Осознание того, что она сейчас теряет самое важное в жизни, обожгло грудь. Мириться с любовницами оскорбительно и неприемлемо. Но жить без него — невыносимо. Словно часть себя вырываешь! Хасси вскочила, вытирая слезы, и побежала за вслед за императором.
Стоило открыть дверь, как она наткнулась на него, уткнувшегося лбом в руку, что оперлась о стену. Чуть повернул лицо в её сторону, глядя в глаза. Молчаливый захват рук, — притянул к себе. Обнял, прижал, баюкая и целуя её лицо.
— Хас, успокойся, слышишь? Нет у меня любовниц. Фаворитки — есть. Любовниц — нет.
— А в чем разница? — всхлипнула.
— В политике. Они нужны по политическим соображениям, но это не означает, что я обязан с ними спать. Могу, но не обязан. — нежные поцелуи, осушающие слезы.
— Почему ты сразу не сказал? — всхлип и вздох.
— А ты бы дала объяснить?
— Не знаю…
— Малыш, именно потому, что дворец — это политическая арена, я настаивал, — и буду настаивать! — чтобы пока ты жила у озера! Ты нервничаешь, терзаешься сомнениями, а я не хочу втягивать тебя в политику, понимаешь? Хасси, любимая моя… Единственная… Девочка моя нежная… — он гладил её лицо, волосы, спину. — Мне не нужен больше никто. Я люблю тебя!
Признание в любви было произнесено глаза в глаза, у самых губ. Тепло, нежность, щемящий страх потери. На двоих.
— Если ты мне врёшь, я найду твоих любовниц и каждую порву на заплатки другим страждущим!
Жан взял её ладошку в большую тёплую ладонь и положил себе на грудь.
— Я — вру? — тихий голос, серьёзный взгляд серых глаз.
Улыбнулась ему, потому что точно знала, что не врёт. Чувствовала. Это всё страхи, глупые женские страхи, что мешают жить всем влюблённым.
— Жаник, я умру без тебя. Не бросай меня… — уткнулась в его мощную шею, шепча, прижимаясь всем телом.
— Tuo assier mei. Ei assier tuo. Innone tempos, Drack-Hassi. (Ты принадлежишь мне. Я принадлежу тебе. Навсегда, Драк-Хасси). И не верь никому, кто скажет иначе. Ты самая важная женщина в моей жизни. По-другому уже не будет, малыш…
Она порывисто притянула его к себе за шею, приподнимаясь на цыпочках. Долгий, один из самых чувственных и нежных поцелуев. Весь мир ничего не значит, когда обнимаешь самого любимого, самого близкого человека — так. Эта нежная и страстная ласка захватила её и его, заставив позабыть об обидах, местонахождении… вообще обо всем.
— Эй, а ревнивых венценосных влюблённых уже можно на чай приглашать? — прозвучал ехидный женский голосок.
Жан, не отрываясь от процесса, досадливо отмахнулся от родственницы.
В следующий момент Ранитиэль пискнула, вцепившись в шею Вайлера. Потому что тот, молча, подхватил её на руки, и унёс в сторону кухни, наградив укоризненным взглядом.
Хасси оторвалась от мужа, улыбаясь и лаская его смуглое лицо нежными пальчиками. Просто утопала в его ласковых, мощных объятиях!
— Я так сильно люблю тебя, — тихо прошептала, распахнув зелёные, лучащиеся глаза.
Лёгкий поцелуй в ответ.
— Хас, ну что мне сделать, чтобы больше не видеть твоих слез?..
Задумалась, собираясь для ответа. Если он спрашивает, значит, есть шанс, что хотя бы частично примет к сведению её пожелания, а значит, и список должен содержать реально выполнимые требования!
— Жаник, я знаю, что ты пытаешься защитить меня, но всё равно очень хочу жить во дворце. Участвовать в делах империи, помогать тебе. Быть в курсе всех событий. — сказала, и замерла в ожидании ответа.
Император молчал, обдумывая и принимая решение. Было волнительно несколько секунд просто слушать его размеренный стук сердца, соизмеряя с бешеным от волнения — своим.
— Родная, дворец не самое спокойное место для беременной женщины. Я и так прихожу каждый вечер домой, так какая разница, где жить? Мне гораздо спокойнее, если ты сидишь дома.
— Но я живая женщина, Жан! И хочу жить полной жизнью, волноваться, радоваться, переживать самые разные моменты жизни. Ты не можешь оградить меня ото всех напастей!
— От большинства смогу. Единственное, что мне неподвластно — это твои мысли. Потому что если моя драккерийка что-то себе придумала, то не спасёт ни служба безопасности, ни магические обереги, ни моё личное присутствие. — Он укоризненно улыбнулся, гладя тыльной стороной ладони её заалевшие щёчки.
— Не скрывай от меня ничего, и придумывать не придётся! — Хасси игриво склонила голову набок, прильнув к его руке.
— Этого я тебе обещать не могу. Твой покой и улыбка мне дороже политических интриг.
Печально. Он, конечно, любит. Но его маниакальное желание оберегать иногда наводит на мысль о золотой клетке.
— Во дворец переехать тоже не позволишь?..
— Потерпи ещё немного, — положил свою горячую ладонь на её живот. — Дворец никуда от тебя не денется за несколько месяцев. Это просто временные меры.
Около месяца спустя.
— Маисс, планы изменились. Ковену больше не требуется твоя помощь здесь. Оплату получишь, как и договаривались.
Ни один мускул на лице императорской фаворитки не дрогнул. Хотя она и была готова разреветься как последняя дурочка.
— Когда мне нужно покинуть дворец?
— У тебя три дня. Этого должно хватить, чтобы, не вызывая подозрений, освободиться от должности. Если нужно — спровоцируй конфликт с императором. Сделай все, что посчитаешь нужным, чтобы он отказался от тебя. На этом все.
Человек в холщовом плаще и капюшоном, скрывающим всё лицо, развернулся и ушёл. Из-за угла, прильнув огромной тенью к стене, чуть выглянул, победно ухмыляясь, длинноволосый мужчина со знаками отличия на груди и шевронах, показавшихся в распахнутом неприметном плаще. Короткий кивок ожидающим в засаде подчинённым. Чуть качнуть отрицательно головой в сторону готовых спустить стрелы лучников по первому приказу. Луки ослабли. Наконец-то он поймал эту рыжую чертовку! Столько следил за ней сам, Тени и служба безопасности, находящаяся у него в подчинении, доносили самые разные сведения, но все сходились на одном, — девушка подослана. Милый подарок для постельных утех императора. Какой невероятный коварный план!..
Позволив скрыться за углом человеку в капюшоне, его преследователи осторожно обездвижили и тихо арестовали заговорщика. Он попытался оказать сопротивление, но, к счастью, посланник был слабым магом. А дворцовые Тени могут куда больше!.. Что ж, с этим разберёмся позже. Осталось дополнить информацию для его величества. Йонар Дерраши улыбнулся про себя, тихонько провожая взглядом фаворитку. Это дело не только государственной безопасности, но и вопрос преданности императору. С самого начала молоденькая рыжеволосая девушка вызвала у них обоих подозрение. Нет, всё было очень профессионально. Ничего, что могло бы вызвать подозрение. Но природное чутье и опыт, приобретённый на новой должности, подсказывали, что появление фаворитки — дело не чистое.
А когда в дружеском разговоре за закрытыми дверями Жан стал возмущённо выговаривать, что Маисс пыталась опоить его возбуждающим приворотным зельем, так хорошо ему знакомому по запаху и вкусу ещё со времён его славы проклятого воина…
Тогда многие женщины мечтали таким способом завладеть прекрасным воином. Много выпить он не успел, — лишь пригубил. И уже, будучи в постели с рыжей обольстительницей, вспомнил, что это за вкус. Император быстро взял себя в руки, и пресёк попытки дальнейшего соблазнения. Благо раздеть она его толком не успела. Только голова потом раскалывалась, если не сказать больше!.. Йонар и его подчинённые получили выволочку за пропущенную угрозу, — ведь это мог быть и яд! Но в результате они вместе решили последить за ней.
Маисс шла по двору, едва сдерживая злые слезы. Её гордость, честь и достоинство были попраны! Да, об этом никто не знает, кроме неё самой. Но осознавать, что так и не смогла ни соблазнить императора, ни привязать к себе было просто унизительно! Она, лучшая наёмница из Школы Обольщения, — столько побед, столько мужчин…
А этот!.. Как будто он из другой плоти слеплен! Смотрит мимо, на её советы реагирует флегматично и неохотно. Даже та ночь, в которой ей почти удалось затащить его в постель, вызывала недоумение и обиду! Как он понял? Да и понял ли?! Ведь видела, — всё было отлично, и…
Воспоминание о его поцелуе и ласковых руках заставили Маисс томно прикусить губу. Такого мужчины у неё ещё не было. Тем обиднее было, когда он неожиданно встал с её кровати и приказал не выходить из комнаты, пока ей не разрешат. А так хотелось продолжения!..
Три дня. За это время она должна непременно соблазнить императора. Дело чести. И желания, если уж на то пошло…
Девушка вздохнула.
Вечер. Жан уложил спать сынишку в детской во дворце, уговорив Хасси отдохнуть сегодня. Она неважно себя чувствовала с утра, и император забрал маленького кронпринца во дворец, прислав лекарку для супруги и пообещав навестить её через несколько часов. Но день выдался суматошный, и времени на выполнение обещания так и не нашлось. Он отослал вестника с сообщением в дом у Лихого Озера и продолжил свою работу. А сейчас… Просто хотелось спать. Император зашёл в свои покои, намереваясь переодеться перед отъездом домой. Сброшенная одежда, полчаса отдыха в огромной ванной с пеной и маслами. Лёгкий массаж умелыми ручками новой серидан. Расслабленные мышцы ныли, но усталость отступала. Ароматы немного дурманили голову, зато помогали привести организм в тонус. Уже при входе в спальню он увидел, что его ждут. Но ничуть не удивился, только вздохнул про себя. Кажется, этот день никогда не закончится! Ленивый жест — и серидан с поклоном испарились из спальни.
На кровати, мягко привалившись на один локоток, в соблазнительном красном кружевном белье, подчёркивающем упругие холмики и полупрозрачных шароварах, сквозь которые отчётливо были видны точёные ножки, восседало рыжеволосое чудо. В танце огней от свеч она была очаровательна. На столике перед кроватью расположились нехитрые сопутствующие ингредиенты обольщения — вино и фрукты. Жан усмехнулся. Милая девочка решила поиграть с огнём? Глупышка!..
Он неспешно приблизился к ней. Маисс изящно привстала, потягиваясь кошечкой. Загремели монисты. Из смежной комнаты зазвучала гулкая перкуссия, набивая такт, в который влилась её гибкая стройная фигурка. Она двигалась, изящно пританцовывая, немыслимо выгибаясь под звон монист на изящных щиколотках.
Прошлась пальчиками по мощному обнажённому торсу, обходя вокруг. Император наблюдал, ничего не предпринимая. Заманчивые движения крутыми бёдрами, постепенный прогиб назад, не сводя с него взгляда. Несколько минут рыжая чертовка выделывала самые интересные для мужского взгляда пируэты, — даже засмотрелся! Фаворитка видела его восхищенные глаза, и затаённую улыбку. Так же, как не смогла не оценить широкие, мощные плечи, чуть напряжённый пресс с дорожкой тёмных волос, уходящих под полотенце, смуглую кожу и вьющуюся, влажную после ванной гриву…
Скрывая нарастающее волнение, она отдавалась танцу, стараясь коснуться объекта соблазнения, и не забывать при этом, что он — только объект! Но постепенно здравый смысл уступал иным чувствам и инстинктам, — ведь император так близко, — только руку протянуть! Документалисты из ковена сильно приврали, сказав о нем «недурен собой». «Недурен собой» сильно отличается от «дух захватывает»! И если бы только дух!.. Несколько поворотов вокруг себя под неумолкающий звон монист, чтобы коснуться рыжими волосами и грудью его кожи. Взгляд глаза в глаза. Скольжение тёплыми ладонями вниз по его волнующему, атлетичному телу, — лишь отметила, как часто задышала сама, и как горят хищным интересом его тёмно–серые глаза. Полотенце… на этом мощном, точёном теле лишь бездново полотенце на бёдрах!..
Драк-Хасси не спалось. Она вполне нормально себя уже чувствовала, лишь переживала, что Жаника долго нет. Да, дела. Он сообщил и извинился в письме, переданном с вестником. Но было не спокойно. И все увещевания лекарки выпить мятного чая с успокоительными каплями не давали никакого эффекта. Что-то жгло изнутри, подталкивая, поторапливая. Казалось, за последние полчаса можно было уже дорожку вытоптать в коврике. А его всё нет. Да нет, ну просил же доверять. И ни капли не врал, говоря, что любит. Самоуговоры немного ослабили панику. Но вот что, например, если переместиться совсем незаметно — хотя бы в дворцовую комнату Диармайда? Поцеловать каштановые кудряшки, поправить одеяло. Даже просто увидеть, как он спокойно спит! Хасси обернулась, убедилась, что лекарка отвлеклась, и легко переместилась по драконьим законам телепорта. Просто представив себе желаемое место…
Диар действительно спал. Выглянула заспанная серидан, убедилась, что всё в порядке и была отослана назад. Хасси осторожно присела на краешек кроватки. Улыбнулась, наблюдая за сынишкой в тусклом полумраке. С каждым годом мальчик всё больше походил на Жана. Такой же упрямый, своенравный характер, потрясающе похожие черты лица. Только глаза и цвет волос — её. Маленький дракончик. Наполовину драккери. Наполовину человек. Взял ли он дар берсерков из отцовской линии, говорить было пока рано.
Жан, при всей своей привычной невозмутимости, в моменты злости или откровенного гнева мог запросто что-нибудь сломать. Его побаивались при дворе, стараясь не сердить понапрасну. Уж лучше мебель, чем голова. Рассказы о том, что в моменты боевых сражений он мало что помнит и плохо понимает, где свои, где чужие — повергали её в ужас. Но если бы не дар берсерков, он бы не выжил. И не было бы у испуганной деревенской девчонки такой любви. Не было бы вот этого чуда, сжимающего во сне деревянный детский меч, подаренный отцом на прошлый день рождения. Много бы чего не было. Хасси подумалось, что Жан мог просто уснуть в их спальне, так и не добравшись до дома на Лихом Озере, как и обещал. Улыбнулась своим страхам. Он будет ворчать, если узнает, что она приходила. Но вряд ли будет возражать против её присутствия под одним одеялом.
Тихонько коснулась губами каштановых кудряшек. Мягко высвободила меч из детских рук. Поправила одеяло и направилась в супружескую спальню. Пусть только попробует сказать, что не рад её видеть!
…Шаловливые ручки Маисс были перехвачены у самого края полотенца на бёдрах императора. Она обольстительно улыбнулась его величеству, и подалась назад, перехватывая его запястья. Потянула за собой, падая спиной на постель. Обычно этот приём срабатывал с первого раза. Но Жан обезоруживающе улыбнулся, многозначительно дёрнув смолистой бровью, и даже не шелохнулся, без труда удержав её вес. Вот это сила!.. Коварная улыбка и восхищение озарили лицо рыженькой девушки. Точёной обнажённой ножкой она коснулась его колена, поднимая её выше и заводя свою коленку под бугрящееся полотенце. Стремительный захват широкой ладонью вторгшейся конечности с приковыванием к смуглому мужскому бедру. Маисс хрипло застонала, когда он сам повалил её на постель, чуть придавливая собой.
В двух шагах от двери спальни Хасси обернулась на детский голос.
— Мам, мам, потиму ты усла? Потитай мне сказку! — Мальчишка неловко шёл за матерью, потирая сонные глаза.
— Диар, солнышко!.. — Хасси обняла сына. — Я думала, ты спишь, сынок. А какую ты хочешь сказку?
— Пло лыцаля! — Он обвил её шею маленькими ручонками.
Стоило открыть дверь, как она наткнулась на него, уткнувшегося лбом в руку, что оперлась о стену. Чуть повернул лицо в её сторону, глядя в глаза. Молчаливый захват рук, — притянул к себе. Обнял, прижал, баюкая и целуя её лицо.
— Хас, успокойся, слышишь? Нет у меня любовниц. Фаворитки — есть. Любовниц — нет.
— А в чем разница? — всхлипнула.
— В политике. Они нужны по политическим соображениям, но это не означает, что я обязан с ними спать. Могу, но не обязан. — нежные поцелуи, осушающие слезы.
— Почему ты сразу не сказал? — всхлип и вздох.
— А ты бы дала объяснить?
— Не знаю…
— Малыш, именно потому, что дворец — это политическая арена, я настаивал, — и буду настаивать! — чтобы пока ты жила у озера! Ты нервничаешь, терзаешься сомнениями, а я не хочу втягивать тебя в политику, понимаешь? Хасси, любимая моя… Единственная… Девочка моя нежная… — он гладил её лицо, волосы, спину. — Мне не нужен больше никто. Я люблю тебя!
Признание в любви было произнесено глаза в глаза, у самых губ. Тепло, нежность, щемящий страх потери. На двоих.
— Если ты мне врёшь, я найду твоих любовниц и каждую порву на заплатки другим страждущим!
Жан взял её ладошку в большую тёплую ладонь и положил себе на грудь.
— Я — вру? — тихий голос, серьёзный взгляд серых глаз.
Улыбнулась ему, потому что точно знала, что не врёт. Чувствовала. Это всё страхи, глупые женские страхи, что мешают жить всем влюблённым.
— Жаник, я умру без тебя. Не бросай меня… — уткнулась в его мощную шею, шепча, прижимаясь всем телом.
— Tuo assier mei. Ei assier tuo. Innone tempos, Drack-Hassi. (Ты принадлежишь мне. Я принадлежу тебе. Навсегда, Драк-Хасси). И не верь никому, кто скажет иначе. Ты самая важная женщина в моей жизни. По-другому уже не будет, малыш…
Она порывисто притянула его к себе за шею, приподнимаясь на цыпочках. Долгий, один из самых чувственных и нежных поцелуев. Весь мир ничего не значит, когда обнимаешь самого любимого, самого близкого человека — так. Эта нежная и страстная ласка захватила её и его, заставив позабыть об обидах, местонахождении… вообще обо всем.
— Эй, а ревнивых венценосных влюблённых уже можно на чай приглашать? — прозвучал ехидный женский голосок.
Жан, не отрываясь от процесса, досадливо отмахнулся от родственницы.
В следующий момент Ранитиэль пискнула, вцепившись в шею Вайлера. Потому что тот, молча, подхватил её на руки, и унёс в сторону кухни, наградив укоризненным взглядом.
Хасси оторвалась от мужа, улыбаясь и лаская его смуглое лицо нежными пальчиками. Просто утопала в его ласковых, мощных объятиях!
— Я так сильно люблю тебя, — тихо прошептала, распахнув зелёные, лучащиеся глаза.
Лёгкий поцелуй в ответ.
— Хас, ну что мне сделать, чтобы больше не видеть твоих слез?..
Задумалась, собираясь для ответа. Если он спрашивает, значит, есть шанс, что хотя бы частично примет к сведению её пожелания, а значит, и список должен содержать реально выполнимые требования!
— Жаник, я знаю, что ты пытаешься защитить меня, но всё равно очень хочу жить во дворце. Участвовать в делах империи, помогать тебе. Быть в курсе всех событий. — сказала, и замерла в ожидании ответа.
Император молчал, обдумывая и принимая решение. Было волнительно несколько секунд просто слушать его размеренный стук сердца, соизмеряя с бешеным от волнения — своим.
— Родная, дворец не самое спокойное место для беременной женщины. Я и так прихожу каждый вечер домой, так какая разница, где жить? Мне гораздо спокойнее, если ты сидишь дома.
— Но я живая женщина, Жан! И хочу жить полной жизнью, волноваться, радоваться, переживать самые разные моменты жизни. Ты не можешь оградить меня ото всех напастей!
— От большинства смогу. Единственное, что мне неподвластно — это твои мысли. Потому что если моя драккерийка что-то себе придумала, то не спасёт ни служба безопасности, ни магические обереги, ни моё личное присутствие. — Он укоризненно улыбнулся, гладя тыльной стороной ладони её заалевшие щёчки.
— Не скрывай от меня ничего, и придумывать не придётся! — Хасси игриво склонила голову набок, прильнув к его руке.
— Этого я тебе обещать не могу. Твой покой и улыбка мне дороже политических интриг.
Печально. Он, конечно, любит. Но его маниакальное желание оберегать иногда наводит на мысль о золотой клетке.
— Во дворец переехать тоже не позволишь?..
— Потерпи ещё немного, — положил свою горячую ладонь на её живот. — Дворец никуда от тебя не денется за несколько месяцев. Это просто временные меры.
***
Около месяца спустя.
— Маисс, планы изменились. Ковену больше не требуется твоя помощь здесь. Оплату получишь, как и договаривались.
Ни один мускул на лице императорской фаворитки не дрогнул. Хотя она и была готова разреветься как последняя дурочка.
— Когда мне нужно покинуть дворец?
— У тебя три дня. Этого должно хватить, чтобы, не вызывая подозрений, освободиться от должности. Если нужно — спровоцируй конфликт с императором. Сделай все, что посчитаешь нужным, чтобы он отказался от тебя. На этом все.
Человек в холщовом плаще и капюшоном, скрывающим всё лицо, развернулся и ушёл. Из-за угла, прильнув огромной тенью к стене, чуть выглянул, победно ухмыляясь, длинноволосый мужчина со знаками отличия на груди и шевронах, показавшихся в распахнутом неприметном плаще. Короткий кивок ожидающим в засаде подчинённым. Чуть качнуть отрицательно головой в сторону готовых спустить стрелы лучников по первому приказу. Луки ослабли. Наконец-то он поймал эту рыжую чертовку! Столько следил за ней сам, Тени и служба безопасности, находящаяся у него в подчинении, доносили самые разные сведения, но все сходились на одном, — девушка подослана. Милый подарок для постельных утех императора. Какой невероятный коварный план!..
Позволив скрыться за углом человеку в капюшоне, его преследователи осторожно обездвижили и тихо арестовали заговорщика. Он попытался оказать сопротивление, но, к счастью, посланник был слабым магом. А дворцовые Тени могут куда больше!.. Что ж, с этим разберёмся позже. Осталось дополнить информацию для его величества. Йонар Дерраши улыбнулся про себя, тихонько провожая взглядом фаворитку. Это дело не только государственной безопасности, но и вопрос преданности императору. С самого начала молоденькая рыжеволосая девушка вызвала у них обоих подозрение. Нет, всё было очень профессионально. Ничего, что могло бы вызвать подозрение. Но природное чутье и опыт, приобретённый на новой должности, подсказывали, что появление фаворитки — дело не чистое.
А когда в дружеском разговоре за закрытыми дверями Жан стал возмущённо выговаривать, что Маисс пыталась опоить его возбуждающим приворотным зельем, так хорошо ему знакомому по запаху и вкусу ещё со времён его славы проклятого воина…
Тогда многие женщины мечтали таким способом завладеть прекрасным воином. Много выпить он не успел, — лишь пригубил. И уже, будучи в постели с рыжей обольстительницей, вспомнил, что это за вкус. Император быстро взял себя в руки, и пресёк попытки дальнейшего соблазнения. Благо раздеть она его толком не успела. Только голова потом раскалывалась, если не сказать больше!.. Йонар и его подчинённые получили выволочку за пропущенную угрозу, — ведь это мог быть и яд! Но в результате они вместе решили последить за ней.
***
Маисс шла по двору, едва сдерживая злые слезы. Её гордость, честь и достоинство были попраны! Да, об этом никто не знает, кроме неё самой. Но осознавать, что так и не смогла ни соблазнить императора, ни привязать к себе было просто унизительно! Она, лучшая наёмница из Школы Обольщения, — столько побед, столько мужчин…
А этот!.. Как будто он из другой плоти слеплен! Смотрит мимо, на её советы реагирует флегматично и неохотно. Даже та ночь, в которой ей почти удалось затащить его в постель, вызывала недоумение и обиду! Как он понял? Да и понял ли?! Ведь видела, — всё было отлично, и…
Воспоминание о его поцелуе и ласковых руках заставили Маисс томно прикусить губу. Такого мужчины у неё ещё не было. Тем обиднее было, когда он неожиданно встал с её кровати и приказал не выходить из комнаты, пока ей не разрешат. А так хотелось продолжения!..
Три дня. За это время она должна непременно соблазнить императора. Дело чести. И желания, если уж на то пошло…
Девушка вздохнула.
***
Вечер. Жан уложил спать сынишку в детской во дворце, уговорив Хасси отдохнуть сегодня. Она неважно себя чувствовала с утра, и император забрал маленького кронпринца во дворец, прислав лекарку для супруги и пообещав навестить её через несколько часов. Но день выдался суматошный, и времени на выполнение обещания так и не нашлось. Он отослал вестника с сообщением в дом у Лихого Озера и продолжил свою работу. А сейчас… Просто хотелось спать. Император зашёл в свои покои, намереваясь переодеться перед отъездом домой. Сброшенная одежда, полчаса отдыха в огромной ванной с пеной и маслами. Лёгкий массаж умелыми ручками новой серидан. Расслабленные мышцы ныли, но усталость отступала. Ароматы немного дурманили голову, зато помогали привести организм в тонус. Уже при входе в спальню он увидел, что его ждут. Но ничуть не удивился, только вздохнул про себя. Кажется, этот день никогда не закончится! Ленивый жест — и серидан с поклоном испарились из спальни.
На кровати, мягко привалившись на один локоток, в соблазнительном красном кружевном белье, подчёркивающем упругие холмики и полупрозрачных шароварах, сквозь которые отчётливо были видны точёные ножки, восседало рыжеволосое чудо. В танце огней от свеч она была очаровательна. На столике перед кроватью расположились нехитрые сопутствующие ингредиенты обольщения — вино и фрукты. Жан усмехнулся. Милая девочка решила поиграть с огнём? Глупышка!..
Он неспешно приблизился к ней. Маисс изящно привстала, потягиваясь кошечкой. Загремели монисты. Из смежной комнаты зазвучала гулкая перкуссия, набивая такт, в который влилась её гибкая стройная фигурка. Она двигалась, изящно пританцовывая, немыслимо выгибаясь под звон монист на изящных щиколотках.
Прошлась пальчиками по мощному обнажённому торсу, обходя вокруг. Император наблюдал, ничего не предпринимая. Заманчивые движения крутыми бёдрами, постепенный прогиб назад, не сводя с него взгляда. Несколько минут рыжая чертовка выделывала самые интересные для мужского взгляда пируэты, — даже засмотрелся! Фаворитка видела его восхищенные глаза, и затаённую улыбку. Так же, как не смогла не оценить широкие, мощные плечи, чуть напряжённый пресс с дорожкой тёмных волос, уходящих под полотенце, смуглую кожу и вьющуюся, влажную после ванной гриву…
Скрывая нарастающее волнение, она отдавалась танцу, стараясь коснуться объекта соблазнения, и не забывать при этом, что он — только объект! Но постепенно здравый смысл уступал иным чувствам и инстинктам, — ведь император так близко, — только руку протянуть! Документалисты из ковена сильно приврали, сказав о нем «недурен собой». «Недурен собой» сильно отличается от «дух захватывает»! И если бы только дух!.. Несколько поворотов вокруг себя под неумолкающий звон монист, чтобы коснуться рыжими волосами и грудью его кожи. Взгляд глаза в глаза. Скольжение тёплыми ладонями вниз по его волнующему, атлетичному телу, — лишь отметила, как часто задышала сама, и как горят хищным интересом его тёмно–серые глаза. Полотенце… на этом мощном, точёном теле лишь бездново полотенце на бёдрах!..
***
Драк-Хасси не спалось. Она вполне нормально себя уже чувствовала, лишь переживала, что Жаника долго нет. Да, дела. Он сообщил и извинился в письме, переданном с вестником. Но было не спокойно. И все увещевания лекарки выпить мятного чая с успокоительными каплями не давали никакого эффекта. Что-то жгло изнутри, подталкивая, поторапливая. Казалось, за последние полчаса можно было уже дорожку вытоптать в коврике. А его всё нет. Да нет, ну просил же доверять. И ни капли не врал, говоря, что любит. Самоуговоры немного ослабили панику. Но вот что, например, если переместиться совсем незаметно — хотя бы в дворцовую комнату Диармайда? Поцеловать каштановые кудряшки, поправить одеяло. Даже просто увидеть, как он спокойно спит! Хасси обернулась, убедилась, что лекарка отвлеклась, и легко переместилась по драконьим законам телепорта. Просто представив себе желаемое место…
Диар действительно спал. Выглянула заспанная серидан, убедилась, что всё в порядке и была отослана назад. Хасси осторожно присела на краешек кроватки. Улыбнулась, наблюдая за сынишкой в тусклом полумраке. С каждым годом мальчик всё больше походил на Жана. Такой же упрямый, своенравный характер, потрясающе похожие черты лица. Только глаза и цвет волос — её. Маленький дракончик. Наполовину драккери. Наполовину человек. Взял ли он дар берсерков из отцовской линии, говорить было пока рано.
Жан, при всей своей привычной невозмутимости, в моменты злости или откровенного гнева мог запросто что-нибудь сломать. Его побаивались при дворе, стараясь не сердить понапрасну. Уж лучше мебель, чем голова. Рассказы о том, что в моменты боевых сражений он мало что помнит и плохо понимает, где свои, где чужие — повергали её в ужас. Но если бы не дар берсерков, он бы не выжил. И не было бы у испуганной деревенской девчонки такой любви. Не было бы вот этого чуда, сжимающего во сне деревянный детский меч, подаренный отцом на прошлый день рождения. Много бы чего не было. Хасси подумалось, что Жан мог просто уснуть в их спальне, так и не добравшись до дома на Лихом Озере, как и обещал. Улыбнулась своим страхам. Он будет ворчать, если узнает, что она приходила. Но вряд ли будет возражать против её присутствия под одним одеялом.
Тихонько коснулась губами каштановых кудряшек. Мягко высвободила меч из детских рук. Поправила одеяло и направилась в супружескую спальню. Пусть только попробует сказать, что не рад её видеть!
***
…Шаловливые ручки Маисс были перехвачены у самого края полотенца на бёдрах императора. Она обольстительно улыбнулась его величеству, и подалась назад, перехватывая его запястья. Потянула за собой, падая спиной на постель. Обычно этот приём срабатывал с первого раза. Но Жан обезоруживающе улыбнулся, многозначительно дёрнув смолистой бровью, и даже не шелохнулся, без труда удержав её вес. Вот это сила!.. Коварная улыбка и восхищение озарили лицо рыженькой девушки. Точёной обнажённой ножкой она коснулась его колена, поднимая её выше и заводя свою коленку под бугрящееся полотенце. Стремительный захват широкой ладонью вторгшейся конечности с приковыванием к смуглому мужскому бедру. Маисс хрипло застонала, когда он сам повалил её на постель, чуть придавливая собой.
***
В двух шагах от двери спальни Хасси обернулась на детский голос.
— Мам, мам, потиму ты усла? Потитай мне сказку! — Мальчишка неловко шёл за матерью, потирая сонные глаза.
— Диар, солнышко!.. — Хасси обняла сына. — Я думала, ты спишь, сынок. А какую ты хочешь сказку?
— Пло лыцаля! — Он обвил её шею маленькими ручонками.
