— Больше не приходи.
Замерла. В глазах появились слезы, губы упрямо поджались.
— Почему?
Внимательный взгляд, совсем близко к её лицу, его рука снова больно сжимает её грудь.
— Почему? Милая, а тебе нравятся жестокие ласки? — Он навис над ней, заставляя чуть откинуться назад.
— Мне нравится всё, что нравится вам, мой владыка… — Затравленно пролепетала она.
Печальная усмешка, он хотел отстраниться, но она порывисто обхватила его руками за шею, прижимаясь всем телом.
— Я знаю, что нужна вам! Пусть так, но вам это необходимо! Прошу, не отсылайте меня… — Умоляющий взгляд, шёпот у его губ.
Он, молча, не двигаясь, смотрел на неё. А она осторожно целовала его, чередуя поцелуи со словами, боясь спугнуть, упустить.
— Я буду вашим лекарством, мой повелитель. Сколько потребуется. Я знаю, что вы много лет любите другую женщину, — каждый раз со мной вы повторяете её имя! Но, мой владыка, она Вас не достойна!
— А ты, значит, достойна? — Ироничный взгляд ледяных глаз.
— Я люблю Вас… — Прошептала, умоляюще глядя в глаза, и… всё-таки поцеловала в губы.
Он едва сдержался, чтобы не отвернуться в очередной раз. Просто из любопытства. Вдруг в ледяной душе шевельнётся хоть что-то? Но на поцелуй ответить так и не смог. Прервал, отстранился.
— Ты не любишь, — жалеешь. Жалость мне не нужна.
Лео убрал её руки с себя и отошёл на несколько шагов. Она соскочила со стола, со слезами падая в ноги владыке. Обвила его бедро руками, прижимаясь щекой.
— Я люблю, люблю, люблю!!! Леон, я люблю тебя!
Поднял очень осторожно её за подбородок. Боясь вновь сорваться.
— Вот как? Прелестно. Любить и отдаваться мне каждый раз, зная, что меня твои чувства не интересуют?! Я почти восхищен! Знаешь, только это несколько походит на болезнь, не находишь? Впрочем, говорят, что сумасшествие заразно… — Он обречённо вздохнул, легко оттолкнув темноволосую девушку.
— Позволь остаться… Пожалуйста. Я смогу залечить твои раны… — Прошептала, робко прижимаясь к нему сзади.
— Надеешься, что я когда-нибудь смогу ответить взаимностью? Это наивно с твоей стороны.
— Вы ведь сами этого хотите. Давно знаете, что я люблю Вас, и хотели бы ответить тем же, я же вижу!.. — Дари осторожно приблизилась, и протянула руку к его лицу. Как можно не любить такого человека, она искренне не понимала. — Мне больно смотреть в ваши глаза, полные холодной тоски!..
— Больно? Тогда не смотри! — Он тихо засмеялся, пытаясь отвернуться.
Девушка быстро прильнула к обожаемому владыке, постаравшись задержать руками его лицо, утопая в его холодных, давно безразличных ко всему глазах. Он был похож на огромного белого волка. Одинокого, и готового вгрызться в глотку любому, кто вызовет малейшее неудовольствие лютого зверя. Но только она знала, чем вызвано такое поведение, и слишком хорошо понимала на какой риск идёт, переча ему.
— Вы даже смеётесь, не испытывая радости. И уже давно. — Она осторожно погладила его лицо, светлые мягкие волосы. Чувственно поцеловала изгиб шеи, ещё раз, ещё, расстёгивая его рубашку.
— Прекрати. — Он поморщился, нехотя отстраняясь.
— О, мой владыка… Вы же так хотите, чтобы Вас любили, обожали, заботились о Вас. — Её ручки ласково скользнули под распахнутую рубашку. — Я могу вам всё это дать, и не спрошу ничего взамен! — Скольжение рукой вниз, под ремень. Умело. И снова сжать… — Просто примите это…
Дари почувствовала, как он задышал чаще, как его руки чуть крепче сжали её плечи, — он всё ещё контролировал себя, стараясь не причинять боль! И это льстило. Значит, она не совсем уж безразлична ему?..
— Просто помолчи. Мне не нужна ничья любовь. Ещё слово о чувствах — и тогда уж точно можешь забыть о статусе фаворитки.
Он грубо развернул её к себе спиной, щёлкая пряжкой ремня. Через несколько секунд она вскрикнула, но на её лице отразилась победная, блаженная улыбка.
Сколько прошло времени, он так и не понял. Леонелль молча замер, прикрыв глаза. Дикая опустошённость и отвращение росли с каждой секундой, как снежный ком. И происходящее лишь усиливало раздражение. Зачем всё это? Задержал взгляд на лице девушке, и замер. Дари сжала зубы и попыталась улыбнуться ему, давая понять, что всё нормально. Нэл прикрыл веки, обречённо выдыхая. Снова терпит. Снова сорвался. К опустошённости прибавилось вины. Рывком отстранился, сел на диване, закрыв лоб и глаза ладонью. Она приподнялась и попыталась его обнять и успокоить, поглаживая по широкой спине, соскальзывая на узкую талию. Перехватил руки, подцепил с пола платье и всучил владелице. Забрал из гардеробной тренировочную одежду, клинок и почти бегом направился на верхнюю площадку башни.
Тёмная зала, много свечей. И мужчина, сильно за сорок, в чёрной с синим мантии. Маисс наблюдала за ним, стоя посреди приёмной комнаты.
— Я читал твой отчёт. Хорошо, что ты смогла уйти, сохранив хорошие отношения с императором, нам это пригодится. Сейчас отправляешься по спецзаданию, — там быстро. Просто разведаешь, что да как, и уничтожишь объект. А затем возвращаешься во дворец. Дам тебе ещё один шанс. Спать с императором или нет — дело твоё, но ты должна убрать его жену. И желательно тихо.
Девушка про себя грустно усмехнулась, вспомнив холодный, расчётливый взгляд прекрасных серых глаз. И восхитительное тело, к которому так хочется прижаться…
Сергаз поставил на стол пузырёк с ядом.
— Действует не сразу. У тебя будет время уйти. Попадёшься — пеняй на себя.
— За что?
— Ты о чем?
— В чем виновата императрица?
Мужчина хмыкнул.
Император зашёл в детскую проведать сына и застыл. Просто не ожидал увидеть такую картину. Хасси улыбалась во сне, обнимая сына. Рядом лежала сказка о рыцаре, которую так любил Диармайд. Тихонько подошёл к ним. Наклонился, убирая книжку. Сердце защемило от нежности. Пусть не послушалась, и всё равно пришла. Но пришла к их сыну. На её милое личико тенями падали отсветы огня от свечи. Легонько провёл пальцами по её волосам, нежной коже. Не выдержал и, склонившись, коснулся губ. Девушка вздрогнула и открыла глаза, встретившись взглядом с ним. Лёгкий испуг в виноватых зелёных озёрах.
— Люблю тебя… — ласковый шёпот на ушко вместо ожидаемых упрёков.
Она заметно расслабилась и потянулась к нему сама. Жан помог переложить спящего Диармайда с её руки, поглядывая на заспанное улыбающееся личико супруги. Укрыл сынишку одеялом, погладил по голове. Диар заворочался во сне, но так и не проснулся. Счастливые родители заговорщически переглянулись. Вернулся к ней, подтянул на руки и потушил единственную свечу. Хасси улыбнулась, положив голову на мощное плечо, привычно обнимая, слушая стук его сердца, шуршание одежды и мягкие шаги. Такой большой и тёплый. Такой сильный. Такой её.
Полумрак их спальни поглотил обоих. Мягкая прохладная поверхность простыней и одеяла уютно обнимают.
— Я так скучал…
Его тёплые большие ладони обхватывают её лицо, губы ласкают каждую чёрточку. Он словно пьёт её до дна, растворяясь в неспешных прикосновениях, поцелуях, шумно вдохнув любимый запах волос с цветочным ароматом. Хасси остановила его, уворачиваясь, и с подозрением вдохнула запах его кожи.
— Жан… Почему от тебя пахнет женскими духами?!
Вздох и умоляющий взгляд в ответ.
— Родная, не порть момент. Я тебе не изменял, и сейчас меньше всего хочу обсуждать подробности. Я же просил мне доверять?
Прижалась всем телом, улавливая потоки связей, его эмоции. Не врёт. Ни капли. Только нежность, желание обладать, быть одним целым — и уже сложно понять, от кого что исходит. Она ощущает его. Он её.
— Я соскучилась. Тебя долго не было, и…
— Т–ш–ш–ш… — Мягкое шипение и касание губ. — Ты волновалась. — Его тёплая ладонь прошлась по её волосам, лопаткам. — Я чувствовал. Потом успокоилась. Так?
— Так. — Она лукаво улыбнулась, упрямо поджав губы. — А ты был с женщиной. Так?
— Хасси… — Тяжёлый вздох. — Ты ведь не отстанешь теперь, да, ревнивая моя? — Скорее утвердил, чем спросил, глядя в укоризненный прищур зелёных глаз.
— Отстать?! Мой император, как подло с вашей стороны даже подумать о подобном развитии событий! Я требую немедленной моральной компенсации! — Легко прикусила мочку уха, прижимаясь к нему всем телом.
— Коварная!
Обняла, закинув на него коленку, впитывая родное тепло, и расслабленно вздохнула, прикрыв глаза.
— Расскажешь? — Она шепнула на ушко, стягивая ремешок с его волос.
— Потом. Обещаю. — Поцелуй в кончик носа.
— Потом… Потом это не интересно. Тогда буду капризничать. — Она надула губки и уткнулась лбом в его плечо. Он любил, когда она так делает, ей это и самой нравилось.
— М–м–м!.. И чего желает моя императрица? — Тихий заговорщический голос.
Хасси посмотрела на него снизу вверх глазами ребёнка, которому сегодня позволили абсолютно все! Увернулась от его шаловливых рук, что уже начали осваивать открывшиеся возможности, и умостилась лопатками на его груди, уютно устроив голову на его плече.
— Хочу–у–у… Хочу мороженое, — стала загибать пальцы, — дыню, морсик, и… — Она задумалась с мечтательным выражением на лице.
— И?.. — Переспросил Жан, умилённо глядя на супругу.
— И тебя. — Она повернула голову в его сторону, оказавшись совсем близко с его лицом.
— Именно в таком порядке? — он лукаво улыбнулся.
— Нет. Сначала я хочу в ванную. А потом всё остальное в хаотичном порядке.
Нехотя выбралась из уютных волнительных объятий, направляясь, куда и собиралась. Благо, дверь рядом.
— Как будет угодно вашему величеству, — император быстро настиг жену, подхватил её на руки и понёс в ванную. Она протестующе закричала, но он лишь удобнее перехватил уже смеющуюся женщину.
Толкнул ногой дверь, и поставил Хасси рядом с креслом для раздевания. Но избавляться от ночнушки она не спешила.
— Может, я позову серидан? — смешливо спросила, улыбаясь мужу.
Он удивлённо застыл, закрыв за собой дверь, и его брови изумлённо поползли вверх.
— Малыш, а меня тебе уже мало?
— Ну, я же говорила, что буду капризничать. — Невозмутимо поддержала игру.
Император на несколько секунд задумался, и лукаво прищурил серо–голубые глаза.
— Хорошо. Сколько ты хочешь серидан?
На лице супруги дрогнуло изумление и смущение.
— Э-э-эм… Одну.
— Мало. Пусть будут три.
Робкая улыбка и жалостливо сложенные бровки, — … Жа-а-ан?!
Что он задумал, было сложно понять!
Супруг игриво склонил голову набок, довольно улыбнулся и вышел за дверь. Послышались хлопки, — сигнал для серидан.
В ванную вошли три девушки, — Хасси всех знала. Быстро наполнили ванную, помогли раздеться и переместиться в воду. А Жаник всё не шёл. Тёплая вода с лепестками любимых цветов и ароматы трав на несколько минут помогли забыть обо всем. Обычная процедура, — привычные руки девушек, знающие её предпочтения, немного масла для тела после ванной. Мягкие, чуть влажные волосы и более красивая кружевная сорочка из её местного гардероба. Хасси с любопытством покосилась на дверь. Девушки понимающе поглядывали на императрицу, но никто не комментировал происходящее. Она позволяла им много поблажек наедине с собой, но испытывать её терпение они не спешили. Однажды даже предложила им свободу, дом для каждой, деньги и опеку на первое время. Но они побледнели, и стали умолять не делать этого. Оказалось, что девушки просто не знали другой жизни. Да и не хотели знать. И сколько бы императрица не вела с ними заманчивых бесед о свободе и семье, но так и не смогла убедить.
Хасси вышла из ванной в мягкий полумрак спальни. Жан, полураздевшись, лежал в любимой позе на животе рядом с откинутым одеялом. Спокойное дыхание, тёмные волнистые волосы, отброшенные набок. Жест для серидан, — и те покидают спальню. На всю ночь. И этот порядок завела тоже она.
Тихонько подошла, прошлась легко по волосам, лопаткам, пояснице.
— Ты спишь? — Тихий шёпот.
— Нет. Жду, когда твой список капризов закончится, — честно ответил, не открывая глаз. Повернулся, и охнул, поморщившись.
— Рука? Лежи, я полечу!.. — Подоспела.
Он недовольно убрал раненную когда-то руку, жалея, что выдал себя. Уцепилась за его пальцы, укоризненно поджав губы. — Любимый, не вредничай!
Хасси вытянула конечность под неодобрительный взгляд мужа. И стоило начать массировать хорошо знакомые точки, вкладывая совсем чуть–чуть энергии огня, как недовольное лицо расслабилось, а мускулистая объёмная рука обмякла. Если вложить энергию огня в любого другого человека — будут ожоги. Но с ним всё было иначе. Всегда. Улыбнувшись, оседлала смуглую широкую спину, слегка растёрла её и прошлась вдоль позвоночника, утопая костяшками пальцев в ямочках возле каждого позвонка после нажима. Внизу одобрительно застонали. Проход пальцами по межрёберным мышцам, меняя руки после каждого движения вниз. Сначала слева, затем справа. И любимый десерт императора — массаж шеи, умелыми, сильными ручками.
— Все, пол-империи за такой массаж… — Блаженно мурлыкнул император.
императрица рассмеялась, продолжая разминать его мышцы.
— Ты мне их обещал в прошлый раз.
— Угу…
— И в позапрошлый!.. — Торжественно улыбнулась она.
— Мм… Да. Не сходится…
— Будет стимул увеличить империю на ещё одно королевство…
Но эрл Лесск молчал, расслабленно млея под ручками любимой женщины. У него самого так хорошо не получалось, как не пыталась научить, — слишком сильные у императора руки, — либо делает больно, либо слишком слабо. Хотя из всех его недостатков этот был самый несущественный.
Хасси прошлась ещё раз по его лопаткам, чувствуя, как у самой занемела поясница. Но так приятно скользить ладонями по горячей коже, растворяться в его тепле, ощущать благодарность, чувствовать, как огромное красивое тело любимого мужчины расслабляется под пальцами!
— Мороженое растает. — Тихо и нехотя произнёс Жан.
— Какое мороженое?.. — Она замерла пальцами на его шее, соображая.
— Ты хотела мороженое, дыню и морс — снисходительно напомнил он, опустив первый и последний запрошенные пункты про ванную и него. Первый уже исполнен, а последний… Судя по реакции возлюбленной императрицы, список и так сократился до последнего и единственного.
Хасси недоуменно повернула голову в сторону и действительно заметила на столике перечисленные лакомства. Мороженое, к слову, уже подтаяло… Улыбнулась. Ласково прошлась пальцами по его спине, чуть царапая. Подумала, и дополнила дорожкой чувственных поцелуев.
— Я уже не хочу, — всё же ответила, оторвавшись от императорского тела.
Жан помолчал, и повернулся на спину, не позволяя Хасси покинуть место.
— Не хочешь чего? — Тёплые широкие ладони легли на стройные бедра, продвигаясь вверх.
Ласковые ладошки скользнули по мышцам торса, утопая пальцами во впадинах между ними. На лицах обоих — улыбка. Дотянулась до императорских мягких губ, нежно целуя.
— Ничего не хочу.
— Да неужели? Серьёзно? — Притворно-удивлённый, хрипловатый голос. А одна рука с бедра соскользнула совсем под сорочку, достигнув цели.
Вздрогнула от прикосновения, и через пару минут настойчивой ласки непроизвольно сжала его бедра, прикрыв веки и прерывисто дыша через рот. Но терпеть больше нет сил, дыхание сбито, тело горит. Бесконечно ласковая пытка срывает с её губ «Shian!..». А женские ручки сами судорожно находят то, чего так недостаёт сейчас внутри.
Замерла. В глазах появились слезы, губы упрямо поджались.
— Почему?
Внимательный взгляд, совсем близко к её лицу, его рука снова больно сжимает её грудь.
— Почему? Милая, а тебе нравятся жестокие ласки? — Он навис над ней, заставляя чуть откинуться назад.
— Мне нравится всё, что нравится вам, мой владыка… — Затравленно пролепетала она.
Печальная усмешка, он хотел отстраниться, но она порывисто обхватила его руками за шею, прижимаясь всем телом.
— Я знаю, что нужна вам! Пусть так, но вам это необходимо! Прошу, не отсылайте меня… — Умоляющий взгляд, шёпот у его губ.
Он, молча, не двигаясь, смотрел на неё. А она осторожно целовала его, чередуя поцелуи со словами, боясь спугнуть, упустить.
— Я буду вашим лекарством, мой повелитель. Сколько потребуется. Я знаю, что вы много лет любите другую женщину, — каждый раз со мной вы повторяете её имя! Но, мой владыка, она Вас не достойна!
— А ты, значит, достойна? — Ироничный взгляд ледяных глаз.
— Я люблю Вас… — Прошептала, умоляюще глядя в глаза, и… всё-таки поцеловала в губы.
Он едва сдержался, чтобы не отвернуться в очередной раз. Просто из любопытства. Вдруг в ледяной душе шевельнётся хоть что-то? Но на поцелуй ответить так и не смог. Прервал, отстранился.
— Ты не любишь, — жалеешь. Жалость мне не нужна.
Лео убрал её руки с себя и отошёл на несколько шагов. Она соскочила со стола, со слезами падая в ноги владыке. Обвила его бедро руками, прижимаясь щекой.
— Я люблю, люблю, люблю!!! Леон, я люблю тебя!
Поднял очень осторожно её за подбородок. Боясь вновь сорваться.
— Вот как? Прелестно. Любить и отдаваться мне каждый раз, зная, что меня твои чувства не интересуют?! Я почти восхищен! Знаешь, только это несколько походит на болезнь, не находишь? Впрочем, говорят, что сумасшествие заразно… — Он обречённо вздохнул, легко оттолкнув темноволосую девушку.
— Позволь остаться… Пожалуйста. Я смогу залечить твои раны… — Прошептала, робко прижимаясь к нему сзади.
— Надеешься, что я когда-нибудь смогу ответить взаимностью? Это наивно с твоей стороны.
— Вы ведь сами этого хотите. Давно знаете, что я люблю Вас, и хотели бы ответить тем же, я же вижу!.. — Дари осторожно приблизилась, и протянула руку к его лицу. Как можно не любить такого человека, она искренне не понимала. — Мне больно смотреть в ваши глаза, полные холодной тоски!..
— Больно? Тогда не смотри! — Он тихо засмеялся, пытаясь отвернуться.
Девушка быстро прильнула к обожаемому владыке, постаравшись задержать руками его лицо, утопая в его холодных, давно безразличных ко всему глазах. Он был похож на огромного белого волка. Одинокого, и готового вгрызться в глотку любому, кто вызовет малейшее неудовольствие лютого зверя. Но только она знала, чем вызвано такое поведение, и слишком хорошо понимала на какой риск идёт, переча ему.
— Вы даже смеётесь, не испытывая радости. И уже давно. — Она осторожно погладила его лицо, светлые мягкие волосы. Чувственно поцеловала изгиб шеи, ещё раз, ещё, расстёгивая его рубашку.
— Прекрати. — Он поморщился, нехотя отстраняясь.
— О, мой владыка… Вы же так хотите, чтобы Вас любили, обожали, заботились о Вас. — Её ручки ласково скользнули под распахнутую рубашку. — Я могу вам всё это дать, и не спрошу ничего взамен! — Скольжение рукой вниз, под ремень. Умело. И снова сжать… — Просто примите это…
Дари почувствовала, как он задышал чаще, как его руки чуть крепче сжали её плечи, — он всё ещё контролировал себя, стараясь не причинять боль! И это льстило. Значит, она не совсем уж безразлична ему?..
— Просто помолчи. Мне не нужна ничья любовь. Ещё слово о чувствах — и тогда уж точно можешь забыть о статусе фаворитки.
Он грубо развернул её к себе спиной, щёлкая пряжкой ремня. Через несколько секунд она вскрикнула, но на её лице отразилась победная, блаженная улыбка.
Сколько прошло времени, он так и не понял. Леонелль молча замер, прикрыв глаза. Дикая опустошённость и отвращение росли с каждой секундой, как снежный ком. И происходящее лишь усиливало раздражение. Зачем всё это? Задержал взгляд на лице девушке, и замер. Дари сжала зубы и попыталась улыбнуться ему, давая понять, что всё нормально. Нэл прикрыл веки, обречённо выдыхая. Снова терпит. Снова сорвался. К опустошённости прибавилось вины. Рывком отстранился, сел на диване, закрыв лоб и глаза ладонью. Она приподнялась и попыталась его обнять и успокоить, поглаживая по широкой спине, соскальзывая на узкую талию. Перехватил руки, подцепил с пола платье и всучил владелице. Забрал из гардеробной тренировочную одежду, клинок и почти бегом направился на верхнюю площадку башни.
***
Тёмная зала, много свечей. И мужчина, сильно за сорок, в чёрной с синим мантии. Маисс наблюдала за ним, стоя посреди приёмной комнаты.
— Я читал твой отчёт. Хорошо, что ты смогла уйти, сохранив хорошие отношения с императором, нам это пригодится. Сейчас отправляешься по спецзаданию, — там быстро. Просто разведаешь, что да как, и уничтожишь объект. А затем возвращаешься во дворец. Дам тебе ещё один шанс. Спать с императором или нет — дело твоё, но ты должна убрать его жену. И желательно тихо.
Девушка про себя грустно усмехнулась, вспомнив холодный, расчётливый взгляд прекрасных серых глаз. И восхитительное тело, к которому так хочется прижаться…
Сергаз поставил на стол пузырёк с ядом.
— Действует не сразу. У тебя будет время уйти. Попадёшься — пеняй на себя.
— За что?
— Ты о чем?
— В чем виновата императрица?
Мужчина хмыкнул.
***
Император зашёл в детскую проведать сына и застыл. Просто не ожидал увидеть такую картину. Хасси улыбалась во сне, обнимая сына. Рядом лежала сказка о рыцаре, которую так любил Диармайд. Тихонько подошёл к ним. Наклонился, убирая книжку. Сердце защемило от нежности. Пусть не послушалась, и всё равно пришла. Но пришла к их сыну. На её милое личико тенями падали отсветы огня от свечи. Легонько провёл пальцами по её волосам, нежной коже. Не выдержал и, склонившись, коснулся губ. Девушка вздрогнула и открыла глаза, встретившись взглядом с ним. Лёгкий испуг в виноватых зелёных озёрах.
— Люблю тебя… — ласковый шёпот на ушко вместо ожидаемых упрёков.
Она заметно расслабилась и потянулась к нему сама. Жан помог переложить спящего Диармайда с её руки, поглядывая на заспанное улыбающееся личико супруги. Укрыл сынишку одеялом, погладил по голове. Диар заворочался во сне, но так и не проснулся. Счастливые родители заговорщически переглянулись. Вернулся к ней, подтянул на руки и потушил единственную свечу. Хасси улыбнулась, положив голову на мощное плечо, привычно обнимая, слушая стук его сердца, шуршание одежды и мягкие шаги. Такой большой и тёплый. Такой сильный. Такой её.
Полумрак их спальни поглотил обоих. Мягкая прохладная поверхность простыней и одеяла уютно обнимают.
— Я так скучал…
Его тёплые большие ладони обхватывают её лицо, губы ласкают каждую чёрточку. Он словно пьёт её до дна, растворяясь в неспешных прикосновениях, поцелуях, шумно вдохнув любимый запах волос с цветочным ароматом. Хасси остановила его, уворачиваясь, и с подозрением вдохнула запах его кожи.
— Жан… Почему от тебя пахнет женскими духами?!
Вздох и умоляющий взгляд в ответ.
— Родная, не порть момент. Я тебе не изменял, и сейчас меньше всего хочу обсуждать подробности. Я же просил мне доверять?
Прижалась всем телом, улавливая потоки связей, его эмоции. Не врёт. Ни капли. Только нежность, желание обладать, быть одним целым — и уже сложно понять, от кого что исходит. Она ощущает его. Он её.
— Я соскучилась. Тебя долго не было, и…
— Т–ш–ш–ш… — Мягкое шипение и касание губ. — Ты волновалась. — Его тёплая ладонь прошлась по её волосам, лопаткам. — Я чувствовал. Потом успокоилась. Так?
— Так. — Она лукаво улыбнулась, упрямо поджав губы. — А ты был с женщиной. Так?
— Хасси… — Тяжёлый вздох. — Ты ведь не отстанешь теперь, да, ревнивая моя? — Скорее утвердил, чем спросил, глядя в укоризненный прищур зелёных глаз.
— Отстать?! Мой император, как подло с вашей стороны даже подумать о подобном развитии событий! Я требую немедленной моральной компенсации! — Легко прикусила мочку уха, прижимаясь к нему всем телом.
— Коварная!
Обняла, закинув на него коленку, впитывая родное тепло, и расслабленно вздохнула, прикрыв глаза.
— Расскажешь? — Она шепнула на ушко, стягивая ремешок с его волос.
— Потом. Обещаю. — Поцелуй в кончик носа.
— Потом… Потом это не интересно. Тогда буду капризничать. — Она надула губки и уткнулась лбом в его плечо. Он любил, когда она так делает, ей это и самой нравилось.
— М–м–м!.. И чего желает моя императрица? — Тихий заговорщический голос.
Хасси посмотрела на него снизу вверх глазами ребёнка, которому сегодня позволили абсолютно все! Увернулась от его шаловливых рук, что уже начали осваивать открывшиеся возможности, и умостилась лопатками на его груди, уютно устроив голову на его плече.
— Хочу–у–у… Хочу мороженое, — стала загибать пальцы, — дыню, морсик, и… — Она задумалась с мечтательным выражением на лице.
— И?.. — Переспросил Жан, умилённо глядя на супругу.
— И тебя. — Она повернула голову в его сторону, оказавшись совсем близко с его лицом.
— Именно в таком порядке? — он лукаво улыбнулся.
— Нет. Сначала я хочу в ванную. А потом всё остальное в хаотичном порядке.
Нехотя выбралась из уютных волнительных объятий, направляясь, куда и собиралась. Благо, дверь рядом.
— Как будет угодно вашему величеству, — император быстро настиг жену, подхватил её на руки и понёс в ванную. Она протестующе закричала, но он лишь удобнее перехватил уже смеющуюся женщину.
Толкнул ногой дверь, и поставил Хасси рядом с креслом для раздевания. Но избавляться от ночнушки она не спешила.
— Может, я позову серидан? — смешливо спросила, улыбаясь мужу.
Он удивлённо застыл, закрыв за собой дверь, и его брови изумлённо поползли вверх.
— Малыш, а меня тебе уже мало?
— Ну, я же говорила, что буду капризничать. — Невозмутимо поддержала игру.
Император на несколько секунд задумался, и лукаво прищурил серо–голубые глаза.
— Хорошо. Сколько ты хочешь серидан?
На лице супруги дрогнуло изумление и смущение.
— Э-э-эм… Одну.
— Мало. Пусть будут три.
Робкая улыбка и жалостливо сложенные бровки, — … Жа-а-ан?!
Что он задумал, было сложно понять!
Супруг игриво склонил голову набок, довольно улыбнулся и вышел за дверь. Послышались хлопки, — сигнал для серидан.
В ванную вошли три девушки, — Хасси всех знала. Быстро наполнили ванную, помогли раздеться и переместиться в воду. А Жаник всё не шёл. Тёплая вода с лепестками любимых цветов и ароматы трав на несколько минут помогли забыть обо всем. Обычная процедура, — привычные руки девушек, знающие её предпочтения, немного масла для тела после ванной. Мягкие, чуть влажные волосы и более красивая кружевная сорочка из её местного гардероба. Хасси с любопытством покосилась на дверь. Девушки понимающе поглядывали на императрицу, но никто не комментировал происходящее. Она позволяла им много поблажек наедине с собой, но испытывать её терпение они не спешили. Однажды даже предложила им свободу, дом для каждой, деньги и опеку на первое время. Но они побледнели, и стали умолять не делать этого. Оказалось, что девушки просто не знали другой жизни. Да и не хотели знать. И сколько бы императрица не вела с ними заманчивых бесед о свободе и семье, но так и не смогла убедить.
Хасси вышла из ванной в мягкий полумрак спальни. Жан, полураздевшись, лежал в любимой позе на животе рядом с откинутым одеялом. Спокойное дыхание, тёмные волнистые волосы, отброшенные набок. Жест для серидан, — и те покидают спальню. На всю ночь. И этот порядок завела тоже она.
Тихонько подошла, прошлась легко по волосам, лопаткам, пояснице.
— Ты спишь? — Тихий шёпот.
— Нет. Жду, когда твой список капризов закончится, — честно ответил, не открывая глаз. Повернулся, и охнул, поморщившись.
— Рука? Лежи, я полечу!.. — Подоспела.
Он недовольно убрал раненную когда-то руку, жалея, что выдал себя. Уцепилась за его пальцы, укоризненно поджав губы. — Любимый, не вредничай!
Хасси вытянула конечность под неодобрительный взгляд мужа. И стоило начать массировать хорошо знакомые точки, вкладывая совсем чуть–чуть энергии огня, как недовольное лицо расслабилось, а мускулистая объёмная рука обмякла. Если вложить энергию огня в любого другого человека — будут ожоги. Но с ним всё было иначе. Всегда. Улыбнувшись, оседлала смуглую широкую спину, слегка растёрла её и прошлась вдоль позвоночника, утопая костяшками пальцев в ямочках возле каждого позвонка после нажима. Внизу одобрительно застонали. Проход пальцами по межрёберным мышцам, меняя руки после каждого движения вниз. Сначала слева, затем справа. И любимый десерт императора — массаж шеи, умелыми, сильными ручками.
— Все, пол-империи за такой массаж… — Блаженно мурлыкнул император.
императрица рассмеялась, продолжая разминать его мышцы.
— Ты мне их обещал в прошлый раз.
— Угу…
— И в позапрошлый!.. — Торжественно улыбнулась она.
— Мм… Да. Не сходится…
— Будет стимул увеличить империю на ещё одно королевство…
Но эрл Лесск молчал, расслабленно млея под ручками любимой женщины. У него самого так хорошо не получалось, как не пыталась научить, — слишком сильные у императора руки, — либо делает больно, либо слишком слабо. Хотя из всех его недостатков этот был самый несущественный.
Хасси прошлась ещё раз по его лопаткам, чувствуя, как у самой занемела поясница. Но так приятно скользить ладонями по горячей коже, растворяться в его тепле, ощущать благодарность, чувствовать, как огромное красивое тело любимого мужчины расслабляется под пальцами!
— Мороженое растает. — Тихо и нехотя произнёс Жан.
— Какое мороженое?.. — Она замерла пальцами на его шее, соображая.
— Ты хотела мороженое, дыню и морс — снисходительно напомнил он, опустив первый и последний запрошенные пункты про ванную и него. Первый уже исполнен, а последний… Судя по реакции возлюбленной императрицы, список и так сократился до последнего и единственного.
Хасси недоуменно повернула голову в сторону и действительно заметила на столике перечисленные лакомства. Мороженое, к слову, уже подтаяло… Улыбнулась. Ласково прошлась пальцами по его спине, чуть царапая. Подумала, и дополнила дорожкой чувственных поцелуев.
— Я уже не хочу, — всё же ответила, оторвавшись от императорского тела.
Жан помолчал, и повернулся на спину, не позволяя Хасси покинуть место.
— Не хочешь чего? — Тёплые широкие ладони легли на стройные бедра, продвигаясь вверх.
Ласковые ладошки скользнули по мышцам торса, утопая пальцами во впадинах между ними. На лицах обоих — улыбка. Дотянулась до императорских мягких губ, нежно целуя.
— Ничего не хочу.
— Да неужели? Серьёзно? — Притворно-удивлённый, хрипловатый голос. А одна рука с бедра соскользнула совсем под сорочку, достигнув цели.
Вздрогнула от прикосновения, и через пару минут настойчивой ласки непроизвольно сжала его бедра, прикрыв веки и прерывисто дыша через рот. Но терпеть больше нет сил, дыхание сбито, тело горит. Бесконечно ласковая пытка срывает с её губ «Shian!..». А женские ручки сами судорожно находят то, чего так недостаёт сейчас внутри.
