«Я не знаю, кем я была сегодня утром, когда проснулась,
но с тех пор я уже несколько раз менялась»
Льюис Кэрролл «Алиса в Стране Чудес»
Хозяйка хрустальной гряды
Глава 1 Умопомрачительная
Последнее, что я помнила, был резкий, бьющий по барабанным перепонкам скрежет тормозов, удар, боль, разрывающая тело на тысячи маленьких острых осколков, и темнота...
Холодно, почему так холодно? Свет - белый, яркий, слепящий... Где я? Бескрайнее снежное поле. Стою, как былинка на ветру, и ни души вокруг. Ветер играючи перебирает мои волосы, поднимая вокруг маленькие белые вихри. Вытягиваю вперед руку, хрупкое сверкающее чудо мягко падает в раскрытую ладонь. Не тает. Странно... Словно услышав мои мысли, снежинка, как кузнечик, спрыгивает с моей руки, присоединяясь к веселому хороводу танцующих вокруг меня хрустальных подружек. Наверное, я сошла с ума, но я отчетливо слышу их тоненькие голоса и веселый смех. Шквальный порыв ветра. Милый бурун снежинок превращается в дикий пляшущий смерч. Рядом со мной бешено вращается снежная воронка. Внезапно верхушка воронки начинает осыпаться, трансформируясь в нечто пугающе-прекрасное. И шепот... свистящий, вкрадчивый: « Тыыыыыыы…» Из - за пелены снежного вихря на меня смотрят глаза - нечеловеческие, ледяные, завораживающие, я вижу в них свое отраженье…
Вспышка света и снова темно. Холодно, черт, почему так холодно? Странный звякающий звук где-то впереди. Свет в конце туннеля, и я двигаюсь ему навстречу. Голоса… Я отчетливо слышу голоса. Тихий мужской и какой-то хнычущий женский.
- Вы готовы? При ней не было документов и телефона, но по приметам очень подходит под описание вашей родственницы.
Шорох снимаемой ткани. О чудо, я вижу!!! И что я тут вижу? Мужик в белом… Здоровый, как сарай. Рядом какая-то тетка, прижимающая платок к распухшему красному носу. Пытаюсь вежливо улыбнуться. У тетки глаза в буквальном смысле начинают лезть из орбит, затем картинно закатываются, и грузная тушка, как мешок, шлепается на пол. Медленно поднимаюсь в положение сидя и говорю дяденьке, судорожно хватающему ртом воздух:
– Здрассти…
В общем, мужик почему-то тоже упал. Оглядываюсь вокруг. Очень хочется прилечь рядом с этими двумя. Кажется, я в морге. Сижу в чем мать родила на каталке, которую выдвинули из холодильника. Умная мысль приходит сразу: «Надо валить отсюда, пока эти двое не пришли в себя».
Хотела выйти в простынке, потом поняла, что далеко не уйду, из морга заберут в дурку. Не, не мой вариант, с меня на сегодня хватит. Оглядываюсь по сторонам в поисках чего-нибудь подходящего.
Ой, а у мужика халатик, почти мой размерчик. Ну да, великоват немного, раз эдак в пять. Пойдет для сельской местности. Так, что у нас тут у тетеньки? Шлепики! Сорок второй растоптанный! Тоже пойдут… Сумочка! Восторг… Кошелечек!!! И денежки есть! Тетенька, прости, я все верну. Мне только на такси.
Порывшись еще в теткиной сумке, нахожу паспорт, открываю страницу с пропиской. Аллилуйя! Тетка живет на соседней улице, и дом я знаю, у меня там одноклассница жила. Ну, вот и ладушки, завтра положу деньги в почтовый ящик, заодно и за тапки добавлю.
Становлюсь в позу «крадущийся тигр, ускользающий дракон» и, пытаясь не сильно греметь тетенькиными лыжами, пробираюсь к выходу. Хорошо, что морг на первом этаже и выход сразу на улицу. По больничному двору туда-сюда снуют врачи, и на их фоне я, завернутая в белый халат, очень даже прилично смотрюсь. Короче, внимания на меня никто не обратил. Такси поймала быстро. Таксист на своем веку, наверное, повидал всякого, потому что очень радушно спросил:
– Что, с дежурства?
- Угу, с него. Устала жутко. Вот, даже переодеться забыла.
Водителю, видать, меня убогую стало жалко, так как домой я доехала очень быстро и дешево. Запасные ключи всегда были у соседки бабы Клавы, поэтому я, не раздумывая, направилась к ней. Дважды позвонила в ее квартиру и наконец услышала за дверью характерные шаркающие шаги, а потом и скрипучий старческий голос:
- Кто там?
- Бабуль, я это, Снежанна. Я опять ключи забыла.
Замечательно, что старушка даже в очках была слепая, как крот. Не очень мне хотелось объяснять соседке, почему я в таком виде. Бабуля, окинув меня оценивающим взглядом, изрекла перл:
- А тебе, Снежка, белое идёть. Замуж тебе, девка, пора.
Отшутившись, мол, рада бы, да никто не берет, я наконец-то попала домой. Еще бы отмыться от жуткого запаха морга. Воняло от меня чем-то мерзким. В душ так и не дошла. Настойчиво зазвонил телефон. В трубке послышались истерические вопли подруги Зинки:
- Снежок, твою мечту и вашу гвардию. Ты куда пропала? Вчера сказала, что выезжаешь ко мне, и ни слуху ни духу. Я тебе второй день звоню, уже в милицию собралась идти.
Вчера… А сегодня у нас что? И тут на меня лавиной обрушились воспоминания. Я стояла на остановке и ждала маршрутку, когда услышала жуткий скрежет тормозов. А дальше как в замедленной съемке. Вижу летящий на тротуар автомобиль, а на его пути стою я!!! Наверное, люди с нормальной реакцией хотя бы отскочить попытались, но я словно в ступор впала. Припечатало меня знатно. Помню, что куда-то летела… а очнулась уже в морге. Мать моя женщина, так у меня, может, все кости переломаны, а я самовольно из больницы убежала! Распахиваю халат и стою… смотрю... В общем, сказать, что мне стало жутко, значит, ничего не сказать. На теле ни синяка, ни царапинки. Обидно. Я что, киборг какой? В трубке по-прежнему не унимается и орет Зинка:
- Слушай, Зин. Я тут это, приболела. Наверное.
- Что значит «наверное»? Что значит «приболела»!?- продолжала кричать подруга.
- Не ори так, у меня голова болит.
- Ты что, правда заболела? Зачем тогда сказала, что приедешь?
- Понимаешь, я вышла, и вдруг так плохо почему-то стало, голова закружилась. Вернулась домой, думала, полежу – пройдет, и не заметила, как уснула, - врала я на ходу.
- Мать, ты почти сутки проспала и звонков не слышала? - не унималась подруга.
- Плохо мне было, понимаешь! Вырубилась я!
- Ну, ты даешь! Разве можно так людей пугать. Может, я приеду? Проведаю тебя? По кофейку с коньячком дерябнем.
- Не, Зин, спасибо. Я бы еще полежала.
Сердобольная подруга отстала только после того, как я ей пообещала, что позвоню, как только мне станет лучше.
Легче не становилось. Стоя под теплыми струями воды в душе, в голову лезли мысли одна другой хуже. Во-первых, если я попала в морг, значит, выходит, что я умерла. Во-вторых, если я умерла, то как я оказалась жива? Я что, воскресла??? И если меня ударила машина, почему на мне ни царапинки???
Из ванны выползла еще в более поганом настроении, чем зашла. Проходя мимо зеркала в коридоре, машинально посмотрела на свое отражение, и вот тогда действительно стало страшно. Из зеркала на меня смотрела я, но необъяснимо другая.
Волосы у меня всегда были такого приятного пшеничного оттенка, вроде бы и блондинка, но какая-то слегка неправильная. Глаза карие. Они меня всегда устраивали. А тут... Почему я перегидрольно-белая? А главное, почему у меня синие глаза???
Выть хотелось громко и с чувством, чтоб все услышали и пожалели. Значит, мало того, что я побелела со страху, у меня еще и глаза цвет поменяли. С затаенной мыслью, что, может, мне от стресса привиделось, решила протереть зеркало. Вот тут и случилось самое странное. Как только я коснулась рукой сверкающей поверхности, по ней тончайшей паутинкой потянулся морозный узор: красивый такой, в завитушках, как иней на стекле в зимнюю пору. Нет, у меня точно галлюцинации. Наверное, из-за аварии. Логично, я ведь упала. Ударилась. Причем, явно головой, раз на теле никаких видимых повреждений. Ну вот, даже легче как-то стало. Я сейчас посплю, и все пройдет, а завтра с утра схожу проверю, нет ли у меня сотрясения. И успокаивая себя этой мыслью, отправилась спать. Проснулась от назойливого телефонного звонка. Опять звонила Зина.
- Зин, у тебя совесть есть, ты мне поспать дашь сегодня?
- Снежка, это же не нормально, ты так все выходные проспишь. Может, я приеду все-таки. В аптеку заскочу, лекарств куплю.
- Зинуля, милая, я понимаю, что ты волнуешься, но мне реально отлежаться надо, завтра буду в форме.
Подруга сокрушалась еще минут пять, потом, приняв все как данность, тяжело выдохнула и, пожелав мне скорейшего выздоровления, отключилась.
Голова вроде бы не кружилась. У меня ни чего не болело, поэтому я со спокойным сердцем направилась к зеркалу. Зеркало было старинным, в тяжелой резной оправе. Мама говорила, что оно досталось в наследство от бабушки, и всегда носилась с ним как с писаной торбой. Вздохнула облегченно, когда издалека заметила, что на нем не было никаких морозных узоров. Отражение тоже не разочаровало. На меня смотрела обычная я. В смысле, Снежанна Белецкая, двадцати трех лет отроду, обычный менеджер самого обычного книжного супермаркета. И глаза у меня были мои, то есть карие. Ну, и волосы тоже были такими, какими я помнила их всю свою сознательную жизнь. Так радостно почему-то стало.
Поскольку впереди у меня оставалась еще почти половина выходного дня, я, с чувством глубокого удовлетворения, решила завалиться на диван читать книгу. Книги были моей слабостью. Потому и устроилась работать в «Книжный замок». Я поняла, что должна работать именно там, как только вошла в супермаркет и вдохнула пьянящий запах свежей типографской краски, новой бумаги и дерева, из которого были изготовлены стеллажи. Море книг на любой вкус и цвет, три этажа абсолютного счастья. В общем, читала я везде: в автобусе, в туалете, в метро и даже в подсобке на работе. Книг в моем доме было очень много, покупала все, что нравилось.
Подойдя к шкафу, стала шарить взглядом по полкам в попытке найти что-то для души. Как вдруг наткнулась на незнакомую книгу в бело-голубой палитурке. Странно, не помню, чтобы покупала что-либо подобное. Дотронулась до корешка и потянула на себя. По непонятной причине книга выскользнула из рук и шлепнулась на пол. Нехорошее предчувствие острой иглой кольнуло куда-то под сердце, когда увидела узор на обложке: тот самый, что видела утром на зеркале. Причудливая вязь, складывалась в название - «Скользящая». Подняла книгу и открыла на первой попавшейся странице.
Внутри, как закладка, лежал невероятной красоты кулон. С тончайшей серебряной нити свисала, сверкая радужными бликами, хрустальная снежинка. Она была словно живая: с филигранными резными веточками, хрупкими усиками и звездообразной сердцевиной. Удивительно, никогда не видела ничего подобного. Желание примерить ювелирный шедевр вдруг стало таким острым и навязчивым, как мания. Такое ощущение, что если я его не надену, то просто умру. Как под гипнозом пошла к зеркалу. Дрожащими руками застегнула кулон на шее, и… мир вокруг изменился.
Яркий, слепящий свет резанул как лезвие бритвы. В лицо ударил резкий порыв ветра. Изумленно распахнула глаза, и как статуя замерла, разглядывая окружающий меня пейзаж. Так и не смогла понять, что произошло, но вокруг меня повсюду был снег. Белый. Чистый. Искрящийся. И странное ощущение эйфории и счастья, словно после долгих лет скитаний я наконец попала домой. Я стояла посреди девственно-чистого снежного поля, а впереди простирались невероятные по своей красоте горы. Словно и не горы это были, а волшебный фантастический замок с чередой остроконечных башенок, аркадой изящных переходов, полукруглыми выступами апсид и экседр. Пронзительно синее небо над головой с пятнами огромных, лохматых облаков.
Это невероятно, но я вдруг в одно мгновенье оказалась внутри зимней сказки, настолько реальной, что захотелось ущипнуть себя за руку. Опустила глаза и ахнула от того, что на мне было надето. Длинное в пол не то пальто, не то кардиган. Белое, с витиеватой, нереально красивой серебряной вышивкой. Широкие конусообразные рукава, отороченные белым мехом. Руки затянуты в мягкие кожаные перчатки цвета слоновой кости. На ногах что-то из ряда вон потрясающее, Этвуд и Лубутен съели бы от зависти свои туфли. Да что же такое происходит!? Как ответ на мой вопрос, над ухом раздался тоненький писк:
- Хозяйка, хозяйка вернулась!
Обернулась - и ничего... За спиной лес… Вековые грузные ели, укутанные в теплые полушубки снега. Господи, красиво-то как!
- Хозяйка, хозяйка, хозяйка, - снова зазвучало над ухом. Десятки звонких писклявых голосов разрывали мозг. На нос мягко шлепнулась огромная пушистая снежинка. Хотела смахнуть. С проворностью таракана снежное недоразумение переползло на руку. Вытянула ее вперед и резко зажмурилась в попытке прогнать наважденье. А когда открыла глаза, на моей раскрытой ладони, пританцовывая на тоненьких ножках, находилось пять маленьких снежных существ. Именно существ! Потому что в обычном смысле этого слова, снежинками их и назвать-то было трудно. Снежные чудики толкались и громко пищали, пытаясь перекричать друг друга.
- А ну, тихо! - рявкнула я. - Помедленнее и по одному. Начнем с тебя, Ежик, - и я ткнула пальцем в снежинку, у которой все усики торчали в разные стороны, как у ощетинившегося ежа. Чудо захихикало и, смешно переминаясь с лапки на лапку, пропищало:
- Хозяйка, ты пришла. Мы верили. Мы знали!
- А чья хозяйка-то?- растерянно спросила у сиротливо жавшейся на расстоянии от других хрупкой и какой-то потерянной снежинки.
- На-а-аша, - восторженно проблеяла Потеряшка.
- И "Хрустальной Гряды", - пискнуло чудо, похожее на резное солнышко. Удивительно, никогда не думала, что замерзшие кристаллы воды могут быть настолько разными и не похожими друг на друга. Да еще и разговаривать. Нонсенс.
- Какой такой гряды? - спросила, затаив дыхание.
Стоявшая в центре ладони Красотка, а она действительно была самой красивой из всех, как-то неопределенно махнула лапкой, показывая на горы за своей спиной.
- Не поняла, это горы, что ли?
Сразу вспомнились сказки Бажова и его «Медной горы хозяйка». В голове царил сумбур. Зачем я здесь? И здесь - это где?
- Горы, что ли, – перекривила меня самая пухленькая из всех снежинка, почему-то насупилась и сердито сложила лапки на груди, ну или... не знаю, как это у них называется.
- Эй, Пухлик, - позвала я маленькую злюку. - Ты чего надулась?
- Хрустальная Гряда - это не гора. Это королевство! - вскинув мордочку, гордо изрекла снежинка. Потом, как-то осклабившись, буркнула: - Мне нравится имя, которое ты мне придумала. Хочу быть Пухлей.
- А мне?
- А мне?
- И мне?
- Я тоже хочу имя! - верещали остальные комочки.
- Ладно, будут вам имена, - и весело мне так стало. – Ты - Ежик. Ты - Солнышко. Ты - Потеряшка. А ты - Красотка, - произносила я, указывая на каждую поочередно.
Ежик, растопырив колючки, как заведенная, стала прыгать, толкая своих подружек и радостно пыхтеть:
- Я Ежик. Я Ежик.
Потеряшка зарделась и смущенно шаркала ножкой по моей ладони. Красотка мгновенно приняла позу "Я звизда", а Солнышко, как и положено солнцу, всем улыбалась и светила.
- Эм, я, конечно, извиняюсь, - прервала я радостные телодвижения снежинок, - но мне бы домой, девочки.
Ежику, вероятно, крышу от избытка чувств совсем снесло, потому как она начала бешено трясти подружек, повторяя, как молитву:
- Домой, домой, мы полетим домой!
