Родичи погибших настояли на отпевании, был приглашён отец Димитрий Бойков, прежде разжалованный советской властью с запретом служить. Наутро он отправился в лазарет к единственной оставшейся в живых сестре и обнаружил её в жутком страхе и молитвах вместе с девятью сиротами, поселёнными в каморке на первом этаже. При попытке начать освящение дома обнаружилось присутствие бесов: лампы погасли, двери начали самопроизвольно хлопать, отец Димитрий услышал отчётливо: «Пошёл прочь». Забрав сестру и сирот, он созвал совет в Казанском храме в Отрожке. На 18 ноября был привезён из Новой Усмани отошедший от дел отец Ефим Измайлов, который провел обряд, после чего второй этаж решено закрыть. На первом разместилась столовая для погорельцев, пункт перевязки и комнаты для детей-сирот».
Рина откинулась на мягкую спинку стула, переваривая прочитанное. ««Отошедший от дел?» Ну да. К тому времени старику Ефиму было сколько? - память добыла из закромов дату 1835. - 84. Нехило. И они позвали именно его. Почему? - ответ напрашивался сам собой. - Потому что он был не простой священник. Он сделал то, с чем не справился бы отец Димитрий».
Голова Рины пошла кругом. Проклятое здание. Там и по сейчас живёт враг, стороживший убитую Анну. А теперь повесился мальчик. Нет, не случайность. Надо полистать ещё эту книгу. Может, найдётся другое упоминание об отце Ефиме.
И Рина принялась быстро просматривать события с самого начала. И нашла.
Зимой 1912-ого местные жители повязали и привезли в мужской монастырь в Задонск бесноватую девушку. В тот месяц много людей простыло, долго стояли жестокие морозы и ветер, в том числе болели священники, заняться девушкой было некому. По такому случаю, требующему безотлагательного вмешательства, был вызван из Воронежа отец Ефим Измайлов. Он провёл обряд с единственным помощником. Девушка следом ушла в послушницы в женский монастырь.
Рина сглотнула. Отец Ефим. Он был Властелин.
Пролопатив книгу до 1920-ого, девушкаа нашла ещё одно упоминание о Ефиме Измайлове. Его привозили в Борисоглебск, когда в 1916-ом году в лесу потерялись дети. Искали два дня, отслужили молебен о помощи. Безрезультатно. Упросили и привезли отца Ефима. Благо, дело было летом, спустя четыре дня с пропажи оставалась надежда, что дети живы. Старый священник отслужил повторный молебен. К вечеру следующего дня пятерых пропавших привезли на телеге из Грибановки, куда те вышли из леса.
«Сестру не смог найти, - грустно вздохнула Рина. – Проклятый бордель. Надо отыскать информацию до 1910-ого года, пораньше».
-Есть ещё что-то про Воронеж? – шёпотом спросила она мужчину в строгом костюме, всё это время сидевшего рядом. – Годами пораньше.
-Нет. Это, - указал он на книгу, - список с монастырской. Всё, что до, если сохранилось, осталось в Воронеже. Нам в архив передали этот второй экземпляр.
-Может, всё-таки.., - понадеялась девушка.
Он отрицательно покачал головой:
-Статистика. Я посмотрел. Приказы, учёт. Летописей о Воронеже больше нет.
-Большое спасибо, - Рина поднялась, беря сумку. – На самом деле вы мне очень помогли.
-Слава Богу, - был короткий ответ.
Лёгкий морозец сковал лужи. Выйдя из архива, девушка подняла воротник куртки, посильнее натянула шапку и набрала отцу Серафиму.
-Не будем тревожить сестёр чтением, иначе придётся объяснять, что к чему, - заключил священник, выслушав её рассказ. – Надо съездить и посмотреть, что есть про батюшку Ефима.
Рина не стала предлагать наставнику подумать, может, есть кто-то в Воронеже, чтоб почитать монастырскую книгу. Решила без обсуждений выполнять послушание. История с маленькой Анной стала её личным делом. Позвонив начальнице, она сказала, что приболела.
Через интернет купив билет на ночной поезд, Рина быстро собрала в спортивную сумку необходимый минимум вещей и поставила на плиту сладкую молочную рисовую кашу. Зазвонил телефон. Два слова, появившиеся на экране, вызвали у девушки опасение и удивление. «Арсений Глазов».
-Привет, - взяла она трубку.
-Привет, - негромко прозвучало на том конце. – Рина, не знаю, может, не стоило тебе звонить, беспокоить. Но… ты как бы единственный человек, имеющий отношение к моей семье, - в голосе парня явственно прозвучала боль. – Бабушка умерла вчера. Я, естественно, не настаиваю и даже не прошу. Просто, если сможешь, приезжай на похороны. Послезавтра, в 11 отпевание в храме при Берёзовском кладбище.
-Кто-то ещё будет? – спросила девушка. К глазам почему-то подступили слёзы, хотя со старушкой она виделась всего раз.
-Кто ещё? – как-будто завадая риторический вопрос, грустно проговорил Арсений. - Все бабушкины подружки давно поумирали. Ты же знаешь, она у меня долгожитель. Друг мой не сможет, лежит в больнице с воспалением легких.
-Я приеду, - сообщила Рина, складывая в голове план будущей поездки в Воронеж. – Позвоню тебе послезавтра с утра.
-Могу встретить тебя, - радость и боль смешались в голосе Арсения.
-Нет, всё нормально. Я позвоню тебе с утра предварительно, - отказалась Рина, всё еще не до конца решив, где будет ночевать завтра. Ставить в известность родню не хотелось, а уверенность, что не удастся ознакомиться со всей архивной информацией по нужной теме была почему-то стопроцентной.
-Большое тебе спасибо, - как-то неловко поблагодарил Арсений. – Пока.
Девушка тяжело вздохнула. Ей вспомнилась худенькая согнутая старушка с лакированной палочкой, бледная от возраста, с выцветшими глазами; оживлённый рассказ о сгинувшей много лет назад родне, сухие с костяшками пальцы, нежно гладящие уголок крышки маленького горба, и тихие ласковые слова: «Бабушка Аня».
Рина расплакалась. Достала из готовой в дорогу сумки пузырёк с жирной жидкостью и смыла косметику с глаз. Через три часа поезд. Пора одеваться.
Воронеж встретил серым сырым небом и подмороженным снегом, там и тут попадающимся на грязных дорогах. Погода не отличалась от столичной. «Та же Москва. Как и не уезжала», - подняла Рина воротник и натянула шапку посильнее, сойдя с поезда. До Алексиево-Акатова монастыря она отправилась пешком, по привычке ходить на работу и обратно, от вокзала не так уж далеко.
Сторож встретил дружелюбным приветствием. Озябшая Рина скорее вошла в церковную лавку и попросила позвать матушку передав, что приехала Анна из Москвы. Девушку ждали. Вскоре она оказалась в монастырской библиотеке. Сестра Пелагея – архивариус – дала Рине тонюсенькие мягкие перчатки и принялась помогать в поиске нужной книги.
-Посмотри здесь, Анна, - положила она перед девушкой фолиант, вчера встреченный в архиве в Москве, но годы, о которых шла речь, были 1870-1880.
-Сестра Пелагея, а есть такие же книги годами ранее? 840-ой? 850-ый? 860-ый? – загорелись глаза Рины. Архивариус ушла в ряды полок. Девушка тем временем аккуратно раскрыла принесённую ей книгу.
-Есть с сорокового года по пятидесятый и с 1910ого по 1920ый, - вернулась сестра Пелагея, прижимая к себе две тяжёлые толстые книги.
-По пятидесятый! – подскочила в радостной надежде Рина и получила в руки старинный том.
О 41-ом годе вскоре девушке попалась запись, больше похожая на детективную сводку и как-будто не выделяющаяся ничем примечательным. Обыватель посчитал бы её результатом впечатлительного девичьего воображения, но не Рина, спустя десятилетия вскрывшая подноготную старинного борделя.
«12 августа в Успенский храм явилась беглая крепостная девица Феодора Проклова, горничная усадьбы купцов Плотниковых. Она умоляла укрыть её в монастыре, потому как до смерти испугалась чёрта, увиденного в покоях хозяйки, и утверждала, что госпожа Ольга Петровна колдует по ночам. Беглая девица была возвращена барам. К купчихе Плотниковой наведался отец Дионисий Сорокин, дабы узнать причину, по которой она и муж забросили появляться на службах. Было узнано, что купец Плотников ныне часто в отъезде, а хозяйка просила прощения. В ближайшую субботу она явилась на вечернюю, но на утренней после не причастилась. Вскоре вновь забросила визиты в церковь. При повторном посещении дома Плотниковых отец Дионисий вновь получил извинение и обещание явиться на службу, а также просил одну из горничных позвать девицу Феодору Проклову. Оказалось, что та уже как неделю удавилась в бане».
Рина провела ладонью по напряжённому лицу. Осознание того, насколько был прав отец Серафим, подкралось хищным диким зверем. «Боже, как я слаба…»
В каждодневной суете и непрекращающемся беспокойстве я совершенно забыла, что в понедельник у матери мужа юбилей, 75 лет. Естественно, мы с Владом автоматически были приглашены. Все дни рождения свекровь отмечала на даче. Наверное, по этому поводу много лет назад от центральной асфальтированной дороги садового товарищества была насыпана щебёнка в сторону двух угловых самых дальних участков.
-Лапуль, ты не забыла, что у мамы сегодня день рождения? - в обед позвонил мне муж. Тема сразу же напрягла меня. Твою ж мать. Ни дня спокойствия. Но по привычке я ответила вежливо и мягко.
-Замоталась. Забыла, - в суповой чашке под блюдцем в кипятке настаивалась овсянка, обед на скорую руку, через 15 минут подъедет клиент.
-То есть ты и подарок не заказала? - почти детскому удивлению мужа не было границ. Все те дела, которые необходимо делать вместе, он зачастую старался переложить на меня.
-Разве ты не должен был замерить габариты? - планировалось подарить морозильную камеру, дачная уже еле дышала, разговор об этом звучал перед новым годом. Я сняла с чашки блюдце и, положив ложку мёда, перемешала овсянку. Очень не хотелось, чтоб клиент приехал раньше обозначенного времени. - Просто заедь в магазин сегодня после рейса и сразу определись, что войдёт в машину. У меня сейчас нет времени этим заниматься.
-Ты шутишь? Я не хотел ехать в город, время терять. Думал, привезут, переложат в машину и, пока не час пик, отвезти морозилку на дачу.
«Странная логика, - подумалось мне. - Через индустриальный парк и Масловский никогда не бывает пробки. К чему спешка?» И я ответила:
-То есть ты хочешь уехать до пяти, не дождавшись меня?А я приеду на второй машине? Зачем нам ехать на двух?
-Ну, во-первых, надо быть пораньше и помочь с организацией стола, а, во-вторых, вдруг мне придется остаться с ночёвкой. А тебе завтра на работу.
Знакомый учтивый тон. Почему с некоторого времени он так сильно раздражает меня? А ещё мне начало казаться, что Влад врёт. Он, не интересуясь мои мнением, допускает вариант не ночевать дома… На второй линии связь запрашивал тот самый клиент. «Приехал», - со злобой мысленно выдохнула я.
-Мне пора. Звонят. Вторая линия, - похоже, пообедать не удалось.
-Ну так ты закажешь доставку? - вернулся в точку отсчета муж. Захотелось послать его, видимо, наболело.
-А ты мне дал габариты? - повысила я голос. - У меня нет времени. Сегодня не получается даже пообедать! Заедь в магазин и сразу купи! По кругу разговор об одном и том же, - клиент второй раз пытался дозвониться до меня. И я переключилась. - Да, Дмитрий, - прощай, тёплая, сладкая кашка, через часок вернусь.
-Виола, извините, у меня не получается к полпервому. К часу, начало второго.
-Ничего страшного, - я мысленно облегченно вздохнула, поблагодарив милостивое небо. - Я на месте, - и принялась с наслаждением мешать свою кашу, вынув из полки коробку с печеньем.
...Гости собирались к шести. Основные приглашенные — пенсионеры, они готовы были приехать уже в обед. Но немного рабочего населения, должного присутствовать на празднике, всё же было занято до вечера. Потому назначили в шесть.
Без десяти пять мне позвонила Вика, старшая сестра мужа.
-Виола, здравствуй. Купи, пожалуйста, большой майонез. Мы не рассчитали, не хватило, - голос её, как всегда, был спокойным, интонация музыкальной.
-Влад уже приехал? - уточнила я. - Привет, Вика.
-С полчаса. И уже с ребятами успел пропустить по пиву, иначе бы запрягла его съездить в Усмань, - о Вика. Ох уж эта её правильная размеренная речь.
-Привезу, - ответила я. - Посмотри, может, ещё что-то нужно? - в этот момент я не подумала, о каких ребятах может идти речь. В развороте нырнув в полосу, я помчала домой.
Дача была излюбленным место родителей Влада. Двойной участок в двенадцать соток. За годы удалось привести его в уютный вид. И даже зимой он выглядел симпатично: зелёный крашеный штакетник, поставленный во времена задолго до двухметровых заборов из металлопрофиля, самодельные ворота из прутьев, такие же зелёные, широкие полосы ровно обстриженной малины вдоль забора, симметричные, на одинаковом расстоянии друг от друга кусты смородины, взрослые, грамотно обрезанные деревья, высаженные в два ряда, забетонированная центральная тропинка, ведущая к туалету и летнему душу у дальнего забора, и, конечно же, дом.
Крепкий, невысокий, пусть не на слишком внушительном фундаменте — многие дачные дома вообще не могли им похвастаться — он занимал немалую часть садового владения и был построен добротно и с дизайнерским подходом. Невысокая железная крыша, крашеная в рыжий, гармонировала с верхней оштукатуренной частью дома. Нижняя часть и веранда, обитые деревянной дощечкой, как и решетки на окнах, были салатовыми. Рыжий заборчик палисадника, виноградные опоры, кормушка для птиц, всё на своих местах. «Уютный, гостеприимный домик», - было видно с первого взгляда.
Переодевшись в удобное и тёплое, купив майонез и захватив штопор — Вика позвонила дополнительно, я поспешила на дачу. Как оказалось, Влад не купил букет, пришлось дополнительно остановиться у цветочного киоска.
К моему приезду собралось несколько гостей. Поздравив именинницу, я отправилась на поиски мужа.
-Вилочка, привет, - внезапно обнаружила я двоих одноклассников Владлена на лавке у теплицы за домом. Поблескивающие глазки и туповатые улыбки говорили о том, что мальчики уже успели залить за шиворот.
-Привет. Где Влад? - спросила я. Один из двоих — Гдеб — упитанный бугай с опухшим лицом — кивнул в сторону туалета и добавил:
-Садись между нами. Погреем, - и масляно улыбнулся. Второй же, Аркаша, чуть отсел, освобождая место, и взглядом указал на него мне. Я не смогла уловить в этот момент, насколько он пьян, но его взгляд и выражение лица говорили о том, что сейчас он снимает дешёвую шалаву. Прежде эти двое никогда не позволяли себе подобного поведения по отношении ко мне.
-Я так понимаю, вы коллеги Галины Семёновны? - культурно напомнила я им держаться в рамках приличия. Тем временем по бетонной тропинке ко мне со спины подошёл муж.
-А вот и она, моя домработница, - начал он бесцеремонно лапать меня за грудь и задницу, я мгновенно вырвалась из объятий.
-Ты уже нажраться успел? - как же это было противно. Тем временем у раскрытых ворот остановилось ещё две машины и из них вышло человек десять гостей.
-За стол. Рассаживаемся, - огласил участок пионерски чёткий голос Вики. Я поспешила в дом.
Из непьющих за огромным, уставленным роскошными блюдами столом, оказалось трое — я, Иван Семёныч, бывший коллега свекрови, привёзший четверых на своей раритетной «Волге», и Тимур, супруг старшей племянницы моего мужа, ярый приверженец ЗОЖ, лютый противник майонеза. Как ни странно, оказалось, без моего ведома было решено, что четверых гостей, приехавших на второй машине одновременно с Семёнычем, до города довезу я, а там они уже разъедутся по домам.
Рина откинулась на мягкую спинку стула, переваривая прочитанное. ««Отошедший от дел?» Ну да. К тому времени старику Ефиму было сколько? - память добыла из закромов дату 1835. - 84. Нехило. И они позвали именно его. Почему? - ответ напрашивался сам собой. - Потому что он был не простой священник. Он сделал то, с чем не справился бы отец Димитрий».
Голова Рины пошла кругом. Проклятое здание. Там и по сейчас живёт враг, стороживший убитую Анну. А теперь повесился мальчик. Нет, не случайность. Надо полистать ещё эту книгу. Может, найдётся другое упоминание об отце Ефиме.
ПРОДА от 06.03
И Рина принялась быстро просматривать события с самого начала. И нашла.
Зимой 1912-ого местные жители повязали и привезли в мужской монастырь в Задонск бесноватую девушку. В тот месяц много людей простыло, долго стояли жестокие морозы и ветер, в том числе болели священники, заняться девушкой было некому. По такому случаю, требующему безотлагательного вмешательства, был вызван из Воронежа отец Ефим Измайлов. Он провёл обряд с единственным помощником. Девушка следом ушла в послушницы в женский монастырь.
Рина сглотнула. Отец Ефим. Он был Властелин.
Пролопатив книгу до 1920-ого, девушкаа нашла ещё одно упоминание о Ефиме Измайлове. Его привозили в Борисоглебск, когда в 1916-ом году в лесу потерялись дети. Искали два дня, отслужили молебен о помощи. Безрезультатно. Упросили и привезли отца Ефима. Благо, дело было летом, спустя четыре дня с пропажи оставалась надежда, что дети живы. Старый священник отслужил повторный молебен. К вечеру следующего дня пятерых пропавших привезли на телеге из Грибановки, куда те вышли из леса.
«Сестру не смог найти, - грустно вздохнула Рина. – Проклятый бордель. Надо отыскать информацию до 1910-ого года, пораньше».
-Есть ещё что-то про Воронеж? – шёпотом спросила она мужчину в строгом костюме, всё это время сидевшего рядом. – Годами пораньше.
-Нет. Это, - указал он на книгу, - список с монастырской. Всё, что до, если сохранилось, осталось в Воронеже. Нам в архив передали этот второй экземпляр.
-Может, всё-таки.., - понадеялась девушка.
Он отрицательно покачал головой:
-Статистика. Я посмотрел. Приказы, учёт. Летописей о Воронеже больше нет.
-Большое спасибо, - Рина поднялась, беря сумку. – На самом деле вы мне очень помогли.
-Слава Богу, - был короткий ответ.
Лёгкий морозец сковал лужи. Выйдя из архива, девушка подняла воротник куртки, посильнее натянула шапку и набрала отцу Серафиму.
-Не будем тревожить сестёр чтением, иначе придётся объяснять, что к чему, - заключил священник, выслушав её рассказ. – Надо съездить и посмотреть, что есть про батюшку Ефима.
Рина не стала предлагать наставнику подумать, может, есть кто-то в Воронеже, чтоб почитать монастырскую книгу. Решила без обсуждений выполнять послушание. История с маленькой Анной стала её личным делом. Позвонив начальнице, она сказала, что приболела.
Через интернет купив билет на ночной поезд, Рина быстро собрала в спортивную сумку необходимый минимум вещей и поставила на плиту сладкую молочную рисовую кашу. Зазвонил телефон. Два слова, появившиеся на экране, вызвали у девушки опасение и удивление. «Арсений Глазов».
-Привет, - взяла она трубку.
-Привет, - негромко прозвучало на том конце. – Рина, не знаю, может, не стоило тебе звонить, беспокоить. Но… ты как бы единственный человек, имеющий отношение к моей семье, - в голосе парня явственно прозвучала боль. – Бабушка умерла вчера. Я, естественно, не настаиваю и даже не прошу. Просто, если сможешь, приезжай на похороны. Послезавтра, в 11 отпевание в храме при Берёзовском кладбище.
-Кто-то ещё будет? – спросила девушка. К глазам почему-то подступили слёзы, хотя со старушкой она виделась всего раз.
-Кто ещё? – как-будто завадая риторический вопрос, грустно проговорил Арсений. - Все бабушкины подружки давно поумирали. Ты же знаешь, она у меня долгожитель. Друг мой не сможет, лежит в больнице с воспалением легких.
-Я приеду, - сообщила Рина, складывая в голове план будущей поездки в Воронеж. – Позвоню тебе послезавтра с утра.
-Могу встретить тебя, - радость и боль смешались в голосе Арсения.
-Нет, всё нормально. Я позвоню тебе с утра предварительно, - отказалась Рина, всё еще не до конца решив, где будет ночевать завтра. Ставить в известность родню не хотелось, а уверенность, что не удастся ознакомиться со всей архивной информацией по нужной теме была почему-то стопроцентной.
-Большое тебе спасибо, - как-то неловко поблагодарил Арсений. – Пока.
Девушка тяжело вздохнула. Ей вспомнилась худенькая согнутая старушка с лакированной палочкой, бледная от возраста, с выцветшими глазами; оживлённый рассказ о сгинувшей много лет назад родне, сухие с костяшками пальцы, нежно гладящие уголок крышки маленького горба, и тихие ласковые слова: «Бабушка Аня».
Рина расплакалась. Достала из готовой в дорогу сумки пузырёк с жирной жидкостью и смыла косметику с глаз. Через три часа поезд. Пора одеваться.
Воронеж встретил серым сырым небом и подмороженным снегом, там и тут попадающимся на грязных дорогах. Погода не отличалась от столичной. «Та же Москва. Как и не уезжала», - подняла Рина воротник и натянула шапку посильнее, сойдя с поезда. До Алексиево-Акатова монастыря она отправилась пешком, по привычке ходить на работу и обратно, от вокзала не так уж далеко.
Сторож встретил дружелюбным приветствием. Озябшая Рина скорее вошла в церковную лавку и попросила позвать матушку передав, что приехала Анна из Москвы. Девушку ждали. Вскоре она оказалась в монастырской библиотеке. Сестра Пелагея – архивариус – дала Рине тонюсенькие мягкие перчатки и принялась помогать в поиске нужной книги.
-Посмотри здесь, Анна, - положила она перед девушкой фолиант, вчера встреченный в архиве в Москве, но годы, о которых шла речь, были 1870-1880.
-Сестра Пелагея, а есть такие же книги годами ранее? 840-ой? 850-ый? 860-ый? – загорелись глаза Рины. Архивариус ушла в ряды полок. Девушка тем временем аккуратно раскрыла принесённую ей книгу.
-Есть с сорокового года по пятидесятый и с 1910ого по 1920ый, - вернулась сестра Пелагея, прижимая к себе две тяжёлые толстые книги.
-По пятидесятый! – подскочила в радостной надежде Рина и получила в руки старинный том.
О 41-ом годе вскоре девушке попалась запись, больше похожая на детективную сводку и как-будто не выделяющаяся ничем примечательным. Обыватель посчитал бы её результатом впечатлительного девичьего воображения, но не Рина, спустя десятилетия вскрывшая подноготную старинного борделя.
«12 августа в Успенский храм явилась беглая крепостная девица Феодора Проклова, горничная усадьбы купцов Плотниковых. Она умоляла укрыть её в монастыре, потому как до смерти испугалась чёрта, увиденного в покоях хозяйки, и утверждала, что госпожа Ольга Петровна колдует по ночам. Беглая девица была возвращена барам. К купчихе Плотниковой наведался отец Дионисий Сорокин, дабы узнать причину, по которой она и муж забросили появляться на службах. Было узнано, что купец Плотников ныне часто в отъезде, а хозяйка просила прощения. В ближайшую субботу она явилась на вечернюю, но на утренней после не причастилась. Вскоре вновь забросила визиты в церковь. При повторном посещении дома Плотниковых отец Дионисий вновь получил извинение и обещание явиться на службу, а также просил одну из горничных позвать девицу Феодору Проклову. Оказалось, что та уже как неделю удавилась в бане».
Рина провела ладонью по напряжённому лицу. Осознание того, насколько был прав отец Серафим, подкралось хищным диким зверем. «Боже, как я слаба…»
ПРОДА от 10.03
В каждодневной суете и непрекращающемся беспокойстве я совершенно забыла, что в понедельник у матери мужа юбилей, 75 лет. Естественно, мы с Владом автоматически были приглашены. Все дни рождения свекровь отмечала на даче. Наверное, по этому поводу много лет назад от центральной асфальтированной дороги садового товарищества была насыпана щебёнка в сторону двух угловых самых дальних участков.
-Лапуль, ты не забыла, что у мамы сегодня день рождения? - в обед позвонил мне муж. Тема сразу же напрягла меня. Твою ж мать. Ни дня спокойствия. Но по привычке я ответила вежливо и мягко.
-Замоталась. Забыла, - в суповой чашке под блюдцем в кипятке настаивалась овсянка, обед на скорую руку, через 15 минут подъедет клиент.
-То есть ты и подарок не заказала? - почти детскому удивлению мужа не было границ. Все те дела, которые необходимо делать вместе, он зачастую старался переложить на меня.
-Разве ты не должен был замерить габариты? - планировалось подарить морозильную камеру, дачная уже еле дышала, разговор об этом звучал перед новым годом. Я сняла с чашки блюдце и, положив ложку мёда, перемешала овсянку. Очень не хотелось, чтоб клиент приехал раньше обозначенного времени. - Просто заедь в магазин сегодня после рейса и сразу определись, что войдёт в машину. У меня сейчас нет времени этим заниматься.
-Ты шутишь? Я не хотел ехать в город, время терять. Думал, привезут, переложат в машину и, пока не час пик, отвезти морозилку на дачу.
«Странная логика, - подумалось мне. - Через индустриальный парк и Масловский никогда не бывает пробки. К чему спешка?» И я ответила:
-То есть ты хочешь уехать до пяти, не дождавшись меня?А я приеду на второй машине? Зачем нам ехать на двух?
-Ну, во-первых, надо быть пораньше и помочь с организацией стола, а, во-вторых, вдруг мне придется остаться с ночёвкой. А тебе завтра на работу.
Знакомый учтивый тон. Почему с некоторого времени он так сильно раздражает меня? А ещё мне начало казаться, что Влад врёт. Он, не интересуясь мои мнением, допускает вариант не ночевать дома… На второй линии связь запрашивал тот самый клиент. «Приехал», - со злобой мысленно выдохнула я.
-Мне пора. Звонят. Вторая линия, - похоже, пообедать не удалось.
-Ну так ты закажешь доставку? - вернулся в точку отсчета муж. Захотелось послать его, видимо, наболело.
-А ты мне дал габариты? - повысила я голос. - У меня нет времени. Сегодня не получается даже пообедать! Заедь в магазин и сразу купи! По кругу разговор об одном и том же, - клиент второй раз пытался дозвониться до меня. И я переключилась. - Да, Дмитрий, - прощай, тёплая, сладкая кашка, через часок вернусь.
-Виола, извините, у меня не получается к полпервому. К часу, начало второго.
-Ничего страшного, - я мысленно облегченно вздохнула, поблагодарив милостивое небо. - Я на месте, - и принялась с наслаждением мешать свою кашу, вынув из полки коробку с печеньем.
...Гости собирались к шести. Основные приглашенные — пенсионеры, они готовы были приехать уже в обед. Но немного рабочего населения, должного присутствовать на празднике, всё же было занято до вечера. Потому назначили в шесть.
Без десяти пять мне позвонила Вика, старшая сестра мужа.
-Виола, здравствуй. Купи, пожалуйста, большой майонез. Мы не рассчитали, не хватило, - голос её, как всегда, был спокойным, интонация музыкальной.
-Влад уже приехал? - уточнила я. - Привет, Вика.
-С полчаса. И уже с ребятами успел пропустить по пиву, иначе бы запрягла его съездить в Усмань, - о Вика. Ох уж эта её правильная размеренная речь.
-Привезу, - ответила я. - Посмотри, может, ещё что-то нужно? - в этот момент я не подумала, о каких ребятах может идти речь. В развороте нырнув в полосу, я помчала домой.
Дача была излюбленным место родителей Влада. Двойной участок в двенадцать соток. За годы удалось привести его в уютный вид. И даже зимой он выглядел симпатично: зелёный крашеный штакетник, поставленный во времена задолго до двухметровых заборов из металлопрофиля, самодельные ворота из прутьев, такие же зелёные, широкие полосы ровно обстриженной малины вдоль забора, симметричные, на одинаковом расстоянии друг от друга кусты смородины, взрослые, грамотно обрезанные деревья, высаженные в два ряда, забетонированная центральная тропинка, ведущая к туалету и летнему душу у дальнего забора, и, конечно же, дом.
Крепкий, невысокий, пусть не на слишком внушительном фундаменте — многие дачные дома вообще не могли им похвастаться — он занимал немалую часть садового владения и был построен добротно и с дизайнерским подходом. Невысокая железная крыша, крашеная в рыжий, гармонировала с верхней оштукатуренной частью дома. Нижняя часть и веранда, обитые деревянной дощечкой, как и решетки на окнах, были салатовыми. Рыжий заборчик палисадника, виноградные опоры, кормушка для птиц, всё на своих местах. «Уютный, гостеприимный домик», - было видно с первого взгляда.
Переодевшись в удобное и тёплое, купив майонез и захватив штопор — Вика позвонила дополнительно, я поспешила на дачу. Как оказалось, Влад не купил букет, пришлось дополнительно остановиться у цветочного киоска.
К моему приезду собралось несколько гостей. Поздравив именинницу, я отправилась на поиски мужа.
-Вилочка, привет, - внезапно обнаружила я двоих одноклассников Владлена на лавке у теплицы за домом. Поблескивающие глазки и туповатые улыбки говорили о том, что мальчики уже успели залить за шиворот.
-Привет. Где Влад? - спросила я. Один из двоих — Гдеб — упитанный бугай с опухшим лицом — кивнул в сторону туалета и добавил:
-Садись между нами. Погреем, - и масляно улыбнулся. Второй же, Аркаша, чуть отсел, освобождая место, и взглядом указал на него мне. Я не смогла уловить в этот момент, насколько он пьян, но его взгляд и выражение лица говорили о том, что сейчас он снимает дешёвую шалаву. Прежде эти двое никогда не позволяли себе подобного поведения по отношении ко мне.
-Я так понимаю, вы коллеги Галины Семёновны? - культурно напомнила я им держаться в рамках приличия. Тем временем по бетонной тропинке ко мне со спины подошёл муж.
-А вот и она, моя домработница, - начал он бесцеремонно лапать меня за грудь и задницу, я мгновенно вырвалась из объятий.
-Ты уже нажраться успел? - как же это было противно. Тем временем у раскрытых ворот остановилось ещё две машины и из них вышло человек десять гостей.
-За стол. Рассаживаемся, - огласил участок пионерски чёткий голос Вики. Я поспешила в дом.
Из непьющих за огромным, уставленным роскошными блюдами столом, оказалось трое — я, Иван Семёныч, бывший коллега свекрови, привёзший четверых на своей раритетной «Волге», и Тимур, супруг старшей племянницы моего мужа, ярый приверженец ЗОЖ, лютый противник майонеза. Как ни странно, оказалось, без моего ведома было решено, что четверых гостей, приехавших на второй машине одновременно с Семёнычем, до города довезу я, а там они уже разъедутся по домам.
