Вновь знакомые лица, имя одного из них было известно Арсению — Кирилл, сын бабушкиной приятельницы, прихожанки той же деревенской церкви, умерла несколько лет назад. И всех остальных — мужчин и женщин разных возрастов — парень много раз видел на службах.
-Мы поможем занести гроб, Сеня, - негромко сказал Кирилл, стараясь не нарушать монотонную тишину церкви. Парень, прикусив нижнюю губу, кивнул, сдерживая слёзы и мысленно благодаря всех приехавших.
Рина облегчённо вздохнула, когда Арсений сообщил ей, что на похороны приехали люди, прихожане церкви, куда бабушка любила ездить. «Ему будет полегче», - подумалось девушке.
...Через два часа на кладбище появился свежий холм с крестом. Последними на сырую землю легли цветы Рины. Четыре белые розы. Девушка уже давно не сдерживала слёз. Почему смерть чужого, практически незнакомого человека настолько сильно тронула сердце? Рина не искала ответ на этот вопрос. Все похороны Арсений стоял рядом, плечо к плечу. Прикусив губу, он время от времени стирал со щеки слезу. Когда Рина заплакала, парень взял её за руку успокаивая.
-Подъезжайте через час в трапезную на помин, - Арсений поначалу не понял слова отца Александра.
-К вам? - переспросил он, выйдя из ступора. Рина размазала по лицу безостановочно текущие слезы. Мария Ивановна тихо стояла рядом, моргая большими глазами за толстыми линзами очков, вслушиваясь и стараясь разглядеть происходящее.
-Да. Сёстры на столы накроют, полчаса им хватит. Сядем помянем рабу Божью Лизавету.
Арсений растерялся.
-Батюшка, разве не я должен помин устраивать?
-Ты же не знал, что мы приедем, - светло-голубые мудрые глаза священника смотрели в раскрасневшиеся парня. - Позволь сёстрам и братьям сделать добро в память о твоей бабушке. Подъезжайте через час. Неужели ты думаешь, что лучше будет, если мы, незваные гости, всей когортой к тебе на помин нагрянем, сын мой?
Вздохнув Арсений согласно кивнул. Через несколько минут белая семёрка, спотыкаясь по разбитой будённовской дороге, двинулась на Масловку, в магазин.
...В начале шестого Арсений притормозил у большого круглосуточного павильона на Ленинском. Парню очень не хотелось расставаться с Риной, в одиночестве грусть накрывала его волной, с которой не удавалось справиться, слёзы лились из глаз. За это Арсений укорял и ругал себя, но всё бесполезно. Он всегда понимал, что однажды прабабушки не станет. Как в давно забытый сырой апрельский день много-много лет назад не стало родителей, а до того бабушки, едва успевшей подержать внука на руках. Арсений помнил родителей очень плохо, был слишком мал, осознание потери пришло со временем. Каким-то чудом прабабушка, одинокая пенсионерка, сумела вырвать трехлетнего сироту из лап соцзащиты, уже намеревавшейся оформить мальчонку в интернат. “Кто доверит вам ребенка? Вам самой нужен уход», - навсегда запомнился Арсению пересказ рьяных слов соцработника. В прошлом году, после поступления парня в мед соседка Гаяне Акоповна рассказала ему, как беззаветно Елизавета Николаевна боролась за правнука. Тогда бабушка не сдалась. И всю свою сознательную жизнь, сколько парень себя помнил, она была рядом. Её сердечное тепло, забота и доброта, её вера вырастили из него того, кем он сейчас является. Качества личности, которые Арсений считает своими сильными сторонами, были воспитаны благодаря бабушкиной чуткости.
И вот настал день, которого нельзя избежать. Рано или поздно он должен был прийти, но заблаговременное понимание ничуть не смягчало свершившийся факт. Мир превратился в глухую бетонную стену. От мысли о возвращении в пустую квартиру хотелось выть. Рина стала спасительным маячком. Несколько раз они с бабушкой говорили об этой удивительной девушке. Елизавета Николаевна обязательно спрашивала: «Внучек, ты не потерял её номер?» Оставшись один, Арсений решил позвонить. Рина сорвалась из другого города, отпросившись с работы.
-Я купила пива, - девушка села на соседнее пассажирское, оставив сзади пакет с бутылками и продуктами. - У сестры проблемы в семье, сплошные нервы. Да и мне будет на пользу. Тяжелый сегодня день, - будто оправдываясь, сказала Рина пристегнувшись.
-Во сколько тебя забирать? - Арсений встроился в начинающуюся пробку, по всему было видно, очень устал, но только он ведал, насколько не хочется ему расставаться с Риной. Ещё хотя бы ночь. Завтра универ, забить голову латынью и химией. От мысли о предстоящей ночи в пустой квартире становилось нестерпимо больно.
-Не знаю. Я позвоню, - девушка еще не придумала, как ей действовать дальше. Дело, порученное отцом Серафимом, не было закончено. Для Арсения и сестры Рина приехала в Воронеж одним днём. Не было сил планировать шпионские ходы.
-Во сколько поезд? - белая семёрка нырнула на кольцо. Рина протяжно выдохнула.
-Я ещё не купила билет, - она глядела в окно, провожая алый закат. Встречные начинали слепить фарами усталые глаза. - Может, мы с сестрой засидимся допоздна, - по ходу событий сочинила Рина. - Не буду тебя дёргать. Вызову такси, - встретившись глазами с парнем, она увидела в них страх и боль.
-Я не усну, - Арсений на секунду прикусил нижнюю губу. Обогнав медлительную «Газель», семёрка вернулась в правый ряд. - Позвони, я отвезу тебя. Хорошо?
-Хорошо, - почему-то согласилась Рина, устав выкручиваться из последствий ситуации с Аней Измайловой.
За день дом прогрелся. Вернувшись с работы, я с удовольствием переоделась в любимый халатик. Влад ни разу не позвонил. Ещё на даче. И совсем не заботит, чем занята жена. Он много раз дал мне это понять.
Рабочий день оказался очень загруженным. Было некогда мусолить в голове свою семейную ситуацию. Скоро приедет Рина. Я распихала продукты по холодильнику и принялась чистить картошку. Когда она закипела, запел телефон. «Открывай», - сказала в трубку сестра. Запрыгнув в сапоги и накинув пальто, я поспешила к калитке. Через минуту мы распотрошили содержимое её огромного продуктового пакета.
-Похоже, мелкая в Москве начала подпивать, - съёрничала я. На столе стояло восемь бутылок пива.
-Ха-ха, - Рина устало откинулась на диванчике кухонного уголка, упершись затылком в стену. - У нас с тобой сегодня по гороскопу пенная вечеринка, - сестра протяжно выдохнула, на несколько секунд опустив ресницы.
-Так и написано? - я посолила картошку.
-Нет. Написано «нажраться», - кисло улыбнулась Рина и провела рукой по лицу. Она была не накрашена. - Не думала, что эти похороны так меня вымотают. Я ведь прежде видела Елизавету Николаевну лишь раз. А грустно, будто знала её много лет.
-А каково теперь внуку? Он остался совсем один, - я накладывала из банки маринованные помидоры.
-Ты постишься? - вдруг поинтересовалась Рина.
-Нет. А ты?
Сестра отрицательно мотнула головой.
-Арсений меня с утра кормил картошкой с грибами. Сказал, пост. А тут вижу, у тебя картошка с помидорами.
-Хватит раскисать тут, как умирающий лебедь. Достань из холодильника сыр и копченую грудинку. Я сегодня за весь день выпила чашку кофе с двумя печеньками, - водрузила я салатник с помидорами на стол.
...Картошка скоро была готова. Я не стала мять, бросила кусок масла и перемешала, пусть тает. Мы уже открыты первые две бутылки. Не панацея, но как-то должно успокоить.
-И я сижу на этом празднике, будто мне больше всех надо. Цветы юбилярше подарила, гостей ночью отвезу, с утра на работу, жизнь в удовольствие, и ощущение, будто я мужик и сын Галины Семёновны, - горький глоток в эту секунду оказался чётко в тему. - Потом вдруг замечаю: пустые места. И думаю: «Где же эти три ЦЕНЗУРА: алкаша Аркаша, озабоченный бегемот Глеб и сучёныш Владик, повесивший на меня услуги ожидающего до бесконечности такси? Выхожу из дома — тишина, свежесть. Благодать, - Рина тяжело вздохнула, уже поняв, что будет дальше. - Заворачиваю к скамейке — они стоят, как зомби в фильме «Я легенда», в кучку, спиной ко мне. Почувствовали палево! Оборачиваются: а тут я! - больно и горько было рассказывать. - И что я могу? - взгляд сестры, усталый и печальный, жалел меня. - И мне мой ненаглядный говорит: «Пошла в дом». Чувствуешь, какое отношение? - я глотнула ещё пива. - Это не: «Виола, я сейчас всё объясню». Мы же ведь взрослые люди, - рассказывая я ещё лучше начинала понимать и яснее видеть ситуацию, всё-таки речь упорядочивает мысли и приглушает лишние эмоции, порой не в слишком верном свете рисующие картину действительности. - Он как бы распорядился, будто я тупоголовая курица без права голоса. «Пошла в дом», - горько выдохнув, пришлось высказать собственное открытие. - Я не курица. Просто дура.
На сердце стало до того гадко, что в пору завыть. Годы в семье, которую я оберегала и кутала в тепло и заботу, оказались пустым, фальшью, прошлым. Прошлым. Надежды, главные в моей жизни, возложенные мной на союз с Владом, не сбылись. И если прежде, в приступах обиды, сгоряча, в секунды просветления мной улавливалась нездоровая дисгармония нашей семьи, но я никогда не допускала мысль, что это непоправимо, то теперь стало ясно: точка невозврата пройдена. Из глаз потекли слёзы. Сейчас защипет тушь и придется идти в ванную.
-И Влад ничего больше не сказал? - то ли растерянно, то ли удивленно и не веря в остроту ситуации, спросила Рина.
-Сказал, - я хлебнула пива и стёрла со щек слёзы. - «Только попробуй кому-нибудь что-нибудь вякнуть, ЦЕНЗУРА интеллигентная обезьяна».
Глаза Рины округлились. Рассказать сестре, что муж толкнул меня в лицо, оказалось выше моих сил, стало неудержимо стыдно, что я много лет жила с таким человеком, оправдывала его, прощала. Нет, как будто не унижалась. «Мы же семья, - думала я в моменты, подобные 8 марта и пробитому колесу. - В семье всякое бывает, но мы же вместе…» Вместе, потому что Владу нужен человек, который принесёт порошок для стирки его брюк...
-Господи, - закрыла Рина ладонью глаза. - Почему я не сказала тебе тогда, в показательный день с порошком?
-Я всё равно не послушала бы тебя, - взгляд остановился на очередном куске торта, привезенного сестрой.
-Ты была так сильно влюблена. Просто порхала. Сю-сю. Владик мой любименький. А он тебе даже стул не приносил, забывал, когда гости летом приезжали и устраивались посиделки на улице. Виола наготовь, стол накрой, каждому наложи, а салфетки ещё надо, ой вилку на землю уронили, ах как вкусно, и стул себе сама принеси, - сестра не ёрничала, просто рассказывала моменты моей супружеской жизни, правдиво и не спеша.
-Мне виделось, что всё хорошо, - с грустью подперла я лоб рукой, вспоминая такое дорогое мне прошлое. И слёзы опять потекли из глаз. Слёзы по мечте.
-И что теперь ты будешь делать? - Рина откупорила ещё две бутылки.
-Влада я видеть не хочу, - мне вновь вспомнился толчок в лицо и секундный едкий страх. - Поживу пока здесь.
-Он не звонил, получается?
-Нет. Похоже, ему насрать, - мои губы дрогнули.
-Прекращай сопли, - вдруг посерьёзнела сестра. - Мягкое доброе сердечко, готовое на новые плевки.
-Не готовое, - в протест перебила я.
-Вот именно. Хватит. Поигралась. Чуть не доигралась, - сестра была категорична. Я протяжно выдохнула, стараясь успокоить слёзы. - А если бы больной ребенок? И эта гнида, твой муж, гнобил бы тебя и делал виноватой, а сам бы продолжал курить свою дрянь!
Напор младшенькой Рины придал мне сил.
-Вообще, с некоторого времени всё указывает на то, что ему фиолетово, что со мной, - пришлось это признать. Больно. Хотелось верить в лучшее. По-прежнему хотелось. Но душевный надлом и новые обстоятельства говорили, что возврата назад нет. Но, Боже, как тяжело с этим смириться…
-Смотри, этот гадёныш ещё прибежит, будет заливать тебе красивые слова, обещать, каяться. Не жуй сопли, - сестра, похоже, настроилась решительно, может, помог алкоголь. А мне её слова напомнили недавнюю ситуацию с розами, для меня… В начале были красивые, правильные слова. Разочарование по камушкам собиралось в стену.
-Я поживу одна, спокойно, отвлекусь, - представила я Рине план дальнейших действий. Пора положить ещё кусок торта, сладкое поддерживает нервы.
-Звони, если вдруг что, - щёки сестры зарумянились.
-Договорились. У тебя-то какие дела? Познакомилась с кем-нибудь? - было самое время перейти на более позитивную тему.
-Да так, - махнула Рина рукой. - Клеится один на работе, лысый бухарик в супермодной рубашке.
-Какое-то незавидное описание, - улыбнулась я, промокнув глаза салфеткой.
-Меткое и ёмкое, - алкоголь явно развязал язык не всегда разговорчивой Рине.
-А есть кто-нибудь нормальный? - тема отвлекала меня заинтересовав. Торт с соком пошли в ход.
-Хм, - как бы подбирала слова сестра, её щеки, казалось, ещё сильнее зарумянились. - Ситуация неоднозначная. Но сегодня вдруг я заметила, какой классный парень Арсений.
-Арсений? - от удивления у меня поднялись брови.
-Да, - поддерживая мою реакцию, Рина глотнула пива.
-Но он… маленький. Сколько ему? На каком он курсе?
-Года на три младше, - согласилась сестра.
-Ты серьёзно сейчас? - в голову мне полезли похожие на кино истории неожиданных продолжений встреч на похоронах, подпивший мозг потерял культурные ориентиры. Сестра пожала плечами.
-Он классный. Я сама не ожидала. Может, придумываю, может, на фоне такой тяжелой ситуации. Но он заботливый, Виола, и что ли правильный.
-Ну а он что?
-Он? У него горе. Не до этих дел.
Разговор на фоне выпитого пива начал чуток отдавать ахинеей.
-Ну а ты ему перед поездом намекнёшь? Или как пойдёт?
Сестра вновь пожала плечами и сделала её глоток.
-Может, намекну. Получается, у него нет девушки. Иначе она сегодня была бы рядом.
-В точку, - кивнула я и почувствовала, что голова отяжелела.
-Ох, всё-таки хорошо, что у тебя с Владом нет детей, - внезапно вернулась к предыдущей теме Рина. - Ребёнку наблюдать такого папу и маму с расшатанными нервами, - в эти мгновенья она явно вспоминала одну из выходок моего мужа.
-Мы недавно занимались этим делом. Получается, примерно тот день, когда могу забеременеть, - осознала вдруг я, прикинув даты.
-Ну нет, - ошарашенно закачала головой сестра. Я тяжело вздохнула. Открытие. Сюрприз. - И что ты будешь делать, если?… - сошёл ее голос на шёпот.
-Рожать, конечно, - произнесла я непривычную фразу. На душе стало невыносимо больно. Глаза сестры смотрели в мои. Испуг, печаль, сочувствие без границ прочитала я в них. Мы обе опустили головы и расплакались. А в следующую секунду обнялись.
-Как жаль, как жаль, что всё так получилось, - крепче прижала меня к себе Рина. - Я надеялась, он поймёт и оценит тебя, маменькин сыночек, и у вас всё будет хорошо, ведь ты всегда была такой умницей.
Как давно я не давала волю эмоциям… Воспитание, социальные рамки, ежедневная спешка. Я зажмурилась. По щекам потекли слёзы.
Около одиннадцати за Риной приехал Арсений. Я вышла проводить сестру. С первого взгляда было ясно: хороший парень. Грустный, уставший. Но вежливый, поздоровался искренне, открыл Рине дверь. И симпатичный. Сестра помахала мне рукой, упершись затылком в спинку сиденья. И белая семёрка медленно двинулась по узкой, темной дачной улице, приковывая взгляд яркими задними фонарями.
Рина придумала, как разрулить сегодняшнюю ночь. Утром её ждала поездка в архив Задонского мужского монастыря. Для сестры девушка приехала одним днём. А вот Арсений с радостью продлил бы встречу, Рина отчётливо поняла это, увидев его напряжённое печальное лицо.
-Мы поможем занести гроб, Сеня, - негромко сказал Кирилл, стараясь не нарушать монотонную тишину церкви. Парень, прикусив нижнюю губу, кивнул, сдерживая слёзы и мысленно благодаря всех приехавших.
Рина облегчённо вздохнула, когда Арсений сообщил ей, что на похороны приехали люди, прихожане церкви, куда бабушка любила ездить. «Ему будет полегче», - подумалось девушке.
...Через два часа на кладбище появился свежий холм с крестом. Последними на сырую землю легли цветы Рины. Четыре белые розы. Девушка уже давно не сдерживала слёз. Почему смерть чужого, практически незнакомого человека настолько сильно тронула сердце? Рина не искала ответ на этот вопрос. Все похороны Арсений стоял рядом, плечо к плечу. Прикусив губу, он время от времени стирал со щеки слезу. Когда Рина заплакала, парень взял её за руку успокаивая.
-Подъезжайте через час в трапезную на помин, - Арсений поначалу не понял слова отца Александра.
-К вам? - переспросил он, выйдя из ступора. Рина размазала по лицу безостановочно текущие слезы. Мария Ивановна тихо стояла рядом, моргая большими глазами за толстыми линзами очков, вслушиваясь и стараясь разглядеть происходящее.
ПРОДА от 19.03
-Да. Сёстры на столы накроют, полчаса им хватит. Сядем помянем рабу Божью Лизавету.
Арсений растерялся.
-Батюшка, разве не я должен помин устраивать?
-Ты же не знал, что мы приедем, - светло-голубые мудрые глаза священника смотрели в раскрасневшиеся парня. - Позволь сёстрам и братьям сделать добро в память о твоей бабушке. Подъезжайте через час. Неужели ты думаешь, что лучше будет, если мы, незваные гости, всей когортой к тебе на помин нагрянем, сын мой?
Вздохнув Арсений согласно кивнул. Через несколько минут белая семёрка, спотыкаясь по разбитой будённовской дороге, двинулась на Масловку, в магазин.
...В начале шестого Арсений притормозил у большого круглосуточного павильона на Ленинском. Парню очень не хотелось расставаться с Риной, в одиночестве грусть накрывала его волной, с которой не удавалось справиться, слёзы лились из глаз. За это Арсений укорял и ругал себя, но всё бесполезно. Он всегда понимал, что однажды прабабушки не станет. Как в давно забытый сырой апрельский день много-много лет назад не стало родителей, а до того бабушки, едва успевшей подержать внука на руках. Арсений помнил родителей очень плохо, был слишком мал, осознание потери пришло со временем. Каким-то чудом прабабушка, одинокая пенсионерка, сумела вырвать трехлетнего сироту из лап соцзащиты, уже намеревавшейся оформить мальчонку в интернат. “Кто доверит вам ребенка? Вам самой нужен уход», - навсегда запомнился Арсению пересказ рьяных слов соцработника. В прошлом году, после поступления парня в мед соседка Гаяне Акоповна рассказала ему, как беззаветно Елизавета Николаевна боролась за правнука. Тогда бабушка не сдалась. И всю свою сознательную жизнь, сколько парень себя помнил, она была рядом. Её сердечное тепло, забота и доброта, её вера вырастили из него того, кем он сейчас является. Качества личности, которые Арсений считает своими сильными сторонами, были воспитаны благодаря бабушкиной чуткости.
И вот настал день, которого нельзя избежать. Рано или поздно он должен был прийти, но заблаговременное понимание ничуть не смягчало свершившийся факт. Мир превратился в глухую бетонную стену. От мысли о возвращении в пустую квартиру хотелось выть. Рина стала спасительным маячком. Несколько раз они с бабушкой говорили об этой удивительной девушке. Елизавета Николаевна обязательно спрашивала: «Внучек, ты не потерял её номер?» Оставшись один, Арсений решил позвонить. Рина сорвалась из другого города, отпросившись с работы.
-Я купила пива, - девушка села на соседнее пассажирское, оставив сзади пакет с бутылками и продуктами. - У сестры проблемы в семье, сплошные нервы. Да и мне будет на пользу. Тяжелый сегодня день, - будто оправдываясь, сказала Рина пристегнувшись.
-Во сколько тебя забирать? - Арсений встроился в начинающуюся пробку, по всему было видно, очень устал, но только он ведал, насколько не хочется ему расставаться с Риной. Ещё хотя бы ночь. Завтра универ, забить голову латынью и химией. От мысли о предстоящей ночи в пустой квартире становилось нестерпимо больно.
-Не знаю. Я позвоню, - девушка еще не придумала, как ей действовать дальше. Дело, порученное отцом Серафимом, не было закончено. Для Арсения и сестры Рина приехала в Воронеж одним днём. Не было сил планировать шпионские ходы.
-Во сколько поезд? - белая семёрка нырнула на кольцо. Рина протяжно выдохнула.
-Я ещё не купила билет, - она глядела в окно, провожая алый закат. Встречные начинали слепить фарами усталые глаза. - Может, мы с сестрой засидимся допоздна, - по ходу событий сочинила Рина. - Не буду тебя дёргать. Вызову такси, - встретившись глазами с парнем, она увидела в них страх и боль.
-Я не усну, - Арсений на секунду прикусил нижнюю губу. Обогнав медлительную «Газель», семёрка вернулась в правый ряд. - Позвони, я отвезу тебя. Хорошо?
-Хорошо, - почему-то согласилась Рина, устав выкручиваться из последствий ситуации с Аней Измайловой.
За день дом прогрелся. Вернувшись с работы, я с удовольствием переоделась в любимый халатик. Влад ни разу не позвонил. Ещё на даче. И совсем не заботит, чем занята жена. Он много раз дал мне это понять.
Рабочий день оказался очень загруженным. Было некогда мусолить в голове свою семейную ситуацию. Скоро приедет Рина. Я распихала продукты по холодильнику и принялась чистить картошку. Когда она закипела, запел телефон. «Открывай», - сказала в трубку сестра. Запрыгнув в сапоги и накинув пальто, я поспешила к калитке. Через минуту мы распотрошили содержимое её огромного продуктового пакета.
-Похоже, мелкая в Москве начала подпивать, - съёрничала я. На столе стояло восемь бутылок пива.
-Ха-ха, - Рина устало откинулась на диванчике кухонного уголка, упершись затылком в стену. - У нас с тобой сегодня по гороскопу пенная вечеринка, - сестра протяжно выдохнула, на несколько секунд опустив ресницы.
-Так и написано? - я посолила картошку.
-Нет. Написано «нажраться», - кисло улыбнулась Рина и провела рукой по лицу. Она была не накрашена. - Не думала, что эти похороны так меня вымотают. Я ведь прежде видела Елизавету Николаевну лишь раз. А грустно, будто знала её много лет.
-А каково теперь внуку? Он остался совсем один, - я накладывала из банки маринованные помидоры.
-Ты постишься? - вдруг поинтересовалась Рина.
ПРОДА от 24.02
-Нет. А ты?
Сестра отрицательно мотнула головой.
-Арсений меня с утра кормил картошкой с грибами. Сказал, пост. А тут вижу, у тебя картошка с помидорами.
-Хватит раскисать тут, как умирающий лебедь. Достань из холодильника сыр и копченую грудинку. Я сегодня за весь день выпила чашку кофе с двумя печеньками, - водрузила я салатник с помидорами на стол.
...Картошка скоро была готова. Я не стала мять, бросила кусок масла и перемешала, пусть тает. Мы уже открыты первые две бутылки. Не панацея, но как-то должно успокоить.
-И я сижу на этом празднике, будто мне больше всех надо. Цветы юбилярше подарила, гостей ночью отвезу, с утра на работу, жизнь в удовольствие, и ощущение, будто я мужик и сын Галины Семёновны, - горький глоток в эту секунду оказался чётко в тему. - Потом вдруг замечаю: пустые места. И думаю: «Где же эти три ЦЕНЗУРА: алкаша Аркаша, озабоченный бегемот Глеб и сучёныш Владик, повесивший на меня услуги ожидающего до бесконечности такси? Выхожу из дома — тишина, свежесть. Благодать, - Рина тяжело вздохнула, уже поняв, что будет дальше. - Заворачиваю к скамейке — они стоят, как зомби в фильме «Я легенда», в кучку, спиной ко мне. Почувствовали палево! Оборачиваются: а тут я! - больно и горько было рассказывать. - И что я могу? - взгляд сестры, усталый и печальный, жалел меня. - И мне мой ненаглядный говорит: «Пошла в дом». Чувствуешь, какое отношение? - я глотнула ещё пива. - Это не: «Виола, я сейчас всё объясню». Мы же ведь взрослые люди, - рассказывая я ещё лучше начинала понимать и яснее видеть ситуацию, всё-таки речь упорядочивает мысли и приглушает лишние эмоции, порой не в слишком верном свете рисующие картину действительности. - Он как бы распорядился, будто я тупоголовая курица без права голоса. «Пошла в дом», - горько выдохнув, пришлось высказать собственное открытие. - Я не курица. Просто дура.
На сердце стало до того гадко, что в пору завыть. Годы в семье, которую я оберегала и кутала в тепло и заботу, оказались пустым, фальшью, прошлым. Прошлым. Надежды, главные в моей жизни, возложенные мной на союз с Владом, не сбылись. И если прежде, в приступах обиды, сгоряча, в секунды просветления мной улавливалась нездоровая дисгармония нашей семьи, но я никогда не допускала мысль, что это непоправимо, то теперь стало ясно: точка невозврата пройдена. Из глаз потекли слёзы. Сейчас защипет тушь и придется идти в ванную.
-И Влад ничего больше не сказал? - то ли растерянно, то ли удивленно и не веря в остроту ситуации, спросила Рина.
-Сказал, - я хлебнула пива и стёрла со щек слёзы. - «Только попробуй кому-нибудь что-нибудь вякнуть, ЦЕНЗУРА интеллигентная обезьяна».
Глаза Рины округлились. Рассказать сестре, что муж толкнул меня в лицо, оказалось выше моих сил, стало неудержимо стыдно, что я много лет жила с таким человеком, оправдывала его, прощала. Нет, как будто не унижалась. «Мы же семья, - думала я в моменты, подобные 8 марта и пробитому колесу. - В семье всякое бывает, но мы же вместе…» Вместе, потому что Владу нужен человек, который принесёт порошок для стирки его брюк...
-Господи, - закрыла Рина ладонью глаза. - Почему я не сказала тебе тогда, в показательный день с порошком?
-Я всё равно не послушала бы тебя, - взгляд остановился на очередном куске торта, привезенного сестрой.
-Ты была так сильно влюблена. Просто порхала. Сю-сю. Владик мой любименький. А он тебе даже стул не приносил, забывал, когда гости летом приезжали и устраивались посиделки на улице. Виола наготовь, стол накрой, каждому наложи, а салфетки ещё надо, ой вилку на землю уронили, ах как вкусно, и стул себе сама принеси, - сестра не ёрничала, просто рассказывала моменты моей супружеской жизни, правдиво и не спеша.
-Мне виделось, что всё хорошо, - с грустью подперла я лоб рукой, вспоминая такое дорогое мне прошлое. И слёзы опять потекли из глаз. Слёзы по мечте.
-И что теперь ты будешь делать? - Рина откупорила ещё две бутылки.
-Влада я видеть не хочу, - мне вновь вспомнился толчок в лицо и секундный едкий страх. - Поживу пока здесь.
-Он не звонил, получается?
-Нет. Похоже, ему насрать, - мои губы дрогнули.
-Прекращай сопли, - вдруг посерьёзнела сестра. - Мягкое доброе сердечко, готовое на новые плевки.
-Не готовое, - в протест перебила я.
-Вот именно. Хватит. Поигралась. Чуть не доигралась, - сестра была категорична. Я протяжно выдохнула, стараясь успокоить слёзы. - А если бы больной ребенок? И эта гнида, твой муж, гнобил бы тебя и делал виноватой, а сам бы продолжал курить свою дрянь!
Напор младшенькой Рины придал мне сил.
-Вообще, с некоторого времени всё указывает на то, что ему фиолетово, что со мной, - пришлось это признать. Больно. Хотелось верить в лучшее. По-прежнему хотелось. Но душевный надлом и новые обстоятельства говорили, что возврата назад нет. Но, Боже, как тяжело с этим смириться…
-Смотри, этот гадёныш ещё прибежит, будет заливать тебе красивые слова, обещать, каяться. Не жуй сопли, - сестра, похоже, настроилась решительно, может, помог алкоголь. А мне её слова напомнили недавнюю ситуацию с розами, для меня… В начале были красивые, правильные слова. Разочарование по камушкам собиралось в стену.
-Я поживу одна, спокойно, отвлекусь, - представила я Рине план дальнейших действий. Пора положить ещё кусок торта, сладкое поддерживает нервы.
-Звони, если вдруг что, - щёки сестры зарумянились.
-Договорились. У тебя-то какие дела? Познакомилась с кем-нибудь? - было самое время перейти на более позитивную тему.
-Да так, - махнула Рина рукой. - Клеится один на работе, лысый бухарик в супермодной рубашке.
-Какое-то незавидное описание, - улыбнулась я, промокнув глаза салфеткой.
-Меткое и ёмкое, - алкоголь явно развязал язык не всегда разговорчивой Рине.
-А есть кто-нибудь нормальный? - тема отвлекала меня заинтересовав. Торт с соком пошли в ход.
-Хм, - как бы подбирала слова сестра, её щеки, казалось, ещё сильнее зарумянились. - Ситуация неоднозначная. Но сегодня вдруг я заметила, какой классный парень Арсений.
-Арсений? - от удивления у меня поднялись брови.
-Да, - поддерживая мою реакцию, Рина глотнула пива.
-Но он… маленький. Сколько ему? На каком он курсе?
-Года на три младше, - согласилась сестра.
-Ты серьёзно сейчас? - в голову мне полезли похожие на кино истории неожиданных продолжений встреч на похоронах, подпивший мозг потерял культурные ориентиры. Сестра пожала плечами.
-Он классный. Я сама не ожидала. Может, придумываю, может, на фоне такой тяжелой ситуации. Но он заботливый, Виола, и что ли правильный.
ПРОДА от 26.03
-Ну а он что?
-Он? У него горе. Не до этих дел.
Разговор на фоне выпитого пива начал чуток отдавать ахинеей.
-Ну а ты ему перед поездом намекнёшь? Или как пойдёт?
Сестра вновь пожала плечами и сделала её глоток.
-Может, намекну. Получается, у него нет девушки. Иначе она сегодня была бы рядом.
-В точку, - кивнула я и почувствовала, что голова отяжелела.
-Ох, всё-таки хорошо, что у тебя с Владом нет детей, - внезапно вернулась к предыдущей теме Рина. - Ребёнку наблюдать такого папу и маму с расшатанными нервами, - в эти мгновенья она явно вспоминала одну из выходок моего мужа.
-Мы недавно занимались этим делом. Получается, примерно тот день, когда могу забеременеть, - осознала вдруг я, прикинув даты.
-Ну нет, - ошарашенно закачала головой сестра. Я тяжело вздохнула. Открытие. Сюрприз. - И что ты будешь делать, если?… - сошёл ее голос на шёпот.
-Рожать, конечно, - произнесла я непривычную фразу. На душе стало невыносимо больно. Глаза сестры смотрели в мои. Испуг, печаль, сочувствие без границ прочитала я в них. Мы обе опустили головы и расплакались. А в следующую секунду обнялись.
-Как жаль, как жаль, что всё так получилось, - крепче прижала меня к себе Рина. - Я надеялась, он поймёт и оценит тебя, маменькин сыночек, и у вас всё будет хорошо, ведь ты всегда была такой умницей.
Как давно я не давала волю эмоциям… Воспитание, социальные рамки, ежедневная спешка. Я зажмурилась. По щекам потекли слёзы.
Около одиннадцати за Риной приехал Арсений. Я вышла проводить сестру. С первого взгляда было ясно: хороший парень. Грустный, уставший. Но вежливый, поздоровался искренне, открыл Рине дверь. И симпатичный. Сестра помахала мне рукой, упершись затылком в спинку сиденья. И белая семёрка медленно двинулась по узкой, темной дачной улице, приковывая взгляд яркими задними фонарями.
Рина придумала, как разрулить сегодняшнюю ночь. Утром её ждала поездка в архив Задонского мужского монастыря. Для сестры девушка приехала одним днём. А вот Арсений с радостью продлил бы встречу, Рина отчётливо поняла это, увидев его напряжённое печальное лицо.
