Но ведь можно попытаться облегчить состояние девочки? Если это по силам Каю, должна быть какая-то лазейка…
Неясная мысль крутилась на задворках сознания. Нужная, полезная… Никак не желавшая формулироваться во что-то более-менее осмысленное.
Ведьма сжала пальцами виски.
Зачем она вообще в это ввязалась? К чему эта бессонная ночь и тщетные попытки? Она здесь — в этом замке, в этой стране, в этом мире — случайный гость. Найдёт Берта — и поминай как звали. Так к чему?
Зажмурилась.
Тряхнула головой.
Перед ней была функционирующая цепочка: искривленная сила Минвальда — Кай… Что она упускала? Сейчас она помогала горностаю вернуть потоки в нормальное состояние. А прежде? И в прошлый раз, и в этот зверек, забрав излишки, просился в библиотеку… Тогда убежал на второй ярус. Там старые книги. С камнями. С…
— Кай! — позвала ведьма в пустоту. Голос охрип от волнения.
Горностай явился мгновенно: белая треугольная мордочка высунулась из-за узкой деревянной стенки ближайших книжных полок, умные темные глазки, отражая свет фонаря, уставились на взбудораженную ведьму.
— Горный хрусталь преломляет магию?
Зверек склонил голову на бок, явно ожидая пояснений.
Соль прикусила губу, пытаясь подобрать слова.
— Искаженную магию ты приносил сюда, к книгам? Дело в камнях?
Зверек старательно закивал.
Ведьма задумалась, отстукивая пальцами по столешнице незамысловатый ритм.
— Значит, можно попытаться использовать горный хрусталь в качестве накопителя. Но как связать его с девочкой?
Соль вскочила. Огляделась. Нужен ритуал. Скорее всего — на крови. Но достаточно нейтральный по своей природе, чтобы не навредить. Она таким никогда не занималась.
Старые книги? Их много. Если листать все, она едва ли найдет что-то к следующему году. Если повезет. Очень повезет.
— Кай, — снова сбиваясь на шепот, обратилась к застывшему в ожидании зверьку, — здесь есть хоть что-то о магии и ритуалах?
Она не сомневалась: родовой зверь должен это знать.
С помощью горностая удалось существенно сократить поиски, даже выбрать три наиболее подходящих тома. Над ними ведьма просидела до рассвета.
Под утро Соль так и уснула над раскрытой книгой. Попросту отключилась.
Не потревожил её и лёгкий скрип двери, петли которой недавно смазали по велению юного наследника.
Прода 4.10.
Вошедший замер на мгновение в дверном проёме. Удивлённо изогнул бровь, обнаружив спящую читательницу. Служанку он узнал не сразу: пусть в восточной части вовсю разгоралось утро, здесь же ещё царили неверные сумерки, растушеванными пятнами лежали тени, искажая и без того таинственную атмосферу.
Прикорнувший рядом с юной служанкой горностай встрепенулся, поднял голову и предостерегающе зашипел.
Ранний визитер замер. Хмыкнув, примирительно приподнял руки.
Шипение сменилось глухим рычанием. Зверёк прищурился. Настороженно дёрнул хвостом. Вымотанная за сутки ведьма не проснулась.
Помедлив, человек притворил за собой створку. И лишь тогда практически бесшумно двинулся к столу. К спящей ведьме.
Кай, напряжённо наблюдавший за нежданным гостем, вскочил, прикрывая своим маленьким вытянутым тельцем девушку и книгу.
— Я пришёл с миром, — шепнул гость.
Горностай фыркнул.
Гость покачал головой. Почти бесшумно выдвинул стул. Расправив полы тёплого плаща, неспешно сел, не пытаясь беспокоить спящую или заглянуть в книгу.
— Согласен, у тебя нет оснований мне верить, — вздохнул. Нахмурившись, покачал головой. Выбившаяся из-под белой косынки девушки светлая с рыжиной прядь (будто в ней намертво запутались блики от костра) так и притягивала взгляд. — Ни ей, ни твоим хозяевам я не причиню вреда, пока они не преступают закон. Даю слово.
Кай оскалился, зарычал. Но вместо того чтобы броситься на досаждающего гостя, мазнул по лицу спящей ведьмы чёрной кисточкой хвоста.
— Кай… — сквозь сон пробормотала девушка, поморщившись, отмахнулась от навязчивого щекочущего меха.
Раз. Другой…
И резко села.
Хмурясь, попыталась проморгаться. Подслеповато прищурилась, протерла глаза. Снова вгляделась в сидящего напротив человека. Изящные брови поползли вверх.
— Лорд Ингвар? — удивлённо выдохнула девушка.
И, спохватившись, постаралась незаметно придвинуть к себе книгу.
— Доброе утро, Сольге, — добродушно улыбнулся мужчина.
Соль тряхнула головой, скосила взгляд на по-прежнему настороженно рычащего напарника. Вновь нахмурилась. Озадаченно.
Голова после бессонной ночи соображать отказывалась категорически. Но поведение горностая игнорировать точно не стоило.
Ведьма заставила себя сдержанно улыбнуться в ответ:
— Доброе, господин.
Нужно было быстро решать, как себя вести и что говорить, но мысли, как назло, вязли в гудящей от недосыпа голове. Нехотя переваливались и не желали выдавать ничего дельного.
Повисшую тишину нарушил гость:
— Вы провели здесь всю ночь?
Соль пожала плечами. Врать не было смысла. Всё с той же, теперь, казалось, намертво приклеившейся улыбкой озвучила и так очевидное:
— Уснула.
— Сожалею, что потревожил ваш сон. Но неужели вам не было страшно оставаться здесь на ночь? Одной?
Что это было: всего лишь проявление учтивости и любопытство или нечто иное, ведьме пока не ведомое? Понимая, что он намекает на полуночное свето-магическое шоу, Соль хмыкнула.
— Я и не планировала.
По лицу собеседника пробежала тень, однако тут же сменившаяся выражением спокойной доброжелательности.
Он явно ждал продолжения.
А ведьма не желала ничего объяснять. Да и как объясниться, чтобы не вызвать лишние вопросы и, не дай Высшие, подозрения?
Молчание затягивалось.
Кай по-прежнему стоял между ними, прикрывал собой часть книги, вздыбив шерсть и тихо рыча.
Происходящее совершенно сбивало с толку. А между тем, нужно было что-то делать.
Ведьма вздохнула.
— Я всего лишь собиралась прибраться здесь. Устала… Нам, простым смертным, деньги достаются нелёгким трудом… Хотела чуток отдохнуть, увы, — развела руками, стараясь, чтобы книга не слишком бросалась в глаза, — уснула.
Взгляд серо-стальных глаз стал цепче. Губы мужчины сжались в прямую линию.
А Соль не смогла сдержать ухмылку:
— По опыту могу сказать: людей бояться разумнее.
Непрошенный собеседник, всё так же не отводя глаз, медленно кивнул. Качнулись, привлекая внимание девушки, русые пряди волос, упали на высокий лоб графского сына.
В слегка растрепавшихся волосах капельками блестел растаявший снег, вкупе с ещё не сошедшим морозным румянцем совершенно преображал хищное выражение лица, делая его озорным, почти мальчишечьим.
Между тем, Кай вполне открыто предупреждал, что его сиятельство недооценивать не стоило.
— Вы обучены грамоте? — прямо спросил ссыльный, стянув с рук перчатки, отложил их на край стола.
— Учусь, — не стала врать Соль. — Мне кажется, так легче восполнить утраченные знания, — и чуть смущённо призналась: — Раньше и мысли не было, и возможности.
— Как же вы дела вели? Говорят, у вас много заказов было.
Она не сразу поняла, что имеет в виду дотошный собеседник. Пожала плечами:
— Не помню. Возможно, память выручала. Потом уж — репутация. Или хватало имеющихся знаний.
— И как успехи с грамотой сейчас? — Ингвар кивнул на книгу.
Кай предупредительно клацнул зубами. Мол, руками не трогать.
Где-то в гулких коридорах за стенами библиотеки кого-то звали. Перекрикивались и торопились слуги. Но сюда, в царство древних знаний, долетали лишь отголоски.
— Вы об этом? — «спохватилась» любознательная служанка. Смутилась. Отвела взгляд. — Взяла первую попавшуюся… со сказками, чтоб потренироваться. Она красивая… Но… ничегошеньки не поняла, если честно. Сон сморил.
Отчаянно хотелось вскочить, схватить опасный том и сбежать. Увы, это лишь усугубило бы ситуацию.
И снова собеседник на миг словно помрачнел.
— Что за книга?
— Эта? — самым глупым образом уточнила ведьма, проклиная про себя его настырность. — Говорю ж, сказки, но ничего толком прочесть не успела.
Ингвар протянул к переплёту руки.
Шум в коридоре приближался. Пара ударов сердца — и уже можно было различить знакомый голос: юный герцог разыскивал своего пушистого друга.
Кай сорвался к двери, заскребся, запищал, требуя, чтобы открыли.
Ведьма, воспользовавшись тем, что дотошный дознаватель отвлёкся, вскочила и, прихватив с собой книгу, побежала открывать. По дороге запихнула трактат за ряды одинаковых переплётов на ближайшей полке.
И только после, шёпотом поблагодарив, выпустила зверька. Успела увидеть, как он с радостным писком бросился навстречу Мину: мальчик как раз поворачивал из-за угла.
Долго наблюдать ведьма не рискнула. Но, затворив дверь, зажмурилась на миг, медленно вздохнула и лишь за тем повернулась к гостю.
Ингвар в ожидании не сводил с девушки глаз. Но, слава Высшим, к стеллажам он, похоже, не пытался даже приблизиться — так и сидел, расслабленно привалившись к резной высокой спинке стула.
К счастью ли?
Соль постаралась улыбнуться. Вернулась, однако соблюдая почтительную дистанцию. Заправив под косынку надоедливый локон, спросила:
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Что за книгу вы читали? — голос неуловимо изменился, не утратив доброжелательности, стал требовательным, властным.
— Не помню, — проклиная его настырность, пожала плечами ведьма. Чувствуя себя до смешного глупо, с нарочито задумчивым видом прошла вдоль стеллажей, вчитываясь в тисненные корешки. — Кажется… эту, — выудила показавшийся наиболее безобидным сборник легенд.
Неумолимо преследовало ощущение опасности. Она, как канатоходец, балансировала на грани.
— Искали сказания о Клыке Дракона? — то ли подыграл, то ли поверил графский сын.
Сколько он успел разглядеть? Заметил ли, насколько отличается этот талмуд?
Ведьма разубеждать и не подумала:
— Очень уж интересно.
— Помню, я обещал вам рассказать при случае.
Меньше всего Марисоль хотела в ту минуту продлевать их общение.
— Право, неловко просить. Вы ведь сюда по делу пришли. Я и без того помешала.
— О, не беспокойтесь. — наметил улыбку явно не самый безобидный собеседник. — Всего лишь любопытство. Мой отец — добрый друг его светлости. Местная библиотека славится старинными книгами и едва ли уступает королевской. Вот я и воспользовался случаем.
Ведьму не покидала тревога. Мог ли сей господин не заметить разительные отличия в качестве бумаги? Он свободно передвигается по замку, в библиотеку шастает без сопровождения. Неужто не знает о волшебных «хрустальных» книгах? Что за конфликт у него с Верховным инквизитором? Может ли донести, чтобы реабилитироваться? Или, напротив, предпочтёт молчать?
Узнавать всё это на собственной шкуре не было никакого желания.
Пока она размышляла, выдаст ли её побег и под каким, собственно, предлогом можно сбежать, организм напомнил о естественных потребностях неделикатным урчанием.
— Я бы не отказался от плотного завтрака, — наметил тень улыбки мужчина, в серых глазах проскользнул лукавый огонёк, вряд ли суливший ведьме что-то хорошее. — Полагаю, нам простят маленькое отступление от правил и позволят позавтракать здесь. Составите мне компанию?
Она понимала, что вопрос был лишь проявлением вежливости. Такие люди не принимают отказов.
Но всё же попыталась.
— Я всего лишь служанка, господин. Это неуместно.
— Бросьте, — отмахнулся сиятельный гость. — Так я смогу рассказать вам легенду и тем самым сдержать слово. Вы же не лишите меня такой возможности?
Соль разрывалась между желанием получить информацию, необходимостью торопиться с ритуалом и пониманием, что господин будущий граф не так прост, как хочет казаться, и опасен.
— Или вам уже неинтересно?
А в глазах стальных даже невыспавшаяся ведьма отчётливо читала насмешливое: «Боишься?»
— Что вы, очень интересно! Но… — она смущённо скомкала в кулаках складки юбки, — моя работа ляжет на других. Я здесь недавно. Нехорошо…
— Сделаем так. Позавтракаем. А затем вы продолжите уборку здесь, — вновь улыбнулся, — если пожелаете, — и, видимо, опасаясь новых возражений, велел: — Ступайте за завтраком. На две персоны.
Проклиная про себя настырного гостя, ведьма отправилась исполнять приказ.
Прода 4.11.
Но до замковой кухни Марисоль дошла не сразу.
Внимание привлек тихий и явно тревожный разговор в коридоре, ведущем к покоям Хельги. Торопливо оглядевшись и убедившись, что ни стражи, ни других лишних ушей поблизости нет, Соль осторожно заглянула за угол.
В залитом утренним бледным светом коридоре стояли двое: дородная герцогиня и тот самый суетливый щуплый старенький врач. Их тихую беседу ведьма разбирала с трудом, но в ее содержании сомнений не возникло: хоть ее светлость и отчаянно держала лицо, с таким окаменевшим выражением и безысходностью во взгляде можно было выслушивать лишь приговор. Не собственный — дорогому человеку. Когда тебе больно за двоих, но ты абсолютно бессилен что-то изменить, и это осознание лишь многократно продлевает немую агонию…
— …едва ли… неделя… Мужайтесь, герцогиня.
— На всё воля Небес, — глухо ответила ее светлость, сдержанно кивнув. — Благодарю. Ступай.
Лекарь почтительно поклонился, попрощался и вскоре торопливо прошел мимо служанки, привычно прижимая к боку медицинский сундучок, качая головой и причитая себе под нос:
— Бедное дитя… горе-то какое… впору в проклятье уверовать… ох…
Застывшую у стены ведьму он так и не заметил.
А Соль, поддавшись наитию, скользнула в коридор за его спиной.
Герцогиня, оставшись одна, застыла возле узкого окна. Платье насыщенного темного цвета и утренний, по-зимнему белесый свет усиливали ее болезненную бледность. Ей больше не перед кем было сохранять достоинство. Сбросив маску властной супруги местного сеньора, женщина смотрела в окно. Побелевшие губы почти беззвучно шептали молитву.
— Небо, помоги ей! — заламывая руки, выдохнула безутешная мать.
Нет, Соль видела сейчас перед собой не герцогиню, в чьих жестких руках было не только хозяйство, но и людские жизни и судьбы, — перед ней была мать, безутешная мать, на глазах которой умирал очередной ребенок.
Горечь. Боль. Отчаяние.
И ведьма решилась.
Шагнула ближе. И, не размениваясь на реверансы, спросила:
— Ваша светлость, мы можем поговорить? — поразмыслив, добавила: — Наедине, — и тише: — Без лишних ушей.
Все изменилось за несколько мгновений. Растерянность, сведенные к переносице брови, вопрос в темных глазах — короткий, намёком, кивок ведьмы — и вот уже унизанная перстнями холеная рука привычным повелительным жестом указывает прямо по коридору.
Соль, не желая лишний раз привлекать внимание, послушно последовала за хозяйкой, соблюдая почтительную дистанцию.
Небольшая комната, куда они вошли, примечательна была лишь высоким витражным окном, стеклышки которого складывались в изображение белого дракона; росписью потолка — легкие, дымно-белые облака на звездном небе. Да размерами.
Герцогиня остановилась у окна. Обернулась. Велела:
— Говори.
Соль не стала ходить вокруг да около, спросила в лоб:
— Вы любите свою дочь?
Уточнять не требовалось.
Унизанные перстнями пальцы сжались в кулаки до побелевших костяшек. Мгновение женщина смотрела в окно, на выцветшее к зиме небо. Вопрос был не о чувствах. Обе понимали, что ответ определит слишком многое.
