Так что люд честной тропы у Драконьего камня за семь верст обходил, караваны да путешественники знатный крюк закладывали, только бы в тех гиблых местах не оказаться. Как уж в те края чудотворец забрел, неведомо, но выехал он к камню аккурат, когда там разбойники привал устроили. Добычу делили да решали, что с девицей плененной делать: выкуп требовать или сразу по рукам пустить.
Путешественник, разумеется, душегубов победил, девицу освободил.
И уж так они друг другу любы пришлись, что до родного дома девичьего добрались — и тут же свадьбу справили. И решили молодые людям помочь: недалече от камня построили они постоялый двор, чародей рейды по дорогам регулярно устраивал, супруга хозяйство вела, любой путник с той поры мог найти в этих краях приют. Ожили тракты торговые, потянулись караваны да путешественники. Так шли годы в тишине, благоденствии да достатке.
Но не смирились колдуны — предводители разбойничьих шаек со своим поражением. Затаили обиду. Замыслили дело темное, злое. Выманили они обманом чудотворца к тому самому камню да и убили.
Как узнала женщина о смерти супруга возлюбленного, бросилась к камню. Три дня и три ночи рыдала она над телом погибшего мужа. Колдуны же глумились над несчастной, но приблизиться не решались. На третью ночь небеса покарали мерзавцев: все до одного сгинули они в обрушившемся с неба белом пламени. А наутро расцвела старая черемуха. Вдова «праведника» каждый год до самой смерти приходила к этому камню.
— Молва гласит, что запрет на колдовство с тех времен идет, — закончил лорд историю.
— Оттуда же инквизиция взяла символ? — осторожно уточнила ведьма.
Она никак не могла отделаться от стоящей перед глазами абсурдной картинки: безутешная вдова рыдает над телом мужа, а вокруг нее пляшут, водят хороводы да зубоскалят проклятые бессердечные колдуны…
Да и кто ещё может быть предводителем разбойничьей шайки?
— Возможно… — пожал плечами лорд Ингвар.
Ведьма, морщась, тряхнула головой в попытке отделаться от идиотского образа и, с трудом сдерживая едкую иронию, поинтересовалась:
— И люди верят?
Рассказчик пожал плечами. И ожидаемо оставил вопрос без ответа.
Соль не стала настаивать. Перевела тему:
— За каждым названием есть легенда?
— Да.
— Клыком Дракона люди прозвали его раньше?
— Полагаю, что так, — он едва заметно улыбнулся, отпивая из кубка. — Но эта история для следующей встречи.
До полудня вельможа просидел за книгами. А уходя, обронил, встретив в коридоре:
— Я вскоре покидаю город. Вы желали взглянуть на камень. Могу составить компанию. И поведать иные легенды.
— Благодарю, ваше сиятельство, — поклонилась ведьма. — Это весьма щедрое предложение. Я подумаю.
На том и распрощались.
Соль вздохнула, прикрыв на мгновение глаза. А что теперь делать?
Отложив мысли о прошлом и будущем до более благоприятных времён, Соль наскоро перевязала добытые ветки и спустилась в овраг. Осмотрела мужчину. Магия делала своё дело. Кровотечение остановилось и кости на место встали, но дыхание раненого все еще оставалось поверхностным и хриплым. Что ж, теперь его хотя бы можно было перемещать. Только как?
Мало того, возвращаться на тракт ведьма не рискнула бы: встречаться с кем-либо после такого колдовства и так было опасно, а тут еще наемники, кортеж инквизиторский и прочая…
Вздохнула, склонилась, раздумывая, как и куда его тащить без магии.
Лорд пошевелился.
— Во… — прохрипел, не открывая глаз.
Марисоль, покачав головой, отвязала кожаную флягу с пояса под кожухом, смочила чистую тряпицу и коснулась его пересохших губ.
— Нельзя вам пить, лорд. Пока внутренние повреждения не исчезнут.
Он пошевелился, закашлялся, морщась, открыл глаза. Цепкий стальной блеск подернулся мутной болезненной пеленой.
— Соль… ге? — хрипло выдохнул.
— Я, — кивнула ведьма, кое-как приторочила вязанку к рюкзаку, схватилась за лямку, собираясь закинуть на плечи.
Ингвар за это время успел с трудом сесть. И настороженно следил за девицей.
Когда-то богатые одежды, теперь разодранные, мокрые и грязные, напоминали нищенские лохмотья и при каждом неловком движении, казалось, обнажали всё новые синяки и ссадины.
— Ведьма… — тихо выдохнул вельможа с непередаваемой интонацией.
— Я тебе жизнь спасла, — усмехнулась она в ответ, пожав плечами
Не особенно надеясь, подала ему найденную толстую крепкую ветку. .
— А… взамен? — мужчина попытался подняться, опираясь на импровизированный посох.
Получилось не сразу.
Лорд, не удержав равновесие, покачнулся, нога скользнула в сторону.
Ведьма поспешила помочь, поддержала под локоть и поймала кренящуюся палку. На мгновение их пальцы соприкоснулись. Шершавая кора словно обожгла. Магия всколыхнулась, Марисоль будто кипятком обдало и…
Она отшатнулась.
Сжала ладони, давя потрясенный возглас, уставившись на…
Разодранные одежды распахнулись на крепкой мужской груди, явив взору сияющий белым светом медальон. Серебряный медальон с чеканным знакомым символом: языки пламени, заключенные в круг!
Соль медленно отступила, стараясь контролировать дыхание. Пытаясь осознать происходящее и не выдать себя.
Опальный графский сынок значит?
— Что с тобой? — от лорда, разумеется, её состояние не укрылось.
Он неловким движением поправил одежду.
Но вопрос казался странным. Ведь не мог же человек перед ней не понимать, как ведьма отреагирует на подобное украшение? Так привык к нему, что перестал замечать?
Странно.
Но расспрашивать явно было не место и не время.
— Сам в город вернёшься. Мне там делать больше нечего. Ты мою тайну знаешь, — нашлась ведьма, пытаясь хоть как-то уложить в голове увиденное и понять, во что вляпалась, — а я снова на костёр не хочу.
Мужчина замер. Застыл. Только костяшки сжатых на узловатой палке пальцев побелели.
Глаз не отвел.
— Могу… — хрипло начал он, закашлялся.
Ведьма молча ждала, пока он восстановит дыхание. С малодушным мстительным удовлетворением вспомнив, что пить ему по-прежнему не стоит.
Но уходить, вопреки собственному заявлению, не торопилась.
Кто он? Что скрывает?
— Могу клятву дать… — наконец сумел договорить лорд, по-прежнему глядя ведьме в глаза.
— Магическую? — едко уточнила Соль.
Но его сиятельство кивнул:
— Да. О том, что, — шумно перевёл дыхание, — не причиню тебе вреда.
— Не убьешь, не покалечишь, не подвергнешь пыткам, не сдашь инквизиции? — насмешливо изогнула бровь ведьма. — И даже защитишь от нее и от других моих недругов?
В такое снисхождение к спасшей его ведьме Марисоль ни грамма не верила. Пожалел волк кобылу.
Но лорд вновь удивил:
— Да. Условия сама выбирай.
— Зачем тебе?
— Ты мне жизнь спасла, — наметил тень улыбки слишком сговорчивый лорд.
Ведьма прищурилась:
— Врешь.
Ингвар молча пожал плечами. Скривился от приступа боли. И исправился:
— Надеюсь, спасешь.
Путешественница задумалась. Опасность, что дающий сможет обойти клятву, даже достаточно чётко сформулированную, всегда остаётся. Но, с другой стороны, с ним шансы добраться до камня быстро и без приключений возрастали. Если не обманет.
Наконец решилась.
— Найти кое-кого поможешь, — глупо было упускать такую возможность. — Выживи сначала.
Лорд кивнул.
Протянул свободную руку ладонью вверх. Наметил тень улыбки:
— На крови?
Ведьма качнула головой:
— Достаточно просто магии.
Связывать себя с этой таинственной личностью кровью Соль опасалась. Но в одном она была уверенна: силу природы даже инквизитору не обойти. А уж о том, чтобы условия были максимально подробными, она позаботится.
Когда ведьма нараспев начала зачитывать заклинание, в серебристых глазах лорда загорелось любопытство, понимание и… уважение? Соль зацикливаться не стала.
Клятва лилась плавно, тягуче.
Сила всколыхнулась серебристо-белыми потоками, окутала лорда и ведьму туманом.
И тогда последняя озвучила условия.
Ингвар без колебаний согласился и замкнул клятву. Взамен потребовал лишь помощи в излечении.
Напряжение чуть отступило.
Так же быстро и почти незаметно магия вокруг улеглась, возвратилась к истокам.
Соль огляделась.
Лес. Крутой склон оврага. Снег. И буро-розовые пятна крови на нём.
Радовало, что лорд пришел в себя. Скрипел зубами, обливался потом, но стоял на своих двоих. Магия делала своё дело. Но и требовала немалых сил на лечение. Долго ли он сможет находиться в сознании? Окинула оценивающим взглядом. Вздохнула. Карабкаться наверх он в таком состоянии точно не смог бы.
Соль вспомнила вдоль и поперек изученную карту окрестностей, не рискуя демонстрировать ему собственноручно зачарованную.
— Идем по оврагу. Выберемся ближе к городу, там склон положе, — озвучила наиболее подходящий, по её мнению, вариант действий.
Мужчина молча кивнул и, тяжело передвигая ноги и пьяно покачиваясь, двинулся в указанном ведьмой направлении. Сам, видимо, был все еще дезориентирован. Марисоль, полюбовавшись на оставленные ими следы, покачала головой и недовольно поджала губы. Так они точно далеко не уйдут.
Шепнула заговор, обращаясь к силам природы, надеясь, что, как и в день ее перемещения, никто ничего не заподозрит. Как говаривал Берт, это даже не магия — так стихию слегка подтолкнуть. То есть сила в ее диком, первозданном виде, максимально слитная с природой. Налетевший ветер сдул часть снега со склонов и ветвей, разметал, скрывая следы пребывания людей в этом месте. И ведьма поспешила за спасенным, уверенная, что новые следы постигнет та же участь.
Шли медленно. Молча.
Лорд явно берег силы. Не жаловался, не стонал, лишь скрипел зубами, когда боль усиливалась, морщился, когда нога соскальзывала на камне или коряжине, скрытой снегом, и тяжело дышал. На восстановление, хоть и магическое, стремительное, тоже уходили силы. Ко всему прочему, для существа в сознании ускоренная регенерация — довольно болезненный процесс. Выматывающий.
Постепенно шаг лорда замедлялся. Несколько раз ведьме приходилось его поддерживать. Ингвар усмехался, беззвучно бормотал ругательства и упрямо шел дальше.
Так, в обход, обратная дорога заняла гораздо больше времени. Не успели миновать последние деревья и выбраться на пологий склон, оставляя каменоломни за спиной чуть восточнее, Ингвар, державшийся последние полчаса исключительно на силе воли, покачнулся и рухнул, потеряв-таки сознание.
Ведьма едва успела его подхватить и опуститься вместе с ним прямо в снег. Выругалась. Отнюдь не беззвучно. Солнце уже клонилось к закату. Тащиться по зимней темени и стучать в запертые ворота не было никакого желания. Но перспектива вырисовывалась вполне однозначная.
Дорога к каменоломням виднелась невдалеке.
И ни души.
Соль лихорадочно соображала. Оставшиеся со школы знания большого простора для фантазии не оставляли: тащить лорда она сможет только на спине или с помощью магии. Был еще вариант волочь на одеяле, но вряд ли более безопасный, чем первый. В обоих не требующих магии вариантах она теряла время, хворост и рюкзак; во втором же — рисковала оказаться легкой добычей инквизиции. О том, как караульные воспримут покалеченного лорда, оставалось только гадать.
Она впервые малодушно подумала о том, что стоило бы бросить сию опасную ношу здесь. Сбегать за стражами… Вот только, пока она вернется, вельможа околеет вместе со своими тайнами. Столько усилий будет потрачено впустую. Да и клятва треклятая…
Из раздумий вывел скрип снега.
Ведьма оглянулась: по дороге неторопливо тащила сани с двумя седоками знакомая кобылка.
Соль вскочила. Крича, замахала руками. Рыжик повертел головой, щурясь, вгляделся в снежное полотно, что-то коротко бросил деду. И Мар натянул поводья, останавливая лошадь.
Ведьма, не теряя времени, кое-как, вспоминая науку Германа, смогла почти перекатом подняться вместе с бессознательным лордом. Чертыхнулась, сгибаясь под тяжестью его тела.
Вардо тем временем лихо перемахнул через сани и прямо через поле поспешил навстречу девушке.
Парнишка попытался помочь. Ведьма только головой мотнула:
— Рюкзак… и хворост оставила, — вышло глухо и прерывисто.
Мальчишка, понятливо кивнув, пробежал мимо. Не стал терять время на ненужные препирательства.
И все-таки до саней они добрались почти одновременно.
— На лорда напали. Я за хворостом ходила, случайно наткнулась, — пояснила Соль, отдышавшись, предупреждая возможные вопросы, когда они, погрузив спасенного и ее нехитрый скарб в сани, спешили к воротам.
Мар молча покачал головой. Вардо, не сдержавшись, выругался. Потом накрыл вельможу уже знакомым ведьме плащом, слегка присыпал соломой и переложил рюкзак с хворостом так, что лежащего в санях человека и вовсе не стало видно.
Ведьма кивком поддержала его действия. Ясно было, что в нескольких верстах от города разбойники промышлять не отважатся. А если уж кому-то хватило смелости напасть на аристократа, это не может быть случайностью.
Вскоре сани остановились под аркой ворот.
Ведьма внутренне подобралась. Улыбнулась, надеясь, что улыбка вышла усталой, а не вымученной.
Мар и Вардо беспечно обменялись со стражей приветствиями.
— Что-то вы припозднились, — хмыкнул один из латников, дежуривших на въезде.
— Да вот, — добродушно улыбнулся в бороду старик Мар. — Сольге встретили.
— Повезло тебе, Белошвейка, — заметил второй страж ворот, — не придется в чистом поле куковать.
Соль кивнула, думая о том, чтобы эти добры молодцы досмотр не учинили, да вспоминая, какие травы дома остались — горемычного лорда выхаживать, отгоняя страх. На смех сил не осталось.
— Ладно уж, везите свою поклажу домой. Притомилась, гляжу, от прогулки-то, — велел старший, уступая дорогу.
Тихий стон лорда заглушили цокот копыт и дружный смех часовых, донесшийся от кордегардии.
Вскоре огни у ворот остались далеко позади.
— Уверена, что к тебе в избу стоит… — тихо уточнил рыжий, многозначительно кивая на сани, когда Соль в очередной раз наклонилась проверить, не задыхается ли спасённый.
— Больше некуда, — пожала плечами ведьма, не поднимая головы.
— В замке лекарь толковый…
— Мы не знаем, кому он помешал, — покачала головой девушка. У нее, признаться, были и другие причины для опасений: мог ли лекарь определить столь мощное магическое воздействие, которому подвергся лорд? Найти следы клятвы? Да и врач из нее явно толковее местных.
— Соль дело говорит, — кивнул возничий, останавливая уже открывшего было рот внука. — Поправится его сиятельство — сам решит, не нам за него кумекать. А покамест сокрыть надобно. И языки попридержать.
— Это-то и ежу понятно, — огрызнулся рыжий.
— Вот и помалкивай, коли тебе понятно.
— Деда! — мальчишка демонстративно надулся.
Но стоило старику легонько потрепать его по плечу, внук расцвёл и бросился обнимать деда.
На фоне поутихшего к ночи городского гомона, недолго слышен был лишь скрип полозьев да топот копыт.
Помолчав, непоседливый рыжик вновь повернулся к пассажирке:
— Слушай, Соль, — озадаченно почесал лоб, сдвинув меховую шапку назад. — Там, у леса, ты сказала хворост и рю… — наморщил лоб, вспоминая, — зак, кажется? Что это такое?
Путешественник, разумеется, душегубов победил, девицу освободил.
И уж так они друг другу любы пришлись, что до родного дома девичьего добрались — и тут же свадьбу справили. И решили молодые людям помочь: недалече от камня построили они постоялый двор, чародей рейды по дорогам регулярно устраивал, супруга хозяйство вела, любой путник с той поры мог найти в этих краях приют. Ожили тракты торговые, потянулись караваны да путешественники. Так шли годы в тишине, благоденствии да достатке.
Но не смирились колдуны — предводители разбойничьих шаек со своим поражением. Затаили обиду. Замыслили дело темное, злое. Выманили они обманом чудотворца к тому самому камню да и убили.
Как узнала женщина о смерти супруга возлюбленного, бросилась к камню. Три дня и три ночи рыдала она над телом погибшего мужа. Колдуны же глумились над несчастной, но приблизиться не решались. На третью ночь небеса покарали мерзавцев: все до одного сгинули они в обрушившемся с неба белом пламени. А наутро расцвела старая черемуха. Вдова «праведника» каждый год до самой смерти приходила к этому камню.
— Молва гласит, что запрет на колдовство с тех времен идет, — закончил лорд историю.
— Оттуда же инквизиция взяла символ? — осторожно уточнила ведьма.
Она никак не могла отделаться от стоящей перед глазами абсурдной картинки: безутешная вдова рыдает над телом мужа, а вокруг нее пляшут, водят хороводы да зубоскалят проклятые бессердечные колдуны…
Да и кто ещё может быть предводителем разбойничьей шайки?
— Возможно… — пожал плечами лорд Ингвар.
Ведьма, морщась, тряхнула головой в попытке отделаться от идиотского образа и, с трудом сдерживая едкую иронию, поинтересовалась:
— И люди верят?
Рассказчик пожал плечами. И ожидаемо оставил вопрос без ответа.
Соль не стала настаивать. Перевела тему:
— За каждым названием есть легенда?
— Да.
— Клыком Дракона люди прозвали его раньше?
— Полагаю, что так, — он едва заметно улыбнулся, отпивая из кубка. — Но эта история для следующей встречи.
До полудня вельможа просидел за книгами. А уходя, обронил, встретив в коридоре:
— Я вскоре покидаю город. Вы желали взглянуть на камень. Могу составить компанию. И поведать иные легенды.
— Благодарю, ваше сиятельство, — поклонилась ведьма. — Это весьма щедрое предложение. Я подумаю.
На том и распрощались.
Соль вздохнула, прикрыв на мгновение глаза. А что теперь делать?
Прода 5.6
Отложив мысли о прошлом и будущем до более благоприятных времён, Соль наскоро перевязала добытые ветки и спустилась в овраг. Осмотрела мужчину. Магия делала своё дело. Кровотечение остановилось и кости на место встали, но дыхание раненого все еще оставалось поверхностным и хриплым. Что ж, теперь его хотя бы можно было перемещать. Только как?
Мало того, возвращаться на тракт ведьма не рискнула бы: встречаться с кем-либо после такого колдовства и так было опасно, а тут еще наемники, кортеж инквизиторский и прочая…
Вздохнула, склонилась, раздумывая, как и куда его тащить без магии.
Лорд пошевелился.
— Во… — прохрипел, не открывая глаз.
Марисоль, покачав головой, отвязала кожаную флягу с пояса под кожухом, смочила чистую тряпицу и коснулась его пересохших губ.
— Нельзя вам пить, лорд. Пока внутренние повреждения не исчезнут.
Он пошевелился, закашлялся, морщась, открыл глаза. Цепкий стальной блеск подернулся мутной болезненной пеленой.
— Соль… ге? — хрипло выдохнул.
— Я, — кивнула ведьма, кое-как приторочила вязанку к рюкзаку, схватилась за лямку, собираясь закинуть на плечи.
Ингвар за это время успел с трудом сесть. И настороженно следил за девицей.
Когда-то богатые одежды, теперь разодранные, мокрые и грязные, напоминали нищенские лохмотья и при каждом неловком движении, казалось, обнажали всё новые синяки и ссадины.
— Ведьма… — тихо выдохнул вельможа с непередаваемой интонацией.
— Я тебе жизнь спасла, — усмехнулась она в ответ, пожав плечами
Не особенно надеясь, подала ему найденную толстую крепкую ветку. .
— А… взамен? — мужчина попытался подняться, опираясь на импровизированный посох.
Получилось не сразу.
Лорд, не удержав равновесие, покачнулся, нога скользнула в сторону.
Ведьма поспешила помочь, поддержала под локоть и поймала кренящуюся палку. На мгновение их пальцы соприкоснулись. Шершавая кора словно обожгла. Магия всколыхнулась, Марисоль будто кипятком обдало и…
Она отшатнулась.
Сжала ладони, давя потрясенный возглас, уставившись на…
Разодранные одежды распахнулись на крепкой мужской груди, явив взору сияющий белым светом медальон. Серебряный медальон с чеканным знакомым символом: языки пламени, заключенные в круг!
Соль медленно отступила, стараясь контролировать дыхание. Пытаясь осознать происходящее и не выдать себя.
Опальный графский сынок значит?
— Что с тобой? — от лорда, разумеется, её состояние не укрылось.
Он неловким движением поправил одежду.
Но вопрос казался странным. Ведь не мог же человек перед ней не понимать, как ведьма отреагирует на подобное украшение? Так привык к нему, что перестал замечать?
Странно.
Но расспрашивать явно было не место и не время.
— Сам в город вернёшься. Мне там делать больше нечего. Ты мою тайну знаешь, — нашлась ведьма, пытаясь хоть как-то уложить в голове увиденное и понять, во что вляпалась, — а я снова на костёр не хочу.
Мужчина замер. Застыл. Только костяшки сжатых на узловатой палке пальцев побелели.
Глаз не отвел.
— Могу… — хрипло начал он, закашлялся.
Ведьма молча ждала, пока он восстановит дыхание. С малодушным мстительным удовлетворением вспомнив, что пить ему по-прежнему не стоит.
Но уходить, вопреки собственному заявлению, не торопилась.
Кто он? Что скрывает?
— Могу клятву дать… — наконец сумел договорить лорд, по-прежнему глядя ведьме в глаза.
— Магическую? — едко уточнила Соль.
Но его сиятельство кивнул:
— Да. О том, что, — шумно перевёл дыхание, — не причиню тебе вреда.
— Не убьешь, не покалечишь, не подвергнешь пыткам, не сдашь инквизиции? — насмешливо изогнула бровь ведьма. — И даже защитишь от нее и от других моих недругов?
В такое снисхождение к спасшей его ведьме Марисоль ни грамма не верила. Пожалел волк кобылу.
Но лорд вновь удивил:
— Да. Условия сама выбирай.
— Зачем тебе?
— Ты мне жизнь спасла, — наметил тень улыбки слишком сговорчивый лорд.
Ведьма прищурилась:
— Врешь.
Ингвар молча пожал плечами. Скривился от приступа боли. И исправился:
— Надеюсь, спасешь.
Путешественница задумалась. Опасность, что дающий сможет обойти клятву, даже достаточно чётко сформулированную, всегда остаётся. Но, с другой стороны, с ним шансы добраться до камня быстро и без приключений возрастали. Если не обманет.
Наконец решилась.
— Найти кое-кого поможешь, — глупо было упускать такую возможность. — Выживи сначала.
Лорд кивнул.
Протянул свободную руку ладонью вверх. Наметил тень улыбки:
— На крови?
Ведьма качнула головой:
— Достаточно просто магии.
Связывать себя с этой таинственной личностью кровью Соль опасалась. Но в одном она была уверенна: силу природы даже инквизитору не обойти. А уж о том, чтобы условия были максимально подробными, она позаботится.
Когда ведьма нараспев начала зачитывать заклинание, в серебристых глазах лорда загорелось любопытство, понимание и… уважение? Соль зацикливаться не стала.
Клятва лилась плавно, тягуче.
Сила всколыхнулась серебристо-белыми потоками, окутала лорда и ведьму туманом.
И тогда последняя озвучила условия.
Ингвар без колебаний согласился и замкнул клятву. Взамен потребовал лишь помощи в излечении.
Напряжение чуть отступило.
Так же быстро и почти незаметно магия вокруг улеглась, возвратилась к истокам.
Соль огляделась.
Прода 5.7
Лес. Крутой склон оврага. Снег. И буро-розовые пятна крови на нём.
Радовало, что лорд пришел в себя. Скрипел зубами, обливался потом, но стоял на своих двоих. Магия делала своё дело. Но и требовала немалых сил на лечение. Долго ли он сможет находиться в сознании? Окинула оценивающим взглядом. Вздохнула. Карабкаться наверх он в таком состоянии точно не смог бы.
Соль вспомнила вдоль и поперек изученную карту окрестностей, не рискуя демонстрировать ему собственноручно зачарованную.
— Идем по оврагу. Выберемся ближе к городу, там склон положе, — озвучила наиболее подходящий, по её мнению, вариант действий.
Мужчина молча кивнул и, тяжело передвигая ноги и пьяно покачиваясь, двинулся в указанном ведьмой направлении. Сам, видимо, был все еще дезориентирован. Марисоль, полюбовавшись на оставленные ими следы, покачала головой и недовольно поджала губы. Так они точно далеко не уйдут.
Шепнула заговор, обращаясь к силам природы, надеясь, что, как и в день ее перемещения, никто ничего не заподозрит. Как говаривал Берт, это даже не магия — так стихию слегка подтолкнуть. То есть сила в ее диком, первозданном виде, максимально слитная с природой. Налетевший ветер сдул часть снега со склонов и ветвей, разметал, скрывая следы пребывания людей в этом месте. И ведьма поспешила за спасенным, уверенная, что новые следы постигнет та же участь.
Шли медленно. Молча.
Лорд явно берег силы. Не жаловался, не стонал, лишь скрипел зубами, когда боль усиливалась, морщился, когда нога соскальзывала на камне или коряжине, скрытой снегом, и тяжело дышал. На восстановление, хоть и магическое, стремительное, тоже уходили силы. Ко всему прочему, для существа в сознании ускоренная регенерация — довольно болезненный процесс. Выматывающий.
Постепенно шаг лорда замедлялся. Несколько раз ведьме приходилось его поддерживать. Ингвар усмехался, беззвучно бормотал ругательства и упрямо шел дальше.
Так, в обход, обратная дорога заняла гораздо больше времени. Не успели миновать последние деревья и выбраться на пологий склон, оставляя каменоломни за спиной чуть восточнее, Ингвар, державшийся последние полчаса исключительно на силе воли, покачнулся и рухнул, потеряв-таки сознание.
Ведьма едва успела его подхватить и опуститься вместе с ним прямо в снег. Выругалась. Отнюдь не беззвучно. Солнце уже клонилось к закату. Тащиться по зимней темени и стучать в запертые ворота не было никакого желания. Но перспектива вырисовывалась вполне однозначная.
Дорога к каменоломням виднелась невдалеке.
И ни души.
Соль лихорадочно соображала. Оставшиеся со школы знания большого простора для фантазии не оставляли: тащить лорда она сможет только на спине или с помощью магии. Был еще вариант волочь на одеяле, но вряд ли более безопасный, чем первый. В обоих не требующих магии вариантах она теряла время, хворост и рюкзак; во втором же — рисковала оказаться легкой добычей инквизиции. О том, как караульные воспримут покалеченного лорда, оставалось только гадать.
Она впервые малодушно подумала о том, что стоило бы бросить сию опасную ношу здесь. Сбегать за стражами… Вот только, пока она вернется, вельможа околеет вместе со своими тайнами. Столько усилий будет потрачено впустую. Да и клятва треклятая…
Из раздумий вывел скрип снега.
Ведьма оглянулась: по дороге неторопливо тащила сани с двумя седоками знакомая кобылка.
Соль вскочила. Крича, замахала руками. Рыжик повертел головой, щурясь, вгляделся в снежное полотно, что-то коротко бросил деду. И Мар натянул поводья, останавливая лошадь.
Ведьма, не теряя времени, кое-как, вспоминая науку Германа, смогла почти перекатом подняться вместе с бессознательным лордом. Чертыхнулась, сгибаясь под тяжестью его тела.
Вардо тем временем лихо перемахнул через сани и прямо через поле поспешил навстречу девушке.
Парнишка попытался помочь. Ведьма только головой мотнула:
— Рюкзак… и хворост оставила, — вышло глухо и прерывисто.
Мальчишка, понятливо кивнув, пробежал мимо. Не стал терять время на ненужные препирательства.
И все-таки до саней они добрались почти одновременно.
— На лорда напали. Я за хворостом ходила, случайно наткнулась, — пояснила Соль, отдышавшись, предупреждая возможные вопросы, когда они, погрузив спасенного и ее нехитрый скарб в сани, спешили к воротам.
Мар молча покачал головой. Вардо, не сдержавшись, выругался. Потом накрыл вельможу уже знакомым ведьме плащом, слегка присыпал соломой и переложил рюкзак с хворостом так, что лежащего в санях человека и вовсе не стало видно.
Ведьма кивком поддержала его действия. Ясно было, что в нескольких верстах от города разбойники промышлять не отважатся. А если уж кому-то хватило смелости напасть на аристократа, это не может быть случайностью.
Прода 5.8
Вскоре сани остановились под аркой ворот.
Ведьма внутренне подобралась. Улыбнулась, надеясь, что улыбка вышла усталой, а не вымученной.
Мар и Вардо беспечно обменялись со стражей приветствиями.
— Что-то вы припозднились, — хмыкнул один из латников, дежуривших на въезде.
— Да вот, — добродушно улыбнулся в бороду старик Мар. — Сольге встретили.
— Повезло тебе, Белошвейка, — заметил второй страж ворот, — не придется в чистом поле куковать.
Соль кивнула, думая о том, чтобы эти добры молодцы досмотр не учинили, да вспоминая, какие травы дома остались — горемычного лорда выхаживать, отгоняя страх. На смех сил не осталось.
— Ладно уж, везите свою поклажу домой. Притомилась, гляжу, от прогулки-то, — велел старший, уступая дорогу.
Тихий стон лорда заглушили цокот копыт и дружный смех часовых, донесшийся от кордегардии.
Вскоре огни у ворот остались далеко позади.
— Уверена, что к тебе в избу стоит… — тихо уточнил рыжий, многозначительно кивая на сани, когда Соль в очередной раз наклонилась проверить, не задыхается ли спасённый.
— Больше некуда, — пожала плечами ведьма, не поднимая головы.
— В замке лекарь толковый…
— Мы не знаем, кому он помешал, — покачала головой девушка. У нее, признаться, были и другие причины для опасений: мог ли лекарь определить столь мощное магическое воздействие, которому подвергся лорд? Найти следы клятвы? Да и врач из нее явно толковее местных.
— Соль дело говорит, — кивнул возничий, останавливая уже открывшего было рот внука. — Поправится его сиятельство — сам решит, не нам за него кумекать. А покамест сокрыть надобно. И языки попридержать.
— Это-то и ежу понятно, — огрызнулся рыжий.
— Вот и помалкивай, коли тебе понятно.
— Деда! — мальчишка демонстративно надулся.
Но стоило старику легонько потрепать его по плечу, внук расцвёл и бросился обнимать деда.
На фоне поутихшего к ночи городского гомона, недолго слышен был лишь скрип полозьев да топот копыт.
Помолчав, непоседливый рыжик вновь повернулся к пассажирке:
— Слушай, Соль, — озадаченно почесал лоб, сдвинув меховую шапку назад. — Там, у леса, ты сказала хворост и рю… — наморщил лоб, вспоминая, — зак, кажется? Что это такое?
