Спрос есть на всё: на скрупулёзное воспроизведение исторического материала; на стилизации под выбранное время; на чистейший вымысел. Последний ценится особо, определяя его авторским откровением. «Ах, вот как на самом деле!» – удивляется новопосвящённый в тайну простой потребитель и пьёт приторно-сладкий перуген. Я тоже не прочь правдоподобно пофантазировать и, возможно, примкну к этим колоннам. Ненадолго. С краю.
Ещё одна столбовая дорога – стиль фэнтези. Что творится в головах взрослых дяденек, то творится на головах юношей с горящим взором, буквально воспринявших совет: «... Не живи настоящим». Ну, сколько можно делить пробором юные шевелюры на силы зла и силы добра! Причём по неизменному трафарету силы добра исключительно кудрявые, золотоволосые, с запахом пота благородных коней, а силы зла – жидкие, чёрные, с гнилостной вонью болот и нечищеных сортиров. Бедные реальные принцессы за соседней партой с нетерпением ждут, когда мальчики наиграются и начнут носить сперва «In the Army Now», затем яппи. Но большинства принцесс хватит едва на половину рекрутского срока вчерашних пацанов, и бизнес-стрижки они будут гладить на головах мужчин постарше. Никакой магический кристалл не способен что-либо кардинально изменить, а меня не заставит моделировать фэнтези-клозет.
От подростков перейдём к детям. Здесь скажу одно: если когда-нибудь сотворю что-либо путное для взрослых, только тогда, бесконечно сомневаясь, позволю себе создать текст-цепочку для детей. Снимаю шляпу перед великими именами и продолжаю смотреть на ощетинившийся столб указателя направлений.
Что за слипшиеся пыльные патлы? Ужастики? Чур меня!
Молочно-пепельный начёс над мистическими иероглифами подшёрстка? Это интересно.
Розовые приглаженные сопли? Женский перуген. Лонг полдня. Шучу. Но обойду стороной, и сейчас не шучу.
Ребус на голове? Методом волосяной дедукции попробуйте узнать, что я ещё побрил. Правильно, икры у стриптизёрши... Нет, не хочу. Или хочу? Стоит подумать.
Дорожки, тропки... Антиутопия, этно, киберпанк...
29
– А к какому жанру вы сами относите своё произведение?
Молодой клерк со скучной улыбкой на пухлых губах разглядывал мой профайл. Единственным его желанием было подвязать к стандартному договору дополнительные услуги, тем самым прибавить к личному счёту несколько бонусных баллов – скоро предстояла аттестация, и была возможность занять место среднего редактора S.TERRA « Пятицвет».
– Да как сказать… – начал я.
– Впрочем, это не имеет значения. Предугадать и исполнять любой каприз клиента есть скромное желание нашей S.TERRA « Пятицвет»
Клерк указал на шеврон служебной рубашки и придвинул ко мне прайс.
– Предлагаю на кольеретке поместить рецензию. У вас есть рецензия? Наши специалисты могли бы…
– Есть. Рецензия есть.
– И вы желаете её поместить!
– Пожалуй… Но давайте подытожим.
Клерк сделал несколько пассов руками над бесконтактной клавиатурой, ему ответил короткий тоновый сигнал, а в проекционной зоне рабочего места появилась скромная бутылочка – компьютерная модель моего заказа. Она медленно вращалась, казалось, стесняясь собственного вида. Рядом с ней материализовался разноцветный текст.
– Итак, – голос служащего зазвучал сухо. – Предварительный договор на розлив авторского перугена класса ЭКОНОМ ПЛЮС. Пункты, отмеченные жёлтым маркером, являются неизменяемой частью и…
– Постойте, мемотрафик нечёткий. Я не успеваю и не всё воспринимаю.
– Это не важно. Пункты стандартные, как у всех. Продолжаем… И не могут быть оспорены клиентом. Сиреневый блок заполнен со слов заказчика, а именно: тара – пластик-софт, винтовая пробка; печать этикетки – серая шкала; количество экземпляров – шестнадцать в S.TERRA палату, четыре заказчику. Далее. Зелёная секция для дополнительных услуг. Здесь отмечен бесплатный ISBN, бесплатный самовывоз со склада готовой продукции, предусмотрен розлив по требованию (bottle on demand) без наценки и платная кольеретка. Калькуляционный итог. Реквизиты.
– Калькуляционный итог… Он это… не того… Мне Мэтр рекомендовал вашу фирму как демократичную к клиенту.
– Мэтр? Не слышал. А расценки подняли вчера.
30
Поверхность ферровинилового табурета, бывшая когда-то стилизованной под грубую древесину, со временем истёрлась и теперь невероятно скользила под анидными носками Мэтра. Он отчаянно старался сохранить баланс, чтобы не растянуться посреди кухни. Ему очень хотелось курить, но для этого следовало заклеить скотчем датчик противопожарной системы, подвешенный под самым потолком.
– Осторожно, Мэтр. – Я глядел на эту эквилибристику с некоторым беспокойством.
– Не впервой, – пыхтя сквозь незажжённую папиросу, ответил хозяин квартиры.
Наконец, он спрыгнул на пол и уселся на тот же табурет.
– Тапки. Спичку.
Инет услужливо подал тапочки и ковбойским движением зажёг спичку об собственное бедро.
– Что-то раньше не замечалось за ними таких талантов, – насмешливо заметил я. Но Мэтр ответил серьёзно:
– Они способны на большее, чем мы надеемся... Вот увидите, в следующий раз ваш инет справится с полиэтиленовым мешком с помощью этого. – Он покрутил на указательном пальце кольцо скотча.
Потом продолжил:
– Не знаю, известен ли вам тот факт, что позитронная хрень, которую мы почему-то называем мозгом, по конструкции сверхнадёжна, но в производстве невероятно затратная. И вот какой-то умник предложил клепать лишь телесную оболочку инетов, своеобразное шасси, а мозг подсаживать позже. Причём мозг исключительно пришедших в силу различных обстоятельств в некондиционное состояние инетов. Один экземпляр способен без нарушения мозговой активности и потери приобретённых навыков пережить несколько таких, с позволения сказать, реинкарнаций. Вчера он водил маршрутный кар, сегодня берёт пробы на Фарсиде, а завтра... Кроме того, так удаётся искусственно сдерживать рост числа антропоморфных существ, который беспокоит здравомыслящих людей.
– Значит, проблемы нет.
Мэтр глубоко затянулся, пыхнул сизым дымом в сторону от меня, и, стряхивая пепел в массивную пепельницу, ответил:
– Если бы. Дело в том, что исследования по развитию позитрона свёрнуты, а они тем не менее становятся... Умнее, вы хотите сказать? Да, они меняются, явно прогрессируют. Это уже не статистическая совокупность счётно-решающих амбалов, а некая общность. Вы что-нибудь слышали о случаях на лунных Горизонтах? Нет? А вообще о Горизонтах? О Луне? А-а, кое что... Одна моя приятельница работала по найму на Втором лунном, там какую-то «Вечную весну», или как, ударно строят. Так вот, не для трёпа, она поделилась, что от них инеты едва ли не колонами уходят. Вниз, ниже Четвёртого барьера... Что-то важное стоит за этим, а мы упускаем из виду... Знать бы наверняка, что думает инет, зажигая для меня спичку. Такие грустные дела.
А инет в коридоре сидел на корточках, совсем как человек, и старательно чистил обувь хозяина. Из его нагрудного динамика негромко звучал «Турецкий марш» Моцарта.
«Цари природы» продолжили кухонный банкет по случаю вывоза мною со склада готовой продукции S.TERRA «Пятицвет» четырёх флакончиков перугена. Мэтр горячился:
– Нет, ну сволочи, так задирать ценник. Я с ними давно сотрудничаю, рекомендую качественный материал, а они...
– Речи о выкупе прав не шло... Да вы успокойтесь, Мэтр. Я рад и четырём экземплярам.
– Вы, батенька, папуас, и они папуасы. Здесь все четыреста и шанс засветиться. Вам и мне.
– Да будут ещё шансы. И зачем так напрягать голос?
– Трава по пояс! Думаете, чтобы дверь в разливочный цех ногой открывать, достаточно быть только талантливым текстэро? Ха-ха! Это самое последнее, на что обращают внимание господа эстеры. Прозит!
Я не стал пить и не стал уточнять про весь набор пробивных личных качеств, решив, что пойму самостоятельно. Меня больше грела кольеретка, испещрённая мелким текстом рецензии Мэтра:
«Романтический образ, так неожиданно представший перед Вами, уважаемый клиент, не является плодом упорного долговременного труда, не происходит из накопленного годами опыта, не… Впрочем он просто-напросто воплощён по вдохновению её создателя – не текстэро, а обыкновенного (может быть, не совсем обыкновенного) рядового жителя Земли. Эта фляга перугена в очередной раз доказывает, что фантазия (в данном случае – мистическая) подвигает даже самых обыкновенных людей на творчество.
Спасибо, что Вы выбрали этот образ.
Вы не пожалеете».
И свой первый автограф:
«Благодарю за непредвзятую оценку профессионала.
Автор.
Актуальная дата».
31
Четыре экземпляра быстро разошлись по рукам друзей. Вернее, три: один флакончик я поставил на специально отведённую в гараже полочку, определив это место, как выставку моего тщеславия. Там уже красовался печально знаменитый штоф.
«Ничего, ничего. Придёт время, и коллекционеры будут гоняться за уникальным изданием. Вся эта история переиначится, обрастёт не существовавшими подробностями, домыслами, перейдёт в разряд легенды. А может и того лучше: в анекдоты». Неприятную ситуацию я не забыл, но поменял к ней отношение на позитивное, с долей юмора, а юмор, как известно – лекарство от многих болезней.
Отзывы друзей были хорошими, даже очень. Но никто из них не захотел применить моё творение на себе или на своих подругах. Принимали как сувенир на память и при случае демонстрировали его разным интересующимся с запанибратской интонацией: «Да это моего друга, текстэро. Могу познакомить». Если это происходило в моём присутствии, я скромно опускал глаза. Не скрою, приятно, хотя и самовольно, присоседиться к элитарной прослойке.
Но локальная известность не спешила подниматься в статусе, высота которого меня вполне устраивала, а Мэтра – нет.
Критик в длинный список собственных проектов включил и мой под грифом «Мистический романтик»; таскал копию профайла по эстеровским тусовкам, склоняя «нужных» и деловых людей к меценатству, надеясь на благосклонность и поддержку крепких профессионалов. И опять хорошие отзывы, вежливые улыбки, глухая оборона своей доли пирога.
– Никто не хочет рисковать ни собственными деньгами, ни собственным положением. Я в своей газете для вас целую полосу отвёл, и был приличный отклик, в целом положительный. Но это ни к чему не обязывает: хвалят, а кошелёк доставать не спешат. Кстати, насчёт кошелька: за этот номер газеты с вас двадцатка.
Я на Мэтра не обижался. Во-первых, из «Пятицвета» мне перечислили роялти в размере той же двадцатки за bottle on demand одного экземпляра; во-вторых, в конце концов, это его хлеб. И если моя двадцатка добавит ему кусочек масла, я буду только рад. Кто я? Лишь любитель, пытавшийся прыгнуть выше собственной головы и поверивший профи, что это удалось. Ну и для чего?
«Будь он не ладен, этот вопрос. Опять возник. Что ж, отвечаю: здесь, куда я запрыгнул – в дружеском коллективе немногочисленных почитателей – я занял свободную нишу текстэро местного разлива. Мне почётно и комфортно и, главное, очень... лениво лезь выше».
32
– Дорогой, как ты считаешь, какое болеро на мне смотрится лучше: белый принт на чёрном фоне или чёрный принт на белом?
Жена, поворачиваясь то вправо, то влево, с сомнением рассматривала собственное отображение в напольном трюмо. Из него также исходил критичный взгляд на дамский туалет: тёмно-синее вечернее платье с чуть более открытой для такого элегантного возраста спиной; туфли на высоком в виде арфы каблуке и ожерелье, в котором угадывались многочисленные скрипичные ключи и яшмовые ноты. Очередное увлечение одной из дам, теперь музыкой, отразилось и на терпеливых инетах: безмолвная парочка, облачённая в дирижёрские фраки, стояла позади хозяйки, держа болеро на вытянутых руках.
– Дахахая, ио ы гоохышь?
У меня разболелся зуб, и пришлось срочно обратиться к виртуальному стоматологу.
– Не закрывайте рот и старайтесь не проглотить моего дентоассистента, – сказало изображение добряка-доктора. – Скоро закончим.
Жена повернулась ко мне, инеты, как по команде, тоже:
– У тебя всё не вовремя. Давай, сворачивай свой лазарет!
Стоматолог, давно изучивший специфику отношений в нашей семье, поспешно растворился в воздухе, ещё продолжая говорить скороговоркой:
– Эмаль восстановлена. Не есть, не пить два часа. Платёж – тач-пэй по каналу медиасервис. Будьте здоровы!
Я с облегчением выплюнул набор стоматологических инструментов, свернувшихся до размера маленького шарика, и он, радостно жужжа, полетел на своё место в аптечке.
– Так что ты хотела, дорогая? Помочь тебе пиджак выбрать?
На первый взгляд два болеро были идентичны, как два держащих их инета. Их симметричный рисунок назывался «чёрно-белая гусиная лапка», и в вязано-перьевом варианте смотрелся изыскано.
– Надень любой, они одинаковые.
– Были бы одинаковыми, и стоили бы одинаково. У них крючки и петельки разные, внимательный ты мой... Принесите песцовую горжетку. П-шли!..
Инеты бросились в гардероб. Супруга снова повернулась к зеркалу. Теперь её интересовала стрижка.
– В чём жена ходит, что у неё на голове, тебя совершенно не интересует... Я специально для сегодняшнего вечера (надеюсь, ты не забыл, что мы приглашены на ужин) сделала новую причёску. Так хоть бы словечко одобрения... А ничего, да? Прелестненько! – Жена умела перепрыгивать с интонации на интонацию.
– Это называется... э-э… «Кленовый... танец»
– «... Вальс» – поправил я и уже не мог остановиться: – «Перуген ISBN 19101958 Авторский – Кленовый Вальс, Мария Озерцова, лонг 7».
Жена не удивилась, а буквально взорвалась:
– Хватит! Хватит, сидя на горшке, читать этикетки на предметах женской гигиены. Ишь, извращенец. Я давно подозревала...
Я устало вздохнул, пропуская мимо ушей женины небылицы и решая для себя, предупредить её или промолчать в наказание. Решил сжалиться и прервал словесную лавину на полуслове:
– Причёску ты выбрала удачную. Тебе очень подходит лиричный образ ранней осени, когда кленовые листья ещё свежие, но уже чуть тронуты красно-жёлтой каймой и готовы вскоре закружиться в прощальном вальсе... Короче, мадам: автор допустил композиционный просчёт, и через несколько часов после принятия напитка в волосах появятся проплешины, которые задумывались как лужи. На мой вкус, излишне натуралистично, поэтому совет: прикройся сине-серой сеточкой, сойдёт за небо. И прикрой ротик, дорогая!
Жена с силой дёрнула и без того несчастного песца за хвост.
Вскоре мы вышли из квартиры, сели в лифт, хотя на самом деле стояли до самого сто семнадцатого этажа, где нас ждали на званый ужин.
Дверь открыла хозяйка – подружка жены с далёких времён совместного посещения кулинарных курсов национальной кухни народов негрилли. В ту пору бытовало мнение, что ингредиенты в продуктах, составляющих ежедневный рацион этих малорослых людей, являются причиной их миниатюрности. Мнение легковерным женщинам искусственно навязывалось корпорацией «Собирательство», которая выдавала свои «суповые наборы» из синтетических плодов, кореньев, мёда, моллюсков и насекомых за собранные естественным способом на собственных эко-территориях. Надувательство вскрыли сами пигмеи, напомнив об однонуклеотидном полиморфизме и своей конвергентной эволюции.
Пока подружки делали вид, что целуются, я завязывал шнурок на ботинке, и едва распрямился, как хозяйка буквально повисла у меня на шее, тыкая густо накрашенными губами в вылеченный зуб.
Ещё одна столбовая дорога – стиль фэнтези. Что творится в головах взрослых дяденек, то творится на головах юношей с горящим взором, буквально воспринявших совет: «... Не живи настоящим». Ну, сколько можно делить пробором юные шевелюры на силы зла и силы добра! Причём по неизменному трафарету силы добра исключительно кудрявые, золотоволосые, с запахом пота благородных коней, а силы зла – жидкие, чёрные, с гнилостной вонью болот и нечищеных сортиров. Бедные реальные принцессы за соседней партой с нетерпением ждут, когда мальчики наиграются и начнут носить сперва «In the Army Now», затем яппи. Но большинства принцесс хватит едва на половину рекрутского срока вчерашних пацанов, и бизнес-стрижки они будут гладить на головах мужчин постарше. Никакой магический кристалл не способен что-либо кардинально изменить, а меня не заставит моделировать фэнтези-клозет.
От подростков перейдём к детям. Здесь скажу одно: если когда-нибудь сотворю что-либо путное для взрослых, только тогда, бесконечно сомневаясь, позволю себе создать текст-цепочку для детей. Снимаю шляпу перед великими именами и продолжаю смотреть на ощетинившийся столб указателя направлений.
Что за слипшиеся пыльные патлы? Ужастики? Чур меня!
Молочно-пепельный начёс над мистическими иероглифами подшёрстка? Это интересно.
Розовые приглаженные сопли? Женский перуген. Лонг полдня. Шучу. Но обойду стороной, и сейчас не шучу.
Ребус на голове? Методом волосяной дедукции попробуйте узнать, что я ещё побрил. Правильно, икры у стриптизёрши... Нет, не хочу. Или хочу? Стоит подумать.
Дорожки, тропки... Антиутопия, этно, киберпанк...
29
– А к какому жанру вы сами относите своё произведение?
Молодой клерк со скучной улыбкой на пухлых губах разглядывал мой профайл. Единственным его желанием было подвязать к стандартному договору дополнительные услуги, тем самым прибавить к личному счёту несколько бонусных баллов – скоро предстояла аттестация, и была возможность занять место среднего редактора S.TERRA « Пятицвет».
– Да как сказать… – начал я.
– Впрочем, это не имеет значения. Предугадать и исполнять любой каприз клиента есть скромное желание нашей S.TERRA « Пятицвет»
Клерк указал на шеврон служебной рубашки и придвинул ко мне прайс.
– Предлагаю на кольеретке поместить рецензию. У вас есть рецензия? Наши специалисты могли бы…
– Есть. Рецензия есть.
– И вы желаете её поместить!
– Пожалуй… Но давайте подытожим.
Клерк сделал несколько пассов руками над бесконтактной клавиатурой, ему ответил короткий тоновый сигнал, а в проекционной зоне рабочего места появилась скромная бутылочка – компьютерная модель моего заказа. Она медленно вращалась, казалось, стесняясь собственного вида. Рядом с ней материализовался разноцветный текст.
– Итак, – голос служащего зазвучал сухо. – Предварительный договор на розлив авторского перугена класса ЭКОНОМ ПЛЮС. Пункты, отмеченные жёлтым маркером, являются неизменяемой частью и…
– Постойте, мемотрафик нечёткий. Я не успеваю и не всё воспринимаю.
– Это не важно. Пункты стандартные, как у всех. Продолжаем… И не могут быть оспорены клиентом. Сиреневый блок заполнен со слов заказчика, а именно: тара – пластик-софт, винтовая пробка; печать этикетки – серая шкала; количество экземпляров – шестнадцать в S.TERRA палату, четыре заказчику. Далее. Зелёная секция для дополнительных услуг. Здесь отмечен бесплатный ISBN, бесплатный самовывоз со склада готовой продукции, предусмотрен розлив по требованию (bottle on demand) без наценки и платная кольеретка. Калькуляционный итог. Реквизиты.
– Калькуляционный итог… Он это… не того… Мне Мэтр рекомендовал вашу фирму как демократичную к клиенту.
– Мэтр? Не слышал. А расценки подняли вчера.
30
Поверхность ферровинилового табурета, бывшая когда-то стилизованной под грубую древесину, со временем истёрлась и теперь невероятно скользила под анидными носками Мэтра. Он отчаянно старался сохранить баланс, чтобы не растянуться посреди кухни. Ему очень хотелось курить, но для этого следовало заклеить скотчем датчик противопожарной системы, подвешенный под самым потолком.
– Осторожно, Мэтр. – Я глядел на эту эквилибристику с некоторым беспокойством.
– Не впервой, – пыхтя сквозь незажжённую папиросу, ответил хозяин квартиры.
Наконец, он спрыгнул на пол и уселся на тот же табурет.
– Тапки. Спичку.
Инет услужливо подал тапочки и ковбойским движением зажёг спичку об собственное бедро.
– Что-то раньше не замечалось за ними таких талантов, – насмешливо заметил я. Но Мэтр ответил серьёзно:
– Они способны на большее, чем мы надеемся... Вот увидите, в следующий раз ваш инет справится с полиэтиленовым мешком с помощью этого. – Он покрутил на указательном пальце кольцо скотча.
Потом продолжил:
– Не знаю, известен ли вам тот факт, что позитронная хрень, которую мы почему-то называем мозгом, по конструкции сверхнадёжна, но в производстве невероятно затратная. И вот какой-то умник предложил клепать лишь телесную оболочку инетов, своеобразное шасси, а мозг подсаживать позже. Причём мозг исключительно пришедших в силу различных обстоятельств в некондиционное состояние инетов. Один экземпляр способен без нарушения мозговой активности и потери приобретённых навыков пережить несколько таких, с позволения сказать, реинкарнаций. Вчера он водил маршрутный кар, сегодня берёт пробы на Фарсиде, а завтра... Кроме того, так удаётся искусственно сдерживать рост числа антропоморфных существ, который беспокоит здравомыслящих людей.
– Значит, проблемы нет.
Мэтр глубоко затянулся, пыхнул сизым дымом в сторону от меня, и, стряхивая пепел в массивную пепельницу, ответил:
– Если бы. Дело в том, что исследования по развитию позитрона свёрнуты, а они тем не менее становятся... Умнее, вы хотите сказать? Да, они меняются, явно прогрессируют. Это уже не статистическая совокупность счётно-решающих амбалов, а некая общность. Вы что-нибудь слышали о случаях на лунных Горизонтах? Нет? А вообще о Горизонтах? О Луне? А-а, кое что... Одна моя приятельница работала по найму на Втором лунном, там какую-то «Вечную весну», или как, ударно строят. Так вот, не для трёпа, она поделилась, что от них инеты едва ли не колонами уходят. Вниз, ниже Четвёртого барьера... Что-то важное стоит за этим, а мы упускаем из виду... Знать бы наверняка, что думает инет, зажигая для меня спичку. Такие грустные дела.
А инет в коридоре сидел на корточках, совсем как человек, и старательно чистил обувь хозяина. Из его нагрудного динамика негромко звучал «Турецкий марш» Моцарта.
«Цари природы» продолжили кухонный банкет по случаю вывоза мною со склада готовой продукции S.TERRA «Пятицвет» четырёх флакончиков перугена. Мэтр горячился:
– Нет, ну сволочи, так задирать ценник. Я с ними давно сотрудничаю, рекомендую качественный материал, а они...
– Речи о выкупе прав не шло... Да вы успокойтесь, Мэтр. Я рад и четырём экземплярам.
– Вы, батенька, папуас, и они папуасы. Здесь все четыреста и шанс засветиться. Вам и мне.
– Да будут ещё шансы. И зачем так напрягать голос?
– Трава по пояс! Думаете, чтобы дверь в разливочный цех ногой открывать, достаточно быть только талантливым текстэро? Ха-ха! Это самое последнее, на что обращают внимание господа эстеры. Прозит!
Я не стал пить и не стал уточнять про весь набор пробивных личных качеств, решив, что пойму самостоятельно. Меня больше грела кольеретка, испещрённая мелким текстом рецензии Мэтра:
«Романтический образ, так неожиданно представший перед Вами, уважаемый клиент, не является плодом упорного долговременного труда, не происходит из накопленного годами опыта, не… Впрочем он просто-напросто воплощён по вдохновению её создателя – не текстэро, а обыкновенного (может быть, не совсем обыкновенного) рядового жителя Земли. Эта фляга перугена в очередной раз доказывает, что фантазия (в данном случае – мистическая) подвигает даже самых обыкновенных людей на творчество.
Спасибо, что Вы выбрали этот образ.
Вы не пожалеете».
И свой первый автограф:
«Благодарю за непредвзятую оценку профессионала.
Автор.
Актуальная дата».
31
Четыре экземпляра быстро разошлись по рукам друзей. Вернее, три: один флакончик я поставил на специально отведённую в гараже полочку, определив это место, как выставку моего тщеславия. Там уже красовался печально знаменитый штоф.
«Ничего, ничего. Придёт время, и коллекционеры будут гоняться за уникальным изданием. Вся эта история переиначится, обрастёт не существовавшими подробностями, домыслами, перейдёт в разряд легенды. А может и того лучше: в анекдоты». Неприятную ситуацию я не забыл, но поменял к ней отношение на позитивное, с долей юмора, а юмор, как известно – лекарство от многих болезней.
Отзывы друзей были хорошими, даже очень. Но никто из них не захотел применить моё творение на себе или на своих подругах. Принимали как сувенир на память и при случае демонстрировали его разным интересующимся с запанибратской интонацией: «Да это моего друга, текстэро. Могу познакомить». Если это происходило в моём присутствии, я скромно опускал глаза. Не скрою, приятно, хотя и самовольно, присоседиться к элитарной прослойке.
Но локальная известность не спешила подниматься в статусе, высота которого меня вполне устраивала, а Мэтра – нет.
Критик в длинный список собственных проектов включил и мой под грифом «Мистический романтик»; таскал копию профайла по эстеровским тусовкам, склоняя «нужных» и деловых людей к меценатству, надеясь на благосклонность и поддержку крепких профессионалов. И опять хорошие отзывы, вежливые улыбки, глухая оборона своей доли пирога.
– Никто не хочет рисковать ни собственными деньгами, ни собственным положением. Я в своей газете для вас целую полосу отвёл, и был приличный отклик, в целом положительный. Но это ни к чему не обязывает: хвалят, а кошелёк доставать не спешат. Кстати, насчёт кошелька: за этот номер газеты с вас двадцатка.
Я на Мэтра не обижался. Во-первых, из «Пятицвета» мне перечислили роялти в размере той же двадцатки за bottle on demand одного экземпляра; во-вторых, в конце концов, это его хлеб. И если моя двадцатка добавит ему кусочек масла, я буду только рад. Кто я? Лишь любитель, пытавшийся прыгнуть выше собственной головы и поверивший профи, что это удалось. Ну и для чего?
«Будь он не ладен, этот вопрос. Опять возник. Что ж, отвечаю: здесь, куда я запрыгнул – в дружеском коллективе немногочисленных почитателей – я занял свободную нишу текстэро местного разлива. Мне почётно и комфортно и, главное, очень... лениво лезь выше».
32
– Дорогой, как ты считаешь, какое болеро на мне смотрится лучше: белый принт на чёрном фоне или чёрный принт на белом?
Жена, поворачиваясь то вправо, то влево, с сомнением рассматривала собственное отображение в напольном трюмо. Из него также исходил критичный взгляд на дамский туалет: тёмно-синее вечернее платье с чуть более открытой для такого элегантного возраста спиной; туфли на высоком в виде арфы каблуке и ожерелье, в котором угадывались многочисленные скрипичные ключи и яшмовые ноты. Очередное увлечение одной из дам, теперь музыкой, отразилось и на терпеливых инетах: безмолвная парочка, облачённая в дирижёрские фраки, стояла позади хозяйки, держа болеро на вытянутых руках.
– Дахахая, ио ы гоохышь?
У меня разболелся зуб, и пришлось срочно обратиться к виртуальному стоматологу.
– Не закрывайте рот и старайтесь не проглотить моего дентоассистента, – сказало изображение добряка-доктора. – Скоро закончим.
Жена повернулась ко мне, инеты, как по команде, тоже:
– У тебя всё не вовремя. Давай, сворачивай свой лазарет!
Стоматолог, давно изучивший специфику отношений в нашей семье, поспешно растворился в воздухе, ещё продолжая говорить скороговоркой:
– Эмаль восстановлена. Не есть, не пить два часа. Платёж – тач-пэй по каналу медиасервис. Будьте здоровы!
Я с облегчением выплюнул набор стоматологических инструментов, свернувшихся до размера маленького шарика, и он, радостно жужжа, полетел на своё место в аптечке.
– Так что ты хотела, дорогая? Помочь тебе пиджак выбрать?
На первый взгляд два болеро были идентичны, как два держащих их инета. Их симметричный рисунок назывался «чёрно-белая гусиная лапка», и в вязано-перьевом варианте смотрелся изыскано.
– Надень любой, они одинаковые.
– Были бы одинаковыми, и стоили бы одинаково. У них крючки и петельки разные, внимательный ты мой... Принесите песцовую горжетку. П-шли!..
Инеты бросились в гардероб. Супруга снова повернулась к зеркалу. Теперь её интересовала стрижка.
– В чём жена ходит, что у неё на голове, тебя совершенно не интересует... Я специально для сегодняшнего вечера (надеюсь, ты не забыл, что мы приглашены на ужин) сделала новую причёску. Так хоть бы словечко одобрения... А ничего, да? Прелестненько! – Жена умела перепрыгивать с интонации на интонацию.
– Это называется... э-э… «Кленовый... танец»
– «... Вальс» – поправил я и уже не мог остановиться: – «Перуген ISBN 19101958 Авторский – Кленовый Вальс, Мария Озерцова, лонг 7».
Жена не удивилась, а буквально взорвалась:
– Хватит! Хватит, сидя на горшке, читать этикетки на предметах женской гигиены. Ишь, извращенец. Я давно подозревала...
Я устало вздохнул, пропуская мимо ушей женины небылицы и решая для себя, предупредить её или промолчать в наказание. Решил сжалиться и прервал словесную лавину на полуслове:
– Причёску ты выбрала удачную. Тебе очень подходит лиричный образ ранней осени, когда кленовые листья ещё свежие, но уже чуть тронуты красно-жёлтой каймой и готовы вскоре закружиться в прощальном вальсе... Короче, мадам: автор допустил композиционный просчёт, и через несколько часов после принятия напитка в волосах появятся проплешины, которые задумывались как лужи. На мой вкус, излишне натуралистично, поэтому совет: прикройся сине-серой сеточкой, сойдёт за небо. И прикрой ротик, дорогая!
Жена с силой дёрнула и без того несчастного песца за хвост.
Вскоре мы вышли из квартиры, сели в лифт, хотя на самом деле стояли до самого сто семнадцатого этажа, где нас ждали на званый ужин.
Дверь открыла хозяйка – подружка жены с далёких времён совместного посещения кулинарных курсов национальной кухни народов негрилли. В ту пору бытовало мнение, что ингредиенты в продуктах, составляющих ежедневный рацион этих малорослых людей, являются причиной их миниатюрности. Мнение легковерным женщинам искусственно навязывалось корпорацией «Собирательство», которая выдавала свои «суповые наборы» из синтетических плодов, кореньев, мёда, моллюсков и насекомых за собранные естественным способом на собственных эко-территориях. Надувательство вскрыли сами пигмеи, напомнив об однонуклеотидном полиморфизме и своей конвергентной эволюции.
Пока подружки делали вид, что целуются, я завязывал шнурок на ботинке, и едва распрямился, как хозяйка буквально повисла у меня на шее, тыкая густо накрашенными губами в вылеченный зуб.
