Эксперт Секции романтических стрижек НСЧ».
– Да это же развод чистой воды! – Меня словно пружиной под зад подбросило из кресла. – Решили зайти с тыла! Не мытьём, так катаньем. Одна и та же контора, одни и те же цели: купоны с авторов состричь. Про членские взносы ничего не говорится!
Жена спокойно пропустила мимо ушей мою гневную тираду.
– Если даже и развод, неважно. Взносы, говоришь? Ничего, не обеднеем. Вступай!.. Я сказала.
Как отрезала.
Ни я, ни даже жена не питали относительно членства в НСЧ никаких иллюзий, однако на её внутренних весах желание видеть у меня на лацкане симпатичный значок, а в кармане красное удостоверение перетянуло неизбежные издержки. Жене виднее; моё дело сочинять, сочинять, сочинять.
39
– Сочинять, сочинять, сочинять… – как эхо повторил старичок-парикмахер. – Похвально, молодой человек. Неужели такое усердие не принесло результата?
– Что считать результатом?
Я погладил по гладковыбритому подбородку:
– Вот это результат на лицо. А так... Горделивое любование жены? Да. Уважение немногочисленных друзей? Да. Признание несколькими профессионалами? Да. Единичные тиражи? Хотелось бы чаще и объёмнее. Устойчивость к конъюнктуре? Отчасти да.
Парикмахер громко щёлкнул сильными пальцами:
– Вот о конъюнктуре подробнее, пожалуйста.
40
– Хозяин дома?
Открывший дверь инет загородил собой весь проём. Мэтр не баловал своего слугу разнообразием одежды, а точнее, вообще не выдавал носильных вещей, поэтому узлы и детали шасси во всей своей техногенной красоте матово отливали карбоном стали. Крепкие натуралистические кулаки сжимали массивный разводной ключ, что не совсем вязалось с утончёнными чертами псевдо человеческого лица. Линзы глаз смотрели на меня внимательно, диафрагма замерла в ожидании.
В позе инета было что-то непривычное, и я не сразу понял, что именно.
– Ты меня не узнал? Пропусти.
– Узнал. Вы забыли поздороваться.
Я понял: в его позе отсутствовала беспрекословная готовность исполнять приказы, исчезла лакейская угодливость. Машина держала себя на равных со мною, и это инету удавалось без труда.
– Ну, если тебе это нужно… Привет! – хотел я крикнуть весело, а получилось смазано.
– Это вам нужно. Здравствуйте, проходите.
Я зашёл в квартиру, а инет двинулся за мной, с металлическим стуком перекидывая сантехнический инструмент из одной руки в другую. Этот стук не давал мне отделаться от глупой мысли: «Вот хватит меня по затылку и замурует в какой-нибудь бойлерной». Но инет вежливо произнёс:
– Мэтр в парилке. Сейчас выйдет. Я, с вашего позволения, пойду в бойлерную. Надо устранить небольшую течь.
Честно говоря, у меня отлегло от сердца.
Вскоре появился хозяин квартиры. Большой, разгорячённый, в банном халате, в фетровой бескозырке на слипшейся соломе волос и запотевших очках. От его лодыжек шёл пар.
– Пива! Хотя бы глоток! – И тут же залпом опустошил пол-литровую кружку пенного напитка.
Он протёр очки, увидел меня.
– А-а! Приветствую вас! Давно не виделись. Бросьте этот журнал, там плохо обо мне написано. Пива хотите? – Он промокнул остатки кружевной пены над верхней губой отворотом халата и, не дожидаясь утвердительного ответа, собрался было позвать инета: – Эй!..
Я поспешно остановил Мэтра:
– Не надо звать! Я сам... коньячку, если позволите. Где у вас бар?
– Валяйте!.. Не, это аптечка... Это сейф без ключа... Холодно!.. Холодно!.. Ещё не расхотели?
Мэтр направился в противоположный моим поискам угол гостиной прямо к плакату «Мисс Силикон» за июль прошлого года. Плакат оказался дверцей, за дверцей кроме вспыхнувшего света стояла одна бутылка в окружении нескольких рюмок.
– Идите сюда... Армянский. С презентации, то есть презент для меня.
Он налил, я выпил. Хотелось ещё, но я сдержался.
– Что с вами? Вы какой-то вялый. Неприятности? Валяйте, рассказывайте. Приятно узнать, что не только у меня всё через жо...
Неприятности? Видимых вроде нет.
Из Национального союза текстэро прислали элегантную коробочку из синей замши, а в ней на белом атласе – раскрашенный в патриотические цвета значок и красная корочка удостоверения. В сопроводительном письме меня кто-то главный поздравлял с бла-бла-бла, желал успехов в бла-бла-бла и очень надеялся на бла-бла-бла. А позже из той же организации предложили разлить на брудершафт партию перугена, причём в каждой бутылочке мне отводилось аж четыре грамма бесплатно.
Вот ещё пример «бесплатного сыра».
Нашёл на просторах Большого Информаториума ресурс, где авторам предлагали бесплатный (скулы сводит от этого слова!) пакет продвижения, а именно: лонгриды произведений, трейлеры профайлов, размещение на популярных площадках, ISBN, bottle on demand. Я решил попробовать и выставил у них несколько своих текст-цепочек, причём имел возможность сам себе по каждой из них назначить роялти. При весьма скромных моих запросах конечная цена с учётом интересов всех бизнес-участников (их количество сравнится с длинной ДНК) оказалась неоправданно высокой. Я бы не купил и другим за такой ценник не советую. Но, тем не менее, за полгода мне начислили авторское вознаграждение за пару-тройку проданных профайлов. Хоть шерсти клок.
Я попробовал на вкус тематические конкурсы, которыми кишмя кишит сеть Информаториума.
Началось с конкурса, посвящённого круглой памятной дате. Участникам предлагалось прислать военно-патриотический образ – тема, как я и говорил, достойная, но для меня, по складу характера человека сугубо мирного, терра инкогнита. Но… Повод уж очень значимый! Я взялся и увлёкся. И увлёкся так, что пропустил все сроки подачи. В общем-то, не расстроился, когда увидел подведённые итоги: всё равно бы мимо. И не потому, что плохо сделано, а потому, что сделано не так, как принято.
Эту же работу я привычно «засветил» на Свободных текстэро и одновременно прислал на другой конкурс, организаторы которого с порога замахали руками, не утруждаясь тем, чтобы посмотреть содержимое, но создавая имидж уникального ресурса: «Нам нужны «чистые» образы». Как будто я на НПСЧ в грязи валяюсь. Что за предрассудки. Если отбросить излишнюю коммерциализацию, то на этой площадке можно-таки встретить и курицу, и её (!) золотые яйца.
– Меня не оставляет чувство, что я увяз в болоте и пытаюсь вытянуть сам себя за волосы. За придуманные мною волосы, а не за косичку парика, намертво приклеенного к лысине легендарного барона. Но у него получилось, у Распе тем более, а у меня сплошное деление на ноль.
Мэтр, кусая заусенец, изрёк:
– Вам нужно больше публичности. Конечно, к этим папуасам из всяких там союзов на сборища ходить бесполезно: слишком много пафосной говорильни. Плавали, знаем.
Он сплюнул:
– Можно...
Вызов внешнего роутера прервал Мэтра. Он обернулся в проекционную зону, и я тоже посмотрел на возникшую головку невыразительной девушки, с улыбкой на тонких губках, ожидающую принятия вызова.
– Лучше бы транслировали всё, что ниже. Попка у неё классная. Правда, детка?
Девушка продолжала улыбаться: аудиоканал пока был отключён.
– Принять как публичный! Здравствуй, дорогуша!
– Здравствуйте, уважаемый Мэтр. Ой, как неловко! С лёгким паром! Я недолго, по делу. Заседание группы «Бобрик навсегда» переносится на вторник. Время и место обычные... Координатор просил вас присутствовать. Спасибо. Извините. До свидания.
– Ты только обещаешь. Всего!
Изображение погасло.
Мэтр подбоченился и назидательно произнёс:
– Ну вот, как раз в тему нашего разговора... Можно начать с ТОТа – Творческого объединения текстэро. Тоже не ахти что. Бандерлоги на ветках... Но я иногда прихожу к ним на толковище. Приглашаю пойти вместе.
– Отчего же нет... Посижу на ветках... Вы хотите ещё что-то порекомендовать?
Мэтр замялся:
– Эта девка навела на мысль... Если вы голодны, хочу предложить обед из трёх блюд, но не уверен... Не уверен, что на первое и второе вы согласитесь, а с третьим справитесь.
– Что такое?
– Ведь ваша Студия... uncensored? И мультигендерная? И зоо?
41
Интимные стрижки... Это ж надо мне предлагать такое! И что с того, что спрос? Ладно, бабы – они постоянно экспериментируют в погоне за собственной неотразимостью в широком диапазоне – от геометрических фигур до цветоводства. Но мужики... Дорогие тачки на филейных частях – это не самое оригинальное.
Без меня, ребята.
Без меня и второе блюдо на радужной тарелочке. Что бы на ней ни подавали и как бы лирично это ни называли, как бы красиво это ни обставляли и сколько бы нас ни приучали – это отрава, яд, убивающий природные корни. Противно. Тошнит.
– Мэтр, где тут у вас уборная?
А от третьего предложения я не стал отказываться. Стоило попробовать поработать с шерстью животных, тем более что, помнится, мои зарисовки предыдущая версия Студии воспринимала как зооконтент.
– Дело прибыльное, но не такое простое, как может показаться.
Хозяин, уже облачившийся в просторную косоворотку и широкие куцза, энергично рылся в книжной секции мебельного гарнитура. Он начал с самых верхних полок, чуть прогибающихся под тяжестью какого-то многотомного издания. Потом задержался на полке с разнокалиберными книгами вперемешку с пыльными сувенирами. Далее спустился в хранилище профайлов на сотню ячеек, в котором пульт управления автопоиском был явно сломан. Ещё ниже перебрал кипу шуршащей цветной периодики, альбомов 3d-репродукций, россыпь макулатуры неизвестного назначения. Наконец в самых нижних тумбочках звякнула пустая посуда от геномодифицирующей жидкости. Он что-то искал, и всё, что мешало это найти, безоговорочно летело на пол.
– Знаю не понаслышке, сам когда-то грешил... Да где же она?
– Мэтр, стоит ли устраивать такой кавардак?
– Стоит, стоит... Потом этот, мой, уберёт... Засланец из будущего... А-а! Вот она!
Оказалось, Мэтр искал тонюсенькую брошюрку, затесавшуюся между раритетным изданием «Люди как боги» и сборником статей по корпускулярной кухне.
– Мой капитальный труд. И не надо лыбиться, обижусь... Среди андеграундных текстэро это бестселлер. Для вас от сердца отрываю. Такие дела.
Бестселлер назывался «Технология зоологического текстэро», в котором автор в доступной и слегка юмористической манере раскрывал секреты достижения эстетически безупречного вида зверюшек.
Я с благодарностью обещал прочесть и воспринять.
42
Не берусь утверждать, но мне думается, что в прикладной деятельности человека не только качество конечного результата, но и сам переход от пустого прожектёрства к практике напрямую зависит от доступного инструментария. Строительство пирамид так и не началось бы, не имей египтяне простой верёвки. Нет, не для того, чтобы тягать каменные блоки. В конце концов, они могли бы навалиться плечиком, да по брёвнышкам сама пойдёт, сама пойдёт... Вы помните мотив... Но вот без верёвки и без колышков невозможно построить простой прямой угол. В те времена, разумеется.
Или вот астрономия. Простым глазом (хотя он тоже инструмент) много ли увидишь? Ну, кое-что всё-таки видно, плюс фантазия наблюдателя – вот и созвездия с красивыми виртуальными названиями к небесному своду пришпилены. Другое дело, когда появился телескоп. Вооружённым глазом человек видит одну звёздочку, две звёздочки, три... Вы помните продолжение... И не просто видит, и не только звёзды, а нечто, чему и названия ещё нет, и не на небесной картонной полусфере, а в необозримых вселенских далях. Справедливо будет также сказать, что сам по себе телескоп бесполезнее человека без телескопа.
Таких примеров множество.
Пожалуй, только математика меньше всего нуждается в каких-либо приспособлениях, сумев заменить реальные пальцы и камешки на абстрактные символы, превратив их в свой инструментарий для игр изощрённого ума. А зарисовать, записать, отобразить весь трудный путь поиска, путь ошибок, путь верного решения и результат можно доступными средствами технического прогресса: прутиком на песке, стилом на глиняных дощечках, тушью на рисовой бумаге, мелом на доске, пикселями на дисплее компьютера, плазмой на грависенсорной плоскости. Причём самые передовые не исключают применение предыдущих способов для выдачи практических рекомендаций: «Пожалуйста, господа строители пирамид, возьмите веревочку, разделите её на двенадцать частей...» – и так далее.
Зарисовать, записать, запечатлеть, отобразить... Математика сродни искусству, где технология исполнения не является первостепенным фактором. За самой совершенной всегда стоит человек, бьётся его мысль, пылает душа. Только мера самоё себя, оставленная творцом в конечной работе, определяет её совершенство, интересна современникам, ценима потомками.
Динамическая сцена охоты, изображённая на стене пещеры, нас, как и соплеменников древнего художника, интригует с точки зрения «для чего и почему», и в меньшей степени «каким образом»: пальцем в охре или углем из костра.
Или ещё. Источником для первой печатной книги избрали рукописный оригинал – не абы какой, а, говоря в современных определениях, актуальный, востребованный текст. Именно этот текст было важно с помощью придуманной последовательности операций донести до широкого круга читателей. Слава, слава изобретателю наборного шрифта! Но это всего лишь инновационный метод, и, как показало время, нечувствительный к качеству исходного материала.
Вот и Студия всего лишь... Этот навороченный отпрыск гребешков и ножниц, опасных бритв и угольных щипцов, механических машинок и электротриммеров, как все свои прародители, не в состоянии раскрыть свой потенциал в неумелых руках пользователя.
Но и руки могут расти из правильного места, и мозги скрипеть, и усталые глаза слезиться, а результат – в стол. А куда ещё? В корзину – жалко, на публику – стыдно. Велик соблазн вывалить на публику, но стыд побольше будет.
– Не в коня корм. Хотя правильнее сказать «не в пуделя хвост».
Очередной мой проект, наверное, неплох, но и только... В стол.
Я тщательно проштудировал подаренное учебное пособие Мэтра и могу сказать, что «...Много есть всего на свете...», а Мэтр во всём этом как рыбка в воде.
Материал рассчитан на подготовленного читателя и основан на классическом понимании совершенства экстерьера животного. Всё разложено строго по полочкам: строгие определения, строгие правила. Всё расчерчено, как колоны военных кинологов на параде. Лай разрешается, а любой выход за границы допустимого карается ярлыком «непрофессионально». По-своему это красиво, но... скучно.
А Мэтр молодец: о скучном он рассказал нескучным языком. И, похоже, я понял, почему эта брошюрка пользуется спросом у андеграундных текстэро. Несмотря на академическую строгость, автор тонко намекает – нарушать разрешается и даже необходимо. Только так, не по правилам, можно найти свою индивидуальность, которую последующие аналитики причислят к классическим образцам. Только нарушать надо талантливо. Этакая малость.
Я впечатлился, но на практике мои дела с зооконтентом не заладились. Причину, думаю, объяснять нет необходимости.
43
– Упражнение на-чи-най! И раз, два, три, четыре... И раз, два, три, четыре...Номер тринадцать ноль три! Сектор протекторов! Я всё вижу. Глубже приседания!.. И раз, два, три, четыре...
Согласно корпоративной программе по профилактике гиподинамии
– Да это же развод чистой воды! – Меня словно пружиной под зад подбросило из кресла. – Решили зайти с тыла! Не мытьём, так катаньем. Одна и та же контора, одни и те же цели: купоны с авторов состричь. Про членские взносы ничего не говорится!
Жена спокойно пропустила мимо ушей мою гневную тираду.
– Если даже и развод, неважно. Взносы, говоришь? Ничего, не обеднеем. Вступай!.. Я сказала.
Как отрезала.
Ни я, ни даже жена не питали относительно членства в НСЧ никаких иллюзий, однако на её внутренних весах желание видеть у меня на лацкане симпатичный значок, а в кармане красное удостоверение перетянуло неизбежные издержки. Жене виднее; моё дело сочинять, сочинять, сочинять.
39
– Сочинять, сочинять, сочинять… – как эхо повторил старичок-парикмахер. – Похвально, молодой человек. Неужели такое усердие не принесло результата?
– Что считать результатом?
Я погладил по гладковыбритому подбородку:
– Вот это результат на лицо. А так... Горделивое любование жены? Да. Уважение немногочисленных друзей? Да. Признание несколькими профессионалами? Да. Единичные тиражи? Хотелось бы чаще и объёмнее. Устойчивость к конъюнктуре? Отчасти да.
Парикмахер громко щёлкнул сильными пальцами:
– Вот о конъюнктуре подробнее, пожалуйста.
40
– Хозяин дома?
Открывший дверь инет загородил собой весь проём. Мэтр не баловал своего слугу разнообразием одежды, а точнее, вообще не выдавал носильных вещей, поэтому узлы и детали шасси во всей своей техногенной красоте матово отливали карбоном стали. Крепкие натуралистические кулаки сжимали массивный разводной ключ, что не совсем вязалось с утончёнными чертами псевдо человеческого лица. Линзы глаз смотрели на меня внимательно, диафрагма замерла в ожидании.
В позе инета было что-то непривычное, и я не сразу понял, что именно.
– Ты меня не узнал? Пропусти.
– Узнал. Вы забыли поздороваться.
Я понял: в его позе отсутствовала беспрекословная готовность исполнять приказы, исчезла лакейская угодливость. Машина держала себя на равных со мною, и это инету удавалось без труда.
– Ну, если тебе это нужно… Привет! – хотел я крикнуть весело, а получилось смазано.
– Это вам нужно. Здравствуйте, проходите.
Я зашёл в квартиру, а инет двинулся за мной, с металлическим стуком перекидывая сантехнический инструмент из одной руки в другую. Этот стук не давал мне отделаться от глупой мысли: «Вот хватит меня по затылку и замурует в какой-нибудь бойлерной». Но инет вежливо произнёс:
– Мэтр в парилке. Сейчас выйдет. Я, с вашего позволения, пойду в бойлерную. Надо устранить небольшую течь.
Честно говоря, у меня отлегло от сердца.
Вскоре появился хозяин квартиры. Большой, разгорячённый, в банном халате, в фетровой бескозырке на слипшейся соломе волос и запотевших очках. От его лодыжек шёл пар.
– Пива! Хотя бы глоток! – И тут же залпом опустошил пол-литровую кружку пенного напитка.
Он протёр очки, увидел меня.
– А-а! Приветствую вас! Давно не виделись. Бросьте этот журнал, там плохо обо мне написано. Пива хотите? – Он промокнул остатки кружевной пены над верхней губой отворотом халата и, не дожидаясь утвердительного ответа, собрался было позвать инета: – Эй!..
Я поспешно остановил Мэтра:
– Не надо звать! Я сам... коньячку, если позволите. Где у вас бар?
– Валяйте!.. Не, это аптечка... Это сейф без ключа... Холодно!.. Холодно!.. Ещё не расхотели?
Мэтр направился в противоположный моим поискам угол гостиной прямо к плакату «Мисс Силикон» за июль прошлого года. Плакат оказался дверцей, за дверцей кроме вспыхнувшего света стояла одна бутылка в окружении нескольких рюмок.
– Идите сюда... Армянский. С презентации, то есть презент для меня.
Он налил, я выпил. Хотелось ещё, но я сдержался.
– Что с вами? Вы какой-то вялый. Неприятности? Валяйте, рассказывайте. Приятно узнать, что не только у меня всё через жо...
Неприятности? Видимых вроде нет.
Из Национального союза текстэро прислали элегантную коробочку из синей замши, а в ней на белом атласе – раскрашенный в патриотические цвета значок и красная корочка удостоверения. В сопроводительном письме меня кто-то главный поздравлял с бла-бла-бла, желал успехов в бла-бла-бла и очень надеялся на бла-бла-бла. А позже из той же организации предложили разлить на брудершафт партию перугена, причём в каждой бутылочке мне отводилось аж четыре грамма бесплатно.
Вот ещё пример «бесплатного сыра».
Нашёл на просторах Большого Информаториума ресурс, где авторам предлагали бесплатный (скулы сводит от этого слова!) пакет продвижения, а именно: лонгриды произведений, трейлеры профайлов, размещение на популярных площадках, ISBN, bottle on demand. Я решил попробовать и выставил у них несколько своих текст-цепочек, причём имел возможность сам себе по каждой из них назначить роялти. При весьма скромных моих запросах конечная цена с учётом интересов всех бизнес-участников (их количество сравнится с длинной ДНК) оказалась неоправданно высокой. Я бы не купил и другим за такой ценник не советую. Но, тем не менее, за полгода мне начислили авторское вознаграждение за пару-тройку проданных профайлов. Хоть шерсти клок.
Я попробовал на вкус тематические конкурсы, которыми кишмя кишит сеть Информаториума.
Началось с конкурса, посвящённого круглой памятной дате. Участникам предлагалось прислать военно-патриотический образ – тема, как я и говорил, достойная, но для меня, по складу характера человека сугубо мирного, терра инкогнита. Но… Повод уж очень значимый! Я взялся и увлёкся. И увлёкся так, что пропустил все сроки подачи. В общем-то, не расстроился, когда увидел подведённые итоги: всё равно бы мимо. И не потому, что плохо сделано, а потому, что сделано не так, как принято.
Эту же работу я привычно «засветил» на Свободных текстэро и одновременно прислал на другой конкурс, организаторы которого с порога замахали руками, не утруждаясь тем, чтобы посмотреть содержимое, но создавая имидж уникального ресурса: «Нам нужны «чистые» образы». Как будто я на НПСЧ в грязи валяюсь. Что за предрассудки. Если отбросить излишнюю коммерциализацию, то на этой площадке можно-таки встретить и курицу, и её (!) золотые яйца.
– Меня не оставляет чувство, что я увяз в болоте и пытаюсь вытянуть сам себя за волосы. За придуманные мною волосы, а не за косичку парика, намертво приклеенного к лысине легендарного барона. Но у него получилось, у Распе тем более, а у меня сплошное деление на ноль.
Мэтр, кусая заусенец, изрёк:
– Вам нужно больше публичности. Конечно, к этим папуасам из всяких там союзов на сборища ходить бесполезно: слишком много пафосной говорильни. Плавали, знаем.
Он сплюнул:
– Можно...
Вызов внешнего роутера прервал Мэтра. Он обернулся в проекционную зону, и я тоже посмотрел на возникшую головку невыразительной девушки, с улыбкой на тонких губках, ожидающую принятия вызова.
– Лучше бы транслировали всё, что ниже. Попка у неё классная. Правда, детка?
Девушка продолжала улыбаться: аудиоканал пока был отключён.
– Принять как публичный! Здравствуй, дорогуша!
– Здравствуйте, уважаемый Мэтр. Ой, как неловко! С лёгким паром! Я недолго, по делу. Заседание группы «Бобрик навсегда» переносится на вторник. Время и место обычные... Координатор просил вас присутствовать. Спасибо. Извините. До свидания.
– Ты только обещаешь. Всего!
Изображение погасло.
Мэтр подбоченился и назидательно произнёс:
– Ну вот, как раз в тему нашего разговора... Можно начать с ТОТа – Творческого объединения текстэро. Тоже не ахти что. Бандерлоги на ветках... Но я иногда прихожу к ним на толковище. Приглашаю пойти вместе.
– Отчего же нет... Посижу на ветках... Вы хотите ещё что-то порекомендовать?
Мэтр замялся:
– Эта девка навела на мысль... Если вы голодны, хочу предложить обед из трёх блюд, но не уверен... Не уверен, что на первое и второе вы согласитесь, а с третьим справитесь.
– Что такое?
– Ведь ваша Студия... uncensored? И мультигендерная? И зоо?
41
Интимные стрижки... Это ж надо мне предлагать такое! И что с того, что спрос? Ладно, бабы – они постоянно экспериментируют в погоне за собственной неотразимостью в широком диапазоне – от геометрических фигур до цветоводства. Но мужики... Дорогие тачки на филейных частях – это не самое оригинальное.
Без меня, ребята.
Без меня и второе блюдо на радужной тарелочке. Что бы на ней ни подавали и как бы лирично это ни называли, как бы красиво это ни обставляли и сколько бы нас ни приучали – это отрава, яд, убивающий природные корни. Противно. Тошнит.
– Мэтр, где тут у вас уборная?
А от третьего предложения я не стал отказываться. Стоило попробовать поработать с шерстью животных, тем более что, помнится, мои зарисовки предыдущая версия Студии воспринимала как зооконтент.
– Дело прибыльное, но не такое простое, как может показаться.
Хозяин, уже облачившийся в просторную косоворотку и широкие куцза, энергично рылся в книжной секции мебельного гарнитура. Он начал с самых верхних полок, чуть прогибающихся под тяжестью какого-то многотомного издания. Потом задержался на полке с разнокалиберными книгами вперемешку с пыльными сувенирами. Далее спустился в хранилище профайлов на сотню ячеек, в котором пульт управления автопоиском был явно сломан. Ещё ниже перебрал кипу шуршащей цветной периодики, альбомов 3d-репродукций, россыпь макулатуры неизвестного назначения. Наконец в самых нижних тумбочках звякнула пустая посуда от геномодифицирующей жидкости. Он что-то искал, и всё, что мешало это найти, безоговорочно летело на пол.
– Знаю не понаслышке, сам когда-то грешил... Да где же она?
– Мэтр, стоит ли устраивать такой кавардак?
– Стоит, стоит... Потом этот, мой, уберёт... Засланец из будущего... А-а! Вот она!
Оказалось, Мэтр искал тонюсенькую брошюрку, затесавшуюся между раритетным изданием «Люди как боги» и сборником статей по корпускулярной кухне.
– Мой капитальный труд. И не надо лыбиться, обижусь... Среди андеграундных текстэро это бестселлер. Для вас от сердца отрываю. Такие дела.
Бестселлер назывался «Технология зоологического текстэро», в котором автор в доступной и слегка юмористической манере раскрывал секреты достижения эстетически безупречного вида зверюшек.
Я с благодарностью обещал прочесть и воспринять.
42
Не берусь утверждать, но мне думается, что в прикладной деятельности человека не только качество конечного результата, но и сам переход от пустого прожектёрства к практике напрямую зависит от доступного инструментария. Строительство пирамид так и не началось бы, не имей египтяне простой верёвки. Нет, не для того, чтобы тягать каменные блоки. В конце концов, они могли бы навалиться плечиком, да по брёвнышкам сама пойдёт, сама пойдёт... Вы помните мотив... Но вот без верёвки и без колышков невозможно построить простой прямой угол. В те времена, разумеется.
Или вот астрономия. Простым глазом (хотя он тоже инструмент) много ли увидишь? Ну, кое-что всё-таки видно, плюс фантазия наблюдателя – вот и созвездия с красивыми виртуальными названиями к небесному своду пришпилены. Другое дело, когда появился телескоп. Вооружённым глазом человек видит одну звёздочку, две звёздочки, три... Вы помните продолжение... И не просто видит, и не только звёзды, а нечто, чему и названия ещё нет, и не на небесной картонной полусфере, а в необозримых вселенских далях. Справедливо будет также сказать, что сам по себе телескоп бесполезнее человека без телескопа.
Таких примеров множество.
Пожалуй, только математика меньше всего нуждается в каких-либо приспособлениях, сумев заменить реальные пальцы и камешки на абстрактные символы, превратив их в свой инструментарий для игр изощрённого ума. А зарисовать, записать, отобразить весь трудный путь поиска, путь ошибок, путь верного решения и результат можно доступными средствами технического прогресса: прутиком на песке, стилом на глиняных дощечках, тушью на рисовой бумаге, мелом на доске, пикселями на дисплее компьютера, плазмой на грависенсорной плоскости. Причём самые передовые не исключают применение предыдущих способов для выдачи практических рекомендаций: «Пожалуйста, господа строители пирамид, возьмите веревочку, разделите её на двенадцать частей...» – и так далее.
Зарисовать, записать, запечатлеть, отобразить... Математика сродни искусству, где технология исполнения не является первостепенным фактором. За самой совершенной всегда стоит человек, бьётся его мысль, пылает душа. Только мера самоё себя, оставленная творцом в конечной работе, определяет её совершенство, интересна современникам, ценима потомками.
Динамическая сцена охоты, изображённая на стене пещеры, нас, как и соплеменников древнего художника, интригует с точки зрения «для чего и почему», и в меньшей степени «каким образом»: пальцем в охре или углем из костра.
Или ещё. Источником для первой печатной книги избрали рукописный оригинал – не абы какой, а, говоря в современных определениях, актуальный, востребованный текст. Именно этот текст было важно с помощью придуманной последовательности операций донести до широкого круга читателей. Слава, слава изобретателю наборного шрифта! Но это всего лишь инновационный метод, и, как показало время, нечувствительный к качеству исходного материала.
Вот и Студия всего лишь... Этот навороченный отпрыск гребешков и ножниц, опасных бритв и угольных щипцов, механических машинок и электротриммеров, как все свои прародители, не в состоянии раскрыть свой потенциал в неумелых руках пользователя.
Но и руки могут расти из правильного места, и мозги скрипеть, и усталые глаза слезиться, а результат – в стол. А куда ещё? В корзину – жалко, на публику – стыдно. Велик соблазн вывалить на публику, но стыд побольше будет.
– Не в коня корм. Хотя правильнее сказать «не в пуделя хвост».
Очередной мой проект, наверное, неплох, но и только... В стол.
Я тщательно проштудировал подаренное учебное пособие Мэтра и могу сказать, что «...Много есть всего на свете...», а Мэтр во всём этом как рыбка в воде.
Материал рассчитан на подготовленного читателя и основан на классическом понимании совершенства экстерьера животного. Всё разложено строго по полочкам: строгие определения, строгие правила. Всё расчерчено, как колоны военных кинологов на параде. Лай разрешается, а любой выход за границы допустимого карается ярлыком «непрофессионально». По-своему это красиво, но... скучно.
А Мэтр молодец: о скучном он рассказал нескучным языком. И, похоже, я понял, почему эта брошюрка пользуется спросом у андеграундных текстэро. Несмотря на академическую строгость, автор тонко намекает – нарушать разрешается и даже необходимо. Только так, не по правилам, можно найти свою индивидуальность, которую последующие аналитики причислят к классическим образцам. Только нарушать надо талантливо. Этакая малость.
Я впечатлился, но на практике мои дела с зооконтентом не заладились. Причину, думаю, объяснять нет необходимости.
43
– Упражнение на-чи-най! И раз, два, три, четыре... И раз, два, три, четыре...Номер тринадцать ноль три! Сектор протекторов! Я всё вижу. Глубже приседания!.. И раз, два, три, четыре...
Согласно корпоративной программе по профилактике гиподинамии
