– Хочу – смеюсь. Я не в гостях.
Подумаешь! Кашая на костях,
Совсем не так бы говорил,
Когда бы язву залечил. И нервный тик…
– Да я ж тебя!...
Молчите все! Идёт Отече Ипполит!
– Здоровья всем! Всё лаетесь, заклятые друзья?
Тушите свет!.. Опять сказал какую-то фигню…
Прибавь душистый кислород, инет.
Прошу к накрытому столу.
Мы начинаем Государственный Совет.
Их было пятеро. Как требует придирчивый устав,
Сцепились пальцами, на цыпочки пристав,
Образовали круг, а в нём звезду.
Воздали молчаливую хвалу Единому Творцу,
На этом завершая общий мануал.
А дальше, чтоб притронуться к еде,
При том не навредить себе,
Для каждого отдельный ритуал
Самозабвенно, но привычно, практикуют,
Как им свои религии диктуют.
Вот ксенс Томчак – не малый малый,
Имеет влажный рот щербатый и бородавку на щеке,
А также перхоть на плече.
Когда он был семинаристом,
Случилась для него непоправимая беда:
Не то, что бы серпом, не то что бы со свистом...
Но факт – осталась пластика одна.
Он погрузнел и хорошо стал петь фальцетом.
Привык, забыл, что приключилось молодым.
Карьера в рост, она всегда была приоритетом.
И бинго!!! Валит белый дым!!!
Когда же власти стали притеснять,
Решил на Марс по-тихому слинять.
И нет, чтоб мирной жизнью жить,
Стал неокрепшие умы идеями мутить
Поспешного объединения земель.
Под лозунгом: «Рознь – побоку! Единству – быть!» –
Ксенс в этом скоро преуспел.
Однако на финансовую мель,
Немного погодя, сегодня, то есть, прочно сел.
Увидев две, как говорится, разницы,
Задумались о жизни прихожане.
Им надоело с голой тощей задницей
Туда-сюда ходить по общей бане.
Подмок авторитет когда-то всемогущего ксенса.
На Государственный Совет уже не плюнешь свысока.
Он хорошо усвоил впредь,
Как надо правильно решить:
Кому помочь котёл топить,
Кому помочь в огне сгореть.
Поэтому, ладошки мирно положил
На круглое своё брюшко.
Головку эдак набок наклонил.
Слова елейные не сложно разобрать:
«Спошли, Господь, мне благодать.
Ведь это не совсем грешно
Иметь хороший аппетит».
А глазки к люстре закатил.
Отече Ипполит высок,
Немного неуклюж, седая борода лопатой.
В науках естества познавший толк,
Работал в театре, астронавтом был, служил солдатом,
Ранение в бою, тюрьмой руководил, послушник, дьякон –
Вот малый список вех.
И лишь на Марсе вынесло его на самый верх.
Пример и зависть для других
К упорному труду глухих.
Итак, Отече Ипполит на расписных стенах
Глазами отыскал изображение того,
Кому размашисто щепотью обозначил вертикаль,
Потом горизонталь. Отбил поклон.
Верёвку поясную заранее ослабил на штанах.
И сев немного в стороне,
Придвинул балычок к себе,
А также запотевшего графинчика хрусталь.
Совсем иной Исай. Он из семьи,
В которой дети сызмальства с религией росли.
Но детство это детство, и никуда не деться:
Исай раммина получил почти что по наследству.
С властями ладил.
Но не стерпел уравновешенный еврей,
Когда весь город, где годами правил,
Был превращён в провинциальный исторический музей.
В пустыни Марса удалился он,
А вместе с ним казна и ортодоксов миллион.
С тех пор текут спокойные года,
Как говорится, горе не беда.
Живи и не тужи, и только чти Небесного Творца.
Вот и сейчас раммин Исай смирен, нетороплив.
Опёрся умным лбом на пальцы рук,
Их треугольником над скатертью сложив.
Слова хвалебны он не часто произносит вслух.
Арсат Ракеш – сын своего отца.
И всё. Откуда? Как? Не ясно до конца.
В век современной просвещённой медицины
От всякой дряни синтезируют вакцины,
Чтобы купировать процесс патогенеза.
Давно не лечат банками
В стекле от майонеза,
Вдруг, сытый только мантрами
Болезненный индус!
Дадаммм!
В дишдаше скромной сам Кабус –
Покорности идейный вдохновитель
И трети Марса населения правитель.
Во внешности его заметная черта:
Густые брови и пушистые ресницы,
Глаза – две черные зарницы
И борода колечками на пол лица.
Не девяносто девять бус меж пальцев пальцами вертеть,
Когда б дворовый хулиган Кабус не заглянул в мечеть.
Пленила парня красота высоких стрельчатых дверей,
По камню тонкая резьба, узоры витражей,
Тепло от мягкого ковра и вязь священных слов,
Где мудрость с простотой сплелась под высью куполов.
Теперь он знал: начертан путь, куда ведёт михраб.
Минраб – его. Кабуса не столкнуть. Он – воин, Божий раб.
Так вот, раб Божий на ладони посмотрел,
Потом прошёлся по зелёному ковру,
Недобро глянул на инет-слугу. И…
Не на ковёр, а на подушечку в резное кресло сел.
4
Полсотни лучших поваров
Готовили еду: пельмени, оливье, селёдка, каши,
Узбекский плов, еврейскую мацу,
Харчо, соления, момо, чикен кебабы,
Петух в вине, сосиски, кассуле,
Форшмак, бирьяни, сыр, шашлык,
Солёная капуста –
Вся книга о здоровой пище на столе.
Кормить правителей народ привык
Не только сытно, но и вкусно.
– Прошу внимания и тишины.
А вас, Ракеш, не поднимать пустые темы.
Со всей серьёзностью должны
Мы обсудить текущие проблемы.
Единый Вечный Свет нас всех объединил,
Привёл сюда, дал хлеб.
(Широкий жест на стол).
Свободной верой вдоволь напоил,
Утешил всех, кто к утешенью шёл.
Четыре миллиарда человек,
Четвёртая планета Солнечной Системы…
– Мы знаем цифры школьные…
– Спокойно, бек,
Я ведь касаюсь важной темы.
Ну, кто вас за язык тянул?
Зачем меня перебивать?
Он в смятую шпаргалку заглянул
И стал под нос шептать:
– …Про нефть… Какая нефть?..
…Про кризис платежей…
…Про недозволенный гешефт…
…Про квоты для семей…
…Вот продовольственный вопрос…
… Вот Фабио Блази…
…Вот Пётр чепуху понёс:
«Аннексия Земли » …
Ах, да! Про нефть!
Четыре колеса моей телеги!
Отече выпил саперави
Естественно, здоровья для:
– Хотя меня по наглому прервали,
Хочу, как и хотел, продолжить я
Про наболевшее…Коллеги!
Вы знаете, здесь нефти нет. Но есть фергон –
– Святой источник нашей общей, общей, силы.
Краеугольный камень, хоть не камень он,
От топлива до… предохраняющей резины.
Случилось так, Кабус, что именно у вас
Источник бьёт особенно обильно.
Но замечают многие: сейчас
В поставках перекос.
Мне, например, особенно обидно,
Что талый лёд я поставляю в срок.
Заметьте, всем и непрерывно.
– Да-да, – встрял ксенс Томчак, – водопровод
Исправно воду подаёт
Во все университетские кранЫ.
Ракеша передёрнуло:
– Сэйм-сэйм! Ну что за болтуны!
Университетов пруд пруди,
А знаний круглый ноль.
Взамен ученья и молитв
Желают шлюху взять,
Употребляют порошки
И самодельный алкоголь.
Погрязли в скверне, больше нечего сказать…
Отече Ипполит, теперь я про божественный фергон.
По совести судить, я тоже возмущён.
Кто делится, Кабус, тот чист перед Творцом,
А ты с фергоном словно курица с яйцом.
Ксенс снова слово взял:
– Бездоказательно, нахал.
Всё домыслы, всё клевета и ложь.
Эээ… Нет, безусловно, про делёж
Ты совершенно прав.
Кабус возвысится над всеми нами хочет.
Не благо общее его приоритет.
Он о себе родном, не покладая рук, хлопочет.
Кабус насупился, пока молчит в ответ.
А ксенса не унять:
– Представился мне случай всё сказать.
На днях прочёл статистику миграции с Земли.
Вы знаете, есть Договор.
И корабли
С завидным постоянством к нам летают,
В избытке, скажем прямо, доставляют
И руки, и мозги.
А дальше карантин на помыслы. Распределитель душ.
Достойнейших в Сантук – столицу государства.
Других искателей теней от райских кущ
В далёкие провинции родного Марса.
Так вот, в провинцию, где лидером Кабус,
Уходит половина вновь прибывших.
Затем к Ракешу, как к десятке туз,
Народ гурьбой идёт.
А я, как будто, лишний.
Да, есть ещё раммин Исай, Отече Ипполит…
С их паствой дело тож не лучше обстоит.
Но миллиард и триста миллионов,
Я вам скажу, не радость божья у моих кордонов.
Есть прецеденты, и масштабных осложнений…
Ихан Кабус, прищурившись, изрёк:
– Не понимаю ваших затруднений.
Творец, договорились мы, – един,
Пусть пять имея лиц.
Вам кажется, что лик один
Всего дороже,
Тот именно, что ближе к вашей… коже.
Я сам таков.
Поэтому касаемо границ…
– Ребята, стоп! Ведь был же уговор:
У каждого своя часть территорий.
Чтоб избежать религиозных ссор,
Торжественно подписан мораторий.
Вы помните, ихан? И вы, раммин?
Надеюсь, что арсат и ксенс в сознании были,
Когда у всех зашкаливал серотонин,
А в документе запеклись частицы марсианской пыли.
Благословен тот год…
– Отече Ипполит, остынь. Всё изменилось. Мир вокруг не тот.
Повисла пауза. Все замолчали. Тишина.
И в тишине подумал Ипполит: «Сынок,
Твои угрозы – только громкие слова,
Раз вера так слаба на передок».
Раммин Исай впервые за Совет
Сказал:
– Быть может да, а может, всё же нет.
Я не сужу, я лучше притчу расскажу.
Однажды было так: Один слуга
За рыбой послан был.
Но только сетью никогда
Он в море не ловил.
С базара на хозяйский двор
Тухлятину принёс.
Поднялся крик: «Мерзавец, вор!
Ты – шелудивый пёс–
Сам наказанье выбирай,
На выбор целых три:
Живот свой рыбой набивай,
Кровавый след плетьми.
Ты можешь рыбу оплатить,
Коль кошелёк не пуст».
Слуга сказал: «Тому и быть.
Узнаю вонь на вкус».
Кусок тухлятины лежит
С блевотой на земле.
Слуга в слезах и говорит:
«Хлестайте по спине».
Осой жужжит и жалит плеть.
Кровь льётся словно сок.
«Довольно, не могу терпеть.
Возьмите кошелёк».
Раммин Исай умолк, он и не ждал ответа.
Все молча поняли итог его еврейского сюжета.
Как будто ничего и не случилось,
Как будто говорили о другом.
Арсату ксенс сказал: «Ракеш, любезный, сделай милость,
Мне рыбку передай, что с маринованным лучком».
– Приятно зреть уравновешенных людей.
Тогда мы перейдём к событиям иного рода:
Брожение вижу в головах у марсианского народа,
И день ко дню оно становится сильней.
Я говорю за весь благословенный Марс,
Тому как знаю положение у вас.
Сектанты даже не таятся…
– Отече Ипполит, стоит ли бояться
На крепком дереве заморыша-волчка?
Хороший садовод имеет инструмент.
Возьмёт секатор в руки, и в один момент
Под корень наглеца. И все дела.
Подобное не раз бывало.
Ксенс перестал жевать, проговорил:
– Когда б иного за этим не стояло…
А впрочем, ерунда, давайте, что ли завершать?
Отече:
– Пан, мне лучше про границы встречи знать!
Возможно, ерунда, но я на стол пролил
Невинное вино.
Прескверная примета: на белой скатерти кроваво-красное пятно.
Инет, надвинь серебряный поднос…
Продолжу.
У нас в повестке дня ещё один вопрос.
Он также остр и актуален.
– Надеюсь, не про мой новейший флайер? –
С набитым ртом, пытался пошутить лощеный босс.
– Нет–нет, о барахле
Расскажешь позже пастве.
У нас заклятый враг есть на Земле.
Он бизнес строит на чужом несчастье.
5
Ночной Сандук не спит.
Огнями транспортных развязок, зданий,
Прямых проспектов-стрел, воздушных магистралей,
Рекламы броской всё кипит и вертится
Как буря рыжего песка
За куполом сверхпрочного стекла.
Привычный марсианский ритм. Что здесь, что там…
Беззвучно флайер мчит. Ихан
Не смотрит на чудной калейдоскоп.
Он в тихой ярости:
– Медведь! Проклятый поп!
Настроил всех гиен на льва пустыни.
Сибирский пустобрёх. «Мы все едины…
У нас есть общий враг… А у тебя, Кабус, очередной косяк…»
Как дело тайное и грязное – Кабус.
А как святое благородство – остальные.
На каждого найду клинки стальные,
Как предки делали, крича: «Умри, урус!»
Нет, тоньше надо быть.
События череду не торопить.
Единственный рычаг – фергон.
А уж потом толпа из янычар
В экипировке фулл-дивизион.
Сначала – Марс, но вера наша шире.
Она единственна во всём подзвёздном мире.
Кабус захохотал:
– А мне славянский прокурор
Поставил Фабио в укор:
Упущен шанс свалить быка.
Зачем нам трогать старика,
Когда он ровно через год
Уйдёт на лунный Горизонт?
Ихан вдруг помрачнел:
– А если… правда всё?
И лучше марсианской пыли
Счастливым быть в нефритовой могиле?
Пустое, был бы Горизонт,
А я нашёл бы применение ему.
Пусть местом дьявола его зовёт народ.
В священных книгах
Есть объяснение всему.
6
– Не думал я, что близится раскол,
Что долгие года духовного родства,
Взаимной дружбы, помощи, защиты от врага
Похерить может праведный осёл.
Отече Ипполит к объёмной карте подошёл.
На ней
Отчётливо видны
Привычные черты
Пяти неравномерных областей.
Вот вотчина его – Провинция Росы,
Как будто из гигантских шкур медвежьих сшита.
Её на карту вольно нанесли
Первопроходцы – зёмы Ипполита.
Здесь Божья длань на лёд глаза людей открыла,
А геологоразведка подтвердила.
Провинция ЕЭС. Полно народу, тесно.
– Она когда-то называлась КРЕСТ.
– Не знал, Отече. Очень интересно.
В трёх буквах, что сейчас, потерян смысл.
Отече, ты бы у ксенса спросил.
– Я спрашивал. Не знает. Неизвестно.
И вообще история темна.
Там много волостей сначала враждовали,
Потом объединились, но лучше жить не стали.
Кичатся демокра…
И демагогией своей достали
До селезёнки, до нутра.
Ещё один вольготный край
Для залежей радиоактивных руд.
Их тоннами лопатами (как правильно? ЧерпАй?)
Ну, про лопаты – это врут
Завистники богатств района Марса Smash.
«У нас для технологий просто рай» –
Уверил всех болезненный Ракеш.
И правда, из печей не виден сладковатый дым.
Отцов забрали у детей. Дорогу молодым.
Граничит с тесною ЕЭС
Одна уютная страна –
Провинция с названием Эрес
Под чутким управлением раммина.
Но, если правде посмотреть в глаза,
Она,
Как кость для половины остального мира.
Кому мечта, кому беда.
Но маленький Эрес ещё не обглодали добела.
И наконец,
Провинция Халифарат.
В буквальном смысле, земли на вулкане.
Но ведь никто не виноват,
Что припозднились с высадкой мулькане.
Зато им крупно повезло: в избытке есть подземное тепло.
А главный феномен – фергон,
В кастрюле вулканической рождён.
– Эх, Пётр. Тогда не дрогни бы на карте карандаш,
Сейчас вулкан навечно был бы наш.
Мы мирная Провинция Росы.
Но хочешь мира – приготовь весы,
И брось на чашу весь доступный ВПП.
Пётро, дай цифры по стране.
Помощник применил клавиатурный ввод.
– Отече Ипполит, пожалуйста, ваш личный код.
С трёхмерного экрана на стене
Исчезла карта, но появились все итоги:
Промышленность, финансы (в них налоги),
Рождаемость, преступность и т.д.
– Растёт военный дух… Эээ, наш потенциал!
– Как посмотреть, так слава Богу.
Анализ провести – пора пробить тревогу.
– Друг, Пётр, ты что-то вслух сказал?
– Отече, я… Никчемного слугу, прости!
– Да, ну, не трусь же, говори!
– Похоже, что пора союзников искать,
А пактами, что хочешь в них пиши,
Иных заставить замолчать.
Мрачнеет Ипполит: «Помощник прав.
Надеяться лишь на Творца – беспечно мало.
И сборище «друзей» мне показало,
Что обновить пора мне воинский устав».
– Союзников?
А ты внимательней на цифру посмотри.
У нас полмиллиарда только мужиков
от восемнадцати до самых стариков,
Да баб с подростками хоть пруд пруди.
Союзник главный – мой народ.
Вот на кого не страшно опереться.
Когда же Отече под хоругви призовёт,
Ему, народу, будет никуда не деться.
– Ну да, ну да... Ваш голос хоть и веский...
