Этого сигнала быть не должно, он не планировался, о нём не предупреждали заранее. Возможно, сбой в аппаратуре. Даже команды дневальных с тумбочек: «Подъём! Боевая тревога», ? раздававшиеся по всему батальону, не могли расшевелить привилегированный взвод.
В дверях спального помещения, в полевой форме, появился командир взвода, прапорщик с фамилией, на «…дзе». Секунду он смотрел на этот бардак, налился кровью и сиплым голосом подал команду:
? Взвод, б…ть, на плац строится, выходи!
Сергей, даже будучи курсантом, так не бегал. Все, сломя голову, шаром катились по узкой лестнице с третьего этажа казармы, напирали друг на друга, теряли шапки, застёгивали шинели и матери-ились.…А на втором этаже, на ту же лестницу, влились дикие молчаливые курсы, с выпученными, не выспавшимися глазами, не в соразмерных шинелях, с карманами, полных портянок, подгоняемые ударами сержантских сапог.
На плацу уже стояли мрачные офицеры, переговаривались, с остервенением стуча ногами об утрамбованный снег. Включились три прожектора из четырёх возможных. Они сразу погасили звёзды ясного неба и сделали темноту за сугробами периметра просто чёрной.
Разгорячённые, никто не замечал мороза, но он уже начинал хватать за пальцы ног, колени, лицо - первые дни нового 1980 года были отчаянно холодными.
Наконец, все построились. Перед личным составом появился командир учебного батальона с мегафоном в руках. Послышалось хриплое: «Смирно! Слушай приказ!» и всё ? мегафон от мороза сломался.
? …йца повешу! Слушай приказ! ? Командир, выпуская облака пара, натужно кричал, обращаясь то к одному флангу батальона, то к другому.
Сергей стоял в первой шеренге и до него доносилось: «По просьбе афганского… 79 года… приказу Совет… и министра…ограниченный контингент…свой интернациональный…»
После чего всех отправили в казарму досыпать.
Надо сказать, что никого, начиная от офицера в каракулевой папахе и, кончая хлеборезом, с мятой лычкой на плече, не встревожило известие о начавшейся войне. И раньше их строили и объявляли о возможном участии в конфликтах, где-то у чёрта на рогах. Свежий пример: китайцы против вьетнамцев. Иногда, было не совсем понятно, мы-то за кого.
А сейчас Афганистан. По карте посмотрели, у-у, далеко. Хотите туда добровольцем? Нет, жарко, не хотите, не надо. Но нашлись те, кто поехал. Письма их вслух читали, загораем мол, от безделья с ума по сходили.
Но вскоре о добровольном исполнении интернационального долга говорить перестали. Поползли слухи, срочно нужны специалисты ? связисты, идут бои, большие потери. Смех кончился, а в Сертолово начали приходить десятки запаянных гробов.
Сергея на войну не взяли, потому что в учебке начался аврал. Начальству наверху накрутили хвосты за низкую боевую подготовку, и оно стало закручивать гайки подчинённым, и так вниз по цепочке.
Максимально сократили увольнительные для личного состава. В Питер можно было попасть только по служебным обязанностям и в сопровождении офицера. Даже на КПП не вызывали для свиданий с обеспокоенными родственниками солдат. Все сидели за забором, причём, за глухим.
О Татьяне ничего не было слышно. Писем она не писала, а все попытки Сергея вырваться к ней разбивались о жёсткий режим учебного процесса.
…Зима завершилась пятничным кошмаром високосного дня, а в субботу пришла весна, с долгожданным теплом.
Сергей был на полигоне. Он сидел в дверях кунга передвижной радиостанции, без шинели, расстегнув ворот хэбэ и поставив лицо ласковому весеннему солнышку. У него за спиной очередной курсант отрабатывал учебную задачу, барабаня по клавишам передатчика. Звуки морзянки доносились до Сергея привычноймелодией: ку-ДА-ТЫ-ПОШ-ЛА я-на-ГОР-КУ-ШЛА…
? НА-О-БЕД-по-ра ? пропел Сергей, когда увидел бегущего к нему посыльного из штаба.
? Тврищ сержант! ? запыхался салажонок.
? Что тебе?
? Вас, это, к дежурному по батальону, срочно!
? Чтоб тебя и его…Воин, курить бросай, меня просквозит от твоего дыхания.
? Слушаюсь!
В дежурных был молодой лейтенант, получивший звание после института с военной кафедрой, пацан, в армии месяц. И это всё решило.
? Соколов? К тебе на КПП приехали. ? Он слушал радиоприёмник, закинув обе ноги на оперативный пульт.
? Так ведь нельзя.
? Можно. Посмотри потом только…? Лейтенант указал подбородком на транзистор. ? И не трепись…
«Маманя ? это хорошо, давненько не виделись, да и поесть домашнего совсем неплохо», ? мечтал Сергей, открывая дверь комнаты для посетителей.
Сначала ему показалось, что здесь никого нет. А потом Сергей увидел Таню. Она сидела за столиком в самом уголке, одна. На соседнем стуле лежала большая сумка, а через спинку было перекинуто пальто. Руки, сложенные под грудью, лежали на столе, а голова была чуть наклонена влево, придавая ей вид примерной школьницы.
Сергей был ошеломлён. Он стоял у входа, держась за дверной косяк. Так бы и стоял, если бы дверь не привела его в чувство, прищемив пальцы. Только тогда он подошёл и сел напротив Тани.
? Больно? ? спросила она с интонацией из их первого вечера. Сергей медленно покачал головой:
? Сейчас всё пройдёт…
Ему показалось, что Таня облегчённо вздохнула, будто эти две фразы, а главное, их скрытый смысл, понятный только им двоим, соединял их в неразрывное «мы».
? Я же говорила, что приеду.
? А я не сдержал слова.
? Ты хотел постараться. Значит, не получилось.
? Ты же телевизор смотришь…
? Понятно. Я поэтому здесь. Но не только.
Сергей ждал продолжения, но Татьяна замолчала.
«Она изменилась. Исчезла девичья припухлость, лицо стало строже, черты тоньше. Волосы, как всегда прекрасны, аккуратно зачёсаны назад, убраны в красивый узел с хвостиком. Что ты со мной делаешь? Брому, мне, брому!»
? Серёженька, я беременна.
Сергей хлопал глазами, пытаясь понять, о чём она говорит.
? Беременна.…Это значит…
? Это значит, что родится ребёнок.
? Так это я папой стану!
? Наконец-то, дошло…
? Ты… ? Сергей вскочил, опрокинул стул, ? молодец! Покажись!
Татьяна тоже встала. То, что было скрыто, стало видно.
? Так значит сейчас… ? Сергей шевелил губами, подсчитывая.
Татьяна подошла к нему, прижалась животом, стараясь обхватить руками:
? Девятнадцать недель. Что делать будем?
? Родители знают про меня?
? Нет, мать плачет.
? Скажи ей так: сначала ты станешь моей женой, а рожать будем немного позже. Фу-у, поесть бы…
Татьяна потрепала Сергея по стриженой голове и раскрыла сумку.
19
? Товарищ прапорщик, ? обратился Сергей, заглядывая в каптёрку ? разрешите…
? Входи, не стесняйся! ? командир взвода сидел за столом и что-то писал в толстом журнале. ? Чего тебе?
? Жениться хочу.
Прапорщик прекратил свою писанину и серьёзно ответил:
? А я развестись мечтаю. Свободен! А впрочем, ? он вспомнил, что Сергей привозил ему из увольнительных вьетнамскую «Звёздочку». Дефицитный бальзам хорошо помогал по утрам. ? Садись, рассказывай!
Сергей вкратце изложил суть вопроса.
? Да-а, вот и я когда-то…Одно неосторожное движение и ты ? отец… Пиши рапорт. Но предупреждаю ? дело хлопотное. А сейчас вдвойне, даже втройне.
Действительно, дело осложнялось из-за отсутствия командира батальона, который находился в Болгарии с ответным визитом, формально, по обмену опытом. «Сливовицы попью», ? говорил он, потирая руки, перед отъездом. Его замещал начштаба, человек склочный, пакостный. Добрые дела ? это не про него.
И, неожиданно, в судьбу Тани и Сергея вмешалась большая политика, в виде подготовки к проведению в городе Москва летних Олимпийских игр. Понятно, что людей в Союзе, да и не только здесь, пытаются отвлечь оптимистичной погремушкой от событий в Афганистане, от бездарных решений политического и военного руководства от самых верхов, до низовых воинских подразделений, результатом которых явился нескончаемый поток груза «200». За этим следовали меры, со стороны правоохранительных органов и армии, по обеспечению безопасных условий для прыжков в высоту, длину, с шестом, тройным, бега, плавания, футбола и т.д. ит.п., а также, гребли на байдарках и каноэ.
Конкретно для Сергея это означало сидеть в батальоне безвылазно и стараться добиться положительного решения по рапорту во всех инстанциях.
Первый рубеж ? начштаба. Запретить жениться он не мог, но эта сволочь могла положить рапорт под сукно, ничем не мотивируя это. А время играло против Сергея: даже подав заявление в загс, надо ждать три месяца, установленный государством срок для осознания важности предпринимаемого шага по созданию полноценной ячейки общества, тьфу. А Тане рожать. А кого это волнует.
Майор вызвал Сергея к себе в кабинет.
? Читал, читал. Будь я на месте этой девицы (Сергей подумал: «Боже, упаси!»), то не в загс бы тебя тащил, а в суд, за изнасилование. А, замполит, как?
Сергей обернулся, и только сейчас увидел капитана за своей спиной. Тот сидел на стуле, нога за ногу, и курил, стряхивая пепел в переполненную хрустальную пепельницу.
? Заявления от потерпевшей нет. Но это мелочи…
У Сергея внутри похолодело. Эти могут.
? Ладно, боец, расслабься. Нам негатив сейчас не нужен. Наоборот, нужны положительные примеры в области солдатского быта. Рапорт твой будет удовлетворён, не сомневайся. Но и от тебя потребуется кой-чего. Не ссышь? Ну-ну. Привезёшь ящик коньяка и пару фотографий в военной форме из загса. Мы тебя в сводку включим. Через неделю оформляй увольнительную и катись, подавай заявление.
Сергей вышел из кабинета в сметённых чувствах: «Ладно, суки, подавитесь вы моим коньяком…А фото, ждите, х.. вам!» Но дело сделано, это ? главное.
20
С большим трудом, преодолевая бюрократизм, равнодушие, порой, цинизм, удалось назначить день свадьбы на июль. Задуматься о смысле, о важности, о таинстве не было ни времени, ни сил. Основная тяжесть по хлопотам легла на родителей, на Татьяну, на друзей. Кроме Тани, все они перебывали на КПП, обсуждая и согласовывая с Сергеем детали события. Его самого из части не выпускали, на носу было открытие Олимпиады, но дали перед самой регистрацией три дня отпуска
Они встретились вечером, накануне свадьбы. Сергей приехал к Тане домой. Квартира уже превратилась в филиал ресторана или кафе: стояли не накрытые столы, висели воздушные шарики, растяжки из бумажных гирлянд, цветы. На кухне возились две мамаши. Что-то варилось, жарилось, выпекалось.
Таня была у себя в комнате. Срок был большой, оставались буквально дни. Она полулежала и, увидев Сергея, потянулась к нему руками.
? Здравствуй, милый, здравствуй!
? Здравствуй, Таня, любимая! Как ты?
? Как видишь… ? Беременность проходила тяжело, даже очень тяжело. Были задействованы все связи ? врачам тоже нужны продукты ? но те надеялись на природу и на стойкий характер Татьяны.
? Потерпи, родная. Завтра будут только приятные волнения.
? Ты меня не…отпускай…от себя.
? Что ты, ? Сергей присел к Тане, обнял за плечи, прижался губами к русой чёлке, ? мы вместе, были и будем.
Они замолчали, и Таня, уткнув нос в грудь Сергея, впервые за несколько недель, безмятежно уснула.
21
1980 год. Июль месяц. 19 число. Суббота.
Погода была шикарной. Поговаривали, что над всеми городами, где будет проходить Олимпиада, в том числе, в Ленинграде, станут что-то распылять в воздухе, чтобы не было дождя. Так это или не так, но светило яркое солнце, на, словно выстиранном, небе ни тучки, а дождь лился где-то в соседних областях.
Сергей не торопился. Он шёл вдоль Невы к Дворцу бракосочетания (ну и словечко!), смакуя эти минуты и секунды. Все его поступки, стремления, мысли, радости, боли, сомнения и надежды ? вся его жизнь, даже больше, сошлись в этот миг в этом месте. Был ли он счастлив? Да. Его счастье ? Таня ? была рядом, в сотне метров. Достиг ли он вершины своих желаний? На этот час ? да, достиг, но, как говорится, ещё не вечер…
«Вот сейчас проплывёт мимо меня пароходик, и я пойду»
Сергей стоял, облокотившись на парапет у Медного всадника. Небольшой прогулочный теплоход, именуемый в народе пароходиком, плыл против течения, мужественно борясь с волной, разбивая её на тысячи брызг по обе стороны острого носа. Все пассажиры находились на верхней открытой палубе. Они были одеты нарядно, но не по-летнему. Мужчины в темных костюмах, многие без пиджаков, с развивающимися галстуками; женщины либо в брючных костюмах, либо в свободных блузах всех цветов с неизменной юбкой-карандашом, боролись с ветром за свои укладки волос. Слышалась музыка, смех. «Празднуют…» ? Сергей проводил взглядом судёнышко, корму которого украшали вездесущие пять колец Олимпиады.
? А мне и двух достаточно, ? вслух произнёс Сергей и преодолел последнею сотню метров.
В толчее людей и в скоплении машин перед Дворцом Сергей не сразу нашёл своих, а, когда нашёл, тихо прибалдел от множества родственников и друзей, пришедших их поздравить. Незнакомых, но кивающих ему, лиц, лиц знакомых и родных, протянутых рук, похлопываний по плечам, улыбок, шуток ?нескончаемая череда. Сергей, смущённый таким вниманием, отвечал:
? Здрасте, приветствую, спасибо, привет, привет, спасибо, хорошо, скоро будет, спасибо, спасибо…
Наконец, кажется Фикус, оттащил его из этого водоворота в сторонку. Подошли Дядька, Шура и Стольник.
? Ты хотя бы китель расстегни ? спаришься.
? Не, гляньте на него, сержантик…
? Подари значок…
? Фуражка маловата…
? Может, по соточке…
? Да пошли вы, мужики…
? О, слова не мальчика, но мужа.
? Будущего…
Сергей посматривал на часы, сейчас должна подъехать Татьяна.
? Ребята, надо бы машину не пропустить, встретить.
? Встретим, не волнуйся, силы береги.
Пока всё шло хорошо. Гости на месте, жених на месте, невеста…Вот и она. Подкатила бежевая ВОЛГА, с кольцами, ленточками, пупсом на радиаторе. Из передней пассажирской двери, не спеша вышел Иван?, будущий тесть. Обычно спокойный, уравновешенный человек, был сейчас нервозен и несколько мрачен. Он поздоровался за руку с Сергеем и сразу, в сторонке, закурил.
Из задней двери выскочила подруга Татьяны ? свидетельница, совсем незнакомая Сергею девушка. Из салона послышалось:
? Серёжа, помоги…
Он подхватил Татьяну, с трудом пытающуюся выйти из машины. У другой задней двери Никола помогал Татьяниной маме. Она молча кивнула Сергею, сразу стала промокать глаза скомканным платочком.
? Не надо, мама…Всё хорошо.
? Не буду, дочка, не буду.
Таня выглядела усталой и была одного цвета со своим шикарным свадебным платьем, которое очень шло Тане, но не могло скрыть настоящее положение дел.
Она тихо шепнула Сергею:
? Думала, утром не встану…Потом тошнило…
? Потерпи, любовь моя, скоро уже.
Сергей страстно поцеловал Татьяну в губы, она отвечала тем же.
? Нет, вы только посмотрите на них ? уже целуются. Рано ещё… ? Это, конечно, Стольник встрял.
? Не рано, пора!
Все приглашённые, шелестя целлофаном букетов, в пол голоса смеясь и переговариваясь, поглядывая на жениха, а больше, на невесту, в ожидающие-возбуждённом состоянии, томились в душном предбаннике зала регистрации. Сергей стоял возле Тани, а она сидела на стульчике, спрятав лицо за букет, часто дышала.
Вдруг соседняя толпа сорвалась с места и стала протискиваться в раскрывшиеся двери.
? Ау, мы следующие. ? Сергей наклонился к Тане и нежно потыкал пальцем в бугорок живота.
? Да… мне…лучше, ? не совсем впопад ответила она.
В дверях спального помещения, в полевой форме, появился командир взвода, прапорщик с фамилией, на «…дзе». Секунду он смотрел на этот бардак, налился кровью и сиплым голосом подал команду:
? Взвод, б…ть, на плац строится, выходи!
Сергей, даже будучи курсантом, так не бегал. Все, сломя голову, шаром катились по узкой лестнице с третьего этажа казармы, напирали друг на друга, теряли шапки, застёгивали шинели и матери-ились.…А на втором этаже, на ту же лестницу, влились дикие молчаливые курсы, с выпученными, не выспавшимися глазами, не в соразмерных шинелях, с карманами, полных портянок, подгоняемые ударами сержантских сапог.
На плацу уже стояли мрачные офицеры, переговаривались, с остервенением стуча ногами об утрамбованный снег. Включились три прожектора из четырёх возможных. Они сразу погасили звёзды ясного неба и сделали темноту за сугробами периметра просто чёрной.
Разгорячённые, никто не замечал мороза, но он уже начинал хватать за пальцы ног, колени, лицо - первые дни нового 1980 года были отчаянно холодными.
Наконец, все построились. Перед личным составом появился командир учебного батальона с мегафоном в руках. Послышалось хриплое: «Смирно! Слушай приказ!» и всё ? мегафон от мороза сломался.
? …йца повешу! Слушай приказ! ? Командир, выпуская облака пара, натужно кричал, обращаясь то к одному флангу батальона, то к другому.
Сергей стоял в первой шеренге и до него доносилось: «По просьбе афганского… 79 года… приказу Совет… и министра…ограниченный контингент…свой интернациональный…»
После чего всех отправили в казарму досыпать.
Надо сказать, что никого, начиная от офицера в каракулевой папахе и, кончая хлеборезом, с мятой лычкой на плече, не встревожило известие о начавшейся войне. И раньше их строили и объявляли о возможном участии в конфликтах, где-то у чёрта на рогах. Свежий пример: китайцы против вьетнамцев. Иногда, было не совсем понятно, мы-то за кого.
А сейчас Афганистан. По карте посмотрели, у-у, далеко. Хотите туда добровольцем? Нет, жарко, не хотите, не надо. Но нашлись те, кто поехал. Письма их вслух читали, загораем мол, от безделья с ума по сходили.
Но вскоре о добровольном исполнении интернационального долга говорить перестали. Поползли слухи, срочно нужны специалисты ? связисты, идут бои, большие потери. Смех кончился, а в Сертолово начали приходить десятки запаянных гробов.
Сергея на войну не взяли, потому что в учебке начался аврал. Начальству наверху накрутили хвосты за низкую боевую подготовку, и оно стало закручивать гайки подчинённым, и так вниз по цепочке.
Максимально сократили увольнительные для личного состава. В Питер можно было попасть только по служебным обязанностям и в сопровождении офицера. Даже на КПП не вызывали для свиданий с обеспокоенными родственниками солдат. Все сидели за забором, причём, за глухим.
О Татьяне ничего не было слышно. Писем она не писала, а все попытки Сергея вырваться к ней разбивались о жёсткий режим учебного процесса.
…Зима завершилась пятничным кошмаром високосного дня, а в субботу пришла весна, с долгожданным теплом.
Сергей был на полигоне. Он сидел в дверях кунга передвижной радиостанции, без шинели, расстегнув ворот хэбэ и поставив лицо ласковому весеннему солнышку. У него за спиной очередной курсант отрабатывал учебную задачу, барабаня по клавишам передатчика. Звуки морзянки доносились до Сергея привычноймелодией: ку-ДА-ТЫ-ПОШ-ЛА я-на-ГОР-КУ-ШЛА…
? НА-О-БЕД-по-ра ? пропел Сергей, когда увидел бегущего к нему посыльного из штаба.
? Тврищ сержант! ? запыхался салажонок.
? Что тебе?
? Вас, это, к дежурному по батальону, срочно!
? Чтоб тебя и его…Воин, курить бросай, меня просквозит от твоего дыхания.
? Слушаюсь!
В дежурных был молодой лейтенант, получивший звание после института с военной кафедрой, пацан, в армии месяц. И это всё решило.
? Соколов? К тебе на КПП приехали. ? Он слушал радиоприёмник, закинув обе ноги на оперативный пульт.
? Так ведь нельзя.
? Можно. Посмотри потом только…? Лейтенант указал подбородком на транзистор. ? И не трепись…
«Маманя ? это хорошо, давненько не виделись, да и поесть домашнего совсем неплохо», ? мечтал Сергей, открывая дверь комнаты для посетителей.
Сначала ему показалось, что здесь никого нет. А потом Сергей увидел Таню. Она сидела за столиком в самом уголке, одна. На соседнем стуле лежала большая сумка, а через спинку было перекинуто пальто. Руки, сложенные под грудью, лежали на столе, а голова была чуть наклонена влево, придавая ей вид примерной школьницы.
Сергей был ошеломлён. Он стоял у входа, держась за дверной косяк. Так бы и стоял, если бы дверь не привела его в чувство, прищемив пальцы. Только тогда он подошёл и сел напротив Тани.
? Больно? ? спросила она с интонацией из их первого вечера. Сергей медленно покачал головой:
? Сейчас всё пройдёт…
Ему показалось, что Таня облегчённо вздохнула, будто эти две фразы, а главное, их скрытый смысл, понятный только им двоим, соединял их в неразрывное «мы».
? Я же говорила, что приеду.
? А я не сдержал слова.
? Ты хотел постараться. Значит, не получилось.
? Ты же телевизор смотришь…
? Понятно. Я поэтому здесь. Но не только.
Сергей ждал продолжения, но Татьяна замолчала.
«Она изменилась. Исчезла девичья припухлость, лицо стало строже, черты тоньше. Волосы, как всегда прекрасны, аккуратно зачёсаны назад, убраны в красивый узел с хвостиком. Что ты со мной делаешь? Брому, мне, брому!»
? Серёженька, я беременна.
Сергей хлопал глазами, пытаясь понять, о чём она говорит.
? Беременна.…Это значит…
? Это значит, что родится ребёнок.
? Так это я папой стану!
? Наконец-то, дошло…
? Ты… ? Сергей вскочил, опрокинул стул, ? молодец! Покажись!
Татьяна тоже встала. То, что было скрыто, стало видно.
? Так значит сейчас… ? Сергей шевелил губами, подсчитывая.
Татьяна подошла к нему, прижалась животом, стараясь обхватить руками:
? Девятнадцать недель. Что делать будем?
? Родители знают про меня?
? Нет, мать плачет.
? Скажи ей так: сначала ты станешь моей женой, а рожать будем немного позже. Фу-у, поесть бы…
Татьяна потрепала Сергея по стриженой голове и раскрыла сумку.
19
? Товарищ прапорщик, ? обратился Сергей, заглядывая в каптёрку ? разрешите…
? Входи, не стесняйся! ? командир взвода сидел за столом и что-то писал в толстом журнале. ? Чего тебе?
? Жениться хочу.
Прапорщик прекратил свою писанину и серьёзно ответил:
? А я развестись мечтаю. Свободен! А впрочем, ? он вспомнил, что Сергей привозил ему из увольнительных вьетнамскую «Звёздочку». Дефицитный бальзам хорошо помогал по утрам. ? Садись, рассказывай!
Сергей вкратце изложил суть вопроса.
? Да-а, вот и я когда-то…Одно неосторожное движение и ты ? отец… Пиши рапорт. Но предупреждаю ? дело хлопотное. А сейчас вдвойне, даже втройне.
Действительно, дело осложнялось из-за отсутствия командира батальона, который находился в Болгарии с ответным визитом, формально, по обмену опытом. «Сливовицы попью», ? говорил он, потирая руки, перед отъездом. Его замещал начштаба, человек склочный, пакостный. Добрые дела ? это не про него.
И, неожиданно, в судьбу Тани и Сергея вмешалась большая политика, в виде подготовки к проведению в городе Москва летних Олимпийских игр. Понятно, что людей в Союзе, да и не только здесь, пытаются отвлечь оптимистичной погремушкой от событий в Афганистане, от бездарных решений политического и военного руководства от самых верхов, до низовых воинских подразделений, результатом которых явился нескончаемый поток груза «200». За этим следовали меры, со стороны правоохранительных органов и армии, по обеспечению безопасных условий для прыжков в высоту, длину, с шестом, тройным, бега, плавания, футбола и т.д. ит.п., а также, гребли на байдарках и каноэ.
Конкретно для Сергея это означало сидеть в батальоне безвылазно и стараться добиться положительного решения по рапорту во всех инстанциях.
Первый рубеж ? начштаба. Запретить жениться он не мог, но эта сволочь могла положить рапорт под сукно, ничем не мотивируя это. А время играло против Сергея: даже подав заявление в загс, надо ждать три месяца, установленный государством срок для осознания важности предпринимаемого шага по созданию полноценной ячейки общества, тьфу. А Тане рожать. А кого это волнует.
Майор вызвал Сергея к себе в кабинет.
? Читал, читал. Будь я на месте этой девицы (Сергей подумал: «Боже, упаси!»), то не в загс бы тебя тащил, а в суд, за изнасилование. А, замполит, как?
Сергей обернулся, и только сейчас увидел капитана за своей спиной. Тот сидел на стуле, нога за ногу, и курил, стряхивая пепел в переполненную хрустальную пепельницу.
? Заявления от потерпевшей нет. Но это мелочи…
У Сергея внутри похолодело. Эти могут.
? Ладно, боец, расслабься. Нам негатив сейчас не нужен. Наоборот, нужны положительные примеры в области солдатского быта. Рапорт твой будет удовлетворён, не сомневайся. Но и от тебя потребуется кой-чего. Не ссышь? Ну-ну. Привезёшь ящик коньяка и пару фотографий в военной форме из загса. Мы тебя в сводку включим. Через неделю оформляй увольнительную и катись, подавай заявление.
Сергей вышел из кабинета в сметённых чувствах: «Ладно, суки, подавитесь вы моим коньяком…А фото, ждите, х.. вам!» Но дело сделано, это ? главное.
20
С большим трудом, преодолевая бюрократизм, равнодушие, порой, цинизм, удалось назначить день свадьбы на июль. Задуматься о смысле, о важности, о таинстве не было ни времени, ни сил. Основная тяжесть по хлопотам легла на родителей, на Татьяну, на друзей. Кроме Тани, все они перебывали на КПП, обсуждая и согласовывая с Сергеем детали события. Его самого из части не выпускали, на носу было открытие Олимпиады, но дали перед самой регистрацией три дня отпуска
Они встретились вечером, накануне свадьбы. Сергей приехал к Тане домой. Квартира уже превратилась в филиал ресторана или кафе: стояли не накрытые столы, висели воздушные шарики, растяжки из бумажных гирлянд, цветы. На кухне возились две мамаши. Что-то варилось, жарилось, выпекалось.
Таня была у себя в комнате. Срок был большой, оставались буквально дни. Она полулежала и, увидев Сергея, потянулась к нему руками.
? Здравствуй, милый, здравствуй!
? Здравствуй, Таня, любимая! Как ты?
? Как видишь… ? Беременность проходила тяжело, даже очень тяжело. Были задействованы все связи ? врачам тоже нужны продукты ? но те надеялись на природу и на стойкий характер Татьяны.
? Потерпи, родная. Завтра будут только приятные волнения.
? Ты меня не…отпускай…от себя.
? Что ты, ? Сергей присел к Тане, обнял за плечи, прижался губами к русой чёлке, ? мы вместе, были и будем.
Они замолчали, и Таня, уткнув нос в грудь Сергея, впервые за несколько недель, безмятежно уснула.
21
1980 год. Июль месяц. 19 число. Суббота.
Погода была шикарной. Поговаривали, что над всеми городами, где будет проходить Олимпиада, в том числе, в Ленинграде, станут что-то распылять в воздухе, чтобы не было дождя. Так это или не так, но светило яркое солнце, на, словно выстиранном, небе ни тучки, а дождь лился где-то в соседних областях.
Сергей не торопился. Он шёл вдоль Невы к Дворцу бракосочетания (ну и словечко!), смакуя эти минуты и секунды. Все его поступки, стремления, мысли, радости, боли, сомнения и надежды ? вся его жизнь, даже больше, сошлись в этот миг в этом месте. Был ли он счастлив? Да. Его счастье ? Таня ? была рядом, в сотне метров. Достиг ли он вершины своих желаний? На этот час ? да, достиг, но, как говорится, ещё не вечер…
«Вот сейчас проплывёт мимо меня пароходик, и я пойду»
Сергей стоял, облокотившись на парапет у Медного всадника. Небольшой прогулочный теплоход, именуемый в народе пароходиком, плыл против течения, мужественно борясь с волной, разбивая её на тысячи брызг по обе стороны острого носа. Все пассажиры находились на верхней открытой палубе. Они были одеты нарядно, но не по-летнему. Мужчины в темных костюмах, многие без пиджаков, с развивающимися галстуками; женщины либо в брючных костюмах, либо в свободных блузах всех цветов с неизменной юбкой-карандашом, боролись с ветром за свои укладки волос. Слышалась музыка, смех. «Празднуют…» ? Сергей проводил взглядом судёнышко, корму которого украшали вездесущие пять колец Олимпиады.
? А мне и двух достаточно, ? вслух произнёс Сергей и преодолел последнею сотню метров.
В толчее людей и в скоплении машин перед Дворцом Сергей не сразу нашёл своих, а, когда нашёл, тихо прибалдел от множества родственников и друзей, пришедших их поздравить. Незнакомых, но кивающих ему, лиц, лиц знакомых и родных, протянутых рук, похлопываний по плечам, улыбок, шуток ?нескончаемая череда. Сергей, смущённый таким вниманием, отвечал:
? Здрасте, приветствую, спасибо, привет, привет, спасибо, хорошо, скоро будет, спасибо, спасибо…
Наконец, кажется Фикус, оттащил его из этого водоворота в сторонку. Подошли Дядька, Шура и Стольник.
? Ты хотя бы китель расстегни ? спаришься.
? Не, гляньте на него, сержантик…
? Подари значок…
? Фуражка маловата…
? Может, по соточке…
? Да пошли вы, мужики…
? О, слова не мальчика, но мужа.
? Будущего…
Сергей посматривал на часы, сейчас должна подъехать Татьяна.
? Ребята, надо бы машину не пропустить, встретить.
? Встретим, не волнуйся, силы береги.
Пока всё шло хорошо. Гости на месте, жених на месте, невеста…Вот и она. Подкатила бежевая ВОЛГА, с кольцами, ленточками, пупсом на радиаторе. Из передней пассажирской двери, не спеша вышел Иван?, будущий тесть. Обычно спокойный, уравновешенный человек, был сейчас нервозен и несколько мрачен. Он поздоровался за руку с Сергеем и сразу, в сторонке, закурил.
Из задней двери выскочила подруга Татьяны ? свидетельница, совсем незнакомая Сергею девушка. Из салона послышалось:
? Серёжа, помоги…
Он подхватил Татьяну, с трудом пытающуюся выйти из машины. У другой задней двери Никола помогал Татьяниной маме. Она молча кивнула Сергею, сразу стала промокать глаза скомканным платочком.
? Не надо, мама…Всё хорошо.
? Не буду, дочка, не буду.
Таня выглядела усталой и была одного цвета со своим шикарным свадебным платьем, которое очень шло Тане, но не могло скрыть настоящее положение дел.
Она тихо шепнула Сергею:
? Думала, утром не встану…Потом тошнило…
? Потерпи, любовь моя, скоро уже.
Сергей страстно поцеловал Татьяну в губы, она отвечала тем же.
? Нет, вы только посмотрите на них ? уже целуются. Рано ещё… ? Это, конечно, Стольник встрял.
? Не рано, пора!
Все приглашённые, шелестя целлофаном букетов, в пол голоса смеясь и переговариваясь, поглядывая на жениха, а больше, на невесту, в ожидающие-возбуждённом состоянии, томились в душном предбаннике зала регистрации. Сергей стоял возле Тани, а она сидела на стульчике, спрятав лицо за букет, часто дышала.
Вдруг соседняя толпа сорвалась с места и стала протискиваться в раскрывшиеся двери.
? Ау, мы следующие. ? Сергей наклонился к Тане и нежно потыкал пальцем в бугорок живота.
? Да… мне…лучше, ? не совсем впопад ответила она.
