-Когда помиришься со своим бой-френдом, не забывай, о чем мы сейчас говорили!
-Ага! – Тайка вскочила, чмокнула меня в щеку. – Спасибо, братик, промыл мозги, ничего не скажешь! Даже икать перестала…
Уже у двери она обернулась:
-Свеша, а у тебя со Светкой того… ураган? Потому ты ей дал ключ от наружного входа?
-Именно, - я невольно улыбнулся во весь рот.
-Ну-ну!
После визита сестры я облегченно вздохнул – здорово, что Тае пришло в голову посоветоваться со мной, прежде чем наворотить непоправимых глупостей! С Лехой вознамерился поговорить по-мужски. Сестренка у меня одна, она не должна оступиться в самом начале юной жизни!
Однако если к нам приближается черная смерть НЮ, не все ли равно, когда и с кем Тая потеряет невинность?
Всю ночь я не спал, ворочался, размышлял. Слишком многое поставлено на кон. Теоретическое решение – это прекрасно, но без практики оно есть фантастика. Отвернуть НЮ с орбиты путем последовательного перемещения нескольких газовых гигантов – легко сказать. Но как это выполнить на практике? Мысль неотвязно сидела в возбужденном мозгу, давая мне хороший шанс избежать ответственности, спятив в нужное время… Воистину, многие знания, многие печали.
А наутро появился он, профессор Непроливайко Семен Маркович.
Произошло сие радостное событие днем, когда я, отобедав, собрался выходить из дома. Светка предложила после уроков прогуляться в парке, подышать свежим воздухом. Окружающий мир притягивал мое воображение – много лет лишенный подвижности, я радовался каждой мелочи. Исписанной синими чернилами страничке из школьной тетрадки, кружившейся в вальсе с ветром, перед тем, как упасть на землю и быть безжалостно затоптанной. Собачке, поднявшей лохматую лапу возле чугунного столбика, увенчанного металлическим шаром. Толстощекому мальчугану в шапочке с помпоном, со смачным шумом катившему по дорожке игрушечный грузовик на веревочке. Стайке воробьев, затеявших свару из-за хлебных крошек.
Весенняя прохлада готовилась стать зябкой преддождевой сыростью. Мы собирались посидеть в кафе, успевшим за эти дни стать любимым, побаловаться горячими блинчиками с зеленым чаем. К тому же Светка просила помочь с задачами по физике: в конце учебного года ей требовалось подтянуть оценки и подготовиться к годовой контрольной…
Звонок раздался с улицы, незваный гость звонил прицельно в мою дверь. Недоумевая, кого там принесло, я повернул ручку замка.
-Вы Свен Лавров?
-Да. А вы кто?
За порогом стоял невысокий господин в сером слегка заношенном пальто и черной шляпе с примятыми полями. Подмышками он держал старомодный зонт с изогнутой деревянной ручкой, уравновешенный с другой стороны массивным коричневым портфелем, откуда торчал рулон белой бумаги, как ценный веник из новогодней комедии*. Черные брюки-дудочки едва доходили ему до щиколоток, а ботинки имели странно, по-восточному загнутые носы.
Лицо незнакомца было неброским, с классической бородкой сумасшедшего ученого. И, разумеется, на носу гордо сидели очки с толстыми стеклами, за которыми блеклыми рыбками плавали сильно уменьшенные глазки.
-Кхм, я профессор Непроливайко Семен Маркович, - представился гость. – Вот, прошу ознакомиться.
Посетитель полез во внутренний карман своего заштатного пальто, откуда извлек небольшой черный кожаный прямоугольник с рисунком, изображающим модель Солнечной Системы, перевернул его внутренней стороной ко мне, веско проговорил:
-Академия Космоса, руководитель лаборатории по изучению макровселенной и ответственности за всегалактическую безопасность!
-Хорошо сказано! – я не успел даже удивиться, настолько фундаментально это прозвучало. - Чем обязан, уважаемый Семен Маркович?
-Видите ли, я в курсе, кто вы. Львиная доля ваших донесений попадают в мою лабораторию… Мне нужно с вами очень срочно поговорить.
-Проходите, присаживайтесь, - пригласил я. – Извините, только позвоню своей девушке, скажу, что наша встреча не состоится.
-У вас есть девушка… Это прекрасно!
Непроливайко повесил пальто и шляпу на вешалку, обнажив голубую хлопковую рубаху, поверх которой красовался измятый в дороге пиджак с поддернутыми рукавами, и опустился в кресло возле стола, с видимым интересом рассматривая мою установку, занимавшую чуть больше половины комнаты.
Задания, высылаемые мне по электронной почте, обычно подписывались Шарадой или Стоиком, реже Грифоном. Понятно, это псевдонимы руководителей подразделений. Почему профессору вздумалось лично приехать ко мне из своего научного Подмосковья и рассекретиться? Мною вдруг овладело беспокойство.
Отзвонившись Светке, я опустился в соседнее кресло, поинтересовался, больше для виду:
-Вы Стоик?
-Откуда знаете? – кустистые седые брови подскочили на лоб.
-Логически помыслил. Шарада – женщина, а Грифон не получал львиную долю моих донесений…
-Исчерпывающе. Очень рад видеть вас на ногах.
-Спасибо, моя болезнь носила психосоматический характер. Совсем недавно все восстановилось. Я еще не успел сообщить в Академию, извините.
-Понимаю. Сильный стресс пережили? – маленькие синенькие глазки за стеклами очков приобрели жалостливое выражение.
-Да.
-Сочувствую, но результат того стоил…
-Совершенно с вами согласен, - я усмехнулся: знал бы Стоик, что вызвало этот стресс!
-Ко мне пришло сообщение о черной дыре, летящий от созвездия Селерона, - он замолчал, напряженно вглядываясь в мое лицо.
-Да, было такое, - я смотрел в пол.
-Ничего не хотите рассказать?
-О чем? - я решил не раскрываться первым, коль профессор приехал ко мне, а не наоборот, ему и начинать предметный разговор.
Непроливайко выглядел сердитым котом, чьими фото изобиловал Интернет – рот серпиком вниз, круглые голубые глазки, седая кудель волос, из которой оптимистично торчали кончики ушей.
-Не притворяйтесь, юноша. Вижу, вы давно все поняли. Верите ли, один старый никчемный профессор смог проверить ваши расчеты! И обнаружить умышленное сокрытие некоторых немаловажных фактов…
-Есть ли смысл сообщать о тупике, из которого нет выхода?
-Смысл и выход имеют свойство конфликтовать друг с другом. Хорошо, сыграем ва-банк. Согласно моим расчетам, черная дыра НЮ долетит до нас за два с половиной года! – заявил Семен Маркович.
-Я насчитал два плюс-минус месяц.
Профессор удовлетворенно кивнул:
-Еще меньше. Что такое полгода по космическим меркам – сущие мелочи. Не миг даже - полмига.
-Для человека и один день может иметь большое значение, - заметил я.
-Не хотел бы прожить ни днем меньше, чем предначертано, - задумчиво произнес Непроливайко. – С годами особенно остро это чувствуешь. Ладно, долой лирику. Давайте по существу. Не могу поверить, что такой человек, как вы, Свен, борец по натуре, смирились с неизбежным злом и не просчитываете варианты избавления Земли от черной смерти…
-Допустим. А вы, профессор? Не хотите стать спасителем человечества? – с иронией спросил я.
-А как же! – он усмехнулся. – Для того и приехал. Предлагаю объединить усилия. С черной дырой в одиночку бороться немыслимо, даже такому талантливому ученому, как вы. Знаете, я тоже решил пока никому ничего не говорить, дабы не нервировать общественность. Однако если нам не удастся исправить положение, придется все доложить начальству…
-Ага, - невежливо перебил я профессора, - пойдет резонанс по миру. Ученые станут ломать головы, военные схватятся за бесполезные боеголовки, а простые граждане пустятся во все тяжкие! Мыслимые и немыслимые пороки: пьянство, обжорство, наркомания, разврат - станут править миром. Преступность захлестнет все страны и станет формой существования. Что такое два года? Срок, достаточный в аккурат для того, чтобы уничтожить съестные запасы, выжрать весь алкоголь, осуществить тайные желания и насладиться вседозволенностью и безнаказанностью.
-К чему эта демагогия? Считаешь, мы с тобой вдвоем должны стать хранителями страшной тайны, дабы человечество с достоинством завершило свое бренное существование?
-Хотя бы. Простите, профессор, мне вовсе не хочется нести это бремя, до того соблазнительно свалить все на плечи других, однако я понимаю со всей чудовищной ясностью: не сделаем мы, не сделает никто, - я высказал тайную мысль, сидевшую в голове.
-Верно. Твое ноу-хау существует в единственном экземпляре. Да и я, кхм, приобрел с годами некоторые знания и готов хоть сейчас броситься в неравную схватку. Надеюсь, месяца нам хватит. Как думаешь? – в голосе профессора прозвучали задорные нотки.
-Хватит или не хватит – не имеет значения. Вы как хотите, а я не отступлюсь!
-Верю в тебя, мой мальчик, потому и приехал! – растроганно произнес Семен Маркович.
Как-то незаметно он перестал выкать, что мне пришлось по душе. Не привык я к церемониям.
-Где остановились? – спросил у Стоика, тот видимым образом смутился.
-Честно говоря, нигде. С самолета сразу сюда. Медлить никак нельзя!
-К сожалению, у нас нет гостевой комнаты, но соседи из квартиры напротив в экспедиции на полгода, мама присматривает за их квартирой, поливает цветы. Думаю, она легко договорится по телефону с хозяевами, чтобы вы пожили там месяцок, пока мы не развернем милашку НЮ.
-Отлично! – Непроливайко потер сухие ладошки друг о друга.
Нам обоим не терпелось начать работу, но требовалось решить организационные вопросы.
Мама весьма благосклонно отнеслась к моему коллеге из Академии Космоса, она очень гордилась тем, где я работаю. Вскоре Непроливайко в ее сопровождении отправился во временно пустующую квартиру соседей-геологов, откуда вернулся в синем тренировочном костюме с лампасами и выцветшей красной футболке с нарисованным футбольным мячом во всю грудь.
-О! – воскликнула мама. – Семен Маркович, вы, никак, футбольный болельщик? А за какую команду? "Спартак", "Динамо"?
-А, это? – Стоик ткнул себе в грудь. – Нет-нет, меня вовсе не интересует футбол! Как говорил классик советской эстрады: "двадцать два бугая один мяч гоняют"! Видите ли, из меня модник, как из глобуса планета! Обыкновенно, что налезает, то и ношу!
-Как мило, настоящий ученый! Надеюсь, не откажетесь с нами позавтракать?
Профессор с удовольствием согласился. За столом он очаровал буквально всех, был вежлив, остроумен, весел. Даже Тайку умудрился расположить к себе, поведав старинную байку о бедном рыцаре, нашедшим сокровище.
Байка о бедном рыцаре, нашедшим сокровище.
Жил-был рыцарь, отпрыск обедневшего дворянского рода. Плохо жил, впроголодь. Имение пришлось заложить за долги и остаться в плохоньком замке, окруженном неглубоким рвом с водой. Ворота во двор не закрывались, а висячий мост сломался и лет десять, как лежал на берегах рва, больше похожего на сточную канаву. Ничего-то у него не осталось, вся серебряная утварь, ковры и посуда были проданы, последние слуги сбежали, отчаявшись получить жалование. Что ж, решил несчастный, коль я рыцарь, пойду в поход. Стану зарабатывать на жизнь военным ремеслом.
В ночь перед отплытием в далекие края напали на замок разбойники. Благо, ворота открыты, штурмовать не нужно. Увидав, что в жилище шаром покати, разозлились тати и с досады подожгли деревянное строение. Рыцарь успел спрятаться в подпол, да только огонь бушевал прямо над его головой, еще чуть – и доберется. Вовремя заметил он в стене выемку странной формы, показавшейся знакомой. Присмотревшись, угадал контур перстня со старинным гербом своего рода, единственную уцелевшую реликвию, носимую постоянно и вросшую в палец. Вставил печатку в отверстие, повернул. Каменная плита со скрежетом сдвинулась и открыла вход в подземелье. От горящего потолка веяло жаром, и наш путешественник вернул плиту на место, вставив ключ с другой стороны. Ничего не оставалось, как двинуться вперед. Сначала рыцарь шел в полной темноте, затем нащупал на стене факел, который смог зажечь высечением искры. Коридор из влажного мшистого камня все дальше уводил его от места пожара. Однако просвета впереди не предвиделось. Рыцарь не знал, что эти ходы проложены на многие километры под всем городом, по ним можно блуждать до бесконечности, но так и не выйти на поверхность. Он потерял счет времени, наконец, достиг небольшой круглой залы, где свалился на пол от усталости. Пробудившись, подумал, будто настало утро, потому что из коридора лился белый свет, похожий на дневной.
Вскочил рыцарь и побежал туда, откуда он струился. Миновал два коридора, пока не увидел нишу, в которой стояло изваяние невероятно красивой женщины. Статуя испускала интенсивное сияние. Ахнул рыцарь и закрыл глаза рукой, боясь ослепнуть. Скульптура была столь прекрасной, что он не смог оставить ее на месте, стал отрывать от постамента, собираясь прихватить с собой. Понял – это Бог решил помочь бедному дворянину вылезти из нищеты. Ведь, установив статую в замке и показывая за деньги, можно не только поправить свои дела, но и солидно разбогатеть!
Скульптура имела небольшие габариты, но оказалась очень тяжелой. Взвалив ее на спину, рыцарь продолжил поиски выхода их подземелья. Ходил долго-долго, двадцать лет. От постоянной тяжести на хребте его рост уменьшился, плечи согнулись, руки, поддерживавшие статую, постепенно вытянулись ниже колен. Ноги искривились, стали косолапыми, стопы удлинились. Свет, источаемый таинственным камнем, в контрасте с темнотой, сделал его глаза подслеповатыми, лицо землистым. В подземелье водились только крысы, чье мясо пришлось употреблять в пищу, а кровь использовать в качестве питья или сосать влажный мох, покрывавший стены. От однообразного питания его зубы разрушились, губы растрескались, нос скривился набок. Доспехи свои рыцарь давно растерял, они оказались непомерно тяжелой ношей после обретения прекрасной статуи.
Понятно, такая жизнь не красит. Теперь внешность рыцаря испугала бы благородных девиц, которых он некогда развлекал игрой на лютне и которым дарил томные вздохи. Несчастный мутировал, превратился в уродливого карлика, чьи ноги и руки плохо слушались, глаза слабо видели, скелет искривился в нескольких плоскостях. Тем не менее, он не допускал даже мысли о том, чтобы бросить свое сокровище. Как и чем ему тогда жить, какими надеждами?
Наконец, Господь сжалился над беднягой, направил его по верному пути. Вышел рыцарь на поверхность, стал, как вкопанный у входа в подземелье, яркий свет солнца ослепил его, от свежего воздуха закружилась голова, пришлось опустить статую на землю и закрыть лицо руками. Мимо ехал дозор городской стражи. Увидав оборванного и грязного уродца, источавшего в радиусе пяти метров ужасающее зловоние, главный патрульный ударил его в грудь копьем и убил на месте…
-А куда делась статуя? – сестра, обладавшая на редкость непосредственным нравом, округлила глаза.
-Тая, ты в своем репертуаре, никогда не можешь дослушать до конца! – упрекнула мама.
-Мне приятен такой интерес, тем паче, байка моего собственного сочинения! – лицо Непроливайко заалело от удовольствия. - Дитя мое, конечно, такое сокровище не осталось без присмотра. Суть в другом…
Семен Маркович выдержал паузу, Тайка тут же влезла со своим комментарием:
-Нельзя выпускать сокровище из рук?
-Не совсем. Тому, кто блуждает в темноте, никакое богатство не поможет, не укажет путь. Наоборот, только усилит бедственность положения!
-Ага! – Тайка вскочила, чмокнула меня в щеку. – Спасибо, братик, промыл мозги, ничего не скажешь! Даже икать перестала…
Уже у двери она обернулась:
-Свеша, а у тебя со Светкой того… ураган? Потому ты ей дал ключ от наружного входа?
-Именно, - я невольно улыбнулся во весь рот.
-Ну-ну!
После визита сестры я облегченно вздохнул – здорово, что Тае пришло в голову посоветоваться со мной, прежде чем наворотить непоправимых глупостей! С Лехой вознамерился поговорить по-мужски. Сестренка у меня одна, она не должна оступиться в самом начале юной жизни!
Однако если к нам приближается черная смерть НЮ, не все ли равно, когда и с кем Тая потеряет невинность?
Всю ночь я не спал, ворочался, размышлял. Слишком многое поставлено на кон. Теоретическое решение – это прекрасно, но без практики оно есть фантастика. Отвернуть НЮ с орбиты путем последовательного перемещения нескольких газовых гигантов – легко сказать. Но как это выполнить на практике? Мысль неотвязно сидела в возбужденном мозгу, давая мне хороший шанс избежать ответственности, спятив в нужное время… Воистину, многие знания, многие печали.
А наутро появился он, профессор Непроливайко Семен Маркович.
Произошло сие радостное событие днем, когда я, отобедав, собрался выходить из дома. Светка предложила после уроков прогуляться в парке, подышать свежим воздухом. Окружающий мир притягивал мое воображение – много лет лишенный подвижности, я радовался каждой мелочи. Исписанной синими чернилами страничке из школьной тетрадки, кружившейся в вальсе с ветром, перед тем, как упасть на землю и быть безжалостно затоптанной. Собачке, поднявшей лохматую лапу возле чугунного столбика, увенчанного металлическим шаром. Толстощекому мальчугану в шапочке с помпоном, со смачным шумом катившему по дорожке игрушечный грузовик на веревочке. Стайке воробьев, затеявших свару из-за хлебных крошек.
Весенняя прохлада готовилась стать зябкой преддождевой сыростью. Мы собирались посидеть в кафе, успевшим за эти дни стать любимым, побаловаться горячими блинчиками с зеленым чаем. К тому же Светка просила помочь с задачами по физике: в конце учебного года ей требовалось подтянуть оценки и подготовиться к годовой контрольной…
Звонок раздался с улицы, незваный гость звонил прицельно в мою дверь. Недоумевая, кого там принесло, я повернул ручку замка.
-Вы Свен Лавров?
-Да. А вы кто?
За порогом стоял невысокий господин в сером слегка заношенном пальто и черной шляпе с примятыми полями. Подмышками он держал старомодный зонт с изогнутой деревянной ручкой, уравновешенный с другой стороны массивным коричневым портфелем, откуда торчал рулон белой бумаги, как ценный веник из новогодней комедии*. Черные брюки-дудочки едва доходили ему до щиколоток, а ботинки имели странно, по-восточному загнутые носы.
Лицо незнакомца было неброским, с классической бородкой сумасшедшего ученого. И, разумеется, на носу гордо сидели очки с толстыми стеклами, за которыми блеклыми рыбками плавали сильно уменьшенные глазки.
-Кхм, я профессор Непроливайко Семен Маркович, - представился гость. – Вот, прошу ознакомиться.
Посетитель полез во внутренний карман своего заштатного пальто, откуда извлек небольшой черный кожаный прямоугольник с рисунком, изображающим модель Солнечной Системы, перевернул его внутренней стороной ко мне, веско проговорил:
-Академия Космоса, руководитель лаборатории по изучению макровселенной и ответственности за всегалактическую безопасность!
-Хорошо сказано! – я не успел даже удивиться, настолько фундаментально это прозвучало. - Чем обязан, уважаемый Семен Маркович?
-Видите ли, я в курсе, кто вы. Львиная доля ваших донесений попадают в мою лабораторию… Мне нужно с вами очень срочно поговорить.
-Проходите, присаживайтесь, - пригласил я. – Извините, только позвоню своей девушке, скажу, что наша встреча не состоится.
-У вас есть девушка… Это прекрасно!
Непроливайко повесил пальто и шляпу на вешалку, обнажив голубую хлопковую рубаху, поверх которой красовался измятый в дороге пиджак с поддернутыми рукавами, и опустился в кресло возле стола, с видимым интересом рассматривая мою установку, занимавшую чуть больше половины комнаты.
Задания, высылаемые мне по электронной почте, обычно подписывались Шарадой или Стоиком, реже Грифоном. Понятно, это псевдонимы руководителей подразделений. Почему профессору вздумалось лично приехать ко мне из своего научного Подмосковья и рассекретиться? Мною вдруг овладело беспокойство.
Отзвонившись Светке, я опустился в соседнее кресло, поинтересовался, больше для виду:
-Вы Стоик?
-Откуда знаете? – кустистые седые брови подскочили на лоб.
-Логически помыслил. Шарада – женщина, а Грифон не получал львиную долю моих донесений…
-Исчерпывающе. Очень рад видеть вас на ногах.
-Спасибо, моя болезнь носила психосоматический характер. Совсем недавно все восстановилось. Я еще не успел сообщить в Академию, извините.
-Понимаю. Сильный стресс пережили? – маленькие синенькие глазки за стеклами очков приобрели жалостливое выражение.
-Да.
-Сочувствую, но результат того стоил…
-Совершенно с вами согласен, - я усмехнулся: знал бы Стоик, что вызвало этот стресс!
-Ко мне пришло сообщение о черной дыре, летящий от созвездия Селерона, - он замолчал, напряженно вглядываясь в мое лицо.
-Да, было такое, - я смотрел в пол.
-Ничего не хотите рассказать?
-О чем? - я решил не раскрываться первым, коль профессор приехал ко мне, а не наоборот, ему и начинать предметный разговор.
Непроливайко выглядел сердитым котом, чьими фото изобиловал Интернет – рот серпиком вниз, круглые голубые глазки, седая кудель волос, из которой оптимистично торчали кончики ушей.
-Не притворяйтесь, юноша. Вижу, вы давно все поняли. Верите ли, один старый никчемный профессор смог проверить ваши расчеты! И обнаружить умышленное сокрытие некоторых немаловажных фактов…
-Есть ли смысл сообщать о тупике, из которого нет выхода?
-Смысл и выход имеют свойство конфликтовать друг с другом. Хорошо, сыграем ва-банк. Согласно моим расчетам, черная дыра НЮ долетит до нас за два с половиной года! – заявил Семен Маркович.
-Я насчитал два плюс-минус месяц.
Профессор удовлетворенно кивнул:
-Еще меньше. Что такое полгода по космическим меркам – сущие мелочи. Не миг даже - полмига.
-Для человека и один день может иметь большое значение, - заметил я.
-Не хотел бы прожить ни днем меньше, чем предначертано, - задумчиво произнес Непроливайко. – С годами особенно остро это чувствуешь. Ладно, долой лирику. Давайте по существу. Не могу поверить, что такой человек, как вы, Свен, борец по натуре, смирились с неизбежным злом и не просчитываете варианты избавления Земли от черной смерти…
-Допустим. А вы, профессор? Не хотите стать спасителем человечества? – с иронией спросил я.
-А как же! – он усмехнулся. – Для того и приехал. Предлагаю объединить усилия. С черной дырой в одиночку бороться немыслимо, даже такому талантливому ученому, как вы. Знаете, я тоже решил пока никому ничего не говорить, дабы не нервировать общественность. Однако если нам не удастся исправить положение, придется все доложить начальству…
-Ага, - невежливо перебил я профессора, - пойдет резонанс по миру. Ученые станут ломать головы, военные схватятся за бесполезные боеголовки, а простые граждане пустятся во все тяжкие! Мыслимые и немыслимые пороки: пьянство, обжорство, наркомания, разврат - станут править миром. Преступность захлестнет все страны и станет формой существования. Что такое два года? Срок, достаточный в аккурат для того, чтобы уничтожить съестные запасы, выжрать весь алкоголь, осуществить тайные желания и насладиться вседозволенностью и безнаказанностью.
-К чему эта демагогия? Считаешь, мы с тобой вдвоем должны стать хранителями страшной тайны, дабы человечество с достоинством завершило свое бренное существование?
-Хотя бы. Простите, профессор, мне вовсе не хочется нести это бремя, до того соблазнительно свалить все на плечи других, однако я понимаю со всей чудовищной ясностью: не сделаем мы, не сделает никто, - я высказал тайную мысль, сидевшую в голове.
-Верно. Твое ноу-хау существует в единственном экземпляре. Да и я, кхм, приобрел с годами некоторые знания и готов хоть сейчас броситься в неравную схватку. Надеюсь, месяца нам хватит. Как думаешь? – в голосе профессора прозвучали задорные нотки.
-Хватит или не хватит – не имеет значения. Вы как хотите, а я не отступлюсь!
-Верю в тебя, мой мальчик, потому и приехал! – растроганно произнес Семен Маркович.
Как-то незаметно он перестал выкать, что мне пришлось по душе. Не привык я к церемониям.
-Где остановились? – спросил у Стоика, тот видимым образом смутился.
-Честно говоря, нигде. С самолета сразу сюда. Медлить никак нельзя!
-К сожалению, у нас нет гостевой комнаты, но соседи из квартиры напротив в экспедиции на полгода, мама присматривает за их квартирой, поливает цветы. Думаю, она легко договорится по телефону с хозяевами, чтобы вы пожили там месяцок, пока мы не развернем милашку НЮ.
-Отлично! – Непроливайко потер сухие ладошки друг о друга.
Нам обоим не терпелось начать работу, но требовалось решить организационные вопросы.
Мама весьма благосклонно отнеслась к моему коллеге из Академии Космоса, она очень гордилась тем, где я работаю. Вскоре Непроливайко в ее сопровождении отправился во временно пустующую квартиру соседей-геологов, откуда вернулся в синем тренировочном костюме с лампасами и выцветшей красной футболке с нарисованным футбольным мячом во всю грудь.
-О! – воскликнула мама. – Семен Маркович, вы, никак, футбольный болельщик? А за какую команду? "Спартак", "Динамо"?
-А, это? – Стоик ткнул себе в грудь. – Нет-нет, меня вовсе не интересует футбол! Как говорил классик советской эстрады: "двадцать два бугая один мяч гоняют"! Видите ли, из меня модник, как из глобуса планета! Обыкновенно, что налезает, то и ношу!
-Как мило, настоящий ученый! Надеюсь, не откажетесь с нами позавтракать?
Профессор с удовольствием согласился. За столом он очаровал буквально всех, был вежлив, остроумен, весел. Даже Тайку умудрился расположить к себе, поведав старинную байку о бедном рыцаре, нашедшим сокровище.
Байка о бедном рыцаре, нашедшим сокровище.
Жил-был рыцарь, отпрыск обедневшего дворянского рода. Плохо жил, впроголодь. Имение пришлось заложить за долги и остаться в плохоньком замке, окруженном неглубоким рвом с водой. Ворота во двор не закрывались, а висячий мост сломался и лет десять, как лежал на берегах рва, больше похожего на сточную канаву. Ничего-то у него не осталось, вся серебряная утварь, ковры и посуда были проданы, последние слуги сбежали, отчаявшись получить жалование. Что ж, решил несчастный, коль я рыцарь, пойду в поход. Стану зарабатывать на жизнь военным ремеслом.
В ночь перед отплытием в далекие края напали на замок разбойники. Благо, ворота открыты, штурмовать не нужно. Увидав, что в жилище шаром покати, разозлились тати и с досады подожгли деревянное строение. Рыцарь успел спрятаться в подпол, да только огонь бушевал прямо над его головой, еще чуть – и доберется. Вовремя заметил он в стене выемку странной формы, показавшейся знакомой. Присмотревшись, угадал контур перстня со старинным гербом своего рода, единственную уцелевшую реликвию, носимую постоянно и вросшую в палец. Вставил печатку в отверстие, повернул. Каменная плита со скрежетом сдвинулась и открыла вход в подземелье. От горящего потолка веяло жаром, и наш путешественник вернул плиту на место, вставив ключ с другой стороны. Ничего не оставалось, как двинуться вперед. Сначала рыцарь шел в полной темноте, затем нащупал на стене факел, который смог зажечь высечением искры. Коридор из влажного мшистого камня все дальше уводил его от места пожара. Однако просвета впереди не предвиделось. Рыцарь не знал, что эти ходы проложены на многие километры под всем городом, по ним можно блуждать до бесконечности, но так и не выйти на поверхность. Он потерял счет времени, наконец, достиг небольшой круглой залы, где свалился на пол от усталости. Пробудившись, подумал, будто настало утро, потому что из коридора лился белый свет, похожий на дневной.
Вскочил рыцарь и побежал туда, откуда он струился. Миновал два коридора, пока не увидел нишу, в которой стояло изваяние невероятно красивой женщины. Статуя испускала интенсивное сияние. Ахнул рыцарь и закрыл глаза рукой, боясь ослепнуть. Скульптура была столь прекрасной, что он не смог оставить ее на месте, стал отрывать от постамента, собираясь прихватить с собой. Понял – это Бог решил помочь бедному дворянину вылезти из нищеты. Ведь, установив статую в замке и показывая за деньги, можно не только поправить свои дела, но и солидно разбогатеть!
Скульптура имела небольшие габариты, но оказалась очень тяжелой. Взвалив ее на спину, рыцарь продолжил поиски выхода их подземелья. Ходил долго-долго, двадцать лет. От постоянной тяжести на хребте его рост уменьшился, плечи согнулись, руки, поддерживавшие статую, постепенно вытянулись ниже колен. Ноги искривились, стали косолапыми, стопы удлинились. Свет, источаемый таинственным камнем, в контрасте с темнотой, сделал его глаза подслеповатыми, лицо землистым. В подземелье водились только крысы, чье мясо пришлось употреблять в пищу, а кровь использовать в качестве питья или сосать влажный мох, покрывавший стены. От однообразного питания его зубы разрушились, губы растрескались, нос скривился набок. Доспехи свои рыцарь давно растерял, они оказались непомерно тяжелой ношей после обретения прекрасной статуи.
Понятно, такая жизнь не красит. Теперь внешность рыцаря испугала бы благородных девиц, которых он некогда развлекал игрой на лютне и которым дарил томные вздохи. Несчастный мутировал, превратился в уродливого карлика, чьи ноги и руки плохо слушались, глаза слабо видели, скелет искривился в нескольких плоскостях. Тем не менее, он не допускал даже мысли о том, чтобы бросить свое сокровище. Как и чем ему тогда жить, какими надеждами?
Наконец, Господь сжалился над беднягой, направил его по верному пути. Вышел рыцарь на поверхность, стал, как вкопанный у входа в подземелье, яркий свет солнца ослепил его, от свежего воздуха закружилась голова, пришлось опустить статую на землю и закрыть лицо руками. Мимо ехал дозор городской стражи. Увидав оборванного и грязного уродца, источавшего в радиусе пяти метров ужасающее зловоние, главный патрульный ударил его в грудь копьем и убил на месте…
-А куда делась статуя? – сестра, обладавшая на редкость непосредственным нравом, округлила глаза.
-Тая, ты в своем репертуаре, никогда не можешь дослушать до конца! – упрекнула мама.
-Мне приятен такой интерес, тем паче, байка моего собственного сочинения! – лицо Непроливайко заалело от удовольствия. - Дитя мое, конечно, такое сокровище не осталось без присмотра. Суть в другом…
Семен Маркович выдержал паузу, Тайка тут же влезла со своим комментарием:
-Нельзя выпускать сокровище из рук?
-Не совсем. Тому, кто блуждает в темноте, никакое богатство не поможет, не укажет путь. Наоборот, только усилит бедственность положения!
