-А мы нашли Арьяну, - отодвинул девушку чуть в сторону Фэль. – Менестрель мой дальний родич, уважаемый Листерион.
Демиург вновь внимательно присмотрелся к нам. По мере того, как он в нас всматривался, его брови ползли все выше.
-Вы откуда? Вы же не из моего мира? Вы все!
-Снова – здорово, - пробурчал мне на ухо Аншат. –Да, уважаемый, мы не из вашего мира. Более того, мы все – из разных миров.
-Но вы – родственники! –обвиняюще ткнул в нас пальцем Листерион. – Не знаю, каким образом, но вы принадлежите к разным видам Разумных, и тем не менее вы все – родственники. Разве что девушки не принадлежат к вашей семье.
-Это ненадолго, - отмахнулся Аншат. –А что до родства…. все мы дети своих богов. А все боги, как оказалось, дети Божественной четы. Так что – делайте выводы, уважаемый. Но мы здесь не за тем, чтобы отслеживать родственные связи. Мы здесь, чтобы забрать из вашего мира вот этот камушек. Ну, и отыскать двух потеряшек. Вас, Листерион, и вас, уважаемый Менестрель. Можно сказать, все три задачи мы успешно выполнили. Осталось лишь очистить камень, и отбыть восвояси.
-Задач у нас четыре, - негромко, но внушительно вставил Ойрик. Мой любимый мальчик восседал на громадном валуне в позе «лотос», и я залюбовалась им. Вот кто более всего походил сейчас на грозного Бога Степей: смуглый почти до черноты, по плечам рассыпались белоснежные волосы, укрывая торс, а на лице яркими звездами горят синие глаза. Точь-в-точь как тот самый сапфировый лепесток. Впрочем, лепестку далеко до глаз моего сына.
-Четвертая задача: перемещение части океана этого мира в Великую Степь. Дамира нашла решение, осталось его внедрить.
7.3
Некоторое время все присутствующие созерцали моего сыночка, а он…. Он созерцал что-то, нам невидимое.
-Но это…. Это невозможно! – нерешительно обернулся к Листериону Менестрель. – За долгие века жизни я ни разу не слышал о подобном. Ни в этом мире, ни в других, где мне когда-то довелось побывать, ни разу не перемещали такое количество воды. Да и вообще не перемещали никакой воды! Это…. Это абсурд!
-А мы и есть специалисты по абсурду, уважаемый! – хлопнул его по плечу Рэм, которому явно прискучило любоваться безжизненным пейзажем. Кроме нашей веселой компании здесь не было даже насекомых.
-Вот сейчас и начнем. С Божьей помощью, так сказать, - блеснул клыками Алишшш, до этого момента о чем-то тихо беседовавший с Дамирой. – Фэль, ты в деле?
-А то ж! –хищно потер ладони Фэль, бережно упаковав свою арфу в футляр. – Давненько я не веселился! Ярик, ты как?
Яриэл только кивнул.
Про сапфировый лепесток как-то все позабыли. Пришлось мне сползать с ручек супруга, брать в зубы веточку и запихивать осколок Вечности в специальным образом зачарованный мешочек. А мешочек тащить - опять же в зубках - в кибитку.
Упаковав его в тайничок, о котором знали только мы с Ойриком, я вернулась к своим…. Баранам. А как их еще назвать, если они уперлись каждый в свою мысль, и усиленно её думали?! И ладно бы просто думали, а еще и активно доказывали друг другу свою правоту. Дамира и Арьяна, потерявшиеся во всеобщем гвалте, робко притулились у того самого камня, на котором все так же невозмутимо восседал мой сынок.
Пришлось карабкаться к нему на ручки.
-Сынок, как ты считаешь – они до чего-нибудь договорятся? – поинтересовалась я, привычно укладываясь на его предплечье, и утыкаясь носом в ухо. Ойрик довольно провел ладонью по моей шкурке.
-Да какая разница, мама, - прошептал мне в ухо. – Все равно дело уже сделано. Они просто пока не видят этого. Смотри моими глазами….
Я и посмотрела. Н-да! Не быть мне великим физиком! Или химиком. Или гидрологом. Потому что смотрели мы в глубину океана, туда, где в самой глубокой впадине внезапно открылся черный люк, и вода, медленно закручиваясь воронкой, устремилась куда-то по …. Трубам, наверное. Я видела, как эти самые трубы все достраивались и достраивались, выгибаясь под разными углами. Совсем как в компьютерной игре, где надо провести трубопровод из верхнего левого угла в правый нижний. Сколько времени это продолжалось? Трудно сказать. Но к тому моменту, когда наши спорщики пришли к единому мнению, океан отодвинулся от берега на добрую тысячу миль, обнажив абсолютно пустое дно.
-А где вода? – ошарашено вопросил Демиург этого мира. –Куда делась вода?!
-А вот сейчас поужинаем, и разберемся, - хохотнул Аншат, ловко перехватывая меня. Уж он-то ни минуты не сомневался в своем названном старшем сыночке. И спорил с хозяином и его другом больше из чувства противоречия.
-Хватит вам ужо! – застрожился уже Дементий, проворно накрывая к ужину наш походный достархан. То бишь, огромную кошму, застеленную по центру не менее огромной скатертью. – ужин простынет! Через минуту все молча и дружно стучали ложками.
*****
… В Великой Степи шел дождь. Старый шаман Артег сидел в шатре у откинутого в сторону кожаного полога, курил душистые травы и смотрел на серую хмарь, невесть откуда вдруг сгустившуюся посреди совершенно чистого неба. Стояли последние дни лета, жаркие и сухие, наполненные шорохом переспевших трав, звоном цикад, терпко и остро пахнущие полынью. Дождя, да еще такого: тихого, почти бесшумного, без грозовых разрядов и грохота, ничто не предвещало. Потому и задумчив был старый шаман, что не сумел предсказать внезапную непогоду. И потому то сидел он у открытого выхода, всматривался в плотную серую завесу, силясь разгадать: что именно принес с собой этот нежданный дождь. Что пророчит его племени? Добро или зло? Ведь не могла же так скоро откликнуться на его камлание Госпожа Небесного шатра?!
-Благословенная влага пришла в наши места, - негромко произнес за спиной шамана старый вождь. –Что скажешь, старый? Тебя по-прежнему слушает Небесная Госпожа?
-Не знаю, - осторожно ответил Артег, выколачивая трубку о каблук сапога. –Я долго молился, но ответа так и не услышал. А что сказал тебе Бог Воин? Я видел – ты кормил его вчера своей кровью. Что ждет наше племя в эти дни?
Старый вождь подошел ближе, грузно опустился на расстеленные шкуры. Он в последнее время как-то заметно сдал, постарел, и уже не рвался в бой с жизнью. Не так давно в честном поединке со старшим сыном проиграл, передал ему власть над объединенными племенами Северных орков, оставив себе лишь свою шумную семью, да свои, давно изученные, кочевья. С тех самых пор, как его сын Ойрик, неправильный орк и неправильный шаман, покинул племя, жизнь отца почти потеряла смысл. Нет, он по-прежнему жесткой рукой правил своим семейством, держал в строгости жен и подрастающих сыновей, тренировался вместе с немногочисленными воинами – почти такими же по возрасту, как и он сам. И даже навещал жен в их шатрах, как и полагается уважающему себя главе семейства. Вот только жены его теперь рожали не воинов. Уже пять дочерей появилось со времени ухода Ойрика в женских шатрах, и ни вождь, ни старый шаман не знали: благо это, или зло. С одной стороны, женщины чистой крови всегда ценились на вес золота, и к ним уже приезжали вожди соседних племен, чтобы взглянуть на девочек и предложить союз. И это было благоприятным знаком. А с другой…. Воины были уже немолоды - что станется с теми девочками, если вдруг что?!
-Ты скучаешь по нему, -негромко сказал Артег, неторопливо добывая из складок своих одежд кисет с сухими травами и набивая обкуренную трубку заново. –Ты любишь сына так же, как любил его мать, и это гнетет тебя. Делает слабым. Ты вождь, слабость – твой враг.
-Я недавно понял одну вещь, -помолчав ответил Вождь. Подвинулся ближе к выходу из шатра, протянул руку под струи воды. Дождался, когда в ней скопится влага, осторожно поднес к губам. Подул, наблюдая, как бежит по воде мелкая рябь. – Я понял, что отдал бы многое, если бы мог вернуть те дни, когда в моем шатре появилась светлокосая девушка с синими глазами. Белая Звезда вошла не только в мой шатер, но и в мое сердце. Что сделано – то сделано, традиции соблюдены, у меня достаточно сыновей, способных продолжить мой род. И теперь я жалею, что когда-то отдалил от себя Ойрика, позволил ему стать твоим учеником. Он был бы великим вождем.
-Нам не известно, что было бы, -ответил шаман, раскуривая трубку, и выпуская в дождь клуб пахучего дыма. – Он пошел своим путем, который был предначертан ему Небесной Госпожой.
Он помолчал, о чем-то задумавшись, а потом сказал:
-Этот дождь принесет перемены в Великую Степь, мой вождь. Мне было видение, что вместо крошечного озерца, на берегу которого ты простился с сыном, вскоре разольется море. Воды его будут пресными, на берегах сам собой вырастет могучий лес, в чаще которого поселится много невиданного здесь прежде зверья. Наши женщины будут не только доить кобылиц, но и примутся выращивать травы и плоды. Из тех, что иной раз попадают к нам из Южных земель. Нам больше не придется кочевать по Степи, чтобы прокормить коней и овец. Вместо походных шатров на берегу моря встанут добротные каменные и деревянные дома. Успокойся, это произойдет еще не скоро. Не при нашей жизни, хотя мы с тобой проживем еще долго. И даже не при жизни твоих сыновей. Сыновья твоих внуков станут первыми правителями новой страны, что раскинется на десять тысяч дневных переходов. Дальше я не видел.
Вождь ничего не ответил, все так же бездумно глядя, как почти беззвучно льется с небес поток воды. Виделось ему, будто танцует в струях дождя высокий юноша с синими глазами, воздевая к небесам загорелые до черноты руки. Волосы его, белые, и будто даже слегка серебрящиеся, сливаются с дождем, стекая на землю, уставшую от палящего солнца. Он танцует, а на его груди радугой вспыхивает единственный на всю Степь медальон: хрустальная лилия, примостившаяся на малахитовом листочке. И там, куда падают радужные лучики, расцветают невиданные прежде белоснежные водяные цветы с желто-розовыми серединками.
-Прощай, отец, я сделал то, что должен был сделать для твоего племени, - тихо шепчет Ойрик, на мгновение раздвигая ладонями струи. – Да будет с вами благословение Бога – Отца и Небесной Госпожи. Богатого приплода твоим стадам и тучных пастбищ. Пусть в твоих шатрах никогда не угасает детский лепет и женский смех. Прощай, отец, да пребудет с тобой благословение шамана Племени Манулов….
-Что, драгоценные мои, не пора ли нам и честь знать? – обвила лапки пушистым хвостом большая кошка и обвела взглядом привольно расположившихся на кошме людей, нелюдей и Демиургов. –В этом мире мы выполнили все задачи. Камушек отыскали, Листериона из клетки вытащили, Менестрелю привет от Небесной Госпожи передали, воду в Великую Степь переместили…. Кстати, сынок, не пора ли отток перекрыть? А то придется Листериону воду из других миров завозить.
Беловолосый орк, мирно попивающий любимый чок-агыз, лишь кивнул, давая матери понять, что все под контролем.
-Тетушка, ты решила покинуть мир Листериона? – неожиданно всполошился старший из трех братьев Леденевых, пятый наследный принц королевства эльфов Фэллиандриэль. – Но ведь нам нужно –вот прямо –таки позарез нужно – встретиться с эльфами этого мира! Разве Алишшш не сказал вам?!
-Не сказал – что? – перевела на него взгляд кошка. – Он много чего наговорить успел, но вот про свидание с эльфами я не слышала.
Нааганит Алишшш, средний из братьев, возлежал на горячем валуне в образе змея и лениво дергал хвостом, краем глаза наблюдая за невысокой кареглазой девушкой. Дамира все старалась поймать кончик черного хвоста, чтобы прицепить к нему найденную в песке раковину.
-Если верить тому, что Фэль откопал в архивах своего короля, где-то здесь прячется последний лепесток Звезды Вечности, - вместо Алишшша ответил Рэм. Он тоже развалился на камушке, подставив солнышку громадные крылья.
-Убей меня кто-нибудь лаптем, если я понимаю, о чем думал Верховный, когда планировал эту миссию, - пробурчал законный супруг кошки, ненаследный принц гоблинов, и по совместительству –вождь маленького племени Манулов, Аншат. – Ярик, ты знаешь –о чем думал твой родитель?
Ярик – солнечно – рыжий мальчишка эльф –перестал щекотать травинкой голую ступню задремавшей в тени потухшего вулкана Арьяны, и поднял на Аншата серьезные зеленые глаза.
-Я не знаю, папочка, - сказал он. –Я только знаю, что теперь в мире Листериона все –все будет хорошо. А еще он скоро женится, и у меня будет маленькая племянница. Лист, назови дочку Заряной, ладно? Арьяна – Заряна. Правда же – хорошо?
Демиург Лариеры смущенно оглянулся на дремлющую девушку и испуганно замахал на брата руками.
-Я еще и сам не понял, а ты уже нас поженил, - проворчал он. – Арьяне прежде надо себя вспомнить, а уж потом о замужестве думать.
-Вот по дороге и подумает, - постановил кибиточный, по особому хлопая в ладоши. От этого хлопка по кошме будто пробежал веселый ветерок, мгновенно убирая раскиданные чашки-плошки –поварешки.
– Вставайте ужо, лодыри! Лошадки застоялися, кааб не понесли кибитку-то. А ты чего встал-то, Господи? – ткнул он в бок Листериона. – Грузися, давай! Чай, не пешком к вашим эльфам итить. Хоть ты и Бог, да в кибитке-то все быстрея будет….
*****
Катится по проселочным дорогам неприметная кибитка, везут ее три мохнатых невысоких лошадки – по мнению Матери племени, они тоже принадлежат к сословию шаманов. Ими никто не правит – лошадки сами выбирают дорогу. На облучке, бережно перебирая струны старинной лютни, думает о чем-то молодой красивый мужчина с глазами мудрого старца. Однако плещется в них не печаль и тоска, а надежда на свет и счастье. Рядом с ним, бережно держа на руках крупную серебристо-серую дикую кошку – манула, сидит громадный буйноволосый мужчина. Вождь маленького племени, принц Аншат. Он думает о том, что еще немного, и их приключения закончатся, и тогда они смогут заняться устройством собственной жизни. Что надо бы научиться резать по дереву. Что хоть супруга и не говорит ему – пока не говорит – но он-то чувствует…. Но об этом –тссс….
-Еще одно, последнее, сказанье – слышится ему в колесном скрипе. – Еще одно….
ДОРОГИЕ МОИ (ПО)ЧИТАТЕЛИ!
Мы тут подумали…. И я решила, что не стоит создавать новый файл для продолжения истории. Поскольку все происходит в мире Лариера, во владениях демиурга Листериона, то и пусть все в том же месте остается. Вы же не против? – Почему-то я так и думала.
Итак, начали!
А МЫ ИДЕМ НА СЕВЕР
1.1
Мне сегодня необычайно лениво. Кибитка наша неторопливо катится по заросшей узкой дороге куда-то на север. Неторопливо –потому что нашим лошадкам никто не указ. Сидящий на облучке Менестрель намотал вожжи на какой-то специальный колышек, обнял свою лютню, будто это любимая женщина, и грезит о чем-то, пялясь в пространство. Племянники, понавесив на всех нас и на кибитку свои маячки, смылись к родителям, прихватив до кучи девочек и Листериона.
-Знакомиться , - решительно заявил Фэль. – А то наш Алишшш еще не одно тысячелетие будет размышлять об этичности своих чувств к адептке.
Демиург вновь внимательно присмотрелся к нам. По мере того, как он в нас всматривался, его брови ползли все выше.
-Вы откуда? Вы же не из моего мира? Вы все!
-Снова – здорово, - пробурчал мне на ухо Аншат. –Да, уважаемый, мы не из вашего мира. Более того, мы все – из разных миров.
-Но вы – родственники! –обвиняюще ткнул в нас пальцем Листерион. – Не знаю, каким образом, но вы принадлежите к разным видам Разумных, и тем не менее вы все – родственники. Разве что девушки не принадлежат к вашей семье.
-Это ненадолго, - отмахнулся Аншат. –А что до родства…. все мы дети своих богов. А все боги, как оказалось, дети Божественной четы. Так что – делайте выводы, уважаемый. Но мы здесь не за тем, чтобы отслеживать родственные связи. Мы здесь, чтобы забрать из вашего мира вот этот камушек. Ну, и отыскать двух потеряшек. Вас, Листерион, и вас, уважаемый Менестрель. Можно сказать, все три задачи мы успешно выполнили. Осталось лишь очистить камень, и отбыть восвояси.
-Задач у нас четыре, - негромко, но внушительно вставил Ойрик. Мой любимый мальчик восседал на громадном валуне в позе «лотос», и я залюбовалась им. Вот кто более всего походил сейчас на грозного Бога Степей: смуглый почти до черноты, по плечам рассыпались белоснежные волосы, укрывая торс, а на лице яркими звездами горят синие глаза. Точь-в-точь как тот самый сапфировый лепесток. Впрочем, лепестку далеко до глаз моего сына.
-Четвертая задача: перемещение части океана этого мира в Великую Степь. Дамира нашла решение, осталось его внедрить.
7.3
Некоторое время все присутствующие созерцали моего сыночка, а он…. Он созерцал что-то, нам невидимое.
-Но это…. Это невозможно! – нерешительно обернулся к Листериону Менестрель. – За долгие века жизни я ни разу не слышал о подобном. Ни в этом мире, ни в других, где мне когда-то довелось побывать, ни разу не перемещали такое количество воды. Да и вообще не перемещали никакой воды! Это…. Это абсурд!
-А мы и есть специалисты по абсурду, уважаемый! – хлопнул его по плечу Рэм, которому явно прискучило любоваться безжизненным пейзажем. Кроме нашей веселой компании здесь не было даже насекомых.
-Вот сейчас и начнем. С Божьей помощью, так сказать, - блеснул клыками Алишшш, до этого момента о чем-то тихо беседовавший с Дамирой. – Фэль, ты в деле?
-А то ж! –хищно потер ладони Фэль, бережно упаковав свою арфу в футляр. – Давненько я не веселился! Ярик, ты как?
Яриэл только кивнул.
Про сапфировый лепесток как-то все позабыли. Пришлось мне сползать с ручек супруга, брать в зубы веточку и запихивать осколок Вечности в специальным образом зачарованный мешочек. А мешочек тащить - опять же в зубках - в кибитку.
Упаковав его в тайничок, о котором знали только мы с Ойриком, я вернулась к своим…. Баранам. А как их еще назвать, если они уперлись каждый в свою мысль, и усиленно её думали?! И ладно бы просто думали, а еще и активно доказывали друг другу свою правоту. Дамира и Арьяна, потерявшиеся во всеобщем гвалте, робко притулились у того самого камня, на котором все так же невозмутимо восседал мой сынок.
Пришлось карабкаться к нему на ручки.
-Сынок, как ты считаешь – они до чего-нибудь договорятся? – поинтересовалась я, привычно укладываясь на его предплечье, и утыкаясь носом в ухо. Ойрик довольно провел ладонью по моей шкурке.
-Да какая разница, мама, - прошептал мне в ухо. – Все равно дело уже сделано. Они просто пока не видят этого. Смотри моими глазами….
Я и посмотрела. Н-да! Не быть мне великим физиком! Или химиком. Или гидрологом. Потому что смотрели мы в глубину океана, туда, где в самой глубокой впадине внезапно открылся черный люк, и вода, медленно закручиваясь воронкой, устремилась куда-то по …. Трубам, наверное. Я видела, как эти самые трубы все достраивались и достраивались, выгибаясь под разными углами. Совсем как в компьютерной игре, где надо провести трубопровод из верхнего левого угла в правый нижний. Сколько времени это продолжалось? Трудно сказать. Но к тому моменту, когда наши спорщики пришли к единому мнению, океан отодвинулся от берега на добрую тысячу миль, обнажив абсолютно пустое дно.
-А где вода? – ошарашено вопросил Демиург этого мира. –Куда делась вода?!
-А вот сейчас поужинаем, и разберемся, - хохотнул Аншат, ловко перехватывая меня. Уж он-то ни минуты не сомневался в своем названном старшем сыночке. И спорил с хозяином и его другом больше из чувства противоречия.
-Хватит вам ужо! – застрожился уже Дементий, проворно накрывая к ужину наш походный достархан. То бишь, огромную кошму, застеленную по центру не менее огромной скатертью. – ужин простынет! Через минуту все молча и дружно стучали ложками.
*****
… В Великой Степи шел дождь. Старый шаман Артег сидел в шатре у откинутого в сторону кожаного полога, курил душистые травы и смотрел на серую хмарь, невесть откуда вдруг сгустившуюся посреди совершенно чистого неба. Стояли последние дни лета, жаркие и сухие, наполненные шорохом переспевших трав, звоном цикад, терпко и остро пахнущие полынью. Дождя, да еще такого: тихого, почти бесшумного, без грозовых разрядов и грохота, ничто не предвещало. Потому и задумчив был старый шаман, что не сумел предсказать внезапную непогоду. И потому то сидел он у открытого выхода, всматривался в плотную серую завесу, силясь разгадать: что именно принес с собой этот нежданный дождь. Что пророчит его племени? Добро или зло? Ведь не могла же так скоро откликнуться на его камлание Госпожа Небесного шатра?!
-Благословенная влага пришла в наши места, - негромко произнес за спиной шамана старый вождь. –Что скажешь, старый? Тебя по-прежнему слушает Небесная Госпожа?
-Не знаю, - осторожно ответил Артег, выколачивая трубку о каблук сапога. –Я долго молился, но ответа так и не услышал. А что сказал тебе Бог Воин? Я видел – ты кормил его вчера своей кровью. Что ждет наше племя в эти дни?
Старый вождь подошел ближе, грузно опустился на расстеленные шкуры. Он в последнее время как-то заметно сдал, постарел, и уже не рвался в бой с жизнью. Не так давно в честном поединке со старшим сыном проиграл, передал ему власть над объединенными племенами Северных орков, оставив себе лишь свою шумную семью, да свои, давно изученные, кочевья. С тех самых пор, как его сын Ойрик, неправильный орк и неправильный шаман, покинул племя, жизнь отца почти потеряла смысл. Нет, он по-прежнему жесткой рукой правил своим семейством, держал в строгости жен и подрастающих сыновей, тренировался вместе с немногочисленными воинами – почти такими же по возрасту, как и он сам. И даже навещал жен в их шатрах, как и полагается уважающему себя главе семейства. Вот только жены его теперь рожали не воинов. Уже пять дочерей появилось со времени ухода Ойрика в женских шатрах, и ни вождь, ни старый шаман не знали: благо это, или зло. С одной стороны, женщины чистой крови всегда ценились на вес золота, и к ним уже приезжали вожди соседних племен, чтобы взглянуть на девочек и предложить союз. И это было благоприятным знаком. А с другой…. Воины были уже немолоды - что станется с теми девочками, если вдруг что?!
-Ты скучаешь по нему, -негромко сказал Артег, неторопливо добывая из складок своих одежд кисет с сухими травами и набивая обкуренную трубку заново. –Ты любишь сына так же, как любил его мать, и это гнетет тебя. Делает слабым. Ты вождь, слабость – твой враг.
-Я недавно понял одну вещь, -помолчав ответил Вождь. Подвинулся ближе к выходу из шатра, протянул руку под струи воды. Дождался, когда в ней скопится влага, осторожно поднес к губам. Подул, наблюдая, как бежит по воде мелкая рябь. – Я понял, что отдал бы многое, если бы мог вернуть те дни, когда в моем шатре появилась светлокосая девушка с синими глазами. Белая Звезда вошла не только в мой шатер, но и в мое сердце. Что сделано – то сделано, традиции соблюдены, у меня достаточно сыновей, способных продолжить мой род. И теперь я жалею, что когда-то отдалил от себя Ойрика, позволил ему стать твоим учеником. Он был бы великим вождем.
-Нам не известно, что было бы, -ответил шаман, раскуривая трубку, и выпуская в дождь клуб пахучего дыма. – Он пошел своим путем, который был предначертан ему Небесной Госпожой.
Он помолчал, о чем-то задумавшись, а потом сказал:
-Этот дождь принесет перемены в Великую Степь, мой вождь. Мне было видение, что вместо крошечного озерца, на берегу которого ты простился с сыном, вскоре разольется море. Воды его будут пресными, на берегах сам собой вырастет могучий лес, в чаще которого поселится много невиданного здесь прежде зверья. Наши женщины будут не только доить кобылиц, но и примутся выращивать травы и плоды. Из тех, что иной раз попадают к нам из Южных земель. Нам больше не придется кочевать по Степи, чтобы прокормить коней и овец. Вместо походных шатров на берегу моря встанут добротные каменные и деревянные дома. Успокойся, это произойдет еще не скоро. Не при нашей жизни, хотя мы с тобой проживем еще долго. И даже не при жизни твоих сыновей. Сыновья твоих внуков станут первыми правителями новой страны, что раскинется на десять тысяч дневных переходов. Дальше я не видел.
Вождь ничего не ответил, все так же бездумно глядя, как почти беззвучно льется с небес поток воды. Виделось ему, будто танцует в струях дождя высокий юноша с синими глазами, воздевая к небесам загорелые до черноты руки. Волосы его, белые, и будто даже слегка серебрящиеся, сливаются с дождем, стекая на землю, уставшую от палящего солнца. Он танцует, а на его груди радугой вспыхивает единственный на всю Степь медальон: хрустальная лилия, примостившаяся на малахитовом листочке. И там, куда падают радужные лучики, расцветают невиданные прежде белоснежные водяные цветы с желто-розовыми серединками.
-Прощай, отец, я сделал то, что должен был сделать для твоего племени, - тихо шепчет Ойрик, на мгновение раздвигая ладонями струи. – Да будет с вами благословение Бога – Отца и Небесной Госпожи. Богатого приплода твоим стадам и тучных пастбищ. Пусть в твоих шатрах никогда не угасает детский лепет и женский смех. Прощай, отец, да пребудет с тобой благословение шамана Племени Манулов….
ЭПИЛОГ
-Что, драгоценные мои, не пора ли нам и честь знать? – обвила лапки пушистым хвостом большая кошка и обвела взглядом привольно расположившихся на кошме людей, нелюдей и Демиургов. –В этом мире мы выполнили все задачи. Камушек отыскали, Листериона из клетки вытащили, Менестрелю привет от Небесной Госпожи передали, воду в Великую Степь переместили…. Кстати, сынок, не пора ли отток перекрыть? А то придется Листериону воду из других миров завозить.
Беловолосый орк, мирно попивающий любимый чок-агыз, лишь кивнул, давая матери понять, что все под контролем.
-Тетушка, ты решила покинуть мир Листериона? – неожиданно всполошился старший из трех братьев Леденевых, пятый наследный принц королевства эльфов Фэллиандриэль. – Но ведь нам нужно –вот прямо –таки позарез нужно – встретиться с эльфами этого мира! Разве Алишшш не сказал вам?!
-Не сказал – что? – перевела на него взгляд кошка. – Он много чего наговорить успел, но вот про свидание с эльфами я не слышала.
Нааганит Алишшш, средний из братьев, возлежал на горячем валуне в образе змея и лениво дергал хвостом, краем глаза наблюдая за невысокой кареглазой девушкой. Дамира все старалась поймать кончик черного хвоста, чтобы прицепить к нему найденную в песке раковину.
-Если верить тому, что Фэль откопал в архивах своего короля, где-то здесь прячется последний лепесток Звезды Вечности, - вместо Алишшша ответил Рэм. Он тоже развалился на камушке, подставив солнышку громадные крылья.
-Убей меня кто-нибудь лаптем, если я понимаю, о чем думал Верховный, когда планировал эту миссию, - пробурчал законный супруг кошки, ненаследный принц гоблинов, и по совместительству –вождь маленького племени Манулов, Аншат. – Ярик, ты знаешь –о чем думал твой родитель?
Ярик – солнечно – рыжий мальчишка эльф –перестал щекотать травинкой голую ступню задремавшей в тени потухшего вулкана Арьяны, и поднял на Аншата серьезные зеленые глаза.
-Я не знаю, папочка, - сказал он. –Я только знаю, что теперь в мире Листериона все –все будет хорошо. А еще он скоро женится, и у меня будет маленькая племянница. Лист, назови дочку Заряной, ладно? Арьяна – Заряна. Правда же – хорошо?
Демиург Лариеры смущенно оглянулся на дремлющую девушку и испуганно замахал на брата руками.
-Я еще и сам не понял, а ты уже нас поженил, - проворчал он. – Арьяне прежде надо себя вспомнить, а уж потом о замужестве думать.
-Вот по дороге и подумает, - постановил кибиточный, по особому хлопая в ладоши. От этого хлопка по кошме будто пробежал веселый ветерок, мгновенно убирая раскиданные чашки-плошки –поварешки.
– Вставайте ужо, лодыри! Лошадки застоялися, кааб не понесли кибитку-то. А ты чего встал-то, Господи? – ткнул он в бок Листериона. – Грузися, давай! Чай, не пешком к вашим эльфам итить. Хоть ты и Бог, да в кибитке-то все быстрея будет….
*****
Катится по проселочным дорогам неприметная кибитка, везут ее три мохнатых невысоких лошадки – по мнению Матери племени, они тоже принадлежат к сословию шаманов. Ими никто не правит – лошадки сами выбирают дорогу. На облучке, бережно перебирая струны старинной лютни, думает о чем-то молодой красивый мужчина с глазами мудрого старца. Однако плещется в них не печаль и тоска, а надежда на свет и счастье. Рядом с ним, бережно держа на руках крупную серебристо-серую дикую кошку – манула, сидит громадный буйноволосый мужчина. Вождь маленького племени, принц Аншат. Он думает о том, что еще немного, и их приключения закончатся, и тогда они смогут заняться устройством собственной жизни. Что надо бы научиться резать по дереву. Что хоть супруга и не говорит ему – пока не говорит – но он-то чувствует…. Но об этом –тссс….
-Еще одно, последнее, сказанье – слышится ему в колесном скрипе. – Еще одно….
ДОРОГИЕ МОИ (ПО)ЧИТАТЕЛИ!
Мы тут подумали…. И я решила, что не стоит создавать новый файл для продолжения истории. Поскольку все происходит в мире Лариера, во владениях демиурга Листериона, то и пусть все в том же месте остается. Вы же не против? – Почему-то я так и думала.
Итак, начали!
А МЫ ИДЕМ НА СЕВЕР
1.1
Мне сегодня необычайно лениво. Кибитка наша неторопливо катится по заросшей узкой дороге куда-то на север. Неторопливо –потому что нашим лошадкам никто не указ. Сидящий на облучке Менестрель намотал вожжи на какой-то специальный колышек, обнял свою лютню, будто это любимая женщина, и грезит о чем-то, пялясь в пространство. Племянники, понавесив на всех нас и на кибитку свои маячки, смылись к родителям, прихватив до кучи девочек и Листериона.
-Знакомиться , - решительно заявил Фэль. – А то наш Алишшш еще не одно тысячелетие будет размышлять об этичности своих чувств к адептке.
