-Ма, мы сейчас все подпитаемся, - хитро подмигнул мне Яр. – Я тут себе кое-то позволил. Теперь и ты у нас будешь магичкой. А все остальные еще сильнее станут, только я им про это не скажу пока.
-А по шапке не получишь от брата? Когда он в себя придет?
-Не-а! Он не жадный. Да и не заметит. Понимаешь, он ведь все это время не пользовался своей силой, хотя и неосознанно выпускал её на свободу. Я не смогу правильно тебе объяснить, сам еще до конца не понял. Только этот вулкан стал хранилищем неиспользованной силы Демиурга. А сейчас мы её выпустили. Надо брать, пока есть возможность.
Ничего не поняла, если честно, ну да ладно. Разберемся. Сейчас другие проблемы. Вот уже и до поверхности добрались. И что тут у нас?
А тут у нас клетка. А в клетке, как в янтаре, застыл в неестественной позе Демиург этого мира.
- Силовой каркас, - прищелкнул языком Фэль, левитируя вокруг прозрачно – синего куба. –Слышишь, Менестрель – этот куб расстроен, как твоя лютня.
-Слышу, Ваше Высочество, - ворчливо отозвался Менестрель, стаскивая с плеча свой музыкальный инструмент. – Я слышу в этой какофонии знакомые ноты.
-Подождите играть! –властно останавливает их Ойрик. –Сначала клетку надо опустить на дно, и лишь потом снимать чары. Если нарушить целостность сейчас, он погибнет.
За конференцсвязью все как-то позабыли о девчонке, а она, между тем, подобралась уже совсем вплотную. И прямо -таки впечаталась всем телом в одну из граней. Светом полыхнуло так, что на миг все ослепли, а когда проморгались….
Когда проморгались – клетка медленно уплывала на дно, но в ней было уже двое.
7.1
Клетка с нашими найденышами медленно опускалась на дно, а мы так же медленно спускались следом. Мне было проще. Меня сынок на руках нес. А вот всем остальным приходилось бороться с внезапно загустевшей водой. Честное слово, ни за что бы не поверила, если б сама не видела. Будто кто-то умный размешал в воде пару тонн крахмала, и приготовился варить кисель. Мы все почувствовали, как вода стала медленно, но верно нагреваться. А мы ведь не демоны, как мой младший племянник. Вдобавок, клетка внезапно начала светиться. Сначала по верхним углам клетки прорезались тонкие лучики, разгорелись. Засияли всеми цветами радуги. Потом замигали огоньки в нижних углах. И свет был…. Странный был свет. Будто в толще воды вспыхивали и гасли неоновые лампочки. В весьма странном порядке вспыхивали, надо сказать. В странном, и смутно знакомом. Будто когда-то приходилось мне сталкиваться с подобным. Будто кто-то не шибко умелый трогал робкими пальцами струны. Или клавиши. Или….
-Да это же цветомузыка! –долетела до меня мысль Фэля. Да, конференц-связь это вещь! Правда, с непривычки голова болит….
-Бери выше, брат!
А это уже тот самый демон, Рэм.
-Помнишь игрушку с поиском предметов? – а мысленный голос Рэма на пару тонов ниже, чем наяву, гудит в моей голове колоколом. – Задание на повторение. Нужно точно повторить показанное, не сбиваясь. А поскольку световыми эффектами мы не озаботились, будем подбирать ноты. Где там наш менестрель со своей лютней? Кажется, сейчас его выход.
Менестрель уже стоял почти вплотную к клетке, с напряжением всматриваясь в частое мигание, а руки нервно теребили струны. Вот расслышать мелодию не получалось. Будто глушилка стоит, не пропуская звуки сквозь вязкую толщу. Игрушка, значит…. Эх, даже жаль, что от меня сейчас ничего не зависит, а то бы я поиграла! Кто ж на таких мини-играх не спотыкался! Только тот, кто в игрушки на компе не играл.
Менестрель явно не играл, потому что мелодия у него не получалась. Он раз за разом сбивался на фальшивую ноту, и тогда свет мигал как-то особенно яростно. Будто смеялся над его потугами. И над потугами Фэля, который присоединился к Менестрелю со своей волшебной арфой. Но либо земная арфа не соответствовала водам этого мира, либо мелодия была уж вовсе дикой, только ничего у них не выходило.
-Мать, они его сейчас убьют, - отрешенно сообщил мне сынок. –Еще две попытки, и вода вскипит.
Спасибо, милый, я уже и сама это почувствовала.
-Аншат! Да прекрати же эту какофонию! – мысленно рявкнула я, осознавая, что мы скоро сваримся. –Выруби их!
-Счас!
Мужик сказал – мужик сделал. Уж не знаю, что именно, но оба музыканта дружно схватились за головы и возмущенно обернулись к моему супругу.
Спустя какое-то время вода стала заметно прохладнее, а бешеный световой фонтан пригасил свое сияние. И мне вдруг почудилось, что затаился кто-то в этом свете недобрый. Впрочем, и не злой. Равнодушный экзаменатор. Или экспериментатор. Выпустил в лабиринт лабораторных мышек, поманил вкусным запахом, и смотрит: додумаются мышки до решения, или так и будут по лабиринту метаться. А кусочек сыра всего один. А мышек много. И кто не успел, тот опоздал….
-Сынок, а ты, случаем, точку выхода из этого пространства не видишь? –спросила я, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть в световой завесе. Нет, все-таки человеческие, да и не человеческие глаза на такие эффекты не рассчитаны. Это же как на солнце смотреть без закопченного стеклышка. Так ведь и ослепнуть недолго. Но ведь должно же что-то быть! Не может быть!
-Менестрель! – голос моего сына был безжизненно тих. Он будто плыл сейчас не в этом проклятом вулкане, а где-то в безвоздушном пространстве. – Менестрель, закрой глаза и посмотри.
-Закрой глаза и посмотри, - так же безжизненно повторили два музыканта. А потом синхронно сдернули с плеч арбалеты.
Не знаю я, как такое возможно! Только два арбалетных болта одновременно сорвались с тетивы, пронзили густой кисель, в который превратилась вода, и одновременно впились в единственную темную точку в яростном свете.
То, что случилось мгновение спустя, ничем иным не назовешь. Магия, маму её всем колхозом да через забор! Яростная вспышка света, запредельный звон – будто великан оборвал внезапно великанскую струну на такой же великанской гитаре. А струна –то оказалась басовой!
-Мамочка! Мама, ты не уходи! Не уходи, мамочка, не бросай нас! Как же мы без тебя, мамочка?! Мамочка!!!
-Все, все, сынки, успокойтесь. Все! Мать нас ни за что не бросит. Мать не зря нас столько времени по всем мирам собирала, чтобы от простого выброса магической энергии уйти. Ярик, ты же демиург сделай что-нибудь!
-Э-х-х! Только с тетушкой познакомились! И вот! Фэль, да не стой ты столбом! Эльф ты, или погулять вышел?!
Голоса…. Они путались, перемешивались, сплетались с гудением басовой струны, эхом отдаваясь в моей пустой голове, а я все плыла в волнах эфира. Плыла я себе, плыла, и приплыла. Прямо в чертоги. В Небесный шатер, то бишь. Смотрю, сидит наша Небесная Фря. На подушках сидит, на коврах персидских. Перед нею столик низенький, весь сластями уставленный. Рядышком на хитрой подставочке с подогревом чайничек фарфоровый расписной, кипяточком побулькивает, пиала с душистым травяным отваром парком исходит. И такое умиротворение на личике фарфорово-белоснежном написано! Будто она только что из русской баньки выпала, чистая и вся из себя светлая! До того светлая, что мне противно стало. Мы, значит, себя не жалеючи, по Вселенной мотаемся, детей её из передряг вытаскиваем, Звезду Вечности по лепесткам собираем, а эта, вся из себя благородная мадама , чаи распивает?! Не бывать тому!
И вот кто бы мне сказал, как это я ухитрилась и стол со сластями, и чайничек с кипяточком, точнехонько на госпожу опрокинуть, если даже лапкой пошевельнуть не могла?! Силой мысли, не иначе! Только выкинуло меня из шатра впереди Её визга прямо в объятия моего ненаглядного вождя племени Манулов. А ничего так племя получилось. Воинственное. И мать, кажется, племени подстать, есть, чем гордиться.
-Мать, ты обварила кипятком Небесную Госпожу?!
Ойрик волнуется. Конечно, он же привык ей поклоняться, а мать…. Эх!
-Ну, обварила! – буркнула я, укладываясь на плече мужа. Хорошие плечи у Аншата, как раз я вся помещаюсь. – А чего она…. Чай пьет, когда мы тут в кипятке варимся. Её же сына, между прочим, из клетки добываем. Обидно же! Было! А теперь отлегло. И вообще – я ни при чем. Я даже лапкой двинуть не могла! А если она столик сама толкнула? И таганок с чайничком. Кстати, что там с нашими голубками? Получилось?
Аншат хмыкнул, бережно поглаживая мою серебристую шкурку.
-А ты оглянись, милая, - тихо шепнул он мне в ухо. Пришлось оторваться от такого надежного мужского плеча и оглядеться. Н-да-а! Стоит в поле теремок-теремок, он не низок, не высок, не высок! Вокруг терема толпа разных не людей сидит. Толпа нелюдей сидит, на меня она глядит…. А среди толпы на камне парень стоит, вовсе даже незнакомый. Стоит прямо как Статуй, девушку на руках держит.
- И чего вы все на меня смотрите? –спрашиваю. –Живая она, я и отсюда это вижу. Без сознания. А ты, стало быть, и есть Листерион? Демиург этого мира?
7.2
Парень как-то натужно перевел дыхание, окидывая взглядом окрестности, явно не узнавая. Еще бы – столько - то лет в воде болтался без сознания. А время – оно такое. Ничего без изменения не оставляет.
-Да, я – Листерион, - хриплым баритоном произносит он, - Старшая ветвь потомков Светозара. А кто вы, мои благородные спасители? И кто эта девушка, вскрывшая мою клетку? Кажется, я где-то её видел….
Тут он наткнулся взглядом на стоявшего у самой стены вулкана Менестреля. Долго всматривался в него, а потом облегченно улыбнулся.
-Как же я рад, Аллиэлин, что ты все еще топчешь землю моего мира!
-Он тоже безумно рад, - прошипела я мужу на ухо. – Аншат, ты бы взял у него девушку, на травку пристроил. А то ведь так и будет статУю изображать. Да и посмотреть надо, что с девчонкой. Может, ей помощь нужна. Где там наши целители?
Впрочем, к демиургу уже подошли Фэль и Рэм. Осторожно приняли на руки Арьяну, уложили на расстеленную кошму, и приступили к осмотру и лечению. Листерион, наобнимавшись с Менестрелем, обернулся к нам.
-Простите, я одичал в этой клетке, - сказал он. – Кто вы, славные дети своих матерей?
-Дети племени Манулов, - спокойно ответил Ярик. –Брат, разве ты не видишь, кто стоит перед тобой?
Я с интересом наблюдала за встречей. От маленького робкого эльфенка, каким Ярик был совсем недавно, совсем ничего не осталось. Видимо, дети богов взрослеют как-то не так, как люди. Сейчас перед нами стояли два почти ровесника, удивительно похожих друг на друга, и в то же время абсолютно разных.
-Брат?
Листерион явно удивился, пристально всмотрелся в Яриэла. А потом улыбнулся. Радостно и восторженно, как мальчишка, мгновенно став молодым и юным.
А дальше было то, что обычно случается при встрече двух родичей. Листерион обнял младшего брата, прижал к груди, потом отодвинул, рассматривая.
-Я знаю, ты – Яриэл, - уверенно сказал он наконец. –Самый маленький. Я помню, как ты однажды чуть не выбил мне зуб. И это вместо спасибо за подарок. Помнишь, я подарил тебе маленькую белую мышку.
Ярик смущенно улыбнулся.
-Я плохо помню прежнюю жизнь, Лист, - сказал он. –А ты что еще помнишь?
Я больше не вслушивалась в бессвязный говор двух братьев – демиургов. Гораздо больше меня интересовало, где ошивается Алишшш. Он единственный отсутствовал.
-У него все хорошо, - не открывая глаз, сообщил Ойрик. –Он поднимается.
И точно: вскоре на поверхности закачалась наша подводная кибитка, уверенно причалила к берегу. И вскоре вся братия с интересом рассматривала сеть, в которой безжизненной массой колыхалась водница.
-И что это такое?
Голос Фэля прозвучал как гром среди ясного неба, нарушив установившуюся тишину. Листерион легким шагом двинулся к сети, остановился в двух шагах, всмотрелся. А потом поманил к себе пальцем.
Бр-р! Никогда не желала видеть, как из сине-зеленой желеобразной массы восстает странное существо. Да-да. То самое, что совсем недавно грелось на камне у самой кромки воды. А в его груди тускло поблескивает удлиненный каменный лепесток.
Все же Демиурги – такие…. Демиурги, одним словом. Листерион долго бродил вокруг, рассматривал, что-то бормотал, а мы…. Мы привольно расположились на кошме. Арьяна все так же была без сознания. Дамира и Рэм о чем-то яростно спорили. Я не вслушивалась. Я смотрела, как в центре водоема – того самого, отгороженного магической стеной, вздувается водяной пузырь.
-Аншат, как ты думаешь –кто сейчас из этого пузырька выпадет, - мысленно поинтересовалась я у супруга. – Водяной, русалка, рыбка золотая?
Аншат отвлекся от созерцания моего пушистого пузика, перевел взгляд на море. Резко подпрыгнул, прижимая меня к груди, и рявкнул:
-В кибитку! Немедленно! Рэм, Фэль – защиту на всех! Ярик, хватай брата и Менестреля! Ойрик, девчонки на тебе! Бегом!
Успели все-таки! Чем хороша сработанная команда – сначала выполняют приказ, а уж потом думают – была ли угроза реальной. А угроза была. Громадная волна, в какую превратился пузырек, рухнула на берег, сметая все, что можно было смести. А когда она схлынула – на берегу осталась наша кибитка – подлодка, да расколовшаяся на две части скала. Да-да, та самая, в пустой сердцевине которой таилась клетка с Демиургом этого мира. А вместо того уродливого существа лежал на песке подгнивший бутон параджи. В который был воткнут сапфировый лепесток.
-И здесь Красава отметилась, - задумчиво попинал камушек Ярик, первым выбравшийся из кибитки. – сдается мне, что вся авантюра со Звездой Вечности – её рук дело.
-Красава?! Ну да, Красава…. –растерянно протянул Листерион. –Она приходила в гости, когда я творил свой мир заново. Кажется, она сильно обиделась за что-то на Мать. Говорила что-то об украшении, которое не годится для старух, но так подходит к её глазам. Обещала, что мы все еще пожалеем…. Мне некогда было слушать весь тот бред, что она несла. Кажется, она толкнула меня под локоть, когда я готовился к последнему выстрелу. Больше я ничего не помню.
Все молчали. Не знаю, как другие, а я все сильнее чувствовала мерзкий душок от этой истории. Как тут не поверить, что человек создан по образу и подобию! Зависть, злость, стремление гадость сделать. И не кому-нибудь, а самому близкому. «Выбей мне глаз, чтобы сосед на оба ослеп» - кредо человечества. И Божественных сущностей.
-И чего вашей сестре не хватало? –мрачно поинтересовался Аншат. – Я еще понимаю Разумных – нам всегда кажется, что у соседа и суп жирней, и каша гуще, и ковры пушистей. А вам-то? Вы же Боги! Сиречь – пример для нас! Мы же на ваши деяния равняемся! И что мы видим? В какой мир не сунься – проруха. Куда взгляд ни кинь – развал. Там - засуха, тут –потоп. Можно подумать – нам заняться больше нечем, кроме как детей божественной четы по мирам искать, да уму-разуму учить.
Листерион лишь растерянно переводил взгляд с младшего брата на моего супруга, не зная, что ответить на гневную тираду.
-Он не виноват, -услышали мы надтреснутый голос и обернулись. Из кибитки медленно выползла Арьяна. На подгибающихся ногах добрела до Демиурга и повисла на шее. –Он хороший, он все сделал, чтобы спасти наш мир. Не его вина, что кто-то толкнул его под руку.
- А я тебя знаю! – как-то растерянно сказал Листерион, осторожно отстраняя девушку от себя. –Это ведь к тебе улетел мой вестник?
-Не знаю никакого вестника, -отмахнулась Арьяна. – Ко мне голубок прилетал. Уставший такой, жалкий. Я его водичкой попоила, зернышек дала. А утром он улетел. А тебя я во сне видела. Ты просил найти Менестреля.
-А по шапке не получишь от брата? Когда он в себя придет?
-Не-а! Он не жадный. Да и не заметит. Понимаешь, он ведь все это время не пользовался своей силой, хотя и неосознанно выпускал её на свободу. Я не смогу правильно тебе объяснить, сам еще до конца не понял. Только этот вулкан стал хранилищем неиспользованной силы Демиурга. А сейчас мы её выпустили. Надо брать, пока есть возможность.
Ничего не поняла, если честно, ну да ладно. Разберемся. Сейчас другие проблемы. Вот уже и до поверхности добрались. И что тут у нас?
А тут у нас клетка. А в клетке, как в янтаре, застыл в неестественной позе Демиург этого мира.
- Силовой каркас, - прищелкнул языком Фэль, левитируя вокруг прозрачно – синего куба. –Слышишь, Менестрель – этот куб расстроен, как твоя лютня.
-Слышу, Ваше Высочество, - ворчливо отозвался Менестрель, стаскивая с плеча свой музыкальный инструмент. – Я слышу в этой какофонии знакомые ноты.
-Подождите играть! –властно останавливает их Ойрик. –Сначала клетку надо опустить на дно, и лишь потом снимать чары. Если нарушить целостность сейчас, он погибнет.
За конференцсвязью все как-то позабыли о девчонке, а она, между тем, подобралась уже совсем вплотную. И прямо -таки впечаталась всем телом в одну из граней. Светом полыхнуло так, что на миг все ослепли, а когда проморгались….
Когда проморгались – клетка медленно уплывала на дно, но в ней было уже двое.
7.1
Клетка с нашими найденышами медленно опускалась на дно, а мы так же медленно спускались следом. Мне было проще. Меня сынок на руках нес. А вот всем остальным приходилось бороться с внезапно загустевшей водой. Честное слово, ни за что бы не поверила, если б сама не видела. Будто кто-то умный размешал в воде пару тонн крахмала, и приготовился варить кисель. Мы все почувствовали, как вода стала медленно, но верно нагреваться. А мы ведь не демоны, как мой младший племянник. Вдобавок, клетка внезапно начала светиться. Сначала по верхним углам клетки прорезались тонкие лучики, разгорелись. Засияли всеми цветами радуги. Потом замигали огоньки в нижних углах. И свет был…. Странный был свет. Будто в толще воды вспыхивали и гасли неоновые лампочки. В весьма странном порядке вспыхивали, надо сказать. В странном, и смутно знакомом. Будто когда-то приходилось мне сталкиваться с подобным. Будто кто-то не шибко умелый трогал робкими пальцами струны. Или клавиши. Или….
-Да это же цветомузыка! –долетела до меня мысль Фэля. Да, конференц-связь это вещь! Правда, с непривычки голова болит….
-Бери выше, брат!
А это уже тот самый демон, Рэм.
-Помнишь игрушку с поиском предметов? – а мысленный голос Рэма на пару тонов ниже, чем наяву, гудит в моей голове колоколом. – Задание на повторение. Нужно точно повторить показанное, не сбиваясь. А поскольку световыми эффектами мы не озаботились, будем подбирать ноты. Где там наш менестрель со своей лютней? Кажется, сейчас его выход.
Менестрель уже стоял почти вплотную к клетке, с напряжением всматриваясь в частое мигание, а руки нервно теребили струны. Вот расслышать мелодию не получалось. Будто глушилка стоит, не пропуская звуки сквозь вязкую толщу. Игрушка, значит…. Эх, даже жаль, что от меня сейчас ничего не зависит, а то бы я поиграла! Кто ж на таких мини-играх не спотыкался! Только тот, кто в игрушки на компе не играл.
Менестрель явно не играл, потому что мелодия у него не получалась. Он раз за разом сбивался на фальшивую ноту, и тогда свет мигал как-то особенно яростно. Будто смеялся над его потугами. И над потугами Фэля, который присоединился к Менестрелю со своей волшебной арфой. Но либо земная арфа не соответствовала водам этого мира, либо мелодия была уж вовсе дикой, только ничего у них не выходило.
-Мать, они его сейчас убьют, - отрешенно сообщил мне сынок. –Еще две попытки, и вода вскипит.
Спасибо, милый, я уже и сама это почувствовала.
-Аншат! Да прекрати же эту какофонию! – мысленно рявкнула я, осознавая, что мы скоро сваримся. –Выруби их!
-Счас!
Мужик сказал – мужик сделал. Уж не знаю, что именно, но оба музыканта дружно схватились за головы и возмущенно обернулись к моему супругу.
Спустя какое-то время вода стала заметно прохладнее, а бешеный световой фонтан пригасил свое сияние. И мне вдруг почудилось, что затаился кто-то в этом свете недобрый. Впрочем, и не злой. Равнодушный экзаменатор. Или экспериментатор. Выпустил в лабиринт лабораторных мышек, поманил вкусным запахом, и смотрит: додумаются мышки до решения, или так и будут по лабиринту метаться. А кусочек сыра всего один. А мышек много. И кто не успел, тот опоздал….
-Сынок, а ты, случаем, точку выхода из этого пространства не видишь? –спросила я, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть в световой завесе. Нет, все-таки человеческие, да и не человеческие глаза на такие эффекты не рассчитаны. Это же как на солнце смотреть без закопченного стеклышка. Так ведь и ослепнуть недолго. Но ведь должно же что-то быть! Не может быть!
-Менестрель! – голос моего сына был безжизненно тих. Он будто плыл сейчас не в этом проклятом вулкане, а где-то в безвоздушном пространстве. – Менестрель, закрой глаза и посмотри.
-Закрой глаза и посмотри, - так же безжизненно повторили два музыканта. А потом синхронно сдернули с плеч арбалеты.
Не знаю я, как такое возможно! Только два арбалетных болта одновременно сорвались с тетивы, пронзили густой кисель, в который превратилась вода, и одновременно впились в единственную темную точку в яростном свете.
То, что случилось мгновение спустя, ничем иным не назовешь. Магия, маму её всем колхозом да через забор! Яростная вспышка света, запредельный звон – будто великан оборвал внезапно великанскую струну на такой же великанской гитаре. А струна –то оказалась басовой!
-Мамочка! Мама, ты не уходи! Не уходи, мамочка, не бросай нас! Как же мы без тебя, мамочка?! Мамочка!!!
-Все, все, сынки, успокойтесь. Все! Мать нас ни за что не бросит. Мать не зря нас столько времени по всем мирам собирала, чтобы от простого выброса магической энергии уйти. Ярик, ты же демиург сделай что-нибудь!
-Э-х-х! Только с тетушкой познакомились! И вот! Фэль, да не стой ты столбом! Эльф ты, или погулять вышел?!
Голоса…. Они путались, перемешивались, сплетались с гудением басовой струны, эхом отдаваясь в моей пустой голове, а я все плыла в волнах эфира. Плыла я себе, плыла, и приплыла. Прямо в чертоги. В Небесный шатер, то бишь. Смотрю, сидит наша Небесная Фря. На подушках сидит, на коврах персидских. Перед нею столик низенький, весь сластями уставленный. Рядышком на хитрой подставочке с подогревом чайничек фарфоровый расписной, кипяточком побулькивает, пиала с душистым травяным отваром парком исходит. И такое умиротворение на личике фарфорово-белоснежном написано! Будто она только что из русской баньки выпала, чистая и вся из себя светлая! До того светлая, что мне противно стало. Мы, значит, себя не жалеючи, по Вселенной мотаемся, детей её из передряг вытаскиваем, Звезду Вечности по лепесткам собираем, а эта, вся из себя благородная мадама , чаи распивает?! Не бывать тому!
И вот кто бы мне сказал, как это я ухитрилась и стол со сластями, и чайничек с кипяточком, точнехонько на госпожу опрокинуть, если даже лапкой пошевельнуть не могла?! Силой мысли, не иначе! Только выкинуло меня из шатра впереди Её визга прямо в объятия моего ненаглядного вождя племени Манулов. А ничего так племя получилось. Воинственное. И мать, кажется, племени подстать, есть, чем гордиться.
-Мать, ты обварила кипятком Небесную Госпожу?!
Ойрик волнуется. Конечно, он же привык ей поклоняться, а мать…. Эх!
-Ну, обварила! – буркнула я, укладываясь на плече мужа. Хорошие плечи у Аншата, как раз я вся помещаюсь. – А чего она…. Чай пьет, когда мы тут в кипятке варимся. Её же сына, между прочим, из клетки добываем. Обидно же! Было! А теперь отлегло. И вообще – я ни при чем. Я даже лапкой двинуть не могла! А если она столик сама толкнула? И таганок с чайничком. Кстати, что там с нашими голубками? Получилось?
Аншат хмыкнул, бережно поглаживая мою серебристую шкурку.
-А ты оглянись, милая, - тихо шепнул он мне в ухо. Пришлось оторваться от такого надежного мужского плеча и оглядеться. Н-да-а! Стоит в поле теремок-теремок, он не низок, не высок, не высок! Вокруг терема толпа разных не людей сидит. Толпа нелюдей сидит, на меня она глядит…. А среди толпы на камне парень стоит, вовсе даже незнакомый. Стоит прямо как Статуй, девушку на руках держит.
- И чего вы все на меня смотрите? –спрашиваю. –Живая она, я и отсюда это вижу. Без сознания. А ты, стало быть, и есть Листерион? Демиург этого мира?
7.2
Парень как-то натужно перевел дыхание, окидывая взглядом окрестности, явно не узнавая. Еще бы – столько - то лет в воде болтался без сознания. А время – оно такое. Ничего без изменения не оставляет.
-Да, я – Листерион, - хриплым баритоном произносит он, - Старшая ветвь потомков Светозара. А кто вы, мои благородные спасители? И кто эта девушка, вскрывшая мою клетку? Кажется, я где-то её видел….
Тут он наткнулся взглядом на стоявшего у самой стены вулкана Менестреля. Долго всматривался в него, а потом облегченно улыбнулся.
-Как же я рад, Аллиэлин, что ты все еще топчешь землю моего мира!
-Он тоже безумно рад, - прошипела я мужу на ухо. – Аншат, ты бы взял у него девушку, на травку пристроил. А то ведь так и будет статУю изображать. Да и посмотреть надо, что с девчонкой. Может, ей помощь нужна. Где там наши целители?
Впрочем, к демиургу уже подошли Фэль и Рэм. Осторожно приняли на руки Арьяну, уложили на расстеленную кошму, и приступили к осмотру и лечению. Листерион, наобнимавшись с Менестрелем, обернулся к нам.
-Простите, я одичал в этой клетке, - сказал он. – Кто вы, славные дети своих матерей?
-Дети племени Манулов, - спокойно ответил Ярик. –Брат, разве ты не видишь, кто стоит перед тобой?
Я с интересом наблюдала за встречей. От маленького робкого эльфенка, каким Ярик был совсем недавно, совсем ничего не осталось. Видимо, дети богов взрослеют как-то не так, как люди. Сейчас перед нами стояли два почти ровесника, удивительно похожих друг на друга, и в то же время абсолютно разных.
-Брат?
Листерион явно удивился, пристально всмотрелся в Яриэла. А потом улыбнулся. Радостно и восторженно, как мальчишка, мгновенно став молодым и юным.
А дальше было то, что обычно случается при встрече двух родичей. Листерион обнял младшего брата, прижал к груди, потом отодвинул, рассматривая.
-Я знаю, ты – Яриэл, - уверенно сказал он наконец. –Самый маленький. Я помню, как ты однажды чуть не выбил мне зуб. И это вместо спасибо за подарок. Помнишь, я подарил тебе маленькую белую мышку.
Ярик смущенно улыбнулся.
-Я плохо помню прежнюю жизнь, Лист, - сказал он. –А ты что еще помнишь?
Я больше не вслушивалась в бессвязный говор двух братьев – демиургов. Гораздо больше меня интересовало, где ошивается Алишшш. Он единственный отсутствовал.
-У него все хорошо, - не открывая глаз, сообщил Ойрик. –Он поднимается.
И точно: вскоре на поверхности закачалась наша подводная кибитка, уверенно причалила к берегу. И вскоре вся братия с интересом рассматривала сеть, в которой безжизненной массой колыхалась водница.
-И что это такое?
Голос Фэля прозвучал как гром среди ясного неба, нарушив установившуюся тишину. Листерион легким шагом двинулся к сети, остановился в двух шагах, всмотрелся. А потом поманил к себе пальцем.
Бр-р! Никогда не желала видеть, как из сине-зеленой желеобразной массы восстает странное существо. Да-да. То самое, что совсем недавно грелось на камне у самой кромки воды. А в его груди тускло поблескивает удлиненный каменный лепесток.
Все же Демиурги – такие…. Демиурги, одним словом. Листерион долго бродил вокруг, рассматривал, что-то бормотал, а мы…. Мы привольно расположились на кошме. Арьяна все так же была без сознания. Дамира и Рэм о чем-то яростно спорили. Я не вслушивалась. Я смотрела, как в центре водоема – того самого, отгороженного магической стеной, вздувается водяной пузырь.
-Аншат, как ты думаешь –кто сейчас из этого пузырька выпадет, - мысленно поинтересовалась я у супруга. – Водяной, русалка, рыбка золотая?
Аншат отвлекся от созерцания моего пушистого пузика, перевел взгляд на море. Резко подпрыгнул, прижимая меня к груди, и рявкнул:
-В кибитку! Немедленно! Рэм, Фэль – защиту на всех! Ярик, хватай брата и Менестреля! Ойрик, девчонки на тебе! Бегом!
Успели все-таки! Чем хороша сработанная команда – сначала выполняют приказ, а уж потом думают – была ли угроза реальной. А угроза была. Громадная волна, в какую превратился пузырек, рухнула на берег, сметая все, что можно было смести. А когда она схлынула – на берегу осталась наша кибитка – подлодка, да расколовшаяся на две части скала. Да-да, та самая, в пустой сердцевине которой таилась клетка с Демиургом этого мира. А вместо того уродливого существа лежал на песке подгнивший бутон параджи. В который был воткнут сапфировый лепесток.
-И здесь Красава отметилась, - задумчиво попинал камушек Ярик, первым выбравшийся из кибитки. – сдается мне, что вся авантюра со Звездой Вечности – её рук дело.
-Красава?! Ну да, Красава…. –растерянно протянул Листерион. –Она приходила в гости, когда я творил свой мир заново. Кажется, она сильно обиделась за что-то на Мать. Говорила что-то об украшении, которое не годится для старух, но так подходит к её глазам. Обещала, что мы все еще пожалеем…. Мне некогда было слушать весь тот бред, что она несла. Кажется, она толкнула меня под локоть, когда я готовился к последнему выстрелу. Больше я ничего не помню.
Все молчали. Не знаю, как другие, а я все сильнее чувствовала мерзкий душок от этой истории. Как тут не поверить, что человек создан по образу и подобию! Зависть, злость, стремление гадость сделать. И не кому-нибудь, а самому близкому. «Выбей мне глаз, чтобы сосед на оба ослеп» - кредо человечества. И Божественных сущностей.
-И чего вашей сестре не хватало? –мрачно поинтересовался Аншат. – Я еще понимаю Разумных – нам всегда кажется, что у соседа и суп жирней, и каша гуще, и ковры пушистей. А вам-то? Вы же Боги! Сиречь – пример для нас! Мы же на ваши деяния равняемся! И что мы видим? В какой мир не сунься – проруха. Куда взгляд ни кинь – развал. Там - засуха, тут –потоп. Можно подумать – нам заняться больше нечем, кроме как детей божественной четы по мирам искать, да уму-разуму учить.
Листерион лишь растерянно переводил взгляд с младшего брата на моего супруга, не зная, что ответить на гневную тираду.
-Он не виноват, -услышали мы надтреснутый голос и обернулись. Из кибитки медленно выползла Арьяна. На подгибающихся ногах добрела до Демиурга и повисла на шее. –Он хороший, он все сделал, чтобы спасти наш мир. Не его вина, что кто-то толкнул его под руку.
- А я тебя знаю! – как-то растерянно сказал Листерион, осторожно отстраняя девушку от себя. –Это ведь к тебе улетел мой вестник?
-Не знаю никакого вестника, -отмахнулась Арьяна. – Ко мне голубок прилетал. Уставший такой, жалкий. Я его водичкой попоила, зернышек дала. А утром он улетел. А тебя я во сне видела. Ты просил найти Менестреля.
