- И она так сразу со всем согласилась и приняла твой подарок? - недоверчиво спросила Флёр.
- Этого не может быть, - заявила Тина, - Бабушка рассказывала, как мама всё время ходила на почту и в посольство Франции, спрашивала, нет ли вызова. Она очень тосковала по мужу и не могла бы принять такое решение. Тем более вот так, на месте. Вдобавок не забывайте, что после этого разговора мама оказалась мёртвой. Это вы убили её. Вероятно, шаль осталась у неё, когда она пыталась цепляться за вас.
- Она ведь потеряла энергию? - холодно возразила Ивонн, - Но я - донор, и не могла бы убить её этим способом.
- Ивонн, с нами приехали жандармы, - строго предупредил Этьен, - Сейчас они обыщут дом. Скажи сразу - они найдут прибор, которым можно забирать энергию у человека? Тот, который ты применила, когда пыталась убить Флёр?
- Я никогда никого не пыталась убить! А жандармы не имеют право тут обыскивать, это дом главы клана! - прокаркала Ивонн.
- С письменного разрешения самого короля - имеют. Ты ведь не сомневаешься, что я заручился согласием его величества?
- Смерть какой-то русской дворянки не могла вызвать такое решение нашего короля!
- Но подозрение в существовании опасного прибора, который неоднократно использовался - могло и вызвало, - ответил Этьен, предъявляя ордер, скреплённый личной королевской печатью.
- Задержите горничную! - воскликнула Тина, которая увидела, как Зое попыталась убежать по коридору, - Уверена, она хочет избавиться от улики.
Робер в несколько шагов догнал женщину, вернул её и велел оставаться со всеми в гостиной. Ивонн вдруг разрыдалась.
- Это всё Зое! - крикнула она, - Это она воспользовалась прибором моего отца, который он признал неудачным экспериментом. Это она притворялась привидением, когда ходила по тайному коридору. Это... это она убила Ульяну Сондер.
- Мадам! - поражённо воскликнула Зое, - Как вы можете, меня же казнят!
- Зое, - Ивонн с болью посмотрела на неё, и добавила просящим тоном, - Тебя должны были казнить давно, и ты это знаешь. Благодаря мне ты прожила лишних двадцать лет, в достатке и уважении...
Из горничной словно вытащили стержень. Она поникла головой, а потом, после некоторого времени, сказала:
- Да. Это я убила русскую женщину с помощью прибора. И двадцать лет назад я убила клошара в Париже. Это вышло случайно - я была тогда молода, неопытна и очень голодна энергетически, а он оказался слабым и больным. Мадемаузель Пифо случайно увидела меня и утешила, когда я горевала над трупом того бездомного, а потом позвала к себе в горничные и во всём мне доверяла. Ради неё я притворялась привидением, когда кто-то мог заметить, что я хожу будто сквозь стены, и ради её счастья я убила первую жену мсье Филиппа.
После этих слов Зое подняла голову и посмотрела на Ивонн.
- Сегодня я вернула вам долг сполна, мадам.
- А платок? - спросил Мартин, - Как у Ульяны оказалась шаль Ивонн?
Но Зое молчала, ни на кого не смотрела, и больше не проронила ни звука - когда жандармы заполонили и обыскали дом, когда они упаковали в мешок найденную металлическую шкатулку, на которую скорбно кивнула Ивонн после вопроса Этьена.
После того, как все жандармы ушли, уведя с собой Зое, Флёр сказала:
- Ивонн, твоя горничная будет объявлена убийцей. Но мы-то знаем, чью вину она взяла на себя.
- Его величество тоже отнюдь не дурак, - добавил Этьен, - Не рассчитывай, Ивонн, что для тебя всё останется без последствий. Тебя, как минимум, отлучат от двора и все в свете будут знать - почему.
Горько плачущая Ивонн ушла в свои комнаты. Флёр распорядилась накрыть стол к запоздалому завтраку. Филипп выглядел больным, и Мартин старался держаться поближе к брату, отвлекая его мелкими вопросами.
Когда все готовились усесться за стол, внезапно вошёл секретарь Филиппа и сказал:
- Простите, мсье, срочно звонят из прованс де Сон, спрашивают, готовиться ли им к вашему прибытию на праздник урожая?
- Этьен, - устало спросил Филипп, - как ты думаешь, король не будет против, если я передам тебе главенство в клане? Я занимался практически только наукой, а кланом, по существу, руководила Ивонн.
- Думаю, его величество с радостью пожертвует одним их своих советников, - сдержанно улыбнулся Этьен.
Филипп повернулся к секретарю и ответил на заданный им вопрос:
- Сообщите, что мсье Этьен Сондер будет присутствовать на празднике.
Флёр улыбнулась Филиппу и символически поцеловала его в щёчку.
Во время завтрака Мартин сказал лакею:
- Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы отнесли еду в комнаты мадам Ивонн и мадемаузель Бабетты.
Тина остро чувствовала себя лишней. Эта семья готовилась к изменениям, постепенно уходя от драматических событий, проникаясь духом перемен к лучшему в жизни. И только в душе у Тины до сих пор не утихла боль, связанная с раскрывшимся убийством её матери, с тем, что злая воля одной властолюбивой женщины как тяжёлым катком прокатилась по её собственной судьбе, отняла у неё ту семью, которая сидела сейчас перед ней.
Но долго скорбеть ей не дали. Робер почувствовал неладное, исходящее от рядом сидящей Тины, и обратился к ней.
- Мы ведь не успели толком познакомиться, - улыбнулся молодой мужчина, - хотя я наслышан о тебе от родителей и от Антуана. Брат пребывает в восторженном ожидании твоего визита к нему в салон.
- Рада познакомиться со своим старшим кузеном, - вежливо кивнула Тина.
- Кстати, я ведь заметил тебя ещё раньше, на фото в русском журнале. Не мог не обратить внимания на девушку, носящую со мной одну фамилию.
- Вы читаете русские журналы? - удивилась Тина.
- Нет, - легко посмеялся Робер, - Его высочество, которому я имею честь служить, живо интересуется царевной Софьей, поэтому ему доставляют всю прессу, связанную с ней. На том фото вы как раз были изображены вместе с нею. И ещё с одной прелестной девушкой.
- Да, с Юлией Свешниковой. Это она представила меня её высочеству, с которой дружна.
- Скажу вам по секрету, - понизив голос, сказал Робер, - наш принц желает видеть своей женой именно её.
- Она - сокровище нашей империи, - кивнула Тина, - В России нет человека, который бы не восхищался ею. Если ваш инфант женится на ней, у Франции когда-то будет достойнейшая королева.
- Думаю, если наш король примет такое решение, скоро мы с вами увидимся в Москве.
Этот момент выбрала гувернантка Биби, чтобы вбежать в столовую.
- Мадемаузель Бабетта забралась на крышу, - взволнованно, с явным немецким акцентом сказала женщина, - Она желает покончить с собой.
Все вскочили с места и побежали вслед за гувернанткой - по коридору, по узкой лестнице, ведущей на чердак, по чердаку к слуховому окну и, наконец, выбежали на полого склонённую крышу.
Биби стояла на самом краю крыши, держась за небольшую каменную башенку. Высокий трёхэтажный дом с чердаком. И девочка на краю черепичной крыши в развевающейся от ветра юбочке.
- Не подходите ко мне, или я немедленно прыгну! - крикнула она.
- Дочка! - позвал Филипп.
- Вон твоя дочка! - показала Биби на Тину, - А я - никто, ошибка твоей жизни!
Было очевидно, что всё случившееся сегодня утром не осталось для Биби секретом.
Тина, отодвинув плечом родственников, сделала шаг вперёд и пошла к девочке.
- Не подходи! - крикнула та и пошатнулась, чем вызвала дружное "Ах!" у присутствовавших.
- Ты мне кое-что обещала, - спокойно сказала Тина, не замедляя шага, - выполнишь обещание, и прыгай на здоровье.
- Что я обещала?
- Обещала, что выслушаешь меня. Помнишь, когда я приходила к тебе в комнату, ты мне ещё дыню на лицо налепила? Потом ты сказала, что выслушаешь меня позже, потому что у тебя должен был начаться урок. Вот и выслушай. Трогать тебя я не буду.
- Ладно, говори, - истерически хохотнула Биби.
Тина встала рядом с Биби, лицом к ней.
- Тогда ты считала, что ошибка жизни твоего папы - это я. Я и сама так же считала некоторое время назад.
- А потом перестала считать?
- Потом... потом я подросла и поняла одну вещь, когда мы учили биологию в институте. Ни один человек не может считаться ошибкой. Так происходит - все люди зачинаются случайно. Даже у женатых пар, желающих завести ребёнка. Сегодня во время соития у них беременности не случилось, и не родился сын. А уже на следующую ночь произошло зачатие, и в результате родилась дочь.
- Мне пока рано знать такие вещи, - нервно хихикнула Биби.
- Но ты же знаешь, - усмехнулась Тина, - Все девчонки и мальчишки узнают, откуда берутся дети, гораздо раньше, чем оканчивают школу. Так вот. Получается, что ни один человек на самом деле не запланирован. Люди не способны предугадать, когда и кто именно у них родится, каким он будет по характеру и даже внешне на кого будет больше похож. Кто-то на мать, кто-то - на отца, а кто-то... на соседа.
- О-ля-ля...
- Ага. А что из этого следует, знаешь?
- Что?
- Что надо просто жить. Потому что это право бог даёт каждому родившемуся человеку. В равной мере.
- Ты это сейчас придумала, потому что я тут?
- Нет. Это я ещё тогда хотела сказать. Но теперь, раз ты тут, я хочу кое-что добавить. Знаешь, что, Биби? А прыгай! Повезёт - ты разобьёшься всмятку, дворники уберут твои мозги, кишки и их содержимое. Как думаешь - мы должны будем за это им выдать небольшую премию? - озадаченно спросила Тина, - Да, а все ваши знакомые будут качать головой и говорить про твою мать - она сама убийца и дочь вырастила психом и эгоисткой. И это будет правдой. Но вот если тебе не повезёт... ты останешься жить, но не сможешь двигаться, у тебя всё будет жутко болеть и, главное - тебя всю оставшуюся жизнь будет пожирать раскаяние за то, что ты прыгнула. И уж точно ты и думать забудешь, как в твоей жизни на короткое время появилась я.
Биби всхлипнула.
- По милости твоей матери я с раннего детства осталась без семьи, без родителей, - продолжала Тина, не замечая, как на её глазах появились слёзы, - Это я имела право кричать на отца, что он променял меня на новую семью, на новую дочь. Это я росла в бедности, в строгости и без родительской любви. Я, а вовсе не ты. Но теперь я выросла и скоро уеду - у меня своя жизнь. А тут останется твой любимый папа. Рассеянный, доверчивый, посвящающий много времени науке, любящий свою младшую дочку. Кто о нём позаботится дома, Биби? Кто пошепчется с ним по душам? Ты-то ведь больше этого не сможешь. Вот и пусть он останется один. Может быть, он это заслужил.
Биби перевела взгляд на Филиппа.
- Биби, дочка, - сказал он одними губами и протянул к ней руки.
Девочка, по лицу которой ручьём лились слёзы, громко всхлипнула и резко шагнула в сторону отца, но одна нога у неё скользнула по черепице, и она стала падать на живот. Тина кинулась к ней, схватила за пояс, чтобы удержать, но тоже упала и почувствовала, что резкие неконтролируемые движения привели к тому, что обе они неуклонно начали сползать с крыши.
Биби уцепилась одной рукой за башенку, и только это сдерживало девушек от падения. Тина судорожно искала опору ногами, которые уже свесились вниз, но - увы, крыша имела небольшой выступ над стеной, и опереться там было не на что. В голове Тины мелькнула мысль, что, если бы она сейчас не держалась за Биби, та могла бы спастись. Но разжать руки и позволить себе упасть с высоты ей не позволил инстинкт.
К ним подбежал садящийся на ходу Филипп. Он одной рукой крепко взял Тину за плечо, а другой обхватил Биби подмышки и рывком потянул на себя, практически ложась на спину. К ним приблизились другие родственники и так оттащили всех троих в одной связке к слуховому окну, где был участок ровной поверхности.
Биби рыдала, Филипп сидел, прижимая к себе дочерей, плакал и целовал макушки обеих. Тина тоже плакала, уткнувшись в грудь отца - от перенесённого ужаса миновавшей смерти, от того стресса, который этому предшествовал... От того, что папа рядом и любит её.
Ранним утром в гарнизоне было хорошо - образовавшийся на земле ледок позволял телеге, привозящей продукты и разную мелочёвку на продажу, двигаться ходко. Заслышав скрип колёс этой телеги, хозяйки, накинув тёплые душегрейки и платки, взяв немного денежек, спешили выйти за покупками на небольшую площадь. Они тоже предпочитали ходить по твёрдой застывшей земле, а не по грязной каше, в которую та превратится к полудню, пока холод под Красноярском не установится прочно.
- Вот, Петенька, молочка свежего принесла, - сказала Фёкла, выставляя на стол глиняный кувшин, - а хочешь, вчерашней простокваши поешь.
- Ты похожа на деревенскую бабу, - поморщился Градов от вида сожительницы в расстёгнутой плюшевой душегрейке и немного сбившемся шерстяном платке.
- Ну а кто я сейчас? - усмехнулась Фёкла, стягивая платок и встряхивая рассыпавшимися по плечам рыжими волосами, которые, как она знала, так нравились Петру, - Тут ведь деревня, самая настоящая.
- Давай простоквашу, опохмелюсь ею хоть немного.
Фёкла аккуратно слила из кастрюльки прозрачную пахту, оставив на дне белые кислые свёртки. Разболтала их ложкой и большой тяжёлой каплей перелила в кружку, которую принесла на стол Петру вместе с лепёшкой свежего хлеба.
- А ты знала Ксению Ртищеву? - спросил вдруг он.
- Да, - удивлённо ответила Фёкла, - мы вместе учились в институте. Она во фрейлины после пошла.
- Вдовствующая императрица убила её. Отобрала всю энергию, - ответил Петр, жуя хлеб.
- О, боже мой, - Фёкла села на табурет, - и что же теперь?
- Её отец, мелкий заводчик из Архангельской губернии, сильно возмутился. И вообще народ волноваться начал - что в Архангельске, что в столице. Государь император пишет уже покаянное обращение к народу, в газете опубликовано. Боится, видимо, что будет как в Польше.
- А что в Польше, Петенька?
- Бунты донорские прокатились, страна в разорение пришла. Энерговампиров поубивали многих. К нам в гарнизон телеграмма пришла от командования, чтобы бдительность проявляли.
- О, боже, - повторила Фёкла.
- На вот, почитай, пока я на службе, - Пётр бросил на стол газету.
- Петя, страшно мне что-то. Ты бы не задерживался вечером, а?
Градов рассмеялся.
- Лиса Патрикеевна. Посмотрим.
После ухода Петра Фёкла прочитала обращение государя, опубликованное передовицей газеты. В нём он покаянно писал о том, что, проявляя отеческую заботу о народе, упустил свой сыновний долг - не заметил вовремя, что его старая мать подвинулась рассудком. Теперь же вдовствующая императрица отправлена им в монастырь с больницей, чтобы до конца своих дней в суровых условиях замаливать совершённый грех смертоубийства. О родителях и семье погибшей девушки государь император обещал позаботиться лично, с выплатой им большой компенсации. Далее император обещал принять меры и для улучшения участи и защиты прав всех доноров Российской империи.
Императорская пропаганда старалась вовсю. Вытащили на свет не успевшую порасти мхом историю месячной давности, когда старик купеческого сословия из Саратовской губернии - донор, как упоминалось якобы ненароком, сошёл с ума и порубил топором всю свою семью, включая троих внучат. Вот, дескать, с донорами и негосударственными людьми тоже бывает оказия.
От всего прочитанного Фёкле в самом деле стало нехорошо. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Качаясь, она вышла из комнат и постучала в дверь соседней квартиры.
- Этого не может быть, - заявила Тина, - Бабушка рассказывала, как мама всё время ходила на почту и в посольство Франции, спрашивала, нет ли вызова. Она очень тосковала по мужу и не могла бы принять такое решение. Тем более вот так, на месте. Вдобавок не забывайте, что после этого разговора мама оказалась мёртвой. Это вы убили её. Вероятно, шаль осталась у неё, когда она пыталась цепляться за вас.
- Она ведь потеряла энергию? - холодно возразила Ивонн, - Но я - донор, и не могла бы убить её этим способом.
- Ивонн, с нами приехали жандармы, - строго предупредил Этьен, - Сейчас они обыщут дом. Скажи сразу - они найдут прибор, которым можно забирать энергию у человека? Тот, который ты применила, когда пыталась убить Флёр?
- Я никогда никого не пыталась убить! А жандармы не имеют право тут обыскивать, это дом главы клана! - прокаркала Ивонн.
- С письменного разрешения самого короля - имеют. Ты ведь не сомневаешься, что я заручился согласием его величества?
- Смерть какой-то русской дворянки не могла вызвать такое решение нашего короля!
- Но подозрение в существовании опасного прибора, который неоднократно использовался - могло и вызвало, - ответил Этьен, предъявляя ордер, скреплённый личной королевской печатью.
- Задержите горничную! - воскликнула Тина, которая увидела, как Зое попыталась убежать по коридору, - Уверена, она хочет избавиться от улики.
Робер в несколько шагов догнал женщину, вернул её и велел оставаться со всеми в гостиной. Ивонн вдруг разрыдалась.
- Это всё Зое! - крикнула она, - Это она воспользовалась прибором моего отца, который он признал неудачным экспериментом. Это она притворялась привидением, когда ходила по тайному коридору. Это... это она убила Ульяну Сондер.
- Мадам! - поражённо воскликнула Зое, - Как вы можете, меня же казнят!
- Зое, - Ивонн с болью посмотрела на неё, и добавила просящим тоном, - Тебя должны были казнить давно, и ты это знаешь. Благодаря мне ты прожила лишних двадцать лет, в достатке и уважении...
Из горничной словно вытащили стержень. Она поникла головой, а потом, после некоторого времени, сказала:
- Да. Это я убила русскую женщину с помощью прибора. И двадцать лет назад я убила клошара в Париже. Это вышло случайно - я была тогда молода, неопытна и очень голодна энергетически, а он оказался слабым и больным. Мадемаузель Пифо случайно увидела меня и утешила, когда я горевала над трупом того бездомного, а потом позвала к себе в горничные и во всём мне доверяла. Ради неё я притворялась привидением, когда кто-то мог заметить, что я хожу будто сквозь стены, и ради её счастья я убила первую жену мсье Филиппа.
После этих слов Зое подняла голову и посмотрела на Ивонн.
- Сегодня я вернула вам долг сполна, мадам.
- А платок? - спросил Мартин, - Как у Ульяны оказалась шаль Ивонн?
Но Зое молчала, ни на кого не смотрела, и больше не проронила ни звука - когда жандармы заполонили и обыскали дом, когда они упаковали в мешок найденную металлическую шкатулку, на которую скорбно кивнула Ивонн после вопроса Этьена.
После того, как все жандармы ушли, уведя с собой Зое, Флёр сказала:
- Ивонн, твоя горничная будет объявлена убийцей. Но мы-то знаем, чью вину она взяла на себя.
- Его величество тоже отнюдь не дурак, - добавил Этьен, - Не рассчитывай, Ивонн, что для тебя всё останется без последствий. Тебя, как минимум, отлучат от двора и все в свете будут знать - почему.
Горько плачущая Ивонн ушла в свои комнаты. Флёр распорядилась накрыть стол к запоздалому завтраку. Филипп выглядел больным, и Мартин старался держаться поближе к брату, отвлекая его мелкими вопросами.
Когда все готовились усесться за стол, внезапно вошёл секретарь Филиппа и сказал:
- Простите, мсье, срочно звонят из прованс де Сон, спрашивают, готовиться ли им к вашему прибытию на праздник урожая?
- Этьен, - устало спросил Филипп, - как ты думаешь, король не будет против, если я передам тебе главенство в клане? Я занимался практически только наукой, а кланом, по существу, руководила Ивонн.
- Думаю, его величество с радостью пожертвует одним их своих советников, - сдержанно улыбнулся Этьен.
Филипп повернулся к секретарю и ответил на заданный им вопрос:
- Сообщите, что мсье Этьен Сондер будет присутствовать на празднике.
Флёр улыбнулась Филиппу и символически поцеловала его в щёчку.
Во время завтрака Мартин сказал лакею:
- Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы отнесли еду в комнаты мадам Ивонн и мадемаузель Бабетты.
Тина остро чувствовала себя лишней. Эта семья готовилась к изменениям, постепенно уходя от драматических событий, проникаясь духом перемен к лучшему в жизни. И только в душе у Тины до сих пор не утихла боль, связанная с раскрывшимся убийством её матери, с тем, что злая воля одной властолюбивой женщины как тяжёлым катком прокатилась по её собственной судьбе, отняла у неё ту семью, которая сидела сейчас перед ней.
Но долго скорбеть ей не дали. Робер почувствовал неладное, исходящее от рядом сидящей Тины, и обратился к ней.
- Мы ведь не успели толком познакомиться, - улыбнулся молодой мужчина, - хотя я наслышан о тебе от родителей и от Антуана. Брат пребывает в восторженном ожидании твоего визита к нему в салон.
- Рада познакомиться со своим старшим кузеном, - вежливо кивнула Тина.
- Кстати, я ведь заметил тебя ещё раньше, на фото в русском журнале. Не мог не обратить внимания на девушку, носящую со мной одну фамилию.
- Вы читаете русские журналы? - удивилась Тина.
- Нет, - легко посмеялся Робер, - Его высочество, которому я имею честь служить, живо интересуется царевной Софьей, поэтому ему доставляют всю прессу, связанную с ней. На том фото вы как раз были изображены вместе с нею. И ещё с одной прелестной девушкой.
- Да, с Юлией Свешниковой. Это она представила меня её высочеству, с которой дружна.
- Скажу вам по секрету, - понизив голос, сказал Робер, - наш принц желает видеть своей женой именно её.
- Она - сокровище нашей империи, - кивнула Тина, - В России нет человека, который бы не восхищался ею. Если ваш инфант женится на ней, у Франции когда-то будет достойнейшая королева.
- Думаю, если наш король примет такое решение, скоро мы с вами увидимся в Москве.
Этот момент выбрала гувернантка Биби, чтобы вбежать в столовую.
- Мадемаузель Бабетта забралась на крышу, - взволнованно, с явным немецким акцентом сказала женщина, - Она желает покончить с собой.
Все вскочили с места и побежали вслед за гувернанткой - по коридору, по узкой лестнице, ведущей на чердак, по чердаку к слуховому окну и, наконец, выбежали на полого склонённую крышу.
Биби стояла на самом краю крыши, держась за небольшую каменную башенку. Высокий трёхэтажный дом с чердаком. И девочка на краю черепичной крыши в развевающейся от ветра юбочке.
- Не подходите ко мне, или я немедленно прыгну! - крикнула она.
- Дочка! - позвал Филипп.
- Вон твоя дочка! - показала Биби на Тину, - А я - никто, ошибка твоей жизни!
ГЛАВА 22
Было очевидно, что всё случившееся сегодня утром не осталось для Биби секретом.
Тина, отодвинув плечом родственников, сделала шаг вперёд и пошла к девочке.
- Не подходи! - крикнула та и пошатнулась, чем вызвала дружное "Ах!" у присутствовавших.
- Ты мне кое-что обещала, - спокойно сказала Тина, не замедляя шага, - выполнишь обещание, и прыгай на здоровье.
- Что я обещала?
- Обещала, что выслушаешь меня. Помнишь, когда я приходила к тебе в комнату, ты мне ещё дыню на лицо налепила? Потом ты сказала, что выслушаешь меня позже, потому что у тебя должен был начаться урок. Вот и выслушай. Трогать тебя я не буду.
- Ладно, говори, - истерически хохотнула Биби.
Тина встала рядом с Биби, лицом к ней.
- Тогда ты считала, что ошибка жизни твоего папы - это я. Я и сама так же считала некоторое время назад.
- А потом перестала считать?
- Потом... потом я подросла и поняла одну вещь, когда мы учили биологию в институте. Ни один человек не может считаться ошибкой. Так происходит - все люди зачинаются случайно. Даже у женатых пар, желающих завести ребёнка. Сегодня во время соития у них беременности не случилось, и не родился сын. А уже на следующую ночь произошло зачатие, и в результате родилась дочь.
- Мне пока рано знать такие вещи, - нервно хихикнула Биби.
- Но ты же знаешь, - усмехнулась Тина, - Все девчонки и мальчишки узнают, откуда берутся дети, гораздо раньше, чем оканчивают школу. Так вот. Получается, что ни один человек на самом деле не запланирован. Люди не способны предугадать, когда и кто именно у них родится, каким он будет по характеру и даже внешне на кого будет больше похож. Кто-то на мать, кто-то - на отца, а кто-то... на соседа.
- О-ля-ля...
- Ага. А что из этого следует, знаешь?
- Что?
- Что надо просто жить. Потому что это право бог даёт каждому родившемуся человеку. В равной мере.
- Ты это сейчас придумала, потому что я тут?
- Нет. Это я ещё тогда хотела сказать. Но теперь, раз ты тут, я хочу кое-что добавить. Знаешь, что, Биби? А прыгай! Повезёт - ты разобьёшься всмятку, дворники уберут твои мозги, кишки и их содержимое. Как думаешь - мы должны будем за это им выдать небольшую премию? - озадаченно спросила Тина, - Да, а все ваши знакомые будут качать головой и говорить про твою мать - она сама убийца и дочь вырастила психом и эгоисткой. И это будет правдой. Но вот если тебе не повезёт... ты останешься жить, но не сможешь двигаться, у тебя всё будет жутко болеть и, главное - тебя всю оставшуюся жизнь будет пожирать раскаяние за то, что ты прыгнула. И уж точно ты и думать забудешь, как в твоей жизни на короткое время появилась я.
Биби всхлипнула.
- По милости твоей матери я с раннего детства осталась без семьи, без родителей, - продолжала Тина, не замечая, как на её глазах появились слёзы, - Это я имела право кричать на отца, что он променял меня на новую семью, на новую дочь. Это я росла в бедности, в строгости и без родительской любви. Я, а вовсе не ты. Но теперь я выросла и скоро уеду - у меня своя жизнь. А тут останется твой любимый папа. Рассеянный, доверчивый, посвящающий много времени науке, любящий свою младшую дочку. Кто о нём позаботится дома, Биби? Кто пошепчется с ним по душам? Ты-то ведь больше этого не сможешь. Вот и пусть он останется один. Может быть, он это заслужил.
Биби перевела взгляд на Филиппа.
- Биби, дочка, - сказал он одними губами и протянул к ней руки.
Девочка, по лицу которой ручьём лились слёзы, громко всхлипнула и резко шагнула в сторону отца, но одна нога у неё скользнула по черепице, и она стала падать на живот. Тина кинулась к ней, схватила за пояс, чтобы удержать, но тоже упала и почувствовала, что резкие неконтролируемые движения привели к тому, что обе они неуклонно начали сползать с крыши.
Биби уцепилась одной рукой за башенку, и только это сдерживало девушек от падения. Тина судорожно искала опору ногами, которые уже свесились вниз, но - увы, крыша имела небольшой выступ над стеной, и опереться там было не на что. В голове Тины мелькнула мысль, что, если бы она сейчас не держалась за Биби, та могла бы спастись. Но разжать руки и позволить себе упасть с высоты ей не позволил инстинкт.
К ним подбежал садящийся на ходу Филипп. Он одной рукой крепко взял Тину за плечо, а другой обхватил Биби подмышки и рывком потянул на себя, практически ложась на спину. К ним приблизились другие родственники и так оттащили всех троих в одной связке к слуховому окну, где был участок ровной поверхности.
Биби рыдала, Филипп сидел, прижимая к себе дочерей, плакал и целовал макушки обеих. Тина тоже плакала, уткнувшись в грудь отца - от перенесённого ужаса миновавшей смерти, от того стресса, который этому предшествовал... От того, что папа рядом и любит её.
Ранним утром в гарнизоне было хорошо - образовавшийся на земле ледок позволял телеге, привозящей продукты и разную мелочёвку на продажу, двигаться ходко. Заслышав скрип колёс этой телеги, хозяйки, накинув тёплые душегрейки и платки, взяв немного денежек, спешили выйти за покупками на небольшую площадь. Они тоже предпочитали ходить по твёрдой застывшей земле, а не по грязной каше, в которую та превратится к полудню, пока холод под Красноярском не установится прочно.
- Вот, Петенька, молочка свежего принесла, - сказала Фёкла, выставляя на стол глиняный кувшин, - а хочешь, вчерашней простокваши поешь.
- Ты похожа на деревенскую бабу, - поморщился Градов от вида сожительницы в расстёгнутой плюшевой душегрейке и немного сбившемся шерстяном платке.
- Ну а кто я сейчас? - усмехнулась Фёкла, стягивая платок и встряхивая рассыпавшимися по плечам рыжими волосами, которые, как она знала, так нравились Петру, - Тут ведь деревня, самая настоящая.
- Давай простоквашу, опохмелюсь ею хоть немного.
Фёкла аккуратно слила из кастрюльки прозрачную пахту, оставив на дне белые кислые свёртки. Разболтала их ложкой и большой тяжёлой каплей перелила в кружку, которую принесла на стол Петру вместе с лепёшкой свежего хлеба.
- А ты знала Ксению Ртищеву? - спросил вдруг он.
- Да, - удивлённо ответила Фёкла, - мы вместе учились в институте. Она во фрейлины после пошла.
- Вдовствующая императрица убила её. Отобрала всю энергию, - ответил Петр, жуя хлеб.
- О, боже мой, - Фёкла села на табурет, - и что же теперь?
- Её отец, мелкий заводчик из Архангельской губернии, сильно возмутился. И вообще народ волноваться начал - что в Архангельске, что в столице. Государь император пишет уже покаянное обращение к народу, в газете опубликовано. Боится, видимо, что будет как в Польше.
- А что в Польше, Петенька?
- Бунты донорские прокатились, страна в разорение пришла. Энерговампиров поубивали многих. К нам в гарнизон телеграмма пришла от командования, чтобы бдительность проявляли.
- О, боже, - повторила Фёкла.
- На вот, почитай, пока я на службе, - Пётр бросил на стол газету.
- Петя, страшно мне что-то. Ты бы не задерживался вечером, а?
Градов рассмеялся.
- Лиса Патрикеевна. Посмотрим.
После ухода Петра Фёкла прочитала обращение государя, опубликованное передовицей газеты. В нём он покаянно писал о том, что, проявляя отеческую заботу о народе, упустил свой сыновний долг - не заметил вовремя, что его старая мать подвинулась рассудком. Теперь же вдовствующая императрица отправлена им в монастырь с больницей, чтобы до конца своих дней в суровых условиях замаливать совершённый грех смертоубийства. О родителях и семье погибшей девушки государь император обещал позаботиться лично, с выплатой им большой компенсации. Далее император обещал принять меры и для улучшения участи и защиты прав всех доноров Российской империи.
Императорская пропаганда старалась вовсю. Вытащили на свет не успевшую порасти мхом историю месячной давности, когда старик купеческого сословия из Саратовской губернии - донор, как упоминалось якобы ненароком, сошёл с ума и порубил топором всю свою семью, включая троих внучат. Вот, дескать, с донорами и негосударственными людьми тоже бывает оказия.
От всего прочитанного Фёкле в самом деле стало нехорошо. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Качаясь, она вышла из комнат и постучала в дверь соседней квартиры.
