- Море? В самом деле? Тогда позволь уточнить, о чем же напоминаю тебе сегодня я?
- О десерте, дорогая…
Продолжения диалога гости уже не слышали. Чарльз, с задумчивым видом шагая подле мачехи, спросил:
- Если ваша компания порождает такие ассоциации, то что же изображаю я в этом морском пейзаже?
- Тучу, Чарльз! - смеясь ответили ему сестры. - Грозовую тучу!
- Утес! - предложила свою версию Селия. - Незыблемый и мрачный!
Кити и Лизи сразу же упорхнули к подругам, попытавшись утянуть и Селию, но та отказалась, сказав, что присоединится к ним чуть позже, а пока хочет немного осмотреться.
- Да, милая, здесь есть на что посмотреть, - одобрила её идею леди Анна. - Чарльз, составишь Селии компанию? А я подожду Аделаиду на этом уютном диванчике…
- Почту за честь, - с самым чопорным видом произнес молодой человек, помогая леди Анне устроиться в выбранном уголке.
Затем предложил Селии руку и продолжил:
- Прошу, кузина, позволь я покажу тебе достопримечательности сего дивного места!
Вид, открывшийся их взору, был поистине прелестен.
Высокие окна заполняли всю стену напротив входа. В теплое время года их можно было распахнуть и выйти на узенький балкон, опоясывающий весь второй этаж. Переменчивая весна отказала в такой возможности сегодня, призвав мелкий моросящий дождь и пронизывающий ветер. Но видимый сквозь окна парк поражал своей красотой и невиданными для столицы размерами. Парк, имеющийся в распоряжении Динтонов, был раз в пять меньше и вполовину не так живописен.
- Леди Аделаида очень любит растения и искусство во всех его проявлениях. Говорят, что двадцать лет назад, когда она впервые вошла в этот дом в качестве супруги барона, это было мрачнейшее в столице место. Заброшенный, практически одичавший парк, темное, скучное здание особняка… За неполные четверть века ей удалось совершить чудо…
Взрыв смеха, раздавшийся со стороны кружка молодежи, к которому не так давно присоединились сестры, прервал речь виконта.
- Позволь поинтересоваться, почему ты не пошла с девочками? Они тебя утомили?
- Нет, что ты! Просто иногда рядом с ними я начинаю чувствовать себя престарелой тетушкой! А это не полезно для моего душевного равновесия, знаешь ли… И потом, мне действительно хочется осмотреться. У леди Аделаиды отменный вкус и чувство прекрасного, если всё, что представлено нашему взору, её заслуга…
- Почти. Пойдем покажу полотно, которое преподнес барон жене пару лет назад на юбилей…
Через несколько шагов поражённая Селия застыла напротив картины, историю появления которой в особняке Госипов, рассказывал Чарльз. Полотно действительно было замечательным. Оно впечатляло зрителей размерами, используемой палитрой и сочетанием предметов, на ней изображенных.
- С тех пор баронесса мечется от попыток найти в этом произведении искусства что-то, что ей действительно нравится, к попыткам от него тактично избавиться. Но пока, если честно, не преуспела ни в первом, ни во втором, - завершил свой рассказ виконт.
В это время леди Аделаида, по-видимому закончив с приветствием гостей, вплыла в зал. По одну руку от неё вышагивал супруг, по другую - молодой человек. Высокий, стройный, с темными небрежно уложенными кудрями и со столь же небрежно повязанным галстуком, он обладал чрезвычайно притягательной наружностью.
При его появлении в зале сперва наступила ошеломленная тишина, взорвавшаяся затем возгласами восторга и шепотками пересудов.
Леди Аделаида горделиво оглядела присутствующих, заметила подругу, скромно расположившуюся в уголке, и со спутниками направилась к ней.
- О! Неужели это лорд Брэндон Рэйм? - воскликнула Селия, широко распахнув глаза.
- Гм? - Чарльз вскинул голову в указанном направлении. - Действительно он. Вы знакомы? Или ты являешься заочной поклонницей его таланта?
- Очной, Чарльз! Очной! - смеясь ответила Селия. - Мы познакомились чуть больше трех лет назад. Я тогда впервые выступала в роли хозяйки на балу в посольстве. Очень волновалась и нервничала. Барон Рэйм был среди приглашенных. В то время его ещё не принято было демонизировать, модно было его боготворить…
- И как? Боготворила?
- А как же! Ровно до момента знакомства с ним!
- Что-то произошло?
- Ужасное! Он заметил прыщ у меня на лбу!
- Барон был груб?
- Хуже, Чарльз. Гораздо хуже!
- Насмешлив?
- Он мне посочувствовал! А затем поделился рецептом потрясающе действенного лосьона от прыщей и дал несколько хороших советов по поводу диеты.
- Это было жестоко с его стороны, - дрогнул Чарльз уголками губ.
- Всего лишь немного неосмотрительно… С тех пор я продолжаю оставаться восторженной поклонницей его творчества, но ни боготворить, ни тем более демонизировать его самого у меня уже не получается… - преувеличенно тяжко вздохнула Селия.
- Даже не знаю, в свете всего услышанного, обрадует тебя это или огорчит, но, кажется, барон тебя заметил и направляется к нам, - сообщил собеседнице Чарльз с самым серьезным видом.
Действительно, лорд Брэндон Рэйм недолго оставался подле хозяйки вечера. Окинув присутствующих слегка рассеянным взглядом, он выделил пару, стоящую возле впечатляющих размеров натюрморта, что то уточнил у леди Аделаиды и, отвесив несколько поспешный поклон собеседникам, направился к замеченным молодым людям.
- Селия! Ты ли это? - воскликнул он ещё на подходе, широко, как будто для объятий, раскинув руки.
- Здравствуй, Брэндон, - тепло улыбнулась девушка. - Позволь представить тебе виконта Динтона.
Барон Рэйм остановился, не дойдя пары шагов, и рассеянно захлопал черными густыми ресницами.
- Мы представлены, - пришел ему на помощь Чарльз. - Учились в университете с разницей в три года.
- Да? В самом деле… - встрепенулся тот и, вновь обращаясь к Селии, спросил: - Давно ли ты в Ритании?
- Чуть больше месяца, - пожала плечами девушка. - А ты?
- Полгода! - страдальчески закатил глаза поэт, а затем, резко сменив выражение лица и интонацию, спросил: - Что вы здесь с таким интересом рассматривали?
- Полотно знаменитого Стиллифа! - приглашающе повел рукой виконт.
Брендон, близоруко сощурившись, уставился на натюрморт. С картины на него столь же внимательно уставился радостно скалящийся череп с кокетливо торчащей на макушке розочкой. Барон поежился.
- Какое… впечатляющее произведение, - выдавил он пару секунд спустя.
- Заставляет задуматься о вечном… - с серьёзным видом поддакнул виконт.
- Но место подобным изображениям - в анатомическом атласе! - возмущенно продолжил барон.
- Не место, - спокойно возразила Селия.
Собеседники посмотрели на неё, вопросительно изогнув брови. Барон - левую, виконт - правую.
- У черепа с левой стороны на верхней челюсти клык и крайний резец поменяны местами.
Молодые люди синхронно вернулись к пристальному изучению изображения в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.
- Анна, дорогая, как я рада возможности поболтать с тобою! Письма - это, конечно, здорово, но живого общения они не заменят! - баронесса искренне была рада видеть леди Анну, с которой её связывала нежная дружба ещё со времен учёбы в пансионе.
- Я тоже рада тебя видеть, - графиня мягко дотронулась до руки подруги. - И позволь ещё раз тебя поздравить, на этот раз лично. Молодой Сафети - очень хорошая партия, думаю, Елена будет с ним счастлива.
- Всем сердцем надеюсь на это, дорогая. Мне кажется… Нет, я уверена! Насколько здесь вообще можно быть уверенной. Дочь и её жениха связывает настоящая симпатия, а может и кое-что покрепче… - баронесса вела себя как мать, которой, с одной стороны, очень хочется рассказать о счастье дочери, а с другой, она очень боится спугнуть удачу неосторожным словом. - Свадьба назначена на конец сезона, за пару недель до бракосочетания принца. Надеюсь, ты придёшь? Должны же на этом мероприятии среди толпы малознакомых и малоприятных личностей встречаться родные и желанные лица!
- Я постараюсь! Поверь мне, только из ряда вон выходящие обстоятельства могли бы помешать мне присутствовать на свадьбе дочери моей единственной подруги! - горячо заверила леди Анна.
Тем временем распорядитель вечера объявил, что через несколько минут оркестр заиграет вальс.
- Селия, ты будешь танцевать со мною! - заявил барон.
- Не обижайся, Брэндон, но я, пожалуй, не рискну! - твёрдо отказалась та.
- Почему? - распахнул он полные удивления карие глаза.
- Боюсь, что если наш танец состоится, твои поклонницы меня растерзают, - трагическим шепотом пояснила девушка. - Они и так уже недобро поглядывают в нашу сторону.
- Да? - нервно переспросил барон, оглядываясь через плечо, и вздрогнул, встретившись взглядом с девицей, безотрывно смотревшей на него.
Прическу девицы украшала розочка, как две капли воды повторяющая изображенную на недавно обсуждавшейся картине. Широко распахнутые глаза и радостный оскал девицы, заметившей внимание кумира, только добавили схожести.
- Но если танец не состоится, они растерзают меня! - жалобно проблеял кумир.
- Они тебя всё равно растерзают, - не поддалась Селия. - Один танец тебя не спасёт, танцевать два танца подряд - губительно для моей репутации, а после вальса будет несколько кадрилей и мазурка.
- Ну тогда хотя бы вальс и мазурку? - продолжил увещевать барон.
- Ни за что!
- Жестокая! - направил Брэндон обвиняющий перст на Селию.
- Осмотрительная! - возразила она.
- Но что же мне делать? - перевёл он озабоченный взгляд на тихо посмеивающегося Чарльза. Лицо Брэндона тут же прояснилось, и он озвучил посетившую его идею. - Тогда вальс и мазурку Селия танцует с тобой! А я с разбитым сердцем страдаю в темном углу и сочиняю оду женскому непостоянству!
- Селия, окажешь мне честь, а заодно проявишь толику человеколюбия? - Чарльз протянул руку Селии.
- Исключительно ради человеколюбия, - вложила она ладонь в протянутую руку.
- Кстати, могу посоветовать очень удобный для страдания угол, - уводя партнершу, кивнул Чарльз на закуток, отгороженный от общей залы стойкой с напитками.
- Действительно? - задумчиво глядя в указанном направлении, произнес лорд Рэйм, а затем резво устремился туда, удерживая на лице выражение мужественного страдания.
Танцующих оказалось не более трех десятков, а отведенное для танцев место могло бы вместить гораздо больше пар. Вальсирующие наслаждались свободой движения, а наблюдающие - открывающимся зрелищем.
- Милая, а твои родные не хотят порадовать общество объявлением о помолвке? - спросила Аделаида.
- Надеюсь, у меня есть в запасе пара лет до такого знаменательного события, Кити и Лизи ещё довольно молоды, - пожав покатыми плечами, задумчиво произнесла леди Анна.
Взгляд её при этих словах был прикован к Чарльзу и его партнерше, которые уверенно кружились на паркете. На фоне черного фрака виконта цвет морской волны платья Селии, и без того достаточно яркий, заиграл новыми оттенками. Высокие, стройные, легко и непринуждённо движущиеся молодые люди составляли пару, на которую было приятно посмотреть.
- Я говорила не про девочек… - после небольшой заминки продолжила беседу баронесса, смотрела она при этом в ту же сторону, что и собеседница.
- Если вопрос относился не к девочкам, то до сегодняшнего дня я не задумывалась о такой возможности… Да и не только я, как мне кажется, - протянула леди Анна. - Однако идея, хотя и несколько преждевременная, но интересная.
При этих словах собеседницы перевели взгляды друг на друга, обменялись понимающими улыбками и продолжили обмен накопившимися за год новостями.
После вальса Чарльз подвел Селию к сестрам и их друзьям, где её вначале приняли довольно настороженно. Все видели, что она запросто общалась с самим Брэндоном Рэймом, и немного завидовали ей в этом, но вскоре открытость и весёлый нрав девушки расположили к себе практически всех членов небольшого кружка. Исключение составила леди Леола, дочь министра иностранных дел, которая так до конца вечера и продолжила фыркать и морщить нос в направлении Селии.
Но поскольку все друзья знали, что у Леолы достаточно трудный характер, и каждый уже не раз успел стать жертвой её надуманных обид и преувеличенных требований, на её фырканье и выпады практически не обращали внимания, что, нужно сказать, злило её ещё больше.
В свете было известно, что её отец, лорд Гаррет Уэлсли, граф Морнингтон - человек твердых принципов и железной воли, у него было лишь одно слабое место – единственную и горячо любимую дочь. До кончины его супруги у лорда насчитывали два таких места. Было известно, что в бытность свою генерал-губернатором ританских владений на Новом Континенте он начал упорную борьбу с местным правителем Зипу Великим. За победу ему было пожаловано право включить в свой герб знамя Зипу Великого. Граф не остановился на достигнутом, он завоевал земли между реками Амной и Тангом, а семь лет спустя был обвинён в расхищении казны (поговаривали, что супруга его сыграла в этом немалую роль) и отозван. Но с тех пор как Хиллари не стало, вся его жизнь была поровну поделена между служением родине и дочери. Всего через пять лет после возвращения в Ританию он занял пост министра.
Леола с детства не знала ни в чем отказа. Какое-то время назад она вбила себе в голову, что непременно выйдет замуж за принца, и самым серьезным образом ждала предложения от Огэста. Планирующаяся свадьба последнего с принцессой из Вабрии не добавляла Леоле хорошего настроения. Друзья знали о её разбитой мечте и старались вести себя с ней как можно терпеливее и тактичнее.
Введя Селию в круг молодёжи, Чарльз не удалился из залы, как он частенько проделывал, а протанцевал ещё по паре кадрилей с сестрами и даже один танец с Еленой - дочерью хозяйки вечера. Елена была миниатюрной миловидной брюнеткой, искренне влюбленной в своего жениха и немного скучноватой, как и многие счастливые невесты в ожидании свадьбы. Чарльз с готовностью простил ей толику занудства. Мазурку он танцевал с Селией.
Брэндон так и простоял в углу весь вечер, что несколько разочаровало леди Аделаиду, возлагавшую на него некоторые надежды в части развлечения остальных гостей. Но поскольку она была женщиной приближенной к искусству, то с пониманием отнеслась и к ранимой поэтической душе, и к внезапно напавшему вдохновению.
Барон Рэйм вначале с мрачным видом наблюдал за танцующими, а затем вынул из потайного кармашка жилета карандаш, небольшую записную книжку и окончательно отрешился от действительности.
В экипаже, возвращаясь домой, Кити призналась:
- Знаешь, Селия, сперва я немного обиделась на тебя! Ты, оказывается, знакома с бароном Рэймом и даже не представила нас. Но потом я поняла, что даже благодарна тебе за это! Он такой… странный! Окажись я представленной ему, то, наверное, умерла бы от неловкости и незнания, что сказать…
- Думаю, что Брэндон тоже чувствовал бы себя неловко, - сообщила Селия. - На самом деле он достаточно скромный человек, избегающий больших скоплений людей. быть может, вам ещё представится возможность познакомиться при более благоприятных обстоятельствах.
- Меня же, признаться, Чарльз удивил гораздо больше барона! - вклинилась в разговор Лиззи. - Когда ты научился танцевать мазурку?
- С чего ты взяла, что я не умел? - поднял брови виконт.
- Но ты никогда раньше этого не делал!
- Возможно, раньше мне просто не встречалась та леди, с которой я мог бы беседовать полчаса и не умереть от скуки? - предположил Чарльз.
- О десерте, дорогая…
Продолжения диалога гости уже не слышали. Чарльз, с задумчивым видом шагая подле мачехи, спросил:
- Если ваша компания порождает такие ассоциации, то что же изображаю я в этом морском пейзаже?
- Тучу, Чарльз! - смеясь ответили ему сестры. - Грозовую тучу!
- Утес! - предложила свою версию Селия. - Незыблемый и мрачный!
Кити и Лизи сразу же упорхнули к подругам, попытавшись утянуть и Селию, но та отказалась, сказав, что присоединится к ним чуть позже, а пока хочет немного осмотреться.
- Да, милая, здесь есть на что посмотреть, - одобрила её идею леди Анна. - Чарльз, составишь Селии компанию? А я подожду Аделаиду на этом уютном диванчике…
- Почту за честь, - с самым чопорным видом произнес молодой человек, помогая леди Анне устроиться в выбранном уголке.
Затем предложил Селии руку и продолжил:
- Прошу, кузина, позволь я покажу тебе достопримечательности сего дивного места!
Вид, открывшийся их взору, был поистине прелестен.
Высокие окна заполняли всю стену напротив входа. В теплое время года их можно было распахнуть и выйти на узенький балкон, опоясывающий весь второй этаж. Переменчивая весна отказала в такой возможности сегодня, призвав мелкий моросящий дождь и пронизывающий ветер. Но видимый сквозь окна парк поражал своей красотой и невиданными для столицы размерами. Парк, имеющийся в распоряжении Динтонов, был раз в пять меньше и вполовину не так живописен.
- Леди Аделаида очень любит растения и искусство во всех его проявлениях. Говорят, что двадцать лет назад, когда она впервые вошла в этот дом в качестве супруги барона, это было мрачнейшее в столице место. Заброшенный, практически одичавший парк, темное, скучное здание особняка… За неполные четверть века ей удалось совершить чудо…
Взрыв смеха, раздавшийся со стороны кружка молодежи, к которому не так давно присоединились сестры, прервал речь виконта.
- Позволь поинтересоваться, почему ты не пошла с девочками? Они тебя утомили?
- Нет, что ты! Просто иногда рядом с ними я начинаю чувствовать себя престарелой тетушкой! А это не полезно для моего душевного равновесия, знаешь ли… И потом, мне действительно хочется осмотреться. У леди Аделаиды отменный вкус и чувство прекрасного, если всё, что представлено нашему взору, её заслуга…
- Почти. Пойдем покажу полотно, которое преподнес барон жене пару лет назад на юбилей…
Через несколько шагов поражённая Селия застыла напротив картины, историю появления которой в особняке Госипов, рассказывал Чарльз. Полотно действительно было замечательным. Оно впечатляло зрителей размерами, используемой палитрой и сочетанием предметов, на ней изображенных.
- С тех пор баронесса мечется от попыток найти в этом произведении искусства что-то, что ей действительно нравится, к попыткам от него тактично избавиться. Но пока, если честно, не преуспела ни в первом, ни во втором, - завершил свой рассказ виконт.
В это время леди Аделаида, по-видимому закончив с приветствием гостей, вплыла в зал. По одну руку от неё вышагивал супруг, по другую - молодой человек. Высокий, стройный, с темными небрежно уложенными кудрями и со столь же небрежно повязанным галстуком, он обладал чрезвычайно притягательной наружностью.
При его появлении в зале сперва наступила ошеломленная тишина, взорвавшаяся затем возгласами восторга и шепотками пересудов.
Леди Аделаида горделиво оглядела присутствующих, заметила подругу, скромно расположившуюся в уголке, и со спутниками направилась к ней.
- О! Неужели это лорд Брэндон Рэйм? - воскликнула Селия, широко распахнув глаза.
- Гм? - Чарльз вскинул голову в указанном направлении. - Действительно он. Вы знакомы? Или ты являешься заочной поклонницей его таланта?
- Очной, Чарльз! Очной! - смеясь ответила Селия. - Мы познакомились чуть больше трех лет назад. Я тогда впервые выступала в роли хозяйки на балу в посольстве. Очень волновалась и нервничала. Барон Рэйм был среди приглашенных. В то время его ещё не принято было демонизировать, модно было его боготворить…
- И как? Боготворила?
- А как же! Ровно до момента знакомства с ним!
- Что-то произошло?
- Ужасное! Он заметил прыщ у меня на лбу!
- Барон был груб?
- Хуже, Чарльз. Гораздо хуже!
- Насмешлив?
- Он мне посочувствовал! А затем поделился рецептом потрясающе действенного лосьона от прыщей и дал несколько хороших советов по поводу диеты.
- Это было жестоко с его стороны, - дрогнул Чарльз уголками губ.
- Всего лишь немного неосмотрительно… С тех пор я продолжаю оставаться восторженной поклонницей его творчества, но ни боготворить, ни тем более демонизировать его самого у меня уже не получается… - преувеличенно тяжко вздохнула Селия.
- Даже не знаю, в свете всего услышанного, обрадует тебя это или огорчит, но, кажется, барон тебя заметил и направляется к нам, - сообщил собеседнице Чарльз с самым серьезным видом.
Действительно, лорд Брэндон Рэйм недолго оставался подле хозяйки вечера. Окинув присутствующих слегка рассеянным взглядом, он выделил пару, стоящую возле впечатляющих размеров натюрморта, что то уточнил у леди Аделаиды и, отвесив несколько поспешный поклон собеседникам, направился к замеченным молодым людям.
- Селия! Ты ли это? - воскликнул он ещё на подходе, широко, как будто для объятий, раскинув руки.
- Здравствуй, Брэндон, - тепло улыбнулась девушка. - Позволь представить тебе виконта Динтона.
Барон Рэйм остановился, не дойдя пары шагов, и рассеянно захлопал черными густыми ресницами.
- Мы представлены, - пришел ему на помощь Чарльз. - Учились в университете с разницей в три года.
- Да? В самом деле… - встрепенулся тот и, вновь обращаясь к Селии, спросил: - Давно ли ты в Ритании?
- Чуть больше месяца, - пожала плечами девушка. - А ты?
- Полгода! - страдальчески закатил глаза поэт, а затем, резко сменив выражение лица и интонацию, спросил: - Что вы здесь с таким интересом рассматривали?
- Полотно знаменитого Стиллифа! - приглашающе повел рукой виконт.
Брендон, близоруко сощурившись, уставился на натюрморт. С картины на него столь же внимательно уставился радостно скалящийся череп с кокетливо торчащей на макушке розочкой. Барон поежился.
- Какое… впечатляющее произведение, - выдавил он пару секунд спустя.
- Заставляет задуматься о вечном… - с серьёзным видом поддакнул виконт.
- Но место подобным изображениям - в анатомическом атласе! - возмущенно продолжил барон.
- Не место, - спокойно возразила Селия.
Собеседники посмотрели на неё, вопросительно изогнув брови. Барон - левую, виконт - правую.
- У черепа с левой стороны на верхней челюсти клык и крайний резец поменяны местами.
Молодые люди синхронно вернулись к пристальному изучению изображения в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.
- Анна, дорогая, как я рада возможности поболтать с тобою! Письма - это, конечно, здорово, но живого общения они не заменят! - баронесса искренне была рада видеть леди Анну, с которой её связывала нежная дружба ещё со времен учёбы в пансионе.
- Я тоже рада тебя видеть, - графиня мягко дотронулась до руки подруги. - И позволь ещё раз тебя поздравить, на этот раз лично. Молодой Сафети - очень хорошая партия, думаю, Елена будет с ним счастлива.
- Всем сердцем надеюсь на это, дорогая. Мне кажется… Нет, я уверена! Насколько здесь вообще можно быть уверенной. Дочь и её жениха связывает настоящая симпатия, а может и кое-что покрепче… - баронесса вела себя как мать, которой, с одной стороны, очень хочется рассказать о счастье дочери, а с другой, она очень боится спугнуть удачу неосторожным словом. - Свадьба назначена на конец сезона, за пару недель до бракосочетания принца. Надеюсь, ты придёшь? Должны же на этом мероприятии среди толпы малознакомых и малоприятных личностей встречаться родные и желанные лица!
- Я постараюсь! Поверь мне, только из ряда вон выходящие обстоятельства могли бы помешать мне присутствовать на свадьбе дочери моей единственной подруги! - горячо заверила леди Анна.
Тем временем распорядитель вечера объявил, что через несколько минут оркестр заиграет вальс.
- Селия, ты будешь танцевать со мною! - заявил барон.
- Не обижайся, Брэндон, но я, пожалуй, не рискну! - твёрдо отказалась та.
- Почему? - распахнул он полные удивления карие глаза.
- Боюсь, что если наш танец состоится, твои поклонницы меня растерзают, - трагическим шепотом пояснила девушка. - Они и так уже недобро поглядывают в нашу сторону.
- Да? - нервно переспросил барон, оглядываясь через плечо, и вздрогнул, встретившись взглядом с девицей, безотрывно смотревшей на него.
Прическу девицы украшала розочка, как две капли воды повторяющая изображенную на недавно обсуждавшейся картине. Широко распахнутые глаза и радостный оскал девицы, заметившей внимание кумира, только добавили схожести.
- Но если танец не состоится, они растерзают меня! - жалобно проблеял кумир.
- Они тебя всё равно растерзают, - не поддалась Селия. - Один танец тебя не спасёт, танцевать два танца подряд - губительно для моей репутации, а после вальса будет несколько кадрилей и мазурка.
- Ну тогда хотя бы вальс и мазурку? - продолжил увещевать барон.
- Ни за что!
- Жестокая! - направил Брэндон обвиняющий перст на Селию.
- Осмотрительная! - возразила она.
- Но что же мне делать? - перевёл он озабоченный взгляд на тихо посмеивающегося Чарльза. Лицо Брэндона тут же прояснилось, и он озвучил посетившую его идею. - Тогда вальс и мазурку Селия танцует с тобой! А я с разбитым сердцем страдаю в темном углу и сочиняю оду женскому непостоянству!
- Селия, окажешь мне честь, а заодно проявишь толику человеколюбия? - Чарльз протянул руку Селии.
- Исключительно ради человеколюбия, - вложила она ладонь в протянутую руку.
- Кстати, могу посоветовать очень удобный для страдания угол, - уводя партнершу, кивнул Чарльз на закуток, отгороженный от общей залы стойкой с напитками.
- Действительно? - задумчиво глядя в указанном направлении, произнес лорд Рэйм, а затем резво устремился туда, удерживая на лице выражение мужественного страдания.
Танцующих оказалось не более трех десятков, а отведенное для танцев место могло бы вместить гораздо больше пар. Вальсирующие наслаждались свободой движения, а наблюдающие - открывающимся зрелищем.
- Милая, а твои родные не хотят порадовать общество объявлением о помолвке? - спросила Аделаида.
- Надеюсь, у меня есть в запасе пара лет до такого знаменательного события, Кити и Лизи ещё довольно молоды, - пожав покатыми плечами, задумчиво произнесла леди Анна.
Взгляд её при этих словах был прикован к Чарльзу и его партнерше, которые уверенно кружились на паркете. На фоне черного фрака виконта цвет морской волны платья Селии, и без того достаточно яркий, заиграл новыми оттенками. Высокие, стройные, легко и непринуждённо движущиеся молодые люди составляли пару, на которую было приятно посмотреть.
- Я говорила не про девочек… - после небольшой заминки продолжила беседу баронесса, смотрела она при этом в ту же сторону, что и собеседница.
- Если вопрос относился не к девочкам, то до сегодняшнего дня я не задумывалась о такой возможности… Да и не только я, как мне кажется, - протянула леди Анна. - Однако идея, хотя и несколько преждевременная, но интересная.
При этих словах собеседницы перевели взгляды друг на друга, обменялись понимающими улыбками и продолжили обмен накопившимися за год новостями.
После вальса Чарльз подвел Селию к сестрам и их друзьям, где её вначале приняли довольно настороженно. Все видели, что она запросто общалась с самим Брэндоном Рэймом, и немного завидовали ей в этом, но вскоре открытость и весёлый нрав девушки расположили к себе практически всех членов небольшого кружка. Исключение составила леди Леола, дочь министра иностранных дел, которая так до конца вечера и продолжила фыркать и морщить нос в направлении Селии.
Но поскольку все друзья знали, что у Леолы достаточно трудный характер, и каждый уже не раз успел стать жертвой её надуманных обид и преувеличенных требований, на её фырканье и выпады практически не обращали внимания, что, нужно сказать, злило её ещё больше.
В свете было известно, что её отец, лорд Гаррет Уэлсли, граф Морнингтон - человек твердых принципов и железной воли, у него было лишь одно слабое место – единственную и горячо любимую дочь. До кончины его супруги у лорда насчитывали два таких места. Было известно, что в бытность свою генерал-губернатором ританских владений на Новом Континенте он начал упорную борьбу с местным правителем Зипу Великим. За победу ему было пожаловано право включить в свой герб знамя Зипу Великого. Граф не остановился на достигнутом, он завоевал земли между реками Амной и Тангом, а семь лет спустя был обвинён в расхищении казны (поговаривали, что супруга его сыграла в этом немалую роль) и отозван. Но с тех пор как Хиллари не стало, вся его жизнь была поровну поделена между служением родине и дочери. Всего через пять лет после возвращения в Ританию он занял пост министра.
Леола с детства не знала ни в чем отказа. Какое-то время назад она вбила себе в голову, что непременно выйдет замуж за принца, и самым серьезным образом ждала предложения от Огэста. Планирующаяся свадьба последнего с принцессой из Вабрии не добавляла Леоле хорошего настроения. Друзья знали о её разбитой мечте и старались вести себя с ней как можно терпеливее и тактичнее.
Введя Селию в круг молодёжи, Чарльз не удалился из залы, как он частенько проделывал, а протанцевал ещё по паре кадрилей с сестрами и даже один танец с Еленой - дочерью хозяйки вечера. Елена была миниатюрной миловидной брюнеткой, искренне влюбленной в своего жениха и немного скучноватой, как и многие счастливые невесты в ожидании свадьбы. Чарльз с готовностью простил ей толику занудства. Мазурку он танцевал с Селией.
Брэндон так и простоял в углу весь вечер, что несколько разочаровало леди Аделаиду, возлагавшую на него некоторые надежды в части развлечения остальных гостей. Но поскольку она была женщиной приближенной к искусству, то с пониманием отнеслась и к ранимой поэтической душе, и к внезапно напавшему вдохновению.
Барон Рэйм вначале с мрачным видом наблюдал за танцующими, а затем вынул из потайного кармашка жилета карандаш, небольшую записную книжку и окончательно отрешился от действительности.
В экипаже, возвращаясь домой, Кити призналась:
- Знаешь, Селия, сперва я немного обиделась на тебя! Ты, оказывается, знакома с бароном Рэймом и даже не представила нас. Но потом я поняла, что даже благодарна тебе за это! Он такой… странный! Окажись я представленной ему, то, наверное, умерла бы от неловкости и незнания, что сказать…
- Думаю, что Брэндон тоже чувствовал бы себя неловко, - сообщила Селия. - На самом деле он достаточно скромный человек, избегающий больших скоплений людей. быть может, вам ещё представится возможность познакомиться при более благоприятных обстоятельствах.
- Меня же, признаться, Чарльз удивил гораздо больше барона! - вклинилась в разговор Лиззи. - Когда ты научился танцевать мазурку?
- С чего ты взяла, что я не умел? - поднял брови виконт.
- Но ты никогда раньше этого не делал!
- Возможно, раньше мне просто не встречалась та леди, с которой я мог бы беседовать полчаса и не умереть от скуки? - предположил Чарльз.
