Дело вполне обычное и легко объяснимое. Весна в Ритании всегда отличалась переменчивым нравом, пасмурная и сырая с утра, к полудню она уже радовала ясным небом и ярким солнцем, а через час - проливалась холодным очищающим дождём. Здесь случались ветра, способные угодить самому причудливому вкусу: южные и северные, пронизывающие и освежающие, ласкающие и хлещущие наотмашь. Единственное, чего никогда здесь не случалось - это вовсе безветренного дня.
По этой причине простуды во время сезона, особенно среди дам высшего света, были делом обыденным. Вечерние платья, открывающие плечи и спины, многолюдные приемы и тесные залы, распахнутые окна и сквозняки плохо способствовали сохранению хорошего самочувствия. Время от времени то или иное семейство на несколько дней выпадало из светской жизни. Окружающие относились к этому с полным пониманием, не делая из случившегося ни трагедии, ни сенсации.
Чарльз сидел в библиотеке, читал газету и перебирал в уме события последних дней.
Библиотека в этом доме уже давно закрепилась за ним. В поместье у виконта был кабинет, библиотека находилась в ведении матушки. Возможно, именно по этой причине в столице ему лучше всего работалось именно здесь. Он скучал по матери, достигнув того замечательного возраста, когда уже мог признаться себе, что ему не хватает её внимательного всё понимающего взгляда, ласковой улыбки и удивительной способности не давать советы, но задавать очень точные вопросы.
Кабинет в особняке был, но это был кабинет отца. Никто не запрещал, да и не вправе был запретить Чарльзу переоборудовать любую свободную комнату под собственный кабинет, но в библиотеке ему было уютнее, а затем и привычнее.
Статьи и заметки в "Королевском вестнике" сменяли друг друга, пестря броскими заголовками и пустыми текстами. "Тайна пропавшего кольца", "Загадочная пропажа на приёме у маркизы N", "Исчезнувшее колье" - было похоже, что в этом сезоне каждая вторая дама хоть что-нибудь, да потеряла из драгоценностей.
Чарльз хрустел страницами, надеясь, что запах типографской краски, ровные строчки бесстрастных слов вернут ему душевное равновесие. Разговор с отцом, не слишком многословный, но очень напряженный и сложный, как будто вытянул из него все силы и всю решительность. Это стало очевидно, когда он поднялся к Селии и встретился лицом к лицу с бледной, дрожащей от негодования девушкой.
"Перечень представленных ко двору лиц от хххх года", - выхватил он взглядом заголовок на развороте. Чарльз улыбнулся, вспоминая, как охали мать и мачеха, когда пришла пора подавать прошение о представлении ко двору сестер. Сколько было вздохов, воспоминаний и слез умиления! В годы их юности представление ко двору обставлялось с особой торжественностью и требовало изучения и неукоснительного выполнения безумного множества правил и следования вековым традициям. Чего стоило одно только платье! Цвет, длина шлейфа, количество и наклон перьев в прическе - регламентировалось буквально всё! В общем и целом Матиас I не слишком проникся этой идеей и ровно через год после смерти супруги ввел новые правила представления ко двору. Теперь необходимо было собрать определенный комплект документов и передать его по инстанциям, дождаться положительного решения, уплатить умеренный взнос и через какое-то время наблюдать свои имя, фамилию и, при наличии, титул в перечне. Перечень готовил королевский секретариат, перепечатывать его на своих страницах имели право три издания, в том числе тщательно изучаемый в настоящий момент "Королевский вестник".
Чарльз шуршал газетой и морщился, вспоминая, как стоял столбом перед Селией и понимал, что не может подобрать ни одного слова из тех, что могли бы убедить её остаться. Было мучительно стыдно, за отца, каким он предстал перед девушкой и её компаньонкой какой-то час назад, за себя, за свою беспомощность. Слова просто отказывались приходить на ум. Произнесенная вслух фраза: "Мне очень жаль, останьтесь!" - не слишком походила на убедительную, пламенную речь. Встреча взглядов и понимание - не останется.
Вмешалась мисс Грин.
Раздавшись в размерах настолько, что сравнялась ростом с Чарльзом, загадочная компаньонка Селии несколько потеснила девушку, сощурилась и заглянула виконту в глаза. Виконту показалось, что в голову. Мисс Грин кивнула, видимо удовлетворившись увиденным, погладила Чарльза по руке, повернулась к Селии и, приобняв её за плечи, отвела в сторону. Через несколько мгновений девушка объявила, что остаётся.
Виконт переворачивал страницы - мелькали объявления о рождениях, помолвках, свадьбах и смертях. Вся жизнь в четырех заметках. Родился, был помолвлен, заключил брак, умер… Ну, если посмотреть с этого ракурса, усмехнулся Чарльз, то у него ещё пара важных дел намечается… Осталось изучить последнюю страницу.
Дверь библиотеки распахнулась, на пороге появилась Селия, держа увесистую стопку книг. Чарльз поспешил на помощь и аккуратно перехватил ношу.
- Чарльз! Я не знала, что ты дома! - воскликнула Селия, слегка встряхивая уставшими руками. - Спасибо за помощь! Немного не рассчитала своих сил…
- Здравствуй, Селия, - Чарльз сгрузил книги на стол, рядом с "Королевским вестником". - Судя по всему, ты времени даром не теряла. Уже всё прочла?
- Большую часть - пролистала. А что пролистывал ты? - девушка, заглянула в газетные листы. - Афиша? Театр! Замечательная идея! Тетушке и девочкам просто необходимо развеяться! Да и я была бы рада.
- Разумеется, - согласился Чарльз. - Рад, что ты оценила идею! Пытаюсь решить, что предпочтительнее: опера или балет?
- Балет!
- Отлично! Тогда нужно сообщить леди Анне и девочкам, что мы планируем посмотреть представление… - Чарльз украдкой заглянул в афишу. - Планируем посмотреть представление послезавтра!
- Великолепно! Пойду обрадую девочек и тетю!
Селия взмахнула рукой и убежала. "Ну что же, пусть будет балет", - подумал Чарльз.
Через день подходящие представления давались в двух театрах. В Большом Королевском театре у Динтонов на весь сезон была зарезервирована ложа. И ею частенько пользовался отец. По этой причине следовало отклонить столь заманчивый по всем иным пунктам вариант. Виконт вообразил семейную встречу на публике и содрогнулся. Не хотелось бы составлять конкуренцию профессиональным актерам, устраивая рядом со сценой любительское представление.
Оставался Лидонский театр оперы и балета. Здание театра, проект которого разрабатывал Нэш Бридлес в течение пяти лет, было отстроено на месте рыночного павильона и открывалось для посещения высокой общественности восьмой сезон подряд. Театр пользовался особой популярностью у молодежи, а его патроном выступал сам принц Огэст.
"Выбор сделан. Интересно, сколько человек мне потребуется убить или подкупить, чтобы разжиться билетами на достойные места?" - озабоченно подумал виконт. Потер переносицу, расправил и без того, казалось бы, прямую спину и вышел из библиотеки.
Переживания Чарльза не были вовсе уж беспочвенными. Для того чтобы раздобыть билеты, действительно пришлось побегать, выручил приятель по клубу, уступив на вечер семейную ложу.
Пару раз виконт пересекался в городе с отцом, тот холодно кивал и проходил мимо. Чарльз отвечал тем же. Поскольку их встречи на людях и ранее не отличались теплотой и сердечностью, а граф не спешил информировать общественность о смене места жительства, то общественность продолжала находиться в неведении о разразившемся в графском доме скандале. Слуги также приятно удивили своей неболтливостью.
Оставалось убедить леди Анну, что мир не перевернулся, можно выходить из дома, общаться с людьми, наслаждаться жизнью. Но это непростое дело взяли на себя сестры и Селия. Селии стоило большого труда убедить тетушку, что её никто не винит, никто на неё не обижается и все домочадцы любят и ценят её по-прежнему.
Как бы то ни было, в день спектакля всё было готово: билеты, наряды, прически и драгоценности. Семейство уселось в экипаж. Чарльз оглядел своих спутниц: в глазах леди Анны плескалась растерянность, слегка разбавленная благодарностью, мордашки сестер озаряло предвкушение, от Селии веяло спокойствием и уверенностью. "Шанс провести приятный вечер определенно есть!" - подумалось виконту.
Здание Лидонского театра оперы и балета поражало своим экстерьером. С левого торца возвышался портал для въезда карет с дамами и их кавалерами. По центру фасада красовался шестиколонный портик, увенчанный треугольным фронтоном. В прорубленных по обеим сторонам нишах располагались аллегорические скульптуры Танца и Музыки. Над портиком, сияя позолотой, готовился взлететь бронзовый крылатый конь.
Не первый год рассматривая фасад этого величественного здания, Чарльз так и не мог определиться, нравится ему увиденное или кажется излишне помпезным. А вот по поводу внутреннего убранства и устройства подобных сомнений не возникало. Зрительный зал, выдержанный в белых, серебряных и золотых тонах, был чудесным! Светлые драпировки, штукатурные арабески на стенах и главное украшение - сверкающая хрустальными подвесками центральная люстра. Многоярусная система лож, связанных на каждом ярусе между собой коридорами, безукоризненная акустика, сцена, состоящая из нескольких колец, вращающихся независимо друг от друга, - всё было выполнено по последнему слову театральной архитектуры.
Поговаривали, что в Большом Королевском театре планируют переоборудовать сцену по такому же принципу, но для этого требовалось закрыть сам театр не менее чем на пару сезонов, руководство театра никак не могло решиться на такой шаг, и по этой причине Лидонский театр оперы и балета по-прежнему оставался единственным обладателем сцены карусельного типа в стране.
Динтоны, как и большинство зрителей, прибыли на представление загодя, и теперь дамы пользовались возможностью узнать о последних светских событиях и мероприятиях. Помня о том, что графиня ввиду болезни несколько выпала из жизни общества, знакомые спешили восполнить пробелы в её знаниях. Подруги Лизи и Кити также торопились как можно полнее поведать им о последних происшествиях. В двух стихийно образовавшихся кружках поднимались одни и те же темы, но вот уровень информированности и детали, на которые ставились акценты заметно отличались.
- Вы слышали об очередной пропаже? У баронессы N похитили браслет с изумрудами! Тот самый, что подарил супруг незадолго до своей кончины, - ахали над ухом леди Анны.
- Бабушка стала такая рассеянная, - всплескивали руками неподалеку от Кити. - Мы всем семейством который день разыскиваем её браслет!
- Есть шанс, что королевская ложа сегодня пустовать не будет, - многозначительно приподнимались бровки и понижались голоса в кружке графини.
- Леола сегодня решила страдать в одиночестве! – хихикали рядом с одной из сестер.
- В этом есть свой резон! – продолжали мысль рядом с другой. - За нашими спинами её страдания не были бы столь заметны! А так вполне возможно, что причина её душевного волнения обратит на неё внимание. Ведь Он обязательно посетит представление! Ложу уже готовят!
- Говорят, что сегодня на сцену выйдет сама Женевьева Голен! - раздавалось со всех сторон.
Постепенно голоса смолкли, стихли звуки шагов и шелест юбок. Почтенная публика заняла места согласно купленным билетам, рангам и достатку. Погасли магические светильники, оставив сиять лишь центральную люстру, в лампах которой бился живой огонь, поддерживаемый обычным керосином. Зал погрузился в томный полумрак, а сцена, напротив, озарилась ярким светом. Зазвучала музыка. Занавес легко и плавно уплыл вверх.
На сцене оживало действие одной старинной легенды. Виконт не любил и не понимал эту легенду ни в детстве, ни сейчас. Но знал.
Правитель небольшого городка познакомился на прогулке с прелестной девушкой и полюбил её всем сердцем. И всё бы ничего, только суженая у правителя уже была, и они даже день свадьбы назначили. А юная незнакомка оказалась не простой девушкой, а жертвенной. Полагалось её в жертву местному божку принести, аккурат перед свадебным обрядом. Далее в легенде долго и подробно повествовалось о том, как все мучаются от или без любви. В конце концов на жертвенном камне оказывается нелюбимая невеста, а правитель и юная прелестница идут под венец, живут долго и счастливо, правят рука об руку, а божество, оценив принесенный ему дар, в дальнейшем человеческих жертвоприношений не требует, а довольствуется цветами и фруктами.
Легенда была старинная, восстановленная по отрывкам и более поздним пересказам. Трактовали, переводили и дополняли её по-разному. Наибольшую популярность снискали три варианта.
В первом - нареченная правителя была настоящим воплощением зла на земле. Много горя причинила она людям, а могла бы и ещё больше, если бы супругой правителя стала. Увидел это бог, ужаснулся и прибрал её к себе, видимо, дабы паству не прореживала.
Второй вариант практически ничем не отличался от первого, за тем исключением, что юная прелестница, сосредоточившая в себе все мыслимые достоинства, справилась с соперницей без божественного вмешательства. Хитростью опоила невесту любимого и под жертвенный нож вместо себя отправила. Во имя добра, любви и всеобщего счастья.
В третьем варианте невесту для разнообразия не демонизировали. Была она обычная, невзрачная, ничем, кроме происхождения и приданого, не примечательная. Но будущего супруга любила. Увидела его с другой, пострадала пару десятков страниц, да и взошла на жертвенник. За любовь, но не всеобщую, а вполне конкретную.
Именно по последнему сценарию и разворачивалось сегодняшнее действо.
В момент, когда герой на сцене увидел юную очаровательницу, в королевской ложе шелохнулись драпировки, дрогнули тени, по залу поплыл тяжелый запах роз и окружающим стало ясно, что ложа несвободна. Даже тем, чьё месторасположение не позволяло увидеть происходящее в ней.
Динтонам повезло, их места находились чрезвычайно удобно, не требовалось демонстрировать чудеса изобретательности и эквилибристики, чтобы разглядеть происходящее на сцене, в партере и в большинстве лож. Девушки, безусловно, избегали явной демонстрации интереса к происходящему в зале, но пару осторожных взглядов по сторонам бросили.
Посмотреть было на что. Его высочество Огэст, принц Ританский, определённо производил впечатление. Высокий, мощный, широкоплечий, с правильными, несколько крупноватыми чертами лица. За последние годы фигура его чуть раздалась, а овал лица слегка оплыл, но изменения эти были не столь обширны и значительны, чтобы не удалось замаскировать их при помощи умело подобранного костюма. Уж что-что, а подбирать костюм Огэст умел! Простые линии, дорогие ткани и кажущаяся небрежность создавали образ мужественный и элегантный. Дамы, как правило, были в восторге! Даже сейчас, без лишнего шума появившись в зрительном зале, он перетянул на себя львиную долю всеобщего внимания. Впрочем, большинство зрителей вскоре вновь сосредоточились на происходящем на сцене.
Леола к большинству не относилась. Расположившись по центру своей ложи, подавшись всем корпусом вперёд, она безотрывно, практически не мигая, смотрела на Огэста. Двоюродная или троюродная тетушка, составившая ей компанию на сегодняшний вечер, первое время пыталась призвать
По этой причине простуды во время сезона, особенно среди дам высшего света, были делом обыденным. Вечерние платья, открывающие плечи и спины, многолюдные приемы и тесные залы, распахнутые окна и сквозняки плохо способствовали сохранению хорошего самочувствия. Время от времени то или иное семейство на несколько дней выпадало из светской жизни. Окружающие относились к этому с полным пониманием, не делая из случившегося ни трагедии, ни сенсации.
Чарльз сидел в библиотеке, читал газету и перебирал в уме события последних дней.
Библиотека в этом доме уже давно закрепилась за ним. В поместье у виконта был кабинет, библиотека находилась в ведении матушки. Возможно, именно по этой причине в столице ему лучше всего работалось именно здесь. Он скучал по матери, достигнув того замечательного возраста, когда уже мог признаться себе, что ему не хватает её внимательного всё понимающего взгляда, ласковой улыбки и удивительной способности не давать советы, но задавать очень точные вопросы.
Кабинет в особняке был, но это был кабинет отца. Никто не запрещал, да и не вправе был запретить Чарльзу переоборудовать любую свободную комнату под собственный кабинет, но в библиотеке ему было уютнее, а затем и привычнее.
Статьи и заметки в "Королевском вестнике" сменяли друг друга, пестря броскими заголовками и пустыми текстами. "Тайна пропавшего кольца", "Загадочная пропажа на приёме у маркизы N", "Исчезнувшее колье" - было похоже, что в этом сезоне каждая вторая дама хоть что-нибудь, да потеряла из драгоценностей.
Чарльз хрустел страницами, надеясь, что запах типографской краски, ровные строчки бесстрастных слов вернут ему душевное равновесие. Разговор с отцом, не слишком многословный, но очень напряженный и сложный, как будто вытянул из него все силы и всю решительность. Это стало очевидно, когда он поднялся к Селии и встретился лицом к лицу с бледной, дрожащей от негодования девушкой.
"Перечень представленных ко двору лиц от хххх года", - выхватил он взглядом заголовок на развороте. Чарльз улыбнулся, вспоминая, как охали мать и мачеха, когда пришла пора подавать прошение о представлении ко двору сестер. Сколько было вздохов, воспоминаний и слез умиления! В годы их юности представление ко двору обставлялось с особой торжественностью и требовало изучения и неукоснительного выполнения безумного множества правил и следования вековым традициям. Чего стоило одно только платье! Цвет, длина шлейфа, количество и наклон перьев в прическе - регламентировалось буквально всё! В общем и целом Матиас I не слишком проникся этой идеей и ровно через год после смерти супруги ввел новые правила представления ко двору. Теперь необходимо было собрать определенный комплект документов и передать его по инстанциям, дождаться положительного решения, уплатить умеренный взнос и через какое-то время наблюдать свои имя, фамилию и, при наличии, титул в перечне. Перечень готовил королевский секретариат, перепечатывать его на своих страницах имели право три издания, в том числе тщательно изучаемый в настоящий момент "Королевский вестник".
Чарльз шуршал газетой и морщился, вспоминая, как стоял столбом перед Селией и понимал, что не может подобрать ни одного слова из тех, что могли бы убедить её остаться. Было мучительно стыдно, за отца, каким он предстал перед девушкой и её компаньонкой какой-то час назад, за себя, за свою беспомощность. Слова просто отказывались приходить на ум. Произнесенная вслух фраза: "Мне очень жаль, останьтесь!" - не слишком походила на убедительную, пламенную речь. Встреча взглядов и понимание - не останется.
Вмешалась мисс Грин.
Раздавшись в размерах настолько, что сравнялась ростом с Чарльзом, загадочная компаньонка Селии несколько потеснила девушку, сощурилась и заглянула виконту в глаза. Виконту показалось, что в голову. Мисс Грин кивнула, видимо удовлетворившись увиденным, погладила Чарльза по руке, повернулась к Селии и, приобняв её за плечи, отвела в сторону. Через несколько мгновений девушка объявила, что остаётся.
Виконт переворачивал страницы - мелькали объявления о рождениях, помолвках, свадьбах и смертях. Вся жизнь в четырех заметках. Родился, был помолвлен, заключил брак, умер… Ну, если посмотреть с этого ракурса, усмехнулся Чарльз, то у него ещё пара важных дел намечается… Осталось изучить последнюю страницу.
Дверь библиотеки распахнулась, на пороге появилась Селия, держа увесистую стопку книг. Чарльз поспешил на помощь и аккуратно перехватил ношу.
- Чарльз! Я не знала, что ты дома! - воскликнула Селия, слегка встряхивая уставшими руками. - Спасибо за помощь! Немного не рассчитала своих сил…
- Здравствуй, Селия, - Чарльз сгрузил книги на стол, рядом с "Королевским вестником". - Судя по всему, ты времени даром не теряла. Уже всё прочла?
- Большую часть - пролистала. А что пролистывал ты? - девушка, заглянула в газетные листы. - Афиша? Театр! Замечательная идея! Тетушке и девочкам просто необходимо развеяться! Да и я была бы рада.
- Разумеется, - согласился Чарльз. - Рад, что ты оценила идею! Пытаюсь решить, что предпочтительнее: опера или балет?
- Балет!
- Отлично! Тогда нужно сообщить леди Анне и девочкам, что мы планируем посмотреть представление… - Чарльз украдкой заглянул в афишу. - Планируем посмотреть представление послезавтра!
- Великолепно! Пойду обрадую девочек и тетю!
Селия взмахнула рукой и убежала. "Ну что же, пусть будет балет", - подумал Чарльз.
Через день подходящие представления давались в двух театрах. В Большом Королевском театре у Динтонов на весь сезон была зарезервирована ложа. И ею частенько пользовался отец. По этой причине следовало отклонить столь заманчивый по всем иным пунктам вариант. Виконт вообразил семейную встречу на публике и содрогнулся. Не хотелось бы составлять конкуренцию профессиональным актерам, устраивая рядом со сценой любительское представление.
Оставался Лидонский театр оперы и балета. Здание театра, проект которого разрабатывал Нэш Бридлес в течение пяти лет, было отстроено на месте рыночного павильона и открывалось для посещения высокой общественности восьмой сезон подряд. Театр пользовался особой популярностью у молодежи, а его патроном выступал сам принц Огэст.
"Выбор сделан. Интересно, сколько человек мне потребуется убить или подкупить, чтобы разжиться билетами на достойные места?" - озабоченно подумал виконт. Потер переносицу, расправил и без того, казалось бы, прямую спину и вышел из библиотеки.
Переживания Чарльза не были вовсе уж беспочвенными. Для того чтобы раздобыть билеты, действительно пришлось побегать, выручил приятель по клубу, уступив на вечер семейную ложу.
Пару раз виконт пересекался в городе с отцом, тот холодно кивал и проходил мимо. Чарльз отвечал тем же. Поскольку их встречи на людях и ранее не отличались теплотой и сердечностью, а граф не спешил информировать общественность о смене места жительства, то общественность продолжала находиться в неведении о разразившемся в графском доме скандале. Слуги также приятно удивили своей неболтливостью.
Оставалось убедить леди Анну, что мир не перевернулся, можно выходить из дома, общаться с людьми, наслаждаться жизнью. Но это непростое дело взяли на себя сестры и Селия. Селии стоило большого труда убедить тетушку, что её никто не винит, никто на неё не обижается и все домочадцы любят и ценят её по-прежнему.
Как бы то ни было, в день спектакля всё было готово: билеты, наряды, прически и драгоценности. Семейство уселось в экипаж. Чарльз оглядел своих спутниц: в глазах леди Анны плескалась растерянность, слегка разбавленная благодарностью, мордашки сестер озаряло предвкушение, от Селии веяло спокойствием и уверенностью. "Шанс провести приятный вечер определенно есть!" - подумалось виконту.
Здание Лидонского театра оперы и балета поражало своим экстерьером. С левого торца возвышался портал для въезда карет с дамами и их кавалерами. По центру фасада красовался шестиколонный портик, увенчанный треугольным фронтоном. В прорубленных по обеим сторонам нишах располагались аллегорические скульптуры Танца и Музыки. Над портиком, сияя позолотой, готовился взлететь бронзовый крылатый конь.
Не первый год рассматривая фасад этого величественного здания, Чарльз так и не мог определиться, нравится ему увиденное или кажется излишне помпезным. А вот по поводу внутреннего убранства и устройства подобных сомнений не возникало. Зрительный зал, выдержанный в белых, серебряных и золотых тонах, был чудесным! Светлые драпировки, штукатурные арабески на стенах и главное украшение - сверкающая хрустальными подвесками центральная люстра. Многоярусная система лож, связанных на каждом ярусе между собой коридорами, безукоризненная акустика, сцена, состоящая из нескольких колец, вращающихся независимо друг от друга, - всё было выполнено по последнему слову театральной архитектуры.
Поговаривали, что в Большом Королевском театре планируют переоборудовать сцену по такому же принципу, но для этого требовалось закрыть сам театр не менее чем на пару сезонов, руководство театра никак не могло решиться на такой шаг, и по этой причине Лидонский театр оперы и балета по-прежнему оставался единственным обладателем сцены карусельного типа в стране.
Динтоны, как и большинство зрителей, прибыли на представление загодя, и теперь дамы пользовались возможностью узнать о последних светских событиях и мероприятиях. Помня о том, что графиня ввиду болезни несколько выпала из жизни общества, знакомые спешили восполнить пробелы в её знаниях. Подруги Лизи и Кити также торопились как можно полнее поведать им о последних происшествиях. В двух стихийно образовавшихся кружках поднимались одни и те же темы, но вот уровень информированности и детали, на которые ставились акценты заметно отличались.
- Вы слышали об очередной пропаже? У баронессы N похитили браслет с изумрудами! Тот самый, что подарил супруг незадолго до своей кончины, - ахали над ухом леди Анны.
- Бабушка стала такая рассеянная, - всплескивали руками неподалеку от Кити. - Мы всем семейством который день разыскиваем её браслет!
- Есть шанс, что королевская ложа сегодня пустовать не будет, - многозначительно приподнимались бровки и понижались голоса в кружке графини.
- Леола сегодня решила страдать в одиночестве! – хихикали рядом с одной из сестер.
- В этом есть свой резон! – продолжали мысль рядом с другой. - За нашими спинами её страдания не были бы столь заметны! А так вполне возможно, что причина её душевного волнения обратит на неё внимание. Ведь Он обязательно посетит представление! Ложу уже готовят!
- Говорят, что сегодня на сцену выйдет сама Женевьева Голен! - раздавалось со всех сторон.
Постепенно голоса смолкли, стихли звуки шагов и шелест юбок. Почтенная публика заняла места согласно купленным билетам, рангам и достатку. Погасли магические светильники, оставив сиять лишь центральную люстру, в лампах которой бился живой огонь, поддерживаемый обычным керосином. Зал погрузился в томный полумрак, а сцена, напротив, озарилась ярким светом. Зазвучала музыка. Занавес легко и плавно уплыл вверх.
На сцене оживало действие одной старинной легенды. Виконт не любил и не понимал эту легенду ни в детстве, ни сейчас. Но знал.
Правитель небольшого городка познакомился на прогулке с прелестной девушкой и полюбил её всем сердцем. И всё бы ничего, только суженая у правителя уже была, и они даже день свадьбы назначили. А юная незнакомка оказалась не простой девушкой, а жертвенной. Полагалось её в жертву местному божку принести, аккурат перед свадебным обрядом. Далее в легенде долго и подробно повествовалось о том, как все мучаются от или без любви. В конце концов на жертвенном камне оказывается нелюбимая невеста, а правитель и юная прелестница идут под венец, живут долго и счастливо, правят рука об руку, а божество, оценив принесенный ему дар, в дальнейшем человеческих жертвоприношений не требует, а довольствуется цветами и фруктами.
Легенда была старинная, восстановленная по отрывкам и более поздним пересказам. Трактовали, переводили и дополняли её по-разному. Наибольшую популярность снискали три варианта.
В первом - нареченная правителя была настоящим воплощением зла на земле. Много горя причинила она людям, а могла бы и ещё больше, если бы супругой правителя стала. Увидел это бог, ужаснулся и прибрал её к себе, видимо, дабы паству не прореживала.
Второй вариант практически ничем не отличался от первого, за тем исключением, что юная прелестница, сосредоточившая в себе все мыслимые достоинства, справилась с соперницей без божественного вмешательства. Хитростью опоила невесту любимого и под жертвенный нож вместо себя отправила. Во имя добра, любви и всеобщего счастья.
В третьем варианте невесту для разнообразия не демонизировали. Была она обычная, невзрачная, ничем, кроме происхождения и приданого, не примечательная. Но будущего супруга любила. Увидела его с другой, пострадала пару десятков страниц, да и взошла на жертвенник. За любовь, но не всеобщую, а вполне конкретную.
Именно по последнему сценарию и разворачивалось сегодняшнее действо.
В момент, когда герой на сцене увидел юную очаровательницу, в королевской ложе шелохнулись драпировки, дрогнули тени, по залу поплыл тяжелый запах роз и окружающим стало ясно, что ложа несвободна. Даже тем, чьё месторасположение не позволяло увидеть происходящее в ней.
Динтонам повезло, их места находились чрезвычайно удобно, не требовалось демонстрировать чудеса изобретательности и эквилибристики, чтобы разглядеть происходящее на сцене, в партере и в большинстве лож. Девушки, безусловно, избегали явной демонстрации интереса к происходящему в зале, но пару осторожных взглядов по сторонам бросили.
Посмотреть было на что. Его высочество Огэст, принц Ританский, определённо производил впечатление. Высокий, мощный, широкоплечий, с правильными, несколько крупноватыми чертами лица. За последние годы фигура его чуть раздалась, а овал лица слегка оплыл, но изменения эти были не столь обширны и значительны, чтобы не удалось замаскировать их при помощи умело подобранного костюма. Уж что-что, а подбирать костюм Огэст умел! Простые линии, дорогие ткани и кажущаяся небрежность создавали образ мужественный и элегантный. Дамы, как правило, были в восторге! Даже сейчас, без лишнего шума появившись в зрительном зале, он перетянул на себя львиную долю всеобщего внимания. Впрочем, большинство зрителей вскоре вновь сосредоточились на происходящем на сцене.
Леола к большинству не относилась. Расположившись по центру своей ложи, подавшись всем корпусом вперёд, она безотрывно, практически не мигая, смотрела на Огэста. Двоюродная или троюродная тетушка, составившая ей компанию на сегодняшний вечер, первое время пыталась призвать
