Так назывался особый вид плесени, найденный на просторах Нового Континента. Лорд Палмсбери с усмешкой подумал, что там слишком многое нашли и он совсем не возражает, чтобы это найденное снова там потеряли. Но увы!
Плесень с романтичным названием Последняя ночь действительно может сделать эту ночь последней в жизни всех пассажиров «Великой Ритании», да и сам корабль вряд ли продержится до утра. Эта черная склизкая масса чрезвычайно прожорлива и невероятна быстро размножается, попав в подходящие для себя условия. К утру вся органика, начиная с людей и заканчивая древесиной обшивки, будет заражена и переварена. Утром взойдет солнце – плесень погибнет в считанные секунды, но людям это будет уже безразлично.
На Новом Континенте Последнюю ночь нашли на островках одного соленого озера. Вода в озере настолько соленая, что в нем нет ничего живого. На островках тоже почти ничего живого нет. Но уже не из-за соли, а из-за плесени. Солнце каждый день чистит эти островки, но ночью все возвращается на круги своя, смерть выползает из-под камней, питается случайно занесенными былинками, насекомыми, чудом выросшими растениями, и даже неразумными учеными и путешественниками. Почему эта гадость ещё не захватила весь мир, лорд Палмсбери не знал. Было научное объяснение, что-то связанное с особенностями размножения и средой обитания. Зато лорд Палмсбери помнил, что во время Великой Континентальной Войны её пробовали использовать в качестве оружия. После трагедии в одной деревушке – запретили. А на карте Кленции с тех пор Черная пустошь появилась.
Тишину на палубе разорвал каркающий голос маркизы, которая кратко, ёмко и крайне непечатно выразила чувства всех присутствующих по поводу сложившейся ситуации. Тут же зазвучали команды, и работы по подготовке шлюпок продолжились. Вокруг гвардейца с ребенком на руках как будто провели невидимую черту, за которую никто, кроме доктора не заступал.
- Как вы нашли эту гадость? И как Виктор её держит? – спросил мистер Ирреспоси у Александра.
- Не поверите, мальчишка за капсулу ногой зацепился. Он после того, как нужду справил, упросил, чтобы мы ему корабль показали, да силенки свои переоценил, вскоре спотыкаться начал, из стороны в сторону его водило. Ну и выпнул откуда-то флакон этот. Крупный, зараза. Я его мигом узнал. Мне в своё время в оцеплении Черной пустоши поучаствовать довелось. Нам показывали. Думал, не пригодится больше знание это. Но я-то понятно – узнал, а вот откуда он про эдакое знать может?
Александр взглядом указал на ребенка? которого продолжал держать.
- Не уроните? – озаботился доктор.
- Пока нормально, - дернул подбородком гвардеец. – Мальчонка точно узнал то, что увидел! И флакон так шустро сцапал, я и дернуться не успел. Куда только хромота подевалась и немощь? Но флакон в тот момент ещё целый был! Пробка на месте, но уже белая почти. Он флакон к себе прижал, на меня зыркнул зелеными глазищами своими, сказал «К магам!» и рухнул. А я понёс. Только в каютах не было никого. Юнга к капитану побежал, а я на палубу. Решил, ежели что…
На последних словах гвардеец многозначительно посмотрел в сторону борта.
- А и правильно! – раздался истеричный крик. – За борт его! Там водичка солёная! Она Чёрную смерть живо смоет!
- За борт!
- Точно!
- Выкинуть!
- Хватай его!
- Тебе надо, ты и хватай! Пущай сам кидает!
- И кидает и сам прыгает! Они уже оба заразные!
- И доктора с ними! Он рядом стоял! И…
На палубе в очередной раз прогремел выстрел. Крики оборвались. Зазвенела тишина.
Лорд Палмсбери опустил руку с пистолетом. Стрелял он в воздух, и в этот раз от выстрела не то что ни один человек, даже ни одна чайка не пострадала, да и не было в темном небе ни одной чайки, если честно. Выкрики, призывающие выкинуть за борт пажа, гвардейца и доктора, прекратились, но, глядя на лица некоторых, лорд понимал, что затишье временное и через пару мгновений палубу захлестнет новой волной паники. И волна эта будет куда выше и мощнее предыдущей. Как это можно предотвратить, в голову не приходило. Тишина уже не звенела, она становилась плотной, вязкой и удушающей.
Но тут раздались отрывистые аплодисменты, и каркающий голос маркизы вспорол безмолвие:
- Браво! Браво, мой мальчик! Похоже, от страха у некоторых мозги отказали! Морская вода не факт, что с Черной смертью справится. Хотите поэкспериментировать? Без меня, господа! Без меня! Бросить парнишку в воду и ждать, пока эта пакость сожрет всех морских гадов и примется за сухопутных?
Маркиза резко развернулась лицом к толпе и обвела её взором генерала на параде.
- Подобрали сопли! – ткнула она пальцем в стайку фрейлин и служанок, затем тонкий узловатый палец с длинным ногтем ткнул в следующую жертву, потом ещё в одну и ещё. Каждое движение руки сопровождалось каркающим возгласом:
- Успокоились! Ждем, что скажет доктор! В Кленции с этой заразой справились!
- В Кленции, пока справлялись, целую деревню сожрало! – не выдержал кто-то в толпе и рискнул перебить маркизу, хотя выглядела она сейчас чуть ли не страшнее Черной смерти, и уж точно гораздо злее.
Статс-дама картинно всплеснула руками, губы её растянула ехиднейшая улыбка, а взгляд безошибочно нашел в толпе рискнувшего заговорить:
- Да что ты говоришь?! Напоминаю, что деревню в Кленции, как ты изволил выразиться, сожрало до того, как справляться начали! Кто бы там справлялся? Сонные крестьяне? Коровы с овцами? Там не то беда была, что не справлялись, а то, что помощь поздно подоспела! А у нас?!
Маркиза уперла руки в бока, с победным и горделивым видом оглядела притихшую толпу и снова каркнула:
- Отставить блеяние и мычание! Не мешать работать профессионалам!
Слушая громкий голос маркизы, лорд Палмсбери думал, что иная леди пострашнее пистолета будет, уж во всяком случае поэффективнее.
Толпа притихла, внимая маркизе чуть ли не с благоговением, та вещала, используя всю мощь своего голоса. Едко кого-то высмеивала, над кем-то чуть добрее подтрунивала, кем-то прямо-таки восхищалась. Люди слушали, ворчали, время от времени посмеивались, некоторые пытались огрызаться, но весовые категории были явно не равны, и рискнувших вступить с пожилой леди в словесную баталию словесно же и размазывали тонким слоем по палубе.
Пока маркиза занимала пассажиров и некоторых членов команды разговорами, корабельный доктор вернулся к заботам о пациентах, а мистер Ирреспоси, потерев переносицу и беззвучно пошевелив губами, сделал еще несколько пассов над мальчиком. Подумал мгновение. Кивнул своим мыслям и перевел взгляд на посла.
- Можно попробовать, - сообщил доктор лорду Палмсбери и, видя его удивленно поднятые брови, пояснил. – Стазис можно попробовать. До утра продержу, а там солнце встанет.
- Так маркиза Блайнская права? Морская вода бессильна? – тихо уточнила принцесса, подошедшая гораздо ближе за время выступления статс-дамы.
- Не то чтобы вовсе бессильна, - пожал плечами доктор. – Замедлить распространение сможет, но мальчика вряд ли спасет.
- Но если распространение замедлит, то, может, мы мальчика не только в стазис, но и на шлюпку погрузим? – поинтересовался посол.
Принцесса вскинула на него возмущенный взгляд, но пояснить свою мысль лорд не успел, за него это сделал Александр:
- Хорошая идея. Как долго маркиза сможет зубы людям заговаривать – неизвестно. Ночь длинная. Пара часов, и страх вернется. А так я с мальчиком в шлюпе ночь пересижу, солнышка дождемся, оно с заразой справится и нас на корабль обратно поднимут.
- И я в шлюпе буду, - буркнул доктор, продолжая совершать пассы руками. – Стазис придется делать не совсем обычный, нужна будет постоянная подпитка и корректировка.
- Тогда и я спущусь, - решительно свела брови принцесса. – Пусть все на корабле видят, что это совершенно безопасно!
Мужчины переглянулись.
- Ваше высочество, - осторожно начал посол. – Боюсь, это не слишком разумная идея.
Принцесса в очередной раз подарила ему возмущенный взгляд, но лорд Палмсбери продолжал гнуть свою линию:
- Шлюп не слишком просторен. Там будет несколько человек команды, Александр и Виктор. Доктору и так придется работать в стесненных условиях, если там же придется размещать ещё и вас с фрейлинами и охраной, то это ещё больше усложнит его работу и шансы Виктора выжить заметно снизятся…
Мистер Ирреспоси рассеянно покивал, то ли своим мыслям, то ли в знак согласия со словами посла. Затем отступил на несколько шагов и, обращаясь к корабельному врачу, произнес:
- Коллега, мне потребуется ваша помощь…
Пока доктора переговаривались между собой, а маркиза бодренько переругивалась со свитой, лорд Палмсбери попытался убедить принцессу не рисковать лишний раз. Та хмурила брови, признавая, что в словах посла есть резон, но от идеи быть рядом с пажом не отказывалась.
- Ваше высочество, о чем мы спорим! – воскликнул лорд после пяти минут препирательств.
Александра к этому времени разместили полусидя на той же парусине, где лежали капитан и секретарь. Оба врача стояли рядом, корабельный врач делал быстрые странные взмахи руками и отдаленно напоминал дирижера, мистер Ирреспоси не двигался, а, прикрыв глаза, держал ладони над головой мальчика.
Старший помощник сообщил, что скорость корабля снизилась до того уровня, что спуск шлюпов стал возможен, и практически все из них готовы к приему пассажиров.
- Пожалуй, все не нужны, - протянул лорд. – Готовьте два.
- Два? – принцесса и помощник капитана вскинулись одновременно.
- Два, - подтвердил посол. – В одном разместятся: мальчик, Александр и доктор, а также необходимое количество матросов. На втором - её высочество с минимальным сопровождением.
- Но… - попробовала возразить Гердта.
- Ваше высочество, - не слишком почтительно перебил её посол. - Уж если вы так стремитесь оказаться поблизости от эпицентра опасности, то извольте сделать это так, чтобы не мешать тем, кто занимается спасением жизней!
- Разумная мысль! Мой мальчик, сегодня вы не перестаете меня удивлять, - сообщила незаметно подошедшая маркиза. – Пойду скажу людям.
Через пару мгновений её каркающий голос вновь летал над палубой, сообщая всем и каждому, что они никчемные трусы, что никакой опасности нет и не было и принцесса своим поведением подает пример. Чтобы быть рядом с маленьким героем, она спускается ночью в бушующее море! Море было на удивление спокойным, но слышавшие маркизу это вряд ли заметили. У лорда Палмсбери закралось подозрение, что статс-дама начисто выносит мозг всем, кто слышит её чарующий голос. Люди просто теряли способность что-либо соображать и хоть как-то мыслить. Оставалось надеяться, что эффект временный. При этом посол прекрасно осознавал, что во многом благодаря маркизе, её едким насмешкам и бурной деятельности никто ещё не сообразил, а если и сообразил, то благоразумно промолчал, что нет никакой гарантии, будто мистер Хагер оставил лишь один «подарочек». Возможно, где-то на судне спрятаны еще два-три флакона, и тогда самое безопасное место как раз в шлюпке рядом с принцессой. Сама принцесса, видимо, тоже поняла это лишь в последний момент, когда шлюпку, в которой её разместили, стали спускать. Гердта всполошилась, вскочила со скамеечки на ноги, взгляд её заметался по лицам провожающих и замер, лишь зацепившись за умоляющий взгляд посла. Лорд Палмсбери едва уловимо качнул головой, принцесса захлопнула открытый было рот, плюхнулась обратно на скамейку и застыла там с идеально ровной спиной. Рядом с ней сидела столь же напряженная и бледная Диана. Вскоре раздался плеск, шлюпки спустили на воду.
Нельзя сказать, что стояла непроглядная мгла. Ночь была звездная, лунная, безоблачная. Небо - бездонное. Море - бескрайнее. И среди всего этого бесконечного великолепия - силуэты трех суденышек, танцующих странный танец в ожидании рассвета.
Это была одна из самых долгих и странных ночей в жизни лорда Палмсбери. Солнце отсутствовало на небе часов пять, а казалось, что он не видел его несколько лет.
Все были заняты. Корабельный доктор – пациентами. Команда – маневрами. Шлюпки и «Великая Ритания» танцевали неподалеку друг от друга, но и не слишком сближаясь. Обменивались световыми сигналами. Иногда над водой раздавались голоса. Но больше всех были заняты свитские принцессы. Маркиза была неутомима и беспощадна. Она требовала, приказывала и гоняла, меняла распоряжения по пять раз в минуту. К утру на палубе остались самые стойкие, остальные расползлись по каютам. Посол подозревал, что уползшие не только заперли за собой двери, но и забаррикадировали их кто чем смог. Во избежание вторжения вездесущей маркизы.
Утром, когда небо полыхало всеми оттенками золотого, старший помощник капитана подошел к статс-даме, поцеловал ей руку и сообщил, что если её сиятельство когда-нибудь решит стать капитаном на каком-либо судне, он почтет за честь служить под её началом, пусть даже и простым матросом. Маркиза неожиданно зарделась и засмущалась. Помощник капитана поклонился и отправился отдавать распоряжения, готовиться к возвращению неугомонных пассажиров.
Первой на борт вернулась принцесса. Утомленная и продрогшая, теплые одеяла не слишком спасали от сырости и ночного холода. Пассажиров второй шлюпки приняли на борт часа на три позднее. Их предпочли подольше подержать на солнышке вдали от основного судна. Все были живы и более-менее бодры, даже Виктор. Единственный, кто внушал ужас своим внешним видом, шатался от усталости и лицом напоминал не слишком свежего покойника, был мистер Ирреспоси, но ото всех сочувствующих восклицаний и ахов он отмахнулся, заявив, что единственное, что ему нужно, - это сон. Говоря откровенно, сон был нужен не только ему. Наступивший день был самым тихим и спокойным за всё путешествие, даже те, кто не спал, ползали по кораблю сонными мухами, избегали громких фраз и видимых проявлений чувств.
Плавание слегка затягивалось, но это уже никого не волновало и не беспокоило. Два дня или три, какая, в сущности, разница, когда все живы?
Утром третьего дня пришёл в себя мистер Старк. Его рассказ был крайне эмоционален, но маловразумителен.
Мистер Старк давно служил в Министерстве внутренних дел, на невеликой должности. Отличался превосходными теоретическими знаниями, пунктуальностью, скрупулезностью. Добросовестно выполнял работу за себя и за своего начальника. Мечтал о повышении, но, по всей видимости, слишком хорошо разбирался в документации и слишком плохо в людях. Повышение доставалось всем, кроме него. Порою в обход него. Пока в один прекрасный день ему не сообщили о назначении в посольство. Он ликовал! Его оценили по достоинству! Закончены годы прозябания! Не зря он поставил крест на личной жизни и практически забыл родителей. Не зря он работал по двенадцать, а то и четырнадцать часов в сутки. Свершилось! Ликование было не слишком долгим.
Посольство неторопливо двигалось в Вабрию. Мистер Старк недоуменно оглядывался по сторонам, пытаясь понять, кто все эти люди, что его окружают. На профессионалов они были не похожи. Ни один из них. Поневоле закралась мыслишка, а если здесь собрались не лучшие из лучших, а так, те, кого не жаль озадачить пустым делом, без особого ущерба надолго оторвать от работы. Как же видят его? Неужели же и он кажется таким же пустым, никчемным
Плесень с романтичным названием Последняя ночь действительно может сделать эту ночь последней в жизни всех пассажиров «Великой Ритании», да и сам корабль вряд ли продержится до утра. Эта черная склизкая масса чрезвычайно прожорлива и невероятна быстро размножается, попав в подходящие для себя условия. К утру вся органика, начиная с людей и заканчивая древесиной обшивки, будет заражена и переварена. Утром взойдет солнце – плесень погибнет в считанные секунды, но людям это будет уже безразлично.
На Новом Континенте Последнюю ночь нашли на островках одного соленого озера. Вода в озере настолько соленая, что в нем нет ничего живого. На островках тоже почти ничего живого нет. Но уже не из-за соли, а из-за плесени. Солнце каждый день чистит эти островки, но ночью все возвращается на круги своя, смерть выползает из-под камней, питается случайно занесенными былинками, насекомыми, чудом выросшими растениями, и даже неразумными учеными и путешественниками. Почему эта гадость ещё не захватила весь мир, лорд Палмсбери не знал. Было научное объяснение, что-то связанное с особенностями размножения и средой обитания. Зато лорд Палмсбери помнил, что во время Великой Континентальной Войны её пробовали использовать в качестве оружия. После трагедии в одной деревушке – запретили. А на карте Кленции с тех пор Черная пустошь появилась.
Тишину на палубе разорвал каркающий голос маркизы, которая кратко, ёмко и крайне непечатно выразила чувства всех присутствующих по поводу сложившейся ситуации. Тут же зазвучали команды, и работы по подготовке шлюпок продолжились. Вокруг гвардейца с ребенком на руках как будто провели невидимую черту, за которую никто, кроме доктора не заступал.
- Как вы нашли эту гадость? И как Виктор её держит? – спросил мистер Ирреспоси у Александра.
- Не поверите, мальчишка за капсулу ногой зацепился. Он после того, как нужду справил, упросил, чтобы мы ему корабль показали, да силенки свои переоценил, вскоре спотыкаться начал, из стороны в сторону его водило. Ну и выпнул откуда-то флакон этот. Крупный, зараза. Я его мигом узнал. Мне в своё время в оцеплении Черной пустоши поучаствовать довелось. Нам показывали. Думал, не пригодится больше знание это. Но я-то понятно – узнал, а вот откуда он про эдакое знать может?
Александр взглядом указал на ребенка? которого продолжал держать.
- Не уроните? – озаботился доктор.
- Пока нормально, - дернул подбородком гвардеец. – Мальчонка точно узнал то, что увидел! И флакон так шустро сцапал, я и дернуться не успел. Куда только хромота подевалась и немощь? Но флакон в тот момент ещё целый был! Пробка на месте, но уже белая почти. Он флакон к себе прижал, на меня зыркнул зелеными глазищами своими, сказал «К магам!» и рухнул. А я понёс. Только в каютах не было никого. Юнга к капитану побежал, а я на палубу. Решил, ежели что…
На последних словах гвардеец многозначительно посмотрел в сторону борта.
- А и правильно! – раздался истеричный крик. – За борт его! Там водичка солёная! Она Чёрную смерть живо смоет!
- За борт!
- Точно!
- Выкинуть!
- Хватай его!
- Тебе надо, ты и хватай! Пущай сам кидает!
- И кидает и сам прыгает! Они уже оба заразные!
- И доктора с ними! Он рядом стоял! И…
На палубе в очередной раз прогремел выстрел. Крики оборвались. Зазвенела тишина.
Лорд Палмсбери опустил руку с пистолетом. Стрелял он в воздух, и в этот раз от выстрела не то что ни один человек, даже ни одна чайка не пострадала, да и не было в темном небе ни одной чайки, если честно. Выкрики, призывающие выкинуть за борт пажа, гвардейца и доктора, прекратились, но, глядя на лица некоторых, лорд понимал, что затишье временное и через пару мгновений палубу захлестнет новой волной паники. И волна эта будет куда выше и мощнее предыдущей. Как это можно предотвратить, в голову не приходило. Тишина уже не звенела, она становилась плотной, вязкой и удушающей.
Но тут раздались отрывистые аплодисменты, и каркающий голос маркизы вспорол безмолвие:
- Браво! Браво, мой мальчик! Похоже, от страха у некоторых мозги отказали! Морская вода не факт, что с Черной смертью справится. Хотите поэкспериментировать? Без меня, господа! Без меня! Бросить парнишку в воду и ждать, пока эта пакость сожрет всех морских гадов и примется за сухопутных?
Маркиза резко развернулась лицом к толпе и обвела её взором генерала на параде.
- Подобрали сопли! – ткнула она пальцем в стайку фрейлин и служанок, затем тонкий узловатый палец с длинным ногтем ткнул в следующую жертву, потом ещё в одну и ещё. Каждое движение руки сопровождалось каркающим возгласом:
- Успокоились! Ждем, что скажет доктор! В Кленции с этой заразой справились!
- В Кленции, пока справлялись, целую деревню сожрало! – не выдержал кто-то в толпе и рискнул перебить маркизу, хотя выглядела она сейчас чуть ли не страшнее Черной смерти, и уж точно гораздо злее.
Статс-дама картинно всплеснула руками, губы её растянула ехиднейшая улыбка, а взгляд безошибочно нашел в толпе рискнувшего заговорить:
- Да что ты говоришь?! Напоминаю, что деревню в Кленции, как ты изволил выразиться, сожрало до того, как справляться начали! Кто бы там справлялся? Сонные крестьяне? Коровы с овцами? Там не то беда была, что не справлялись, а то, что помощь поздно подоспела! А у нас?!
Маркиза уперла руки в бока, с победным и горделивым видом оглядела притихшую толпу и снова каркнула:
- Отставить блеяние и мычание! Не мешать работать профессионалам!
Слушая громкий голос маркизы, лорд Палмсбери думал, что иная леди пострашнее пистолета будет, уж во всяком случае поэффективнее.
Толпа притихла, внимая маркизе чуть ли не с благоговением, та вещала, используя всю мощь своего голоса. Едко кого-то высмеивала, над кем-то чуть добрее подтрунивала, кем-то прямо-таки восхищалась. Люди слушали, ворчали, время от времени посмеивались, некоторые пытались огрызаться, но весовые категории были явно не равны, и рискнувших вступить с пожилой леди в словесную баталию словесно же и размазывали тонким слоем по палубе.
Пока маркиза занимала пассажиров и некоторых членов команды разговорами, корабельный доктор вернулся к заботам о пациентах, а мистер Ирреспоси, потерев переносицу и беззвучно пошевелив губами, сделал еще несколько пассов над мальчиком. Подумал мгновение. Кивнул своим мыслям и перевел взгляд на посла.
- Можно попробовать, - сообщил доктор лорду Палмсбери и, видя его удивленно поднятые брови, пояснил. – Стазис можно попробовать. До утра продержу, а там солнце встанет.
- Так маркиза Блайнская права? Морская вода бессильна? – тихо уточнила принцесса, подошедшая гораздо ближе за время выступления статс-дамы.
- Не то чтобы вовсе бессильна, - пожал плечами доктор. – Замедлить распространение сможет, но мальчика вряд ли спасет.
- Но если распространение замедлит, то, может, мы мальчика не только в стазис, но и на шлюпку погрузим? – поинтересовался посол.
Принцесса вскинула на него возмущенный взгляд, но пояснить свою мысль лорд не успел, за него это сделал Александр:
- Хорошая идея. Как долго маркиза сможет зубы людям заговаривать – неизвестно. Ночь длинная. Пара часов, и страх вернется. А так я с мальчиком в шлюпе ночь пересижу, солнышка дождемся, оно с заразой справится и нас на корабль обратно поднимут.
- И я в шлюпе буду, - буркнул доктор, продолжая совершать пассы руками. – Стазис придется делать не совсем обычный, нужна будет постоянная подпитка и корректировка.
- Тогда и я спущусь, - решительно свела брови принцесса. – Пусть все на корабле видят, что это совершенно безопасно!
Мужчины переглянулись.
- Ваше высочество, - осторожно начал посол. – Боюсь, это не слишком разумная идея.
Принцесса в очередной раз подарила ему возмущенный взгляд, но лорд Палмсбери продолжал гнуть свою линию:
- Шлюп не слишком просторен. Там будет несколько человек команды, Александр и Виктор. Доктору и так придется работать в стесненных условиях, если там же придется размещать ещё и вас с фрейлинами и охраной, то это ещё больше усложнит его работу и шансы Виктора выжить заметно снизятся…
Мистер Ирреспоси рассеянно покивал, то ли своим мыслям, то ли в знак согласия со словами посла. Затем отступил на несколько шагов и, обращаясь к корабельному врачу, произнес:
- Коллега, мне потребуется ваша помощь…
Пока доктора переговаривались между собой, а маркиза бодренько переругивалась со свитой, лорд Палмсбери попытался убедить принцессу не рисковать лишний раз. Та хмурила брови, признавая, что в словах посла есть резон, но от идеи быть рядом с пажом не отказывалась.
- Ваше высочество, о чем мы спорим! – воскликнул лорд после пяти минут препирательств.
Александра к этому времени разместили полусидя на той же парусине, где лежали капитан и секретарь. Оба врача стояли рядом, корабельный врач делал быстрые странные взмахи руками и отдаленно напоминал дирижера, мистер Ирреспоси не двигался, а, прикрыв глаза, держал ладони над головой мальчика.
Старший помощник сообщил, что скорость корабля снизилась до того уровня, что спуск шлюпов стал возможен, и практически все из них готовы к приему пассажиров.
- Пожалуй, все не нужны, - протянул лорд. – Готовьте два.
- Два? – принцесса и помощник капитана вскинулись одновременно.
- Два, - подтвердил посол. – В одном разместятся: мальчик, Александр и доктор, а также необходимое количество матросов. На втором - её высочество с минимальным сопровождением.
- Но… - попробовала возразить Гердта.
- Ваше высочество, - не слишком почтительно перебил её посол. - Уж если вы так стремитесь оказаться поблизости от эпицентра опасности, то извольте сделать это так, чтобы не мешать тем, кто занимается спасением жизней!
- Разумная мысль! Мой мальчик, сегодня вы не перестаете меня удивлять, - сообщила незаметно подошедшая маркиза. – Пойду скажу людям.
Через пару мгновений её каркающий голос вновь летал над палубой, сообщая всем и каждому, что они никчемные трусы, что никакой опасности нет и не было и принцесса своим поведением подает пример. Чтобы быть рядом с маленьким героем, она спускается ночью в бушующее море! Море было на удивление спокойным, но слышавшие маркизу это вряд ли заметили. У лорда Палмсбери закралось подозрение, что статс-дама начисто выносит мозг всем, кто слышит её чарующий голос. Люди просто теряли способность что-либо соображать и хоть как-то мыслить. Оставалось надеяться, что эффект временный. При этом посол прекрасно осознавал, что во многом благодаря маркизе, её едким насмешкам и бурной деятельности никто ещё не сообразил, а если и сообразил, то благоразумно промолчал, что нет никакой гарантии, будто мистер Хагер оставил лишь один «подарочек». Возможно, где-то на судне спрятаны еще два-три флакона, и тогда самое безопасное место как раз в шлюпке рядом с принцессой. Сама принцесса, видимо, тоже поняла это лишь в последний момент, когда шлюпку, в которой её разместили, стали спускать. Гердта всполошилась, вскочила со скамеечки на ноги, взгляд её заметался по лицам провожающих и замер, лишь зацепившись за умоляющий взгляд посла. Лорд Палмсбери едва уловимо качнул головой, принцесса захлопнула открытый было рот, плюхнулась обратно на скамейку и застыла там с идеально ровной спиной. Рядом с ней сидела столь же напряженная и бледная Диана. Вскоре раздался плеск, шлюпки спустили на воду.
Нельзя сказать, что стояла непроглядная мгла. Ночь была звездная, лунная, безоблачная. Небо - бездонное. Море - бескрайнее. И среди всего этого бесконечного великолепия - силуэты трех суденышек, танцующих странный танец в ожидании рассвета.
Это была одна из самых долгих и странных ночей в жизни лорда Палмсбери. Солнце отсутствовало на небе часов пять, а казалось, что он не видел его несколько лет.
Все были заняты. Корабельный доктор – пациентами. Команда – маневрами. Шлюпки и «Великая Ритания» танцевали неподалеку друг от друга, но и не слишком сближаясь. Обменивались световыми сигналами. Иногда над водой раздавались голоса. Но больше всех были заняты свитские принцессы. Маркиза была неутомима и беспощадна. Она требовала, приказывала и гоняла, меняла распоряжения по пять раз в минуту. К утру на палубе остались самые стойкие, остальные расползлись по каютам. Посол подозревал, что уползшие не только заперли за собой двери, но и забаррикадировали их кто чем смог. Во избежание вторжения вездесущей маркизы.
Утром, когда небо полыхало всеми оттенками золотого, старший помощник капитана подошел к статс-даме, поцеловал ей руку и сообщил, что если её сиятельство когда-нибудь решит стать капитаном на каком-либо судне, он почтет за честь служить под её началом, пусть даже и простым матросом. Маркиза неожиданно зарделась и засмущалась. Помощник капитана поклонился и отправился отдавать распоряжения, готовиться к возвращению неугомонных пассажиров.
Первой на борт вернулась принцесса. Утомленная и продрогшая, теплые одеяла не слишком спасали от сырости и ночного холода. Пассажиров второй шлюпки приняли на борт часа на три позднее. Их предпочли подольше подержать на солнышке вдали от основного судна. Все были живы и более-менее бодры, даже Виктор. Единственный, кто внушал ужас своим внешним видом, шатался от усталости и лицом напоминал не слишком свежего покойника, был мистер Ирреспоси, но ото всех сочувствующих восклицаний и ахов он отмахнулся, заявив, что единственное, что ему нужно, - это сон. Говоря откровенно, сон был нужен не только ему. Наступивший день был самым тихим и спокойным за всё путешествие, даже те, кто не спал, ползали по кораблю сонными мухами, избегали громких фраз и видимых проявлений чувств.
Плавание слегка затягивалось, но это уже никого не волновало и не беспокоило. Два дня или три, какая, в сущности, разница, когда все живы?
Утром третьего дня пришёл в себя мистер Старк. Его рассказ был крайне эмоционален, но маловразумителен.
Мистер Старк давно служил в Министерстве внутренних дел, на невеликой должности. Отличался превосходными теоретическими знаниями, пунктуальностью, скрупулезностью. Добросовестно выполнял работу за себя и за своего начальника. Мечтал о повышении, но, по всей видимости, слишком хорошо разбирался в документации и слишком плохо в людях. Повышение доставалось всем, кроме него. Порою в обход него. Пока в один прекрасный день ему не сообщили о назначении в посольство. Он ликовал! Его оценили по достоинству! Закончены годы прозябания! Не зря он поставил крест на личной жизни и практически забыл родителей. Не зря он работал по двенадцать, а то и четырнадцать часов в сутки. Свершилось! Ликование было не слишком долгим.
Посольство неторопливо двигалось в Вабрию. Мистер Старк недоуменно оглядывался по сторонам, пытаясь понять, кто все эти люди, что его окружают. На профессионалов они были не похожи. Ни один из них. Поневоле закралась мыслишка, а если здесь собрались не лучшие из лучших, а так, те, кого не жаль озадачить пустым делом, без особого ущерба надолго оторвать от работы. Как же видят его? Неужели же и он кажется таким же пустым, никчемным
