Ритания не столь уж много предоставила войск и вооружения союзникам, если с той же Лоссией сравнить, или Вабрией. Почему же именно отца так ненавидит? А меня убить пыталась… Но вы сами не знаете никаких подробностей? Ведь вы встречались с ними именно там, в Кленции.
- Сожалею, мы виделись мельком за несколько лет до переворота. Встреча была не из приятных. Вскоре я по долгу службы покинул страну, и мы не встречались вплоть до недавних событий.
- Действительно жаль, - разочарованно протянул принц. Мелодия, которую он выстукивал пальцами, на этот раз была печальна и тиха.
Лорд Палмсбери вспомнил встречу у фонтана, а потом встречу в галерее и подумал, что ни капли не сожалеет о том, что не виделся с этими леди чаще.
- А вы случайно не знаете, что именно доставили лорду-наблюдателю из поместья Динтонов? – задал ещё один вопрос Огэст, правда, на этот раз по тону его было понятно, что узнать хоть что-нибудь он всерьез уже не рассчитывает.
- Случайно знаю, - улыбнулся посол. – Сборник старинных народных ританских сказок.
- Сказок? – недоверчиво переспросил принц. – Вы шутите?
- Ни в малейшей степени, - отбился от подозрений посол.
- Хм, неожиданно, - протянул Огэст и задумался, а Гердта и лорд Палмсбери воспользовались паузой и успели еще пару раз передвинуть фигуры на доске.
- Мистер Ирреспоси передает вам привет и напоминает, что, если вы не вполне оправились после травмы или у вас вдруг возникнут какие-то проблемы со здоровьем, вы можете не чинясь обращаться прямо к нему, - тихо произнесла принцесса.
Посол склонил голову в знак благодарности как доктору, который это предложение озвучил, так и принцессе, которая это предложение передала. Огэст очнулся от своих размышлений и вновь вклинился в беседу:
- Нужно признать, ваше высочество, что если я всего лишь делаю первую попытку вписаться в ваш дружеский круг, то вы чрезвычайно ловко вписались в мой. Что наш уважаемый доктор, что Эверелий в полном восторге от вас! Нэш, я уверен, тоже вскоре оценит ваш выдающийся ум. Просто сейчас он погружен в очередной проект и мало обращает внимание на окружающую его действительность. Он у нас натура чрезвычайно увлекающаяся.
Гердта в очередной раз зарделась, а лорд Палмсбери шевельнул бровями и подумал, что весь кружок принца состоит из чрезвычайно увлекающихся натур. Включая самого Огэста. Жаль только, что, как правило, увлеченность принца вспыхивает внезапно, горит ярко, проходит быстро. Исключения случались, но крайне редко. Посол сочувственно посмотрел на партнершу по игре, та сидела потупив взор и задумчиво теребила кружево на манжете.
- Я наслышан о вашем геройском поведении во время путешествия. Позвольте выразить восхищение вашими действиями и поблагодарить вас за заботу о жизни моей супруги! – не унимался Огэст.
- Что вы, поверьте мне, в моем поведении было мало героического. Настоящий герой у нас Виктор, а я всего лишь старался руководствоваться совестью и здравым смыслом, - попробовал откреститься лорд Палмсбери от незаслуженных похвал. – Хотя, признаться, здравый смысл иной раз и отказывал. И не только мне.
- Да уж, - фыркнул его высочество. – Столь странно обставленные покушения… Вы в курсе, что заявил этот нелепый человек? Хотя да. Откуда бы вы узнали? Этот несостоявшийся убийца, этот так называемый мистер Хагер заявил, что его главной задачей было не просто убить мою супругу, а привлечь как можно больше внимания обывателей и создать впечатление, что за этим убийством стоит ританская корона! Каково? Нет, вы только подумайте! Ну бред! Кто в здравом уме мог подумать, что отец или я опустимся до такого?
Принцесса и посол переглянулись, и, судя по заалевшим щекам Гердты и чуть дернувшимся бровям лорда, подобные мысли все же посещали обоих. Разошедшийся Огэст умудрился заметить этот стремительный обмен взглядами и осекся. Резко выдохнул, подобрался, выпрямил спину и выпятил челюсть.
- Та-а-ак, - протянул он растерянно. – Та-а-ак… Чудесно. Просто восхитительно!
Принц встал, стремительно подошел к окну и вперил вдаль невидящий взгляд. В комнате резко сгустился воздух и даже как будто похолодало. Принцесса зябко повела плечами, обняла себя чуть выше локтей. Меж бровей её вновь пролегла хорошо знакомая лорду Палмсбери складочка. Дипломат понимал, что паузу необходимо прервать, но нужные слова категорически не приходили в голову. Судя по застывшей позе принцессы, у неё тоже были проблемы с подбором слов.
В потяжелевшей тишине мальчишеский чих прозвучал неожиданно и особенно звонко. Все вздрогнули и обернулись на заалевшего ушами Виктора. В следующее мгновение четыре голоса раздались одновременно.
- Прошу прощения, - окончательно сконфузился ребенок.
- Здоровья, - пожелала на родном языке принцесса.
- Бог в помощь! – принц и посол были единодушны.
Паж запоздало потянул носовой платок из кармана. Взрослые отвели взгляды, предоставляя ребенку возможность привести себя в порядок. Вздохнули и вновь заговорили одновременно.
- Я подозревала не вас, а кого-то из тех, кто на вас претендует, - тихо призналась принцесса.
- Было очевидно, что за покушениями стоит кто-то из высших эшелонов власти Ритании, - обтекаемо сформулировал мысль посол.
- Ни я, ни мой отец не имеем ни малейшего отношения к покушениям на вашу жизнь! – горячо заверил супругу принц.
Вновь замолчали. Посол с усмешкой отметил, что более всего они сейчас напоминают не высокопоставленных особ, обремененных властью, знаниями и опытом, а несмышлёных детей, пытающихся выяснить, кто стянул с кухни сливы.
- Я ни в коем случае не должен винить вас, даже если вы и думали на меня, - медленно и натужно заговорил Огэст. – Вы ехали в незнакомую страну, к незнакомым людям. Ваша жизнь постоянно подвергалась опасности, и рядом практически не было людей, которым вы могли бы довериться. Я не виню и не обижен. Я скорее расстроен, что план заговорщиков чуть было нe удался…
- Единственный раз, когда мне пришло в голову, что его величество может быть замешан в этом деле, - это момент, когда я впервые читала заключение экспертов по тому артефакту, который устанавливали, чтобы замаскировать пропасть, - тихо призналась принцесса. - Уж больно знакомые расчеты и характеристики в нем были представлены. Я не могла не узнать свою руку. Это страшно, когда ты понимаешь, что тебя пытались убить тем, что ты сама помогла создать. А поскольку его величество был единственный из тех, с кем я переписывалась, кого я знала по имени, то…
Лорд Палмсбери прекрасно помнил тот момент, внезапно побелевшую принцессу и её задрожавшие руки.
- Напрасно! Совершенно напрасно! – горячо и убедительно заговорил принц. Широкими шагами пересек комнату и, подойдя к принцессе, взял её руку в свои ладони и запечатлел легкий поцелуй на пухлых пальчиках. Затем вернулся на диван и уже оттуда гораздо спокойнее продолжил:
- Именно отец предложил вашу кандидатуру мне в жены. Первоначально рассматривался достаточно длинный список, в котором вы даже не упоминались. Согласитесь, желай он вас убить, это было бы слишком странно даже для него.
- Я и сама примерно к этому же выводу пришла, - печально согласилась принцесса. – Когда чуть позже поразмыслила над документами в своих покоях.
- Что касается меня, - принц безотрывно смотрел супруге в глаза. – Мне незачем было городить столь странные интриги. Если бы я хотел избавиться от этого брака, мне достаточно было отказаться от него.
Принцесса робко улыбнулась и, пожав круглыми плечами, призналась:
- А на вас я никогда всерьез и не думала.
- Даже когда выяснилось, что в вашем окружении инкогнито обитает мой приближенный?
Принцесса качнула головой, а Огэст расслабился:
- Вот это действительно чудесно! Как удалось выяснить, заговорщики с самого начала знали, что он включен в состав посольства, и хотели переложить вину на его плечи. Представив все так, как будто это я действую его руками.
- Нет, это был не самый удачный план, - качнула головой принцесса.
- Соглашусь, - наконец-то подал голос лорд Палмсбери. – Именно после того, как они попытались обвинить доктора, у них всё окончательно пошло наперекосяк.
Принц довольно хмыкнул.
- Нам доложили, что вы написали прошение об отставке, - произнесла Гердта, переводя взгляд на посла.
Тот отметил это «нам» в начале предложения и метнул в Огэста одобрительный взгляд, в ответ получив взгляд внимательный и несколько настороженный.
- Да, написал, и мне его даже одобрили, - безмятежно улыбнулся лорд. – Здоровье, возраст, да и дела семейные требуют моего внимания.
- Признайтесь, вы немного лукавите по поводу возраста, - принцесса взглянула на гостя, строго насупив брови. - Возможно, вы несколько поторопились и для поправки здоровья и семейных дел вам больше подойдет отпуск, нежели отставка? Длительный отпуск?
- А с вашей отставкой произошел некоторый юридический казус, - протянул принц с дивана. - Дело в том, что граф Морнингтон имеет непосредственное отношение к тому вопросу, который мы только что обсудили. И он, когда подписывал соответствующий документ, был уже смещен с поста министра иностранных дел, вернее переведен на новую должность. Просто сам ещё об этом не знал.
Принц умолк, а взгляд его из-под полуприкрытых век стал ещё более внимательным и цепким. Лорд Палмсбери вздернул брови, отметив для себя, что, видимо, та строчка о некоторых изменениях в составе кабинета министров, мелькнувшая на страницах «Королевского вестника», как раз и относилась к лорду Гаррету Уэлсли, графу Морнингтону. Кто бы мог подумать… Хотя как раз если хорошо подумать, то всё логично и прозрачно. Кто на заре своей карьеры был генерал-губернатором ританских владений на Новом Континенте и, следовательно, имел возможность узнать и достать такие экзотические средства, как батрахотоксин или тот флакончик с жуткой плесенью? И кто состав посольства формировал? Да и к службе новых научно-технических и техно-магических разработок свои ручонки наверняка протянуть успел. Только вот мотив? Мотив по-прежнему оставался загадкой. По крайней мере для лорда Палмсбери.
Посол ответил принцу не менее внимательным взглядом, улыбнулся и решил, что он, видимо, действительно стареет, поскольку у него нет ни малейшего желания эту загадку разгадывать. Ни мотивов он знать не хочет, ни узнавать, почему если виновный найден, то его тельце не обезглавили на площади или не заперли в остроге, а, как там изящно выразился его высочество, «перевели на другую должность». Нет, решительно, чем больше знаний – тем больше сожалений. Лорд Палмсбери выдохнул, расслабился и перевел взгляд на принцессу, которая участливо смотрела на него и терпеливо дожидалась ответа.
- Простите, ваше высочество, - с сожалением в голосе произнес он. – Но я действительно хотел бы оставить службу.
Принцесса на мгновение отвела взгляд, затем вновь перевела его на собеседника и, дернув подбородком, произнесла:
- Разумеется, если таково ваше желание… Но я хочу, чтобы вы знали, что если вы когда-нибудь передумаете и захотите вернуться, то мы…
Принцесса умолкла, то ли ощущая нехватку слов, всё же ританский язык был неродным для неё, то ли от переизбытка эмоций.
- Мы всегда будем рады видеть вас и ваших родных, - подхватил её мысль Огэст. - И в качестве гостей столицы, и уж тем более мы рады будем доверить ряд дел на благо отечества в столь надежные руки.
После очередного обмена положенным количеством любезностей Огэст вновь изобразил дрему на диване, а игроки продолжили партию. Поскольку Гердта то и дело погружалась в задумчивое состояние и, по всей видимости, предмет её дум был далек от разыгравшейся на шахматной доске баталии, партию удалось закончить вничью.
Лорд-наблюдатель сидел в Пыльном кабинете, откинувшись на спинку старого скрипучего стула и устремив взор в потолок, туда, где обустраивался небольшой, но очень трудолюбивый паучок. Паучок уже оплел паутиной угол между стеной и шкафом, пару стопок документов на этом самом шкафу и явно не собирался останавливаться на достигнутом. Он раскачивался на длинной паутинке прямо над столом лорда-наблюдателя. В раздумьях застыли оба. Паучок размышлял, в каком направлении развивать планы по захвату помещения, а граф Черри решал: «Прихлопнуть или нет?». При этом граф осознавал, что паук абсолютно не воспринимает его, лорда-наблюдателя, как угрозу своему благополучию, он вообще не видит в нем силы, способной вмешаться в столь тщательно взлелеянные планы. Следовало признаться хотя бы себе, эти убеждения были характерны не только для паука.
Граф Черри прикрыл ладонями уставшие глаза, тем самым пытаясь подарить им пару мгновений отдыха, а заодно уменьшить раскалывающую виски боль. Пошли вторые сутки беспрерывного бодрствования, и лорд-наблюдатель находился в таком состоянии, когда в голову лезет или полная чушь, или самые гениальные идеи и озарения. Но чушь, разумеется, приходит в голову чаще.
Вот и сейчас, помимо размышлений над дальнейшей судьбой деятельного паучка, в мыслях творилась полная неразбериха, вспоминались мать и дочь Бадауд. Обе вызывали лишь брезгливую жалость. Как по отдельности, так и вместе. Допросы, отчеты, результаты осмотров лекарей. За последние недели была проведена колоссальная работа. Даже с коллегами из Кленции успели обменяться сведениями. Но никто из участвующих в этом деле так до сих пор и не выяснил, кто же такая Эжени Бадауд? Что же она такое?
Глядя на худенькую невзрачную женщину в застиранном тюремном, балахоне никому и в голову не могло прийти, что она способна на столь сильные чувства, как ненависть к Матиасу или любовь к Инсенсу. Что ненависть, что любовь её носили странный, болезненный характер. Да и вся ситуация казалась крайне нездоровой. У лорда-наблюдателя складывалось впечатление, что весь мир понемногу сходит с ума.
Допросы Эжени были краткими и часто прерывались из-за того, что женщина начинала волноваться, меняла облик или, наоборот, впадала в состояние полной апатии. Корнеилла была гораздо разговорчивее. Вещала много, подолгу и на любую тему, но выудить нужную информацию из потока её слов затруднялись даже опытнейшие следователи. В целом, складывалось впечатление, что женщина уверена, будто родила дочь от мужа, обычного во всех отношениях человека. Особенности девочки впервые заметила, когда той исполнилось лет двенадцать. Скрывала как могла. От прислуги. От супруга. Поила девочку успокаивающими средствами, поскольку поняла, что оборачивается Эжени только в минуты сильнейших душевных волнений. Затем безобидные успокаивающие отвары сменились сильнодействующими порошками и снадобьями из аптек. В последнее время не помогали и они. Денег требовалось много, в том числе на лекарства. Их приходилось зарабатывать. И не всегда честным путем. Много лет назад парочка Бадауд столкнулась с Инсенсом. Он еще не начал восхождение на престол по кровавой лестнице, а тихо и мирно путешествовал по миру, в том числе любовался живописными уголками Ритании. Встретились они по делу. Инсенсу требовалось ознакомиться с какими-то документами. Достать их по официальным каналам не получалось. За давностью лет подробности из памяти стерлись. Мать и дочь с заданием справились. Инсенс щедро оплатил их услуги, а несколько лет спустя, столкнувшись с этой примечательной парочкой в Кленции, вспомнил их, и заказы стали поступать регулярно.
- Сожалею, мы виделись мельком за несколько лет до переворота. Встреча была не из приятных. Вскоре я по долгу службы покинул страну, и мы не встречались вплоть до недавних событий.
- Действительно жаль, - разочарованно протянул принц. Мелодия, которую он выстукивал пальцами, на этот раз была печальна и тиха.
Лорд Палмсбери вспомнил встречу у фонтана, а потом встречу в галерее и подумал, что ни капли не сожалеет о том, что не виделся с этими леди чаще.
- А вы случайно не знаете, что именно доставили лорду-наблюдателю из поместья Динтонов? – задал ещё один вопрос Огэст, правда, на этот раз по тону его было понятно, что узнать хоть что-нибудь он всерьез уже не рассчитывает.
- Случайно знаю, - улыбнулся посол. – Сборник старинных народных ританских сказок.
- Сказок? – недоверчиво переспросил принц. – Вы шутите?
- Ни в малейшей степени, - отбился от подозрений посол.
- Хм, неожиданно, - протянул Огэст и задумался, а Гердта и лорд Палмсбери воспользовались паузой и успели еще пару раз передвинуть фигуры на доске.
- Мистер Ирреспоси передает вам привет и напоминает, что, если вы не вполне оправились после травмы или у вас вдруг возникнут какие-то проблемы со здоровьем, вы можете не чинясь обращаться прямо к нему, - тихо произнесла принцесса.
Посол склонил голову в знак благодарности как доктору, который это предложение озвучил, так и принцессе, которая это предложение передала. Огэст очнулся от своих размышлений и вновь вклинился в беседу:
- Нужно признать, ваше высочество, что если я всего лишь делаю первую попытку вписаться в ваш дружеский круг, то вы чрезвычайно ловко вписались в мой. Что наш уважаемый доктор, что Эверелий в полном восторге от вас! Нэш, я уверен, тоже вскоре оценит ваш выдающийся ум. Просто сейчас он погружен в очередной проект и мало обращает внимание на окружающую его действительность. Он у нас натура чрезвычайно увлекающаяся.
Гердта в очередной раз зарделась, а лорд Палмсбери шевельнул бровями и подумал, что весь кружок принца состоит из чрезвычайно увлекающихся натур. Включая самого Огэста. Жаль только, что, как правило, увлеченность принца вспыхивает внезапно, горит ярко, проходит быстро. Исключения случались, но крайне редко. Посол сочувственно посмотрел на партнершу по игре, та сидела потупив взор и задумчиво теребила кружево на манжете.
- Я наслышан о вашем геройском поведении во время путешествия. Позвольте выразить восхищение вашими действиями и поблагодарить вас за заботу о жизни моей супруги! – не унимался Огэст.
- Что вы, поверьте мне, в моем поведении было мало героического. Настоящий герой у нас Виктор, а я всего лишь старался руководствоваться совестью и здравым смыслом, - попробовал откреститься лорд Палмсбери от незаслуженных похвал. – Хотя, признаться, здравый смысл иной раз и отказывал. И не только мне.
- Да уж, - фыркнул его высочество. – Столь странно обставленные покушения… Вы в курсе, что заявил этот нелепый человек? Хотя да. Откуда бы вы узнали? Этот несостоявшийся убийца, этот так называемый мистер Хагер заявил, что его главной задачей было не просто убить мою супругу, а привлечь как можно больше внимания обывателей и создать впечатление, что за этим убийством стоит ританская корона! Каково? Нет, вы только подумайте! Ну бред! Кто в здравом уме мог подумать, что отец или я опустимся до такого?
Принцесса и посол переглянулись, и, судя по заалевшим щекам Гердты и чуть дернувшимся бровям лорда, подобные мысли все же посещали обоих. Разошедшийся Огэст умудрился заметить этот стремительный обмен взглядами и осекся. Резко выдохнул, подобрался, выпрямил спину и выпятил челюсть.
- Та-а-ак, - протянул он растерянно. – Та-а-ак… Чудесно. Просто восхитительно!
Принц встал, стремительно подошел к окну и вперил вдаль невидящий взгляд. В комнате резко сгустился воздух и даже как будто похолодало. Принцесса зябко повела плечами, обняла себя чуть выше локтей. Меж бровей её вновь пролегла хорошо знакомая лорду Палмсбери складочка. Дипломат понимал, что паузу необходимо прервать, но нужные слова категорически не приходили в голову. Судя по застывшей позе принцессы, у неё тоже были проблемы с подбором слов.
В потяжелевшей тишине мальчишеский чих прозвучал неожиданно и особенно звонко. Все вздрогнули и обернулись на заалевшего ушами Виктора. В следующее мгновение четыре голоса раздались одновременно.
- Прошу прощения, - окончательно сконфузился ребенок.
- Здоровья, - пожелала на родном языке принцесса.
- Бог в помощь! – принц и посол были единодушны.
Паж запоздало потянул носовой платок из кармана. Взрослые отвели взгляды, предоставляя ребенку возможность привести себя в порядок. Вздохнули и вновь заговорили одновременно.
- Я подозревала не вас, а кого-то из тех, кто на вас претендует, - тихо призналась принцесса.
- Было очевидно, что за покушениями стоит кто-то из высших эшелонов власти Ритании, - обтекаемо сформулировал мысль посол.
- Ни я, ни мой отец не имеем ни малейшего отношения к покушениям на вашу жизнь! – горячо заверил супругу принц.
Вновь замолчали. Посол с усмешкой отметил, что более всего они сейчас напоминают не высокопоставленных особ, обремененных властью, знаниями и опытом, а несмышлёных детей, пытающихся выяснить, кто стянул с кухни сливы.
- Я ни в коем случае не должен винить вас, даже если вы и думали на меня, - медленно и натужно заговорил Огэст. – Вы ехали в незнакомую страну, к незнакомым людям. Ваша жизнь постоянно подвергалась опасности, и рядом практически не было людей, которым вы могли бы довериться. Я не виню и не обижен. Я скорее расстроен, что план заговорщиков чуть было нe удался…
- Единственный раз, когда мне пришло в голову, что его величество может быть замешан в этом деле, - это момент, когда я впервые читала заключение экспертов по тому артефакту, который устанавливали, чтобы замаскировать пропасть, - тихо призналась принцесса. - Уж больно знакомые расчеты и характеристики в нем были представлены. Я не могла не узнать свою руку. Это страшно, когда ты понимаешь, что тебя пытались убить тем, что ты сама помогла создать. А поскольку его величество был единственный из тех, с кем я переписывалась, кого я знала по имени, то…
Лорд Палмсбери прекрасно помнил тот момент, внезапно побелевшую принцессу и её задрожавшие руки.
- Напрасно! Совершенно напрасно! – горячо и убедительно заговорил принц. Широкими шагами пересек комнату и, подойдя к принцессе, взял её руку в свои ладони и запечатлел легкий поцелуй на пухлых пальчиках. Затем вернулся на диван и уже оттуда гораздо спокойнее продолжил:
- Именно отец предложил вашу кандидатуру мне в жены. Первоначально рассматривался достаточно длинный список, в котором вы даже не упоминались. Согласитесь, желай он вас убить, это было бы слишком странно даже для него.
- Я и сама примерно к этому же выводу пришла, - печально согласилась принцесса. – Когда чуть позже поразмыслила над документами в своих покоях.
- Что касается меня, - принц безотрывно смотрел супруге в глаза. – Мне незачем было городить столь странные интриги. Если бы я хотел избавиться от этого брака, мне достаточно было отказаться от него.
Принцесса робко улыбнулась и, пожав круглыми плечами, призналась:
- А на вас я никогда всерьез и не думала.
- Даже когда выяснилось, что в вашем окружении инкогнито обитает мой приближенный?
Принцесса качнула головой, а Огэст расслабился:
- Вот это действительно чудесно! Как удалось выяснить, заговорщики с самого начала знали, что он включен в состав посольства, и хотели переложить вину на его плечи. Представив все так, как будто это я действую его руками.
- Нет, это был не самый удачный план, - качнула головой принцесса.
- Соглашусь, - наконец-то подал голос лорд Палмсбери. – Именно после того, как они попытались обвинить доктора, у них всё окончательно пошло наперекосяк.
Принц довольно хмыкнул.
- Нам доложили, что вы написали прошение об отставке, - произнесла Гердта, переводя взгляд на посла.
Тот отметил это «нам» в начале предложения и метнул в Огэста одобрительный взгляд, в ответ получив взгляд внимательный и несколько настороженный.
- Да, написал, и мне его даже одобрили, - безмятежно улыбнулся лорд. – Здоровье, возраст, да и дела семейные требуют моего внимания.
- Признайтесь, вы немного лукавите по поводу возраста, - принцесса взглянула на гостя, строго насупив брови. - Возможно, вы несколько поторопились и для поправки здоровья и семейных дел вам больше подойдет отпуск, нежели отставка? Длительный отпуск?
- А с вашей отставкой произошел некоторый юридический казус, - протянул принц с дивана. - Дело в том, что граф Морнингтон имеет непосредственное отношение к тому вопросу, который мы только что обсудили. И он, когда подписывал соответствующий документ, был уже смещен с поста министра иностранных дел, вернее переведен на новую должность. Просто сам ещё об этом не знал.
Принц умолк, а взгляд его из-под полуприкрытых век стал ещё более внимательным и цепким. Лорд Палмсбери вздернул брови, отметив для себя, что, видимо, та строчка о некоторых изменениях в составе кабинета министров, мелькнувшая на страницах «Королевского вестника», как раз и относилась к лорду Гаррету Уэлсли, графу Морнингтону. Кто бы мог подумать… Хотя как раз если хорошо подумать, то всё логично и прозрачно. Кто на заре своей карьеры был генерал-губернатором ританских владений на Новом Континенте и, следовательно, имел возможность узнать и достать такие экзотические средства, как батрахотоксин или тот флакончик с жуткой плесенью? И кто состав посольства формировал? Да и к службе новых научно-технических и техно-магических разработок свои ручонки наверняка протянуть успел. Только вот мотив? Мотив по-прежнему оставался загадкой. По крайней мере для лорда Палмсбери.
Посол ответил принцу не менее внимательным взглядом, улыбнулся и решил, что он, видимо, действительно стареет, поскольку у него нет ни малейшего желания эту загадку разгадывать. Ни мотивов он знать не хочет, ни узнавать, почему если виновный найден, то его тельце не обезглавили на площади или не заперли в остроге, а, как там изящно выразился его высочество, «перевели на другую должность». Нет, решительно, чем больше знаний – тем больше сожалений. Лорд Палмсбери выдохнул, расслабился и перевел взгляд на принцессу, которая участливо смотрела на него и терпеливо дожидалась ответа.
- Простите, ваше высочество, - с сожалением в голосе произнес он. – Но я действительно хотел бы оставить службу.
Принцесса на мгновение отвела взгляд, затем вновь перевела его на собеседника и, дернув подбородком, произнесла:
- Разумеется, если таково ваше желание… Но я хочу, чтобы вы знали, что если вы когда-нибудь передумаете и захотите вернуться, то мы…
Принцесса умолкла, то ли ощущая нехватку слов, всё же ританский язык был неродным для неё, то ли от переизбытка эмоций.
- Мы всегда будем рады видеть вас и ваших родных, - подхватил её мысль Огэст. - И в качестве гостей столицы, и уж тем более мы рады будем доверить ряд дел на благо отечества в столь надежные руки.
После очередного обмена положенным количеством любезностей Огэст вновь изобразил дрему на диване, а игроки продолжили партию. Поскольку Гердта то и дело погружалась в задумчивое состояние и, по всей видимости, предмет её дум был далек от разыгравшейся на шахматной доске баталии, партию удалось закончить вничью.
Глава 36
Лорд-наблюдатель сидел в Пыльном кабинете, откинувшись на спинку старого скрипучего стула и устремив взор в потолок, туда, где обустраивался небольшой, но очень трудолюбивый паучок. Паучок уже оплел паутиной угол между стеной и шкафом, пару стопок документов на этом самом шкафу и явно не собирался останавливаться на достигнутом. Он раскачивался на длинной паутинке прямо над столом лорда-наблюдателя. В раздумьях застыли оба. Паучок размышлял, в каком направлении развивать планы по захвату помещения, а граф Черри решал: «Прихлопнуть или нет?». При этом граф осознавал, что паук абсолютно не воспринимает его, лорда-наблюдателя, как угрозу своему благополучию, он вообще не видит в нем силы, способной вмешаться в столь тщательно взлелеянные планы. Следовало признаться хотя бы себе, эти убеждения были характерны не только для паука.
Граф Черри прикрыл ладонями уставшие глаза, тем самым пытаясь подарить им пару мгновений отдыха, а заодно уменьшить раскалывающую виски боль. Пошли вторые сутки беспрерывного бодрствования, и лорд-наблюдатель находился в таком состоянии, когда в голову лезет или полная чушь, или самые гениальные идеи и озарения. Но чушь, разумеется, приходит в голову чаще.
Вот и сейчас, помимо размышлений над дальнейшей судьбой деятельного паучка, в мыслях творилась полная неразбериха, вспоминались мать и дочь Бадауд. Обе вызывали лишь брезгливую жалость. Как по отдельности, так и вместе. Допросы, отчеты, результаты осмотров лекарей. За последние недели была проведена колоссальная работа. Даже с коллегами из Кленции успели обменяться сведениями. Но никто из участвующих в этом деле так до сих пор и не выяснил, кто же такая Эжени Бадауд? Что же она такое?
Глядя на худенькую невзрачную женщину в застиранном тюремном, балахоне никому и в голову не могло прийти, что она способна на столь сильные чувства, как ненависть к Матиасу или любовь к Инсенсу. Что ненависть, что любовь её носили странный, болезненный характер. Да и вся ситуация казалась крайне нездоровой. У лорда-наблюдателя складывалось впечатление, что весь мир понемногу сходит с ума.
Допросы Эжени были краткими и часто прерывались из-за того, что женщина начинала волноваться, меняла облик или, наоборот, впадала в состояние полной апатии. Корнеилла была гораздо разговорчивее. Вещала много, подолгу и на любую тему, но выудить нужную информацию из потока её слов затруднялись даже опытнейшие следователи. В целом, складывалось впечатление, что женщина уверена, будто родила дочь от мужа, обычного во всех отношениях человека. Особенности девочки впервые заметила, когда той исполнилось лет двенадцать. Скрывала как могла. От прислуги. От супруга. Поила девочку успокаивающими средствами, поскольку поняла, что оборачивается Эжени только в минуты сильнейших душевных волнений. Затем безобидные успокаивающие отвары сменились сильнодействующими порошками и снадобьями из аптек. В последнее время не помогали и они. Денег требовалось много, в том числе на лекарства. Их приходилось зарабатывать. И не всегда честным путем. Много лет назад парочка Бадауд столкнулась с Инсенсом. Он еще не начал восхождение на престол по кровавой лестнице, а тихо и мирно путешествовал по миру, в том числе любовался живописными уголками Ритании. Встретились они по делу. Инсенсу требовалось ознакомиться с какими-то документами. Достать их по официальным каналам не получалось. За давностью лет подробности из памяти стерлись. Мать и дочь с заданием справились. Инсенс щедро оплатил их услуги, а несколько лет спустя, столкнувшись с этой примечательной парочкой в Кленции, вспомнил их, и заказы стали поступать регулярно.
