Пролог 1
- Даш, ты чего такая? – я поймала младшую сестру за руку, когда она, по своему обыкновению буркнув «привет», попыталась просочиться в свою комнату. – Несколько дней прячешь глаза, здороваешься сквозь зубы. Случилось что? Обиделась?
- Нормально все, - вырвала руку, глянула на меня с презрением. – У меня-то нормально. А вот у тебя… - она насмешливо скривила губы. – Я бы так не радовалась на твоем месте.
- Глупая девчонка, - фыркнула я. – Опять твоя подростковая ревность.
Даше исполнилось 15. Худая, нескладная она завидовала мне, которую родители вечно ставили ей в пример. Я уже искала взглядом сына, успевшего сбежать.
- Зато не рогатая как ты, - она зло и бессердечно рассмеялась мне в лицо. – Я заходила на днях отдать костюм. Для Сеньки мама вязала. И ключи вернуть. А твой Бодичка с голой бабой на вашей кухне такое вытворял… Я теперь за вашим столом есть не буду, - Она густо покраснела, глаза заблестели. Стало ясно, что не врет. – Он мне телефон купил, чтобы я молчала. Но ты мне сестра. Не хочу, чтобы у тебя рога росли.
Пролог 2
- Это наш сын. А ты вали, откуда вылезла. Поиграла в мамку и хватит. Хорошего помаленьку.
- Ты кто такая? – недоумевала я, разглядывая восточного вида жгучую брюнетку с характерным чуть раскосым разрезом глаз и пухлыми губами, сейчас сплевывающими оскорбления. – Кто тебя сюда пустил?
Глаза ищут сына, играющего с детьми на площадке. Находят его темную вихрастую макушку, и я успокаиваюсь.
- Сестра Богдана и настоящая мать Марика.
- Сына Сеня зовут. И он мой сын. А тебе лучше уйти, или я вызову охрану, - я беспомощно оглядываюсь, ища глазами охрану.
Почему, когда нужно никого рядом нет?!
- Се-е-еня, - презрительно тянет брюнетка. – Свои сеновалы никак не забудешь, коровушка. Мой сын Ивлев Марк Богданович. А ты пакуй свое барахло и вали назад в Кукуево.
- Марья! – голос мужа я точно не ожидала услышать. Он не удивлен, спокойно с легким презрением смотрит на брюнетку. Она на глазах преображается: прикрывает глаза и томно приоткрывает губы, неуловимо выгибается, точно змея. В глазах мужа вижу вспыхнувший огонь. Зрачки расширяются. Низким, бархатным тембром он произносит, глядя только на нее: - Познакомься, Зоя. Это Маша, моя сестра… Сводная.
- И мать Сени, - кривит губы Маша-мамаша. Мне кажется, что я заметила меж зубов мелькнувший раздвоенный змеиный язык.
Секунды текут, я жду, что муж наорет на нее и выставит за дверь. Но Богдан молчит, подтверждая, что его сводная не лжет. Она настоящая мать Сени.
Часть 1
Глава 1
- Нет, Юль, это красивое. Но нужно закрытое. Мне же на венчание в церковь, - я провела пальцами по вышитому корсажу и отложила в сторону. – Лучше это с рукавом и воротничком стоечкой.
- Ну не знаю. Это совсем монашеское, - с сомнением разглядывала подруга выбранный мной прямого силуэта закрытый наряд. – Ты в нем будешь как женщина Востока.
Женщина Востока, живущая для семьи и мужа. Только одному показывающая свою красоту. И за свою преданность получающая еще одну жену в подарок. Или не одну. Для них обычная вещь, для нас другая женщина – предательство.
Я все крутила в голове слова младшей сестры о Богдане, не зная, верить или нет. Мы с Богданом три года вместе, и он не давал повода в себе сомневаться. Венчание – это его идея. Чтобы мы стали еще ближе. Я, он, Арсений – наша маленькая семья, уютный мир, в который не было доступа другим. Не смотря на то, что Сеня приемный. Двоюродный брат Богдана с женой пропали без вести в горах, катаясь на лыжах. Маленький сын остался без родителей. Богдан предложил забрать мальчика, и я согласилась. Бабушки и дедушки не возражали. Они забыли про Арсения, за три года ни разу не навестив мальчика.
Своих детей у нас не было. Я и Богдан были здоровы. Просто я сомневалась в муже. Как-то слишком быстро все закрутилось у нас. И началось все со лжи. Богдан меня обманул. Я тогда заканчивала 2курс, сдавала экзамены. Учила у бабули в деревне, чтобы никто не мешал.
***
Три года назад
Я зацепила ногой тазик, полный воды, и выругалась. По носу щелкнула холодная капля, сорвавшаяся с потолка, где набухала еще пара таких же. Сморщилась, стирая влагу.
- Ой, ну что ты будешь делать, все мне вымочил, - ворчала на прошедший дождь бабушка, переставляя на веранде цветы и кастрюльки. Из-за разросшейся за окнами вишни, в ней всегда царили сумрак и прохлада.- Зой, сегодня парни придут крышу чинить. Я фарш купила. Котлет им нажарь и борща свари. Кура в кастрюльке. Я ее водой залила, чтобы разморозилась быстрее.
- Не много им? – я хмурая и не выспавшаяся вылезла на веранду, приспособленную бабушкой под кухню. Почесывая озябшей ногой ступню другой, зябко повела плечами. По щиколотке мазнуло мягким. Бабушкина Мурка пришла за своей порцией молока. – И котлеты, и борщ. Я сырников нажарю. Со сметаной съедят. И хватит с них. Молочка полезна для мужского организма.
- Сырники, - хмыкнула бабуля. – Они же не дети. Два молодых мужика, как набег саранчи, все сметут. Еще мало будет. Наливать им беленькой, как думаешь? – она с сомнением глянула на меня. – Вы же молодые эти все… ЗОЖники…
Глянув на мокнущую курицу, на домашний фарш, подняла глаза к потолку. В темных влажных проплешинах он сочился крупными каплями. Пахло сырой побелкой, как в школе после летних каникул.
- Он на голову мне не упадет?
- Пока не провис не упадет. Ты приведи себя в порядок. Косу на французский манер заплети. Подкрась глаза и сарафан надень, который я тебе подарила. С ромашками который, - она отдавала приказы, суетилась, выдвигая и задвигая ящики стола. – А я схожу к Анне Викторовне. Ей дети привезли рассаду перцев. Говорит, два урожая снимают. Она мне даст пару штучек. Я побегу. А ты хозяйничай.
- А кто придет-то? – я зевнула, прикрыв ладонью рот.
- Так соседки сыновья. Мирон и Костик. Прибери себя, Зой. Ходишь распустехой. Нельзя так, – совестила меня, почесывающуюся и зевающую во весь рот. Бабуля у меня щеголиха и аккуратистка. У нее всегда прокрашены корни и свежий простенький маникюр. Сама себе делает. - Женщина всегда должна выглядеть при параде. Никогда не знаешь, когда встретишь свою судьбу. Будь готова.
Бабушка продолжала меня учить женским премудростям. Папина мать она, как водится, считала невестку недалекой и бестолковой, не способной дать ума дочке.
- Всегда готова, - снова зевнула я. - Потому ты так нарядилась? – беззлобно подколола ее.
- Потому. Рано ты меня в старухи записываешь. Я всего два года, как на пенсии. У меня вся жизнь впереди. Кто знает, может встречу еще свою судьбу.
Надев парадные туфли, бабуля быстро, точно за ней гнались, сбежала со двора. Морщась от брызг, которыми щедро обдавали падающие в тазики капли, сделала себе кофе и пошла учить. Глянув на себя в зеркало, решила не заморачиваться с французскими косами ради соседских парней. Мирона и Костика знала с детства. На одном горшке сидели. Какие из них женихи, если я знала все их страшные секреты. Как я с кем-то из них целоваться буду, если помню, как Мирон ел сопли, а Костик жевал грязных земляных червей. А они помнят, как меня тошнило из-за неспелой клубники.
Натянув короткие шорты и убрав волосы в высокий хвост, махнула рукой на макияж – было бы для кого стараться – и засунула в уши наушники. Устроившись на диванчике, раскрыла конспекты. Глаза пробегали строчки, а в голове ничего. Жуя кукурузные палочки под классику Огинского, пыталась запомнить формулы расчета. Рядом моторчиком урчала Мурка, составившая мне компанию.
- Хозяйка, ключ от чердака есть?
Я вздрогнула от неожиданно прозвучавшего вопроса. В дверях улыбался Мирон. Точно Мирон. У него была серьга в правом ухе. Парень специально пожертвовал мочкой, чтобы девчонки перестали путать его с братом. Костик, гад, только рад был облапить девчонку братишки, вешавшуюся на шею. В свое оправдание он всегда повторял, что настоящая любовь никогда не спутает одного с другим. Пока дело касалось временных подружек, парни мирились с этим. Но Мирон первый влюбился серьезно, и тут же вставил серьгу, пресекая возможные прецеденты. Любовь прошла, а серьга осталась.
- Привет, Мир. В веранде на входе справа, - припомнила, где у бабушки все ключи. – Желтый, простенький. Бабуля будет скоро. Вам показать что?
- А у тебя есть что? – поиграл рыжик бровями, как бы намекая.
- Дурак, - беззлобно махнула на него рукой. – Иди уже. А то все твой маме расскажу, что ты пристаешь, - противным голосом заныла, как не раз было в детстве.
- Зараза мелкая, - расплылся в улыбке Мир. - Ты нам квасу холодного сделай или лимонада. На троих, - предупредил сосед, испаряясь. – С нами Бодька. Выходи познакомлю.
- На троих… Какой Богдан? – удивленно глянула на Мурку, кинула взгляд на покрывшуюся пылью косметичку, которую не открывала с момента, как приехала, и ломанулась к окну. Отодвинула плотную штору и выглянула одним глазом. Плечистого рослого парня, стоящего посреди двора с видом хозяина жизни, заметила сразу. Уверенные жесты, цепкий взгляд знающего себе цену человека. С близнецами явился незнакомец. В простой футболке и джинсах, испачканных машинным маслом. Никакой модной небритости, так нравящейся мне. Короткая стрижка тяжелый подбородок, острый взгляд, крупный нос и полные губы. Сочетание, как по мне, не очень. – Лысый Халк какой-то, Мурен, Мне он не очень. А тебе как?
Мурка зажмурилась и красноречиво отвернулась. Я пожала плечами. Парень не понравился, и я раздумала красить ресницы.
Над головой раздавался равномерный стук, прерываемый голосами. Билеты не учились, и я поплелась на веранду варить и жарить. Разделала курицу на бульон и приготовила фарш. Вспомнила про квас и лимонад. Домашний квас был. Лимонад приготовила сама. Налила в большой кувшин кваса, прихватила кружки и потопала на улицу.
Едва вышла на солнце, как зной обжег жаром кожу. День обещал быть жарким. Пожалела парней, работавших на солнцепеке. К стене дома была приставлена лестница. Над краем мелькала голова и голые плечи одного из близнецов. Упарившись на крыше, ребята разделись.
- Эй, работники, холодненького хотите? – крикнула вверх.
Запрокинув голову, приставила ко лбу ладонь козырьком. Над краем появилась голова Кости. Он оглядел меня и кивнул:
- Лезь наверх, Зойка!
С сомнением поглядев на перекладины видавшей виды лестницы, я ступила на первую. Держась одной рукой, в другой зажала подмышкой холодящий бок графин, а в пальцах три кружки, полезла.
Перекладины поскрипывали под ногами. Я вылезла на высоту метра три, и голова показалась над краем. Пристроила кружки в желобок стока и собиралась поставить кувшин, как нога поехала. Пискнув, попыталась удержаться. Пальцы мазнули по краю, кувшин выскользнул, и я спиной полетела назад. Сжалась, готовясь к боли.
- Млять, - выругался бас на ухо. Меня удержали сильные руки. – Ты чего туда полезла, дура? Сами бы спустились.
- Ква-ква-ква… - хотела сказать «квас принесла», но от пережитого страха заикалась.
Мокрый от кваса Богдан стер с лица капли и громко и сочно рассмеялся, глядя на мою растерянную физиономию. Стянул футболку, обнажая красивое тело, украшенное на груди и плечах татушками. Сунул мне мокрую ткань в руки.
- Квакушка, не знаешь истину: рожденный квакать летать не может, - фыркнул своей шутке, проверил лестницу на прочность. – Повесь футболку сушить.
Он не просил, приказывал, не оборачивался, не проверял, как выполняется приказ, уверенный в себе. Ага, спешу и падаю.
- Сам повесишь, командир, - оставила футболку на перекладине и отошла в сторону так, чтобы видно было работающих. А им меня нет. Любовалась красивыми мускулистыми телами. Прислушивалась к разговорам. Рыжие и конопатые близнецы, после известного фильма, заимевшие кличку братья Уизли, вставляли шутки на каждом шагу, точно соревновались, кто больше и круче пошутит. Богдан больше молчал, вставляя реплики по делу.
«Качок явно вышибала в каком-нибудь клубе, - неприязненно подумала о парне, спасшем меня от перелома позвоночника. – Шутник недоделанный и руки из заднего места»
Шутник вопреки моим желаниям ловко орудовал инструментом и отшучивался, иногда грубовато. Обычный работяга. У нас учились мажоры. На лицах приклеенная улыбка у девушек, у парней скука смертная, точно они делают невесть какое одолжение нам. Казалось модели журнала «Вог» снизошли до смертных. На них этот тип совсем не похож.
Пользуясь моментом, присутствием трех неженатых и перспективных парней, вернувшаяся бабуля припахала меня накрывать на стол. Близнецы балагурили с бабулей, а Богдан молча ел, только посматривал на меня. Я краснела от внимания и смотрела в сторону. Он мне не нравился. Далеко не красавец. Грубоватое лицо. Слишком крупные черты. Такие лица не жалеют, и идут в контактный спорт. Близнецы с их зелеными глазами, рыжими ресницами и белозубыми улыбками были поинтереснее. Но они проигрывали своему другу.
Богдан брал не только размерами и спортивной фигурой, но силой настоящего альфы. Чувствовала его взгляд, от которого у меня мурашки пробегали по спине и внутри сладко сжималось. Он поел, скупо поблагодарил, сказав, что такой борщ ел только у бабули, и ушел. Я смотрела вслед, и чувствовала разочарование. Видно не понравилась ему тоже.
Борщ оказался настоящим приворотным зельем. Через пару дней Богдан сам позвонил и позвал гулять. Бабуля оказалась права: мне удалось пробудить у него счастливые воспоминания детства. Вот он меня и запомнил. А потом заполучил. Правда о его отце открылась случайно. По местным новостям показывали открытие новой спортивной школы. Среди спонсоров я узнала Богдана. Не поверила глазам, полезла проверять. Тогда мы первый раз с ним поссорились. Он соврал мне о себе. Боялся, что я начну тянуть из него деньги. Мне было страшно связываться с мужчиной такого уровня. Кто я и кто он. Три месяца мы были врозь. Я училась, а он пытался забыть меня с другими. Через полгода состоялась свадьба. Я сомневалась и тогда.
***
Наши дни.
Тем жарким июньским днем никто не узнал бы сына владельца строительного холдинга Ивлева Богдана Марковича. Богдан, мальчик, родившийся с золотой ложкой во рту, работал наравне с остальными. Работать его приучали отец и дед, не желавшие растить бездельника, проматывающего жизнь. Они привили ему главные свойства: идти к своей цели, добиваться своего и подниматься после каждого падения. Со временем я полюбила своего мужа, некрасивость черт стерлась. Теперь он казался мне красивейшим мужчиной. И достойным уважения. А утром сестра сообщила, что последний факт под большим вопросом.
- Монашеское – это хорошо. В самый раз. Может отменить все это, - не сдержала эмоций.
- В смысле отменить? Ты чего невеселая? – только заметила подруга, что со мной что-то не так. – Случилось что?
- Дашка сказала, что видела Богдана с другой. У нас дома на кухне на столе, - убитым голосом поведала я.
- И ты поверила? И устроила Богдану скандал?
- Нет. Я его еще не видела. Он в офис уехал.
- И правильно, что не запорола горячку. Сначала проследить нужно за муженьком. Все выяснить. И если правда, сто раз хорошо подумать. Семь раз отмерь - раз отрежь. - Юлька погладила свой беременный живот.
