Закусив губу, она тихо простонала и томно прикрыла глаза. Она ждала поцелуя. Я тоже. Он наклонился совсем низко, и что-то тихо выдохнул ей в губы. К горлу подкатила тошнота. Меня разрывало от желания бежать как можно дальше и ворваться в кабинет и избить обоих любовничков. Он избытка эмоций потемнело в глазах. Отступила к стене, прижалась холодным затылком, приходя в себя.
- Мама, оса, оса! – голос испуганного сына взорвал мозг. Я вздрогнула, рванулась на голос. Сенька испуганно кричал где-то внизу. Слышались шлепки ножек по мрамору пола. Он бежал ко мне за помощью вверх по лестнице. – Мам, где ты? Меня укусила оса! Больно, мам!
Сын зовет… Надо к нему!
Но я не успела шагу сделать, как из кабинета выскочил Богдан. Распахнувшаяся дверь едва меня не прибила, не успей я выставить локоть. Не заметив меня, муж понесся к сыну на помощь. Я смотрела на удалявшуюся широкую спину, мысленно отмечая, что Богдан впервые отреагировал на сына по-отцовски. Мне бы радоваться, но не в этот раз.
«Раньше рядом с Сенькой все время была ты и отгоняла ос на подлете. Может надо было чаще оставлять отца и сына вместе одних… - издевалось надо мной сознание. – Цеплялись бы дети, меньше цеплялись бы разные брюнетки»
- О, Буренка, ты! – брюнетка, вышедшая из кабинета, перегородила мне дорогу. Душно запахло приторно-сладкими духами. Она с удивлением и легкой брезгливостью разглядывала меня, делая вид, что удивлена. Довольно сощурилась, как обожравшаяся сметаны кошка. - Видела все сама… - искривила красивые губы в улыбке. – Отлично. Ничего объяснять не придется. Собирайся и проваливай.
- Что! Ты кто такая? – удивилась ее наглости.
- Это мой дом, мой сын. Мой и Богдана. А ты вали, откуда вылезла. Поиграла в мамку и хватит. Хорошего помаленьку.
- Твой сын! – недоумеваю я, точно зная, кто настоящие родители Сени. – Ты сумасшедшая? Откуда ты взялась?
Прислушалась к звукам, доносящимся снизу. Сын всхлипывал, жаловался под утешающее бормотанье отца. Мне нужно туда, помочь моему ребенку, но тупая кукла, возомнившая себя хозяйкой дома, лишь подержавшись за член Богдана, не пускала, перегородив дорогу. Оттолкнуть бы, но противно даже прикоснуться. Комок в горле обещал оказаться у куклы на платье.
- Я сводная Богдана и мать Марика.
- Его Сеня зовут.
- Се-е-еня, - презрительно протянула брюнетка. – Свои сеновалы никак не забудешь, коровушка. Мой сын Ивлев Марк Богданович. А ты пакуй свое барахло и назад в Кукуево. Тебе тут нечего делать. – Она понижает голос и скабрезно лыбится: - Не веришь мне? Тогда поищи у него фото и видео, где я балуюсь сама с собой. Он такое всегда любил и… просил у меня. А теперь я вернулась, и мы… Было жарко. Старая любовь не забывается. А ты всего лишь суррогат, на время. Твое время пришло к концу.
Реальность прибила, в голове полная каша из мыслей. И ни одного решения. Богдан врал мне, скрывал, что он настоящий отец Сени. Интуиция шептала, что Маша не врала. Не стала бы брюнетка наглеть, заявляя такое. Легко проверить, сделав обычный тест ДНК.
Медленно, точно во сне развернулась и пошла в сторону лестницы, туда, где слышался лай собаки, голос Сени и Богдана.
- Умница, Бурена, - хихикнула в след брюнетка. – Давно бы так.
Я споткнулась о победные нотки в ее голосе. Развернулась, взгляд напоролся на ее нагло и радостно ухмыляющуюся физиономию.
- Что-то не похоже, что вы самозабвенно трах*лись, как ты поешь. Похоже, что ты ему трахала мозги. Богдан любит меня и нашего… - я подчеркнула, - сына. Тебе тут нечего делать.
Мне хотелось, чтобы эта грязь уже убралась с моего ковра раз и навсегда. Потом поговорить с Богданом, выслушав его версию.
Он не был бабником. Богатый, перспективный и молодой. На таких мужчин всегда спрос у женщин. Охотницы за деньгами часто играют по грязному, выдавая желаемое за действительное.
- Думаешь, я не знаю, как его развести на секс? Я его на ребенка развела. Уверена, что знаешь его лучше меня? – Она наклоняется к самому лицу. Душный запах духов и ментоловой жвачки забивал ноздри. Я задыхалась. – Имей гордость – уйди сама. Не жди, пока он пнет тебя под тощий зад.
Я отступаю на два шага. Сжимаю кулаки, давя в себе желание вцепиться в густые лохмы и вытащить за них хамку из дома.
- Кого еще пнет. Это мой дом. Мой муж. И мой ребенок. Вон! Кто бы ты ни была, чтобы ноги твоей здесь не было. Уяснила?
- Зоя! – Голос мужа я точно не ожидала услышать. Он не играл удивление неожиданным появлением сестрицы. Спокойно с легким презрением смотрел на брюнетку. Маша на глазах преобразилась. Злую фурию развеяло. Она прикрыла глаза и томно приоткрыла губы. Едва заметно выгнулась, точно змея. В глазах мужа блеснул огонь. Зрачки расширились. Низким, бархатным тембром он произнес, глядя только на нее: - Познакомься, Зоя, это моя сестра… Сводная.
Я фыркнула и отвернулась. Игноря слова мужа. Знакомиться не собиралась. Я собиралась поставить дрянь на место.
- Вон! И чтобы ноги твоей здесь не было. Вызови охрану, Богдан! Пусть выкинут эту вон!
- Бодя, разберись, - сестрица капризно надула губки, повела бровью в мою сторону. – Объясни жене, как нужно принимать гостей. Успокой неотесанную деревенщину и хамку.
Ее слова стали последней каплей. Рванула вперед, нацелившись на лохмы брюнетки. Сильная рука Богдана перехватила меня по дороге. Я забилась в его руках, пытаясь вырваться.
- Зоя, успокойся, - с ледяным спокойствием отчеканил Богдан. Мой муж всегда такой сильный и сейчас не подкачал. Раздался треск рукава, любовница громко фыркнула, и я утихла, осознав, что веду себя глупо. – Маша наша гостья, пока я не выясню все про Арсения.
- Что выяснишь? Твой ли он сын? Она ли мать? Тогда я тоже выясню. Выясню, права ли гадина, утверждая, что у вас что-то было. И если да…
- Гостья! – вспыхиваю я. - Я. Ее. Не. Приглашала, - отчеканила по слогам. – Пусть проваливает к… своей матери, - проглотила матерное слово. – Чтобы ноги ее в моем доме не было.
- Твоем доме! Твоем доме! – брюнетка истерично рассмеялась. – Тут нет ничего твоего! Всё до последнего камня МОЁ!
Наглости и самоуверенности дряни не занимать. Она так уверенно себя держала, что моя решимость поколебалась. Видя, что конфликт набирает обороты, в нашу перепалку встрял Богдан.
- Маш, я тебе люкс в гостинице сниму. Тебе сейчас лучше уехать, - благоразумно не стал перечить мне муж, выбрав между любовницей и мной. – Поговорим в другой раз.
Я метнула на невозмутимого Богдана злой взгляд. Он собрался встречаться с дрянью, цеплявшейся на него, и не скрывал этого.
- Истеричка, - презрительно выплюнула брюнетка. - Проводи меня, Бонь.
От этого «Бонь» меня перекосило всю. Чего мне стоило не рвануть снова к ней и добраться-таки до нарощенных волос, проредив гриву. Богдан повернулся на выход за сестрицей, изумляя меня покорностью до крайности. Я привыкла к мужчине, который мало считался с другими и никого не слушал. Похоже, мы оба открыли друг в друге новое. Не знаю как Богдан, мне это не понравилось.
- Уйдешь с ней – можешь не возвращаться, - процедила сквозь зубы, глядя на мужа.
Получила долгий нечитаемый взгляд в ответ. Меня еще всю трясло внутри. Пульс бил в висках, едва проталкивала воздух в легкие. Я была намерена выполнить угрозу.
Брюнетка скрылась за приоткрытой дверью. Снаружи послышался цокот ее каблуков. Мы оба проводили ее взглядом. Я с ненавистью и пожеланием аварии со смертельным исходом, Богдан ничего не выражавшим.
Секунды текли, мы оба молчали, переваривая происходящее.
- Не поинтересуешься, что с сыном, которого вы тут так горячо делили? – едко поинтересовался Богдан.
Не простил, что я поставила ультиматум, заставив его выбирать. А то, что он приволок сюда эту лахудру, ничего не значит. Я должна была терпеть ее нападки и хамство. Как истинная леди сносить пощечины с улыбкой. Но я не леди. Вернее могу быть леди, но с лордами. С остальными я обычная женщина. Как со мной, так и я. Нечего грязь носить в дом. Как мама учила с детства.
- Ты меня упрекаешь, что я плохая мать! – поостывшая было, я снова завелась. – Я должна бегать за сыном и следить. А ты ничего не должен. Ты его отдал мне и умыл руки. Сам при этом ничего не вкладываешь в сына. Еще и водишь в дом всяких. Не делай из меня дуру!
- Я работаю.
Только глаза, в которых метались молнии, и тон, который снижался от фразы к фразе, выдавали в Богдане бушевавшую внутри ярость.
- Он мальчик. Ему нужен отец. Хоть иногда. Ты же… Чем он больше липнет к тебе, тем больше ты отдаляешься.
Он побелел. Глаза потемнели, как предгрозовое небо. Ноздри нервно раздувались. Я поняла, что перегнула с обвинениями. Но раскаяния не испытывала. Нужно высказывать, что не устраивало. Вот я и высказала.
- Я такой, какой есть, и другим не буду, - сказано тоном «жри че дали и хоть подавись».
Но жрать и давиться я не собиралась. Кажется, впервые за все время у нас вспыхнула ссора. Ссоры – это нормально. Сорящимся не все равно, они пытаются сообща найти решение. А не разбежаться. Главное не пытаться обидеть, а найти лучшее решение проблем. Там, где в ссорах пытаются ударить словом побольнее, здоровых отношений нет.
- Зачем тогда тебе семья? Те, кто тебя любит? Греешься о чужую любовь, а своей нет! Чем мы с Сеней к тебе ближе, тем больше ты отгораживаешься. Не удивительно, что появляются такие, как Маша… Она же не любит. Не требует любви взамен. Ее интересуют деньги. Обычная протреблять.
Едва слетело с губ последнее слово, как кулак Богдана врезался в стену. Он что-то гневно прорычал, не глядя на меня.
- Чтобы этой твари ноги не было в нашем доме, - уже не сдерживалась я. Остапа уже несло: - И мне плевать на нее и ее мамашу. Мне плевать, что у вас там было… тройнички и групповухи. Не позволю превращать мой дом в публичный! Мой сын не будет расти рядом с потаскухами! - Богдан, растеряв ярость, смотрел на меня с изумлением. Точно я сообщила ему, что инопланетянка и заговорила на языке жителей Альфа Центавра. – В моем доме этой грязи больше не будет! Или я, или она. Тебе придется выбрать.
- Это ее дом, - добил меня Богдан. Я открыла рот и захлопнула, не найдя, что сказать. Все ожидала, но только не это. – Белла переехала в наш дом к отцу сразу после свадьбы. Ее дочка год прожила с ними. Потом уехала за границу. Белла разрешила мне пожить здесь. Потом наша свадьба. Я хотел съехать, но появился Сеня…
- Почему я узнаю об этом спустя четыре года?
Место что считала моим гнездом, оказалось чужой лисьей норой. Я огляделась, точно увидела все впервые. Мне тут засмердело, точно все вокруг помоями облили. Захотелось тут же сбежать подальше. Я кусала губы, мой мир рушился на глазах. И рушил его мой собственный муж. Чувствовалась себя птицей, прилетевшей к разоренному гнезду.
- Я все решу. Тебе не о чем беспокоиться. Мы купим свой дом. Средства есть. Можешь присматривать уже.
Его слова не утешили и не обрадовали. Теперь я поняла, почему свекровь так со мной обращалась, хамила и унижала на каждом шагу. И лишь с появлением Сеньки немного поутихла.
- Она мне такое говорила… Скажи, у вас было?
- Было – ответил задумчиво, вспоминая их «было». Поймав на себе мой взгляд, поспешно добавил: - Давно было. По пьяни.
Я присела за стол – после пережитого волнения ноги не держали. Ноутбук работал, я рассеянно водила курсором, машинально нажимая и открывая вкладки и сохраненки Богдана.
Видео в отдельной папке даже не на пароле. Открыла и рвано выдохнула. Это было то самое, о чем мне говорила брюнетка. Развратные позы, провокационное белье. Ее пошлые улыбки и томные взгляды. Не одно и не два видео – целая коллекция. Нервно сглотнула. С усилием взяла себя в руки, стараясь не выдать волнения.
Звезда хоум-видео Маша старалась вовсю, развлекая зрителя и себя. Меня затошнило. Брезгливо отвернулась и закрыла вкладку.
Зачем он это хранит? Да еще без пароля? Не особо прячет. Не уважает меня совсем? Или Машка сама накачала ему, а потом шепнула мне, где искать? Решила, что я совсем дура.
Перевела взгляд на стоящего у окна молчаливого Богдана. Он курил. Не красавец в классическом смысле. Слишком грубые черты. Грубый снаружи, такой же внутри. Герой мультфильма Шрек придумывал, утверждая, что под грубыми слоями у таких сердце.
Сейчас словно прозрела и увидела его настоящего, как тогда, при первой встрече, когда он оттолкнул внешностью. Но понравился внутренней силой, настоящестью. Сейчас маска рассыпалась. Такой крутой и сильный с виду, он позволял манипулировать собой мачехе и ее дочке. Позволял им унижать меня. Я-то думала, что все дело во мне, что я рылом не вышла для семейки богатеев Ивлевых. Дело было даже не во мне. А разбираться придется мне.
- Расскажи мне про эту сводную Машу, - попросила его.
Послушаю и по интонации попытаюсь догадаться, есть ли что между вами.
- Рассказывать нечего, - нехотя начал Богдан. – Знаю, что Машку удочерили. Когда Белла была замужем за первым мужем. Он умер. Это, кстати, его дом. – Меня передернуло от такой формулировки. - Мой отец сошелся с вдовой Беллой, когда ее Машка заканчивала школу. Тихушница и отличница. Серая мышь. В последнем классе как с ума сошла. Начала клеиться к моему брату двоюродному. Отцу Сеньки. Он уже тогда встречался со своей будущей женой и отшил ее. На выпускном мы напились и переспали. Ее совсем сорвало. Дерзкая стала и безрассудная. Плевала на себя и на всех. Как чокнутая гоняла на байках и тачках. Я за ней, а потом втянулся. Словил драйв. Бела ныла, просила присмотреть да дочкой. Присмотрел. Как-то вернулся домой не вовремя или вовремя и снял с нее брательника двоюродного. Он тогда уже женился и вдруг решил изменить. Жена тяжело беременная по больницам сохранялась, а он грязь на свой хер собирал. Вломил ему, хотя не сомневался, что она его подбила. Орал на нее, обзывал по-всякому. Она бросалась на меня, как кошка бешенная. Выпросила и я ее наказал. Всю ночь. Тогда понял, что у нее вообще крыши нет. Она уехала. И появилась ты, - тут его голос дрогнул. Я поймала потеплевший взгляд. Поняла, что он любил меня, и я не заменяла сводную. Мы слишком разные для этого. Вот только «любил» в прошедшем времени. Тогда точно любил, сейчас – вряд ли.
- Странно, что ты меня заметил тогда.
- Не странно. Я не стал все валить на Машку и огреб в одно лицо. Батя выслал меня в деревню на вольные хлеба. Забрал карты, машину. Наказал, в общем. Правильно сделал. Она баловалась запрещенкой и мне давала. Забила на учебу. Вечные кабаки, тусы и автопати. Отвязная в постели. Для нее слова «нет» не существовало. – Каждое его слово вбивало гвоздь в крышку гроба моей самооценки. - Бред, безумие… Называй, как хочешь. Она меня за собой тянула. Я друзей потерял. Адреналинщица и меня сделала таким. Секс в опасных местах. Нас выловили и доставили в участок. Отец орал на меня, что опозорил его и Машку плохому научил. Мне это надоело. И бизнес требовал сосредоточенности и серьезности. Возраст дурости прошел. Дуракам хорошо с дураками, а умным с умными. Я завязал и нашел тебя, умницу.
Он говорил ровно без эмоций, только подрагивающий кончик сигареты выдавал волнение. Из перечисленных «достоинств» его сводной общего со мной был женский пол.
- Мама, оса, оса! – голос испуганного сына взорвал мозг. Я вздрогнула, рванулась на голос. Сенька испуганно кричал где-то внизу. Слышались шлепки ножек по мрамору пола. Он бежал ко мне за помощью вверх по лестнице. – Мам, где ты? Меня укусила оса! Больно, мам!
Сын зовет… Надо к нему!
Но я не успела шагу сделать, как из кабинета выскочил Богдан. Распахнувшаяся дверь едва меня не прибила, не успей я выставить локоть. Не заметив меня, муж понесся к сыну на помощь. Я смотрела на удалявшуюся широкую спину, мысленно отмечая, что Богдан впервые отреагировал на сына по-отцовски. Мне бы радоваться, но не в этот раз.
«Раньше рядом с Сенькой все время была ты и отгоняла ос на подлете. Может надо было чаще оставлять отца и сына вместе одних… - издевалось надо мной сознание. – Цеплялись бы дети, меньше цеплялись бы разные брюнетки»
- О, Буренка, ты! – брюнетка, вышедшая из кабинета, перегородила мне дорогу. Душно запахло приторно-сладкими духами. Она с удивлением и легкой брезгливостью разглядывала меня, делая вид, что удивлена. Довольно сощурилась, как обожравшаяся сметаны кошка. - Видела все сама… - искривила красивые губы в улыбке. – Отлично. Ничего объяснять не придется. Собирайся и проваливай.
- Что! Ты кто такая? – удивилась ее наглости.
- Это мой дом, мой сын. Мой и Богдана. А ты вали, откуда вылезла. Поиграла в мамку и хватит. Хорошего помаленьку.
- Твой сын! – недоумеваю я, точно зная, кто настоящие родители Сени. – Ты сумасшедшая? Откуда ты взялась?
Прислушалась к звукам, доносящимся снизу. Сын всхлипывал, жаловался под утешающее бормотанье отца. Мне нужно туда, помочь моему ребенку, но тупая кукла, возомнившая себя хозяйкой дома, лишь подержавшись за член Богдана, не пускала, перегородив дорогу. Оттолкнуть бы, но противно даже прикоснуться. Комок в горле обещал оказаться у куклы на платье.
- Я сводная Богдана и мать Марика.
- Его Сеня зовут.
- Се-е-еня, - презрительно протянула брюнетка. – Свои сеновалы никак не забудешь, коровушка. Мой сын Ивлев Марк Богданович. А ты пакуй свое барахло и назад в Кукуево. Тебе тут нечего делать. – Она понижает голос и скабрезно лыбится: - Не веришь мне? Тогда поищи у него фото и видео, где я балуюсь сама с собой. Он такое всегда любил и… просил у меня. А теперь я вернулась, и мы… Было жарко. Старая любовь не забывается. А ты всего лишь суррогат, на время. Твое время пришло к концу.
Реальность прибила, в голове полная каша из мыслей. И ни одного решения. Богдан врал мне, скрывал, что он настоящий отец Сени. Интуиция шептала, что Маша не врала. Не стала бы брюнетка наглеть, заявляя такое. Легко проверить, сделав обычный тест ДНК.
Медленно, точно во сне развернулась и пошла в сторону лестницы, туда, где слышался лай собаки, голос Сени и Богдана.
- Умница, Бурена, - хихикнула в след брюнетка. – Давно бы так.
Я споткнулась о победные нотки в ее голосе. Развернулась, взгляд напоролся на ее нагло и радостно ухмыляющуюся физиономию.
- Что-то не похоже, что вы самозабвенно трах*лись, как ты поешь. Похоже, что ты ему трахала мозги. Богдан любит меня и нашего… - я подчеркнула, - сына. Тебе тут нечего делать.
Мне хотелось, чтобы эта грязь уже убралась с моего ковра раз и навсегда. Потом поговорить с Богданом, выслушав его версию.
Он не был бабником. Богатый, перспективный и молодой. На таких мужчин всегда спрос у женщин. Охотницы за деньгами часто играют по грязному, выдавая желаемое за действительное.
- Думаешь, я не знаю, как его развести на секс? Я его на ребенка развела. Уверена, что знаешь его лучше меня? – Она наклоняется к самому лицу. Душный запах духов и ментоловой жвачки забивал ноздри. Я задыхалась. – Имей гордость – уйди сама. Не жди, пока он пнет тебя под тощий зад.
Я отступаю на два шага. Сжимаю кулаки, давя в себе желание вцепиться в густые лохмы и вытащить за них хамку из дома.
- Кого еще пнет. Это мой дом. Мой муж. И мой ребенок. Вон! Кто бы ты ни была, чтобы ноги твоей здесь не было. Уяснила?
- Зоя! – Голос мужа я точно не ожидала услышать. Он не играл удивление неожиданным появлением сестрицы. Спокойно с легким презрением смотрел на брюнетку. Маша на глазах преобразилась. Злую фурию развеяло. Она прикрыла глаза и томно приоткрыла губы. Едва заметно выгнулась, точно змея. В глазах мужа блеснул огонь. Зрачки расширились. Низким, бархатным тембром он произнес, глядя только на нее: - Познакомься, Зоя, это моя сестра… Сводная.
Я фыркнула и отвернулась. Игноря слова мужа. Знакомиться не собиралась. Я собиралась поставить дрянь на место.
- Вон! И чтобы ноги твоей здесь не было. Вызови охрану, Богдан! Пусть выкинут эту вон!
- Бодя, разберись, - сестрица капризно надула губки, повела бровью в мою сторону. – Объясни жене, как нужно принимать гостей. Успокой неотесанную деревенщину и хамку.
Ее слова стали последней каплей. Рванула вперед, нацелившись на лохмы брюнетки. Сильная рука Богдана перехватила меня по дороге. Я забилась в его руках, пытаясь вырваться.
- Зоя, успокойся, - с ледяным спокойствием отчеканил Богдан. Мой муж всегда такой сильный и сейчас не подкачал. Раздался треск рукава, любовница громко фыркнула, и я утихла, осознав, что веду себя глупо. – Маша наша гостья, пока я не выясню все про Арсения.
- Что выяснишь? Твой ли он сын? Она ли мать? Тогда я тоже выясню. Выясню, права ли гадина, утверждая, что у вас что-то было. И если да…
Глава 2.3.
- Гостья! – вспыхиваю я. - Я. Ее. Не. Приглашала, - отчеканила по слогам. – Пусть проваливает к… своей матери, - проглотила матерное слово. – Чтобы ноги ее в моем доме не было.
- Твоем доме! Твоем доме! – брюнетка истерично рассмеялась. – Тут нет ничего твоего! Всё до последнего камня МОЁ!
Наглости и самоуверенности дряни не занимать. Она так уверенно себя держала, что моя решимость поколебалась. Видя, что конфликт набирает обороты, в нашу перепалку встрял Богдан.
- Маш, я тебе люкс в гостинице сниму. Тебе сейчас лучше уехать, - благоразумно не стал перечить мне муж, выбрав между любовницей и мной. – Поговорим в другой раз.
Я метнула на невозмутимого Богдана злой взгляд. Он собрался встречаться с дрянью, цеплявшейся на него, и не скрывал этого.
- Истеричка, - презрительно выплюнула брюнетка. - Проводи меня, Бонь.
От этого «Бонь» меня перекосило всю. Чего мне стоило не рвануть снова к ней и добраться-таки до нарощенных волос, проредив гриву. Богдан повернулся на выход за сестрицей, изумляя меня покорностью до крайности. Я привыкла к мужчине, который мало считался с другими и никого не слушал. Похоже, мы оба открыли друг в друге новое. Не знаю как Богдан, мне это не понравилось.
- Уйдешь с ней – можешь не возвращаться, - процедила сквозь зубы, глядя на мужа.
Получила долгий нечитаемый взгляд в ответ. Меня еще всю трясло внутри. Пульс бил в висках, едва проталкивала воздух в легкие. Я была намерена выполнить угрозу.
Брюнетка скрылась за приоткрытой дверью. Снаружи послышался цокот ее каблуков. Мы оба проводили ее взглядом. Я с ненавистью и пожеланием аварии со смертельным исходом, Богдан ничего не выражавшим.
Секунды текли, мы оба молчали, переваривая происходящее.
- Не поинтересуешься, что с сыном, которого вы тут так горячо делили? – едко поинтересовался Богдан.
Не простил, что я поставила ультиматум, заставив его выбирать. А то, что он приволок сюда эту лахудру, ничего не значит. Я должна была терпеть ее нападки и хамство. Как истинная леди сносить пощечины с улыбкой. Но я не леди. Вернее могу быть леди, но с лордами. С остальными я обычная женщина. Как со мной, так и я. Нечего грязь носить в дом. Как мама учила с детства.
- Ты меня упрекаешь, что я плохая мать! – поостывшая было, я снова завелась. – Я должна бегать за сыном и следить. А ты ничего не должен. Ты его отдал мне и умыл руки. Сам при этом ничего не вкладываешь в сына. Еще и водишь в дом всяких. Не делай из меня дуру!
- Я работаю.
Только глаза, в которых метались молнии, и тон, который снижался от фразы к фразе, выдавали в Богдане бушевавшую внутри ярость.
- Он мальчик. Ему нужен отец. Хоть иногда. Ты же… Чем он больше липнет к тебе, тем больше ты отдаляешься.
Он побелел. Глаза потемнели, как предгрозовое небо. Ноздри нервно раздувались. Я поняла, что перегнула с обвинениями. Но раскаяния не испытывала. Нужно высказывать, что не устраивало. Вот я и высказала.
- Я такой, какой есть, и другим не буду, - сказано тоном «жри че дали и хоть подавись».
Но жрать и давиться я не собиралась. Кажется, впервые за все время у нас вспыхнула ссора. Ссоры – это нормально. Сорящимся не все равно, они пытаются сообща найти решение. А не разбежаться. Главное не пытаться обидеть, а найти лучшее решение проблем. Там, где в ссорах пытаются ударить словом побольнее, здоровых отношений нет.
- Зачем тогда тебе семья? Те, кто тебя любит? Греешься о чужую любовь, а своей нет! Чем мы с Сеней к тебе ближе, тем больше ты отгораживаешься. Не удивительно, что появляются такие, как Маша… Она же не любит. Не требует любви взамен. Ее интересуют деньги. Обычная протреблять.
Едва слетело с губ последнее слово, как кулак Богдана врезался в стену. Он что-то гневно прорычал, не глядя на меня.
- Чтобы этой твари ноги не было в нашем доме, - уже не сдерживалась я. Остапа уже несло: - И мне плевать на нее и ее мамашу. Мне плевать, что у вас там было… тройнички и групповухи. Не позволю превращать мой дом в публичный! Мой сын не будет расти рядом с потаскухами! - Богдан, растеряв ярость, смотрел на меня с изумлением. Точно я сообщила ему, что инопланетянка и заговорила на языке жителей Альфа Центавра. – В моем доме этой грязи больше не будет! Или я, или она. Тебе придется выбрать.
- Это ее дом, - добил меня Богдан. Я открыла рот и захлопнула, не найдя, что сказать. Все ожидала, но только не это. – Белла переехала в наш дом к отцу сразу после свадьбы. Ее дочка год прожила с ними. Потом уехала за границу. Белла разрешила мне пожить здесь. Потом наша свадьба. Я хотел съехать, но появился Сеня…
- Почему я узнаю об этом спустя четыре года?
Место что считала моим гнездом, оказалось чужой лисьей норой. Я огляделась, точно увидела все впервые. Мне тут засмердело, точно все вокруг помоями облили. Захотелось тут же сбежать подальше. Я кусала губы, мой мир рушился на глазах. И рушил его мой собственный муж. Чувствовалась себя птицей, прилетевшей к разоренному гнезду.
- Я все решу. Тебе не о чем беспокоиться. Мы купим свой дом. Средства есть. Можешь присматривать уже.
Его слова не утешили и не обрадовали. Теперь я поняла, почему свекровь так со мной обращалась, хамила и унижала на каждом шагу. И лишь с появлением Сеньки немного поутихла.
- Она мне такое говорила… Скажи, у вас было?
- Было – ответил задумчиво, вспоминая их «было». Поймав на себе мой взгляд, поспешно добавил: - Давно было. По пьяни.
Я присела за стол – после пережитого волнения ноги не держали. Ноутбук работал, я рассеянно водила курсором, машинально нажимая и открывая вкладки и сохраненки Богдана.
Видео в отдельной папке даже не на пароле. Открыла и рвано выдохнула. Это было то самое, о чем мне говорила брюнетка. Развратные позы, провокационное белье. Ее пошлые улыбки и томные взгляды. Не одно и не два видео – целая коллекция. Нервно сглотнула. С усилием взяла себя в руки, стараясь не выдать волнения.
Звезда хоум-видео Маша старалась вовсю, развлекая зрителя и себя. Меня затошнило. Брезгливо отвернулась и закрыла вкладку.
Зачем он это хранит? Да еще без пароля? Не особо прячет. Не уважает меня совсем? Или Машка сама накачала ему, а потом шепнула мне, где искать? Решила, что я совсем дура.
Перевела взгляд на стоящего у окна молчаливого Богдана. Он курил. Не красавец в классическом смысле. Слишком грубые черты. Грубый снаружи, такой же внутри. Герой мультфильма Шрек придумывал, утверждая, что под грубыми слоями у таких сердце.
Сейчас словно прозрела и увидела его настоящего, как тогда, при первой встрече, когда он оттолкнул внешностью. Но понравился внутренней силой, настоящестью. Сейчас маска рассыпалась. Такой крутой и сильный с виду, он позволял манипулировать собой мачехе и ее дочке. Позволял им унижать меня. Я-то думала, что все дело во мне, что я рылом не вышла для семейки богатеев Ивлевых. Дело было даже не во мне. А разбираться придется мне.
- Расскажи мне про эту сводную Машу, - попросила его.
Послушаю и по интонации попытаюсь догадаться, есть ли что между вами.
- Рассказывать нечего, - нехотя начал Богдан. – Знаю, что Машку удочерили. Когда Белла была замужем за первым мужем. Он умер. Это, кстати, его дом. – Меня передернуло от такой формулировки. - Мой отец сошелся с вдовой Беллой, когда ее Машка заканчивала школу. Тихушница и отличница. Серая мышь. В последнем классе как с ума сошла. Начала клеиться к моему брату двоюродному. Отцу Сеньки. Он уже тогда встречался со своей будущей женой и отшил ее. На выпускном мы напились и переспали. Ее совсем сорвало. Дерзкая стала и безрассудная. Плевала на себя и на всех. Как чокнутая гоняла на байках и тачках. Я за ней, а потом втянулся. Словил драйв. Бела ныла, просила присмотреть да дочкой. Присмотрел. Как-то вернулся домой не вовремя или вовремя и снял с нее брательника двоюродного. Он тогда уже женился и вдруг решил изменить. Жена тяжело беременная по больницам сохранялась, а он грязь на свой хер собирал. Вломил ему, хотя не сомневался, что она его подбила. Орал на нее, обзывал по-всякому. Она бросалась на меня, как кошка бешенная. Выпросила и я ее наказал. Всю ночь. Тогда понял, что у нее вообще крыши нет. Она уехала. И появилась ты, - тут его голос дрогнул. Я поймала потеплевший взгляд. Поняла, что он любил меня, и я не заменяла сводную. Мы слишком разные для этого. Вот только «любил» в прошедшем времени. Тогда точно любил, сейчас – вряд ли.
- Странно, что ты меня заметил тогда.
- Не странно. Я не стал все валить на Машку и огреб в одно лицо. Батя выслал меня в деревню на вольные хлеба. Забрал карты, машину. Наказал, в общем. Правильно сделал. Она баловалась запрещенкой и мне давала. Забила на учебу. Вечные кабаки, тусы и автопати. Отвязная в постели. Для нее слова «нет» не существовало. – Каждое его слово вбивало гвоздь в крышку гроба моей самооценки. - Бред, безумие… Называй, как хочешь. Она меня за собой тянула. Я друзей потерял. Адреналинщица и меня сделала таким. Секс в опасных местах. Нас выловили и доставили в участок. Отец орал на меня, что опозорил его и Машку плохому научил. Мне это надоело. И бизнес требовал сосредоточенности и серьезности. Возраст дурости прошел. Дуракам хорошо с дураками, а умным с умными. Я завязал и нашел тебя, умницу.
Он говорил ровно без эмоций, только подрагивающий кончик сигареты выдавал волнение. Из перечисленных «достоинств» его сводной общего со мной был женский пол.
