Если так нравилась, заводила девушка, что с отцом ссорился, зачем ему я? Его «умница» на фоне «секс в опасных местах» – звучало жалко.
- Умницу, - повторила, покатав на языке слово, сморщившись.
- Идеальную жену, - подтвердил он. - Наша свадьба. Потом брат с женой разбились. Мелкий Сенька остался один. Беллла поговорила со мной. Родня Сени отказалась от мелкого. Понятно, они бедные, мы богатые. Сама Белла не могла взять его – улетала за границу на пластическую операцию. Машка ее за границей. У нее типа учеба и личная жизнь не устроена. Ей не отдадут мелкого под опеку. Да и не справится она. А мы семья. Обеспеченные. Ты не работала, ну вот… Они пристроили Сеню нам…
«Раскованная в постели… Адреналинщица… Тусовщица…» - крутилось в голове.
- Ты со мной пытался забыть ее? Я была заменой?
Информация о Сеньке прошла по касательной. Меня волновал вопрос Маши, бывшей любовницы. И не перешла ли она из бывших в настоящие.
- Нет. Вы разные. Ты - моя жена. А она…
- Она…
- Прошлое. И давай больше не будем к этому возвращаться. Сейчас важно другое.
- Что? – я ждала, когда он признается, что важна я и наша жизнь. Господи, как я этого ждала…
- У нас были отношения. По сроку совпадает с возрастом Арсения. Я могу быть его отцом. Но для верности сделаю экспертизу ДНК.
Внутри точно оборвалось что-то важное, державшее меня до этих пор. Я так хотела услышать, что я для него самое важное. Но я всего лишь замена бывшей, суррогат, нянька для ребенка. Умница. На языке Богдана - дура, которой можно манипулировать.
- Ты спал с ней сейчас? – он молчал. Две долгих секунды сердце успело сделать два удара прежде, чем я услышала:
- Нет, – твердое и уверенное, но чувствовала, что Богдан врет.
Не было доказательств, ничего, но чувствовала, что недоговаривает. И откровенные видео эти… Спросить про них в лоб? И посмотреть, как будет выкручиваться, орать или пошлет подальше?
- Почему? Она не против? Так липнет к тебе…
- Почему, мля! – рявкнул Богдан, не дав договорить и спросить про откровенное видео. Он едва сдерживался. Я снова вывела его. – Ты себя слышишь?! Зоя, такие вопросы задает мужу жена?!- я молча ждала. Ждала признания в чувствах или что-то похожее в духе Богдана. И он выдал: - Потому что еб*л ее уже. И знаю как там и что. Тогда бесявость ее вставляла, а теперь стало не интересно. Перерос это все. Поняла?
- Старая любовь…- вспомнила слова брюнетки.
Он подорвался, подлетел ко мне, навис черной тучей, прожигая взглядом. Когда злился, становился еще страшнее. Лицо безобразно перекашивало. Я испуганно вжалась в кресло.
- Зой, какая любовь! Просто трахал ее тогда на адреналине и все! Не бери в голову всю эту хрень. Мне нужна только ты, - притянув к себе, он впился в губы, смял жестко, наказывая поцелуем, и тут же отпустил. Бедром почувствовала его желание, мигом отреагировавшее на мою близость. – ТЫ моя жена. Я выбрал тебя. Ею и останешься. Это на всю жизнь. А с остальным я разберусь.
Припечатал словами. Богдан резко захлопнул крышку ноутбука, даже не глянув, что я смотрела. Развернулся и ушел. Я оттерла губы. Понимала, что нужно пойти к сыну, оставшемуся под присмотром охранника, узнать, как он, но продолжала сидеть и пялиться в открытую дверь, не зная, что думать и как поступить.
Сказанное брюнеткой стало для меня громом с ясного неба. Я была уверена, что знала про всех его бывших. Думала, что про всех. Как любая нормальная девушка расспрашивала друзей, мониторила соцсети, выясняла потихоньку, чтобы знать врага в лицо. Знать, откуда может прилететь. Не так их много было, его бывших. Богдан точно не бабник. Но кто мог подумать, что он и сводная сестрица Маша. Никогда не подумала бы, что он спал с сестрой. Порывшись в сети, долго разглядывала фото Маши, найдя ее под никнеймом Блек Мар.
Отвязная экстрималка, яркая оторва, без комплексов, без тормозов…
Мне она показалась нарочитой, все чересчур и напоказ. Агрессивная внешность, прическа, макияж. Везде эпатаж, вызов. Храбрость до безрассудства, когда она влезла на шпиль башни ради селфи... Не эротика – порно. Фото, где она голышом танцует между двумя парнями: темнокожим и белым. А ее эксперименты с имплантами… Раньше грудь была больше. Пятый размер не меньше. Увеличила, потом уменьшила до третьего. При ее худобе смотрелось смешно. Как к палке привязать два воздушных шарика. Нос, губы, скулы – все переделано, подкорректировано под какой-то стандарт, ее типажу не подходящий. Она будто стирала себя прежнюю. Зачем?
«Привет, дочь. Как подготовка к венчанию? Ты не выслала фото платья. Помочь нужно? Я пришлю Дашу».
Перечитывала мамино сообщение. Венчание, о котором я совсем забыла, казалось идиотской затеей. Я четыре года прожила во лжи с человеком, которого совсем не знала. Самой себе казалась самозванкой: чужой сын, чужой дом… Муж тоже чужой?
Я не ответила, все мысли были о другом. У меня не было ни одного доказательства предательства мужа, но я чувствовала, что он врет.
«А может ты просто устала притворяться и хочешь уйти, ищешь для этого повод. Но такой чтобы не винили тебя, - мучила меня совесть. - Ты давно не любишь Богдана. Любишь Сеню. Очень. Но…Но он не твой сын. А своего ты еще сможешь родить тому, кто оценит тебя - Зою. Настоящую Зою, простую девушку, без всех этих попыток соответствовать навязанному имиджу. Я стала умнее, глубже, для кого-то интереснее, но я перестала быть собой. Я прокачала себя, апгрейдила. Но потеряла ту Зою, которая мне нравилась. Я разбиралась в вине и картинах. Могла посоветовать хороший бренд или достаточно пафосный столичный ресторан. До жути боялась садиться за руль, но пересилила себя и водила спортивную машину. Я разбиралась в биржевых котировках. Вылизала дом, вылизала себя, потеряв индивидуальность. Забыла, чего хотелось мне. Не появись сводная мужа, следующим шагом были бы косметические операции. Подгон лица под стандарты.
Не получив ответа на смс, мама набрала. Пару минут размышляла, ответить ли. Представила, что может надумать мама, и приняла звонок.
- Ты чего, дочь, забегалась совсем?
- Да, нет… Не знаю, - в голове все мысли смешались. Я не знала, что думать, и путалась в ответах. Не до разговоров мне было. Вчерашний день с его суетой из-за венчания ушел в далекое прошлое. Не верилось, что меня заботила такая ерунда. Я понимала, что все серьезно. Но для Богдана все это было ради пиара. Все ради выгоды и пиара. Я отдалась ему неопытной, многого непонимающей в мужской натуре и натуре богатых мужчин. Ведомой только чувством влюбленности, восхищения и женской интуицией. Не слишком продвинулась в понимании за эти четыре года. Но главное знала: единожды солгав. Если Богдан врал, теперь так и будет врать.
- Как Сенечка? К нам бы его привезла. Тебе там сейчас не до ребенка.
- Его оса укусила.
- Холодное приложила? Аллергии на пчел нет?
- Я не знаю, - понимала, что мои ответы звучали ужасно. Я отвечала за мальчика, а вела себя как безответственная малолетка, которой надоело играть в маму.
- Как не знаешь? – опешила мама. – Что с тобой? Ты в порядке? Не заболела?
Не заболела, но не в порядке я. Совсем не в порядке.
– Мам, я хочу отменить венчание. Мы поссорились с Богданом. Очень серьезно поссорились. Возможно, мы разведемся.
- Как это разведетесь?! – Мама переваривала сказанное мной. В динамике и вокруг меня повисла тишина, в которой отчетливо послышался насмешливый довольный смешок. Я оглянулась, ища подслушивавшего. - Ты с ума сошла! – взорвалась мама. - Мирись немедленно! Сейчас же иди и мирись с ним, дура! В кои-то веки боженька услышал молитвы и послал нам нормального мужика в семью. А то, как проклятые кем-то: не пропойца, так гуляка или руки распускает…
- Мама, он мне врет и изменяет… - попыталась ей возразить. - Сегодня любовницу домой притащил.
- Любовницу… Домой… - мама не казалась удивленной. - Сколько ей? Молодка?
- Моя ровесница.
- Молодая, красивая, а не пристроена. Не нужна такая свободным мужикам. Гнильцу чуют. Вот и полезла к женатикам. Говна кусок, который никакому стоящему мужику не сдался. Вот и лезет в семьи. А Богдан твой зажрался твоими пирожными, на помои потянуло. – Я слушала, не веря, что говорю с мамой. Моя мама, которая не позволяла себе грубого слова, говорила такое... Она переживала, слишком близко приняла к сердцу. Точно Богдан изменил ей, а не мне. Разочаровалась в зяте. Когда я познакомила ее с Богданом, она приняла его как сына. Он ей казался идеальным. - Скоро распробует ее тухляк и к тебе прибежит. Умный не от пустит тебя никуда. Хорошие жены на дорогах не ваяются. Твой Богдан не дурак, и скоро все поймет. Есть женщины принципиально одинокие, но они на хер посылают всех женатиков, в семьи не суются. Золото оно и без фольги и бантика ценится. В фольгу го*но заворачивают, чтобы не оттолкнуть сразу.
- Мама, о чем ты? – простонала я. Слушать ее откровения было тяжело. Мне нужна была поддержка, сочувствие от нее, а не словесные помои в сторону зятя.
- Не рушь ничего, дочка. Переплачь и забудь. Все они такие. И мой отец такой был и твой отец не подарок. Зато Богдан не пропивает и рук не распускает. Ты законная жена. Твое все. А любовнице только то перепадет, что передком заработает. Но это недолго. Мужики молодые как быстро загораются, так же быстро остывают. – Я сморщилась, слушая ее. Но всегда тактичная мама в этот раз решила сказать все, не слишком выбирая выражения и не щадя меня. – В этом есть и твоя вина, дочка. Богдан не бабник. Видно н додавала чего-то, если мужика так рано налево потянуло. И роди ему уже! Ты же не больная какая. Чего с дитем тянешь? Смотри, другая родит…
Мама отчитывала меня как провинившуюся школьницу. Она все извратила в итоге. У нее получилось, не Богдан виноват, что привел любовницу в дом, а я. Как так?
- Мам, я поняла. Спасибо, - выдавила сквозь зубы, собираясь отключиться. – Я перезвоню.
- Не вздумай глупостей наделать, Зойка! Не о себе, так о сестре подумай. Нам еще Дашку учить…
Я отключилась. Бросила телефон на стол и опустила гудящую голову на лежащие на столешнице руки. Со своими вопросами и страхами я осталась один на один.
«Как дела малыш?»
Глеб точно почувствовал мое настроение и написал, не рискнув позвонить. Чужое внимание согрело теплом. Я набрала нейтральный ответ. Потом стерла и написала правду про визит Машки. Отправила и прислушалась к себе. Стало легче, когда поделилась проблемами. Пусть Глебу все равно, он не дочитает до конца. Но мне хотелось думать, что дочитает и проникнется.
В доме было тихо. Приглушенная расстоянием играла музыка и слышались исковерканные голоса. Сынишка смотрел мультфильмы.
«Надо бы пойти к сыну и проверить как он», - в тысячный раз сказала себе и снова осталась на месте. Просто покачивалась в глубоком удобном кресле, ничего не делая.
Идти к сыну, говорить, жалеть, рассказывать сказку, когда в душе полный раздрай… Только потому что должна, потому что сын важнее, чем собственные переживания и состояние. А кто пожалеет меня? Кто меня утешит? Кто мне расскажет сказку?
Кто-то в моем бунте увидит эгоизм, капризы. Обвинит, назвав плохой матерью. Но у сына есть отец, пусть он заменит меня. Или нужно стать незаменимой, привязать мальчика к себе, чтобы Богдан не вздумал нас разлучить. А если увидит, что мне все равно, найдет ему другую мать. И я лишусь всего этого: статуса жены, уютного дома и обеспеченного будущего. Своего и сестры Даши. Которой я обязана помочь, как хорошая сестрица.
- Какая же ты удобная, Зоя, для всех: мужа… сына… сестры и родителей. Не поэтому ли так нагло себя вела Богданова сводная сестрица. Уверена была, поднажми она, и ты уступишь – сбежишь.
Богдан так и не пришел извиняться и мириться. Он сказал свое слово, а унижение – это не для него. Когда громко заурчало в животе, вспомнила, что пропустила ужин, поднялась и пошла на кухню. По дороге заглянула в спальню. Богдан, раскинув руки, спал на кровати. Широкая грудь дышала ровно. Ресницы вздрагивали. Он не ворочался, не бормотал во сне, совесть его не мучала.
Выпив на кухне молока с печеньем, я заглянула в детскую Сени. Решила ночевать у сына, пока все не выясню. Переоделась в прихваченные ночнушку и халат и легла рядом, укрывая малыша. Глядела на длинные тени на щеках от ресниц, бросаемые светом ночника. На приоткрытые губки бантиком. На прилипшие ко лбу колечки светлых волос. В по-детски пухлых чертах искала похожее на Машкино. Во сне он чему-то улыбнулся. Мою душу затопила нежность. Невинный мальчик скоро вырастет в красивого парня. Какой пример ему подадут Богдан и… Машка. Аморальная развратница, разрушившая нашу семью, чему она его научит? Каким он с ними вырастет?
Я представила все мерзости, что творили беспринципные прожигатели жизни, вспомнила, что о своей молодости рассказывал Богдан и содрогнулась, представив на его месте Сеню.
Пусть я не родная мать, но люблю своего сына. И буду бороться за него. И никакая Машка его не получит. И Богдан, если не умеет выбирать достойных женщин. Деньги не все решают. И не будет у вас этих денег, деточки – прожигатели жизни свое накопленное родителями спустят, если их воспитывать на плохих примерах. Вот только дети берут пример не с Гагарина и Титова, а с родителей.
Сеня не Машкин. Не могла эта Стервь родить такого ангелочка. Врет дрянь! Специально нас с Богданом ссорит!
Надо как-то узнать правду. Стервь сводная будет добиваться своего. Так просто не отступит. Придется давать отпор. Без ответов на вопросы я отсюда не уеду. Но получив доказательства обмана Богдана, разведусь. А ребенка отсужу.
Как говорят, хочешь насмешить бога, расскажи о своих планах…
«Зайди к муженьку в офис после работы, узнаешь много интересного», - пришло мне утром смс с незнакомого номера.
Этих строчек хватило, чтобы поутихшее было сомнение в муже начало ворочаться внутри, больно задевая острыми гранями ревности и обиды. Сообщение могло быть провокацией.
Сеня еще спал, а я разглядывала себя в зеркало в его ванной. От переживаний лицо заострилось, под глазами легли тени. Волосы потускнели. Цвет какой-то блеклый, мышиный, делающий меня еще невзрачнее.
Тогда я красилась в карамельный, и духи были с нотой карамели. Богдан называл меня Карамелька. Давно уже так не называет.
«Родить своего», - вспомнила слова мамы.
Вот ты родила двоих и что? Спасло от измен? Нет. И это я еще не беременна и ребенка нет. Так бы расплылась талия и лицо. Отеки. Растяжки. Сначала токсикоз, потом бутерброды с аджикой и взбитыми белками. Раздражение. Истерики. Потом роды и бессонные ночи. Трещины на сосках. Растяжки, которые так и не ушли. И лишний вес, прибывающий на гормонах.
Ребенок нас не спасет. Рожать нужно, когда любишь и любима.
Я спустилась вниз, на кухню и занялась завтраком. Помощница ушла в отпуск, и я справлялась по хозяйству самостоятельно. Дожаривала блинчики, когда услышала тяжелые шаги Богдана.
- Зоя, я просил включать вытяжку, когда готовишь, - раздраженно сказал он вместо «доброго утра». – Почему Наталья это делает, а ты нет?
Это было в первый, может во второй раз. Но Богдан встал не с той ноги. Не мог мне простить вчерашнюю выходку с сестрой и цеплялся ко всему.
- Умницу, - повторила, покатав на языке слово, сморщившись.
- Идеальную жену, - подтвердил он. - Наша свадьба. Потом брат с женой разбились. Мелкий Сенька остался один. Беллла поговорила со мной. Родня Сени отказалась от мелкого. Понятно, они бедные, мы богатые. Сама Белла не могла взять его – улетала за границу на пластическую операцию. Машка ее за границей. У нее типа учеба и личная жизнь не устроена. Ей не отдадут мелкого под опеку. Да и не справится она. А мы семья. Обеспеченные. Ты не работала, ну вот… Они пристроили Сеню нам…
«Раскованная в постели… Адреналинщица… Тусовщица…» - крутилось в голове.
- Ты со мной пытался забыть ее? Я была заменой?
Информация о Сеньке прошла по касательной. Меня волновал вопрос Маши, бывшей любовницы. И не перешла ли она из бывших в настоящие.
- Нет. Вы разные. Ты - моя жена. А она…
- Она…
- Прошлое. И давай больше не будем к этому возвращаться. Сейчас важно другое.
- Что? – я ждала, когда он признается, что важна я и наша жизнь. Господи, как я этого ждала…
- У нас были отношения. По сроку совпадает с возрастом Арсения. Я могу быть его отцом. Но для верности сделаю экспертизу ДНК.
Внутри точно оборвалось что-то важное, державшее меня до этих пор. Я так хотела услышать, что я для него самое важное. Но я всего лишь замена бывшей, суррогат, нянька для ребенка. Умница. На языке Богдана - дура, которой можно манипулировать.
- Ты спал с ней сейчас? – он молчал. Две долгих секунды сердце успело сделать два удара прежде, чем я услышала:
- Нет, – твердое и уверенное, но чувствовала, что Богдан врет.
Не было доказательств, ничего, но чувствовала, что недоговаривает. И откровенные видео эти… Спросить про них в лоб? И посмотреть, как будет выкручиваться, орать или пошлет подальше?
- Почему? Она не против? Так липнет к тебе…
- Почему, мля! – рявкнул Богдан, не дав договорить и спросить про откровенное видео. Он едва сдерживался. Я снова вывела его. – Ты себя слышишь?! Зоя, такие вопросы задает мужу жена?!- я молча ждала. Ждала признания в чувствах или что-то похожее в духе Богдана. И он выдал: - Потому что еб*л ее уже. И знаю как там и что. Тогда бесявость ее вставляла, а теперь стало не интересно. Перерос это все. Поняла?
- Старая любовь…- вспомнила слова брюнетки.
Он подорвался, подлетел ко мне, навис черной тучей, прожигая взглядом. Когда злился, становился еще страшнее. Лицо безобразно перекашивало. Я испуганно вжалась в кресло.
- Зой, какая любовь! Просто трахал ее тогда на адреналине и все! Не бери в голову всю эту хрень. Мне нужна только ты, - притянув к себе, он впился в губы, смял жестко, наказывая поцелуем, и тут же отпустил. Бедром почувствовала его желание, мигом отреагировавшее на мою близость. – ТЫ моя жена. Я выбрал тебя. Ею и останешься. Это на всю жизнь. А с остальным я разберусь.
Припечатал словами. Богдан резко захлопнул крышку ноутбука, даже не глянув, что я смотрела. Развернулся и ушел. Я оттерла губы. Понимала, что нужно пойти к сыну, оставшемуся под присмотром охранника, узнать, как он, но продолжала сидеть и пялиться в открытую дверь, не зная, что думать и как поступить.
Сказанное брюнеткой стало для меня громом с ясного неба. Я была уверена, что знала про всех его бывших. Думала, что про всех. Как любая нормальная девушка расспрашивала друзей, мониторила соцсети, выясняла потихоньку, чтобы знать врага в лицо. Знать, откуда может прилететь. Не так их много было, его бывших. Богдан точно не бабник. Но кто мог подумать, что он и сводная сестрица Маша. Никогда не подумала бы, что он спал с сестрой. Порывшись в сети, долго разглядывала фото Маши, найдя ее под никнеймом Блек Мар.
Отвязная экстрималка, яркая оторва, без комплексов, без тормозов…
Мне она показалась нарочитой, все чересчур и напоказ. Агрессивная внешность, прическа, макияж. Везде эпатаж, вызов. Храбрость до безрассудства, когда она влезла на шпиль башни ради селфи... Не эротика – порно. Фото, где она голышом танцует между двумя парнями: темнокожим и белым. А ее эксперименты с имплантами… Раньше грудь была больше. Пятый размер не меньше. Увеличила, потом уменьшила до третьего. При ее худобе смотрелось смешно. Как к палке привязать два воздушных шарика. Нос, губы, скулы – все переделано, подкорректировано под какой-то стандарт, ее типажу не подходящий. Она будто стирала себя прежнюю. Зачем?
«Привет, дочь. Как подготовка к венчанию? Ты не выслала фото платья. Помочь нужно? Я пришлю Дашу».
Перечитывала мамино сообщение. Венчание, о котором я совсем забыла, казалось идиотской затеей. Я четыре года прожила во лжи с человеком, которого совсем не знала. Самой себе казалась самозванкой: чужой сын, чужой дом… Муж тоже чужой?
***
Я не ответила, все мысли были о другом. У меня не было ни одного доказательства предательства мужа, но я чувствовала, что он врет.
«А может ты просто устала притворяться и хочешь уйти, ищешь для этого повод. Но такой чтобы не винили тебя, - мучила меня совесть. - Ты давно не любишь Богдана. Любишь Сеню. Очень. Но…Но он не твой сын. А своего ты еще сможешь родить тому, кто оценит тебя - Зою. Настоящую Зою, простую девушку, без всех этих попыток соответствовать навязанному имиджу. Я стала умнее, глубже, для кого-то интереснее, но я перестала быть собой. Я прокачала себя, апгрейдила. Но потеряла ту Зою, которая мне нравилась. Я разбиралась в вине и картинах. Могла посоветовать хороший бренд или достаточно пафосный столичный ресторан. До жути боялась садиться за руль, но пересилила себя и водила спортивную машину. Я разбиралась в биржевых котировках. Вылизала дом, вылизала себя, потеряв индивидуальность. Забыла, чего хотелось мне. Не появись сводная мужа, следующим шагом были бы косметические операции. Подгон лица под стандарты.
Не получив ответа на смс, мама набрала. Пару минут размышляла, ответить ли. Представила, что может надумать мама, и приняла звонок.
- Ты чего, дочь, забегалась совсем?
- Да, нет… Не знаю, - в голове все мысли смешались. Я не знала, что думать, и путалась в ответах. Не до разговоров мне было. Вчерашний день с его суетой из-за венчания ушел в далекое прошлое. Не верилось, что меня заботила такая ерунда. Я понимала, что все серьезно. Но для Богдана все это было ради пиара. Все ради выгоды и пиара. Я отдалась ему неопытной, многого непонимающей в мужской натуре и натуре богатых мужчин. Ведомой только чувством влюбленности, восхищения и женской интуицией. Не слишком продвинулась в понимании за эти четыре года. Но главное знала: единожды солгав. Если Богдан врал, теперь так и будет врать.
- Как Сенечка? К нам бы его привезла. Тебе там сейчас не до ребенка.
- Его оса укусила.
- Холодное приложила? Аллергии на пчел нет?
- Я не знаю, - понимала, что мои ответы звучали ужасно. Я отвечала за мальчика, а вела себя как безответственная малолетка, которой надоело играть в маму.
- Как не знаешь? – опешила мама. – Что с тобой? Ты в порядке? Не заболела?
Не заболела, но не в порядке я. Совсем не в порядке.
– Мам, я хочу отменить венчание. Мы поссорились с Богданом. Очень серьезно поссорились. Возможно, мы разведемся.
- Как это разведетесь?! – Мама переваривала сказанное мной. В динамике и вокруг меня повисла тишина, в которой отчетливо послышался насмешливый довольный смешок. Я оглянулась, ища подслушивавшего. - Ты с ума сошла! – взорвалась мама. - Мирись немедленно! Сейчас же иди и мирись с ним, дура! В кои-то веки боженька услышал молитвы и послал нам нормального мужика в семью. А то, как проклятые кем-то: не пропойца, так гуляка или руки распускает…
- Мама, он мне врет и изменяет… - попыталась ей возразить. - Сегодня любовницу домой притащил.
- Любовницу… Домой… - мама не казалась удивленной. - Сколько ей? Молодка?
- Моя ровесница.
- Молодая, красивая, а не пристроена. Не нужна такая свободным мужикам. Гнильцу чуют. Вот и полезла к женатикам. Говна кусок, который никакому стоящему мужику не сдался. Вот и лезет в семьи. А Богдан твой зажрался твоими пирожными, на помои потянуло. – Я слушала, не веря, что говорю с мамой. Моя мама, которая не позволяла себе грубого слова, говорила такое... Она переживала, слишком близко приняла к сердцу. Точно Богдан изменил ей, а не мне. Разочаровалась в зяте. Когда я познакомила ее с Богданом, она приняла его как сына. Он ей казался идеальным. - Скоро распробует ее тухляк и к тебе прибежит. Умный не от пустит тебя никуда. Хорошие жены на дорогах не ваяются. Твой Богдан не дурак, и скоро все поймет. Есть женщины принципиально одинокие, но они на хер посылают всех женатиков, в семьи не суются. Золото оно и без фольги и бантика ценится. В фольгу го*но заворачивают, чтобы не оттолкнуть сразу.
- Мама, о чем ты? – простонала я. Слушать ее откровения было тяжело. Мне нужна была поддержка, сочувствие от нее, а не словесные помои в сторону зятя.
- Не рушь ничего, дочка. Переплачь и забудь. Все они такие. И мой отец такой был и твой отец не подарок. Зато Богдан не пропивает и рук не распускает. Ты законная жена. Твое все. А любовнице только то перепадет, что передком заработает. Но это недолго. Мужики молодые как быстро загораются, так же быстро остывают. – Я сморщилась, слушая ее. Но всегда тактичная мама в этот раз решила сказать все, не слишком выбирая выражения и не щадя меня. – В этом есть и твоя вина, дочка. Богдан не бабник. Видно н додавала чего-то, если мужика так рано налево потянуло. И роди ему уже! Ты же не больная какая. Чего с дитем тянешь? Смотри, другая родит…
Мама отчитывала меня как провинившуюся школьницу. Она все извратила в итоге. У нее получилось, не Богдан виноват, что привел любовницу в дом, а я. Как так?
- Мам, я поняла. Спасибо, - выдавила сквозь зубы, собираясь отключиться. – Я перезвоню.
- Не вздумай глупостей наделать, Зойка! Не о себе, так о сестре подумай. Нам еще Дашку учить…
Я отключилась. Бросила телефон на стол и опустила гудящую голову на лежащие на столешнице руки. Со своими вопросами и страхами я осталась один на один.
«Как дела малыш?»
Глеб точно почувствовал мое настроение и написал, не рискнув позвонить. Чужое внимание согрело теплом. Я набрала нейтральный ответ. Потом стерла и написала правду про визит Машки. Отправила и прислушалась к себе. Стало легче, когда поделилась проблемами. Пусть Глебу все равно, он не дочитает до конца. Но мне хотелось думать, что дочитает и проникнется.
В доме было тихо. Приглушенная расстоянием играла музыка и слышались исковерканные голоса. Сынишка смотрел мультфильмы.
«Надо бы пойти к сыну и проверить как он», - в тысячный раз сказала себе и снова осталась на месте. Просто покачивалась в глубоком удобном кресле, ничего не делая.
Идти к сыну, говорить, жалеть, рассказывать сказку, когда в душе полный раздрай… Только потому что должна, потому что сын важнее, чем собственные переживания и состояние. А кто пожалеет меня? Кто меня утешит? Кто мне расскажет сказку?
Кто-то в моем бунте увидит эгоизм, капризы. Обвинит, назвав плохой матерью. Но у сына есть отец, пусть он заменит меня. Или нужно стать незаменимой, привязать мальчика к себе, чтобы Богдан не вздумал нас разлучить. А если увидит, что мне все равно, найдет ему другую мать. И я лишусь всего этого: статуса жены, уютного дома и обеспеченного будущего. Своего и сестры Даши. Которой я обязана помочь, как хорошая сестрица.
- Какая же ты удобная, Зоя, для всех: мужа… сына… сестры и родителей. Не поэтому ли так нагло себя вела Богданова сводная сестрица. Уверена была, поднажми она, и ты уступишь – сбежишь.
Богдан так и не пришел извиняться и мириться. Он сказал свое слово, а унижение – это не для него. Когда громко заурчало в животе, вспомнила, что пропустила ужин, поднялась и пошла на кухню. По дороге заглянула в спальню. Богдан, раскинув руки, спал на кровати. Широкая грудь дышала ровно. Ресницы вздрагивали. Он не ворочался, не бормотал во сне, совесть его не мучала.
Выпив на кухне молока с печеньем, я заглянула в детскую Сени. Решила ночевать у сына, пока все не выясню. Переоделась в прихваченные ночнушку и халат и легла рядом, укрывая малыша. Глядела на длинные тени на щеках от ресниц, бросаемые светом ночника. На приоткрытые губки бантиком. На прилипшие ко лбу колечки светлых волос. В по-детски пухлых чертах искала похожее на Машкино. Во сне он чему-то улыбнулся. Мою душу затопила нежность. Невинный мальчик скоро вырастет в красивого парня. Какой пример ему подадут Богдан и… Машка. Аморальная развратница, разрушившая нашу семью, чему она его научит? Каким он с ними вырастет?
Я представила все мерзости, что творили беспринципные прожигатели жизни, вспомнила, что о своей молодости рассказывал Богдан и содрогнулась, представив на его месте Сеню.
Пусть я не родная мать, но люблю своего сына. И буду бороться за него. И никакая Машка его не получит. И Богдан, если не умеет выбирать достойных женщин. Деньги не все решают. И не будет у вас этих денег, деточки – прожигатели жизни свое накопленное родителями спустят, если их воспитывать на плохих примерах. Вот только дети берут пример не с Гагарина и Титова, а с родителей.
Сеня не Машкин. Не могла эта Стервь родить такого ангелочка. Врет дрянь! Специально нас с Богданом ссорит!
Надо как-то узнать правду. Стервь сводная будет добиваться своего. Так просто не отступит. Придется давать отпор. Без ответов на вопросы я отсюда не уеду. Но получив доказательства обмана Богдана, разведусь. А ребенка отсужу.
Как говорят, хочешь насмешить бога, расскажи о своих планах…
«Зайди к муженьку в офис после работы, узнаешь много интересного», - пришло мне утром смс с незнакомого номера.
Глава 2
Этих строчек хватило, чтобы поутихшее было сомнение в муже начало ворочаться внутри, больно задевая острыми гранями ревности и обиды. Сообщение могло быть провокацией.
Сеня еще спал, а я разглядывала себя в зеркало в его ванной. От переживаний лицо заострилось, под глазами легли тени. Волосы потускнели. Цвет какой-то блеклый, мышиный, делающий меня еще невзрачнее.
Тогда я красилась в карамельный, и духи были с нотой карамели. Богдан называл меня Карамелька. Давно уже так не называет.
«Родить своего», - вспомнила слова мамы.
Вот ты родила двоих и что? Спасло от измен? Нет. И это я еще не беременна и ребенка нет. Так бы расплылась талия и лицо. Отеки. Растяжки. Сначала токсикоз, потом бутерброды с аджикой и взбитыми белками. Раздражение. Истерики. Потом роды и бессонные ночи. Трещины на сосках. Растяжки, которые так и не ушли. И лишний вес, прибывающий на гормонах.
Ребенок нас не спасет. Рожать нужно, когда любишь и любима.
Я спустилась вниз, на кухню и занялась завтраком. Помощница ушла в отпуск, и я справлялась по хозяйству самостоятельно. Дожаривала блинчики, когда услышала тяжелые шаги Богдана.
- Зоя, я просил включать вытяжку, когда готовишь, - раздраженно сказал он вместо «доброго утра». – Почему Наталья это делает, а ты нет?
Это было в первый, может во второй раз. Но Богдан встал не с той ноги. Не мог мне простить вчерашнюю выходку с сестрой и цеплялся ко всему.
