'Когда это я успела свернуть?' - про себя удивилась Настя.
- Дядя Федор, - тихо позвала она, стараясь не поддаваться панике и сокрушаясь, что в ее сумочке не нашлось места фонарику.
Продолжать поиски Настя посчитала бессмысленным занятием, только еще больше заблудится. И тут она вспомнила про телефон, свет от экрана которого можно использовать, чтобы разогнать темноту. На ощупь открыв сумочку, Настя дрожащими руками нашла телефон.
- Так, пожалуйста, только не разряжайся! - шептала она, включив экран. Телефон жалобно пискнул, оповещая о скорой разрядке батареи. - Черт! Снова забыла... Ну, ничего, мне хватит...
И стоило Насте направить свет от экрана перед собой, как она действительно увидела стену здания.
- Да уж, в трех соснах заблудилась... - опять вслух произнесла она, что помогало бороться с оглушающей тишиной и страхом.
Внезапно в нос ударил приятный и такой знакомый аромат дорогого парфюма. Настя резко повернулась в другую сторону и испуганно вскрикнула, выронив телефон. Тот с треском ударился о плитку, перевернувшись вверх экраном, который на удивление не погас, позволяя рассмотреть того, кто напугал женщину своим бесшумным появлением. Почти вплотную к ней стоял, прожигая темным взглядом из-подо лба, мужчина с черными горящими глазами.
Настя положила руку на грудь, пытаясь утихомирить сердце, бившееся в груди испуганной птицей.
- Вы меня напугали, - тихо выдохнула, не зная, чего ожидать от этого загадочного незнакомца, и неожиданно для себя спросила: - У вас фонарика не найдется?
Мужчина вопросительно изогнул правую бровь, больше никак не отреагировав на вопрос.
- Тут света... нет... - шепотом закончила Настя, начиная бояться этой застывшей фигуры, от вида которой становилось совсем не по себе. Хотелось куда-нибудь спрятаться от прожигающего насквозь взгляда, а лучше вообще исчезнуть. И то она сомневалась, что этот мужчина не достанет ее. Значит, надо просто постараться уйти.
Не в силах отвести взгляд от мужчины, Настя нервно поправила лямку сумки на плече и сглотнула ставший в горле комок.
- Ну, я пойду... Наверное. Приятно было познакомиться, эээ... Алев?
Руки мужчины с силой сжались в кулаки, а уголки губ приподнялись в презрительной ухмылке.
Насте казалось, что она стоит перед опасным хищником, поэтому нельзя было делать резких движений. Ноги стали подкашиваться, но решимость и желание уйти отсюда придали сил и смелости. Она начала медленно опускаться вниз, чтобы поднять телефон, все же бродить в темноте было глупо, а о том, что эта темнота казалась странной, Настя старалась не думать. Главное - вернуться домой, к любимому мужу. 'Господи, зачем я вообще все это затеяла?' - пронеслось в ее сознании.
Она, наконец, коснулась прохладного пластика, а в следующую секунду ее запястье болезненно перехватили сильные мужские пальцы. Спины коснулась шершавая поверхность стены, дыхание перехватило, а сердце пропустило удар.
'Как он это сделал?..' - пронеслось в сознании женщины. В тишине послышался хруст экрана мобильника, и свет погас окончательно, оставив только обостренные до предела ощущения. Настя хотела закричать, но голос отказал ей. Она могла только открывать и закрывать рот, глотая воздух, которого катастрофически не хватало. Сильное тело прижало ее, не оставляя шанса на свободу. Вторая рука тоже оказалась в плену, а затем уже оба запястья были прикованы к стене над головой, удерживаемые одной рукой мужчины.
'Маньяк... Я попалась маньяку... И теперь он меня убьет! Нет! Сначала изнасилует, а потом убьет! Мамочки! Помогите!' - проносились мысли в голове Насти, но все, что ей удалось из себя выдавить, это стон, больше похожий на тихое мяуканье. Паника и страх сковали ее прочнее веревок. Она поняла, что бороться бесполезно и замерла, пытаясь взять себя в руки, чтобы попробовать освободиться единственным доступным ей способом - поговорить.
Но стоило перестать вырываться, как на нее обрушились новые эмоции и ощущения. Жар сильного тела напротив, аромат парфюма, кружащий голову, чуть горьковатый и заставляющий быстрее бежать кровь по венам, а затем последовало прикосновение, от которого словно молнией пронзило тело. Обжигающе горячие пальцы легко скользнули по ее щеке, шее, почти невесомо прошлись по груди и каким-то судорожным движением сдавили тонкую талию, делая контакт тел еще плотнее. На виске Настя почувствовала дыхание и новое прикосновение. Губами...
Крохи самоконтроля снова испарились, а его место заняла паника и отвращение к самой себе за то, как реагировало тело, предавая свою хозяйку. Настя уже хотела возмутиться, но почувствовала, как мужчина отстранился, больше не предпринимая никаких действий, однако его горячее дыхание все еще обжигало висок. Пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы вырваться, было невозможно, но это бездействие позволило немного успокоиться. Настя не понимала, чем же смогла привлечь его внимание, почему выбор пал на нее? Что вообще ему надо? Внезапно ее левое запястье погладили, отчего по телу пробежала дрожь. Стало действительно страшно.
- И чего же мы боимся? - тихий шепот показался шелестом ветра, который вихрем закружился вокруг тела. И действительно, Настя поняла, что исчезла летняя духота, сменившись прохладой. - Я тебе не причиню вреда...
- Тогда... что вам надо? - дрожащий голос выдавал волнение женщины.
- Произнеси мое имя... Еще раз, - тут же прозвучал ответ.
'Точно маньяк!' - утвердилась Настя в своем верном определении, но вспомнила, что с сумасшедшими не спорят, поэтому:
- Алев, отпустите меня... Прошу... - и почувствовала на своих губах требовательный поцелуй, который на миг заставил забыть мужа, себя, раствориться в этом терзающем прикосновении, увидеть что-то большее, чем является ее мир на самом деле, нечто более древнее и страшное. Но это все длилось всего миг, после которого пришло осознание всей ситуации, словно она была наблюдателем со стороны. Стало противно...
Этого она стерпеть не смогла, стиснув плотнее губы и резко повернув голову в сторону, уходя от неприятного прикосновения, но мужчина не собирался отстраняться и прижался губами к ее щеке. Настя каким-то образом почувствовала его улыбку, а затем Алев начал смеяться. Сначала тихо, но с каждой секундой все громче. Этот жуткий смех, темнота, безвыходность ситуации мешали думать. Слезы потекли по щекам, а из горла вырвался тихий всхлип. Смех тут же прекратился, а тело мужчины напряглось.
- Плачешь? - скорее утверждение. - Мне никогда это не было доступно. Я презираю слезы. Это слабость, недостойная уважения, и все люди без исключения слабы.
Повисла тягучая пауза, а затем воздух вокруг словно сгустился, став еще холоднее.
- Ты не представляешь, как это оказалось невыносимо больно... - зло прошептали на ухо, - знать, что ты навсегда был лишен права чувствовать что-то иное и большее, чем ярость или любопытство. Я был доволен своей жизнью, насколько может быть доволен бездушный монстр. Меня все устраивало. И тут появилась ты! - тонкую талию сдавили сильнее, а по щеке прошлись носом, делая глубокий вдох.
- Твои слезы пахнут страхом... - слова прозвучали задумчиво, а после паузы Алев прорычал: - Я же сказал, что не надо меня бояться!
От этого предупреждения Насте не стало спокойней, наоборот, она вздрогнула всем телом и, сглотнув и стараясь, чтобы голос не дрожал, снова попробовала поговорить:
- Если вам нужны деньги, то у меня они есть. Я... я дам столько сколько скажете. Отпустите...
- Деньги? - презрительно. - Пустые бумажки, которые считаются мерилом жизни... Я сам могу осыпать тебя золотом! Положить к твоим ногам весь мир... Любое твое желание. Нужно всего лишь одно 'да'...
Настя понимала, что это 'да' может оказаться намного дороже, чем все деньги мира. Казалось, как мало надо, но в то же время она догадывалась, что может одним словом предать не только себя...
- На что я должна согласиться, чтобы вы отпустили меня? - со страхом представила она наихудшие варианты.
- Отпустить? Нееет... Это как раз не входит в мои планы. Остаться, дорогая... Ты должна остаться со мной. Навсегда. Считай, это... Хм... Как это у вас называется? - Настиного уха коснулись губами и, не разрывая контакта, интимным шепотом продолжили: - Предложение руки. Сердце, увы, я не могу тебе отдать по весьма банальной причине - его просто нет. Но я могу дать тебе намного больше...
Настя молчала. От шока слова снова разбежались. Она совсем не понимала, что мешает этому мужчине получить ее тело сейчас, зачем он спрашивает, дает ей выбор? Играет? Но ведь и так ясно, что она - слабый противник, ей нечем дать отпор. И вообще, зачем она ему навсегда? Неужели предлагает роль любовницы и содержанки? Но ведь он даже не знает ее! Таких вопросов было слишком много.
- Я не могу... Я замужем, я... - Настя на мгновение запнулась, пытаясь подобрать слова, а затем продолжила и сама удивилась, как решительно и твердо прозвучал ее голос: - Я люблю своего мужа.
Тихий смех ей был ответом, вызвав очередную волну страха. Заведенные наверх руки начали затекать.
- Как ты наивна! Разве это что-то меняет? Твой муж не будет для меня проблемой. Признаюсь, слышать это неприятно, но я также не потерплю отказа. А чтобы ты осознала, какой чести удостоилась, знай, что я еще ни одной женщине не делал подобного предложения. Я мог бы забрать тебя силой прямо сейчас, но, думаю, это будет плохая идея. Так что я дам время подумать, принять правду и смириться с ней. Когда я приду снова, я задам тебе еще раз главный вопрос. И помни, от твоего ответа будет зависеть многое.
Сильные пальцы ухватили подбородок Насти, разворачивая, и ее снова поцеловали, больно прикусив губу. Настя поморщилась и сильнее сжала зубы, а когда эта пытка прервалась, она облегченно выдохнула.
- Что же до любви... - задумчиво продолжил Алев, поглаживая шею женщины, - до сегодняшнего дня я считал, что это все выдумка людей, чтобы оправдать свои поступки или достичь определенной цели. До сегодняшнего дня...
В голосе мужчины были слышны горечь и разочарование. Его рука медленно опустилась с шеи Насти, и он опять обнял ее за талию, сильно прижимая к себе.
- Не знаю, что задумали эти клуши сестрицы, но мне уже не важно... Видимо, они подарили мне тебя, не считая пробудившихся ярких эмоций. И знаешь... Время для меня вторично, поэтому я позволю тебе познать радость материнства и разделить ее с твоим... мужем. Раньше года я не появлюсь, поэтому можешь спать спокойно. И не стоит благодарности, просто смирись...
Тьма внезапно рассеялась, а Настя осознала себя стоящей возле машины. В голове болезненно билась молоточками глухая боль - предвестник мигрени. На негнущихся ногах Настя медленно обернулась - вывеска ровно мерцала ультрафиолетом, в окнах прилегающих домов горел свет. И было по-летнему душно.
Неужели ей все это показалось? И как называется эта болезнь? Сумасшествие?
- Анастасия Владимировна, все в порядке? - послышался обеспокоенный голос дяди Федора, который вышел из машины.
- А что такое? - не сразу отреагировала Настя, продолжая задумчиво смотреть на вывеску. - Меня долго не было?
- Ну, вы больше двух часов там были, я даже волноваться начал. Хотел уже звонить Максиму Александровичу, как дверь открылась. На вас лица не было, а когда до машины дошли, так и замерли с пустым взглядом. Вот я и вышел вас окликнуть.
'То есть я так недолго стояла, - сделала вывод Настя. - Значит, и правда показалось. Богатая же у меня фантазия, даже стыдно'
Затем она повернулась обратно, желая быстрее оказаться дома, чтобы принять горячую ванну и лечь спать. Эта поездка определенно ее вымотала морально. Дядя Федор уже был рядом, услужливо открыв дверцу автомобиля. Настя забралась внутрь, отметив, что руки дрожали, а ноги были ватными. А еще она заметила красные пятна на запястьях. Удивленно разглядывая их, поняла, что мысли совершенно не хотят выстраиваться в логические цепочки, выдавая какой-то бред. Только голова сильнее разболелась. Списав все на недостаток освещения, Настя откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. В голове метались обрывки воспоминаний сегодняшних событий, которые казались нереальными и нелепыми. Вот только звякнувшие в сумке баночки говорили о том, что все это было правдой.
Машина мягко тронулась с места, увозя свою хозяйку от места, которое стало новой точкой отсчета насыщенных событий, последовавших следом. И Настя уже не видела, как потухла, а затем исчезла вывеска, как следом растворилась дверь, оставив на своем месте оштукатуренную стену. Ведь волшебство доступно только тем, кто в него верит, и дверь снова появится для следующего посетителя...
Он находился в мире, который назывался Граад. Ветвистые молнии непрерывно расчерчивали черное небо, прорезая клубившиеся темно-фиолетовые облака, которые словно закручивал невидимый глазу смерч, заставляя их двигаться, не останавливаясь даже на секунду. Другого источника света здесь не было, только яркие белесые разряды, треск и гудение которых наполняли пространство. Рельеф представлял собой чередование черных скалистых гор и ровной поверхности с потрескавшейся серой корочкой, а воздух был настолько плотным, что его, казалось, можно разрезать ножом. Пахло озоном, казалось, вот-вот пойдет ливень, которому никогда не суждено было пролиться на задыхающуюся землю... Жуткая картина, беспокойная, вселяющая страх и в полной мере соответствующая душевному состоянию мужчины, который стоял на вершине одной из скал, заложив руки за спину. Здесь ему всегда лучше думалось.
Ветвистая молния ударила в паре метров от застывшей фигуры в черном. Мужчина вынырнул из своих мыслей, больше никак не отреагировав на близкую смерть, и окинул пространство хмурым взглядом. Ничего нового он не увидел. Все те же облака, все та же мертвая земля...
Так обычно выглядел только созданный мир, где концентрация магической энергии была запредельно высокой, чтобы родить новую жизнь. Но этому миру никогда не будет суждено сдвинуться с места. Он использовался для других целей, как и его энергия. В воздухе, занимая все пространство от земли до облаков, парили зеркальные порталы - отражения сотен миров, чужих жизней, прошлого и будущего. Они переливались оттенками синего и фиолетового, они звали за собой. Мужчина был одним из семи темных хранителей и вершителей воли Великой Матери. Младшим темным хранителем, которому доверили всего два мира... И это сейчас злило, хотелось больше. Неужели он не заслужил? Его сила возросла за многие тысячелетия служения Великой Матери. Но совсем не это было главной мыслью, лишившей его покоя...
То, что во всех мирах называлось злом, было делом рук темных хранителей на подконтрольных им территориях. И все они были одиноки. Всегда. Хранителям было запрещено видеться, а им и не очень-то хотелось. Слишком собственники, зло было ревнивым и за свою территорию готово было стоять до последнего. Но младшему 'повезло', только у него имелись старшие сестры - светлые хранительницы. Без них не было бы гармонии в мирах, ведь зло неотделимо от добра, как и добро - от зла.
Алев сделал шаг вперед, мечтая сорваться вниз и почувствовать эйфорию полета, но этому не суждено сбыться. Гордость и чувство собственного достоинства не дадут совершить детский позорный поступок.
- Дядя Федор, - тихо позвала она, стараясь не поддаваться панике и сокрушаясь, что в ее сумочке не нашлось места фонарику.
Продолжать поиски Настя посчитала бессмысленным занятием, только еще больше заблудится. И тут она вспомнила про телефон, свет от экрана которого можно использовать, чтобы разогнать темноту. На ощупь открыв сумочку, Настя дрожащими руками нашла телефон.
- Так, пожалуйста, только не разряжайся! - шептала она, включив экран. Телефон жалобно пискнул, оповещая о скорой разрядке батареи. - Черт! Снова забыла... Ну, ничего, мне хватит...
И стоило Насте направить свет от экрана перед собой, как она действительно увидела стену здания.
- Да уж, в трех соснах заблудилась... - опять вслух произнесла она, что помогало бороться с оглушающей тишиной и страхом.
Внезапно в нос ударил приятный и такой знакомый аромат дорогого парфюма. Настя резко повернулась в другую сторону и испуганно вскрикнула, выронив телефон. Тот с треском ударился о плитку, перевернувшись вверх экраном, который на удивление не погас, позволяя рассмотреть того, кто напугал женщину своим бесшумным появлением. Почти вплотную к ней стоял, прожигая темным взглядом из-подо лба, мужчина с черными горящими глазами.
Настя положила руку на грудь, пытаясь утихомирить сердце, бившееся в груди испуганной птицей.
- Вы меня напугали, - тихо выдохнула, не зная, чего ожидать от этого загадочного незнакомца, и неожиданно для себя спросила: - У вас фонарика не найдется?
Мужчина вопросительно изогнул правую бровь, больше никак не отреагировав на вопрос.
- Тут света... нет... - шепотом закончила Настя, начиная бояться этой застывшей фигуры, от вида которой становилось совсем не по себе. Хотелось куда-нибудь спрятаться от прожигающего насквозь взгляда, а лучше вообще исчезнуть. И то она сомневалась, что этот мужчина не достанет ее. Значит, надо просто постараться уйти.
Не в силах отвести взгляд от мужчины, Настя нервно поправила лямку сумки на плече и сглотнула ставший в горле комок.
- Ну, я пойду... Наверное. Приятно было познакомиться, эээ... Алев?
Руки мужчины с силой сжались в кулаки, а уголки губ приподнялись в презрительной ухмылке.
Насте казалось, что она стоит перед опасным хищником, поэтому нельзя было делать резких движений. Ноги стали подкашиваться, но решимость и желание уйти отсюда придали сил и смелости. Она начала медленно опускаться вниз, чтобы поднять телефон, все же бродить в темноте было глупо, а о том, что эта темнота казалась странной, Настя старалась не думать. Главное - вернуться домой, к любимому мужу. 'Господи, зачем я вообще все это затеяла?' - пронеслось в ее сознании.
Она, наконец, коснулась прохладного пластика, а в следующую секунду ее запястье болезненно перехватили сильные мужские пальцы. Спины коснулась шершавая поверхность стены, дыхание перехватило, а сердце пропустило удар.
'Как он это сделал?..' - пронеслось в сознании женщины. В тишине послышался хруст экрана мобильника, и свет погас окончательно, оставив только обостренные до предела ощущения. Настя хотела закричать, но голос отказал ей. Она могла только открывать и закрывать рот, глотая воздух, которого катастрофически не хватало. Сильное тело прижало ее, не оставляя шанса на свободу. Вторая рука тоже оказалась в плену, а затем уже оба запястья были прикованы к стене над головой, удерживаемые одной рукой мужчины.
'Маньяк... Я попалась маньяку... И теперь он меня убьет! Нет! Сначала изнасилует, а потом убьет! Мамочки! Помогите!' - проносились мысли в голове Насти, но все, что ей удалось из себя выдавить, это стон, больше похожий на тихое мяуканье. Паника и страх сковали ее прочнее веревок. Она поняла, что бороться бесполезно и замерла, пытаясь взять себя в руки, чтобы попробовать освободиться единственным доступным ей способом - поговорить.
Но стоило перестать вырываться, как на нее обрушились новые эмоции и ощущения. Жар сильного тела напротив, аромат парфюма, кружащий голову, чуть горьковатый и заставляющий быстрее бежать кровь по венам, а затем последовало прикосновение, от которого словно молнией пронзило тело. Обжигающе горячие пальцы легко скользнули по ее щеке, шее, почти невесомо прошлись по груди и каким-то судорожным движением сдавили тонкую талию, делая контакт тел еще плотнее. На виске Настя почувствовала дыхание и новое прикосновение. Губами...
Крохи самоконтроля снова испарились, а его место заняла паника и отвращение к самой себе за то, как реагировало тело, предавая свою хозяйку. Настя уже хотела возмутиться, но почувствовала, как мужчина отстранился, больше не предпринимая никаких действий, однако его горячее дыхание все еще обжигало висок. Пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы вырваться, было невозможно, но это бездействие позволило немного успокоиться. Настя не понимала, чем же смогла привлечь его внимание, почему выбор пал на нее? Что вообще ему надо? Внезапно ее левое запястье погладили, отчего по телу пробежала дрожь. Стало действительно страшно.
- И чего же мы боимся? - тихий шепот показался шелестом ветра, который вихрем закружился вокруг тела. И действительно, Настя поняла, что исчезла летняя духота, сменившись прохладой. - Я тебе не причиню вреда...
- Тогда... что вам надо? - дрожащий голос выдавал волнение женщины.
- Произнеси мое имя... Еще раз, - тут же прозвучал ответ.
'Точно маньяк!' - утвердилась Настя в своем верном определении, но вспомнила, что с сумасшедшими не спорят, поэтому:
- Алев, отпустите меня... Прошу... - и почувствовала на своих губах требовательный поцелуй, который на миг заставил забыть мужа, себя, раствориться в этом терзающем прикосновении, увидеть что-то большее, чем является ее мир на самом деле, нечто более древнее и страшное. Но это все длилось всего миг, после которого пришло осознание всей ситуации, словно она была наблюдателем со стороны. Стало противно...
Этого она стерпеть не смогла, стиснув плотнее губы и резко повернув голову в сторону, уходя от неприятного прикосновения, но мужчина не собирался отстраняться и прижался губами к ее щеке. Настя каким-то образом почувствовала его улыбку, а затем Алев начал смеяться. Сначала тихо, но с каждой секундой все громче. Этот жуткий смех, темнота, безвыходность ситуации мешали думать. Слезы потекли по щекам, а из горла вырвался тихий всхлип. Смех тут же прекратился, а тело мужчины напряглось.
- Плачешь? - скорее утверждение. - Мне никогда это не было доступно. Я презираю слезы. Это слабость, недостойная уважения, и все люди без исключения слабы.
Повисла тягучая пауза, а затем воздух вокруг словно сгустился, став еще холоднее.
- Ты не представляешь, как это оказалось невыносимо больно... - зло прошептали на ухо, - знать, что ты навсегда был лишен права чувствовать что-то иное и большее, чем ярость или любопытство. Я был доволен своей жизнью, насколько может быть доволен бездушный монстр. Меня все устраивало. И тут появилась ты! - тонкую талию сдавили сильнее, а по щеке прошлись носом, делая глубокий вдох.
- Твои слезы пахнут страхом... - слова прозвучали задумчиво, а после паузы Алев прорычал: - Я же сказал, что не надо меня бояться!
От этого предупреждения Насте не стало спокойней, наоборот, она вздрогнула всем телом и, сглотнув и стараясь, чтобы голос не дрожал, снова попробовала поговорить:
- Если вам нужны деньги, то у меня они есть. Я... я дам столько сколько скажете. Отпустите...
- Деньги? - презрительно. - Пустые бумажки, которые считаются мерилом жизни... Я сам могу осыпать тебя золотом! Положить к твоим ногам весь мир... Любое твое желание. Нужно всего лишь одно 'да'...
Настя понимала, что это 'да' может оказаться намного дороже, чем все деньги мира. Казалось, как мало надо, но в то же время она догадывалась, что может одним словом предать не только себя...
- На что я должна согласиться, чтобы вы отпустили меня? - со страхом представила она наихудшие варианты.
- Отпустить? Нееет... Это как раз не входит в мои планы. Остаться, дорогая... Ты должна остаться со мной. Навсегда. Считай, это... Хм... Как это у вас называется? - Настиного уха коснулись губами и, не разрывая контакта, интимным шепотом продолжили: - Предложение руки. Сердце, увы, я не могу тебе отдать по весьма банальной причине - его просто нет. Но я могу дать тебе намного больше...
Настя молчала. От шока слова снова разбежались. Она совсем не понимала, что мешает этому мужчине получить ее тело сейчас, зачем он спрашивает, дает ей выбор? Играет? Но ведь и так ясно, что она - слабый противник, ей нечем дать отпор. И вообще, зачем она ему навсегда? Неужели предлагает роль любовницы и содержанки? Но ведь он даже не знает ее! Таких вопросов было слишком много.
- Я не могу... Я замужем, я... - Настя на мгновение запнулась, пытаясь подобрать слова, а затем продолжила и сама удивилась, как решительно и твердо прозвучал ее голос: - Я люблю своего мужа.
Тихий смех ей был ответом, вызвав очередную волну страха. Заведенные наверх руки начали затекать.
- Как ты наивна! Разве это что-то меняет? Твой муж не будет для меня проблемой. Признаюсь, слышать это неприятно, но я также не потерплю отказа. А чтобы ты осознала, какой чести удостоилась, знай, что я еще ни одной женщине не делал подобного предложения. Я мог бы забрать тебя силой прямо сейчас, но, думаю, это будет плохая идея. Так что я дам время подумать, принять правду и смириться с ней. Когда я приду снова, я задам тебе еще раз главный вопрос. И помни, от твоего ответа будет зависеть многое.
Сильные пальцы ухватили подбородок Насти, разворачивая, и ее снова поцеловали, больно прикусив губу. Настя поморщилась и сильнее сжала зубы, а когда эта пытка прервалась, она облегченно выдохнула.
- Что же до любви... - задумчиво продолжил Алев, поглаживая шею женщины, - до сегодняшнего дня я считал, что это все выдумка людей, чтобы оправдать свои поступки или достичь определенной цели. До сегодняшнего дня...
В голосе мужчины были слышны горечь и разочарование. Его рука медленно опустилась с шеи Насти, и он опять обнял ее за талию, сильно прижимая к себе.
- Не знаю, что задумали эти клуши сестрицы, но мне уже не важно... Видимо, они подарили мне тебя, не считая пробудившихся ярких эмоций. И знаешь... Время для меня вторично, поэтому я позволю тебе познать радость материнства и разделить ее с твоим... мужем. Раньше года я не появлюсь, поэтому можешь спать спокойно. И не стоит благодарности, просто смирись...
Тьма внезапно рассеялась, а Настя осознала себя стоящей возле машины. В голове болезненно билась молоточками глухая боль - предвестник мигрени. На негнущихся ногах Настя медленно обернулась - вывеска ровно мерцала ультрафиолетом, в окнах прилегающих домов горел свет. И было по-летнему душно.
Неужели ей все это показалось? И как называется эта болезнь? Сумасшествие?
- Анастасия Владимировна, все в порядке? - послышался обеспокоенный голос дяди Федора, который вышел из машины.
- А что такое? - не сразу отреагировала Настя, продолжая задумчиво смотреть на вывеску. - Меня долго не было?
- Ну, вы больше двух часов там были, я даже волноваться начал. Хотел уже звонить Максиму Александровичу, как дверь открылась. На вас лица не было, а когда до машины дошли, так и замерли с пустым взглядом. Вот я и вышел вас окликнуть.
'То есть я так недолго стояла, - сделала вывод Настя. - Значит, и правда показалось. Богатая же у меня фантазия, даже стыдно'
Затем она повернулась обратно, желая быстрее оказаться дома, чтобы принять горячую ванну и лечь спать. Эта поездка определенно ее вымотала морально. Дядя Федор уже был рядом, услужливо открыв дверцу автомобиля. Настя забралась внутрь, отметив, что руки дрожали, а ноги были ватными. А еще она заметила красные пятна на запястьях. Удивленно разглядывая их, поняла, что мысли совершенно не хотят выстраиваться в логические цепочки, выдавая какой-то бред. Только голова сильнее разболелась. Списав все на недостаток освещения, Настя откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. В голове метались обрывки воспоминаний сегодняшних событий, которые казались нереальными и нелепыми. Вот только звякнувшие в сумке баночки говорили о том, что все это было правдой.
Машина мягко тронулась с места, увозя свою хозяйку от места, которое стало новой точкой отсчета насыщенных событий, последовавших следом. И Настя уже не видела, как потухла, а затем исчезла вывеска, как следом растворилась дверь, оставив на своем месте оштукатуренную стену. Ведь волшебство доступно только тем, кто в него верит, и дверь снова появится для следующего посетителя...
***
Он находился в мире, который назывался Граад. Ветвистые молнии непрерывно расчерчивали черное небо, прорезая клубившиеся темно-фиолетовые облака, которые словно закручивал невидимый глазу смерч, заставляя их двигаться, не останавливаясь даже на секунду. Другого источника света здесь не было, только яркие белесые разряды, треск и гудение которых наполняли пространство. Рельеф представлял собой чередование черных скалистых гор и ровной поверхности с потрескавшейся серой корочкой, а воздух был настолько плотным, что его, казалось, можно разрезать ножом. Пахло озоном, казалось, вот-вот пойдет ливень, которому никогда не суждено было пролиться на задыхающуюся землю... Жуткая картина, беспокойная, вселяющая страх и в полной мере соответствующая душевному состоянию мужчины, который стоял на вершине одной из скал, заложив руки за спину. Здесь ему всегда лучше думалось.
Ветвистая молния ударила в паре метров от застывшей фигуры в черном. Мужчина вынырнул из своих мыслей, больше никак не отреагировав на близкую смерть, и окинул пространство хмурым взглядом. Ничего нового он не увидел. Все те же облака, все та же мертвая земля...
Так обычно выглядел только созданный мир, где концентрация магической энергии была запредельно высокой, чтобы родить новую жизнь. Но этому миру никогда не будет суждено сдвинуться с места. Он использовался для других целей, как и его энергия. В воздухе, занимая все пространство от земли до облаков, парили зеркальные порталы - отражения сотен миров, чужих жизней, прошлого и будущего. Они переливались оттенками синего и фиолетового, они звали за собой. Мужчина был одним из семи темных хранителей и вершителей воли Великой Матери. Младшим темным хранителем, которому доверили всего два мира... И это сейчас злило, хотелось больше. Неужели он не заслужил? Его сила возросла за многие тысячелетия служения Великой Матери. Но совсем не это было главной мыслью, лишившей его покоя...
То, что во всех мирах называлось злом, было делом рук темных хранителей на подконтрольных им территориях. И все они были одиноки. Всегда. Хранителям было запрещено видеться, а им и не очень-то хотелось. Слишком собственники, зло было ревнивым и за свою территорию готово было стоять до последнего. Но младшему 'повезло', только у него имелись старшие сестры - светлые хранительницы. Без них не было бы гармонии в мирах, ведь зло неотделимо от добра, как и добро - от зла.
Алев сделал шаг вперед, мечтая сорваться вниз и почувствовать эйфорию полета, но этому не суждено сбыться. Гордость и чувство собственного достоинства не дадут совершить детский позорный поступок.
