— Надеюсь, против куклы для дочки ты не будешь возражать? — произнёс Яр и вышел из дома.
Как месяц назад, он сидел на крыльце и заставлял себя вслушиваться в ночную тишину. Поведение простолюдина удивило и задело одновременно. Адэр привык одаривать — по поводу и без — любовниц, друзей, родственников, и каждый раз его ценные знаки внимания принимались как должное. Впервые в жизни желание сделать подарок было продиктовано сердцем, а не долгом или тайным умыслом, но чистый, искренний порыв его души никто не оценил.
Анатан сел рядом, сжал Адэру колено:
— Прости меня.
Адэр усмехнулся. А кто-то говорит, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды.
— Мы не привыкли к подаркам, — оправдывался Анатан. — Нет, конечно, мы что-то дарим друг другу. Мне на именины обычно калоши дарят, а на новый год тёплое исподнее белье. А знаешь, почему так? Именины у меня осенью, а новый год зимой.
Прикрыл ладонью лицо:
— Я несу такую чушь. — Посидел, повздыхал в пятерню. — И подарки у нас все… такие… нужные. Мы не привыкли к ненужным подаркам.
Всплеснул руками:
— Ну что ты будешь делать? А? Совсем мозги усохли.
Адэр с улыбкой наблюдал за Анатаном, а тот пыхтел, краснел, хлопал ладонью по лбу. Наконец успокоился.
— Нет, Яр, послушай. Часы — очень нужная вещь, и компас — нужная вещь, но с ними никуда не пойдёшь — жалко. Не их жалко, а сынишку жалко. Если царапнет или сломает, или потеряет, он же себя потом всю жизнь корить будет. Ты уж подскажи правителю: чем проще человек, тем проще подарок ему нужен. А так — что есть подарок, что его нет. Только ты ж ему так подскажи, чтобы не обиделся.
— Подскажу.
Анатан развернул плечи. Опёрся руками на колени:
— Пойду, тетрадочку заветную принесу, посчитаем.
— Не надо, — остановил его Адэр. — О делах поговорим завтра, сейчас давай просто посидим.
Ночь не такая звёздная, как месяц назад, — сотня звёзд, не больше. А, в сущности, сколько их надо, чтобы наслаждаться видом? Адэр силился вспомнить ночи в Градмире, но будто чья-то рука, как колпак, накрыла ту часть памяти, в которой бесцельно сгорела жизнь.
— Сапфиры у меня в огороде, — тихо прозвучал голос Анатана. — Пришлось молодую картошку всю выкопать, чтобы никто не догадался.
— Ну, ты даёшь.
— Боязно камни на прииске держать. Вчера с Криксом всё вывезли, но охрану возле сейфа оставили. Чтобы никто не догадался, — повторил Анатан.
— Конспираторы.
— А что делать? Народ у нас знаешь какой? Глаз да глаз нужен. — Анатан потёр ладони. — Я в «Котёл» тёплую одежду скинул, а то что ни день, так кого-то не досчитываюсь.
— Сколько их?
— Было тридцать два, сейчас девятнадцать. Трупы из-под водопада каждую неделю вытаскиваю. — Анатан поёрзал. — Может, заберёшь камни? А?
— Заберу. Только сначала в «Провал» съездим.
— Ага. Съездим. Крикс там своих ребят поставил.
— Когда он успел?
— У него в одном месте штопор, в другом мельница. Вот и не дают ему ни сесть, ни голову склонить.
— Идите кушать, — послышался из дома голос Таси.
— А потом я за детишками съезжу. Не могу я без них, жизнь не в радость, — сказал Анатан и поднялся.
Вилар с Маликой решили проехаться по городу, но завернув за угол гостиницы, бросили автомобиль на парковке и смешались с толпой. Столица дышала жизнью. Машины, люди, дети, переливистые сигналы, разговоры, смех. Вилар, как и город, дышал полной грудью. Как же ему не хватало счастливых лиц, открытых взглядов, звонких голосов. Ему надоело затворничество в замке, где, находясь в окружении престарелых слуг, он чувствовал себя стариком.
Они проходили мимо кафе и ресторанов; официанты, стоя у двери, услужливо склонялись. Они шли мимо гастрономов, кондитерских и салонов мод, и вслед неслись крики зазывал, извещающих о новых коллекциях одежды или о поступлении деликатесов.
Вилар задержался возле скамьи. Завязывая шнурок на ботинке, глянул на Малику. Яркое людское море обтекало её с двух сторон, и самое прекрасное создание на свете походило на одинокий серый островок.
Взял Малику под локоть, подвёл к витрине магазина.
— Давай зайдём, — предложил он, рассматривая манекены, облачённые в цветастые летние платьица.
— Зачем?
— Встречают по одёжке. Не мной придумано.
— Вы правы. Меня встречают как плебейку. Если вам стыдно идти рядом со мной, идите по другой стороне улицы. — Малика выдернула руку и пошла, увлекаемая толпой, но вдруг замерла напротив банка. — Здесь нет объявления «Только для прииска».
— Так и должно быть. В Тезаре все банки для людей.
— В них может зайти любой человек?
— Конечно. Если визит не вызван простым любопытством.
Малика открыла массивные двери. Перешагнув порог вслед за ней, Вилар оказался в небольшом помещении без мебели. Оторвавшись от стены, охранник преградил Малике дорогу и вопросительно приподнял бровь. Она оглянулась. Взор охранника перетёк на Вилара. На высокомерном лице появилась почтительная маска. Последовал низкий поклон.
— Мой господин, я приглашу начальника, — сказал охранник и скрылся за дверью, ведущей в операционный зал.
— Малика, пойдём, — прошептал Вилар. — Банк обслуживает только своих…
Он не успел договорить, как перед ними возник видный человек в дорогом костюме с эмблемой банка на нагрудном кармане. Придерживая дверь, склонился:
— Старший служащий головного отделения тезарского банка к вашим услугам.
— Вышла ошибка… — начал было Вилар.
Малика перебила:
— Ваш банк выдаёт деньги под залог?
Служащий осмотрел её с ног до головы, перевёл взгляд на Вилара:
— Конечно, выдаёт. Прошу вас пройти за мной.
Вилар повернулся к Малике:
— Ты ничего не перепутала?
— Нет.
— Тогда пошли.
В центре большой светлой залы к большому круглому столу прижимались мягкие кожаные кресла на крутящихся ножках. Вдоль стен стояли лакированные столы поменьше, но не менее добротные. Десятки клерков, оторвавшись от бумаг, уставились на посетителей.
Малика вцепилась в юбку, заметно сжалась:
— Я могу заложить кое-что в вашем банке?
Начальник указал на стол в дальнем углу залы:
— Тебе к нему. — Обратился к Вилару: — Я провожу вас в комнату ожидания. Вам предложат напитки…
Вилар направился за Маликой. Усевшись в торопливо придвинутое к столу кресло, закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди. Сидя на краешке стула с деревянным сиденьем, Малика крутила на манжете пуговицу.
— Меня зовут Зарин, — представился молодой клерк, одетый в скромный костюм. — Позвольте узнать ваше имя, аспожа.
Вилар оторвал взор от пола:
— Вы хотели сказать: госпожа.
— Вы из знатной семьи? — поинтересовался Зарин у Малики.
— Нет.
— Значит, аспожа. Именно так обращаются в официальных учреждениях Порубежья к простолюдинкам, — объяснил клерк Вилару.
— Меня зовут Малика Латаль. Я хочу кое-что заложить у вас.
— Вы хотите получить кредит под залог?
— Не знаю. Наверное. Я кое-что вам дам, а вы мне деньги. А потом я верну деньги и заберу то, что вам дала.
Зарин кивнул:
— Я вас понял.
— И ещё… Я не хочу забирать все деньги сразу. Как это делается?
— Надо открыть в банке счёт. Но должен предупредить, что счёт открывают лишь при наличии определённой суммы. Такова инструкция, — извиняющимся тоном сказал Зарин. — Что вы хотите заложить?
Покраснев, Малика попросила:
— Отвернитесь.
Через пять секунд перед клерком лежали несколько нежно-розовых жемчужин. Зарин покашлял в кулак и жестом позвал начальника.
— Прошу вас перейти за мой стол, госпожа, — сказал старший служащий и склонился перед Маликой в низком поклоне.
— Вы ошиблись. Я аспожа.
— Не будем заострять внимание на условностях.
— Насколько я знаю, — произнёс Вилар, — работник банка, который совершает сделку, получает комиссионные от суммы залога.
— Совершенно верно, — подтвердил старший служащий.
Вилар кивнул клерку:
— Оформляйте документы.
Придвинув к себе паспорт Малики и беспрестанно вытирая лоб, Зарин заполнял договор. Оценщик придирчиво рассматривал каждую жемчужину под лупой. Разглядывал под яркой лампой, используя фоновые подложки белого цвета. Замерял специальным прибором. Катал по идеально гладкой пластиковой горке. Взвешивал на ювелирных весах. Затем долго беседовал со старшим служащим, ещё дольше говорил по телефону. А Малика всё это время сидела, не шелохнувшись.
Наконец оценщик вернулся к столу:
— Прошу прощения, но… Будь вы из знатной семьи. При всём нашем желании…
— В чём причина? — спросил Вилар.
— Откуда у женщины из низшего сословия жемчуг? — крикнул со своего места старший служащий. — Может, она его украла.
— Я… я не украла… — пробормотала Малика и опустила голову.
Вилар вытащил из внутреннего кармана пиджака паспорт:
— Зарин, оформляй договор на меня, счёт открывай на Латаль.
Клерк открыл паспорт и побледнел. Оценщик вывел на листе цифру, придвинул к нему бумагу. Зарин взглянул на лист и побледнел ещё сильнее.
— Я выпишу чековую книжку. К вечеру деньги будут на вашем счёте. Перед тем, как их снять, необходимо за день заказывать нужную сумму.
— А сейчас нельзя? — проговорила Малика просительным тоном.
— Вам же сказали: надо заказывать, — вновь встрял в разговор старший служащий.
— Мы заберём всё, что находится в кассе, — произнёс Вилар. — Или в кассе нет денег?
— В банке Тезара действуют определённые правила, — звонко сказал старший служащий, нависая над своим столом. — Если они вас не устраивают, можете пойти в банк Порубежья, которого, к вашему сведению, нет.
Рука Зарина, сжимая паспорт Вилара, мелко задрожала.
— Маркиз… — прошептал клерк. — Простите его…
— Тихо, — шикнул Вилар.
Малика подняла глаза. Взгляд человека, мечтающего быстрее выбраться из осиного гнезда, переполнил чашу терпения Вилара.
Он поднялся:
— Хочу напомнить, банк Тезара находится в нашей стране. Вы здесь гости, а мы хозяева. Если вы желаете и дальше работать в Порубежье, пересмотрите своё отношение к его гражданам.
С лестницы в другом углу залы прозвучал раздражённый голос:
— Кто это нам угрожает?
Пожилой человек в дорогом кашемировом костюме и золотым зажимом в галстуке медленно спускался по отполированным ступеням. Подойдя к Вилару, засунул руки в карманы брюк. Охранники за его спиной придали себе воинственный вид.
— Это имеет значение? — спросил Вилар.
— Конечно. Буду знать на кого писать докладную о неуважительном отношении к подданным Тезара.
— Я маркиз Вилар Бархат, советник правителя Порубежья Адэра Карро. А лучше я запишу, чтобы вы не забыли.
Вилар достал из кармана ручку и размашистым почерком вывел имя на белоснежной стене.
Через десять минут он вышел из банка, сжимая в руке бумажный пакет с деньгами и чековую книжку. Обнял Малику за талию и, зажмурившись от яркого солнца, глубоко вздохнул:
— Куда теперь?
— В гостиницу.
Вилар сидел за столиком на летней площадке кафе и с недовольством поглядывал на часы. Уже перевалило за полдень, а Малика вошла в гостиницу и пропала. Точнее, выскакивала пару раз и, стоя возле двери, жестами просила подождать ещё чуть-чуть.
От нечего делать Вилар проглотил обед, выпил пару бокалов ягодного напитка, прошёлся по улочке. Вновь усевшись в тени зонтика, прочёл местную газету. Постукивая пальцами по столику, уставился на каменных собак наверху лестницы.
Ну, наконец-то… Малика — тонкая, гибкая — сбежала по ступеням, пересекла небольшую площадь и, загадочно улыбаясь, замерла перед Виларом:
— Догадайтесь, кто перед вами стоит.
— Время вежливого ожидания давно истекло, а я, заметь, до сих пор жду.
— Перед вами стоит хозяйка гостиницы.
— Вероятно, ты забыла, зачем мы приехали в Ларжетай.
Улыбка сползла с пухлых губ.
— Я купила гостиницу. Слышите?
— Зачем? — бросил Вилар.
— Вы не одобряете?
— Серьёзные решения не принимаются на скорую руку.
— Я всю ночь думала.
— Что ты собираешься с ней делать?
Малика опустилась на стул:
— Я перевезу сюда Муна. В старости людям необходимо чувствовать себя важными и нужными.
Вилар посмотрел на облезшие стены гостиницы.
Малика проследила за его взглядом:
— Я приведу её в порядок.
— Из одного ремонта в другой с небольшой разницей: чердака, заваленного люстрами и мебелью нет.
— Господин Вилар, с деньгами чердак не нужен.
— Будешь обедать?
— У меня много дел.
— Ты не поедешь со мной?
— Много дел и мало времени. — Малика поднялась. — Прошу прощения, что задержала вас.
Вилар облокотился на столик:
— Какую ещё глупость ты собралась совершить?
Она указала на магазин на другой стороне улицы:
— Хочу купить платье. — И перебежала дорогу.
Светлый торговый зал встретил изысканным ароматом духов. Вдоль зеркальных стен тянулись стойки с одеждой. В центре полукругом стояла мягкая мебель.
Устроившись в глубоком кресле, Вилар с улыбкой наблюдал за Маликой. Она смущённо прикладывала платья к себе и тотчас возвращала хозяйке магазина — худенькой женщине без возраста.
— Моя аспожа, — говорила хозяйка, только успевая подавать и принимать наряды. — Платье смотрится намного выигрышнее, когда оно надето. С вашей фигурой вы в любом наряде будете выглядеть как королева. Главное, определиться с расцветкой и фасоном.
— Может, синее? — спросил Вилар.
— Нет! — отрезала Малика.
Передвинув на стойке плечики с шифоном, шелками и кружевами, хозяйка достала скромное платье цвета кофе с молоком. Никаких излишеств: ни воланов, ни бантов.
— Если вы привыкли к неброским тонам, перейти на яркие и сочные тона будет непросто. В этом я вас понимаю.
— Оно едва закрывает колени! — возмутилась Малика.
— Сшито по последней моде. Может, брючный костюм? — Хозяйка вытащила из вороха тканей брюки и блузку. — Прошу вас, примерьте.
— Нет, — бросила Малика и приложила к виску пальцы. — У вас есть что-нибудь серое? Чуть светлее, чем моё платье.
— Вам так нравится этот цвет?
Малика сделала вдох, намереваясь что-то сказать, но в последнюю секунду передумала и коротко кивнула.
Хозяйка перешла к следующей стойке с нарядами:
— Вы знаете, что серый цвет и его оттенки считаются бесцветными, как и белый с чёрным?
Малика заметно напряглась:
— Знаю.
— И получают его путём смешивания трёх основных цветов: красного, синего и зелёного, — говорила хозяйка, двигая плечики с платьями. — Спрoсите, откуда я это знаю? Мой отец работал на швейной фабрике. Он считал, что если человеку нравится какой-то цвет, то на уровне подсознания человек прикипает к краскам, из которых этот цвет состоит. Мудрёно, согласна. Но красный, синий и зелёный — ваши цвета, как бы вы ни сопротивлялись.
— Простите, мы торопимся
Малика вышла из магазина и подождала Вилара на углу дома.
— Что на тебя нашло? — спросил он.
— Я не думала, что так тяжело выбрать платье. Не хочу вас задерживать.
— Адэр не ограничил меня во времени.
Малика натянуто улыбнулась:
— Тогда пошли.
— В другой магазин?
— Нет. — Она посмотрела по сторонам и указала на пешеходный переход в конце улицы. — Туда.
В сквере недалеко от гостиницы толпились люди. Подойдя ближе, Вилар рассмотрел картины, расставленные на скамьях с высокими спинками. Среди зевак важно прохаживались люди в широких клетчатых рубахах навыпуск и в клетчатых шапочках с пушистыми помпонами. Малика что-то сказала одному из них. Вскоре её окружила толпа художников. Вилар, увлечённый удивительным пейзажем, не слушал их разговор.
За спиной прозвучал хриплый голос:
— Заинтересовало?
Как месяц назад, он сидел на крыльце и заставлял себя вслушиваться в ночную тишину. Поведение простолюдина удивило и задело одновременно. Адэр привык одаривать — по поводу и без — любовниц, друзей, родственников, и каждый раз его ценные знаки внимания принимались как должное. Впервые в жизни желание сделать подарок было продиктовано сердцем, а не долгом или тайным умыслом, но чистый, искренний порыв его души никто не оценил.
Анатан сел рядом, сжал Адэру колено:
— Прости меня.
Адэр усмехнулся. А кто-то говорит, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды.
— Мы не привыкли к подаркам, — оправдывался Анатан. — Нет, конечно, мы что-то дарим друг другу. Мне на именины обычно калоши дарят, а на новый год тёплое исподнее белье. А знаешь, почему так? Именины у меня осенью, а новый год зимой.
Прикрыл ладонью лицо:
— Я несу такую чушь. — Посидел, повздыхал в пятерню. — И подарки у нас все… такие… нужные. Мы не привыкли к ненужным подаркам.
Всплеснул руками:
— Ну что ты будешь делать? А? Совсем мозги усохли.
Адэр с улыбкой наблюдал за Анатаном, а тот пыхтел, краснел, хлопал ладонью по лбу. Наконец успокоился.
— Нет, Яр, послушай. Часы — очень нужная вещь, и компас — нужная вещь, но с ними никуда не пойдёшь — жалко. Не их жалко, а сынишку жалко. Если царапнет или сломает, или потеряет, он же себя потом всю жизнь корить будет. Ты уж подскажи правителю: чем проще человек, тем проще подарок ему нужен. А так — что есть подарок, что его нет. Только ты ж ему так подскажи, чтобы не обиделся.
— Подскажу.
Анатан развернул плечи. Опёрся руками на колени:
— Пойду, тетрадочку заветную принесу, посчитаем.
— Не надо, — остановил его Адэр. — О делах поговорим завтра, сейчас давай просто посидим.
Ночь не такая звёздная, как месяц назад, — сотня звёзд, не больше. А, в сущности, сколько их надо, чтобы наслаждаться видом? Адэр силился вспомнить ночи в Градмире, но будто чья-то рука, как колпак, накрыла ту часть памяти, в которой бесцельно сгорела жизнь.
— Сапфиры у меня в огороде, — тихо прозвучал голос Анатана. — Пришлось молодую картошку всю выкопать, чтобы никто не догадался.
— Ну, ты даёшь.
— Боязно камни на прииске держать. Вчера с Криксом всё вывезли, но охрану возле сейфа оставили. Чтобы никто не догадался, — повторил Анатан.
— Конспираторы.
— А что делать? Народ у нас знаешь какой? Глаз да глаз нужен. — Анатан потёр ладони. — Я в «Котёл» тёплую одежду скинул, а то что ни день, так кого-то не досчитываюсь.
— Сколько их?
— Было тридцать два, сейчас девятнадцать. Трупы из-под водопада каждую неделю вытаскиваю. — Анатан поёрзал. — Может, заберёшь камни? А?
— Заберу. Только сначала в «Провал» съездим.
— Ага. Съездим. Крикс там своих ребят поставил.
— Когда он успел?
— У него в одном месте штопор, в другом мельница. Вот и не дают ему ни сесть, ни голову склонить.
— Идите кушать, — послышался из дома голос Таси.
— А потом я за детишками съезжу. Не могу я без них, жизнь не в радость, — сказал Анатан и поднялся.
Часть 31
***
Вилар с Маликой решили проехаться по городу, но завернув за угол гостиницы, бросили автомобиль на парковке и смешались с толпой. Столица дышала жизнью. Машины, люди, дети, переливистые сигналы, разговоры, смех. Вилар, как и город, дышал полной грудью. Как же ему не хватало счастливых лиц, открытых взглядов, звонких голосов. Ему надоело затворничество в замке, где, находясь в окружении престарелых слуг, он чувствовал себя стариком.
Они проходили мимо кафе и ресторанов; официанты, стоя у двери, услужливо склонялись. Они шли мимо гастрономов, кондитерских и салонов мод, и вслед неслись крики зазывал, извещающих о новых коллекциях одежды или о поступлении деликатесов.
Вилар задержался возле скамьи. Завязывая шнурок на ботинке, глянул на Малику. Яркое людское море обтекало её с двух сторон, и самое прекрасное создание на свете походило на одинокий серый островок.
Взял Малику под локоть, подвёл к витрине магазина.
— Давай зайдём, — предложил он, рассматривая манекены, облачённые в цветастые летние платьица.
— Зачем?
— Встречают по одёжке. Не мной придумано.
— Вы правы. Меня встречают как плебейку. Если вам стыдно идти рядом со мной, идите по другой стороне улицы. — Малика выдернула руку и пошла, увлекаемая толпой, но вдруг замерла напротив банка. — Здесь нет объявления «Только для прииска».
— Так и должно быть. В Тезаре все банки для людей.
— В них может зайти любой человек?
— Конечно. Если визит не вызван простым любопытством.
Малика открыла массивные двери. Перешагнув порог вслед за ней, Вилар оказался в небольшом помещении без мебели. Оторвавшись от стены, охранник преградил Малике дорогу и вопросительно приподнял бровь. Она оглянулась. Взор охранника перетёк на Вилара. На высокомерном лице появилась почтительная маска. Последовал низкий поклон.
— Мой господин, я приглашу начальника, — сказал охранник и скрылся за дверью, ведущей в операционный зал.
— Малика, пойдём, — прошептал Вилар. — Банк обслуживает только своих…
Он не успел договорить, как перед ними возник видный человек в дорогом костюме с эмблемой банка на нагрудном кармане. Придерживая дверь, склонился:
— Старший служащий головного отделения тезарского банка к вашим услугам.
— Вышла ошибка… — начал было Вилар.
Малика перебила:
— Ваш банк выдаёт деньги под залог?
Служащий осмотрел её с ног до головы, перевёл взгляд на Вилара:
— Конечно, выдаёт. Прошу вас пройти за мной.
Вилар повернулся к Малике:
— Ты ничего не перепутала?
— Нет.
— Тогда пошли.
В центре большой светлой залы к большому круглому столу прижимались мягкие кожаные кресла на крутящихся ножках. Вдоль стен стояли лакированные столы поменьше, но не менее добротные. Десятки клерков, оторвавшись от бумаг, уставились на посетителей.
Малика вцепилась в юбку, заметно сжалась:
— Я могу заложить кое-что в вашем банке?
Начальник указал на стол в дальнем углу залы:
— Тебе к нему. — Обратился к Вилару: — Я провожу вас в комнату ожидания. Вам предложат напитки…
Вилар направился за Маликой. Усевшись в торопливо придвинутое к столу кресло, закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди. Сидя на краешке стула с деревянным сиденьем, Малика крутила на манжете пуговицу.
— Меня зовут Зарин, — представился молодой клерк, одетый в скромный костюм. — Позвольте узнать ваше имя, аспожа.
Вилар оторвал взор от пола:
— Вы хотели сказать: госпожа.
— Вы из знатной семьи? — поинтересовался Зарин у Малики.
— Нет.
— Значит, аспожа. Именно так обращаются в официальных учреждениях Порубежья к простолюдинкам, — объяснил клерк Вилару.
— Меня зовут Малика Латаль. Я хочу кое-что заложить у вас.
— Вы хотите получить кредит под залог?
— Не знаю. Наверное. Я кое-что вам дам, а вы мне деньги. А потом я верну деньги и заберу то, что вам дала.
Зарин кивнул:
— Я вас понял.
— И ещё… Я не хочу забирать все деньги сразу. Как это делается?
— Надо открыть в банке счёт. Но должен предупредить, что счёт открывают лишь при наличии определённой суммы. Такова инструкция, — извиняющимся тоном сказал Зарин. — Что вы хотите заложить?
Покраснев, Малика попросила:
— Отвернитесь.
Через пять секунд перед клерком лежали несколько нежно-розовых жемчужин. Зарин покашлял в кулак и жестом позвал начальника.
— Прошу вас перейти за мой стол, госпожа, — сказал старший служащий и склонился перед Маликой в низком поклоне.
— Вы ошиблись. Я аспожа.
— Не будем заострять внимание на условностях.
— Насколько я знаю, — произнёс Вилар, — работник банка, который совершает сделку, получает комиссионные от суммы залога.
— Совершенно верно, — подтвердил старший служащий.
Вилар кивнул клерку:
— Оформляйте документы.
Придвинув к себе паспорт Малики и беспрестанно вытирая лоб, Зарин заполнял договор. Оценщик придирчиво рассматривал каждую жемчужину под лупой. Разглядывал под яркой лампой, используя фоновые подложки белого цвета. Замерял специальным прибором. Катал по идеально гладкой пластиковой горке. Взвешивал на ювелирных весах. Затем долго беседовал со старшим служащим, ещё дольше говорил по телефону. А Малика всё это время сидела, не шелохнувшись.
Наконец оценщик вернулся к столу:
— Прошу прощения, но… Будь вы из знатной семьи. При всём нашем желании…
— В чём причина? — спросил Вилар.
— Откуда у женщины из низшего сословия жемчуг? — крикнул со своего места старший служащий. — Может, она его украла.
— Я… я не украла… — пробормотала Малика и опустила голову.
Вилар вытащил из внутреннего кармана пиджака паспорт:
— Зарин, оформляй договор на меня, счёт открывай на Латаль.
Клерк открыл паспорт и побледнел. Оценщик вывел на листе цифру, придвинул к нему бумагу. Зарин взглянул на лист и побледнел ещё сильнее.
— Я выпишу чековую книжку. К вечеру деньги будут на вашем счёте. Перед тем, как их снять, необходимо за день заказывать нужную сумму.
— А сейчас нельзя? — проговорила Малика просительным тоном.
— Вам же сказали: надо заказывать, — вновь встрял в разговор старший служащий.
— Мы заберём всё, что находится в кассе, — произнёс Вилар. — Или в кассе нет денег?
— В банке Тезара действуют определённые правила, — звонко сказал старший служащий, нависая над своим столом. — Если они вас не устраивают, можете пойти в банк Порубежья, которого, к вашему сведению, нет.
Рука Зарина, сжимая паспорт Вилара, мелко задрожала.
— Маркиз… — прошептал клерк. — Простите его…
— Тихо, — шикнул Вилар.
Малика подняла глаза. Взгляд человека, мечтающего быстрее выбраться из осиного гнезда, переполнил чашу терпения Вилара.
Он поднялся:
— Хочу напомнить, банк Тезара находится в нашей стране. Вы здесь гости, а мы хозяева. Если вы желаете и дальше работать в Порубежье, пересмотрите своё отношение к его гражданам.
С лестницы в другом углу залы прозвучал раздражённый голос:
— Кто это нам угрожает?
Пожилой человек в дорогом кашемировом костюме и золотым зажимом в галстуке медленно спускался по отполированным ступеням. Подойдя к Вилару, засунул руки в карманы брюк. Охранники за его спиной придали себе воинственный вид.
— Это имеет значение? — спросил Вилар.
— Конечно. Буду знать на кого писать докладную о неуважительном отношении к подданным Тезара.
— Я маркиз Вилар Бархат, советник правителя Порубежья Адэра Карро. А лучше я запишу, чтобы вы не забыли.
Вилар достал из кармана ручку и размашистым почерком вывел имя на белоснежной стене.
Через десять минут он вышел из банка, сжимая в руке бумажный пакет с деньгами и чековую книжку. Обнял Малику за талию и, зажмурившись от яркого солнца, глубоко вздохнул:
— Куда теперь?
— В гостиницу.
***
Вилар сидел за столиком на летней площадке кафе и с недовольством поглядывал на часы. Уже перевалило за полдень, а Малика вошла в гостиницу и пропала. Точнее, выскакивала пару раз и, стоя возле двери, жестами просила подождать ещё чуть-чуть.
От нечего делать Вилар проглотил обед, выпил пару бокалов ягодного напитка, прошёлся по улочке. Вновь усевшись в тени зонтика, прочёл местную газету. Постукивая пальцами по столику, уставился на каменных собак наверху лестницы.
Ну, наконец-то… Малика — тонкая, гибкая — сбежала по ступеням, пересекла небольшую площадь и, загадочно улыбаясь, замерла перед Виларом:
— Догадайтесь, кто перед вами стоит.
— Время вежливого ожидания давно истекло, а я, заметь, до сих пор жду.
— Перед вами стоит хозяйка гостиницы.
— Вероятно, ты забыла, зачем мы приехали в Ларжетай.
Улыбка сползла с пухлых губ.
— Я купила гостиницу. Слышите?
— Зачем? — бросил Вилар.
— Вы не одобряете?
— Серьёзные решения не принимаются на скорую руку.
— Я всю ночь думала.
— Что ты собираешься с ней делать?
Малика опустилась на стул:
— Я перевезу сюда Муна. В старости людям необходимо чувствовать себя важными и нужными.
Вилар посмотрел на облезшие стены гостиницы.
Малика проследила за его взглядом:
— Я приведу её в порядок.
— Из одного ремонта в другой с небольшой разницей: чердака, заваленного люстрами и мебелью нет.
— Господин Вилар, с деньгами чердак не нужен.
— Будешь обедать?
— У меня много дел.
— Ты не поедешь со мной?
— Много дел и мало времени. — Малика поднялась. — Прошу прощения, что задержала вас.
Вилар облокотился на столик:
— Какую ещё глупость ты собралась совершить?
Она указала на магазин на другой стороне улицы:
— Хочу купить платье. — И перебежала дорогу.
Светлый торговый зал встретил изысканным ароматом духов. Вдоль зеркальных стен тянулись стойки с одеждой. В центре полукругом стояла мягкая мебель.
Устроившись в глубоком кресле, Вилар с улыбкой наблюдал за Маликой. Она смущённо прикладывала платья к себе и тотчас возвращала хозяйке магазина — худенькой женщине без возраста.
— Моя аспожа, — говорила хозяйка, только успевая подавать и принимать наряды. — Платье смотрится намного выигрышнее, когда оно надето. С вашей фигурой вы в любом наряде будете выглядеть как королева. Главное, определиться с расцветкой и фасоном.
— Может, синее? — спросил Вилар.
— Нет! — отрезала Малика.
Передвинув на стойке плечики с шифоном, шелками и кружевами, хозяйка достала скромное платье цвета кофе с молоком. Никаких излишеств: ни воланов, ни бантов.
— Если вы привыкли к неброским тонам, перейти на яркие и сочные тона будет непросто. В этом я вас понимаю.
— Оно едва закрывает колени! — возмутилась Малика.
— Сшито по последней моде. Может, брючный костюм? — Хозяйка вытащила из вороха тканей брюки и блузку. — Прошу вас, примерьте.
— Нет, — бросила Малика и приложила к виску пальцы. — У вас есть что-нибудь серое? Чуть светлее, чем моё платье.
— Вам так нравится этот цвет?
Малика сделала вдох, намереваясь что-то сказать, но в последнюю секунду передумала и коротко кивнула.
Хозяйка перешла к следующей стойке с нарядами:
— Вы знаете, что серый цвет и его оттенки считаются бесцветными, как и белый с чёрным?
Малика заметно напряглась:
— Знаю.
— И получают его путём смешивания трёх основных цветов: красного, синего и зелёного, — говорила хозяйка, двигая плечики с платьями. — Спрoсите, откуда я это знаю? Мой отец работал на швейной фабрике. Он считал, что если человеку нравится какой-то цвет, то на уровне подсознания человек прикипает к краскам, из которых этот цвет состоит. Мудрёно, согласна. Но красный, синий и зелёный — ваши цвета, как бы вы ни сопротивлялись.
— Простите, мы торопимся
Малика вышла из магазина и подождала Вилара на углу дома.
— Что на тебя нашло? — спросил он.
— Я не думала, что так тяжело выбрать платье. Не хочу вас задерживать.
— Адэр не ограничил меня во времени.
Малика натянуто улыбнулась:
— Тогда пошли.
— В другой магазин?
— Нет. — Она посмотрела по сторонам и указала на пешеходный переход в конце улицы. — Туда.
В сквере недалеко от гостиницы толпились люди. Подойдя ближе, Вилар рассмотрел картины, расставленные на скамьях с высокими спинками. Среди зевак важно прохаживались люди в широких клетчатых рубахах навыпуск и в клетчатых шапочках с пушистыми помпонами. Малика что-то сказала одному из них. Вскоре её окружила толпа художников. Вилар, увлечённый удивительным пейзажем, не слушал их разговор.
За спиной прозвучал хриплый голос:
— Заинтересовало?
