Боевар с трудом поднялся:
— Я оправдаю доверие… — И рухнул в кресло.
Великий вновь дал знак секретарю.
Тот закружил вокруг стола, раскладывая бумаги. Но Трой даже не взглянул в документ. Он догадался, о чём пойдёт речь.
— Первый удар по «ЮвелиБанку» уже нанесён, — сказал Моган. — Адэр Карро отказывается сдавать в банк камни с приисков. Отныне расчёт за охрану границ он будет производить в денежном эквиваленте.
— И сколько он собирается платить за камни? — спросил главный финансист, промокнув рукавом рубашки пот над верхней губой.
— Подозреваю, что ровно столько, сколько платил ему Тезар, — ответил Трой.
— Кто будет проверять их качество? — не унимался Боевар. — Кто их будет считать, в конце концов?
— Уж точно не работники «ЮвелиБанка».
— Так недалеко и до сокрытия прибыли…
— Советник Боевар! Вам стоит выпить воды и приложить к голове лёд, — перебил его верховный судья.
— Это обманное заявление, — вклинился в разговор советник Каналь. — Адэр пытается вынудить нас пересмотреть стоимость камней. Ему негде взять деньги. Кроме «ЮвелиБанка» камни никто не купит.
— Его казны хватит на месяц, не более, — подтвердил Боевар. — Как только прекратится выплата жалования рабочим приисков, в народе начнутся волнения.
— Ваше Величество! — произнёс Трой. — Прошу оставить этот вопрос открытым. Я попытаюсь убедить Адэра отказаться от необдуманного и скоропалительного решения.
Великий пожал плечами и взял следующий лист.
— В замке Адэра под стражей находится нарушитель границы, — сказал он и подождал, пока секретарь разложит перед советниками бумаги. — Нарушитель — гражданин Ракшады Иштар Гарпи. В связи с этим Адэр требует пересмотра договоренностей об охране границ.
— Речь идёт об уменьшении нашей доли прибыли с приисков? — прозвучал севший голос Боевара.
— Естественно, — ответил Трой. — Вам точно нужен лёд.
— Какова общая протяжённость границы Порубежья? — обратился главный финансист к советнику по вопросам обороны.
— Семь тысяч миль.
— А через горы?
— Сорок восемь миль.
Боевар вяло улыбнулся:
— Убытки Тезара составят всего лишь полпроцента.
— Адэр требует учесть и морскую границу, — сказал Трой.
— Это почти две тысячи миль! — воскликнул советник по международным вопросам.
Боевар произвёл на листе расчёты:
— Грубо говоря, с приисков мы получим не пятьдесят процентов, а тридцать пять. Готов Тезар к таким убыткам?
Советники зашумели: «А вы прикиньте, во сколько обойдутся Тезару мероприятия по организации береговой охраны». — «Адэру не хватит отвоёванных денег даже на покупку сторожевых катеров». — «Он не собирается их покупать. Он увеличит поступления в свою казну и забудет о границе». — «Мы останемся с носом».
Трой похлопал ладонью по столу:
— Почему все говорят о деньгах? Почему никто не говорит о нарушителе границы? А он, между прочим, родной брат хазира.
— Вряд ли ракшад назвал себя, — сказал советник по международным вопросам. — Из этих варваров слова не вытянешь.
— Его имя назвал Адэр. Разве этого не достаточно?
— Адэр мог ошибиться. А у нас нет дипломатических связей с Ракшадой, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию.
— И вас не интересует, что делал гражданин чужой страны на землях Адэра?
— Интересует. Но лезть во взаимоотношения двух стран я не намерен. И вам не советую. Если нарушитель на самом деле Иштар Гарпи, хазир обратится к Адэру с просьбой выдать брата и тем самым признает его права на Порубежье.
— Надо напомнить Адэру, что в Ракшаде узаконена кровная месть, — добавил главный судья. — Как бы впопыхах и сгоряча не наломал дров.
— Продолжим, — произнёс Великий. — Послание Адэра доставил личный поверенный в его делах. Он просит Совет выслушать его.
В зал вошёл невзрачный пожилой человек в недорогом костюме. Такие как он не запоминаются с первого взгляда и даже в маленькой компании остаются незамеченными. Перед такими проскакивают без очереди, не опасаясь окрика. Их никто не воспринимает всерьёз.
Человек низко поклонился.
— Я Тауб Скорз, личный поверенный в делах правителя Адэра Карро, — прозвучал на удивление чистый и звонкий голос. — Действую от его имени и по его поручению.
— Говори, Тауб Скорз, — кивнул Моган.
Человек прошествовал к столу и вновь поклонился:
— Ваше Величество! Достоверно ли, что Адэру Карро принадлежат два замка, которые находятся в Тезаре? А именно: Баризский замок и замок Грёз.
— Что значит — достоверно ли? Я сам подарил ему эти замки.
— Спрошу иначе: подтверждаете ли вы законность владения вышеуказанными замками вашим сыном Адэром Карро?
Великий сузил глаза:
— Вероятно, вы что-то перепутали. Это зал Совета, а не балаган.
— Ваше Величество… — тихо произнёс Трой. — Не вижу ничего предосудительного в вопросах поверенного Скорза.
Моган скрестил руки на груди:
— Подтверждаю.
— Я могу к вам подойти?
Великий кивнул.
Тауб вытащил из папки лист и аккуратно положил на стол:
— Прошу вас поставить подпись под этим документом.
Моган прочёл заголовок:
— Генеральная доверенность?
— Вам необходимо подписью юридически закрепить законные права вашего наследника на замки.
— С каких это пор моя подпись стала законней моего слова?
— Прошу вас, закрепите своё слово законом.
Моган махнул караульным:
— Покажите поверенному выход из дворца.
Тауб выпрямил спину:
— Я доверенное лицо правителя Порубежья!
Караульные взяли его под локти.
— Я считал, что в Тезаре господствуют законы, а здесь царят всего лишь слова, — громко проговорил Тауб, вырвался из рук караульных и, вздёрнув подбородок, направился к двери.
— Вернитесь! — приказал Моган, и пока поверенный шёл обратно к столу, подписал документ.
— Благодарю вас, — произнёс Тауб и спрятал лист в папку.
— Что Адэр Карро собирается делать с замками? — спросил Трой.
— Насчёт замка Грёз распоряжений не поступало. Баризский замок я уполномочен выставить на продажу.
Один из советников порывисто провёл ладонью по лицу. Разволновался… Ещё бы! В тяжёлые для графа Бариза времена Моган выручил его, вывалив баснословную сумму за громадный старинный особняк. Бариз только и жил надеждой вернуть себе родовое гнездо. Но когда его положение заняло былую высоту, Моган подарил замок Адэру.
— Когда вы намерены заняться продажей? — спросил Трой.
— Правитель посоветовал сначала увидеться с графом Баризом.
— Граф Бариз — это я, — сказал советник, прижав ладонь к виску.
— Я остановился в дворцовой гостинице, — проговорил Тауб и покинул зал.
— Кто спрашивал, где Адэр возьмёт деньги? — Великий постучал пальцами по столу. — Даю Совету день на раздумья. Встретимся на вечернем заседании.
Когда караул закрыл за последним советником двери, Моган повернулся к Трою:
— Что твои глаза и уши?
— Докладывают регулярно. Я им не верю.
— Лгут?
— Нет. Они говорят о том, что видят и слышат. Говорят то, что знают. Но на самом деле они ничего не знают. Адэр искусно скрывает правду.
— Алмазы как-то связаны с ракшадом?
— Думаю, да, — покачал головой Трой.
— Зачем он показал их твоим людям?
— Понятия не имею. Может, дал нам понять, что он далеко не нищий и будет бороться с нашим банком до победы.
Великий повозил бумагами по столу:
— Неужели Адэр так хитёр?
— Он разыгрывает перед нами спектакль. Одевается как мещанин, неожиданно пропадает и внезапно появляется. Простолюдинка Латаль вхожа в его кабинет. Ракшаду предоставили апартаменты, как высочайшей особе. Его охраняют бойцы Крикса Силара, отставного офицера тезарской армии. Вот так всегда. Мы бесплатно их обучаем, а кто-то этим пользуется.
— Думаешь, у него в плену на самом деле брат хазира?
Трой потёр подбородок:
— Вполне возможно. Сейчас Адэр в отъезде. На этот раз взял с собой моих людей. Послушаю, что расскажут.
— У него осталась неделя, чтобы сформировать Совет. О чём он думает?
— Все будущие советники уже в замке. Ждут его возвращения.
Великий уронил руки на подлокотники кресла:
— Что думаешь о требованиях Адэра?
— Придётся пойти ему на уступки. Армию приведём в полную боевую готовность, — неторопливо говорил Трой, складывая листы в стопку. — Усилим охрану границ с Бойвардом и Партикурамом. Я попрошу Адэра позволить нашим войскам занять позиции на побережье и попытаюсь связаться с верховным жрецом Ракшады.
— Хорошо, Трой. Можешь идти, — сказал Моган.
Взявшись за дверную ручку, старший советник оглянулся. Великий, освещённый яркими лучами солнца, смотрел на маятник старинных напольных часов.
Превозмогая боль в мышцах, Адэр выбрался из автомобиля, взбежал по ступеням. Возле входа в замок его, как всегда, встречал Мун.
— Я распорядился приготовить ванну и накрыть на стол, — успел сказать старик перед тем, как караульные открыли двери.
Через холл торопливо шёл Гюст.
— Что нового? — бросил Адэр и двинулся к лестнице.
— Все, кого вы приказали вызвать, прибыли, мой правитель.
— Маркиз Бархат?
— Вернулся ночью.
— Отлично. Пусть ждёт меня в обеденном зале. И распиши мой день, чтобы я успел переговорить со всеми приглашёнными.
Приняв ванну и прочитав костюмеру краткую лекцию о взаимосвязи интеллекта и моды, Адэр направился в обеденный зал. В конце коридора показалась Вельма. Завидев его, сверкнула игривым прищуром глаз и кокетливо присела. Адэр прошёл мимо, мечтая о бокале вина и курице с хрустящей корочкой.
Вилар стоял у окна и был настолько увлечён разглядыванием неба, что пришлось брякнуть ножками кресла по паркету, чтобы привлечь к себе внимание.
Вздрогнув, друг обернулся:
— Прости. Я не заметил, как ты вошёл.
Адэр сел за стол и жестом пригласил присоединиться. Служанки расставили блюда, наполнили бокалы и замерли за спинками кресел.
— Свободны, — не оборачиваясь, сказал Адэр и, вместо того чтобы наброситься на еду, уставился на Вилара. — Ты заболел?
— Малика осталась в Ларжетае.
— И что?
И тут друга прорвало. Захлёбываясь словами, путаясь и повторяясь, Вилар поведал о дороге в столицу, о гостинице и банке, о кафе и танце, о Площади Умельцев и ночи в Смарагде.
— Мне пришлось уехать, — произнёс он и перевёл дух, будто за несколько минут обежал полмира. — Верни её.
Адэр сделал глоток вина:
— Значит, зал для аукциона ты не нашёл.
— Не будь таким жестоким, — тихо проговорил Вилар.
Адэр со стуком поставил бокал:
— Я выслушал слезливый рассказ, восхваляющий ум и женские достоинства простолюдинки. И я жестокий?
— Верни её. Прошу.
Адэр всматривался в застывший взгляд друга, в усталое лицо, в печальный излом губ. Если любовь так меняет мужчину — к чёрту её!
— Хочешь напомнить мне, как должен себя вести маркиз? — чуть слышно произнёс Вилар. — Не надо. Не трать слова и время.
Аппетит пропал окончательно. Адэр поднялся. Заложив руки за голову, закружил по комнате. Тело гудело. На груди и спине огнём горели ссадины. При каждом шаге стопы пронзала боль, будто он ступал босиком по битому стеклу.
— Я успел объехать несколько гостиниц. Ничего стоящего, — прозвучал неестественно бодрый голос Вилара. — Побывал в театре. Красивое старинное здание, огромное светлое фойе, недавно ремонт сделали, мебель поменяли. Но у них через месяц начинается театральный сезон. Все билеты проданы. Тебе придётся отправить на поиски зала кого-нибудь другого. Если поеду я… я поползу к ней и растопчу свою гордость.
— На Площади Умельцев можно найти оценщиков?
— Думаю, да.
— А заказать сейфы?
— Конечно.
Адэр прошёлся из угла в угол, упёрся руками в спинку кресла:
— Ты просишь вернуть её. Но мне не нужны бездельники. Мун набирает прислугу, но я не представляю Малику горничной или мойщицей посуды. Кем она будет?
— Кем и была — секретарём, — сказал Вилар и сделал глоток вина.
— Секретарём Совета не может быть человек из низшего сословия.
— Моим секретарём.
Адэр уселся за стол:
— Не знаю, как ты из этого выпутаешься.
— Считаешь, что я запутался? Пусть будет так.
Адэр поковырялся вилкой в тарелке:
— Кажется, я знаю, почему отец ничего не делал в Порубежье.
— Я тоже знаю, — сказал Вилар и наполнил бокалы вином.
— Догадался или знал с самого начала?
— А тут и гадать нечего. Сколько в истории примеров, когда великие державы пригревали на груди нищие клочки земель. Облагораживали их, исцеляли. Двумя словами: вкладывали душу. Потом находился какой-то местный, так называемый национальный герой, который умел выкрикивать лозунги, и народ со своими транспарантами и с чужим добром уходил за ним в свободное светлое будущее. Поэтому Моган брал и ничего не вкладывал, чтобы не жалко было терять.
— Знаешь, почему отец отправил меня в Порубежье?
— Знаю.
— Говори.
— Тебе не понравится то, что я скажу.
— Говори!
Вилар наполнил бокал вином, поставил перед Адэром:
— В Тезаре уже есть национальный герой — это Великий. Тебя всегда будут с ним сравнивать. И там, в Тезаре, как бы ты ни старался, тебе не прыгнуть выше него. Только здесь, в Порубежье, в стране, которой уже некуда падать, ты сможешь показать всему миру насколько ты умнее, дальновиднее и сильнее отца. Только такого короля будет боготворить Тезар после Великого.
— Ты сам себе противоречишь. Порубежье — не моя страна. Я для неё чужой. Народ поплетётся за мной следом, но в какой-то миг пойдёт в другую сторону. За своим героем.
Адэр осушил бокал и, оставив друга, отправился в кабинет.
Три дня, проведённые в «Провале», не прошли зря. Беседы с дворянами протекали без сучка и без задоринки. И когда около полуночи порог комнаты переступил последний претендент на кресло за круглым столом, Адэр уже чётко понимал, что формирует технический Совет. Все, с кем он разговаривал, были образованными, опытными людьми с живым умом и искромётными идеями. Однако между фразами то и дело проскальзывал намёк, что они будут стоять на защите своих личных интересов.
Вошедший человек кивнул и опустился на стул. Густые волнистые волосы цвета конского каштана, широкий лоб, тёмные и очень живые глаза, узкие губы, волевой подбородок — мужчину можно было бы назвать красивым, если бы от него не веяло пронзительным холодом.
— Сожалею, что вам пришлось так долго ждать, маркиз Орэс Лаел, — сказал Адэр.
— Можно я переставлю стул? — прозвучал глубокий голос. — Не люблю сидеть спиной к двери.
Получив разрешение, Орэс сел сбоку от стола и тем самым возвёл себя в ранг равноправного собеседника.
— Кратко расскажу о себе, — проговорил он. — Пять лет жил в Тезаре. Писал учебники для высших учебных заведений по международному праву. Четыре года преподавал в Партикураме историю международных отношений. Последние пять лет служил при дворе Габрилы Ок’Шер в Маншере старшим помощником советника по международным вопросам. Два месяца назад вернулся в Порубежье с надеждой, что вы не обойдёте меня своим высочайшим вниманием.
— Ваш послужной список впечатляет.
— Я всю жизнь работал на своё имя. Сейчас, сидя перед вами, хочу, чтобы моё имя вернуло мне долг.
Адэр не был готов к такому напору.
— Какое место вы отводите себе в истории страны?
— Место верного слуги мудрого правителя, — не моргнув глазом, ответил Орэс.
— Что можете рассказать о Ракшаде?
На точёном лице маркиза не дрогнул ни один мускул.
— Только то, что знаете вы, мой правитель. Ракшада чуть меньше Тезара, но богаче его в несколько раз. В международной политике использует диктат. Правительства всех стран свой страх перед Ракшадой называют уважением.
— Я оправдаю доверие… — И рухнул в кресло.
Великий вновь дал знак секретарю.
Тот закружил вокруг стола, раскладывая бумаги. Но Трой даже не взглянул в документ. Он догадался, о чём пойдёт речь.
— Первый удар по «ЮвелиБанку» уже нанесён, — сказал Моган. — Адэр Карро отказывается сдавать в банк камни с приисков. Отныне расчёт за охрану границ он будет производить в денежном эквиваленте.
— И сколько он собирается платить за камни? — спросил главный финансист, промокнув рукавом рубашки пот над верхней губой.
— Подозреваю, что ровно столько, сколько платил ему Тезар, — ответил Трой.
— Кто будет проверять их качество? — не унимался Боевар. — Кто их будет считать, в конце концов?
— Уж точно не работники «ЮвелиБанка».
— Так недалеко и до сокрытия прибыли…
— Советник Боевар! Вам стоит выпить воды и приложить к голове лёд, — перебил его верховный судья.
— Это обманное заявление, — вклинился в разговор советник Каналь. — Адэр пытается вынудить нас пересмотреть стоимость камней. Ему негде взять деньги. Кроме «ЮвелиБанка» камни никто не купит.
— Его казны хватит на месяц, не более, — подтвердил Боевар. — Как только прекратится выплата жалования рабочим приисков, в народе начнутся волнения.
— Ваше Величество! — произнёс Трой. — Прошу оставить этот вопрос открытым. Я попытаюсь убедить Адэра отказаться от необдуманного и скоропалительного решения.
Великий пожал плечами и взял следующий лист.
— В замке Адэра под стражей находится нарушитель границы, — сказал он и подождал, пока секретарь разложит перед советниками бумаги. — Нарушитель — гражданин Ракшады Иштар Гарпи. В связи с этим Адэр требует пересмотра договоренностей об охране границ.
— Речь идёт об уменьшении нашей доли прибыли с приисков? — прозвучал севший голос Боевара.
— Естественно, — ответил Трой. — Вам точно нужен лёд.
— Какова общая протяжённость границы Порубежья? — обратился главный финансист к советнику по вопросам обороны.
— Семь тысяч миль.
— А через горы?
— Сорок восемь миль.
Боевар вяло улыбнулся:
— Убытки Тезара составят всего лишь полпроцента.
— Адэр требует учесть и морскую границу, — сказал Трой.
— Это почти две тысячи миль! — воскликнул советник по международным вопросам.
Боевар произвёл на листе расчёты:
— Грубо говоря, с приисков мы получим не пятьдесят процентов, а тридцать пять. Готов Тезар к таким убыткам?
Советники зашумели: «А вы прикиньте, во сколько обойдутся Тезару мероприятия по организации береговой охраны». — «Адэру не хватит отвоёванных денег даже на покупку сторожевых катеров». — «Он не собирается их покупать. Он увеличит поступления в свою казну и забудет о границе». — «Мы останемся с носом».
Трой похлопал ладонью по столу:
— Почему все говорят о деньгах? Почему никто не говорит о нарушителе границы? А он, между прочим, родной брат хазира.
— Вряд ли ракшад назвал себя, — сказал советник по международным вопросам. — Из этих варваров слова не вытянешь.
— Его имя назвал Адэр. Разве этого не достаточно?
— Адэр мог ошибиться. А у нас нет дипломатических связей с Ракшадой, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию.
— И вас не интересует, что делал гражданин чужой страны на землях Адэра?
— Интересует. Но лезть во взаимоотношения двух стран я не намерен. И вам не советую. Если нарушитель на самом деле Иштар Гарпи, хазир обратится к Адэру с просьбой выдать брата и тем самым признает его права на Порубежье.
— Надо напомнить Адэру, что в Ракшаде узаконена кровная месть, — добавил главный судья. — Как бы впопыхах и сгоряча не наломал дров.
— Продолжим, — произнёс Великий. — Послание Адэра доставил личный поверенный в его делах. Он просит Совет выслушать его.
В зал вошёл невзрачный пожилой человек в недорогом костюме. Такие как он не запоминаются с первого взгляда и даже в маленькой компании остаются незамеченными. Перед такими проскакивают без очереди, не опасаясь окрика. Их никто не воспринимает всерьёз.
Человек низко поклонился.
— Я Тауб Скорз, личный поверенный в делах правителя Адэра Карро, — прозвучал на удивление чистый и звонкий голос. — Действую от его имени и по его поручению.
— Говори, Тауб Скорз, — кивнул Моган.
Человек прошествовал к столу и вновь поклонился:
— Ваше Величество! Достоверно ли, что Адэру Карро принадлежат два замка, которые находятся в Тезаре? А именно: Баризский замок и замок Грёз.
— Что значит — достоверно ли? Я сам подарил ему эти замки.
— Спрошу иначе: подтверждаете ли вы законность владения вышеуказанными замками вашим сыном Адэром Карро?
Великий сузил глаза:
— Вероятно, вы что-то перепутали. Это зал Совета, а не балаган.
— Ваше Величество… — тихо произнёс Трой. — Не вижу ничего предосудительного в вопросах поверенного Скорза.
Моган скрестил руки на груди:
— Подтверждаю.
— Я могу к вам подойти?
Великий кивнул.
Тауб вытащил из папки лист и аккуратно положил на стол:
— Прошу вас поставить подпись под этим документом.
Моган прочёл заголовок:
— Генеральная доверенность?
— Вам необходимо подписью юридически закрепить законные права вашего наследника на замки.
— С каких это пор моя подпись стала законней моего слова?
— Прошу вас, закрепите своё слово законом.
Моган махнул караульным:
— Покажите поверенному выход из дворца.
Тауб выпрямил спину:
— Я доверенное лицо правителя Порубежья!
Караульные взяли его под локти.
— Я считал, что в Тезаре господствуют законы, а здесь царят всего лишь слова, — громко проговорил Тауб, вырвался из рук караульных и, вздёрнув подбородок, направился к двери.
— Вернитесь! — приказал Моган, и пока поверенный шёл обратно к столу, подписал документ.
— Благодарю вас, — произнёс Тауб и спрятал лист в папку.
— Что Адэр Карро собирается делать с замками? — спросил Трой.
— Насчёт замка Грёз распоряжений не поступало. Баризский замок я уполномочен выставить на продажу.
Один из советников порывисто провёл ладонью по лицу. Разволновался… Ещё бы! В тяжёлые для графа Бариза времена Моган выручил его, вывалив баснословную сумму за громадный старинный особняк. Бариз только и жил надеждой вернуть себе родовое гнездо. Но когда его положение заняло былую высоту, Моган подарил замок Адэру.
— Когда вы намерены заняться продажей? — спросил Трой.
— Правитель посоветовал сначала увидеться с графом Баризом.
— Граф Бариз — это я, — сказал советник, прижав ладонь к виску.
— Я остановился в дворцовой гостинице, — проговорил Тауб и покинул зал.
— Кто спрашивал, где Адэр возьмёт деньги? — Великий постучал пальцами по столу. — Даю Совету день на раздумья. Встретимся на вечернем заседании.
Когда караул закрыл за последним советником двери, Моган повернулся к Трою:
— Что твои глаза и уши?
— Докладывают регулярно. Я им не верю.
— Лгут?
— Нет. Они говорят о том, что видят и слышат. Говорят то, что знают. Но на самом деле они ничего не знают. Адэр искусно скрывает правду.
— Алмазы как-то связаны с ракшадом?
— Думаю, да, — покачал головой Трой.
— Зачем он показал их твоим людям?
— Понятия не имею. Может, дал нам понять, что он далеко не нищий и будет бороться с нашим банком до победы.
Великий повозил бумагами по столу:
— Неужели Адэр так хитёр?
— Он разыгрывает перед нами спектакль. Одевается как мещанин, неожиданно пропадает и внезапно появляется. Простолюдинка Латаль вхожа в его кабинет. Ракшаду предоставили апартаменты, как высочайшей особе. Его охраняют бойцы Крикса Силара, отставного офицера тезарской армии. Вот так всегда. Мы бесплатно их обучаем, а кто-то этим пользуется.
— Думаешь, у него в плену на самом деле брат хазира?
Трой потёр подбородок:
— Вполне возможно. Сейчас Адэр в отъезде. На этот раз взял с собой моих людей. Послушаю, что расскажут.
— У него осталась неделя, чтобы сформировать Совет. О чём он думает?
— Все будущие советники уже в замке. Ждут его возвращения.
Великий уронил руки на подлокотники кресла:
— Что думаешь о требованиях Адэра?
— Придётся пойти ему на уступки. Армию приведём в полную боевую готовность, — неторопливо говорил Трой, складывая листы в стопку. — Усилим охрану границ с Бойвардом и Партикурамом. Я попрошу Адэра позволить нашим войскам занять позиции на побережье и попытаюсь связаться с верховным жрецом Ракшады.
— Хорошо, Трой. Можешь идти, — сказал Моган.
Взявшись за дверную ручку, старший советник оглянулся. Великий, освещённый яркими лучами солнца, смотрел на маятник старинных напольных часов.
***
Превозмогая боль в мышцах, Адэр выбрался из автомобиля, взбежал по ступеням. Возле входа в замок его, как всегда, встречал Мун.
— Я распорядился приготовить ванну и накрыть на стол, — успел сказать старик перед тем, как караульные открыли двери.
Через холл торопливо шёл Гюст.
— Что нового? — бросил Адэр и двинулся к лестнице.
— Все, кого вы приказали вызвать, прибыли, мой правитель.
— Маркиз Бархат?
— Вернулся ночью.
— Отлично. Пусть ждёт меня в обеденном зале. И распиши мой день, чтобы я успел переговорить со всеми приглашёнными.
Приняв ванну и прочитав костюмеру краткую лекцию о взаимосвязи интеллекта и моды, Адэр направился в обеденный зал. В конце коридора показалась Вельма. Завидев его, сверкнула игривым прищуром глаз и кокетливо присела. Адэр прошёл мимо, мечтая о бокале вина и курице с хрустящей корочкой.
Вилар стоял у окна и был настолько увлечён разглядыванием неба, что пришлось брякнуть ножками кресла по паркету, чтобы привлечь к себе внимание.
Вздрогнув, друг обернулся:
— Прости. Я не заметил, как ты вошёл.
Адэр сел за стол и жестом пригласил присоединиться. Служанки расставили блюда, наполнили бокалы и замерли за спинками кресел.
— Свободны, — не оборачиваясь, сказал Адэр и, вместо того чтобы наброситься на еду, уставился на Вилара. — Ты заболел?
— Малика осталась в Ларжетае.
— И что?
И тут друга прорвало. Захлёбываясь словами, путаясь и повторяясь, Вилар поведал о дороге в столицу, о гостинице и банке, о кафе и танце, о Площади Умельцев и ночи в Смарагде.
— Мне пришлось уехать, — произнёс он и перевёл дух, будто за несколько минут обежал полмира. — Верни её.
Адэр сделал глоток вина:
— Значит, зал для аукциона ты не нашёл.
— Не будь таким жестоким, — тихо проговорил Вилар.
Адэр со стуком поставил бокал:
— Я выслушал слезливый рассказ, восхваляющий ум и женские достоинства простолюдинки. И я жестокий?
— Верни её. Прошу.
Адэр всматривался в застывший взгляд друга, в усталое лицо, в печальный излом губ. Если любовь так меняет мужчину — к чёрту её!
— Хочешь напомнить мне, как должен себя вести маркиз? — чуть слышно произнёс Вилар. — Не надо. Не трать слова и время.
Аппетит пропал окончательно. Адэр поднялся. Заложив руки за голову, закружил по комнате. Тело гудело. На груди и спине огнём горели ссадины. При каждом шаге стопы пронзала боль, будто он ступал босиком по битому стеклу.
— Я успел объехать несколько гостиниц. Ничего стоящего, — прозвучал неестественно бодрый голос Вилара. — Побывал в театре. Красивое старинное здание, огромное светлое фойе, недавно ремонт сделали, мебель поменяли. Но у них через месяц начинается театральный сезон. Все билеты проданы. Тебе придётся отправить на поиски зала кого-нибудь другого. Если поеду я… я поползу к ней и растопчу свою гордость.
— На Площади Умельцев можно найти оценщиков?
— Думаю, да.
— А заказать сейфы?
— Конечно.
Адэр прошёлся из угла в угол, упёрся руками в спинку кресла:
— Ты просишь вернуть её. Но мне не нужны бездельники. Мун набирает прислугу, но я не представляю Малику горничной или мойщицей посуды. Кем она будет?
— Кем и была — секретарём, — сказал Вилар и сделал глоток вина.
— Секретарём Совета не может быть человек из низшего сословия.
— Моим секретарём.
Адэр уселся за стол:
— Не знаю, как ты из этого выпутаешься.
— Считаешь, что я запутался? Пусть будет так.
Адэр поковырялся вилкой в тарелке:
— Кажется, я знаю, почему отец ничего не делал в Порубежье.
— Я тоже знаю, — сказал Вилар и наполнил бокалы вином.
— Догадался или знал с самого начала?
— А тут и гадать нечего. Сколько в истории примеров, когда великие державы пригревали на груди нищие клочки земель. Облагораживали их, исцеляли. Двумя словами: вкладывали душу. Потом находился какой-то местный, так называемый национальный герой, который умел выкрикивать лозунги, и народ со своими транспарантами и с чужим добром уходил за ним в свободное светлое будущее. Поэтому Моган брал и ничего не вкладывал, чтобы не жалко было терять.
— Знаешь, почему отец отправил меня в Порубежье?
— Знаю.
— Говори.
— Тебе не понравится то, что я скажу.
— Говори!
Вилар наполнил бокал вином, поставил перед Адэром:
— В Тезаре уже есть национальный герой — это Великий. Тебя всегда будут с ним сравнивать. И там, в Тезаре, как бы ты ни старался, тебе не прыгнуть выше него. Только здесь, в Порубежье, в стране, которой уже некуда падать, ты сможешь показать всему миру насколько ты умнее, дальновиднее и сильнее отца. Только такого короля будет боготворить Тезар после Великого.
— Ты сам себе противоречишь. Порубежье — не моя страна. Я для неё чужой. Народ поплетётся за мной следом, но в какой-то миг пойдёт в другую сторону. За своим героем.
Адэр осушил бокал и, оставив друга, отправился в кабинет.
Три дня, проведённые в «Провале», не прошли зря. Беседы с дворянами протекали без сучка и без задоринки. И когда около полуночи порог комнаты переступил последний претендент на кресло за круглым столом, Адэр уже чётко понимал, что формирует технический Совет. Все, с кем он разговаривал, были образованными, опытными людьми с живым умом и искромётными идеями. Однако между фразами то и дело проскальзывал намёк, что они будут стоять на защите своих личных интересов.
Вошедший человек кивнул и опустился на стул. Густые волнистые волосы цвета конского каштана, широкий лоб, тёмные и очень живые глаза, узкие губы, волевой подбородок — мужчину можно было бы назвать красивым, если бы от него не веяло пронзительным холодом.
— Сожалею, что вам пришлось так долго ждать, маркиз Орэс Лаел, — сказал Адэр.
— Можно я переставлю стул? — прозвучал глубокий голос. — Не люблю сидеть спиной к двери.
Получив разрешение, Орэс сел сбоку от стола и тем самым возвёл себя в ранг равноправного собеседника.
— Кратко расскажу о себе, — проговорил он. — Пять лет жил в Тезаре. Писал учебники для высших учебных заведений по международному праву. Четыре года преподавал в Партикураме историю международных отношений. Последние пять лет служил при дворе Габрилы Ок’Шер в Маншере старшим помощником советника по международным вопросам. Два месяца назад вернулся в Порубежье с надеждой, что вы не обойдёте меня своим высочайшим вниманием.
— Ваш послужной список впечатляет.
— Я всю жизнь работал на своё имя. Сейчас, сидя перед вами, хочу, чтобы моё имя вернуло мне долг.
Адэр не был готов к такому напору.
— Какое место вы отводите себе в истории страны?
— Место верного слуги мудрого правителя, — не моргнув глазом, ответил Орэс.
— Что можете рассказать о Ракшаде?
На точёном лице маркиза не дрогнул ни один мускул.
— Только то, что знаете вы, мой правитель. Ракшада чуть меньше Тезара, но богаче его в несколько раз. В международной политике использует диктат. Правительства всех стран свой страх перед Ракшадой называют уважением.
