Малышка кивнула, а потом сложила ладошки в молитвенном жесте и посмотрела на него.
Мужчина неожиданно громко рассмеялся, рассеивая этими звуками какую-то загадочность их приватной встречи.
- Ну, хорошо, - ответил наг на ее безмолвную просьбу. Он взял с блестящими от веселья глазами свой инструмент, присаживаясь на диванчик, и под высокими сводами оранжереи опять полилась чарующе-нежная мелодия, только сейчас она была уже без грусти и тоски.
Сколько длился это невидимый искренний монолог души неизвестно. Только когда отзвучали последние ноты пронзительно-трепетной музыки, девочка тепло обняла жесткого воителя за шею и ласково поцеловала в щечку, погладив мягкими ладошкам по щеке, на мгновение, захватив его в плен своих прекрасных синих глаз. Пока мужчина, мысленно охнув, пытался придти в себя, от захлестнувших его эмоций, малышка растворилась в ночи, как привидение, как легкий ветерок…
Наутро, протрезвев, Шад халиф, а это он релаксировал ночью у фонтана, задумался:
А была ли та маленькая девочка, так искренне обнимавшая меня? Или мне привиделось?
Решился спросить, как бы невзначай у своей главной домоправительницы дворца:
- Матильда хана! Скажи мне, у кого из прислуги есть черноволосые девочки лет шести?
- Мой Шад халиф! Что вы! Детям прислуги вообще запрещено появляться во дворце. Исключение составляют лишь юные пажи. Но они все мужеского пола, да и постарше и принадлежат чаще знатным, но не богатым семействам, - поклонившись, ответила та. – А даже если и предположить, что кто-то тайком привел, так нет никого такого возраста, или постарше или помладше или мальчишки. Что-то случилось? Кто-то что-то натворил?
- Нет, все в порядке. Это я так просто. Спасибо, - немного смутившись, от того, что он вообще спрашивает такие вещи, ответил Мурад.
Да уж напился, и так наигрался, впав в черную меланхолию, что уже дети мерещатся. Надо заканчивать этот балаган с поисками ребенка со Знаком Белой кобры. Раз Мать Змеедева не дает мне с ним встретиться, значит не дано… Жил же я как то раньше. Жил... Хотя настроение у меня однозначно поднялось… Странно...
Обойдя всю оранжерею кругом, прислушиваясь своим ощущениям, Шад посидел на диванчике, попробовал себе наиграть…
Ничего. Нет ничего мне не напоминает того щемящего душу откровения от летящей ввысь музыки. Вино. Точно, виновато вино в моих возвышенных тогда чувствах. Однозначно оно!
Волевым усилием, выкинув привидевшееся дитя из головы, Шад решил пройти в канцелярию, чтоб занять работой свои мозги, уставшие уже от несбыточных надежд.
****
- «Бергуд, я слушала потрясающую музыку. Она прекрасна. Флейта в руках мужчины просто рыдала и плакала, а потом смеялась и возвышенно рассказывала про свою жизнь», - восторженно делилась девочка своими впечатлениями.
- Малыш, только не говори, что ты с кем-то познакомилась. Что за мужчина? Как? Как так получилось, что он тебе играл? Ох, Ари, ну, мы же скрываемся, - в какой-то растерянности мальчик посмотрел на нее.
- «Ему было грустно. Очень. Мне его стало жалко. Он такой одинокий, прямо, как дедушка Халим. Он начал играть мне, и его музыка изменилась с тоскливо-печальной стала нежно-возвышенной. Вот».
- Солнце мое, прости меня. Я тебя все время оставляю одну. Обещаю, как только мы накопим денег на портал и про запас, чтоб путешествовать с комфортом дальше, мы покинем Актию. И поедем с дедом искать моих родных, - мальчик пытливо заглянул в ее глаза. - Ты мне веришь?
- «Конечно, верю. Всегда. Но ему было одиноко! Мне захотелось его пожалеть», - упрямо ответила она.
- Маленькая моя, ты пожалела, молодец. Но, пожалуйста, не рискуй так, выходя к незнакомому мужчине. Не все в этом мире хорошие. Кто-то может быть плохим. Понимаешь?
- «Да он сразу же меч опустил».
- Какой меч?
- «Ну, это» - помедлила малышка. – «Ну, я зашуршала, вот он и замахнулся клинком. Но, он сразу руку опустил. Он хороший! Понимаешь, хороший. Я это чувствую тут», - она положила свою руку на сердце. Смотря прямо в сердце мальчика своими широко открытыми глазами.
- Да, уж. Нам, наверное, придется покинуть дворец... Черт с ним, с этим амулетом. Не поймают. По любому извернусь, - не стал спорить, но, оставшись при своем мнении, мальчик обнял ее и прошептал:
- Никому не позволю тебя обидеть. Никому...
****
Промелькнула еще неделя. Про розыск мальчика больше не было слышно ни слова, лишь однажды в чужом разговоре мелькнуло, что Шад прекратил все поиски. Не веря в свою удачу, мальчик пока не спешил радоваться, памятуя о своих прошлых неудачах.
Однажды, когда они гуляли в парке с Ари, в руки Бергуда упал странный вестник.
Вихляя из стороны в сторону и еле-еле удерживаясь в воздухе, он как-то неуверенно опустился к мальчику, изумляя своим видом - мятое маленькое письмо, с какими-то рваными краями, с одного боку чуть подкопченное...
На миг у него перехватило дыхание, с гулко забившимся сердцем, ледяными, дрожащими руками, полукровка вскрыл послание, предназначенное ему.
«Дорогой мой мальчик, посылаю тебе уже которое письмо и лелею надежду, вдруг, какое-нибудь тебя найдет. Я верю в то, что ты выжил, и проклятый демон не отправил тебя к Богине Матери. Мы встретились с твоим отцом и у нас с Мари все хорошо. Очень тебя люблю. Если ты его, вдруг, получишь, то знай, что мы живем в Ликхфеле у Северных Валаков и очень надеемся, что ты найдешься. Мы все втроем тебя очень ждем. Отец, Мама и Мари».
Одинокая слезинка непроизвольно скатилась по левой щеке. В груди, вдруг, стало горячо и трудно дышать, мысли хаотично бились в его голове, мешая связно мыслить. Мальчик застыл с невидящим взором в никуда, прижав кусок бумаги себе к рубашке.
Они нашли меня! Они как-то нашли! Нашли!.. Мама... Мари...
Сознание никак не хотело придти в норму, сердце, зашкаливая пульс, отбивало радостную дробь.
Внезапно ему в живот уткнулась Ари, крепко обняв. Через некоторое время, когда Бергуд чуть успокоился, она задала ему вопрос.
- «Ты же меня не бросишь?»
- Да, ты что маленькая! Конечно же, нет.
- «Но, я прочитала письмо. Ждут только тебя».
- Ну, что ты выдумываешь. Ведь они просто еще не знают о тебе. И о дедушке не знают. Но обязательно полюбят, вот увидишь. Все будет хорошо!
Ари справедливо засомневалась, уже увидев от некоторых людей за всю свою короткую жизнь много грязи и зла. Хоть это и не ожесточило ее сердце навсегда, и она все еще смотрела на людей слегка наивно и легко.
Вечером нетерпение съедало мальчишку. Он был слегка рассеянный и витал где-то в облаках, откликаясь лишь на прикосновения Ари, и она, чутко понимая такое состояние, почти не беспокоила его. А он уже мечтал, что завтра пойдет к магу и покажет ему письмо.
Ведь должен же маг по остаточным эманациям найти владельца письма. Должен. Хоть магов в Актии было, почему то намного меньше, чем в том же Джанкарте, но и здесь магическая почта вполне распространена. Просто странно, почему оно еле долетело и такое измученное. Может от того, что преодолело весь континент из одного конца в другой. Впрочем. Неважно. Главное дошло! Дошло! Просто не верится! Интересно, как там они. Письмо довольно краткое, но, сколько, же в нем любви...
В предвкушении завтрашнего посещения мага, он и засыпал, думая о своих самых близких и любимых людях, помимо Ари и деда - маме и сестре.
Ночью Бергуд увидел такое правдоподобное сновидение, что утром он долго не мог разобраться - произошло ли это на самом деле или это его подсознание подкидывает ему в утешение такие красочные сны...
А снилась ему гостиная, отделанная в мягких бежевых тонах. Серый тесаный камень на стенах извилисто покрашенный коричневыми прожилками, чередующиеся с черными полосами. На них висят разные ковры с вышитыми на них моментами жестокой сечи. Сводчатое окно украшено молочного цвета тяжелыми портьерами, которые убраны к краям, открывающие вид с высоты примерно третьего этажа на зеленую долину и озеро, укутанные в легкую туманную дымку. Монолитный стол вдоль стены с массивными мягкими стульями. Возле камина, ярко горевшего, несмотря на лето, расположен диван с множеством маленьких подушек с кисточками. На нем тесно обнявшись, сидели двое. Кованные довольно изящные светильники под гхарские лампы осветили лицо Мии - гладкая, светлая кожа, чуть румяные щечки, припухшие губы и сияющие синие глаза, с нежностью и любовью взирающие на мужчину. В котором, мальчик узнал того, свирепо сражающегося с ракшасами, воина, которого мама тогда назвала Лархад.
Даже во сне Бергуд подивился: Отец... Дико и странно так называть незнакомого мужчину, одетого в синий камзол и кожаные штаны...
Его серые глаза лучились теплом, темные брови и горбинка придавали немного бесшабашный вид, а уж когда он подарил Мие улыбку, то сердце мальчика замерло на миг в груди, кольнув печалью, такой искренний жар любви был во взгляде...
Такая безмятежная и мирная картинка, а сердце мальчика заходится от грусти и тоски.
Вдруг, открыв темную резную дверь, в комнату вбежала девочка лет восьми. Бархатное зеленое платьице с золотой вышивкой по краю подола и рукавам, с плетеным кружевным воротничком стильно гармонирует с золотыми же крупными кудрями, которые заколоты шпильками с блестящими камнями. Пухленькое личико лучиться радостью, и никакого былого страха в ее глазах. Она со всех ног бежит к Лархаду и с ходу запрыгивает на него. А он, за мгновение до этого встав, подхватывает ее под руки и, улыбаясь, кружит по ковру на полу.
- Папа! Папа, мне Винсад щенка показал! Можно мы его сюда принесем! Ну, пожалуйста!
Огромные просящие синие глазки, что могли бы соперничать с глазами кота из Шрэка, а мольба в голосе растопить любой лед, но мужчина и не особо сопротивлялся, лишь произнес, пытаясь быть строгим:
- Мари, только ненадолго. И убирать за ним, будешь сама!
- Спасибо! Спасибо! Спасибо! - расцеловав Лархада в обе щеки, девочка резво умчалась прочь.
- Ох, и хитруля же моя малышка, - Мия улыбнулась и вздохнула, а потом с тоской добавила: - Где же ты? Где? Мой малыш...
Сдержав слезы в повлажневших глазах, Мия потянулась к Лархаду, тот крепко обнял ее, разделяя с ней ее боль.
- Мы обязательно его найдем. Он жив! Ты слышишь? Просто верь в него! Верь в меня, - мужчина, чуть отстранив лицо Мии от себя, пытливо вглядывается в ее глаза, убеждая и поддерживая ее веру и надежду.
- Верю! Я очень верю в это, и жду! - спрятав свое лицо на его груди, Мия снова прерывисто вздыхает и добавляет: - Я буду ждать его всегда...
Стеклянный купол оранжереи уже давно позолотили всходящие лучи, а мальчик все лежал и вспоминал каждую черточку и жест своих родных. Несмотря на то, что Бергуд проснулся с мокрыми от слез щеками, его легкая грусть была светлой и нежной. Он был безумно рад, хотя бы во сне, ощутить эту принадлежность к маме, сестре и даже к отцу. Увидеть, как округлились впалые щеки и измученное тело, как блестят задором, потухшие ранее глаза и как по нему скучают, любят и самое главное - надеются и ждут...
Осень, наступившая на дальнем юге, осенила земли легкой прохладой. Летняя удушающая жара немного спала, и сейчас было просто очень комфортно и тепло. Халим с детьми частенько ходили в нижние торговые ряды, присмотреть ткани, да заказывать потихоньку теплую одежду, ведь таким почти не торгуют в Аршасе, где даже зимой совсем нет морозов.
Минул уже месяц, с тех пор, как мальчик каким-то чудом получил магический вестник, но легкая горечь, от того, что ничего не получилось с обратным ответом, до сих пор немножко царапала его душу. Хоть он и отправил, на удачу, одно письмо.
Да уж, когда угрюмый маг все понятно объяснил и разложил по полочкам, почему не хватает магической энергии, чтобы доставить вестника с одной стороны континента на другую, мне на миг стало так обидно, за свою надежду. Опять его обломали. Он только понадеялся и тут такой щелчок по носу...
Пережив очередное разочарование, Бергуд встряхнулся, отбросил все сомнения в сторону и начал претворять в жизнь план по тому, как можно заработать денег...
Это, на данный момент важнее всего!
Перебравшись жить обратно к деду, мальчик, стал, как на работу ходить к придворным, которым требовались, его незаметность и ум. Фиолетовая защита дворцовых стен и внутренних помещений дворцового комплекса, которую давал огромный Шадаатский сапфир, запитанный на неугасимый белый первородный огонь из подземного источника, легко пропускала через себя мальчишку, прямо, как Ари. Бергуд иногда размышлял о том что девочка, наверное, правда, ребенок из Шадаатского рода, раз даже он, имеющий маленькую копию татуировки, стал допущен ко дворцу.
Иначе бы, откуда такие преференции малышке от защиты, да и меня она стала воспринимать, совсем, как своего...
Но ничего предпринимать по этому поводу он не собирался.
Малышку ведь тогда, едва не убили, а я вовремя ее украл, и мы сбежали, она теперь моя...
У него мелькали, конечно, мысли о том, что возможно, есть еще где-то и нормальные родственники, и может быть их надо попробовать найти, но он просто напросто боялся - потерять Ари, и не хотел ею рисковать...
За него все опять решил случай, ну, такова уж его судьба...
Бергуд расслабился от того, что его больше никто не ищет, с упоением окунувшись в тайную дворцовую жизнь, получая от этого искреннее удовольствие. Используя весь свой достаточно богатый опыт земной жизни, он оказался практически незаменим в некоторых вопросах слежки и сокрытия следов. Даже клевреты из Тайной канцелярии не гнушались пользоваться его услугами, естественно принимая его просто за одного из пажей.
Маленькая Ариэлла тоже постоянно увязывалась за ним, чаще всего спокойно оставаясь в оранжерее или в парке, ее очень тянуло обратно сюда, но иногда она упрямо сопровождала мальчика в его таинственных делах. Парадокс. Когда они жили здесь, она скучала по деду Халиму, а когда переехали обратно, стала скучать по дворцу, вернее не самому дворцу, конечно же, а по зеленым деревьям, кустарникам, фонтанам и цветам.
А еще ей в самой глубине души, очень бы хотелось, встретить странного человека с такой загадочной флейтой вновь...
Вот и сегодня речь пошла об одном, наверное, человеке, который всегда исчезает без следа после совершенных им дел, – вот Бергуда и попросили его на всякий случай поискать…
Мальчик уставился на странный еле заметный отпечаток в слегка влажной почве маленького перелеска за Шадаатским парком, слишком уж большой для сапога мужчины.
- Странно. У них там что, нет своих следопытов, почему понадобился именно я, - вдруг, засомневался Бергуд, делая осторожные шаги вслед. – Ари, держись сзади. Как-то мне не нравится все происходящее.
Воздух был густой и влажный, на небе собирались тучи, заставляя одежду противно облепить тело. Где-то вдалеке пророкотал негромко гром.
- Черт, еще и гроза собирается. Может, ты вернешься домой, - с надеждой в голосе спросил малышку мальчик. Она помотала головой.
- «Здесь я ощущаю странное беспокойство, как будто что-то случиться, так что я побуду с тобой».
- Понятно. Это была бесполезная попытка, но я на всякий случай спросил. Давай сделаем это побыстрее и уберемся отсюда прочь.
Мужчина неожиданно громко рассмеялся, рассеивая этими звуками какую-то загадочность их приватной встречи.
- Ну, хорошо, - ответил наг на ее безмолвную просьбу. Он взял с блестящими от веселья глазами свой инструмент, присаживаясь на диванчик, и под высокими сводами оранжереи опять полилась чарующе-нежная мелодия, только сейчас она была уже без грусти и тоски.
Сколько длился это невидимый искренний монолог души неизвестно. Только когда отзвучали последние ноты пронзительно-трепетной музыки, девочка тепло обняла жесткого воителя за шею и ласково поцеловала в щечку, погладив мягкими ладошкам по щеке, на мгновение, захватив его в плен своих прекрасных синих глаз. Пока мужчина, мысленно охнув, пытался придти в себя, от захлестнувших его эмоций, малышка растворилась в ночи, как привидение, как легкий ветерок…
Наутро, протрезвев, Шад халиф, а это он релаксировал ночью у фонтана, задумался:
А была ли та маленькая девочка, так искренне обнимавшая меня? Или мне привиделось?
Решился спросить, как бы невзначай у своей главной домоправительницы дворца:
- Матильда хана! Скажи мне, у кого из прислуги есть черноволосые девочки лет шести?
- Мой Шад халиф! Что вы! Детям прислуги вообще запрещено появляться во дворце. Исключение составляют лишь юные пажи. Но они все мужеского пола, да и постарше и принадлежат чаще знатным, но не богатым семействам, - поклонившись, ответила та. – А даже если и предположить, что кто-то тайком привел, так нет никого такого возраста, или постарше или помладше или мальчишки. Что-то случилось? Кто-то что-то натворил?
- Нет, все в порядке. Это я так просто. Спасибо, - немного смутившись, от того, что он вообще спрашивает такие вещи, ответил Мурад.
Да уж напился, и так наигрался, впав в черную меланхолию, что уже дети мерещатся. Надо заканчивать этот балаган с поисками ребенка со Знаком Белой кобры. Раз Мать Змеедева не дает мне с ним встретиться, значит не дано… Жил же я как то раньше. Жил... Хотя настроение у меня однозначно поднялось… Странно...
Обойдя всю оранжерею кругом, прислушиваясь своим ощущениям, Шад посидел на диванчике, попробовал себе наиграть…
Ничего. Нет ничего мне не напоминает того щемящего душу откровения от летящей ввысь музыки. Вино. Точно, виновато вино в моих возвышенных тогда чувствах. Однозначно оно!
Волевым усилием, выкинув привидевшееся дитя из головы, Шад решил пройти в канцелярию, чтоб занять работой свои мозги, уставшие уже от несбыточных надежд.
****
- «Бергуд, я слушала потрясающую музыку. Она прекрасна. Флейта в руках мужчины просто рыдала и плакала, а потом смеялась и возвышенно рассказывала про свою жизнь», - восторженно делилась девочка своими впечатлениями.
- Малыш, только не говори, что ты с кем-то познакомилась. Что за мужчина? Как? Как так получилось, что он тебе играл? Ох, Ари, ну, мы же скрываемся, - в какой-то растерянности мальчик посмотрел на нее.
- «Ему было грустно. Очень. Мне его стало жалко. Он такой одинокий, прямо, как дедушка Халим. Он начал играть мне, и его музыка изменилась с тоскливо-печальной стала нежно-возвышенной. Вот».
- Солнце мое, прости меня. Я тебя все время оставляю одну. Обещаю, как только мы накопим денег на портал и про запас, чтоб путешествовать с комфортом дальше, мы покинем Актию. И поедем с дедом искать моих родных, - мальчик пытливо заглянул в ее глаза. - Ты мне веришь?
- «Конечно, верю. Всегда. Но ему было одиноко! Мне захотелось его пожалеть», - упрямо ответила она.
- Маленькая моя, ты пожалела, молодец. Но, пожалуйста, не рискуй так, выходя к незнакомому мужчине. Не все в этом мире хорошие. Кто-то может быть плохим. Понимаешь?
- «Да он сразу же меч опустил».
- Какой меч?
- «Ну, это» - помедлила малышка. – «Ну, я зашуршала, вот он и замахнулся клинком. Но, он сразу руку опустил. Он хороший! Понимаешь, хороший. Я это чувствую тут», - она положила свою руку на сердце. Смотря прямо в сердце мальчика своими широко открытыми глазами.
- Да, уж. Нам, наверное, придется покинуть дворец... Черт с ним, с этим амулетом. Не поймают. По любому извернусь, - не стал спорить, но, оставшись при своем мнении, мальчик обнял ее и прошептал:
- Никому не позволю тебя обидеть. Никому...
****
Промелькнула еще неделя. Про розыск мальчика больше не было слышно ни слова, лишь однажды в чужом разговоре мелькнуло, что Шад прекратил все поиски. Не веря в свою удачу, мальчик пока не спешил радоваться, памятуя о своих прошлых неудачах.
Однажды, когда они гуляли в парке с Ари, в руки Бергуда упал странный вестник.
Вихляя из стороны в сторону и еле-еле удерживаясь в воздухе, он как-то неуверенно опустился к мальчику, изумляя своим видом - мятое маленькое письмо, с какими-то рваными краями, с одного боку чуть подкопченное...
На миг у него перехватило дыхание, с гулко забившимся сердцем, ледяными, дрожащими руками, полукровка вскрыл послание, предназначенное ему.
«Дорогой мой мальчик, посылаю тебе уже которое письмо и лелею надежду, вдруг, какое-нибудь тебя найдет. Я верю в то, что ты выжил, и проклятый демон не отправил тебя к Богине Матери. Мы встретились с твоим отцом и у нас с Мари все хорошо. Очень тебя люблю. Если ты его, вдруг, получишь, то знай, что мы живем в Ликхфеле у Северных Валаков и очень надеемся, что ты найдешься. Мы все втроем тебя очень ждем. Отец, Мама и Мари».
Одинокая слезинка непроизвольно скатилась по левой щеке. В груди, вдруг, стало горячо и трудно дышать, мысли хаотично бились в его голове, мешая связно мыслить. Мальчик застыл с невидящим взором в никуда, прижав кусок бумаги себе к рубашке.
Они нашли меня! Они как-то нашли! Нашли!.. Мама... Мари...
Сознание никак не хотело придти в норму, сердце, зашкаливая пульс, отбивало радостную дробь.
Внезапно ему в живот уткнулась Ари, крепко обняв. Через некоторое время, когда Бергуд чуть успокоился, она задала ему вопрос.
- «Ты же меня не бросишь?»
- Да, ты что маленькая! Конечно же, нет.
- «Но, я прочитала письмо. Ждут только тебя».
- Ну, что ты выдумываешь. Ведь они просто еще не знают о тебе. И о дедушке не знают. Но обязательно полюбят, вот увидишь. Все будет хорошо!
Ари справедливо засомневалась, уже увидев от некоторых людей за всю свою короткую жизнь много грязи и зла. Хоть это и не ожесточило ее сердце навсегда, и она все еще смотрела на людей слегка наивно и легко.
Вечером нетерпение съедало мальчишку. Он был слегка рассеянный и витал где-то в облаках, откликаясь лишь на прикосновения Ари, и она, чутко понимая такое состояние, почти не беспокоила его. А он уже мечтал, что завтра пойдет к магу и покажет ему письмо.
Ведь должен же маг по остаточным эманациям найти владельца письма. Должен. Хоть магов в Актии было, почему то намного меньше, чем в том же Джанкарте, но и здесь магическая почта вполне распространена. Просто странно, почему оно еле долетело и такое измученное. Может от того, что преодолело весь континент из одного конца в другой. Впрочем. Неважно. Главное дошло! Дошло! Просто не верится! Интересно, как там они. Письмо довольно краткое, но, сколько, же в нем любви...
В предвкушении завтрашнего посещения мага, он и засыпал, думая о своих самых близких и любимых людях, помимо Ари и деда - маме и сестре.
Ночью Бергуд увидел такое правдоподобное сновидение, что утром он долго не мог разобраться - произошло ли это на самом деле или это его подсознание подкидывает ему в утешение такие красочные сны...
А снилась ему гостиная, отделанная в мягких бежевых тонах. Серый тесаный камень на стенах извилисто покрашенный коричневыми прожилками, чередующиеся с черными полосами. На них висят разные ковры с вышитыми на них моментами жестокой сечи. Сводчатое окно украшено молочного цвета тяжелыми портьерами, которые убраны к краям, открывающие вид с высоты примерно третьего этажа на зеленую долину и озеро, укутанные в легкую туманную дымку. Монолитный стол вдоль стены с массивными мягкими стульями. Возле камина, ярко горевшего, несмотря на лето, расположен диван с множеством маленьких подушек с кисточками. На нем тесно обнявшись, сидели двое. Кованные довольно изящные светильники под гхарские лампы осветили лицо Мии - гладкая, светлая кожа, чуть румяные щечки, припухшие губы и сияющие синие глаза, с нежностью и любовью взирающие на мужчину. В котором, мальчик узнал того, свирепо сражающегося с ракшасами, воина, которого мама тогда назвала Лархад.
Даже во сне Бергуд подивился: Отец... Дико и странно так называть незнакомого мужчину, одетого в синий камзол и кожаные штаны...
Его серые глаза лучились теплом, темные брови и горбинка придавали немного бесшабашный вид, а уж когда он подарил Мие улыбку, то сердце мальчика замерло на миг в груди, кольнув печалью, такой искренний жар любви был во взгляде...
Такая безмятежная и мирная картинка, а сердце мальчика заходится от грусти и тоски.
Вдруг, открыв темную резную дверь, в комнату вбежала девочка лет восьми. Бархатное зеленое платьице с золотой вышивкой по краю подола и рукавам, с плетеным кружевным воротничком стильно гармонирует с золотыми же крупными кудрями, которые заколоты шпильками с блестящими камнями. Пухленькое личико лучиться радостью, и никакого былого страха в ее глазах. Она со всех ног бежит к Лархаду и с ходу запрыгивает на него. А он, за мгновение до этого встав, подхватывает ее под руки и, улыбаясь, кружит по ковру на полу.
- Папа! Папа, мне Винсад щенка показал! Можно мы его сюда принесем! Ну, пожалуйста!
Огромные просящие синие глазки, что могли бы соперничать с глазами кота из Шрэка, а мольба в голосе растопить любой лед, но мужчина и не особо сопротивлялся, лишь произнес, пытаясь быть строгим:
- Мари, только ненадолго. И убирать за ним, будешь сама!
- Спасибо! Спасибо! Спасибо! - расцеловав Лархада в обе щеки, девочка резво умчалась прочь.
- Ох, и хитруля же моя малышка, - Мия улыбнулась и вздохнула, а потом с тоской добавила: - Где же ты? Где? Мой малыш...
Сдержав слезы в повлажневших глазах, Мия потянулась к Лархаду, тот крепко обнял ее, разделяя с ней ее боль.
- Мы обязательно его найдем. Он жив! Ты слышишь? Просто верь в него! Верь в меня, - мужчина, чуть отстранив лицо Мии от себя, пытливо вглядывается в ее глаза, убеждая и поддерживая ее веру и надежду.
- Верю! Я очень верю в это, и жду! - спрятав свое лицо на его груди, Мия снова прерывисто вздыхает и добавляет: - Я буду ждать его всегда...
Стеклянный купол оранжереи уже давно позолотили всходящие лучи, а мальчик все лежал и вспоминал каждую черточку и жест своих родных. Несмотря на то, что Бергуд проснулся с мокрыми от слез щеками, его легкая грусть была светлой и нежной. Он был безумно рад, хотя бы во сне, ощутить эту принадлежность к маме, сестре и даже к отцу. Увидеть, как округлились впалые щеки и измученное тело, как блестят задором, потухшие ранее глаза и как по нему скучают, любят и самое главное - надеются и ждут...
Глава 14. Случайности не случайны.
Осень, наступившая на дальнем юге, осенила земли легкой прохладой. Летняя удушающая жара немного спала, и сейчас было просто очень комфортно и тепло. Халим с детьми частенько ходили в нижние торговые ряды, присмотреть ткани, да заказывать потихоньку теплую одежду, ведь таким почти не торгуют в Аршасе, где даже зимой совсем нет морозов.
Минул уже месяц, с тех пор, как мальчик каким-то чудом получил магический вестник, но легкая горечь, от того, что ничего не получилось с обратным ответом, до сих пор немножко царапала его душу. Хоть он и отправил, на удачу, одно письмо.
Да уж, когда угрюмый маг все понятно объяснил и разложил по полочкам, почему не хватает магической энергии, чтобы доставить вестника с одной стороны континента на другую, мне на миг стало так обидно, за свою надежду. Опять его обломали. Он только понадеялся и тут такой щелчок по носу...
Пережив очередное разочарование, Бергуд встряхнулся, отбросил все сомнения в сторону и начал претворять в жизнь план по тому, как можно заработать денег...
Это, на данный момент важнее всего!
Перебравшись жить обратно к деду, мальчик, стал, как на работу ходить к придворным, которым требовались, его незаметность и ум. Фиолетовая защита дворцовых стен и внутренних помещений дворцового комплекса, которую давал огромный Шадаатский сапфир, запитанный на неугасимый белый первородный огонь из подземного источника, легко пропускала через себя мальчишку, прямо, как Ари. Бергуд иногда размышлял о том что девочка, наверное, правда, ребенок из Шадаатского рода, раз даже он, имеющий маленькую копию татуировки, стал допущен ко дворцу.
Иначе бы, откуда такие преференции малышке от защиты, да и меня она стала воспринимать, совсем, как своего...
Но ничего предпринимать по этому поводу он не собирался.
Малышку ведь тогда, едва не убили, а я вовремя ее украл, и мы сбежали, она теперь моя...
У него мелькали, конечно, мысли о том, что возможно, есть еще где-то и нормальные родственники, и может быть их надо попробовать найти, но он просто напросто боялся - потерять Ари, и не хотел ею рисковать...
За него все опять решил случай, ну, такова уж его судьба...
Бергуд расслабился от того, что его больше никто не ищет, с упоением окунувшись в тайную дворцовую жизнь, получая от этого искреннее удовольствие. Используя весь свой достаточно богатый опыт земной жизни, он оказался практически незаменим в некоторых вопросах слежки и сокрытия следов. Даже клевреты из Тайной канцелярии не гнушались пользоваться его услугами, естественно принимая его просто за одного из пажей.
Маленькая Ариэлла тоже постоянно увязывалась за ним, чаще всего спокойно оставаясь в оранжерее или в парке, ее очень тянуло обратно сюда, но иногда она упрямо сопровождала мальчика в его таинственных делах. Парадокс. Когда они жили здесь, она скучала по деду Халиму, а когда переехали обратно, стала скучать по дворцу, вернее не самому дворцу, конечно же, а по зеленым деревьям, кустарникам, фонтанам и цветам.
А еще ей в самой глубине души, очень бы хотелось, встретить странного человека с такой загадочной флейтой вновь...
Вот и сегодня речь пошла об одном, наверное, человеке, который всегда исчезает без следа после совершенных им дел, – вот Бергуда и попросили его на всякий случай поискать…
Мальчик уставился на странный еле заметный отпечаток в слегка влажной почве маленького перелеска за Шадаатским парком, слишком уж большой для сапога мужчины.
- Странно. У них там что, нет своих следопытов, почему понадобился именно я, - вдруг, засомневался Бергуд, делая осторожные шаги вслед. – Ари, держись сзади. Как-то мне не нравится все происходящее.
Воздух был густой и влажный, на небе собирались тучи, заставляя одежду противно облепить тело. Где-то вдалеке пророкотал негромко гром.
- Черт, еще и гроза собирается. Может, ты вернешься домой, - с надеждой в голосе спросил малышку мальчик. Она помотала головой.
- «Здесь я ощущаю странное беспокойство, как будто что-то случиться, так что я побуду с тобой».
- Понятно. Это была бесполезная попытка, но я на всякий случай спросил. Давай сделаем это побыстрее и уберемся отсюда прочь.
