Тот молчал. Очевидно, мы ждали чего-то еще, но что именно стало понятно, когда я увидел приближающегося к нам Пашу с каким-то почтенным старцем. У старика были белые одеяния, белая чалма и длинная белая борода. В руках он держал черные четки и перебирал их на ходу.
Подойдя к нам, Паша представил старца:
- Это придворный колдун, - начал начальник стражи. – Ифрит. Он наложит на вас печать Чести, чтобы мы были уверены, что вы не свернете с пути и вернетесь обратно, выполнив поручение падишаха в точности.
Я потер лоб. Уже не кабалу ли на нас вешают.
- А на столько это безопасно? – спросил я.
- Все будет с вами в порядке, - начал Ифрит.
- Коль не сбежите без оглядки.
Поручение выполни падишаха,
И будешь цел, по воле Аллаха.
- А если с нами что-то случится, и по какой-то причине мы не сможем вернуться, - заволновался я. Мало ли что может случиться в пути.
- Если помыслы будут чисты
Не случится с тобою беды.
Коль злодейство задумаешь какое,
Неминуемо ждет тебя горе.
Не очень успокоили меня слова старца. Да еще эта манера говорить стихами, вроде слова понятные, а трактовать можно как хочешь.
«Мархаб, ты можешь мысленно со мною говорить?» - подумал про себя я.
«Конечно, могу», - раздался в моей голове негодующий голос.
«Соглашаться мне на эту печать Чести или нет?»
«Однозначно соглашайся, по-другому тебя просто убьют. Решат, что ты уже что-то задумал».
- Хорошо, - сказал я, делая шаг вперед. – Делайте свою печать. Что нужно?
Я ожидал, что сейчас старец достанет ритуальный нож, сделает надрез на своей руке, потом на моей, начнет что-то колдовать, приговаривать. Но оказалось все более прозаично.
Ифрит подошел ко мне, потянулся к голове и вырвал пару волосинок, поднес их к своим четкам, прошептал что-то, закрыв глаза. Четки стали переливаться, а мои волоски обратились пеплом и осыпались из рук старца на песок.
«И все?!» – пронеслось в голове.
Я совершенно ничего не почувствовал.
Ту же процедуру проделали и с двумя воришками. Они не сопротивлялись, но по лицам можно было догадаться, что особой радости эта процедура им не доставила.
- Теперь на вас наложена печать,
Поможет она вам опасность избежать
Потерявшись или заплутав вконец,
Укажет путь она вам во дворец.
С этими словами старец развернулся и медленной поступью направился обратно во дворец, а мы остались дожидаться своего транспортного средства.
Мы любовались лошадьми, которых конюхи выводили на прогулку, ведя под уздцы. И каждый раз, как я видел красивого скакуна, я думал, что этого уж точно выводят для нас. Но лошадей выводили, а мы так и стояли пешие. И вот, наконец, вывели трех лошадей, точнее – кляч. На них жалко было смотреть: хилые, старые. Не знаю, выдержат ли они поездку? Да что там поездку! Выдержали ли они нас?
Но выбирать особо не приходилось.
«Да уж, щедрость падишаха не знает границ!» - думал я. – «Из всех своих скакунов выделил нам хилых лошадок».
Наших жалких кляч стали седлать.
Трое мальчишек принесли по большому заплечному мешку, в котором, судя по всему, был запас провизии. В придачу к мешку шла большая круглая фляга, обтянутая лошадиной кожей. Ее я повесил через плечо, так как она была на длинном ремешке.
- Тут еда, - сказал Паша, указывая на заплечные мешки. – А тут вода. - Он указал на флягу. – Никто не знает, где живет див. Но если он приходил каждую ночь, значит, недалеко.
«Железная логика, - зло думал про себя я. - А то, что у него ноги длинные не о чем вам не говорит? Может, он бегом передвигался, тогда мог быстрее лошадки добраться».
Я злился на себя, на Пашу, на падишаха. Но больше все же на себя. Это надо же было так влипнуть. А главное, я даже не знаю, как?
Пока нам седлали лошадей, появились стражники, которые несли какое-то оружие, оно позвякивало и побрякивало на каждом их шагу. Вот тут я только порадовался, когда стражники стали раздавать нам оружие: острые сабли, заточенные и отражающие лучи солнца, на эфесах самоцветы, а ножны кованые с узорами. Явно дорогая работа. Так же нам дали нагрудиники, которые крепились ремнями крест на крест через плечи. Одно плохо, покормить забыли. Ведь было уже за полдень.
Однако капризы наши исполнять никто не обещал, поэтому закрепив нагрудиники, и ножны за спиной, я подошел к одной из лошадок, которую нам так любезно предоставил падишах.
Мой сын Бахрам просто обожал лошадей. Да вот только никак времени не было с ним сходить на ипподром, а это так бы мне сейчас пригодилось. Мы лишь смотрели с ним передачи про лошадей, про то, как за ними ухаживаю, и как на них нужно ездить. Однако теория – теорией, а практических навыков у меня не было. Где-то слышал, что лошади чувствуют, когда наездник боится, и начинают брыкаться и пытаться сбросить его. Еще все из тех же передач знал, что к лошади нужно подходить с левой стороны. Вдел ногу в стремя, ухватился за луку и подтянулся, перекидывая правую ноги через круп лошади.
Уселся!
Сам еле поверил, что смог, но виду не подал.
«Да, смог. А я и умел!»
Было непривычно и неудобно сидеть с раздвинутыми ногами, но приходилось терпеть. В кокой-то момент в голове проскользнула малодушная мысль, что мы могли бы и пешком дойти. Вон, див же пешком дошел и мы бы смогли, но отступать было поздно.
Усесться то я уселся, а что дальше. Как запустить этого «мустанга»?
Я поглядел на своих попутчиков, которые быстро запрыгнули на лошадей, а затем стукнули тех пятками по бокам. От этого лошадки двинулись с места.
«Понятно. Джинн, ты здесь?» - мысленно позвал я.
«Конечно, тут. Я всегда рядом с тобой».
«Тогда скажи, а лошади не больно, что ее бьют по бокам?» - поинтересовался я.
«Не-е-ет, - заверил меня Мархаб, - вот если хлыстом, то да!»
Я легонько пнул пятками лошадь, на которой сидел – никакой реакции.
«Упрямая попалась, или я ее почти погладил?»
Тогда я стукнул ее от души и, о чудо, она тронулась.
«Теперь надо разобраться с управлением. Не хватало еще заехать куда-то не туда», - сокрушался про себя я. И опять же помогли просмотры передач. Взявшись за уздцы, потянул влево, по направлению движения остальных. А остальных было предостаточно.
Помимо моих попутчиков к воротам из города ехало еще человек двадцать стражников. Ехали не спеша, и уже на выезде из города, я более или менее разобрался с управлением этой одной лошадиной силы.
Наша процессия подошла к воротам города, и тут я столкнулся с новой проблемой: наши охранники остановились – видимо, им приказано было сопровождать нас лишь до ворот – а вместе с ними встала и моя лошадка.
Со стороны это выглядело крайне абсурдно. Я посмотрел на стражников, которые с недоумением воззрились на меня, коротко кивнул им и, стукнув свою клячу хорошенько по бокам, двинулся дальше, как ни в чем не бывало.
Стражники остались у ворот, судя по всему, они должны были еще проследить за тем, чтобы воришки не вернулись в город и не занялись привычным для них ремеслом.
Что ж, возвращаться никто и не собирался. Наша «дружная» троица, а скорее четверка, уверенно двигалась вперед, туда, где черными пятнами виднелись выжженные в песках отметины. Это были пятна крови дива, которого я ранил накануне.
Купала и минареты города остались позади. А вход в сам город нам троим был закрыт, ровно до тех пор, пока мы не выполним поручение падишаха. И хотя я не имел ничего общего с этими оборванцами-воришками, на какое-то время мы стали попутчиками.
Перед нами лежали бескрайние просторы степи и полупустыни. Кругом желтые пески, редкие кустарники сиротливо покачивались на сухом ветру, обжигаемые знойным солнцем и от того почти бесцветные. Было позднее утро, но солнце уже нещадно палило, и я мог только порадоваться тому, что на меня надели-таки чалму. Шаровары тоже спасали: во-первых, в них было удобно сидеть на лошади, а во-вторых, из-за того, что они были просторными, было в них прохладно.
От солнца и сухого воздуха как-то сразу захотелось пить. Но я решил воду экономить, в отличие от моих попутчиков. Те уже вовсю хлебали воду и на ходу рылись в своих заплечных мешках, поедая припасы. Это было и не удивительно, ведь пока я находился в темнице, нам ни разу не принесли ни еды, ни воды. Не удивлюсь, если за все то время, что они находились в заточении, этим бедолагам так и не принесли ничего съедобное. Но не давать воды – это кощунство!
Я лишь с сожалением поглядывал на своих случайных попутчиков, покачиваясь на лошади, и глядя, как они уничтожают весь свой провиант.
Первый из воришек, заметив мой взгляд, оторвавшись от своих пожитков.
- Навлек же ты беду на наши головы, - сквозь зубы процедил он, запихивая в рот кусок лепешки. К этому моменту мы уже удалились от города на достаточное расстояние.
- Какую еще беду я навлек? – скептически произнес я. Может, я чего-то не знаю.
- Эта шайтанова печать Чести, - чуть не выплюнул он. - Какая честь у воров? Мы должны были свалить из города и исчезнуть навсегда, - зло говорил он. – Зачем нам возвращаться?
Я понял, что с этими людьми ничего общего иметь не собираюсь в принцыпе, но надо дать понять, что такие наезды на меня им с рук не сойдут.
- Попридержи свой язык! – гаркнул я. – Ты меня еще благодарить должен за то, что вышел из темницы, - скривился я. Было противно даже говорить с ним. Неужели не понятно, какая участь их ждала бы там. – Как свалить?! Если бы не я, сидел бы ты со своим дружком за решеткой до конца своих дней, или бы казнили тебя, на потеху жителям города.
Тот явно не ожидал от меня такой тирады и был крайне удивлен. Только и мог, что хлопать глазами на меня.
- Еще скажи, это я виноват, что ты воровать пошел, - добил его я последним аргументом. Тот ничего не ответил. – Вот и сиди тихо. Дива побил и тебя побью! – замахнулся я на него, хотя между нами было порядка трех метров. Тот чуть пригнулся, видимо не понимая, что с такого расстояния я его не достану, но пусть боится. Так будет спокойнее.
- Он просто боится, - начал другой, который в темнице проявил себя как более робкий. – Мы ведь на верную смерть едим, - чуть ли не всхлипнул он.
- Я лично умирать не собираюсь! – буркнул я, ни к кому конкретно не обращаясь.
После этой перепалки воришки предпочли молчать. Ехали мы не торопясь, думаю лошадкам нашим тоже было жарко и перегревать их ещё и быстрой ездой не стоило.
Особо искать направление, в котором следует двигаться, не приходилось. На земле черными пятнами, словно разлитый мазут, поблескивала запекшаяся кровь дива. Наступать на нее мы избегали, помня, что она сделала с моей ржавой саблей.
- Не наступайте на кровавый след, - сказал я. – Кровь дива разъедает и металл. Копыта лошади разъест в два счета.
- Как же тогда мы будем с ним сражаться? – запричитал второй, более изнеженный воришка, которого начинало трясти от страха каждый раз, когда я упоминал дива.
- Я тоже не горю желанием ехать в логово дива, - заявил первый, с которым мы пререкались.
- Тише ты, - зашептал второй, - на тебе же печать! Истечешь кровью!
- Да, - подтвердил я, - сворачивать нельзя, на нас же печать. Но посмотрите на это с другой стороны. Что, если в логове дива нас ждут несметные сокровища.
Оба воришки переглянулись. Определенно этот вариант не приходил им в голову. Куда там, с их-то фантазией. Это я сыну сказок начитался, вот и нафантазировал. Сейчас этим двум тоже сказок нарассказываю, так они первыми побегут к диву.
Вскоре солнце стало печь так, что ехать было невозможно. Лошади под нами храпели и мы, хотя и не были слаженной компанией, приняли единодушное решение переждать самую жару в каком-нибудь укрытии. А в путь двинуться после того, как солнце пойдет к закату.
Но кругом не было ни деревьев, ни валунов, в тени которых можно было бы спрятаться. Впереди виднелись скалы, которые то тут, то там, выступали из песка. В их тени можно было бы укрыться от зная. Но до них еще надо было дойти.
Кое-как добрались до одного из скалистого уступа и решили укрыться в его тени на жалком клочке земли.
Лошадей стреножили, так как привязывать их было не к чему. Я внимательно смотрел, как это делают мои попутчики, стараясь не выдать своего незнания. Позаботиться о своей лошади я должен был сам, да и просить ни одного из них ни о чем мне совершенно не хотелось.
Но у меня никак не получалось схватить приставить одну ногу моей клячи к другой – она постоянно искусно уворачивалась, не давая связать ей передние ноги.
Специальных пут для стреноживания у нас не было. Воришки попросту обвязывали передние ноги своих «скакунов» веревкой, которая висела на седле у каждого из нас.
- Джинн, - тихо позвал я. – Помоги мне связать ей ноги, - попросил я. И не успел договорить, как ноги у моей лошадки были уже связаны.
Отлично! Так она далеко не уйдет, можно расслабиться.
- А-а! – вдруг завопил второй воришка. Он весь трясся и указывал рукой куда-то в сторону.
Обернувшись, я увидел огромного скорпиона. Хотя он был не так велик, как в некоторых голливудских фильмах, однако был высотой с крупную собаку, а в длину с хвостом, на котором поблескивало жало, был примерно три метра.
- Замрите! – крикнул я.
Скорпион очевидно не направлялся прямо к нам. Он шел мимо. Но вполне мог поменять направление своего движения, заприметь он что-то движущееся.
Я когда-то смотрел с сыном Бахрамом какую-то передачу про животных, в которой рассказывали, что у скорпионов очень слабое зрение, но они очень хорошо ощущают вибрацию воздуха и почвы вокруг себя. А еще знаю, что все, без исключения, скорпионы ядовиты.
Мы замерли. Лошади, словно почувствовав неладное, тоже притихли. Будем надеяться, что этот скорпион тут один и что он сытый.
Нам повезло. Черное членистоногое прошло мимо. А у меня в голове возник отличный план.
«Мархаб, - мысленно обратился я к джинну. – Мне нужен этот скорпион!»
Всю дорогу, пока мы продвигались по ядовитым следам от крови раненного дива, меня мучил вопрос: как же его победить? Я смог ранить его, а значит, шкура у него не очень-то и толстая, зато с кровью будут проблемы. Даже если мы сможем ранить этого великана, то рана будет не смертельная, и пока мы будем стараться его добить, все измажемся в крови и погибнем сами. Вариант отравить дива был куда привлекательнее и как только я увидел скорпиона, пазл сложился сам. Мы смажем ядом из жала скорпиона наши клинки и тогда можем не стараться и не добивать дива. Достаточно будет одного колотого ранения, чтобы яд проник в кровь, а в том, что этот экземпляр был особо ядовитый, у меня никаких сомнений не было.
- Я отойду, - крикнул я своим попутчикам, и направился в сторону, в которой скрылся скорпион.
- Что ты делаешь? – тихо вопил Мархаб. – Что ты задумал?
- Мне нужен его яд, - тихо, чтобы не привлекать внимания воришек, проговорил я.
- Ты хоть представляешь, что это за монстр? – не унимался джинн. – И зачем тебе нужен его яд? – причитал он.
- Чтобы убить другого монстра! Дива как мы, по-твоему, убить сможем? Вот яд и понадобится, - разъяснял я.
– Он тебя перекусит пополам! – голосил джинн.
- Ты же даровал мне неуязвимость, или ее действие уже прошло? – сощурился я, хотя прожигать взглядом мне было некого, так как джинн не материализовался.
- Как это? Действие прошло? – услышал я недоумение в голосе джинна. – То что загадано обратно не возвращается. Остается с тобой.
Подойдя к нам, Паша представил старца:
- Это придворный колдун, - начал начальник стражи. – Ифрит. Он наложит на вас печать Чести, чтобы мы были уверены, что вы не свернете с пути и вернетесь обратно, выполнив поручение падишаха в точности.
Я потер лоб. Уже не кабалу ли на нас вешают.
- А на столько это безопасно? – спросил я.
- Все будет с вами в порядке, - начал Ифрит.
- Коль не сбежите без оглядки.
Поручение выполни падишаха,
И будешь цел, по воле Аллаха.
- А если с нами что-то случится, и по какой-то причине мы не сможем вернуться, - заволновался я. Мало ли что может случиться в пути.
- Если помыслы будут чисты
Не случится с тобою беды.
Коль злодейство задумаешь какое,
Неминуемо ждет тебя горе.
Не очень успокоили меня слова старца. Да еще эта манера говорить стихами, вроде слова понятные, а трактовать можно как хочешь.
«Мархаб, ты можешь мысленно со мною говорить?» - подумал про себя я.
«Конечно, могу», - раздался в моей голове негодующий голос.
«Соглашаться мне на эту печать Чести или нет?»
«Однозначно соглашайся, по-другому тебя просто убьют. Решат, что ты уже что-то задумал».
- Хорошо, - сказал я, делая шаг вперед. – Делайте свою печать. Что нужно?
Я ожидал, что сейчас старец достанет ритуальный нож, сделает надрез на своей руке, потом на моей, начнет что-то колдовать, приговаривать. Но оказалось все более прозаично.
Ифрит подошел ко мне, потянулся к голове и вырвал пару волосинок, поднес их к своим четкам, прошептал что-то, закрыв глаза. Четки стали переливаться, а мои волоски обратились пеплом и осыпались из рук старца на песок.
«И все?!» – пронеслось в голове.
Я совершенно ничего не почувствовал.
Ту же процедуру проделали и с двумя воришками. Они не сопротивлялись, но по лицам можно было догадаться, что особой радости эта процедура им не доставила.
- Теперь на вас наложена печать,
Поможет она вам опасность избежать
Потерявшись или заплутав вконец,
Укажет путь она вам во дворец.
С этими словами старец развернулся и медленной поступью направился обратно во дворец, а мы остались дожидаться своего транспортного средства.
Глава 8
Мы любовались лошадьми, которых конюхи выводили на прогулку, ведя под уздцы. И каждый раз, как я видел красивого скакуна, я думал, что этого уж точно выводят для нас. Но лошадей выводили, а мы так и стояли пешие. И вот, наконец, вывели трех лошадей, точнее – кляч. На них жалко было смотреть: хилые, старые. Не знаю, выдержат ли они поездку? Да что там поездку! Выдержали ли они нас?
Но выбирать особо не приходилось.
«Да уж, щедрость падишаха не знает границ!» - думал я. – «Из всех своих скакунов выделил нам хилых лошадок».
Наших жалких кляч стали седлать.
Трое мальчишек принесли по большому заплечному мешку, в котором, судя по всему, был запас провизии. В придачу к мешку шла большая круглая фляга, обтянутая лошадиной кожей. Ее я повесил через плечо, так как она была на длинном ремешке.
- Тут еда, - сказал Паша, указывая на заплечные мешки. – А тут вода. - Он указал на флягу. – Никто не знает, где живет див. Но если он приходил каждую ночь, значит, недалеко.
«Железная логика, - зло думал про себя я. - А то, что у него ноги длинные не о чем вам не говорит? Может, он бегом передвигался, тогда мог быстрее лошадки добраться».
Я злился на себя, на Пашу, на падишаха. Но больше все же на себя. Это надо же было так влипнуть. А главное, я даже не знаю, как?
Пока нам седлали лошадей, появились стражники, которые несли какое-то оружие, оно позвякивало и побрякивало на каждом их шагу. Вот тут я только порадовался, когда стражники стали раздавать нам оружие: острые сабли, заточенные и отражающие лучи солнца, на эфесах самоцветы, а ножны кованые с узорами. Явно дорогая работа. Так же нам дали нагрудиники, которые крепились ремнями крест на крест через плечи. Одно плохо, покормить забыли. Ведь было уже за полдень.
Однако капризы наши исполнять никто не обещал, поэтому закрепив нагрудиники, и ножны за спиной, я подошел к одной из лошадок, которую нам так любезно предоставил падишах.
Мой сын Бахрам просто обожал лошадей. Да вот только никак времени не было с ним сходить на ипподром, а это так бы мне сейчас пригодилось. Мы лишь смотрели с ним передачи про лошадей, про то, как за ними ухаживаю, и как на них нужно ездить. Однако теория – теорией, а практических навыков у меня не было. Где-то слышал, что лошади чувствуют, когда наездник боится, и начинают брыкаться и пытаться сбросить его. Еще все из тех же передач знал, что к лошади нужно подходить с левой стороны. Вдел ногу в стремя, ухватился за луку и подтянулся, перекидывая правую ноги через круп лошади.
Уселся!
Сам еле поверил, что смог, но виду не подал.
«Да, смог. А я и умел!»
Было непривычно и неудобно сидеть с раздвинутыми ногами, но приходилось терпеть. В кокой-то момент в голове проскользнула малодушная мысль, что мы могли бы и пешком дойти. Вон, див же пешком дошел и мы бы смогли, но отступать было поздно.
Усесться то я уселся, а что дальше. Как запустить этого «мустанга»?
Я поглядел на своих попутчиков, которые быстро запрыгнули на лошадей, а затем стукнули тех пятками по бокам. От этого лошадки двинулись с места.
«Понятно. Джинн, ты здесь?» - мысленно позвал я.
«Конечно, тут. Я всегда рядом с тобой».
«Тогда скажи, а лошади не больно, что ее бьют по бокам?» - поинтересовался я.
«Не-е-ет, - заверил меня Мархаб, - вот если хлыстом, то да!»
Я легонько пнул пятками лошадь, на которой сидел – никакой реакции.
«Упрямая попалась, или я ее почти погладил?»
Тогда я стукнул ее от души и, о чудо, она тронулась.
«Теперь надо разобраться с управлением. Не хватало еще заехать куда-то не туда», - сокрушался про себя я. И опять же помогли просмотры передач. Взявшись за уздцы, потянул влево, по направлению движения остальных. А остальных было предостаточно.
Помимо моих попутчиков к воротам из города ехало еще человек двадцать стражников. Ехали не спеша, и уже на выезде из города, я более или менее разобрался с управлением этой одной лошадиной силы.
Наша процессия подошла к воротам города, и тут я столкнулся с новой проблемой: наши охранники остановились – видимо, им приказано было сопровождать нас лишь до ворот – а вместе с ними встала и моя лошадка.
Со стороны это выглядело крайне абсурдно. Я посмотрел на стражников, которые с недоумением воззрились на меня, коротко кивнул им и, стукнув свою клячу хорошенько по бокам, двинулся дальше, как ни в чем не бывало.
Стражники остались у ворот, судя по всему, они должны были еще проследить за тем, чтобы воришки не вернулись в город и не занялись привычным для них ремеслом.
Что ж, возвращаться никто и не собирался. Наша «дружная» троица, а скорее четверка, уверенно двигалась вперед, туда, где черными пятнами виднелись выжженные в песках отметины. Это были пятна крови дива, которого я ранил накануне.
Глава 9
Купала и минареты города остались позади. А вход в сам город нам троим был закрыт, ровно до тех пор, пока мы не выполним поручение падишаха. И хотя я не имел ничего общего с этими оборванцами-воришками, на какое-то время мы стали попутчиками.
Перед нами лежали бескрайние просторы степи и полупустыни. Кругом желтые пески, редкие кустарники сиротливо покачивались на сухом ветру, обжигаемые знойным солнцем и от того почти бесцветные. Было позднее утро, но солнце уже нещадно палило, и я мог только порадоваться тому, что на меня надели-таки чалму. Шаровары тоже спасали: во-первых, в них было удобно сидеть на лошади, а во-вторых, из-за того, что они были просторными, было в них прохладно.
От солнца и сухого воздуха как-то сразу захотелось пить. Но я решил воду экономить, в отличие от моих попутчиков. Те уже вовсю хлебали воду и на ходу рылись в своих заплечных мешках, поедая припасы. Это было и не удивительно, ведь пока я находился в темнице, нам ни разу не принесли ни еды, ни воды. Не удивлюсь, если за все то время, что они находились в заточении, этим бедолагам так и не принесли ничего съедобное. Но не давать воды – это кощунство!
Я лишь с сожалением поглядывал на своих случайных попутчиков, покачиваясь на лошади, и глядя, как они уничтожают весь свой провиант.
Первый из воришек, заметив мой взгляд, оторвавшись от своих пожитков.
- Навлек же ты беду на наши головы, - сквозь зубы процедил он, запихивая в рот кусок лепешки. К этому моменту мы уже удалились от города на достаточное расстояние.
- Какую еще беду я навлек? – скептически произнес я. Может, я чего-то не знаю.
- Эта шайтанова печать Чести, - чуть не выплюнул он. - Какая честь у воров? Мы должны были свалить из города и исчезнуть навсегда, - зло говорил он. – Зачем нам возвращаться?
Я понял, что с этими людьми ничего общего иметь не собираюсь в принцыпе, но надо дать понять, что такие наезды на меня им с рук не сойдут.
- Попридержи свой язык! – гаркнул я. – Ты меня еще благодарить должен за то, что вышел из темницы, - скривился я. Было противно даже говорить с ним. Неужели не понятно, какая участь их ждала бы там. – Как свалить?! Если бы не я, сидел бы ты со своим дружком за решеткой до конца своих дней, или бы казнили тебя, на потеху жителям города.
Тот явно не ожидал от меня такой тирады и был крайне удивлен. Только и мог, что хлопать глазами на меня.
- Еще скажи, это я виноват, что ты воровать пошел, - добил его я последним аргументом. Тот ничего не ответил. – Вот и сиди тихо. Дива побил и тебя побью! – замахнулся я на него, хотя между нами было порядка трех метров. Тот чуть пригнулся, видимо не понимая, что с такого расстояния я его не достану, но пусть боится. Так будет спокойнее.
- Он просто боится, - начал другой, который в темнице проявил себя как более робкий. – Мы ведь на верную смерть едим, - чуть ли не всхлипнул он.
- Я лично умирать не собираюсь! – буркнул я, ни к кому конкретно не обращаясь.
После этой перепалки воришки предпочли молчать. Ехали мы не торопясь, думаю лошадкам нашим тоже было жарко и перегревать их ещё и быстрой ездой не стоило.
Особо искать направление, в котором следует двигаться, не приходилось. На земле черными пятнами, словно разлитый мазут, поблескивала запекшаяся кровь дива. Наступать на нее мы избегали, помня, что она сделала с моей ржавой саблей.
- Не наступайте на кровавый след, - сказал я. – Кровь дива разъедает и металл. Копыта лошади разъест в два счета.
- Как же тогда мы будем с ним сражаться? – запричитал второй, более изнеженный воришка, которого начинало трясти от страха каждый раз, когда я упоминал дива.
- Я тоже не горю желанием ехать в логово дива, - заявил первый, с которым мы пререкались.
- Тише ты, - зашептал второй, - на тебе же печать! Истечешь кровью!
- Да, - подтвердил я, - сворачивать нельзя, на нас же печать. Но посмотрите на это с другой стороны. Что, если в логове дива нас ждут несметные сокровища.
Оба воришки переглянулись. Определенно этот вариант не приходил им в голову. Куда там, с их-то фантазией. Это я сыну сказок начитался, вот и нафантазировал. Сейчас этим двум тоже сказок нарассказываю, так они первыми побегут к диву.
Вскоре солнце стало печь так, что ехать было невозможно. Лошади под нами храпели и мы, хотя и не были слаженной компанией, приняли единодушное решение переждать самую жару в каком-нибудь укрытии. А в путь двинуться после того, как солнце пойдет к закату.
Но кругом не было ни деревьев, ни валунов, в тени которых можно было бы спрятаться. Впереди виднелись скалы, которые то тут, то там, выступали из песка. В их тени можно было бы укрыться от зная. Но до них еще надо было дойти.
Кое-как добрались до одного из скалистого уступа и решили укрыться в его тени на жалком клочке земли.
Лошадей стреножили, так как привязывать их было не к чему. Я внимательно смотрел, как это делают мои попутчики, стараясь не выдать своего незнания. Позаботиться о своей лошади я должен был сам, да и просить ни одного из них ни о чем мне совершенно не хотелось.
Но у меня никак не получалось схватить приставить одну ногу моей клячи к другой – она постоянно искусно уворачивалась, не давая связать ей передние ноги.
Специальных пут для стреноживания у нас не было. Воришки попросту обвязывали передние ноги своих «скакунов» веревкой, которая висела на седле у каждого из нас.
- Джинн, - тихо позвал я. – Помоги мне связать ей ноги, - попросил я. И не успел договорить, как ноги у моей лошадки были уже связаны.
Отлично! Так она далеко не уйдет, можно расслабиться.
- А-а! – вдруг завопил второй воришка. Он весь трясся и указывал рукой куда-то в сторону.
Обернувшись, я увидел огромного скорпиона. Хотя он был не так велик, как в некоторых голливудских фильмах, однако был высотой с крупную собаку, а в длину с хвостом, на котором поблескивало жало, был примерно три метра.
- Замрите! – крикнул я.
Скорпион очевидно не направлялся прямо к нам. Он шел мимо. Но вполне мог поменять направление своего движения, заприметь он что-то движущееся.
Я когда-то смотрел с сыном Бахрамом какую-то передачу про животных, в которой рассказывали, что у скорпионов очень слабое зрение, но они очень хорошо ощущают вибрацию воздуха и почвы вокруг себя. А еще знаю, что все, без исключения, скорпионы ядовиты.
Мы замерли. Лошади, словно почувствовав неладное, тоже притихли. Будем надеяться, что этот скорпион тут один и что он сытый.
Нам повезло. Черное членистоногое прошло мимо. А у меня в голове возник отличный план.
«Мархаб, - мысленно обратился я к джинну. – Мне нужен этот скорпион!»
Глава 10
Всю дорогу, пока мы продвигались по ядовитым следам от крови раненного дива, меня мучил вопрос: как же его победить? Я смог ранить его, а значит, шкура у него не очень-то и толстая, зато с кровью будут проблемы. Даже если мы сможем ранить этого великана, то рана будет не смертельная, и пока мы будем стараться его добить, все измажемся в крови и погибнем сами. Вариант отравить дива был куда привлекательнее и как только я увидел скорпиона, пазл сложился сам. Мы смажем ядом из жала скорпиона наши клинки и тогда можем не стараться и не добивать дива. Достаточно будет одного колотого ранения, чтобы яд проник в кровь, а в том, что этот экземпляр был особо ядовитый, у меня никаких сомнений не было.
- Я отойду, - крикнул я своим попутчикам, и направился в сторону, в которой скрылся скорпион.
- Что ты делаешь? – тихо вопил Мархаб. – Что ты задумал?
- Мне нужен его яд, - тихо, чтобы не привлекать внимания воришек, проговорил я.
- Ты хоть представляешь, что это за монстр? – не унимался джинн. – И зачем тебе нужен его яд? – причитал он.
- Чтобы убить другого монстра! Дива как мы, по-твоему, убить сможем? Вот яд и понадобится, - разъяснял я.
– Он тебя перекусит пополам! – голосил джинн.
- Ты же даровал мне неуязвимость, или ее действие уже прошло? – сощурился я, хотя прожигать взглядом мне было некого, так как джинн не материализовался.
- Как это? Действие прошло? – услышал я недоумение в голосе джинна. – То что загадано обратно не возвращается. Остается с тобой.
