«Я не могу. Я не имею права…»
Она снова открыла глаза, выпрямилась, пытаясь вернуть себе былое хладнокровие. Бумаги перед ней были важны: аренда, поставки, финансы, казна. То, на чём держится её графство. Её сила. Её безопасность. Без этого - ничего.
Но внутри сверлило чувство: она только что больно ударила единственного человека, который действительно… был рядом. Не требовал. Не лгал. Просто был.
- Проклятье… - прошептала она, закрыв лицо руками.
Вспомнилось, как он прижимал её к себе, как неловко шептал успокаивающие слова, как дрожали его пальцы, когда она сжимала их в своей ладони. Он был смущён, но не испуган. Уязвим, но не жалок. Он был настоящим.
И именно поэтому это было так страшно.
«Если я подпущу его ближе, это станет реальным. А если он уйдёт, как все?..»
Она резко встала, прошлась по кабинету, остановилась у окна. Сердце стучало глухо, с каким-то давящим эхом. Она боялась. До слёз.
Но сильная женщина не плачет. Сильная женщина работает. И держит всех на расстоянии.
Она упрямо вернулась к столу, взяла перо.
«Я просто… не могу позволить себе слабость. Пока нет».
Алисандро остановился у заднего входа на кухню, но не сразу вошёл. Он стоял в тени, прижавшись лбом к прохладному камню стены, пытаясь взять себя в руки. Слишком многое за последние сутки выбило его из привычной роли - он чувствовал себя глупо. Слишком наивно. Слишком живым.
Шаги за спиной он услышал сразу, но не обернулся. Даже не удивился, когда рядом возникла Розэтта - с подносом, на котором дымилась жареная курица и пара булочек.
- Вот и он. Я уже думала, куда ты запропастился, мечтатель, - тихо усмехнулась она. - Госпожа дала от ворот поворот?
- Розэтта… - он вздохнул.
- Ну а что? Ты с таким видом ходишь, будто тебе куклу отняли. Или целовать пытался, а тебе пальцем по лбу - цок. Ошибочка вышла, дворецкий. - Она поставила поднос на скамью и, присев рядом, вздохнула. - Ладно, всё, не злюсь. Давай, выкладывай. А то ты сейчас лопнешь от молчания.
Алисандро покачал головой:
- Я, наверное, идиот. Я думал, что… что между нами что-то произошло. А сегодня она смотрит сквозь меня. Словно я просто слуга. Будто ничего не было. Ни ночи. Ни прикосновений. Ничего.
Розэтта наклонила голову:
- А что ты ожидал? Что она бросится тебе на шею при всех? Госпожа?
- Нет. - Он сжал кулаки. - Я не знаю. Просто… хоть намёк. Хоть взгляд. Улыбку. Что это не просто мне всё померещилось.
- Алис. - Она потрепала его по плечу. - Тебе не померещилось. Она тебя не оттолкнула. Не выставила. Ты не просто «успокаивал». Ты был рядом, когда ей было страшно. И она тебе доверилась. Это для неё уже огромный шаг. Но ей нужно время. Она женщина, и притом не простая. Она всегда одна. Всегда сильная. Её так учили. И ты сам знаешь, как она с мужчинами…
- Осторожна, - тихо произнёс он.
- Точно. А теперь представь: вдруг её сердце сказало «да», а разум - «ты что, с ума сошла?! Это же твой слуга!» И вот она снова закрылась. Потому что боится. Потому что не знает, что ты теперь с этим сделаешь.
Он медленно кивнул.
- Так что делать?
Розэтта хитро прищурилась:
- Ждать. Но не быть мебелью. Поддерживать её, быть рядом, быть… собой. Она умная. Она увидит. Главное - не отступи. Не испугайся.
Он посмотрел на неё с благодарностью. Улыбнулся впервые за весь день.
- Спасибо.
- За булочку спасибо скажешь, когда с курицей разделаюсь, - хмыкнула она, всучивая ему еду. - А теперь марш есть, а то без лица ходишь. Если она на тебя снова глянет - должен сиять. Понял?
Он кивнул. И послушно начал есть.
Середина дня. Кабинет графини был залит мягким светом из высоких окон. На столе ровными стопками лежали бумаги: отчёты, переписка с округами, список работ по поместью. Серафина сидела прямо, собранно, но в её движениях сквозила жёсткость, как у струны, натянутой до предела.
Стук в дверь.
- Войдите, - отозвалась она, не отрывая взгляда от документа.
Вошёл Алисандро, в идеально выглаженной жилетке, с подносом и несколькими папками.
- Госпожа. Просили принести документы из архива и чай. С мятой, как вы велели утром.
- Спасибо, оставьте.
Он приблизился, расставил папки по порядку, поставил чай ближе к ней. Руки дрогнули - совсем чуть-чуть. Она это заметила. И от этого почувствовала укол в груди.
- Что-то ещё, госпожа?
- Нет. Можешь идти.
Он кивнул, развернулся - и в этот момент она вдруг заговорила:
- Как Розэтта?
Он остановился, слегка обернулся через плечо.
- Всё хорошо. Просила передать, что она приготовит на ужин вашу любимую запеканку. С сыром.
- Хм. - Она сделала вид, что снова углубилась в бумаги. - Спасибо.
Молчание.
Он не двинулся с места. И она это почувствовала - напряжение между ними висело в воздухе, как гроза. Она не выдержала и подняла на него глаза.
А он смотрел на неё. Прямо. Тихо. Глубоко. Без претензий. Но с вопросом. С тем самым, что она боялась услышать: «Ты правда ничего не почувствовала?»
Она отвела взгляд.
- Я занята, Алисандро.
- Разумеется, госпожа, - его голос был безупречно вежлив. Но в нём что-то дрогнуло.
Он поклонился и вышел. За дверью - глухая тишина.
Серафина сидела, глядя в строчку, которую уже трижды перечитывала.
Вдруг оттолкнула бумаги.
«Ты глупая. Ты сжимаешь кулак, когда надо было просто… коснуться».
Вечер опустился на поместье мягко и тепло. После продуктивного дня - разобранной документации, подтверждённых договоров и выданных распоряжений - Серафина ощущала редкое чувство удовлетворения. Всё было под контролем. Впервые за долгое время она не чувствовала, что бежит впереди лавины.
Она переоделась в лёгкое вечернее платье - не слишком открытое, но струящееся, с мягкими складками и вырезом, подчёркивающим ключицы и изящную линию шеи. Волосы распустила - без шпилек, без строгости. Она чувствовала себя… не графиней, а женщиной. Той, что может позволить себе быть желанной. И чувствовать.
- Алисандро, - позвала она из библиотеки, не громко, но достаточно чётко.
Он вошёл спустя мгновение. Застыл на пороге, слегка удивлённый. Она сидела у окна, в мягком кресле, с бокалом вина. Лампа отбрасывала тёплые отсветы на её щёки и шею. Она выглядела иначе. И он это почувствовал сразу.
- Вы звали, госпожа?
- Присаживайся. - Она указала на кресло напротив.
Он чуть замешкался, но подчинился. Уселся, выпрямился, как всегда. Бдительный, внимательный, верный.
- У тебя слишком напряжённое лицо, Алисандро. Расслабься. Я сегодня добрая. - Она улыбнулась бокалом, сделала глоток. - Мы оба заслужили немного отдыха, не так ли?
- Разумеется, госпожа.
- Перестань говорить со мной, как с графиней. - Она тихо рассмеялась. - Сегодня я просто женщина, уставшая от бумаг и мужчин, которым не объяснишь, где их место.
Он сжал пальцы на подлокотнике. Небольшое движение - но она заметила.
- А ты, Алисандро, знаешь своё место?
Он замер. Перевёл на неё взгляд. В его глазах промелькнуло что-то - вопрос, растерянность, возбуждение?
- Знаю. Но иногда мне хочется быть рядом с вами… не как слуга.
Её улыбка стала чуть опасной, лисьей.
- Хороший ответ. - Она встала. Подошла ближе. Протянула руку - и дотронулась до воротника его рубашки, поправила его пальцами. Медленно. Чуть дольше, чем нужно. - Ты был рядом со мной, когда я боялась. И не отступил. Это стоит доверия. А я… нечасто позволяю себе расслабляться в чужом присутствии.
Он смотрел на неё, затаив дыхание.
- Скажи, Алисандро, если бы я попросила… просто посидеть рядом. Помолчать. Может, даже - коснуться. Ты бы смог?
Он прошептал:
- Да, госпожа. Всё, что вы пожелаете.
Она улыбнулась. И вместо того, чтобы снова уйти в свою ледяную крепость, села на подлокотник его кресла. Близко. Слишком близко.
- Тогда просто посиди со мной. Только сегодня. Без титулов. Без страха. Без границ.
И он остался.
Он не помнил, как выбрался из библиотеки. Ноги сами вынесли его в коридор, а потом - в маленькую служебную комнату, которую он занимал рядом с госпожиными покоями. Дверь захлопнулась, и он, прижавшись к ней спиной, наконец выдохнул.
Боги.
Сердце колотилось, будто пыталось вырваться из груди. Он едва мог дышать. Она была так близко. Сидела на подлокотнике его кресла, её волосы касались его плеча, тонкий аромат лаванды кружил голову сильнее любого вина.
И её пальцы… её голос…
«Ты знаешь своё место?»
Алисандро закрыл глаза. Да. Он знал. Всегда знал. Он был слугой. Он родился в доме для бедных, вырос без имени и только благодаря ей получил шанс. Он не имел права даже думать о ней как о женщине - только как о госпоже. Богине. Хозяйке.
Но сегодня она смотрела на него иначе. Словно… словно он был чем-то большим. Или нет? Или это просто её способ расслабляться - игра в ласку с безопасной игрушкой?
Он вспомнил, как её пальцы медленно коснулись воротника его рубашки. Как она улыбнулась. Как села рядом.
- «Без титулов. Без страха. Без границ»… - прошептал он.
Эти слова жгли внутри. И пугали.
Он не знал, чего от неё ждать. Не знал, чего ждать от себя. Его тело вспоминало каждый её жест, каждую интонацию. Но разум твердил: она хозяйка. Ты - никто.
Алисандро прошёлся по комнате, остановился у зеркала. Заглянул в собственные глаза.
- Что она делает со мной?
Он не успел найти ответ - в дверь тихонько постучали.
- Алис? - раздался приглушённый голос. - Ты здесь?
Розэтта.
Он открыл дверь. Она сразу прошмыгнула внутрь, окинула его внимательным взглядом и прищурилась.
- Ну… ты выглядишь так, будто увидел призрак. Или прикоснулся к божеству.
- Я… - он развёл руками, - я не знаю, что со мной. Она… была… такая…
- Тихо. - Розэтта аккуратно усадила его на кровать, села рядом. - Рассказывай с начала. Только без поэмы, коротко и ясно.
Он рассказал. Про библиотеку. Про кресло. Про то, как она позвала его не как слугу, а… как мужчину? Или нет?
- И теперь я не понимаю… Что это было?
Розэтта усмехнулась, склонив голову.
- Это была женщина, Алис. Сильная, умная, красивая женщина, которая впервые за долгое время позволила себе быть не графиней, а просто живой. С тобой. Это честь.
Он опустил взгляд.
- А если для неё это просто игра? Удовольствие. Слуга - удобный вариант. Без последствий.
Розэтта положила ладонь ему на плечо:
- Тогда ты сам решай, чего хочешь. Если боишься, отступи. Но если ты всё ещё хочешь быть рядом - по-настоящему - то тебе придётся быть не только верным. Придётся быть сильным.
Он поднял глаза.
- Я не знаю, смогу ли.
- Ты уже смог, - улыбнулась она. - Она тебя выбрала, Алис. Просто пока ещё не поняла, насколько.
Я сидела за рабочим столом, склонившись над отчётами. Снаружи пели птицы, в окно лился мягкий свет, а в мыслях вертелась… совсем не рентабельность пшеницы.
Проклятье. Я вела себя вчера как девчонка. Или нет? Как женщина, которая позволяет себе чувствовать. А теперь - нужно вернуть контроль. Или… попробовать взять его на других условиях?
Послышался стук. Я успела спрятать улыбку прежде, чем дверь отворилась.
- Доброе утро, госпожа, - Алисандро вошёл с подносом и кипой свежих документов.
Он выглядел, как обычно: безупречно одет, сдержан, внимателен. Только в глазах - что-то дрогнуло. Или мне показалось?
- Доброе, Алисандро. Документы?
- Да, отчёты от управляющих, расписки по банку и ответ от городской ратуши.
Он подошёл к столу и, наклоняясь, передал мне папку. Я протянула руку - и позволила пальцам чуть дольше, чем следовало, задержаться на его.
Он вздрогнул. Едва заметно, но я почувствовала это как ток. Его глаза мельком метнулись ко мне - а я только спокойно кивнула и открыла папку, как будто ничего не произошло.
Через минуту он подошёл, чтобы собрать использованные черновики. Я мельком посмотрела… и взгляд сам скользнул чуть ниже. Брюки сидели на его стройной фигуре весьма…
Я качнула головой. «Серафина!»
Но не удержалась - и всё же позволила себе короткий взгляд. И в ту же секунду он обернулся.
Наши глаза встретились.
Я расправила плечи, скрестила руки.
- Ты сегодня в хорошей форме, Алисандро, - произнесла невинно, но с лисьей усмешкой.
Он замер на полсекунды, покраснел, как мальчишка, и склонил голову:
- Рад служить, госпожа.
«Боже, какой он милый».
- Принеси, пожалуйста, кофейник. И скажи Розэтте, чтобы напомнила мне о встрече с аптекарем.
- Конечно.
Он поспешно вышел. А я откинулась на спинку кресла и улыбнулась самой себе.
Ну что, моя дорогая. Похоже, ты всё же женщина. И даже очень.
Алисандро
Он аккуратно закрыл за собой дверь, как обычно - бесшумно, с лёгким поклоном. Сделал три шага по коридору, сохраняя идеальную осанку.
И остановился.
«Что это было… что ЭТО было?»
Алисандро прислонился к стене, сцепив руки за спиной, как его учили в приюте - сдерживай себя, сохраняй достоинство. Но руки дрожали. Он закрыл глаза.
Тепло её пальцев всё ещё чувствовалось на его коже. Касание было мимолётным - и всё же… таким намеренным? Или это он надумал? Может, она просто неудачно задела его, просматривая документы?
Нет. Он видел её взгляд. Он чувствовал, как она… смотрела. Не как госпожа - как женщина. Женщина, которая оценивает. Которая знает, что делает.
Он выдохнул, потёр лицо ладонями.
«Спокойно. Ты просто слуга. Ты не имеешь права даже думать…»
Он вспомнил её голос: «Ты сегодня в хорошей форме, Алисандро». Тон. Эта улыбка. Она играла? Или… проверяла?
В груди тяжело застучало. Он пошёл дальше, но сердце всё не хотело угомониться. Он свернул в кладовую у кухни, где было темно и тихо. Прислонился лбом к прохладному камню стены.
- Она… коснулась меня. Намеренно? - прошептал себе. - Или я схожу с ума?
Он судорожно втянул воздух. Вспомнил, как её пальцы задержались на его. Как её взгляд скользнул вниз. Он покраснел.
«Если она это сделала нарочно… что мне делать? Что она от меня хочет?»
Он понятия не имел, как себя вести. Его учили быть преданным, дисциплинированным, надёжным. Никто не учил его… этому.
А сердце уже знало: оно билось, как сумасшедшее, словно готовое выскочить из груди.
«Я не выдержу, если она снова так посмотрит…»
Он прижал ладонь к губам, стараясь замолчать собственный неровный выдох.
«Если она коснётся меня снова…»
Вечер. Колечко
Пальцы начали опухать - кольцо натирало сустав. Старинная печатка, некогда принадлежавшая моему покойному мужу, давила на кожу и на нервы. Символ прошлого, который я почему-то надела сегодня. Глупость.
Я раздражённо дёрнула кольцо - безуспешно.
- Чёрт. - Пробормотала, и позвонила в колокольчик.
Через мгновение в дверях появился Алисандро.
- Госпожа?
- Подойди. Это кольцо. - Я протянула руку. - Оно застряло. Попробуй снять.
Он подошёл ближе и аккуратно взял мою руку в свои ладони. Тёплые, сильные. Его пальцы коснулись моего сустава с такой нежностью, что я вздрогнула.
- Простите… оно действительно сидит очень плотно… - пробормотал он, осторожно покачивая кольцо, пытаясь стянуть его вниз.
Я наблюдала за ним. За тем, как хмурится его лоб, как напрягается челюсть. Он явно не хотел доставить мне неудобств - и всё же чувствовала: он волнуется. Или… только мне так кажется?
- Не бойся. Не больно, - сказала я, но голос выдал что-то другое. Тепло. Ожидание.
Он снова попытался - тщетно. А потом, задержав дыхание, поднял глаза:
Она снова открыла глаза, выпрямилась, пытаясь вернуть себе былое хладнокровие. Бумаги перед ней были важны: аренда, поставки, финансы, казна. То, на чём держится её графство. Её сила. Её безопасность. Без этого - ничего.
Но внутри сверлило чувство: она только что больно ударила единственного человека, который действительно… был рядом. Не требовал. Не лгал. Просто был.
- Проклятье… - прошептала она, закрыв лицо руками.
Вспомнилось, как он прижимал её к себе, как неловко шептал успокаивающие слова, как дрожали его пальцы, когда она сжимала их в своей ладони. Он был смущён, но не испуган. Уязвим, но не жалок. Он был настоящим.
И именно поэтому это было так страшно.
«Если я подпущу его ближе, это станет реальным. А если он уйдёт, как все?..»
Она резко встала, прошлась по кабинету, остановилась у окна. Сердце стучало глухо, с каким-то давящим эхом. Она боялась. До слёз.
Но сильная женщина не плачет. Сильная женщина работает. И держит всех на расстоянии.
Она упрямо вернулась к столу, взяла перо.
«Я просто… не могу позволить себе слабость. Пока нет».
Алисандро остановился у заднего входа на кухню, но не сразу вошёл. Он стоял в тени, прижавшись лбом к прохладному камню стены, пытаясь взять себя в руки. Слишком многое за последние сутки выбило его из привычной роли - он чувствовал себя глупо. Слишком наивно. Слишком живым.
Шаги за спиной он услышал сразу, но не обернулся. Даже не удивился, когда рядом возникла Розэтта - с подносом, на котором дымилась жареная курица и пара булочек.
- Вот и он. Я уже думала, куда ты запропастился, мечтатель, - тихо усмехнулась она. - Госпожа дала от ворот поворот?
- Розэтта… - он вздохнул.
- Ну а что? Ты с таким видом ходишь, будто тебе куклу отняли. Или целовать пытался, а тебе пальцем по лбу - цок. Ошибочка вышла, дворецкий. - Она поставила поднос на скамью и, присев рядом, вздохнула. - Ладно, всё, не злюсь. Давай, выкладывай. А то ты сейчас лопнешь от молчания.
Алисандро покачал головой:
- Я, наверное, идиот. Я думал, что… что между нами что-то произошло. А сегодня она смотрит сквозь меня. Словно я просто слуга. Будто ничего не было. Ни ночи. Ни прикосновений. Ничего.
Розэтта наклонила голову:
- А что ты ожидал? Что она бросится тебе на шею при всех? Госпожа?
- Нет. - Он сжал кулаки. - Я не знаю. Просто… хоть намёк. Хоть взгляд. Улыбку. Что это не просто мне всё померещилось.
- Алис. - Она потрепала его по плечу. - Тебе не померещилось. Она тебя не оттолкнула. Не выставила. Ты не просто «успокаивал». Ты был рядом, когда ей было страшно. И она тебе доверилась. Это для неё уже огромный шаг. Но ей нужно время. Она женщина, и притом не простая. Она всегда одна. Всегда сильная. Её так учили. И ты сам знаешь, как она с мужчинами…
- Осторожна, - тихо произнёс он.
- Точно. А теперь представь: вдруг её сердце сказало «да», а разум - «ты что, с ума сошла?! Это же твой слуга!» И вот она снова закрылась. Потому что боится. Потому что не знает, что ты теперь с этим сделаешь.
Он медленно кивнул.
- Так что делать?
Розэтта хитро прищурилась:
- Ждать. Но не быть мебелью. Поддерживать её, быть рядом, быть… собой. Она умная. Она увидит. Главное - не отступи. Не испугайся.
Он посмотрел на неё с благодарностью. Улыбнулся впервые за весь день.
- Спасибо.
- За булочку спасибо скажешь, когда с курицей разделаюсь, - хмыкнула она, всучивая ему еду. - А теперь марш есть, а то без лица ходишь. Если она на тебя снова глянет - должен сиять. Понял?
Он кивнул. И послушно начал есть.
Середина дня. Кабинет графини был залит мягким светом из высоких окон. На столе ровными стопками лежали бумаги: отчёты, переписка с округами, список работ по поместью. Серафина сидела прямо, собранно, но в её движениях сквозила жёсткость, как у струны, натянутой до предела.
Стук в дверь.
- Войдите, - отозвалась она, не отрывая взгляда от документа.
Вошёл Алисандро, в идеально выглаженной жилетке, с подносом и несколькими папками.
- Госпожа. Просили принести документы из архива и чай. С мятой, как вы велели утром.
- Спасибо, оставьте.
Он приблизился, расставил папки по порядку, поставил чай ближе к ней. Руки дрогнули - совсем чуть-чуть. Она это заметила. И от этого почувствовала укол в груди.
- Что-то ещё, госпожа?
- Нет. Можешь идти.
Он кивнул, развернулся - и в этот момент она вдруг заговорила:
- Как Розэтта?
Он остановился, слегка обернулся через плечо.
- Всё хорошо. Просила передать, что она приготовит на ужин вашу любимую запеканку. С сыром.
- Хм. - Она сделала вид, что снова углубилась в бумаги. - Спасибо.
Молчание.
Он не двинулся с места. И она это почувствовала - напряжение между ними висело в воздухе, как гроза. Она не выдержала и подняла на него глаза.
А он смотрел на неё. Прямо. Тихо. Глубоко. Без претензий. Но с вопросом. С тем самым, что она боялась услышать: «Ты правда ничего не почувствовала?»
Она отвела взгляд.
- Я занята, Алисандро.
- Разумеется, госпожа, - его голос был безупречно вежлив. Но в нём что-то дрогнуло.
Он поклонился и вышел. За дверью - глухая тишина.
Серафина сидела, глядя в строчку, которую уже трижды перечитывала.
Вдруг оттолкнула бумаги.
«Ты глупая. Ты сжимаешь кулак, когда надо было просто… коснуться».
*** «Ты знаешь своё место?»
Вечер опустился на поместье мягко и тепло. После продуктивного дня - разобранной документации, подтверждённых договоров и выданных распоряжений - Серафина ощущала редкое чувство удовлетворения. Всё было под контролем. Впервые за долгое время она не чувствовала, что бежит впереди лавины.
Она переоделась в лёгкое вечернее платье - не слишком открытое, но струящееся, с мягкими складками и вырезом, подчёркивающим ключицы и изящную линию шеи. Волосы распустила - без шпилек, без строгости. Она чувствовала себя… не графиней, а женщиной. Той, что может позволить себе быть желанной. И чувствовать.
- Алисандро, - позвала она из библиотеки, не громко, но достаточно чётко.
Он вошёл спустя мгновение. Застыл на пороге, слегка удивлённый. Она сидела у окна, в мягком кресле, с бокалом вина. Лампа отбрасывала тёплые отсветы на её щёки и шею. Она выглядела иначе. И он это почувствовал сразу.
- Вы звали, госпожа?
- Присаживайся. - Она указала на кресло напротив.
Он чуть замешкался, но подчинился. Уселся, выпрямился, как всегда. Бдительный, внимательный, верный.
- У тебя слишком напряжённое лицо, Алисандро. Расслабься. Я сегодня добрая. - Она улыбнулась бокалом, сделала глоток. - Мы оба заслужили немного отдыха, не так ли?
- Разумеется, госпожа.
- Перестань говорить со мной, как с графиней. - Она тихо рассмеялась. - Сегодня я просто женщина, уставшая от бумаг и мужчин, которым не объяснишь, где их место.
Он сжал пальцы на подлокотнике. Небольшое движение - но она заметила.
- А ты, Алисандро, знаешь своё место?
Он замер. Перевёл на неё взгляд. В его глазах промелькнуло что-то - вопрос, растерянность, возбуждение?
- Знаю. Но иногда мне хочется быть рядом с вами… не как слуга.
Её улыбка стала чуть опасной, лисьей.
- Хороший ответ. - Она встала. Подошла ближе. Протянула руку - и дотронулась до воротника его рубашки, поправила его пальцами. Медленно. Чуть дольше, чем нужно. - Ты был рядом со мной, когда я боялась. И не отступил. Это стоит доверия. А я… нечасто позволяю себе расслабляться в чужом присутствии.
Он смотрел на неё, затаив дыхание.
- Скажи, Алисандро, если бы я попросила… просто посидеть рядом. Помолчать. Может, даже - коснуться. Ты бы смог?
Он прошептал:
- Да, госпожа. Всё, что вы пожелаете.
Она улыбнулась. И вместо того, чтобы снова уйти в свою ледяную крепость, села на подлокотник его кресла. Близко. Слишком близко.
- Тогда просто посиди со мной. Только сегодня. Без титулов. Без страха. Без границ.
И он остался.
***
Он не помнил, как выбрался из библиотеки. Ноги сами вынесли его в коридор, а потом - в маленькую служебную комнату, которую он занимал рядом с госпожиными покоями. Дверь захлопнулась, и он, прижавшись к ней спиной, наконец выдохнул.
Боги.
Сердце колотилось, будто пыталось вырваться из груди. Он едва мог дышать. Она была так близко. Сидела на подлокотнике его кресла, её волосы касались его плеча, тонкий аромат лаванды кружил голову сильнее любого вина.
И её пальцы… её голос…
«Ты знаешь своё место?»
Алисандро закрыл глаза. Да. Он знал. Всегда знал. Он был слугой. Он родился в доме для бедных, вырос без имени и только благодаря ей получил шанс. Он не имел права даже думать о ней как о женщине - только как о госпоже. Богине. Хозяйке.
Но сегодня она смотрела на него иначе. Словно… словно он был чем-то большим. Или нет? Или это просто её способ расслабляться - игра в ласку с безопасной игрушкой?
Он вспомнил, как её пальцы медленно коснулись воротника его рубашки. Как она улыбнулась. Как села рядом.
- «Без титулов. Без страха. Без границ»… - прошептал он.
Эти слова жгли внутри. И пугали.
Он не знал, чего от неё ждать. Не знал, чего ждать от себя. Его тело вспоминало каждый её жест, каждую интонацию. Но разум твердил: она хозяйка. Ты - никто.
Алисандро прошёлся по комнате, остановился у зеркала. Заглянул в собственные глаза.
- Что она делает со мной?
Он не успел найти ответ - в дверь тихонько постучали.
- Алис? - раздался приглушённый голос. - Ты здесь?
Розэтта.
Он открыл дверь. Она сразу прошмыгнула внутрь, окинула его внимательным взглядом и прищурилась.
- Ну… ты выглядишь так, будто увидел призрак. Или прикоснулся к божеству.
- Я… - он развёл руками, - я не знаю, что со мной. Она… была… такая…
- Тихо. - Розэтта аккуратно усадила его на кровать, села рядом. - Рассказывай с начала. Только без поэмы, коротко и ясно.
Он рассказал. Про библиотеку. Про кресло. Про то, как она позвала его не как слугу, а… как мужчину? Или нет?
- И теперь я не понимаю… Что это было?
Розэтта усмехнулась, склонив голову.
- Это была женщина, Алис. Сильная, умная, красивая женщина, которая впервые за долгое время позволила себе быть не графиней, а просто живой. С тобой. Это честь.
Он опустил взгляд.
- А если для неё это просто игра? Удовольствие. Слуга - удобный вариант. Без последствий.
Розэтта положила ладонь ему на плечо:
- Тогда ты сам решай, чего хочешь. Если боишься, отступи. Но если ты всё ещё хочешь быть рядом - по-настоящему - то тебе придётся быть не только верным. Придётся быть сильным.
Он поднял глаза.
- Я не знаю, смогу ли.
- Ты уже смог, - улыбнулась она. - Она тебя выбрала, Алис. Просто пока ещё не поняла, насколько.
Глава 9 Утро следующего дня. Лисья улыбка
Я сидела за рабочим столом, склонившись над отчётами. Снаружи пели птицы, в окно лился мягкий свет, а в мыслях вертелась… совсем не рентабельность пшеницы.
Проклятье. Я вела себя вчера как девчонка. Или нет? Как женщина, которая позволяет себе чувствовать. А теперь - нужно вернуть контроль. Или… попробовать взять его на других условиях?
Послышался стук. Я успела спрятать улыбку прежде, чем дверь отворилась.
- Доброе утро, госпожа, - Алисандро вошёл с подносом и кипой свежих документов.
Он выглядел, как обычно: безупречно одет, сдержан, внимателен. Только в глазах - что-то дрогнуло. Или мне показалось?
- Доброе, Алисандро. Документы?
- Да, отчёты от управляющих, расписки по банку и ответ от городской ратуши.
Он подошёл к столу и, наклоняясь, передал мне папку. Я протянула руку - и позволила пальцам чуть дольше, чем следовало, задержаться на его.
Он вздрогнул. Едва заметно, но я почувствовала это как ток. Его глаза мельком метнулись ко мне - а я только спокойно кивнула и открыла папку, как будто ничего не произошло.
Через минуту он подошёл, чтобы собрать использованные черновики. Я мельком посмотрела… и взгляд сам скользнул чуть ниже. Брюки сидели на его стройной фигуре весьма…
Я качнула головой. «Серафина!»
Но не удержалась - и всё же позволила себе короткий взгляд. И в ту же секунду он обернулся.
Наши глаза встретились.
Я расправила плечи, скрестила руки.
- Ты сегодня в хорошей форме, Алисандро, - произнесла невинно, но с лисьей усмешкой.
Он замер на полсекунды, покраснел, как мальчишка, и склонил голову:
- Рад служить, госпожа.
«Боже, какой он милый».
- Принеси, пожалуйста, кофейник. И скажи Розэтте, чтобы напомнила мне о встрече с аптекарем.
- Конечно.
Он поспешно вышел. А я откинулась на спинку кресла и улыбнулась самой себе.
Ну что, моя дорогая. Похоже, ты всё же женщина. И даже очень.
Алисандро
Он аккуратно закрыл за собой дверь, как обычно - бесшумно, с лёгким поклоном. Сделал три шага по коридору, сохраняя идеальную осанку.
И остановился.
«Что это было… что ЭТО было?»
Алисандро прислонился к стене, сцепив руки за спиной, как его учили в приюте - сдерживай себя, сохраняй достоинство. Но руки дрожали. Он закрыл глаза.
Тепло её пальцев всё ещё чувствовалось на его коже. Касание было мимолётным - и всё же… таким намеренным? Или это он надумал? Может, она просто неудачно задела его, просматривая документы?
Нет. Он видел её взгляд. Он чувствовал, как она… смотрела. Не как госпожа - как женщина. Женщина, которая оценивает. Которая знает, что делает.
Он выдохнул, потёр лицо ладонями.
«Спокойно. Ты просто слуга. Ты не имеешь права даже думать…»
Он вспомнил её голос: «Ты сегодня в хорошей форме, Алисандро». Тон. Эта улыбка. Она играла? Или… проверяла?
В груди тяжело застучало. Он пошёл дальше, но сердце всё не хотело угомониться. Он свернул в кладовую у кухни, где было темно и тихо. Прислонился лбом к прохладному камню стены.
- Она… коснулась меня. Намеренно? - прошептал себе. - Или я схожу с ума?
Он судорожно втянул воздух. Вспомнил, как её пальцы задержались на его. Как её взгляд скользнул вниз. Он покраснел.
«Если она это сделала нарочно… что мне делать? Что она от меня хочет?»
Он понятия не имел, как себя вести. Его учили быть преданным, дисциплинированным, надёжным. Никто не учил его… этому.
А сердце уже знало: оно билось, как сумасшедшее, словно готовое выскочить из груди.
«Я не выдержу, если она снова так посмотрит…»
Он прижал ладонь к губам, стараясь замолчать собственный неровный выдох.
«Если она коснётся меня снова…»
Вечер. Колечко
Пальцы начали опухать - кольцо натирало сустав. Старинная печатка, некогда принадлежавшая моему покойному мужу, давила на кожу и на нервы. Символ прошлого, который я почему-то надела сегодня. Глупость.
Я раздражённо дёрнула кольцо - безуспешно.
- Чёрт. - Пробормотала, и позвонила в колокольчик.
Через мгновение в дверях появился Алисандро.
- Госпожа?
- Подойди. Это кольцо. - Я протянула руку. - Оно застряло. Попробуй снять.
Он подошёл ближе и аккуратно взял мою руку в свои ладони. Тёплые, сильные. Его пальцы коснулись моего сустава с такой нежностью, что я вздрогнула.
- Простите… оно действительно сидит очень плотно… - пробормотал он, осторожно покачивая кольцо, пытаясь стянуть его вниз.
Я наблюдала за ним. За тем, как хмурится его лоб, как напрягается челюсть. Он явно не хотел доставить мне неудобств - и всё же чувствовала: он волнуется. Или… только мне так кажется?
- Не бойся. Не больно, - сказала я, но голос выдал что-то другое. Тепло. Ожидание.
Он снова попытался - тщетно. А потом, задержав дыхание, поднял глаза:
