Может, просто его сестра настолько понравилась. Она была настоящая красавица. И жили они неплохо, пока отец Локара однажды не умудрился погибнуть, защищая от порождений тьмы крепость, в которую его столь неудачно занесло.
Локар к тому времени уже был довольно взрослым парнем, хоть и считался самым младшим племянником, но это только потому, что и его мама была самой младшей сестрой барона. Кроме Локара у его родителей детей больше не было, поговаривали, что из-за нападения очередного порождения тьмы на несчастную женщину. Которое, убить не убило, но способность к деторождению отобрало. В тех местах такие истории случаются часто.
В общем, Локара учил отец, пока не погиб. А он был действительно умным и умелым магом. И сумел внушить сыну мысль, что умения и знания для мага гораздо важнее силы. Жалко, что не сумел того же внушить и барону. Хотя может и не жалко, если подумать, то не о чем там жалеть.
— И что же случилось? — спросила белочка Бинка, зачаровано смотревшая на рассказчика.
То, что что-то случилось, было понятно всем. Но вопросы со стороны симпатичных девушек Локару явно льстили. То ли вино на него так подействовало, хотя и выпил он совсем немного, то ли совсем одичал в своих поисках и блужданиях по мертвым городам, и отвык от женского внимания к своей персоне.
— Случились глупые мальчишки, возомнившие себя героями. Мелкие совсем. Одному было двенадцать лет, второму едва четырнадцать. Пастухи. Которые возомнили себя добытчиками, сбежали от взрослых и пошли поискать что-то ценное в отмеченных тьмой развалинах. Подумали, что раз это все еще живые земли, то ничего страшного им не грозит.
— Ошиблись, да? — почему-то печально вздохнула Нэлла. Возможно, вспомнила, как такие же глупые и самонадеянные ездят поохотиться в горы, в которых тоже полно созданий тьмы.
— Да. Причем, признались не сразу, а когда это сделали, лекарка помочь уже ничем не могла. А барон на ее запрос отправил меня. И я, такой гордый и раздутый от собственной важности шестнадцатилетний пацан, поехал решать проблему. Приезжаю, а там мне фактически делать нечего, потому что решить эту проблему можно уже только одним способом — убить недомертвых и сжечь в огне, пока они не закончили перерождение. Потому что если закончат… Была когда-то такая история, одна мамаша сильно дочку любила и спрятала. Потом в подвале ее держала, непонятно на что надеясь. А потом эта бывшая девочка вырвалась и пошла гулять. А там, где она проходила, мало того что все умирало, так еще и дома чуть ли не до фундамента сгнивали. Хорошо, не успела зайти слишком далеко. Половину гарнизона городка в бое с этой девочкой тогда положили. Да. Так что выбора у меня не было. А у мальчишек были родители и прочие родственники. И делать то, что должно, пришлось, предварительно набив им морды и поломав кому-то руки, ноги, челюсти… а я еще удивлялся, что со мной отправляют воинов. Наивный был, считал, что все должны все понимать, знают же, где живут, и поступать правильно, заботясь не только о себе. И знаете, что эти добрые горожане потребовали от барона, придя в его крепость через три дня после того, как я вернулся?
— Знаю, — уверенно сказал Шелест. — Твою голову. И, наверное, еще и то, что твой папаша чужак вспомнили, дурную кровь заподозрили.
Локар хмыкнул и кивнул.
— Да, так и было. И барона называли добрейшим, а меня самим злом. И, прежде чем я понял, что происходит, все поняла моя умная мама. Она упала перед братом на колени и, помина все ту же доброту, попросила изгнания вместо смерти. Ну, меня и лишили имени и дома. И слушать не стали. А ведь я хотел что-то доказать, маму не послушался, вернуться попытался, и меня попросту загнали на Мертвую Землю, вопя, что таким порождениям зла, убивающим невинных детей, там самое место.
— Чудесная история, — мрачно сказала Нэлла. — Надеюсь, этот барон сгорел, вместе со своей крепостью. Те же полоумные и сожгли.
— Нет, — покачал головой Локар. — Он ведь добрый барон, а я злобный племянник. Знаете, много позже, когда сумел добраться до друга отца, к которому он хотел меня отправить незадолго до своей смерти, я понял несколько вещей. Ну, благодаря этому другу и понял, он вообще очень хорошо умеет объяснять всяким наивным идиотам. Например, я понял, что у моего дорогого дяди были сильные целительские амулеты, те, которыми при желании в черных горах даже траву выжигают. И тех детей при помощи этих амулетов можно было бы спасти. Но мне их не дали, просто напомнили историю про ту самую девочку и отправили на подвиг. Так что добрейший барон никого спасать не собирался, может, он про этих пастушат узнал еще тогда, когда можно было бы попытаться их вылечить и без амулетов, но тут утверждать не стану…
— Твой дядя сэкономил… кстати, амулеты он у нас покупает? — спросил Льен.
— Да.
— Значит, сэкономил ценные амулеты, которые ему и самому могут пригодиться. И при этом остался добрым правителем, наказавшим злого племянника.
— Просто чудесно, — мрачно сказала Нэлла.
— Только непонятно, почему он никого попроще не послал, маги же у вас на каждом шагу не валяются, — удивился до сих пор молчавший Ваня.
— А он идиот, — уверенно припечатал Лост. — Из тех идиотов, которые ценят в магах только силу. А папа этой мечты сусликов вбивал в сына, что важнее умение, может, даже заставлял подавители носить, чтобы тонкостям без проблем научился. Вот дядя и не понял, какая у него там ценность бегает, способная претендовать на место аспиранта в лучшей школе этого королевства.
— Может быть, — не стал спорить Локар. — А может, ему кто-то нашептал, что я чем-то опасен. Мне сейчас все равно. Я там ни разу даже не появлялся после того, как забрал маму и вещи отца. Весело так забрал, со скандалом и боданием с его особо ценными магами. Сплошь какими-то недоучками, если честно. У барона тогда такое лицо было, как у скупого купца, обнаружившего, что купленная по дешевке вишня по пути к городу наполовину сгнила. Кажется, он даже не понял, кто я такой и зачем мне понадобилась его сестра, я с последней встречи немного подрос.
За окном кто-то мерзенько засмеялся, то ли ежик, то ли подслушивающий студентус.
— Ладно, это все весело, но гораздо интереснее, как ты выжил на землях бывших Темных Королевств? — задумчиво спросил Льен.
— Действительно! — вскинулась немного сонная Томия. — Ведь если потом еще и доучиваться пришлось, шансов было немного.
— У него был интересный камешек, — сказал Лост.
— Не было. Но я его именно тогда и нашел. Знаете, что обычно делают люди, которых загнали на мертвую землю? Они обычно идут по самому краю, боясь зайти глубже, словно это может чем-то помочь. А добрые люди идут вдоль границы и стреляют из луков и самострелов, чтобы бедолаге веселее было. А у меня был умный отец, бывший кладоискатель, который точно знал, что даже в мертвых землях есть безопасные места, ну, сравнительно безопасные. Там даже поспать можно несколько часов, не больше четырех, потом начинают сползаться разные неприятные создания. А у меня было немного умений и пара щитовых амулетов. И я решил рискнуть, попробовать углубиться так, чтобы меня потеряли из виду, а потом выйти далеко от крепости барона. И я шел, держался подальше от углублений и развалин. Потом попал в туман, просто не смог от него сбежать и шел очень долго. В тумане вообще нельзя останавливаться, он пеленает, как кокон и пожирает, что людей, что создания тьмы. Вообще ничего не остается. А если идти, то он безопасен, ну, и местные жители в него не суются. А еще он, похоже, открывает сам в себе порталы, потому что выйти из него можно где угодно. Если повезет. И я вышел возле гор, непонятно где. У меня не было ни еды, ни воды, ничего. И все, что я мог сделать — поискать безопасное место, просто по ощущениям инаковости, сложно объяснить, это почувствовать надо. Вот так и нашел ту изъеденную водой и ветром скалу, из которой и выковырял свой интересный камешек. Я тогда был в таком состоянии, что даже не удивился, что со мной горы разговаривают. Да, а потом я пытался найти что-то подобное в других безопасных местах, но там они безопасные из-за чего-то другого, наверное. Под одним вообще довольно близко к поверхности обыкновенный природный источник. А другого духа места я так и не нашел. Или не нашел достаточно отчаявшегося для того, чтобы заключать какие-то договоры с человеком, лишь бы унес в места поприятнее.
— Это хорошо, что не нашел. А то бы ринулась толпа идиотов тоже поискать, — проворчал Ваня и, вздохнув, добавил: — Достали эти идиоты. Ко мне позавчера один такой приходил и жаловался, что не получилось начинить силой кролика. А ведь он так хотел, чтобы этот кролик подружился с моими ежами.
За окном кто-то хихикнул, а мрачная цапля предложила запить поучительную историю, а потом рассказать что-то веселее. А то еще немного и она лично пойдет объяснять тому барону, что такое честь и в чем ценность людей. И никто возражать ей не стал.
Впрочем, тот барон и так признанный безумец. А то, что местные жители по непонятной причине в восторге от его доброты, так это проблемы местных жителей. Насильно их все равно не спасешь от этих заблуждений. Насильно вообще сложно кого-то от чего-то спасти. Спасать лучше тех, кому это спасение нужно, а то так будешь спасать, утащишь в безопасное место, а потом окажешься злобным похитителем, испортившим бедолаге всю его жизнь.
Джульетта, как воспитанная девушка из хорошей семьи, похлопала глазами и изобразила смирение и готовность принять свою участь. Участью, если честно, ей грозили страшной. Не ей одной, конечно, но, увы, именно она тут на днях создаст семью, а значит, должна служить примером всяким бестолковым личностям.
Нет, если бы Джульетта хотела поспорить, она бы обязательно магистру Панию, вздумавшему лично прочесть всем, кто на глаза попадется, душеспасительные лекции, напомнила о том, что Томия и Шелест вообще давно женаты. Что Лост и Нэлла гораздо старше, чем она. Объяснила бы, что слухи о грандиозной пьянке не что иное, как ложь, клевета и зависть. Потому что Нэлла пела хором с ежами на трезвую голову и вообще петь бы не стала, если бы один оборотень не стал просить не делать этого. Сказала бы, что студентусов туда точно никто не приглашал и не собирался организовывать им внеплановые танцы. Что этот несчастный сидр, который кто-то там унюхал, пытаются конфисковать у студентусов еще с прошлой осени, а он все никак не конфискуется, еще и хранится правильно, потому что не портится.
В общем, Джульетта многое могла сказать, если бы хотела поспорить. Но спорить ей не хотелось. Тем более, с несчастным магистром, к которому опять приходил стражник, потому что какие-то клуши нажаловались на дикие вопли за школьной стеной. Видимо, специально вдоль нее ходили, чтобы услышать, как Ваня на непонятном языке командует ежами, а они выстраиваются свиньей и атакуют визжащих и смеющихся подопечных Лоста.
Так что бедному магистру надо было сочувствовать. Или хотя бы его не огорчать ненужными спорами. Он всего лишь хочет послушать, как было весело на самоорганизовавшемся празднике, который он случайно пропустил. Вон магистр Диньяр пришел вовремя и степенно допил вино с печальным Локаром, попутно заинтересовавшись его теорией. И теперь он ходит с одухотворенным лицом, даже на дочерей не ругается. А Паний все пропустил и расстроился.
— Все началось с того, что Локар рассказал, за чей счет его дядя изображает доброго и справедливого правителя, — осторожно сказала Джульетта.
Магистр Паний махнул рукой и покачал головой.
— Нет, про него не надо. Я эту печальную историю о бедном мальчике, которому так не повезло с родственниками, уже даже от Хабки и Привратницы слышал. Еще одного повторения этой истории я не переживу.
— Ладно, — и тут не стала спорить Джульетта. — Потом, наверное, чтобы его утешить и показать, что не только у него странные родственники, Томия рассказала о чудесной традиции охоты на невесту. А Шелест повторил историю про то, как его к дракону возили, а он его черепом убил. Локар очень смеялся и провозгласил его самым лучшим охотником. Это, кстати, официальный титул на родине его отца. Его получает тот, кто убил лучшего зверя, ну, если просто охотничий титул, есть отдельный для охотников на нежить.
— Про охотников я тоже уже слышал, когда Диньяр предлагал поохотиться на медведя, — признался магистр Паний.
Джульетта не стала уточнять, когда это предложение поступило, хотя и хотелось, и продолжила вспоминать, с чего начался тот самый праздник.
— Потом Лост рассказал, что тоже был охотником, охотился на певчих птичек. А Нэлла почему-то рассердилась и начала задавать странные вопросы о том, на каких птичек он охотился на одном известном ему празднике. А Ваня попытался остановить их спор и сказал, что его ежи умеют ходить строем, и все пошли на улицу. А студентусы там уже были, сами пришли. И им тоже понравилось. Вам бы тоже понравилось. Жаль, что вы все пропустили.
Магистр Паний как-то странно на нее посмотрел.
Джульетта в ответ улыбнулась.
— Хорошо, — сказал магистр. — Ежи походили строем…
— Свиньей, — подсказала Джульетта. — Атаковали подопечных Лоста.
— Хорошо, ежи атаковали. Потом перестали, как я понимаю. Хорошо. А эти проклятые танцы как начались?
— Не знаю, — честно призналась Джульетта. — Сначала Нэлла пела с ежиками. Красиво пела. Представляете, они для нее пели на ее родном языке, причем что-то такое, что Лост все время отворачивался и хихикал, а Томия смущалась и краснела. А мне перевести не захотели. Потом, когда Нэлла одного пнула, Ваня предложил, чтобы она начала петь то, что хочет, а ни подхватят, ну, наверное. И они действительно подхватили, представляете? А потом эта рыжая оборотница начала петь плясовую про веночек, кто-то сбегал за дудочкой, ежики тоже пели, ну, оно как-то все и началось.
И опять улыбнулась. Вежливо и воспитано.
— Вам не идет, — мрачно сказал магистр.
— Шляпка не идет? — забеспокоилась Джульетта.
— Притворяться такой же дурой, как младшая дочка Диньяра не идет! — припечатал магистр. — Эта тоже улыбается с широко открытыми глазами и лепечет.
— И тоже притворяется, да? — полюбопытствовала Джульетта.
Магистр печально вздохнул, махнул рукой и ушел. Может даже на поиски того, кто возьмет и объяснит ему, по какой такой причине студентусы взяли и устроили себе праздник. Внеплановый. И даже сидр не постеснялись откуда-то вытащить.
По мнению Джульетты, ему не о чем было беспокоиться. Праздник получился замечательный. А то, что кто-то в который раз умудрился принять невинные иллюзии, на которые с большим любопытством смотрел Локар, за неизвестные знамения и угрозы со стороны магов — так это их проблемы. Подобные иллюзии демонстрируют и циркачи. И в королевском парке, куда обязательно на один весенний праздник приглашают чем-то отличившихся горожан. И на зимнепраздники по фонтанам развешивают. А тут вдруг знамения какие-то. Вот что за глупость?
Да и подраться студентусы с учениками-воинами уже в городе могли и без праздников, а вполне себе традиционно. Совместные занятия впервые пройдут только в конце этого года. Те самые, на которых магам наконец-то позволят продемонстрировать воинам, что они на самом деле умеют. Хотя и это вряд ли уничтожит традицию бить друг другу лица.
Локар к тому времени уже был довольно взрослым парнем, хоть и считался самым младшим племянником, но это только потому, что и его мама была самой младшей сестрой барона. Кроме Локара у его родителей детей больше не было, поговаривали, что из-за нападения очередного порождения тьмы на несчастную женщину. Которое, убить не убило, но способность к деторождению отобрало. В тех местах такие истории случаются часто.
В общем, Локара учил отец, пока не погиб. А он был действительно умным и умелым магом. И сумел внушить сыну мысль, что умения и знания для мага гораздо важнее силы. Жалко, что не сумел того же внушить и барону. Хотя может и не жалко, если подумать, то не о чем там жалеть.
— И что же случилось? — спросила белочка Бинка, зачаровано смотревшая на рассказчика.
То, что что-то случилось, было понятно всем. Но вопросы со стороны симпатичных девушек Локару явно льстили. То ли вино на него так подействовало, хотя и выпил он совсем немного, то ли совсем одичал в своих поисках и блужданиях по мертвым городам, и отвык от женского внимания к своей персоне.
— Случились глупые мальчишки, возомнившие себя героями. Мелкие совсем. Одному было двенадцать лет, второму едва четырнадцать. Пастухи. Которые возомнили себя добытчиками, сбежали от взрослых и пошли поискать что-то ценное в отмеченных тьмой развалинах. Подумали, что раз это все еще живые земли, то ничего страшного им не грозит.
— Ошиблись, да? — почему-то печально вздохнула Нэлла. Возможно, вспомнила, как такие же глупые и самонадеянные ездят поохотиться в горы, в которых тоже полно созданий тьмы.
— Да. Причем, признались не сразу, а когда это сделали, лекарка помочь уже ничем не могла. А барон на ее запрос отправил меня. И я, такой гордый и раздутый от собственной важности шестнадцатилетний пацан, поехал решать проблему. Приезжаю, а там мне фактически делать нечего, потому что решить эту проблему можно уже только одним способом — убить недомертвых и сжечь в огне, пока они не закончили перерождение. Потому что если закончат… Была когда-то такая история, одна мамаша сильно дочку любила и спрятала. Потом в подвале ее держала, непонятно на что надеясь. А потом эта бывшая девочка вырвалась и пошла гулять. А там, где она проходила, мало того что все умирало, так еще и дома чуть ли не до фундамента сгнивали. Хорошо, не успела зайти слишком далеко. Половину гарнизона городка в бое с этой девочкой тогда положили. Да. Так что выбора у меня не было. А у мальчишек были родители и прочие родственники. И делать то, что должно, пришлось, предварительно набив им морды и поломав кому-то руки, ноги, челюсти… а я еще удивлялся, что со мной отправляют воинов. Наивный был, считал, что все должны все понимать, знают же, где живут, и поступать правильно, заботясь не только о себе. И знаете, что эти добрые горожане потребовали от барона, придя в его крепость через три дня после того, как я вернулся?
— Знаю, — уверенно сказал Шелест. — Твою голову. И, наверное, еще и то, что твой папаша чужак вспомнили, дурную кровь заподозрили.
Локар хмыкнул и кивнул.
— Да, так и было. И барона называли добрейшим, а меня самим злом. И, прежде чем я понял, что происходит, все поняла моя умная мама. Она упала перед братом на колени и, помина все ту же доброту, попросила изгнания вместо смерти. Ну, меня и лишили имени и дома. И слушать не стали. А ведь я хотел что-то доказать, маму не послушался, вернуться попытался, и меня попросту загнали на Мертвую Землю, вопя, что таким порождениям зла, убивающим невинных детей, там самое место.
— Чудесная история, — мрачно сказала Нэлла. — Надеюсь, этот барон сгорел, вместе со своей крепостью. Те же полоумные и сожгли.
— Нет, — покачал головой Локар. — Он ведь добрый барон, а я злобный племянник. Знаете, много позже, когда сумел добраться до друга отца, к которому он хотел меня отправить незадолго до своей смерти, я понял несколько вещей. Ну, благодаря этому другу и понял, он вообще очень хорошо умеет объяснять всяким наивным идиотам. Например, я понял, что у моего дорогого дяди были сильные целительские амулеты, те, которыми при желании в черных горах даже траву выжигают. И тех детей при помощи этих амулетов можно было бы спасти. Но мне их не дали, просто напомнили историю про ту самую девочку и отправили на подвиг. Так что добрейший барон никого спасать не собирался, может, он про этих пастушат узнал еще тогда, когда можно было бы попытаться их вылечить и без амулетов, но тут утверждать не стану…
— Твой дядя сэкономил… кстати, амулеты он у нас покупает? — спросил Льен.
— Да.
— Значит, сэкономил ценные амулеты, которые ему и самому могут пригодиться. И при этом остался добрым правителем, наказавшим злого племянника.
— Просто чудесно, — мрачно сказала Нэлла.
— Только непонятно, почему он никого попроще не послал, маги же у вас на каждом шагу не валяются, — удивился до сих пор молчавший Ваня.
— А он идиот, — уверенно припечатал Лост. — Из тех идиотов, которые ценят в магах только силу. А папа этой мечты сусликов вбивал в сына, что важнее умение, может, даже заставлял подавители носить, чтобы тонкостям без проблем научился. Вот дядя и не понял, какая у него там ценность бегает, способная претендовать на место аспиранта в лучшей школе этого королевства.
— Может быть, — не стал спорить Локар. — А может, ему кто-то нашептал, что я чем-то опасен. Мне сейчас все равно. Я там ни разу даже не появлялся после того, как забрал маму и вещи отца. Весело так забрал, со скандалом и боданием с его особо ценными магами. Сплошь какими-то недоучками, если честно. У барона тогда такое лицо было, как у скупого купца, обнаружившего, что купленная по дешевке вишня по пути к городу наполовину сгнила. Кажется, он даже не понял, кто я такой и зачем мне понадобилась его сестра, я с последней встречи немного подрос.
За окном кто-то мерзенько засмеялся, то ли ежик, то ли подслушивающий студентус.
— Ладно, это все весело, но гораздо интереснее, как ты выжил на землях бывших Темных Королевств? — задумчиво спросил Льен.
— Действительно! — вскинулась немного сонная Томия. — Ведь если потом еще и доучиваться пришлось, шансов было немного.
— У него был интересный камешек, — сказал Лост.
— Не было. Но я его именно тогда и нашел. Знаете, что обычно делают люди, которых загнали на мертвую землю? Они обычно идут по самому краю, боясь зайти глубже, словно это может чем-то помочь. А добрые люди идут вдоль границы и стреляют из луков и самострелов, чтобы бедолаге веселее было. А у меня был умный отец, бывший кладоискатель, который точно знал, что даже в мертвых землях есть безопасные места, ну, сравнительно безопасные. Там даже поспать можно несколько часов, не больше четырех, потом начинают сползаться разные неприятные создания. А у меня было немного умений и пара щитовых амулетов. И я решил рискнуть, попробовать углубиться так, чтобы меня потеряли из виду, а потом выйти далеко от крепости барона. И я шел, держался подальше от углублений и развалин. Потом попал в туман, просто не смог от него сбежать и шел очень долго. В тумане вообще нельзя останавливаться, он пеленает, как кокон и пожирает, что людей, что создания тьмы. Вообще ничего не остается. А если идти, то он безопасен, ну, и местные жители в него не суются. А еще он, похоже, открывает сам в себе порталы, потому что выйти из него можно где угодно. Если повезет. И я вышел возле гор, непонятно где. У меня не было ни еды, ни воды, ничего. И все, что я мог сделать — поискать безопасное место, просто по ощущениям инаковости, сложно объяснить, это почувствовать надо. Вот так и нашел ту изъеденную водой и ветром скалу, из которой и выковырял свой интересный камешек. Я тогда был в таком состоянии, что даже не удивился, что со мной горы разговаривают. Да, а потом я пытался найти что-то подобное в других безопасных местах, но там они безопасные из-за чего-то другого, наверное. Под одним вообще довольно близко к поверхности обыкновенный природный источник. А другого духа места я так и не нашел. Или не нашел достаточно отчаявшегося для того, чтобы заключать какие-то договоры с человеком, лишь бы унес в места поприятнее.
— Это хорошо, что не нашел. А то бы ринулась толпа идиотов тоже поискать, — проворчал Ваня и, вздохнув, добавил: — Достали эти идиоты. Ко мне позавчера один такой приходил и жаловался, что не получилось начинить силой кролика. А ведь он так хотел, чтобы этот кролик подружился с моими ежами.
За окном кто-то хихикнул, а мрачная цапля предложила запить поучительную историю, а потом рассказать что-то веселее. А то еще немного и она лично пойдет объяснять тому барону, что такое честь и в чем ценность людей. И никто возражать ей не стал.
Впрочем, тот барон и так признанный безумец. А то, что местные жители по непонятной причине в восторге от его доброты, так это проблемы местных жителей. Насильно их все равно не спасешь от этих заблуждений. Насильно вообще сложно кого-то от чего-то спасти. Спасать лучше тех, кому это спасение нужно, а то так будешь спасать, утащишь в безопасное место, а потом окажешься злобным похитителем, испортившим бедолаге всю его жизнь.
Джульетта, как воспитанная девушка из хорошей семьи, похлопала глазами и изобразила смирение и готовность принять свою участь. Участью, если честно, ей грозили страшной. Не ей одной, конечно, но, увы, именно она тут на днях создаст семью, а значит, должна служить примером всяким бестолковым личностям.
Нет, если бы Джульетта хотела поспорить, она бы обязательно магистру Панию, вздумавшему лично прочесть всем, кто на глаза попадется, душеспасительные лекции, напомнила о том, что Томия и Шелест вообще давно женаты. Что Лост и Нэлла гораздо старше, чем она. Объяснила бы, что слухи о грандиозной пьянке не что иное, как ложь, клевета и зависть. Потому что Нэлла пела хором с ежами на трезвую голову и вообще петь бы не стала, если бы один оборотень не стал просить не делать этого. Сказала бы, что студентусов туда точно никто не приглашал и не собирался организовывать им внеплановые танцы. Что этот несчастный сидр, который кто-то там унюхал, пытаются конфисковать у студентусов еще с прошлой осени, а он все никак не конфискуется, еще и хранится правильно, потому что не портится.
В общем, Джульетта многое могла сказать, если бы хотела поспорить. Но спорить ей не хотелось. Тем более, с несчастным магистром, к которому опять приходил стражник, потому что какие-то клуши нажаловались на дикие вопли за школьной стеной. Видимо, специально вдоль нее ходили, чтобы услышать, как Ваня на непонятном языке командует ежами, а они выстраиваются свиньей и атакуют визжащих и смеющихся подопечных Лоста.
Так что бедному магистру надо было сочувствовать. Или хотя бы его не огорчать ненужными спорами. Он всего лишь хочет послушать, как было весело на самоорганизовавшемся празднике, который он случайно пропустил. Вон магистр Диньяр пришел вовремя и степенно допил вино с печальным Локаром, попутно заинтересовавшись его теорией. И теперь он ходит с одухотворенным лицом, даже на дочерей не ругается. А Паний все пропустил и расстроился.
— Все началось с того, что Локар рассказал, за чей счет его дядя изображает доброго и справедливого правителя, — осторожно сказала Джульетта.
Магистр Паний махнул рукой и покачал головой.
— Нет, про него не надо. Я эту печальную историю о бедном мальчике, которому так не повезло с родственниками, уже даже от Хабки и Привратницы слышал. Еще одного повторения этой истории я не переживу.
— Ладно, — и тут не стала спорить Джульетта. — Потом, наверное, чтобы его утешить и показать, что не только у него странные родственники, Томия рассказала о чудесной традиции охоты на невесту. А Шелест повторил историю про то, как его к дракону возили, а он его черепом убил. Локар очень смеялся и провозгласил его самым лучшим охотником. Это, кстати, официальный титул на родине его отца. Его получает тот, кто убил лучшего зверя, ну, если просто охотничий титул, есть отдельный для охотников на нежить.
— Про охотников я тоже уже слышал, когда Диньяр предлагал поохотиться на медведя, — признался магистр Паний.
Джульетта не стала уточнять, когда это предложение поступило, хотя и хотелось, и продолжила вспоминать, с чего начался тот самый праздник.
— Потом Лост рассказал, что тоже был охотником, охотился на певчих птичек. А Нэлла почему-то рассердилась и начала задавать странные вопросы о том, на каких птичек он охотился на одном известном ему празднике. А Ваня попытался остановить их спор и сказал, что его ежи умеют ходить строем, и все пошли на улицу. А студентусы там уже были, сами пришли. И им тоже понравилось. Вам бы тоже понравилось. Жаль, что вы все пропустили.
Магистр Паний как-то странно на нее посмотрел.
Джульетта в ответ улыбнулась.
— Хорошо, — сказал магистр. — Ежи походили строем…
— Свиньей, — подсказала Джульетта. — Атаковали подопечных Лоста.
— Хорошо, ежи атаковали. Потом перестали, как я понимаю. Хорошо. А эти проклятые танцы как начались?
— Не знаю, — честно призналась Джульетта. — Сначала Нэлла пела с ежиками. Красиво пела. Представляете, они для нее пели на ее родном языке, причем что-то такое, что Лост все время отворачивался и хихикал, а Томия смущалась и краснела. А мне перевести не захотели. Потом, когда Нэлла одного пнула, Ваня предложил, чтобы она начала петь то, что хочет, а ни подхватят, ну, наверное. И они действительно подхватили, представляете? А потом эта рыжая оборотница начала петь плясовую про веночек, кто-то сбегал за дудочкой, ежики тоже пели, ну, оно как-то все и началось.
И опять улыбнулась. Вежливо и воспитано.
— Вам не идет, — мрачно сказал магистр.
— Шляпка не идет? — забеспокоилась Джульетта.
— Притворяться такой же дурой, как младшая дочка Диньяра не идет! — припечатал магистр. — Эта тоже улыбается с широко открытыми глазами и лепечет.
— И тоже притворяется, да? — полюбопытствовала Джульетта.
Магистр печально вздохнул, махнул рукой и ушел. Может даже на поиски того, кто возьмет и объяснит ему, по какой такой причине студентусы взяли и устроили себе праздник. Внеплановый. И даже сидр не постеснялись откуда-то вытащить.
По мнению Джульетты, ему не о чем было беспокоиться. Праздник получился замечательный. А то, что кто-то в который раз умудрился принять невинные иллюзии, на которые с большим любопытством смотрел Локар, за неизвестные знамения и угрозы со стороны магов — так это их проблемы. Подобные иллюзии демонстрируют и циркачи. И в королевском парке, куда обязательно на один весенний праздник приглашают чем-то отличившихся горожан. И на зимнепраздники по фонтанам развешивают. А тут вдруг знамения какие-то. Вот что за глупость?
Да и подраться студентусы с учениками-воинами уже в городе могли и без праздников, а вполне себе традиционно. Совместные занятия впервые пройдут только в конце этого года. Те самые, на которых магам наконец-то позволят продемонстрировать воинам, что они на самом деле умеют. Хотя и это вряд ли уничтожит традицию бить друг другу лица.
