нужны сильные, способные решать все и за всех мужчины, за которыми можно спрятаться и весело оттуда показывать язык злому миру, то всех остальных мужчин эта особа будет попросту не замечать, хоть ты ей бриллианты величиной с яйцо под нос подсовывай.
Нет, силу, конечно, все оборотни уважают, поэтому и бегают за холостыми главами кланов целые стайки юных девушек. Ну, если главы — мужчины. Женщинам стаек из юношей не перепадает, юноши как-то все-таки посдержаннее будут. Хотя если глава-женщина бросит клич… то разогнать этих юношей будет сложнее, чем девушек. Инстинкты.
И нет, дело вовсе не в той силе, о которой все сразу думают. Не в силе зверя, иначе суслики, скворцы и прочая мелочь главами бы не становилась время от времени. И даже не в силе магического источника. Дело в воле, в способности принимать решения и отвечать за них, в способности взять на себя ответственность сразу за всех и выдержать это.
В общем, Вирта всегда была из тех девушек, которым именно главы и нравились, вот такая вот сила ей нравилась и что хочешь, то и делай. Отец, поняв, что дочка не перерастет желание хвостиком носиться за Лорки Рыжиком, от греха подальше отослал ее учиться в лучшую школу королевства, по совместительству (совпадение, не иначе!) находившуюся одинаково далеко от любого клана оборотней. Наверное подумал, что там она со своими инстинктами, требовавшими забрать себе самого сильного мужчину, как-то справится, сумеет перерасти в отсутствие раздражителей.
И да, Вирте было сложно. Сначала она грустила. Потом грубила. Потом писала отцу письма, в которых высказывала обиду. А потом, неожиданно для самой себя увлеклась природной магией (и это с явно огненным направлением дара) и стала преодолевать все те трудности, которые поджидали на избранном пути. Трудностей было много и почти два года увлеченная девушка вообще никого вокруг не замечала. Злость она срывала на засохшем дереве, которое садовник никак не мог собраться спилить. Радости праздновала с соседкой по комнате, старшекурсницей и тоже оборотнем, которая понимала Вирту гораздо лучше, чем великое множество других знакомых.
А потом пришел тот день — садовник вспомнил про сухое дерево, походил вокруг него удивляясь следам когтей какого-то большого животного, и занялся превращением этого дерева в дрова.
А еще соседка взялась за написание дипломного проекта, и Вирта наконец сообразила, что она тут последний год. И что два следующих года придется жить без нее. А еще без полезного для нервов и инстинктов дерева.
И нет, грустить Вирта не стала. Она стала решать проблемы. Огляделась и попыталась сблизиться с одногруппниками, чтобы хоть в кабак было с кем сходить. И бревно себе подыскала, решив установить эту когтеточку прямо в комнате.
В общем, с бревна все и началось. Точнее, с не вовремя разрядившегося амулета, делавшего это бревно легким. Без амулета Вирта никуда бы его не дотащила, с левитацией у нее были стандартные для огневиков проблемы, а облегчать вещи без амулетов вообще умели единицы, да и те — гениальные.
Над своей будущей когтеточкой Вирта стояла прямо посреди дорожки в саду. Поздно ночью стояла — потащи она это бревно в общежитие днем, комендантша точно бы не оценила. Стояла и вяло думала о том, кого бы позвать на помощь и что ей на эти призывы ответят. А на дорожке появился парень, прижимавший к боку позвякивавшую сумку и явно не ожидавший увидеть столь занятный пейзаж. Ага, у него были свои проблемы, он проспорил и теперь был вынужден принести в школу вино.
И что это парень сделал?
А он решил помочь. Не в обмен на поход в кофейню. Не для того, чтобы по дороге рассказать обо всех своих достоинствах. Он решил помочь, потому что мог. Все.
И дремавшей в Вирте кошке он настолько понравился, что она встрепенулась, взбодрилась и приготовилась бежать за ним следом, потому что увидела ту самую силу. Вирта ее еле одернула.
И на следующий день была рассеянная, потому что думала о том, как сильно оборотням мешают инстинкты.
И даже собралась написать очередное письмо отцу, где бы обязательно высмеяла его педагогические методы. Которые, мало того, что не сработали, так еще и довели кошку до того, что ей теперь даже не обязательно за главой клана носиться, ей теперь достаточно просто парня с характером. Подошедшего достаточно близко, чтобы этот характер где-то рассмотреть.
Не успела. Потому что пришел Витар и поинтересовался, любит ли она цветы. Он, видите ли, в оборотнях не разбирается, а кто-то из знакомых утверждал, что они могут букет счесть оскорблением.
Вирта тогда еще посмеялась и предположила, что эти оскорбленные букетами оборотни были сплошь обладателями травоядных вторых ипостасей.
И да, то, что парня зовут Витар, что его имя практически копия ее собственного, она узнала нескоро. Как-то выпустила из виду эту мелочь. Не до нее, если пытаешься рассмотреть все то, что безусловно видит кошка. А рассматриванию мешают несерьезные веснушки и вечная широченная улыбка.
А потом Витар вместе с другими старшекурсниками уехал на межсезонную практику, и спустя всего два дня Вирта поймала себя на том, что скучает по его дурацкой улыбке. И даже по несерьезным веснушкам. А больше всего по ощущению надежности и правильности.
Да, оборотни по меркам людей все ненормальные. У них у всех раздвоение личности и вечные качели в собственной голове. И главы кланов им нужны вовсе не потому, что править больше некому. Там без них хватает владетелей, баронов и прочих землевладельцев. Нет, глава клана нужен в качестве маяка, точки стабильности, якоря, который всех держит. К которому можно потянуться, если перестал справляться с собственным безумием. Чтобы не потерять контроль и человеческий облик. Пока у клана есть глава — все правильно и мир все еще устойчивая штука.
А тут вдруг Витар. Рядом с которым тоже все правильно.
И нет, Вирта тогда вовсе не испугалась. И не восхитилась. И не решила, что это та самая судьба. Она просто удивилась. И стала ждать возвращения улыбчивого старшекурсника, чтобы в который раз попытаться понять свою вторую личность, вместе с ее инстинктами.
— Ты смотри, идет, с ведром! — с восторгом и возмущением поприветствовала дорогую гостью Шанка. Все как полагается, руки в бока, в глазах боевой задор, за спиной подружки, якобы случайно прихватившие кто палку, кто тяпку, а кто и сбегать за коромыслом не поленился.
В общем, сельские девы решили проучить городскую.
Почти то же самое, что — ученики военной школы решили проучить студентусов магической. Ага, будущие воины тоже почему-то думают, что маги ничем не смогут им ответить.
— Шли бы вы, девушки, домой. Пирожки печь, — мягко посоветовала Вирта.
Драться с этими несчастными ей совсем не хотелось. Тем более, она, в отличие от них, делать это умела и даже без магии могла запросто переломать руки. Главное бросить о землю правильно, а упасть, подставив руку самым травмоопасным образом они сумеют.
С другой стороны, она же тут изо всех сил маме Витара пытается понравиться. Вот даже за водой чуть ли не на другой конец села пошла. А драки невест, насколько знала Вирта, матерям женихов обычно не нравятся. Да даже матерям-оборотням не нравятся, потому что бой и драка — это не одно и то же. И до второго опускаются, в отличие от первого.
— Это сейчас ты пойдешь! — угрожающе прокричала Шанка, наверное себя подбадривала. А две ее подружки едва не заехали друг другу палками по лбам.
— Пирожки печь? — вежливо уточнила Вирта.
И что сделал эта боевая курица? А она заорала, как потерпевшая, вскинула над головой тяпку и побежала в атаку. Хорошо так побежала, жалко, что под ноги попался камень, тяпка перевесила вперед и боевая кура шлепнулась носом в пыль.
— Сглазила! — поставил кто-то из девичьей толпы уверенный диагноз.
— Зачем мне? Она и сама неплохо справляется вместе со своей неуклюжестью.
— Да она издевается! — догадалась Шанка. Встала, отряхнулась, подобрала свою тяпку и опять пошла в атаку. На этот раз медленно и уверенно, печатая шаг и поддерживая в себе боевой дух зверским выражением лица.
Вирте даже стало интересно что она станет делать дальше. Но, увы, дева оказалась неоригинальной, широко замахнулась своим оружием, а потом так и полетела за ним следом, стоило уклонившейся Вирте слегка за него дернуть.
— Бей ее! — вместо того, чтобы одуматься, бросила клич эта потерпевшая. И даже вставать не стала, видимо поняла, что в лежачем положении шансов упасть меньше.
Подружки призыв услышали и радостно бросились бить. Вирта отпрыгнула в сторону, позволив вырвавшимся вперед треснуть друг друга по чему попало своим оружием. Потом опять отступила, потом повесила ведро на чей-то забор, а то еще сломают случайно. А потом поняла, что в эти кошки-мышки играть можно еще долго, а там воду ждут. И что должна была делать Вирта с этими умалишенными? Ну, не огнем же в них запускать. Стазис и сети у нее получались через раз. Подходящий случаю амулет она захватить как-то не догадалась. Выращивать посреди дороги пеленающие травы… а кто их потом убирать будет?
Так что выход оставался только один — напугать и разогнать.
И когда после очередного прыжка на землю вместо довольно мелкой девушки приземлилась большая полосатая кошка, боевые селянки замерли, словно стазис каким-то чудом сработал сам по себе.
— Ну, кто первый рискнет замахнуться? — ласково спросила Вирта и оскалила впечатляющие клыки.
— Мама, — пропищала Шанка, мигом растеряв весь боевой пыл.
— Чья мама? — уточнила Вирта и на всякий случай рявкнула. Негромко даже, сдерживаясь. Но девушкам этого хватило.
— А-а-а-а-а-а!!! — дружно заголосили боевые селянки, побросали оружие и рванули в разные стороны, вряд ли видя, куда именно бегут. Одна только чудом разминулась с колодцем, к которому так и не дошла Вирта. А несколько не разминулись с заборами, частично их сломав, частично через них перевалившись, загадочно дрыгая ногами и подвывая, на зависть всем собакам села.
— Какие пугливые куры, — проворчала Вирта и махнула хвостом, наблюдая за тем, как самые везучие, те, кому досталась для забега дорога, несутся в неведомые дали.
Вокруг лаяли собаки. Где-то кто-то начал ругаться и обещать страшное. И Вирте, если честно, очень хотелось побегать за девушками, наподдать лапой, рявкнуть погромче в лицо и посмотреть, что будет. Но там же воду ждут.
— Хэх, — выдохнула тигрица печально, качнулась вверх и вперед, перетекла в невысокую рыжую девушку и огляделась в поисках ведра. А увидела в ближайшем переулке Витара, его родителей и подозрительно бледную любительницу печь пирожки, ту, что почти шатенка. — Ну, вот, — проворчала девушка. — Раньше надо было рассказать, чтобы сюрприза не было.
Помахала Витару рукой, мол, давай, успокаивай родителей. И пошла к ведру. Вода же сама не придет.
Да и в целом оказалось, что вода отличная штука. Пока к ней идешь, пока набираешь, пока несешь к переулку, как раз хватает времени чтобы усмирить игривость кошки и убедить ее, что все серьезно. Поэтому надо пока затаиться и подождать, что будет.
А Витару этого времени хватило чтобы убедить родителей вернуться домой и уже там задавать вопросы. Странные, как он был уверен.
— Тигра, руки нашей великой матушки, тигра, — странным тоном говорила мама Витара, сидя на лавке и слегка раскачиваясь из стороны в сторону.
Тон был настолько странный, что Вирта никак не могла понять — в ужасе бедная женщина или в восторге. Как-то подозрительно было похоже и на то, и на другое.
— Тигр, — степенно поправил отец Витара, сидевший за столом. — Точнее, тигрица.
И запил это откровение настойкой, которую достал с полочки под подоконником сразу, как Витар объяснил что будущая невестка самый натуральный оборотень. И да, сына все устраивало. Сын у них взрослый. Все обдумал и взвесил. Еще перед тем, как пошел приглашать такую красивую девушку на первой свидание.
И да, она ему сразу понравилась. Еще там, у бревна. Какого бревна? Ну, это длинная история.
Историю Витар тоже рассказал. И даже объяснил зачем девушке бревно. И демоны знают, успокоило это его родителей или еще больше напугало. Вот этим странным тоном Руда стала разговаривать как раз после рассказа. И даже мужа за настойку пока ни разу не поругала, хотя Витар очень на это надеялся.
— Тигра, — не обратила на слова старосты его несчастная жена. — Большая полосатая тигра.
— Ну, зато не обидит никто, — рассудительно сказал Вилах. — Как обернется в кошку, как наподдаст. Или сбежит, если обижальщиков много будет.
— Она еще и маг, огненный, — сказал Витар, сидевший рядом с невестой на другой скамейке и демонстративно ее обнимавший, даже этим жестом доказывая, что уверен, и что не передумает.
— Вообще хорошо, — обрадовался староста. Наверное настойка начала действовать и заметно улучшила ему настроение.
— Тигра огнедышащая, — на этот раз не стала его игнорировать жена. — Руки нашей великой матушки. А когда детки пойдут, тоже котятки будут? А вдруг человеками быть не смогут? Так и будут бродить по миру полосатыми котятами.
— Или хомячками, — зачем-то сказал Витар. — Ипостась не наследуется. Она вообще от множества факторов зависит, начиная от наличия магии и характера, и заканчивая непонятными случайностями и совпадениями.
Вирта сразу поняла, что зря он это сказал. Бедная его матушка замерла на своей лавке, посмотрела немного в неведомые дали и осторожно переспросила:
— Хомячками?
— Полосатенькими, — добавил Вилах и запил это откровение очередной порцией настойки.
Бедная женщина моргнула, а потом схватилась ладонями за щеки и натурально заголосила:
— Хомячками? Да не допустите добрые боги! Они жеж потеряются, их жеж кошки поедят! Убегут с мышами в поле и не найдутся!
Вирта даже восхитилась. Чудесная же женщина, плевать, что внуки будут хомяками, главное, чтобы с ними ничего не случилось. И чтобы здоровенькими были, наверное.
Староста встал, достал с полки у стола еще одну чашку, плеснул туда настойки и вручил жене. Видимо с этой настойкой жизнь казалась проще.
— Или вообще дракон родится, — решил вывалить на родителей сразу все варианты Витар. — Но драконы большая редкость.
— Добрые боги, — с проклюнувшимся восторгом сказал староста, за что получил от жены тычок в живот.
— Хомячки! — настойчиво повторила она. — Маленькие, беззащитные хомячки. Вы им хоть клеточки сделайте, чтобы не потерлись.
И вот в этот момент Вирта тоже стала чувствовать себя очень странно. И в голову стали лезть очень странные идеи о том, как бы сделать такой амулет, который бы в случае превращения несуществующих детей в хомячков, сразу бы превращался в клетку. Даже не так, в клетку-крепость, которая даже от нападения дракона защитить сможет и одновременно пошлет зов родителям.
— Мама, — устало сказал Витар.
Вирта попыталась отогнать из мыслей чудные видения о том, как клетка-амулет гоняется за разбегающимися мышатами, а они с писком, подозрительно похожим на хихиканье разбегаются в разные стороны.
— Что мама? Ты был маленький, даже не хомячок, и то два раза терялся! То ему лесных пчел захотелось найти. То грибы. Еле нашли, хотя ты был не настолько маленький! А как вы думаете…
— Мама, ну сама подумай, разве могли оборотни не подумать об этих проблемах и не решить их?
Нет, силу, конечно, все оборотни уважают, поэтому и бегают за холостыми главами кланов целые стайки юных девушек. Ну, если главы — мужчины. Женщинам стаек из юношей не перепадает, юноши как-то все-таки посдержаннее будут. Хотя если глава-женщина бросит клич… то разогнать этих юношей будет сложнее, чем девушек. Инстинкты.
И нет, дело вовсе не в той силе, о которой все сразу думают. Не в силе зверя, иначе суслики, скворцы и прочая мелочь главами бы не становилась время от времени. И даже не в силе магического источника. Дело в воле, в способности принимать решения и отвечать за них, в способности взять на себя ответственность сразу за всех и выдержать это.
В общем, Вирта всегда была из тех девушек, которым именно главы и нравились, вот такая вот сила ей нравилась и что хочешь, то и делай. Отец, поняв, что дочка не перерастет желание хвостиком носиться за Лорки Рыжиком, от греха подальше отослал ее учиться в лучшую школу королевства, по совместительству (совпадение, не иначе!) находившуюся одинаково далеко от любого клана оборотней. Наверное подумал, что там она со своими инстинктами, требовавшими забрать себе самого сильного мужчину, как-то справится, сумеет перерасти в отсутствие раздражителей.
И да, Вирте было сложно. Сначала она грустила. Потом грубила. Потом писала отцу письма, в которых высказывала обиду. А потом, неожиданно для самой себя увлеклась природной магией (и это с явно огненным направлением дара) и стала преодолевать все те трудности, которые поджидали на избранном пути. Трудностей было много и почти два года увлеченная девушка вообще никого вокруг не замечала. Злость она срывала на засохшем дереве, которое садовник никак не мог собраться спилить. Радости праздновала с соседкой по комнате, старшекурсницей и тоже оборотнем, которая понимала Вирту гораздо лучше, чем великое множество других знакомых.
А потом пришел тот день — садовник вспомнил про сухое дерево, походил вокруг него удивляясь следам когтей какого-то большого животного, и занялся превращением этого дерева в дрова.
А еще соседка взялась за написание дипломного проекта, и Вирта наконец сообразила, что она тут последний год. И что два следующих года придется жить без нее. А еще без полезного для нервов и инстинктов дерева.
И нет, грустить Вирта не стала. Она стала решать проблемы. Огляделась и попыталась сблизиться с одногруппниками, чтобы хоть в кабак было с кем сходить. И бревно себе подыскала, решив установить эту когтеточку прямо в комнате.
В общем, с бревна все и началось. Точнее, с не вовремя разрядившегося амулета, делавшего это бревно легким. Без амулета Вирта никуда бы его не дотащила, с левитацией у нее были стандартные для огневиков проблемы, а облегчать вещи без амулетов вообще умели единицы, да и те — гениальные.
Над своей будущей когтеточкой Вирта стояла прямо посреди дорожки в саду. Поздно ночью стояла — потащи она это бревно в общежитие днем, комендантша точно бы не оценила. Стояла и вяло думала о том, кого бы позвать на помощь и что ей на эти призывы ответят. А на дорожке появился парень, прижимавший к боку позвякивавшую сумку и явно не ожидавший увидеть столь занятный пейзаж. Ага, у него были свои проблемы, он проспорил и теперь был вынужден принести в школу вино.
И что это парень сделал?
А он решил помочь. Не в обмен на поход в кофейню. Не для того, чтобы по дороге рассказать обо всех своих достоинствах. Он решил помочь, потому что мог. Все.
И дремавшей в Вирте кошке он настолько понравился, что она встрепенулась, взбодрилась и приготовилась бежать за ним следом, потому что увидела ту самую силу. Вирта ее еле одернула.
И на следующий день была рассеянная, потому что думала о том, как сильно оборотням мешают инстинкты.
И даже собралась написать очередное письмо отцу, где бы обязательно высмеяла его педагогические методы. Которые, мало того, что не сработали, так еще и довели кошку до того, что ей теперь даже не обязательно за главой клана носиться, ей теперь достаточно просто парня с характером. Подошедшего достаточно близко, чтобы этот характер где-то рассмотреть.
Не успела. Потому что пришел Витар и поинтересовался, любит ли она цветы. Он, видите ли, в оборотнях не разбирается, а кто-то из знакомых утверждал, что они могут букет счесть оскорблением.
Вирта тогда еще посмеялась и предположила, что эти оскорбленные букетами оборотни были сплошь обладателями травоядных вторых ипостасей.
И да, то, что парня зовут Витар, что его имя практически копия ее собственного, она узнала нескоро. Как-то выпустила из виду эту мелочь. Не до нее, если пытаешься рассмотреть все то, что безусловно видит кошка. А рассматриванию мешают несерьезные веснушки и вечная широченная улыбка.
А потом Витар вместе с другими старшекурсниками уехал на межсезонную практику, и спустя всего два дня Вирта поймала себя на том, что скучает по его дурацкой улыбке. И даже по несерьезным веснушкам. А больше всего по ощущению надежности и правильности.
Да, оборотни по меркам людей все ненормальные. У них у всех раздвоение личности и вечные качели в собственной голове. И главы кланов им нужны вовсе не потому, что править больше некому. Там без них хватает владетелей, баронов и прочих землевладельцев. Нет, глава клана нужен в качестве маяка, точки стабильности, якоря, который всех держит. К которому можно потянуться, если перестал справляться с собственным безумием. Чтобы не потерять контроль и человеческий облик. Пока у клана есть глава — все правильно и мир все еще устойчивая штука.
А тут вдруг Витар. Рядом с которым тоже все правильно.
И нет, Вирта тогда вовсе не испугалась. И не восхитилась. И не решила, что это та самая судьба. Она просто удивилась. И стала ждать возвращения улыбчивого старшекурсника, чтобы в который раз попытаться понять свою вторую личность, вместе с ее инстинктами.
Прода от 12.05.2020, 14:32
— Ты смотри, идет, с ведром! — с восторгом и возмущением поприветствовала дорогую гостью Шанка. Все как полагается, руки в бока, в глазах боевой задор, за спиной подружки, якобы случайно прихватившие кто палку, кто тяпку, а кто и сбегать за коромыслом не поленился.
В общем, сельские девы решили проучить городскую.
Почти то же самое, что — ученики военной школы решили проучить студентусов магической. Ага, будущие воины тоже почему-то думают, что маги ничем не смогут им ответить.
— Шли бы вы, девушки, домой. Пирожки печь, — мягко посоветовала Вирта.
Драться с этими несчастными ей совсем не хотелось. Тем более, она, в отличие от них, делать это умела и даже без магии могла запросто переломать руки. Главное бросить о землю правильно, а упасть, подставив руку самым травмоопасным образом они сумеют.
С другой стороны, она же тут изо всех сил маме Витара пытается понравиться. Вот даже за водой чуть ли не на другой конец села пошла. А драки невест, насколько знала Вирта, матерям женихов обычно не нравятся. Да даже матерям-оборотням не нравятся, потому что бой и драка — это не одно и то же. И до второго опускаются, в отличие от первого.
— Это сейчас ты пойдешь! — угрожающе прокричала Шанка, наверное себя подбадривала. А две ее подружки едва не заехали друг другу палками по лбам.
— Пирожки печь? — вежливо уточнила Вирта.
И что сделал эта боевая курица? А она заорала, как потерпевшая, вскинула над головой тяпку и побежала в атаку. Хорошо так побежала, жалко, что под ноги попался камень, тяпка перевесила вперед и боевая кура шлепнулась носом в пыль.
— Сглазила! — поставил кто-то из девичьей толпы уверенный диагноз.
— Зачем мне? Она и сама неплохо справляется вместе со своей неуклюжестью.
— Да она издевается! — догадалась Шанка. Встала, отряхнулась, подобрала свою тяпку и опять пошла в атаку. На этот раз медленно и уверенно, печатая шаг и поддерживая в себе боевой дух зверским выражением лица.
Вирте даже стало интересно что она станет делать дальше. Но, увы, дева оказалась неоригинальной, широко замахнулась своим оружием, а потом так и полетела за ним следом, стоило уклонившейся Вирте слегка за него дернуть.
— Бей ее! — вместо того, чтобы одуматься, бросила клич эта потерпевшая. И даже вставать не стала, видимо поняла, что в лежачем положении шансов упасть меньше.
Подружки призыв услышали и радостно бросились бить. Вирта отпрыгнула в сторону, позволив вырвавшимся вперед треснуть друг друга по чему попало своим оружием. Потом опять отступила, потом повесила ведро на чей-то забор, а то еще сломают случайно. А потом поняла, что в эти кошки-мышки играть можно еще долго, а там воду ждут. И что должна была делать Вирта с этими умалишенными? Ну, не огнем же в них запускать. Стазис и сети у нее получались через раз. Подходящий случаю амулет она захватить как-то не догадалась. Выращивать посреди дороги пеленающие травы… а кто их потом убирать будет?
Так что выход оставался только один — напугать и разогнать.
И когда после очередного прыжка на землю вместо довольно мелкой девушки приземлилась большая полосатая кошка, боевые селянки замерли, словно стазис каким-то чудом сработал сам по себе.
— Ну, кто первый рискнет замахнуться? — ласково спросила Вирта и оскалила впечатляющие клыки.
— Мама, — пропищала Шанка, мигом растеряв весь боевой пыл.
— Чья мама? — уточнила Вирта и на всякий случай рявкнула. Негромко даже, сдерживаясь. Но девушкам этого хватило.
— А-а-а-а-а-а!!! — дружно заголосили боевые селянки, побросали оружие и рванули в разные стороны, вряд ли видя, куда именно бегут. Одна только чудом разминулась с колодцем, к которому так и не дошла Вирта. А несколько не разминулись с заборами, частично их сломав, частично через них перевалившись, загадочно дрыгая ногами и подвывая, на зависть всем собакам села.
— Какие пугливые куры, — проворчала Вирта и махнула хвостом, наблюдая за тем, как самые везучие, те, кому досталась для забега дорога, несутся в неведомые дали.
Вокруг лаяли собаки. Где-то кто-то начал ругаться и обещать страшное. И Вирте, если честно, очень хотелось побегать за девушками, наподдать лапой, рявкнуть погромче в лицо и посмотреть, что будет. Но там же воду ждут.
— Хэх, — выдохнула тигрица печально, качнулась вверх и вперед, перетекла в невысокую рыжую девушку и огляделась в поисках ведра. А увидела в ближайшем переулке Витара, его родителей и подозрительно бледную любительницу печь пирожки, ту, что почти шатенка. — Ну, вот, — проворчала девушка. — Раньше надо было рассказать, чтобы сюрприза не было.
Помахала Витару рукой, мол, давай, успокаивай родителей. И пошла к ведру. Вода же сама не придет.
Да и в целом оказалось, что вода отличная штука. Пока к ней идешь, пока набираешь, пока несешь к переулку, как раз хватает времени чтобы усмирить игривость кошки и убедить ее, что все серьезно. Поэтому надо пока затаиться и подождать, что будет.
А Витару этого времени хватило чтобы убедить родителей вернуться домой и уже там задавать вопросы. Странные, как он был уверен.
Прода от 14.05.2020, 17:19
— Тигра, руки нашей великой матушки, тигра, — странным тоном говорила мама Витара, сидя на лавке и слегка раскачиваясь из стороны в сторону.
Тон был настолько странный, что Вирта никак не могла понять — в ужасе бедная женщина или в восторге. Как-то подозрительно было похоже и на то, и на другое.
— Тигр, — степенно поправил отец Витара, сидевший за столом. — Точнее, тигрица.
И запил это откровение настойкой, которую достал с полочки под подоконником сразу, как Витар объяснил что будущая невестка самый натуральный оборотень. И да, сына все устраивало. Сын у них взрослый. Все обдумал и взвесил. Еще перед тем, как пошел приглашать такую красивую девушку на первой свидание.
И да, она ему сразу понравилась. Еще там, у бревна. Какого бревна? Ну, это длинная история.
Историю Витар тоже рассказал. И даже объяснил зачем девушке бревно. И демоны знают, успокоило это его родителей или еще больше напугало. Вот этим странным тоном Руда стала разговаривать как раз после рассказа. И даже мужа за настойку пока ни разу не поругала, хотя Витар очень на это надеялся.
— Тигра, — не обратила на слова старосты его несчастная жена. — Большая полосатая тигра.
— Ну, зато не обидит никто, — рассудительно сказал Вилах. — Как обернется в кошку, как наподдаст. Или сбежит, если обижальщиков много будет.
— Она еще и маг, огненный, — сказал Витар, сидевший рядом с невестой на другой скамейке и демонстративно ее обнимавший, даже этим жестом доказывая, что уверен, и что не передумает.
— Вообще хорошо, — обрадовался староста. Наверное настойка начала действовать и заметно улучшила ему настроение.
— Тигра огнедышащая, — на этот раз не стала его игнорировать жена. — Руки нашей великой матушки. А когда детки пойдут, тоже котятки будут? А вдруг человеками быть не смогут? Так и будут бродить по миру полосатыми котятами.
— Или хомячками, — зачем-то сказал Витар. — Ипостась не наследуется. Она вообще от множества факторов зависит, начиная от наличия магии и характера, и заканчивая непонятными случайностями и совпадениями.
Вирта сразу поняла, что зря он это сказал. Бедная его матушка замерла на своей лавке, посмотрела немного в неведомые дали и осторожно переспросила:
— Хомячками?
— Полосатенькими, — добавил Вилах и запил это откровение очередной порцией настойки.
Бедная женщина моргнула, а потом схватилась ладонями за щеки и натурально заголосила:
— Хомячками? Да не допустите добрые боги! Они жеж потеряются, их жеж кошки поедят! Убегут с мышами в поле и не найдутся!
Вирта даже восхитилась. Чудесная же женщина, плевать, что внуки будут хомяками, главное, чтобы с ними ничего не случилось. И чтобы здоровенькими были, наверное.
Староста встал, достал с полки у стола еще одну чашку, плеснул туда настойки и вручил жене. Видимо с этой настойкой жизнь казалась проще.
— Или вообще дракон родится, — решил вывалить на родителей сразу все варианты Витар. — Но драконы большая редкость.
— Добрые боги, — с проклюнувшимся восторгом сказал староста, за что получил от жены тычок в живот.
— Хомячки! — настойчиво повторила она. — Маленькие, беззащитные хомячки. Вы им хоть клеточки сделайте, чтобы не потерлись.
И вот в этот момент Вирта тоже стала чувствовать себя очень странно. И в голову стали лезть очень странные идеи о том, как бы сделать такой амулет, который бы в случае превращения несуществующих детей в хомячков, сразу бы превращался в клетку. Даже не так, в клетку-крепость, которая даже от нападения дракона защитить сможет и одновременно пошлет зов родителям.
— Мама, — устало сказал Витар.
Вирта попыталась отогнать из мыслей чудные видения о том, как клетка-амулет гоняется за разбегающимися мышатами, а они с писком, подозрительно похожим на хихиканье разбегаются в разные стороны.
— Что мама? Ты был маленький, даже не хомячок, и то два раза терялся! То ему лесных пчел захотелось найти. То грибы. Еле нашли, хотя ты был не настолько маленький! А как вы думаете…
— Мама, ну сама подумай, разве могли оборотни не подумать об этих проблемах и не решить их?
