Руда перевела взгляд на Вирту.
— Маленьким детям блокируют возможность оборота, — сказала Вирта. — А тем, у кого настолько мелкая ипостась ее могут заблокировать вообще на всю жизнь. Тут, правда, больше от контроля зависит. Могут и не заблокировать. Или сделать амулет, который они в крайнем случае смогут снять. Ну, мало ли, вдруг откуда-то понадобится убегать по мышиным норам.
— Вот видишь, никакие кошки твоих внуков не поедят, — сказал староста и добавил в организм успокаивающей настойки.
Руда нахмурилась, а потом тоже отпила из чашки.
— Тем более, ни о каких внуках мы пока не думали, — добавил Витар. — Вирте еще полтора года учиться. Да и потом, посмотрим.
— Посмотрите? — качнуло Руду в другую сторону. — Это сколько жеж вы там смотреть собираетесь? Вот закончит школу и чтобы сразу думали!
— Хорошо, — покладисто согласился Витар.
Подумать согласился. Вирта едва удержалась от нервного хихиканья.
В общем, очередные гости пришли очень не вовремя. И ладно бы пришли с пирожками. Или хотя бы с тяпками и коромыслами, это Вирта еще бы поняла. Так нет же, они приперли большую доску изрезанную непонятными символами, грохнули ее около порога и замерли, таращась на Вирту и Витара так, словно они должны были в ужасе заорать и сбежать прямо через стену.
— И вам хорошего дня, — сказал Вилух. — Заходите гости дорогие, тоже про хомячков послушаете. Интереснейшая тема, знаете ли.
Дорогие гости перевели взгляды на него.
— И настоечки моей попробуете, на лесных травах. Хорошая получилась.
Дорогие гости переглянулись. Опять посмотрели на Витара с Виртой, потом молча подняли свою доску, поставили ее вертикально рядом с дверью и, так и не сказав ни слова, пошли к столу. Настойки наверное захотелось.
Кстати, вдруг кто не видел, но ему интересно то, как автор видит героев - это Витар https://vk.com/public126313301?w=wall-126313301_2999
Доска оказалась не просто доска. Это был оберег для всего села, выпрошенный в каком-то храме еще прадедом одного дорогих гостей. И сейчас гости приперлись чтобы защитить село от великого зла, которое чуть не сожрало дочку другого носильщика доски. Бедная, нежная и трепетная девушка, так испугалась, что еле смогла рассказать, что же случилось. А староста, вот жук, это зло у себя дома привечает.
— Нежные и трепетные — это которые с коромыслами или тяпками? — уточнила Вирта, которой надоело, что ее злом называют. — Я-то думаю, почему они толпой пришли, а они, оказываются, настолько нежные, что без поддержки подружек от дуновения ветра рассыплются.
— Нападение на мага без последствий. Третий том собраний законов королевства от Вильма Огненного и до нынешних дней. По Вильму, кстати, там полагалось двадцать палок на площади, если напавший мужчина, и двадцать же розог, если женщина. Вильм считал, что женщин нужно наказывать меньше, потому что здоровьем и умом они слабее. Сейчас, конечно, проще. Заплатить мировую, пройти обследование у лекарки душ, которая докажет, что нападавшая просто дура, а не какая-то безумица. Если не докажет, то придется полечиться, конечно, но за счет короны. Ну и метка еще будет об этом нападении. Чтобы другие маги знали и, если к ним сии особы обратятся, не стеснялись драть втридорога. Маги вообще люди мстительные, — рассказал Витар.
— Что? — не поверил отец нежной и трепетной.
— Мстительные, говорю, — повторил Витар. — Понимаете, защищаться при помощи магии та еще морока, на самом деле. Во-первых, не скроешь. Следы обязательно найдут, и тут тоже придется доказывать, что именно защищался, а не упрощал себе жизнь, распугивая население. Это за банду похитителей, грабителей и прочих убийц ничего не будет. А когда нападают чьи-то там дочки с тяпками. Или тупоумные сынки с мечами, решившие заставить мага работать при помощи силы, приходится доказывать, что так оно и было. А ходить к мозголомам, камням правды и лекаркам душ маги тоже не любят. Вот поэтому и мстят всяким личностям, из-за которых их коллегам наверняка пришлось с представителями этих профессий пообщаться. Но это, если без последствий, кстати. А ведь могут быть и последствия. Например, какая-то идиотка с тяпкой могла голову Вирте проломить. Или Вирта, а она огненный маг, могла идиотке личико подпалить, просто не сдержавшись. Или вообще половину села сжечь, если бы силу не удержала. Нет, Вирта, конечно, держать умеет. Но ведь бывают идиоты, которые нападают на первогодок, а те держать только учатся. Или старательно и последовательно доводят ситуацию до того момента, когда ни один маг не сдержится. Поэтому законы по защите магов суровее, чем по защите всех остальных. Когда магам приходится защищаться самостоятельно — бывают разрушения. Лучше подобное пресекать на корню.
— Вилух, твой сын нам угрожает, — мрачно заявил владелец доски. — Вместо того чтобы просить прощения за свою полосатую и клыкастую невидаль…
— Что-то я не заметил, чтобы вы тут просили прощения за своих идиоток, — не стал молчать Витар. — Мозгов вообще нет. Увидели, что Вирта меньше их и решили побить? Зачем? Думали, после этого я проникнусь восторгом и сразу на всех женюсь? Пускай скажут спасибо, что она решила их просто напугать, а не подпалить волосы и погнать к ближайшей речке тушить.
— Вилух, твой сын…
— Прав мой сын, не вложили вы ума в головы дочке и внучке, чего уж теперь на тигрицу жаловаться, которая этих дурех еще и пожалела?
— Я напишу в дознавательскую управу, — уперто сказал владелец доски.
Отец нежной и трепетной, что странно, промолчал.
— Пиши. Но когда после твоего письма приедут ставить на околице остережный столб, на котором будет написано, что для магов заезжать сюда опасно, я не постесняюсь, перечислю всех дурех, что бегали по селу с тяпками, и пускай на ваших воротах развешивают остережные столбцы. Так хоть село из-за кучки дураков не пострадает, не сумевших воспитать дочерей. И посмотрю я тогда, кто вообще возьмет их замуж, кому будет надо, чтобы из-за жены маги то отказывали в помощи, то требовали тройную плату. Любые маги, не думай, что только амулетные мастера, чьи поделки ты можешь потом перекупить чуть дороже у племянника. И лекари, и очищающие от тьмы, которая и у нас изредка заводится, и…
— Подождите, — потребовал отец нежной и трепетной. — Какие еще тяпки и коромысла? Нильта с подружками пошла за водой…
— Чтобы потом полить огородик, который как раз решила от сорняков избавить. Только вот беда, забыли бедняжки ведра прихватить, все думали, что подруги возьмут, а оно вон как вышло, — добродушно продолжил Вилух. — Идут такие, идут, спорят о том, кому за ведрами возвращаться, а тут смотрят, незнакомая рыжая девица идет. Маленькая, как средняя баронкая дочка, которая прошлым летом к нам с охотой заезжала и сильно пирог вдовы Суфки хвалила. Только рыжая. И тут у забывших ведра дев как прорезался пророческий дар вкупе с божественным зрением и как провидели они, что не девица это, а кошка полосатая из запустынных земель, которую они только в книге про зверей видели. И поняли девы, что зло к ним прибежало в виде оборотня, и решили это зло забить до смерти, пока окончательно не обозлилось. Благо, тяпки и прочее бабское оружие удачно прихватили. Я правильно пересказал сию чудную историю?
Гости промолчали.
— Тогда вот что я вам скажу, вам не в дознавательскую управу писать надо, а в храм. В храм судьбы. Хотите, судьбы определенной, хотите, судьбы, прокладывающей дорогу. А захотите, найдете и что-то интереснее для таких талантов, вон у степняков, говорят, этих судеб аж семь видов. А у иномирцев и того больше может быть.
— Я поговорю с дочерью, — мрачно пообещал отец нежной и трепетной.
— Поговори. И послушайся совета Вильма Огненного. Не зря же он считается умнейшим из королей.
— Совета? — переспросил несчастный мужик.
— Да. Про то, что бабам с малостью ума и здоровья хворостиной отсыпать надобно. Хворостина им запоминать законы должно быть помогает. И думать перед тем, как что-то делать. А то так увидит какой-то парень, как эта дуреха по селу с тяпкой носится, жаждая чью-то невесту приголубить, так и передумает на ней жениться, даже если свататься приехал.
В общем, Линимина, подслушивающая под окном, желая узнать, изгонят оборотниху или нет, в очередной раз убедилась, что очень умна. Она же с тяпками не бегала. Но оборотниха ей все равно не нравилась. Почему одним все, а другим ничего? И дар магический, и кошку полосатую, и даже старостиного воробья, словно мало ей.
— Ладно, — проворчала она, выползая из пространства между стеной и смородиной вперемешку с крапивой. Ползти приходилось осторожно, крапива же, да и услышать могли.
А о том, что у оборотней слух гораздо лучше, чем у обыкновенных людей, она не знала. Книгами Линимина вообще интересовалась мало и о том, что в одной из множества хранящихся в небольшой библиотеке при школе для окрестных сел есть описание оборотней их умений, даже не подозревала. Да и некогда ей было думать о каких-то библиотеках. В голове у Линимины зрел план мести. И воробью за игнорирование первой красавицы, и кошке за то, что ей и так много жизнь дала.
Линимина вообще была девушка обидчивая. Хотя сама себя считала справедливой.
— Подслушивала? — столь неожиданно спросили, что Линимина, выдергивавшая сорняки, вздумавшие опять пропасти прямо посреди морковных рядов, едва не упала.
На оборотниху, на этот раз в виде рыжей девки, она посмотрела неприязненно, но отвечать ничего не стала, слишком много чести.
— Подслушивала. Так вот, тебе на будущее, у оборотней очень хороший слух, они слышат шебаршение за окном. А нюх лучше, чем у собак, так что найдут.
Линимина опять промолчала, хотя эта девка злила ее, чем дальше, тем сильнее.
— И как я понимаю, нападение команды с тяпками без твоего участия не обошлось. Не зря же так вовремя позвала Витара с родителями. Там слово сказала, здесь обронила… Не люблю тех, кто загребает жар чужими руками.
Линимина швырнула вырванный сорняк, выпрямилась и зло уставилась на оборотниху.
— Возомнила о себе, — буквально прошипела.
— Я возомнила? — удивилась Вирта. — Ну, что ты. Я на жизнь смотрю трезво и знаю как свои достоинства, так и недостатки. А еще я понимаю, что мнение других людей нужно учитывать, потому что оно может кардинально отличаться от моего. И уверена, что о мире знаю малость. И что мужчины вовсе не безмозглые создания, которые, как собаки, бросаются на пирожки. И на что там еще?
Оборотниха насмешливо посмотрела на Линимину и в нее очень захотелось чем-то запустить.
— Ах, да, на красоту неописуемую они еще должны бросаться, теряя остатки разума, — задумчиво произнесла Вирта. — Только знаешь, красота у всех разная. Вот твое курносое личико чуть восточнее вашего баронства красивым не сочтут. Скажут, что миленькое, но простоватое, выдающее селянское происхождение. С таким личиком надо сильно постараться, чтобы это происхождение скрыть. Ну, если захочется.
— Гадина, — выдохнула Линимина.
— Я? — удивилась Вирта. — Что ты, я тигр, кошка. А вот ты, со своим характером, могла бы стать, если бы в один интересный мир отправилась. Сама же понимаешь, что не из-за беспокойства обо мне побежала звать Витара с родителями. Правда ведь понимаешь?
Линимина фыркнула. Будет какая-то заезжая девка ее учить. Горделиво вздернула подбородок.
— Это ты о себе мнишь. Что, другие парни на тебя худосочную не позарились, что в Витара вцепилась? Теперь удивляешься, что кому-то он может нужнее?
— Боги, как все запущено, — пробормотала Вирта. — Я же тебе сказала, мнение других людей тоже учитывать надо. Мнение самого Витара, например. Который тебя и твоих подружек с детства знает. А он умный. И в то, что девчонка с твоим характером вдруг превратилась в кроткую овечку, не поверит. И пытаться его приманить пирожками, я думала, только совсем мелкие оборотни могут зациклиться на желании непременно накормить мужчину. Только у них инстинкты, они ничего не могут с собой сделать, а вы…
— А ты на что приманивала? — выплюнула Линимина. — На свои худосочные прелести? Небось, как увидела парня, так времени терять не стала. У вас, оборотней, все это просто, мне один знакомый рассказывал! — Рассказывал на самом деле знакомый отца и отцу, но Линимина тогда очень удачно разговор про «чудесных женщин-оборотней» подслушала. — Лишь бы мужик сбежать от такого счастья не успел. И не понял, что вам все равно кто!
— Боги, какая дура. Она еще и что-то услышала, — сказала оборотниха, явно не расстроившись из-за разоблачения ее гулящей натуры. — Мечтать, конечно, разные пьянчужки могут сколько угодно. Вот только на деле мы теряем голову от вида мужчины гораздо реже, чем дурехи вроде твоих подружек с тяпками. Чтобы мы потеряли голову, мужчина должен быть… хм… сложно объяснить, да и у каждой эти типажи разные. Наверное, подходящий мужчина должен быть. Да и там мало кто способен настолько эту голову потерять, чтобы не сообразить, как предмет… хм… страсти отреагирует. Знаешь ли, когда встречаешь своего мужчину, меньше всего хочется его отпугнуть странным с его точки зрения поведением. Понимаешь? Вот Витару никогда не понравится девушка, у которой жених в соседнем городке, а она с пирожками к более перспективному парню побежала. И он отлично понимает, что ни одна из вас как мужчину его не воспринимает, он для вас всего лишь возможность уехать жить в город и ни в чем не нуждаться. А не воспринимать его как мужчину… нет, он не обидится, он просто станет таким снисходительным. Ну, как к малышне, воображающей себя страшными интриганами и первооткрывателями школьных тайн. Мол, развлекайтесь себе, раз вам делать больше нечего.
— Хочешь сказать, что я дура?! — зло спросила Линимина.
— Да. Ты дура. Которая не учитывает, что Витар знает вас, как облупленных. И что он понимает, что вами всеми движет.
— Пхы! — высказалась, что об обортнихе, что о ее воробье Линимина и отвернулась к сорнякам.
Пускай эта кошка саму себя своими странными речами развлекает. Слишком много чести ее слушать.
Впрочем, как ее поставить на место, Линимина уже придумала. И ее. И воробья. Пускай побегают, докажут свой ум. Маги же не любят, когда их допрашивают с камнем правды. Вот пускай и пообщаются.
— Как все запущено, — проворчала Вирта. — Так, первая красавица, постарайся понять и запомнить. Уймись. Витару ты не нравишься. И девушки с палками тебе тут точно не помогут. Впрочем, как и пирожки. И не подслушивай больше, а то онемение лет этак на пятнадцать наложу, чтобы потом ничего наболтать не смогла. Я умею.
Линимина отвечать не стала. Она планировала страшную месть. И была уверена, что эта мерзкая обортниха еще пожалеет. И может даже догадается, что ей это веселье устроил.
Возомнила о себе.
А Вирта покачала головой и ушла.
Похоже, бывают совсем безнадежные случаи. И ведь даже не понимает, что мир не имеет дурной привычки подстраиваться под малейшее желание разных доморощенных интриганок. И не желает понять.
— Легко ей, наверное, живется, — пробормотала Вирта.
Вот она о разнообразии мира знала много. И училась усмирять желания, не поддаваться им в тот же момент, чтобы не попасть в неприятности, не выглядеть в чьих-то глазах дурой, девушкой с большими странностями или… да, гулящей особой.
— Маленьким детям блокируют возможность оборота, — сказала Вирта. — А тем, у кого настолько мелкая ипостась ее могут заблокировать вообще на всю жизнь. Тут, правда, больше от контроля зависит. Могут и не заблокировать. Или сделать амулет, который они в крайнем случае смогут снять. Ну, мало ли, вдруг откуда-то понадобится убегать по мышиным норам.
— Вот видишь, никакие кошки твоих внуков не поедят, — сказал староста и добавил в организм успокаивающей настойки.
Руда нахмурилась, а потом тоже отпила из чашки.
— Тем более, ни о каких внуках мы пока не думали, — добавил Витар. — Вирте еще полтора года учиться. Да и потом, посмотрим.
— Посмотрите? — качнуло Руду в другую сторону. — Это сколько жеж вы там смотреть собираетесь? Вот закончит школу и чтобы сразу думали!
— Хорошо, — покладисто согласился Витар.
Подумать согласился. Вирта едва удержалась от нервного хихиканья.
В общем, очередные гости пришли очень не вовремя. И ладно бы пришли с пирожками. Или хотя бы с тяпками и коромыслами, это Вирта еще бы поняла. Так нет же, они приперли большую доску изрезанную непонятными символами, грохнули ее около порога и замерли, таращась на Вирту и Витара так, словно они должны были в ужасе заорать и сбежать прямо через стену.
— И вам хорошего дня, — сказал Вилух. — Заходите гости дорогие, тоже про хомячков послушаете. Интереснейшая тема, знаете ли.
Дорогие гости перевели взгляды на него.
— И настоечки моей попробуете, на лесных травах. Хорошая получилась.
Дорогие гости переглянулись. Опять посмотрели на Витара с Виртой, потом молча подняли свою доску, поставили ее вертикально рядом с дверью и, так и не сказав ни слова, пошли к столу. Настойки наверное захотелось.
Кстати, вдруг кто не видел, но ему интересно то, как автор видит героев - это Витар https://vk.com/public126313301?w=wall-126313301_2999
Прода от 18.05.2020, 17:47
Доска оказалась не просто доска. Это был оберег для всего села, выпрошенный в каком-то храме еще прадедом одного дорогих гостей. И сейчас гости приперлись чтобы защитить село от великого зла, которое чуть не сожрало дочку другого носильщика доски. Бедная, нежная и трепетная девушка, так испугалась, что еле смогла рассказать, что же случилось. А староста, вот жук, это зло у себя дома привечает.
— Нежные и трепетные — это которые с коромыслами или тяпками? — уточнила Вирта, которой надоело, что ее злом называют. — Я-то думаю, почему они толпой пришли, а они, оказываются, настолько нежные, что без поддержки подружек от дуновения ветра рассыплются.
— Нападение на мага без последствий. Третий том собраний законов королевства от Вильма Огненного и до нынешних дней. По Вильму, кстати, там полагалось двадцать палок на площади, если напавший мужчина, и двадцать же розог, если женщина. Вильм считал, что женщин нужно наказывать меньше, потому что здоровьем и умом они слабее. Сейчас, конечно, проще. Заплатить мировую, пройти обследование у лекарки душ, которая докажет, что нападавшая просто дура, а не какая-то безумица. Если не докажет, то придется полечиться, конечно, но за счет короны. Ну и метка еще будет об этом нападении. Чтобы другие маги знали и, если к ним сии особы обратятся, не стеснялись драть втридорога. Маги вообще люди мстительные, — рассказал Витар.
— Что? — не поверил отец нежной и трепетной.
— Мстительные, говорю, — повторил Витар. — Понимаете, защищаться при помощи магии та еще морока, на самом деле. Во-первых, не скроешь. Следы обязательно найдут, и тут тоже придется доказывать, что именно защищался, а не упрощал себе жизнь, распугивая население. Это за банду похитителей, грабителей и прочих убийц ничего не будет. А когда нападают чьи-то там дочки с тяпками. Или тупоумные сынки с мечами, решившие заставить мага работать при помощи силы, приходится доказывать, что так оно и было. А ходить к мозголомам, камням правды и лекаркам душ маги тоже не любят. Вот поэтому и мстят всяким личностям, из-за которых их коллегам наверняка пришлось с представителями этих профессий пообщаться. Но это, если без последствий, кстати. А ведь могут быть и последствия. Например, какая-то идиотка с тяпкой могла голову Вирте проломить. Или Вирта, а она огненный маг, могла идиотке личико подпалить, просто не сдержавшись. Или вообще половину села сжечь, если бы силу не удержала. Нет, Вирта, конечно, держать умеет. Но ведь бывают идиоты, которые нападают на первогодок, а те держать только учатся. Или старательно и последовательно доводят ситуацию до того момента, когда ни один маг не сдержится. Поэтому законы по защите магов суровее, чем по защите всех остальных. Когда магам приходится защищаться самостоятельно — бывают разрушения. Лучше подобное пресекать на корню.
— Вилух, твой сын нам угрожает, — мрачно заявил владелец доски. — Вместо того чтобы просить прощения за свою полосатую и клыкастую невидаль…
— Что-то я не заметил, чтобы вы тут просили прощения за своих идиоток, — не стал молчать Витар. — Мозгов вообще нет. Увидели, что Вирта меньше их и решили побить? Зачем? Думали, после этого я проникнусь восторгом и сразу на всех женюсь? Пускай скажут спасибо, что она решила их просто напугать, а не подпалить волосы и погнать к ближайшей речке тушить.
— Вилух, твой сын…
— Прав мой сын, не вложили вы ума в головы дочке и внучке, чего уж теперь на тигрицу жаловаться, которая этих дурех еще и пожалела?
— Я напишу в дознавательскую управу, — уперто сказал владелец доски.
Отец нежной и трепетной, что странно, промолчал.
— Пиши. Но когда после твоего письма приедут ставить на околице остережный столб, на котором будет написано, что для магов заезжать сюда опасно, я не постесняюсь, перечислю всех дурех, что бегали по селу с тяпками, и пускай на ваших воротах развешивают остережные столбцы. Так хоть село из-за кучки дураков не пострадает, не сумевших воспитать дочерей. И посмотрю я тогда, кто вообще возьмет их замуж, кому будет надо, чтобы из-за жены маги то отказывали в помощи, то требовали тройную плату. Любые маги, не думай, что только амулетные мастера, чьи поделки ты можешь потом перекупить чуть дороже у племянника. И лекари, и очищающие от тьмы, которая и у нас изредка заводится, и…
— Подождите, — потребовал отец нежной и трепетной. — Какие еще тяпки и коромысла? Нильта с подружками пошла за водой…
— Чтобы потом полить огородик, который как раз решила от сорняков избавить. Только вот беда, забыли бедняжки ведра прихватить, все думали, что подруги возьмут, а оно вон как вышло, — добродушно продолжил Вилух. — Идут такие, идут, спорят о том, кому за ведрами возвращаться, а тут смотрят, незнакомая рыжая девица идет. Маленькая, как средняя баронкая дочка, которая прошлым летом к нам с охотой заезжала и сильно пирог вдовы Суфки хвалила. Только рыжая. И тут у забывших ведра дев как прорезался пророческий дар вкупе с божественным зрением и как провидели они, что не девица это, а кошка полосатая из запустынных земель, которую они только в книге про зверей видели. И поняли девы, что зло к ним прибежало в виде оборотня, и решили это зло забить до смерти, пока окончательно не обозлилось. Благо, тяпки и прочее бабское оружие удачно прихватили. Я правильно пересказал сию чудную историю?
Гости промолчали.
— Тогда вот что я вам скажу, вам не в дознавательскую управу писать надо, а в храм. В храм судьбы. Хотите, судьбы определенной, хотите, судьбы, прокладывающей дорогу. А захотите, найдете и что-то интереснее для таких талантов, вон у степняков, говорят, этих судеб аж семь видов. А у иномирцев и того больше может быть.
— Я поговорю с дочерью, — мрачно пообещал отец нежной и трепетной.
— Поговори. И послушайся совета Вильма Огненного. Не зря же он считается умнейшим из королей.
— Совета? — переспросил несчастный мужик.
— Да. Про то, что бабам с малостью ума и здоровья хворостиной отсыпать надобно. Хворостина им запоминать законы должно быть помогает. И думать перед тем, как что-то делать. А то так увидит какой-то парень, как эта дуреха по селу с тяпкой носится, жаждая чью-то невесту приголубить, так и передумает на ней жениться, даже если свататься приехал.
В общем, Линимина, подслушивающая под окном, желая узнать, изгонят оборотниху или нет, в очередной раз убедилась, что очень умна. Она же с тяпками не бегала. Но оборотниха ей все равно не нравилась. Почему одним все, а другим ничего? И дар магический, и кошку полосатую, и даже старостиного воробья, словно мало ей.
— Ладно, — проворчала она, выползая из пространства между стеной и смородиной вперемешку с крапивой. Ползти приходилось осторожно, крапива же, да и услышать могли.
А о том, что у оборотней слух гораздо лучше, чем у обыкновенных людей, она не знала. Книгами Линимина вообще интересовалась мало и о том, что в одной из множества хранящихся в небольшой библиотеке при школе для окрестных сел есть описание оборотней их умений, даже не подозревала. Да и некогда ей было думать о каких-то библиотеках. В голове у Линимины зрел план мести. И воробью за игнорирование первой красавицы, и кошке за то, что ей и так много жизнь дала.
Линимина вообще была девушка обидчивая. Хотя сама себя считала справедливой.
Прода от 22.05.2020, 19:51
— Подслушивала? — столь неожиданно спросили, что Линимина, выдергивавшая сорняки, вздумавшие опять пропасти прямо посреди морковных рядов, едва не упала.
На оборотниху, на этот раз в виде рыжей девки, она посмотрела неприязненно, но отвечать ничего не стала, слишком много чести.
— Подслушивала. Так вот, тебе на будущее, у оборотней очень хороший слух, они слышат шебаршение за окном. А нюх лучше, чем у собак, так что найдут.
Линимина опять промолчала, хотя эта девка злила ее, чем дальше, тем сильнее.
— И как я понимаю, нападение команды с тяпками без твоего участия не обошлось. Не зря же так вовремя позвала Витара с родителями. Там слово сказала, здесь обронила… Не люблю тех, кто загребает жар чужими руками.
Линимина швырнула вырванный сорняк, выпрямилась и зло уставилась на оборотниху.
— Возомнила о себе, — буквально прошипела.
— Я возомнила? — удивилась Вирта. — Ну, что ты. Я на жизнь смотрю трезво и знаю как свои достоинства, так и недостатки. А еще я понимаю, что мнение других людей нужно учитывать, потому что оно может кардинально отличаться от моего. И уверена, что о мире знаю малость. И что мужчины вовсе не безмозглые создания, которые, как собаки, бросаются на пирожки. И на что там еще?
Оборотниха насмешливо посмотрела на Линимину и в нее очень захотелось чем-то запустить.
— Ах, да, на красоту неописуемую они еще должны бросаться, теряя остатки разума, — задумчиво произнесла Вирта. — Только знаешь, красота у всех разная. Вот твое курносое личико чуть восточнее вашего баронства красивым не сочтут. Скажут, что миленькое, но простоватое, выдающее селянское происхождение. С таким личиком надо сильно постараться, чтобы это происхождение скрыть. Ну, если захочется.
— Гадина, — выдохнула Линимина.
— Я? — удивилась Вирта. — Что ты, я тигр, кошка. А вот ты, со своим характером, могла бы стать, если бы в один интересный мир отправилась. Сама же понимаешь, что не из-за беспокойства обо мне побежала звать Витара с родителями. Правда ведь понимаешь?
Линимина фыркнула. Будет какая-то заезжая девка ее учить. Горделиво вздернула подбородок.
— Это ты о себе мнишь. Что, другие парни на тебя худосочную не позарились, что в Витара вцепилась? Теперь удивляешься, что кому-то он может нужнее?
— Боги, как все запущено, — пробормотала Вирта. — Я же тебе сказала, мнение других людей тоже учитывать надо. Мнение самого Витара, например. Который тебя и твоих подружек с детства знает. А он умный. И в то, что девчонка с твоим характером вдруг превратилась в кроткую овечку, не поверит. И пытаться его приманить пирожками, я думала, только совсем мелкие оборотни могут зациклиться на желании непременно накормить мужчину. Только у них инстинкты, они ничего не могут с собой сделать, а вы…
— А ты на что приманивала? — выплюнула Линимина. — На свои худосочные прелести? Небось, как увидела парня, так времени терять не стала. У вас, оборотней, все это просто, мне один знакомый рассказывал! — Рассказывал на самом деле знакомый отца и отцу, но Линимина тогда очень удачно разговор про «чудесных женщин-оборотней» подслушала. — Лишь бы мужик сбежать от такого счастья не успел. И не понял, что вам все равно кто!
— Боги, какая дура. Она еще и что-то услышала, — сказала оборотниха, явно не расстроившись из-за разоблачения ее гулящей натуры. — Мечтать, конечно, разные пьянчужки могут сколько угодно. Вот только на деле мы теряем голову от вида мужчины гораздо реже, чем дурехи вроде твоих подружек с тяпками. Чтобы мы потеряли голову, мужчина должен быть… хм… сложно объяснить, да и у каждой эти типажи разные. Наверное, подходящий мужчина должен быть. Да и там мало кто способен настолько эту голову потерять, чтобы не сообразить, как предмет… хм… страсти отреагирует. Знаешь ли, когда встречаешь своего мужчину, меньше всего хочется его отпугнуть странным с его точки зрения поведением. Понимаешь? Вот Витару никогда не понравится девушка, у которой жених в соседнем городке, а она с пирожками к более перспективному парню побежала. И он отлично понимает, что ни одна из вас как мужчину его не воспринимает, он для вас всего лишь возможность уехать жить в город и ни в чем не нуждаться. А не воспринимать его как мужчину… нет, он не обидится, он просто станет таким снисходительным. Ну, как к малышне, воображающей себя страшными интриганами и первооткрывателями школьных тайн. Мол, развлекайтесь себе, раз вам делать больше нечего.
— Хочешь сказать, что я дура?! — зло спросила Линимина.
— Да. Ты дура. Которая не учитывает, что Витар знает вас, как облупленных. И что он понимает, что вами всеми движет.
— Пхы! — высказалась, что об обортнихе, что о ее воробье Линимина и отвернулась к сорнякам.
Пускай эта кошка саму себя своими странными речами развлекает. Слишком много чести ее слушать.
Впрочем, как ее поставить на место, Линимина уже придумала. И ее. И воробья. Пускай побегают, докажут свой ум. Маги же не любят, когда их допрашивают с камнем правды. Вот пускай и пообщаются.
— Как все запущено, — проворчала Вирта. — Так, первая красавица, постарайся понять и запомнить. Уймись. Витару ты не нравишься. И девушки с палками тебе тут точно не помогут. Впрочем, как и пирожки. И не подслушивай больше, а то онемение лет этак на пятнадцать наложу, чтобы потом ничего наболтать не смогла. Я умею.
Линимина отвечать не стала. Она планировала страшную месть. И была уверена, что эта мерзкая обортниха еще пожалеет. И может даже догадается, что ей это веселье устроил.
Возомнила о себе.
А Вирта покачала головой и ушла.
Похоже, бывают совсем безнадежные случаи. И ведь даже не понимает, что мир не имеет дурной привычки подстраиваться под малейшее желание разных доморощенных интриганок. И не желает понять.
— Легко ей, наверное, живется, — пробормотала Вирта.
Вот она о разнообразии мира знала много. И училась усмирять желания, не поддаваться им в тот же момент, чтобы не попасть в неприятности, не выглядеть в чьих-то глазах дурой, девушкой с большими странностями или… да, гулящей особой.
