С вершины Авалона мир Спящего смотрится как огромная морская звезда, раскинувшая свои лучи в пять сторон света. Пять королевств занимает эти территории, пять правящих династий, пять и еще одна, потому что сам Авалон и предгорья его принадлежат феям. Так повелось издавна и не нам с вами установленный порядок менять. Два северных луча — Скасгардия и Тариф, на западе — Домания, на востоке — Малихабар, а прямо от Авалона на юг простирается Ардера — богатый и благословенный край.
Наша история произошла в Ардере, правила которой красавица Аврора, когда железной рукой, но чаще, облаченной в шелковую перчатку изящной ручкой. Ибо королева была хитра и предпочитала войне политику, а прямодушной мужской логике — изощренную дамскую хитрость.
Примерно на двадцатый год правления Авроры, храни ее Спящий, назревший в стране политический кризис заставил ее величество принять меры по смене ключевых игроков. Долгий мир полезен кошелькам, но губителен для правящих элит. Разленившиеся аристократы, погрязшие в интригах внутри двора, ничего не замечали, но Аврора видела начало конца. Ее тревожила и сохранность пока нерушимых ардерских границ, гарнизоны которых требовали все больших финансовых вложений, и стычки ее вассалов за спорные территории на западе, и то, что королевский университет, некогда славный на весь мир, хирел буквально на глазах, защитившись от внешнего мира стеной словоблудия и бессмысленных ритуалов.
Ардера, богатая процветающая Ардера напоминала своей правительнице того самого глиняного колоса из древних историй, хватило бы одного удара, чтоб все разрушилось. Внезапный неурожай, притеснения соседних держав, повлекшие за собой войну, кончина королевы… Последнее, к слову, волновало Аврору менее прочего. Она бездетна и не собирается это менять, она — последний представитель золотой кости. Все. Точка. Заменить ее некем. А вот сменить военачальников и управленцев, влить свежую кровь ученым — это вполне ей по силам.
И тогда ее величество решила привлечь в столицу отпрысков провинциального дворянства, с тем, чтоб из самых достойных сформировать новую элиту. Ей понадобились миньоны. Скабрезное словечко, пришедшее ей на ум, должно было усыпить опасения старой аристократии. Ну кому придет в голову, что некто, носящий столь потешное звание может угрожать устоявшейся власти? Ведь что есть миньон? Игрушка? Постельная грелка стареющей королевы-девственницы?
Вот поэтому одним прекрасным погожим почти осенним днем в столице оказалось две сотни молодых людей, провинциальных дворян, бедных как университетские мыши и столь же полных сил. И среди них наш главный герой — Бастиан Мартере граф Шерези, болтун, красавчик, забияка и… девушка.
Восставшие из пепла
Белоснежная Алистер изливала на мир свой яркий ночной свет, подчеркивая фиолетовый блеск Нобу, второй авалонской луны.
То есть, наверное, так оно и было, я то в этот прекрасный час пробиралась извилистыми коридорчиками одного из замковых строений, и любоваться могла только багровыми пятнами, всплывающими перед глазами вследствие непроглядной коридорной черноты и неодолимого похмелья, уже моего собственного.
Тысяча мокрых фаханов! Когда я наконец отомщу Гэбриелу, в окончательный счет будет вписано и это мое состояние. Потому что одно дело — использовать невинную деву в своих грязных интригах, а совсем другое — спаивать ее для этого. И плевать, что о том, что я дева поганый ван Хорн не знает! Ведь с помощью своей феи дарующей имена и волшебного серебряного пояса, я превратилась в почти неотличимого от настоящего мужчину. Ах, пардон, не ван Хорн, а ван Харт. В этом-то его грязная интрига и заключалась. Сиятельный жулик заставил своего настоящего родителя от себя отказаться и быстренько усыновился в другое место. У нас в Шерези это называется — переобуться на ходу.
Самое обидное, что все гэбриеловы маневры ему не пригодились бы, попроси он меня о помощи, просто по-дружески. Я бы с удовольствием сыграла роль его любовника, чтоб насолить жестокому отцу и хохотала бы, наблюдая разъяренную рожу канцлера. Я бы чувствовала себя великим трикстером и хитрецом, а вместо этого, глотая слезы, я пробираюсь в единственное место, где, я знаю, мне никто не помешает.
Праздник закончился, ничто не мешало мне вернуться в миньонские казармы к друзьям, но мне не хотелось компании. Мне хотелось, тишины и одиночества, и пореветь, сняв волшебный пояс фей, чтоб хоть на пол часа превратиться опять в Бастиану, обычную деревенскую девчонку, которая ревет, потому что ее обидел парень, который ей так нравился.
Последний поворот, чадящие факелы в настенных креплениях, массивная дверь. Это покои Мармадюка, моего достойнейшего учителя, настоящего трикстера и хитреца, шута ее величества Авроры.
Я знала, что эти покои пусты. Потому что их хозяин в данный момент занят в другом месте. Ну как занят… Хм-м… Надеюсь, самым приятным для него образом. Он в королевском саду утешает прекрасную куртизанку Моник. Вот, кстати, еще один повод для моей вселенской обиды. Кого-то любят в розовых кущах, а кто-то даже расплакаться не может, потому что ардерские мужчины не плачут.
Дверь скрипнула петлями, я вошла, на ходу потянула полу сорочки, чтоб обнажить живот и снять пояс, который прятался под одеждой, и замерла в полушаге.
- Граф Шерези? - Голос ее величества звучал серебряным колокольчиком.
Королева сидела в кресле, вполоборота к двери, горящие у стены свечи мягко освещали распущенные по плечам рыжие волосы. - Какими судьбами?
Я низко поклонилась, сложив руки перед грудью:
- Простите… Я…
- Мармадюк с вами?
- Что? Ах, нет… Он… слегка занят. - Я смешалась, поняв, что чем именно занят достойнейший лорд-шут, я объяснить не смогу.
Ведь, если королева ждет его здесь, а он там… Нехорошо получается. Спящий знает, какие отношения связывают королеву и ее шута. И не мне открывать Авроре глаза на измену, если они, отношения, именно такие, как мне сейчас кажется.
- Простите, простите, ваше величество. Я пойду…
И говорила, и думала я сейчас с обилием многоточий, они сменили перед моими глазами давешние багровые пятна и мельтешили, мельтешили…
Ну вот, опять.
Попятившись и сметя откляченным крупом какое-то барахло с ближайшего стула, я ринулась к двери.
- Вам не было позволено удалиться, - голос Авроры умел быть и стальным. - Успокойтесь!
Легко ей говорить! Успокойтесь! Как это сделать, когда сердце выпрыгивает из груди, мешая вдохнуть? Ведь передо мной королева, та самая леди, ради которой отправился в столицу бестолковый Шерези, в честь которой складывает по пятьдесят сонетов в день мой друг Станислас Шарль Доре, имя которой мой второй друг — лорд Виклунд произносит не иначе чем с придыханием, заставляя при звуках этого имени увлажняться изумрудные очи моего третьего друга — золотоволосого лорда Уолеса!
- Что вы там бормочете?
Я икнула и повторила свою тираду погромче.
Аврора хихикнула:
- Изумрудные очи? Увлажняются?
- Вне всяких сомнений!
- Сто пятьдесят сонетов?
- Не менее этого количества.
- А почему у вашего второго друга белесые глаза? Он пьяница?
- Он воин, - я пожала плечами, внезапно успокоившись, - но вряд ли этот факт связан со странной внешностью достойного лорда, просто когда Спящий, или феи раздавали новорожденным младенцам в Тиририйских горах всяческие достоинства, красок на моего друга они пожалели.
- Кажется, я догадываюсь, о ком вы говорите, огромный беловолосый горец, - королева кивнула на стул, с которого я так удачно смела мармадюково барахло, - садитесь, мой друг, кажется удерживать себя в вертикальном положении вам дается с трудом.
Я еще раз пожала плечами и присела, выставив вперед колено и оперевшись на него со всем доступным изяществом.
Спокойно, Басти! Ты с королевой! Воспользуйся этим шансом. Понравься ей, обаяй. Мужик ты или…
- Так что вы намерены теперь делать? - Аврора откинулась в кресле и запахнула на груди нечто белоснежно-кружевное, за что, будь я женщиной, отдала бы все припрятанные в матрасе деньги, и от чего захотела бы немедленно избавить собеседницу, будь я мужчиной.
Как же она прекрасна, наша королева! Горделивая осанка, тонкие запястья, высокая грудь, тонкая белоснежная кожа. Но, кажется, от меня ждали ответа.
- Не думаю, что должен в связи с эти что-то делать, - осторожно начала я, - можно конечно воспользоваться краской. Существуют хна, сурьма и прочие малихабарские экстракты, но, думаю, со временем я смогу привыкнуть к его внешности и не прибегая к косметическим мерам.
Повисла тишина, очень скоро начавшаяся казаться мне гнетущей. Я взглянула прямо в лицо королевы, отметила ее приоткрытый в удивлении рот и изогнутые от природы брови.
- Вы сейчас о чем, Шерези?
Все-таки ардерские женщины уступают в уме мужчинам, даже венценосные. Как же она справляется здесь со всем бедняжка?
- О лорде Оливере Виклунде, - объяснила я добродушно, - и о его шевелюре. Как изменить цвет глаз, я еще не придумал, но со временем…
Я смолкла, пережидая приступ монаршего хохота.
- Вы такой милый дурачок, Шерези, - наконец проговорила ее величество, - милый маленький дурашка. Как называют вас друзья? Басти? Ах, нет. Мармадюк говорил мне, вы — Цветочек. Я тоже буду звать вас так.
- Как будет угодно моей леди, - ответила я и покраснела.
Все-таки ардерские женщины, чьим представителем я являюсь…
- Итак, Гэбриел ван Хорн теперь ваш враг? Не смущайтесь, милый. Мармадюк успел мне обо всем рассказать. Вы раздавлены, или уже готовите месть?
Я вспомнила свой эпохальный плевок перед Гэбриелом.
- Вы думаете, мне следует вызвать его на дуэль?
- Никаких дуэлей, Цветочек! Это слишком прямолинейно и слишком по-мужски, - тут ее величество мне подмигнула. - Так что у вас там? Амулет? Подвеска?
- Не думаю, что понимаю, о чем говорит моя леди.
- Мне велеть вам разоблачиться? - опять чуточку металла в голосе. - Вы же понимаете, что если я сейчас захочу вас раздеть, вы сделаете это?
- Понимаю, - я посмотрела в сторону окна, за которым сияли авалонские луны, бежать не удастся.
Вот и закончилась моя история. Дальше меня ждет позор, общественное осмеяние и порицание и в худшем случае — казнь, а в лучшем — позорное изгнание. Реветь хотелось уже нестерпимо.
- Я — золотая кость Ардеры, на меня не действует колдовство фей. Так как тебя зовут на самом деле, милая? - Аврора поднялась из кресла, приблизилась и опустила ладони на мои плечи.
- Бастиана, - я чуть склонилась, расстегивая под сорочкой пояс и разревелась.
Слезы приносили облегчение, я плакала обо всем сразу: от обида на Гэбриела, от неприглядной будущности, от стыда, от беспомощности и от того, что все наконец закончилось.
Королева отпустила мои плечи и хлопнула в ладоши:
- Пояс! Слава Спящему, я уж думала, ты подверглась необратимой трансформации, чтоб пролезть монаршью постель!
А так можно было? Я не про постель, а про трансформацию, и, надеюсь, на этот раз не вслух, а мысленно.
Я всхлипнула и вытерла лицо рукавом. На казнь меня прямо отсюда поведут? И казнить как будут? Удушением, или утоплением? Хотя, я же не дворянин, меня и более кровавым способом жизни лишать можно.
- Что такое колесование? - Аврора склонила голову к плечу. - Ты бормочешь все время что-то странное.
- Это такой вид казни, малихабарской скорее всего. У меня матушка, когда по малихабарской мифологии полотно писала, заставила меня много про ток край изучать, для достоверности. Потому что у нее самой все время на творчество уходит, а я… И-ик... Простите, ваше величество, у меня не получается себя полностью контролировать, особенно с похмелья. Я даже не всегда понимаю. Когда говорю вслух, и… Простите!
- Ты пьяница?
Ну вот опять! Что за странные предрассудки? То Виклунд, то я.
- Скорее нет, чем да.
- Тогда зачем пила, если знаешь, как на тебя это действует? Ах, понимаю. Крошка канцлер тебя подпоил, чтоб воспользоваться?
- Канцлер? - я протестующе икнула. - Не канцлер, а ван Хорн, то есть ван Харт… Ну то есть, Гэбриел.
- Это вопрос времени, - Аврора вернулась в кресло и устроилась в нем с удобствами, видимо, казнить меня прямо сейчас она не собиралась. - Лорд Адэр, отойдя в чертоги Спящего, что как ты понимаешь, в его возрасте может случиться в любой момент, передаст должность наследнику. И, кстати, зная кое-что о его зяте, старичок сегодня максимально отодвинул этот грустный миг, о покушениях он теперь может не волноваться.
Я икнула на этот раз удивленно, потому что Аврора сочла необходимым пояснить:
- Сомневаюсь, что канцлер ван Хорн своими руками приблизит возвышение бывшего наследника. Изящный ход. Бастиана, о чем ты думаешь? Когда ты не бормочешь, мне сложно это понять.
- Вы говорите в точности как мой лорд.
- Твой лорд? Мармадюк? Ну мы, знаешь ли, близкие люди со временем перенимают манеру речи и образ мыслей друг друга.
Близкие люди? А Мармадюк, между прочим, вам рога сейчас наставляет, леди, колосистые, то есть, ветвистые. Вот что значит мужчинам доверять!
- Кстати, где мой шут? - королева взглянула за окно. - Он покинул меня более двух часов назад с тем, чтоб лечь спать. Хотя, знаешь, все к лучшему. Иногда у женщин возникает потребность побыть в абсолютном одиночестве, чтоб помечтать, или поплакать.
Взгляд Авроры переместился на стену, туда, где висел портрет Этельбора, и глаза ее на самом деле увлажнились.
- Я иногда прихожу сюда, милая, именно когда хозяин сих покоев отсутствует.
- У лорда Мармадюка нет личных слуг, могущих нарушить уединение, - кивнула я с пониманием, - здесь ее величество никто не потревожит.
- Кроме мыслей, - Аврора поднесла ладони к лицу и будто стела с него всю грусть. - Так что ты собираешься делать дальше?
- Теперь, когда мой обман раскрылся? - Свои слезы я вытерла рукавом. - Принять положенное мне наказание со всем возможным достоинством.
- Святые бубенцы! Только не начинай опять про колесование. Если бы мне хотелось тебя наказать, я сделала это и без предварительной беседы. Итак, твой обман раскрыт, но останется без последствий, если о нем не узнает никто, кроме меня. В противном случае, как ты понимаешь, мне придется изобразить неведение и отправить на эшафот наглую девку.
- Так я могу продолжить?…
- Продолжить, Цветочек, и победить! Ты должна стать блистательным миньоном и утереть нос всем этим дворянским отпрыском, доказать, что ардерская женщина стоит больше мужчины, или даже сотен мужчин!
Я смотрела на свою королеву, веря и не веря. Что толку от моей гипотетической будущей победы, если о ней будут знать всего двое — я и она, две ардерские женщины?
- Не двое, а трое.
Тысяча фаханов, я опять говорила вслух! Аврора продолжила:
- И один из нас мужчина. Мармадюк тоже осведомлен о твоей маленькой тайне, между ним и мною нет секретов, так что если мой достойный шут начнет подбивать к тебе клинья...
Я смутилась:
- Тут вы можете быть спокойны, ваше величество, занятия любовью губительны для фейского колдовства, поэтому мне придется блюсти свою девичью честь, чтоб оставаться благородным кавалером.
- Ты все еще дева? - Аврора хихикнула. - С твоей-то внешностью и страстной натурой? Как тебе это удалось?
- Ценой нечеловеческих усилий, - ответила я сквозь зубы.
- Бедное дитя, надеюсь твоя жертва того стоит.
Наша история произошла в Ардере, правила которой красавица Аврора, когда железной рукой, но чаще, облаченной в шелковую перчатку изящной ручкой. Ибо королева была хитра и предпочитала войне политику, а прямодушной мужской логике — изощренную дамскую хитрость.
Примерно на двадцатый год правления Авроры, храни ее Спящий, назревший в стране политический кризис заставил ее величество принять меры по смене ключевых игроков. Долгий мир полезен кошелькам, но губителен для правящих элит. Разленившиеся аристократы, погрязшие в интригах внутри двора, ничего не замечали, но Аврора видела начало конца. Ее тревожила и сохранность пока нерушимых ардерских границ, гарнизоны которых требовали все больших финансовых вложений, и стычки ее вассалов за спорные территории на западе, и то, что королевский университет, некогда славный на весь мир, хирел буквально на глазах, защитившись от внешнего мира стеной словоблудия и бессмысленных ритуалов.
Ардера, богатая процветающая Ардера напоминала своей правительнице того самого глиняного колоса из древних историй, хватило бы одного удара, чтоб все разрушилось. Внезапный неурожай, притеснения соседних держав, повлекшие за собой войну, кончина королевы… Последнее, к слову, волновало Аврору менее прочего. Она бездетна и не собирается это менять, она — последний представитель золотой кости. Все. Точка. Заменить ее некем. А вот сменить военачальников и управленцев, влить свежую кровь ученым — это вполне ей по силам.
И тогда ее величество решила привлечь в столицу отпрысков провинциального дворянства, с тем, чтоб из самых достойных сформировать новую элиту. Ей понадобились миньоны. Скабрезное словечко, пришедшее ей на ум, должно было усыпить опасения старой аристократии. Ну кому придет в голову, что некто, носящий столь потешное звание может угрожать устоявшейся власти? Ведь что есть миньон? Игрушка? Постельная грелка стареющей королевы-девственницы?
Вот поэтому одним прекрасным погожим почти осенним днем в столице оказалось две сотни молодых людей, провинциальных дворян, бедных как университетские мыши и столь же полных сил. И среди них наш главный герой — Бастиан Мартере граф Шерези, болтун, красавчик, забияка и… девушка.
Глава 1
Восставшие из пепла
Белоснежная Алистер изливала на мир свой яркий ночной свет, подчеркивая фиолетовый блеск Нобу, второй авалонской луны.
То есть, наверное, так оно и было, я то в этот прекрасный час пробиралась извилистыми коридорчиками одного из замковых строений, и любоваться могла только багровыми пятнами, всплывающими перед глазами вследствие непроглядной коридорной черноты и неодолимого похмелья, уже моего собственного.
Тысяча мокрых фаханов! Когда я наконец отомщу Гэбриелу, в окончательный счет будет вписано и это мое состояние. Потому что одно дело — использовать невинную деву в своих грязных интригах, а совсем другое — спаивать ее для этого. И плевать, что о том, что я дева поганый ван Хорн не знает! Ведь с помощью своей феи дарующей имена и волшебного серебряного пояса, я превратилась в почти неотличимого от настоящего мужчину. Ах, пардон, не ван Хорн, а ван Харт. В этом-то его грязная интрига и заключалась. Сиятельный жулик заставил своего настоящего родителя от себя отказаться и быстренько усыновился в другое место. У нас в Шерези это называется — переобуться на ходу.
Самое обидное, что все гэбриеловы маневры ему не пригодились бы, попроси он меня о помощи, просто по-дружески. Я бы с удовольствием сыграла роль его любовника, чтоб насолить жестокому отцу и хохотала бы, наблюдая разъяренную рожу канцлера. Я бы чувствовала себя великим трикстером и хитрецом, а вместо этого, глотая слезы, я пробираюсь в единственное место, где, я знаю, мне никто не помешает.
Праздник закончился, ничто не мешало мне вернуться в миньонские казармы к друзьям, но мне не хотелось компании. Мне хотелось, тишины и одиночества, и пореветь, сняв волшебный пояс фей, чтоб хоть на пол часа превратиться опять в Бастиану, обычную деревенскую девчонку, которая ревет, потому что ее обидел парень, который ей так нравился.
Последний поворот, чадящие факелы в настенных креплениях, массивная дверь. Это покои Мармадюка, моего достойнейшего учителя, настоящего трикстера и хитреца, шута ее величества Авроры.
Я знала, что эти покои пусты. Потому что их хозяин в данный момент занят в другом месте. Ну как занят… Хм-м… Надеюсь, самым приятным для него образом. Он в королевском саду утешает прекрасную куртизанку Моник. Вот, кстати, еще один повод для моей вселенской обиды. Кого-то любят в розовых кущах, а кто-то даже расплакаться не может, потому что ардерские мужчины не плачут.
Дверь скрипнула петлями, я вошла, на ходу потянула полу сорочки, чтоб обнажить живот и снять пояс, который прятался под одеждой, и замерла в полушаге.
- Граф Шерези? - Голос ее величества звучал серебряным колокольчиком.
Королева сидела в кресле, вполоборота к двери, горящие у стены свечи мягко освещали распущенные по плечам рыжие волосы. - Какими судьбами?
Я низко поклонилась, сложив руки перед грудью:
- Простите… Я…
- Мармадюк с вами?
- Что? Ах, нет… Он… слегка занят. - Я смешалась, поняв, что чем именно занят достойнейший лорд-шут, я объяснить не смогу.
Ведь, если королева ждет его здесь, а он там… Нехорошо получается. Спящий знает, какие отношения связывают королеву и ее шута. И не мне открывать Авроре глаза на измену, если они, отношения, именно такие, как мне сейчас кажется.
- Простите, простите, ваше величество. Я пойду…
И говорила, и думала я сейчас с обилием многоточий, они сменили перед моими глазами давешние багровые пятна и мельтешили, мельтешили…
Ну вот, опять.
Попятившись и сметя откляченным крупом какое-то барахло с ближайшего стула, я ринулась к двери.
- Вам не было позволено удалиться, - голос Авроры умел быть и стальным. - Успокойтесь!
Легко ей говорить! Успокойтесь! Как это сделать, когда сердце выпрыгивает из груди, мешая вдохнуть? Ведь передо мной королева, та самая леди, ради которой отправился в столицу бестолковый Шерези, в честь которой складывает по пятьдесят сонетов в день мой друг Станислас Шарль Доре, имя которой мой второй друг — лорд Виклунд произносит не иначе чем с придыханием, заставляя при звуках этого имени увлажняться изумрудные очи моего третьего друга — золотоволосого лорда Уолеса!
- Что вы там бормочете?
Я икнула и повторила свою тираду погромче.
Аврора хихикнула:
- Изумрудные очи? Увлажняются?
- Вне всяких сомнений!
- Сто пятьдесят сонетов?
- Не менее этого количества.
- А почему у вашего второго друга белесые глаза? Он пьяница?
- Он воин, - я пожала плечами, внезапно успокоившись, - но вряд ли этот факт связан со странной внешностью достойного лорда, просто когда Спящий, или феи раздавали новорожденным младенцам в Тиририйских горах всяческие достоинства, красок на моего друга они пожалели.
- Кажется, я догадываюсь, о ком вы говорите, огромный беловолосый горец, - королева кивнула на стул, с которого я так удачно смела мармадюково барахло, - садитесь, мой друг, кажется удерживать себя в вертикальном положении вам дается с трудом.
Я еще раз пожала плечами и присела, выставив вперед колено и оперевшись на него со всем доступным изяществом.
Спокойно, Басти! Ты с королевой! Воспользуйся этим шансом. Понравься ей, обаяй. Мужик ты или…
- Так что вы намерены теперь делать? - Аврора откинулась в кресле и запахнула на груди нечто белоснежно-кружевное, за что, будь я женщиной, отдала бы все припрятанные в матрасе деньги, и от чего захотела бы немедленно избавить собеседницу, будь я мужчиной.
Как же она прекрасна, наша королева! Горделивая осанка, тонкие запястья, высокая грудь, тонкая белоснежная кожа. Но, кажется, от меня ждали ответа.
- Не думаю, что должен в связи с эти что-то делать, - осторожно начала я, - можно конечно воспользоваться краской. Существуют хна, сурьма и прочие малихабарские экстракты, но, думаю, со временем я смогу привыкнуть к его внешности и не прибегая к косметическим мерам.
Повисла тишина, очень скоро начавшаяся казаться мне гнетущей. Я взглянула прямо в лицо королевы, отметила ее приоткрытый в удивлении рот и изогнутые от природы брови.
- Вы сейчас о чем, Шерези?
Все-таки ардерские женщины уступают в уме мужчинам, даже венценосные. Как же она справляется здесь со всем бедняжка?
- О лорде Оливере Виклунде, - объяснила я добродушно, - и о его шевелюре. Как изменить цвет глаз, я еще не придумал, но со временем…
Я смолкла, пережидая приступ монаршего хохота.
- Вы такой милый дурачок, Шерези, - наконец проговорила ее величество, - милый маленький дурашка. Как называют вас друзья? Басти? Ах, нет. Мармадюк говорил мне, вы — Цветочек. Я тоже буду звать вас так.
- Как будет угодно моей леди, - ответила я и покраснела.
Все-таки ардерские женщины, чьим представителем я являюсь…
- Итак, Гэбриел ван Хорн теперь ваш враг? Не смущайтесь, милый. Мармадюк успел мне обо всем рассказать. Вы раздавлены, или уже готовите месть?
Я вспомнила свой эпохальный плевок перед Гэбриелом.
- Вы думаете, мне следует вызвать его на дуэль?
- Никаких дуэлей, Цветочек! Это слишком прямолинейно и слишком по-мужски, - тут ее величество мне подмигнула. - Так что у вас там? Амулет? Подвеска?
- Не думаю, что понимаю, о чем говорит моя леди.
- Мне велеть вам разоблачиться? - опять чуточку металла в голосе. - Вы же понимаете, что если я сейчас захочу вас раздеть, вы сделаете это?
- Понимаю, - я посмотрела в сторону окна, за которым сияли авалонские луны, бежать не удастся.
Вот и закончилась моя история. Дальше меня ждет позор, общественное осмеяние и порицание и в худшем случае — казнь, а в лучшем — позорное изгнание. Реветь хотелось уже нестерпимо.
- Я — золотая кость Ардеры, на меня не действует колдовство фей. Так как тебя зовут на самом деле, милая? - Аврора поднялась из кресла, приблизилась и опустила ладони на мои плечи.
- Бастиана, - я чуть склонилась, расстегивая под сорочкой пояс и разревелась.
Слезы приносили облегчение, я плакала обо всем сразу: от обида на Гэбриела, от неприглядной будущности, от стыда, от беспомощности и от того, что все наконец закончилось.
Королева отпустила мои плечи и хлопнула в ладоши:
- Пояс! Слава Спящему, я уж думала, ты подверглась необратимой трансформации, чтоб пролезть монаршью постель!
А так можно было? Я не про постель, а про трансформацию, и, надеюсь, на этот раз не вслух, а мысленно.
Я всхлипнула и вытерла лицо рукавом. На казнь меня прямо отсюда поведут? И казнить как будут? Удушением, или утоплением? Хотя, я же не дворянин, меня и более кровавым способом жизни лишать можно.
- Что такое колесование? - Аврора склонила голову к плечу. - Ты бормочешь все время что-то странное.
- Это такой вид казни, малихабарской скорее всего. У меня матушка, когда по малихабарской мифологии полотно писала, заставила меня много про ток край изучать, для достоверности. Потому что у нее самой все время на творчество уходит, а я… И-ик... Простите, ваше величество, у меня не получается себя полностью контролировать, особенно с похмелья. Я даже не всегда понимаю. Когда говорю вслух, и… Простите!
- Ты пьяница?
Ну вот опять! Что за странные предрассудки? То Виклунд, то я.
- Скорее нет, чем да.
- Тогда зачем пила, если знаешь, как на тебя это действует? Ах, понимаю. Крошка канцлер тебя подпоил, чтоб воспользоваться?
- Канцлер? - я протестующе икнула. - Не канцлер, а ван Хорн, то есть ван Харт… Ну то есть, Гэбриел.
- Это вопрос времени, - Аврора вернулась в кресло и устроилась в нем с удобствами, видимо, казнить меня прямо сейчас она не собиралась. - Лорд Адэр, отойдя в чертоги Спящего, что как ты понимаешь, в его возрасте может случиться в любой момент, передаст должность наследнику. И, кстати, зная кое-что о его зяте, старичок сегодня максимально отодвинул этот грустный миг, о покушениях он теперь может не волноваться.
Я икнула на этот раз удивленно, потому что Аврора сочла необходимым пояснить:
- Сомневаюсь, что канцлер ван Хорн своими руками приблизит возвышение бывшего наследника. Изящный ход. Бастиана, о чем ты думаешь? Когда ты не бормочешь, мне сложно это понять.
- Вы говорите в точности как мой лорд.
- Твой лорд? Мармадюк? Ну мы, знаешь ли, близкие люди со временем перенимают манеру речи и образ мыслей друг друга.
Близкие люди? А Мармадюк, между прочим, вам рога сейчас наставляет, леди, колосистые, то есть, ветвистые. Вот что значит мужчинам доверять!
- Кстати, где мой шут? - королева взглянула за окно. - Он покинул меня более двух часов назад с тем, чтоб лечь спать. Хотя, знаешь, все к лучшему. Иногда у женщин возникает потребность побыть в абсолютном одиночестве, чтоб помечтать, или поплакать.
Взгляд Авроры переместился на стену, туда, где висел портрет Этельбора, и глаза ее на самом деле увлажнились.
- Я иногда прихожу сюда, милая, именно когда хозяин сих покоев отсутствует.
- У лорда Мармадюка нет личных слуг, могущих нарушить уединение, - кивнула я с пониманием, - здесь ее величество никто не потревожит.
- Кроме мыслей, - Аврора поднесла ладони к лицу и будто стела с него всю грусть. - Так что ты собираешься делать дальше?
- Теперь, когда мой обман раскрылся? - Свои слезы я вытерла рукавом. - Принять положенное мне наказание со всем возможным достоинством.
- Святые бубенцы! Только не начинай опять про колесование. Если бы мне хотелось тебя наказать, я сделала это и без предварительной беседы. Итак, твой обман раскрыт, но останется без последствий, если о нем не узнает никто, кроме меня. В противном случае, как ты понимаешь, мне придется изобразить неведение и отправить на эшафот наглую девку.
- Так я могу продолжить?…
- Продолжить, Цветочек, и победить! Ты должна стать блистательным миньоном и утереть нос всем этим дворянским отпрыском, доказать, что ардерская женщина стоит больше мужчины, или даже сотен мужчин!
Я смотрела на свою королеву, веря и не веря. Что толку от моей гипотетической будущей победы, если о ней будут знать всего двое — я и она, две ардерские женщины?
- Не двое, а трое.
Тысяча фаханов, я опять говорила вслух! Аврора продолжила:
- И один из нас мужчина. Мармадюк тоже осведомлен о твоей маленькой тайне, между ним и мною нет секретов, так что если мой достойный шут начнет подбивать к тебе клинья...
Я смутилась:
- Тут вы можете быть спокойны, ваше величество, занятия любовью губительны для фейского колдовства, поэтому мне придется блюсти свою девичью честь, чтоб оставаться благородным кавалером.
- Ты все еще дева? - Аврора хихикнула. - С твоей-то внешностью и страстной натурой? Как тебе это удалось?
- Ценой нечеловеческих усилий, - ответила я сквозь зубы.
- Бедное дитя, надеюсь твоя жертва того стоит.
