То есть, не говорил, а пытался перекричать гам.
— Направо, — велел мне фамильяр, — у третьей колонны, видишь?
Я заметила Натали, возбужденно переговаривающуюся с Купидоном, направилась к ним.
— Ты сам где, Гонза?
От скорбного ментального вздоха в голове образовалась щекотка.
— Главное, что не в чудовищной тюрьме, сотворенной твоим пухлым приятелем. Нет, ты только полюбуйся!
Я нервно хихикнула. На соседнем с Эмери стуле возвышалась клетка: золоченая проволока, приличные размеры, колечко для переноски. Чудовищно? Нет, скорее, мило.
— Кати, — обрадовался Купидон, переставил клетку на пол, кивнул на стул.— Присаживайся, мы заняли тебе место.
Гонза сообщил, что ему скучно и он отправляется по неотложным демоническим делам, и, кстати, если я думаю, что он хоть кончиком лапы ступит в это проволочное узилище… Его голос растаял.
— Какая прелесть! — похвалила я клетку. — Спасибо, Купидончик, мой питомец будет счастлив в ней обитать. По какому поводу шумим?
Натали фыркнула:
— Только что мэтр Картан сообщил нам, что назначения старост не будет.
— Почему?
Но секретарь, добившись более-менее тишины, сам удовлетворил мое любопытство:
— Таково приказание монсиньор Дюпере.
Старосты сидели на возвышении вместе с десятком преподавателей и, в отличие от последних, пытались наперебой что-то доказывать мэтру Картану. Он отмахнулся:
— Господа, коллеги, новые времена требуют от нас новых правил, институт старост себя полностью изжил, ему на смену придет совет командиров.
Делфин де Манже, она тоже была там, на возвышении среди облеченных властью, сверлила спину секретаря таким ненавидящим взглядом, что мантия мэтра не загорелась только чудом. «Бедняжка Манже, какой афронт», — подумала я со злорадством, и немедленно устыдилась.
Кто-то из студентов выкрикнул с места:
— Погодите, командиров? Командиров квадр? Их же двести пятьдесят пять!
Мэтр Картан кивнул:
— Двести пятьдесят пять квадр, поделенных на четыре отряда. В совет войдут три командира квадр «стихии», двенадцать из отряда «металлы» и по одному представителю из «флоры» и «фауны».
Передо мной сидели двое филидов из «ветра» — Робер и Альдело, последний наклонился к приятелю:
— Спорим, из нас готовят армейские подразделения?
— Даже спорить не буду, но гораздо любопытнее, кого дадут «огню» вместо Шанвера. Кстати, где он?
Я завертела головой, Армана в зале, действительно, не было. Более того, я убедилась, что отсутствовали все сорбиры, как студенты, так и преподаватели.
Мэтр Картан провозгласил:
— На этом, коллеги, тему совета мы на сегодня закончим, и перейдем к следующей. — Секретарь наклонился, поднял из-за кафедры пухлую папку. — Утверждение фактотумских контрактов. Итак…
— Простите, мэтр, — звонкий девичий голос, раздавшийся откуда-то сверху, заставил секретаря поднять голову, Мадлен де Бофреман сидела в ложе и говорила оттуда, — прошу вас минуточку подождать, не все владельцы контрактов…
Секретарь поморщился:
— Никто никого ждать не будет, мы не собираемся сидеть здесь до утра. Первый договор между месье…
Бофреман сидела как на иголках, то ложилась грудью на перила, чтоб рассмотреть вход в залу, то оборачивалась к спутнице, с ней рядом сидела Анриетт Пажо, наконец всплеснула руками, потому что в ложе появился Арман де Шанвер.
Натали заметила, куда я смотрю, протянула:
— Кое-кто сегодня будет разочарован, предвкушаю, как разозлится эта парочка, когда поймет, что Эмери не станет их рабом.
Купидон хихикнул:
— Можем делать ставки, чья злость будет более явной.
Оглашение контрактов шло своим чередом. Мэтр Картан зачитывал имена, складывал листы обратно в папку.
— Жаль, что суммы договоров не оглашают, — улыбнулась Бордело, — наша плата удивила бы всех.
— Я ничего не пропустил? — спросил Гонза. — Между прочим, сорбиры…
— Потом, все потом, — мысленно перебила я и поднялась, потому что прозвучало: «Катарина Гаррель из Анси корпус филид нанимает Эмери виконта де Шанвера корпус оват в качестве доверенного лица…»
Купидончик тоже встал и поклонился в сторону ложи. Удивленно раскрытый рот Мадлен де Бофреман чернел как дыра в преисподнюю, Арман приподнял брови, но этим и ограничился, когда невеста стала что-то ему возбужденно говорить, улыбнулся, как мне показалось, с издевкой, развел руками. Не слыша слов по движению безупречных губ я могла прочитать: «Увы, дорогая, Шоколадница опять победила. Идем, Урсула, нам здесь больше нечего делать».
Похожий на кошку силуэт демона, сидящего на перилах, дрогнул, маркиз Делькамбр встал, чтоб покинуть ложу.
— Прежде чем будет оглашен следующий контракт, — сказал мэтр Картан, — должен напомнить, коллеги, о законе королевства Лавандер и академии Заотар, который гласит: «фактотум моего фактотума не мой фактотум».
— Это он к чему? — настороженно спросил Гонза.
Я не ответила. Арман де Шанвер замер, глядя сверху прямо на меня. Слова секретаря звучали издалека, как будто из другого мира:
— Арман де Шанвер корпус филид или корпус сорбир нанимает в качестве фактотума сроком на один год Катарину Гаррель из…
Окончание фразы скрылось за возбужденным гомоном присутствующих.
— Как это произошло? — теребили меня друзья.
Гонза орал так, что у меня заболела голова:
— Зачем?! Ты умом тронулась, мелкая? Вписала себя в договор, составленный для Эмери? И поспешила потратить луидоры, чтоб не передумать?
Да, все так. Потому что оставить своего безупречного рыцаря сражаться в одиночестве я не могла. Решение пришло, когда я вышла из гостиной на лазоревом этаже после стычки с Бофреман. И, даже если бы Арман не подлечил меня на прощание, оно бы не изменилось, потому что… Не важно. Лежа в своей постели, накрывшись одеялом с головой, я составляла план действий. Тогда я еще думала, что Урсула, настоящая Урсула, а не клокочущая подделка, жива.
Твой ход, Катарина, и твой черед помогать, не ожидая просьб. Ты обязана сообщить Арману о его генете, Как? Фальшивый фамильяр, судя по всему, постоянно отирается подле маркиза, неужели тебе позволят говорить с Шанвером наедине? Ты уже сегодня пыталась. А уж, когда состоится анонсированный переход маркиза Делькамбра на белую ступень, он будет абсолютно изолирован от общества наглой провинциалки. Один, совсем один, хуже того, с ним ним подозрительный демон, притворившийся Урсулой и мерзкая мадемуазель, притворяющаяся влюбленной невестой. Минуточку, не стоит сбрасывать со счетов Диониса Лузиньяка, он тоже, как и Арман, сорбир, и, кажется, верный друг. Попытаться передать информацию через него? И ждать результатов?
Я представила себе длинные дни, или даже недели ожидания, как жадно я ловлю обрывки слухов, ищу случайных встреч с сорбирами. Ах, вот, если бы Купидончик согласился подписать с братом фактотумский контракт, у меня появился бы собственный шпион во вражеском стане, верный, хороший человек. Какая чушь… Нет, сам Эмери — хороший, но его отношение к Арману добавило бы последнему проблем.
«Купидон… контракт… лазутчик… — думала я, почти задремав, — человек, которому я доверяю. Человек? Только ты, Катарина, потому что Гонза не человек… Контракт!»
В голове щелкнуло, как будто вошли в пазы последние кусочки головоломки: «человек, которому доверяешь» соединился с «контрактом». Арман де Шанвер получит своего фактотума, только им станет не младший брат, а я — Катарина Гаррель из Анси, тем более, что оплату года своих услуг, пятьдесят луидоров, я уже получила. Вуа-ля!
Гонза появился в спальне именно в этот момент:
— Ревешь?
Ну а дальше: перепалка с де Манже, не помешавшая мне заполнить пропуски в фактотумском контракте, который утром я, слава всем покровителям, не успела сжечь, и прогулка в канцелярию. Новость о том, что Урсула мертва, меня опечалила и еще больше укрепила в принятом решении. Я должна помочь Шанверу, для этого необходимо быть рядом с ним. Точка.
К счастью, мэтр Картан, когда я, не дождавшись окончания его беседы с кастеляншей, беседе этой помешала, не рассердился, принял мой документ, положил к таким же другим в папку. Мадам Арамис, то ли недовольная вторжением, то ли вследствие противности своего характера, не преминула напомнить мне о деньгах:
— Катарина Гаррель корпус филид, не забудьте… Кстати, сегодня вы приобрели в лавочке «Все что нужно» комплект для письма, поэтому долг составляет тридцать корон.
Порывшись в портфеле, я достала из него луидор:
— Прошу, мадам.
И так как, мой характер, не иначе, заразившийся от кастелянши, стал тоже противным, я потребовала и дождалась сдачи серебром, а также убедилась, что мое имя вычеркнули из долговой книги. Вуа-ля! Пришлось заплатить за гимнастическую форму? Плевать, могу себе позволить, будем считать это благотворительным взносом на процветание Заотара.
Монеты звенели в портфеле под мышкой, на плече сидел золотисто-цыплячий крыс, я отправилась тратить луидоры. И, с последним, пожалуй, увлеклась. Не важно…
Сейчас я сидела на стуле в зале Безупречности, голова болела от ментальных воплей Гонзы и болталась из стороны в сторону, потому что Натали Бордело трясла меня за плечи:
— Кошмар, Кати! Какой ужас! Как это могло произойти?
Ложа, из которой наблюдали совет Шанвер с Бофреман, опустела, мэтр Картан объявил перерыв в заседании, отошел к преподавателям, бывшие старосты один за другим покидали возвышение, Лазар подал руку Делфин, помогая ей спуститься.
— Гонза, можешь хоть на минуточку перестать орать? — подумала я и крепко взяла Натали за запястья: — Успокойся, дорогая, ничего страшного не произошло. Я сама так захотела, сама подписала контракт. Сядь, совет скоро продолжится.
— Я требую подробностей, Гаррель!
— Ты их получишь, после, да успокойся наконец.
Бордело фыркнула, плюхнулась на свой стул, наклонилась к Эмери, что-то зашептала. Купидон поднял на меня абсолютно несчастные глаза:
— Это сделка, Кати? Арман потребовал замены, когда… ?
— Ну, — пискнул фамильяр, — давай, расскажи пухлику, что ты влюбленная дура, а не самоотверженная подруга.
— Нет, он, абсолютно точно, ни о чем не подозревал, его мимика… уж я-то знаю… — бормотал мальчик.
Арман появился из боковой двери залы, Мадлен с ним не было, фальшивая Урсула, напротив была, во плоти, жалась к ногам маркиза, агрессивно изогнув спину, таращилась по сторонам, как будто ожидая нападения.
— Шанвер ни о чем не знал, — вздохнула я, — это мое и только мое решение. Я воспользовалась твоим договором, вписала туда свое имя и… Зачем?…
Смешавшись, я густо покраснела, замолчала. Из той же боковой двери появилась Мадлен де Бофреман, ее обступили клевретки, вся компания возбужденно переговаривалась, поглядывая в мою сторону.
Бледный как мел Купидон резко встал и пошел к выходу, он хромал, тяжело припадая на правую ногу.
Натали тоже поднялась:
— Нужно за ним присмотреть, он явно не в себе, его драгоценная Кати бегает за Арманом, Эмери чувствует себя преданным, сегодня к нему не лезь, пусть остынет… И да, Гаррель, это не отменяет нашего с тобой будущего откровенного разговора.
Девушка ушла, я осталась сидеть, не понимая, о чем именно спрашивает, обернувшийся ко мне филид Альдело, пожала плечами, Альдело отстал.
Кошмар, какой кошмар, Купидон обиделся, он думает, что я променяла его на старшего брата…
Мне стало грустно и одиноко.
— Гонза, — позвала я, — давай ночью устроим вылазку в…
— Без меня, — перебил фамильяр.
— Ну, можно не сегодня, а завтра?
— Нет, Катарина, ты единолично принимаешь решения, которые ставят под удар нас обоих, не посоветовавшись, не поставив меня в известность.
Покраснеть еще больше было трудно, но мне это удалось:
— Гонза, прости, просто к слову не пришлось, все происходило одновременно.
— Нет, Катарина, твое умолчание было вполне осознано, ты знала, что я буду против и все сделала сама.
— Прости…
— Нет! — рявкнул демон. — Мною сознательно пренебрегли, значит, я больше здесь не нужен. Все кончено, прощай!
И ментальная связь резко оборвалась, как будто выдернули булавку из игольной подушечки. Я осталась одна, совсем, окончательно одна.
Хотелось плакать от стыда, тоски и бессилия, ничего уже не исправить, время не вернуть назад. Я обидела Гонзу, обидела Эмери, и, если перед последним у меня еще есть шансы оправдаться…
— Продолжим заседание, коллеги! — Мэтр Картан опять занял место ведущего. — Прошу вас поприветствовать сорбиров Заотара.
Двери главного входа распахнулись и под наши аплодисменты в залу вошла колонна безупречных, возглавлял ее мэтр Девидек. Величественное зрелище оставило меня равнодушной, я, вместе со всеми, хлопала, поднявшись с места, но мысли мои были далеко.
Ты ошиблась, Кати, чудовищно ошиблась, действительно пренебрегла интересами своих друзей. Не было времени? Какая чушь! Тебе даже в голову не пришло поставить кого-нибудь в известность о своем решении. Тайна? Тоже глупости, дело не в осторожности, а в твоем, дорогая, высокомерии. Легко обвинять в этом пороке Армана де Шанвера, труднее признать, что и сама ты не без греха. Умненькая Гаррель разработала великолепную стратегию защиты де Шанвера, которая, по факту, обернулась полным фиаско. Она ведь привыкла, что друзья без вопросов и возражений следуют за ней. Унизить Виктора де Брюссо? Великолепно. Передумать и не довести дела до конца? Еще лучше, Гаррель так благородна, так справедлива… И что теперь? Опустим пока обиду Эмери и даже Гонзы, случилось, то что случилось… Опустим? Ах ты, мелкая дрянь! Ступай к Купидону и объясняйся! Сейчас, немедленно!
Но мэтр Картан воздел руки, предлагая студентам садиться, и я села, зацепив подолом ненужную теперь золотую клетку. Сорбиры строем стояли у возвышения. Секретарь торжественно произнес:
— Пришло время, дамы и господа, коллеги, сообщить вам о том, что монсиньор Дюпере, ректор академии Заотар, вынужден на некоторое время оставить свой пост.
«Чего?» От удивления я даже перестала страдать.
— А я говорил, — сказал филид Альдело соседу, — с ректором что-то нечисто.
— Тишина! Соблюдайте спокойствие, дамы и господа, — Картан махал руками как дирижер, управляющий оркестром, — ничего страшного, или, упаси боги, неотвратимого не происходит, академия продолжит свою работу на благо Лавандера под временным руководством…
Секретарь отвлекся, мэтр Девидек, запрыгнувший на возвышение, игнорируя ступени, что-то негромко ему сообщил. Картан недоверчиво покачал головой, переспросил, получил ответ. Студенты наблюдали пантомиму, в зале стало тихо и тревожно. Что происходит?
Скользя взглядом по равнодушным лицам безупречных, я отметила, что равнодушие их, скорее, напускное. Двенадцать сорбиров, неполные три студенческие квадры и мэтр Девидек. Где его квадра? И почему с нами нет больше никого из сорбиров-преподавателей?
От тишины звук вновь распахнувшейся двери услышали все, и все повернули головы ко входу.
— Что ж, господа, — громко и без эмоций сказал секретарь Картан, — прошу вас поприветствовать нашего нового ректора монсиньора…
— Балор-еретик, — ахнул кто-то из юношей, — это же…
— Нового ректора монсиньора Оноре, — закончил секретарь.
Мэтр Оноре! Наш учитель по «общей магии», исключенный из состава преподавателей в начале года, теперь шел по проходу в сопровождении десятка автоматонов в одинаковых черных мундирах. Механические стражники, абсолютно точно, были не из воинства мадам Арамис, рассмотрев гербовые лилии на камзолах, я решила, что автоматоны принадлежат его величеству.
— Направо, — велел мне фамильяр, — у третьей колонны, видишь?
Я заметила Натали, возбужденно переговаривающуюся с Купидоном, направилась к ним.
— Ты сам где, Гонза?
От скорбного ментального вздоха в голове образовалась щекотка.
— Главное, что не в чудовищной тюрьме, сотворенной твоим пухлым приятелем. Нет, ты только полюбуйся!
Я нервно хихикнула. На соседнем с Эмери стуле возвышалась клетка: золоченая проволока, приличные размеры, колечко для переноски. Чудовищно? Нет, скорее, мило.
— Кати, — обрадовался Купидон, переставил клетку на пол, кивнул на стул.— Присаживайся, мы заняли тебе место.
Гонза сообщил, что ему скучно и он отправляется по неотложным демоническим делам, и, кстати, если я думаю, что он хоть кончиком лапы ступит в это проволочное узилище… Его голос растаял.
— Какая прелесть! — похвалила я клетку. — Спасибо, Купидончик, мой питомец будет счастлив в ней обитать. По какому поводу шумим?
Натали фыркнула:
— Только что мэтр Картан сообщил нам, что назначения старост не будет.
— Почему?
Но секретарь, добившись более-менее тишины, сам удовлетворил мое любопытство:
— Таково приказание монсиньор Дюпере.
Старосты сидели на возвышении вместе с десятком преподавателей и, в отличие от последних, пытались наперебой что-то доказывать мэтру Картану. Он отмахнулся:
— Господа, коллеги, новые времена требуют от нас новых правил, институт старост себя полностью изжил, ему на смену придет совет командиров.
Делфин де Манже, она тоже была там, на возвышении среди облеченных властью, сверлила спину секретаря таким ненавидящим взглядом, что мантия мэтра не загорелась только чудом. «Бедняжка Манже, какой афронт», — подумала я со злорадством, и немедленно устыдилась.
Кто-то из студентов выкрикнул с места:
— Погодите, командиров? Командиров квадр? Их же двести пятьдесят пять!
Мэтр Картан кивнул:
— Двести пятьдесят пять квадр, поделенных на четыре отряда. В совет войдут три командира квадр «стихии», двенадцать из отряда «металлы» и по одному представителю из «флоры» и «фауны».
Передо мной сидели двое филидов из «ветра» — Робер и Альдело, последний наклонился к приятелю:
— Спорим, из нас готовят армейские подразделения?
— Даже спорить не буду, но гораздо любопытнее, кого дадут «огню» вместо Шанвера. Кстати, где он?
Я завертела головой, Армана в зале, действительно, не было. Более того, я убедилась, что отсутствовали все сорбиры, как студенты, так и преподаватели.
Мэтр Картан провозгласил:
— На этом, коллеги, тему совета мы на сегодня закончим, и перейдем к следующей. — Секретарь наклонился, поднял из-за кафедры пухлую папку. — Утверждение фактотумских контрактов. Итак…
— Простите, мэтр, — звонкий девичий голос, раздавшийся откуда-то сверху, заставил секретаря поднять голову, Мадлен де Бофреман сидела в ложе и говорила оттуда, — прошу вас минуточку подождать, не все владельцы контрактов…
Секретарь поморщился:
— Никто никого ждать не будет, мы не собираемся сидеть здесь до утра. Первый договор между месье…
Бофреман сидела как на иголках, то ложилась грудью на перила, чтоб рассмотреть вход в залу, то оборачивалась к спутнице, с ней рядом сидела Анриетт Пажо, наконец всплеснула руками, потому что в ложе появился Арман де Шанвер.
Натали заметила, куда я смотрю, протянула:
— Кое-кто сегодня будет разочарован, предвкушаю, как разозлится эта парочка, когда поймет, что Эмери не станет их рабом.
Купидон хихикнул:
— Можем делать ставки, чья злость будет более явной.
Оглашение контрактов шло своим чередом. Мэтр Картан зачитывал имена, складывал листы обратно в папку.
— Жаль, что суммы договоров не оглашают, — улыбнулась Бордело, — наша плата удивила бы всех.
— Я ничего не пропустил? — спросил Гонза. — Между прочим, сорбиры…
— Потом, все потом, — мысленно перебила я и поднялась, потому что прозвучало: «Катарина Гаррель из Анси корпус филид нанимает Эмери виконта де Шанвера корпус оват в качестве доверенного лица…»
Купидончик тоже встал и поклонился в сторону ложи. Удивленно раскрытый рот Мадлен де Бофреман чернел как дыра в преисподнюю, Арман приподнял брови, но этим и ограничился, когда невеста стала что-то ему возбужденно говорить, улыбнулся, как мне показалось, с издевкой, развел руками. Не слыша слов по движению безупречных губ я могла прочитать: «Увы, дорогая, Шоколадница опять победила. Идем, Урсула, нам здесь больше нечего делать».
Похожий на кошку силуэт демона, сидящего на перилах, дрогнул, маркиз Делькамбр встал, чтоб покинуть ложу.
— Прежде чем будет оглашен следующий контракт, — сказал мэтр Картан, — должен напомнить, коллеги, о законе королевства Лавандер и академии Заотар, который гласит: «фактотум моего фактотума не мой фактотум».
— Это он к чему? — настороженно спросил Гонза.
Я не ответила. Арман де Шанвер замер, глядя сверху прямо на меня. Слова секретаря звучали издалека, как будто из другого мира:
— Арман де Шанвер корпус филид или корпус сорбир нанимает в качестве фактотума сроком на один год Катарину Гаррель из…
Окончание фразы скрылось за возбужденным гомоном присутствующих.
— Как это произошло? — теребили меня друзья.
Гонза орал так, что у меня заболела голова:
— Зачем?! Ты умом тронулась, мелкая? Вписала себя в договор, составленный для Эмери? И поспешила потратить луидоры, чтоб не передумать?
Да, все так. Потому что оставить своего безупречного рыцаря сражаться в одиночестве я не могла. Решение пришло, когда я вышла из гостиной на лазоревом этаже после стычки с Бофреман. И, даже если бы Арман не подлечил меня на прощание, оно бы не изменилось, потому что… Не важно. Лежа в своей постели, накрывшись одеялом с головой, я составляла план действий. Тогда я еще думала, что Урсула, настоящая Урсула, а не клокочущая подделка, жива.
Твой ход, Катарина, и твой черед помогать, не ожидая просьб. Ты обязана сообщить Арману о его генете, Как? Фальшивый фамильяр, судя по всему, постоянно отирается подле маркиза, неужели тебе позволят говорить с Шанвером наедине? Ты уже сегодня пыталась. А уж, когда состоится анонсированный переход маркиза Делькамбра на белую ступень, он будет абсолютно изолирован от общества наглой провинциалки. Один, совсем один, хуже того, с ним ним подозрительный демон, притворившийся Урсулой и мерзкая мадемуазель, притворяющаяся влюбленной невестой. Минуточку, не стоит сбрасывать со счетов Диониса Лузиньяка, он тоже, как и Арман, сорбир, и, кажется, верный друг. Попытаться передать информацию через него? И ждать результатов?
Я представила себе длинные дни, или даже недели ожидания, как жадно я ловлю обрывки слухов, ищу случайных встреч с сорбирами. Ах, вот, если бы Купидончик согласился подписать с братом фактотумский контракт, у меня появился бы собственный шпион во вражеском стане, верный, хороший человек. Какая чушь… Нет, сам Эмери — хороший, но его отношение к Арману добавило бы последнему проблем.
«Купидон… контракт… лазутчик… — думала я, почти задремав, — человек, которому я доверяю. Человек? Только ты, Катарина, потому что Гонза не человек… Контракт!»
В голове щелкнуло, как будто вошли в пазы последние кусочки головоломки: «человек, которому доверяешь» соединился с «контрактом». Арман де Шанвер получит своего фактотума, только им станет не младший брат, а я — Катарина Гаррель из Анси, тем более, что оплату года своих услуг, пятьдесят луидоров, я уже получила. Вуа-ля!
Гонза появился в спальне именно в этот момент:
— Ревешь?
Ну а дальше: перепалка с де Манже, не помешавшая мне заполнить пропуски в фактотумском контракте, который утром я, слава всем покровителям, не успела сжечь, и прогулка в канцелярию. Новость о том, что Урсула мертва, меня опечалила и еще больше укрепила в принятом решении. Я должна помочь Шанверу, для этого необходимо быть рядом с ним. Точка.
К счастью, мэтр Картан, когда я, не дождавшись окончания его беседы с кастеляншей, беседе этой помешала, не рассердился, принял мой документ, положил к таким же другим в папку. Мадам Арамис, то ли недовольная вторжением, то ли вследствие противности своего характера, не преминула напомнить мне о деньгах:
— Катарина Гаррель корпус филид, не забудьте… Кстати, сегодня вы приобрели в лавочке «Все что нужно» комплект для письма, поэтому долг составляет тридцать корон.
Порывшись в портфеле, я достала из него луидор:
— Прошу, мадам.
И так как, мой характер, не иначе, заразившийся от кастелянши, стал тоже противным, я потребовала и дождалась сдачи серебром, а также убедилась, что мое имя вычеркнули из долговой книги. Вуа-ля! Пришлось заплатить за гимнастическую форму? Плевать, могу себе позволить, будем считать это благотворительным взносом на процветание Заотара.
Монеты звенели в портфеле под мышкой, на плече сидел золотисто-цыплячий крыс, я отправилась тратить луидоры. И, с последним, пожалуй, увлеклась. Не важно…
Сейчас я сидела на стуле в зале Безупречности, голова болела от ментальных воплей Гонзы и болталась из стороны в сторону, потому что Натали Бордело трясла меня за плечи:
— Кошмар, Кати! Какой ужас! Как это могло произойти?
Ложа, из которой наблюдали совет Шанвер с Бофреман, опустела, мэтр Картан объявил перерыв в заседании, отошел к преподавателям, бывшие старосты один за другим покидали возвышение, Лазар подал руку Делфин, помогая ей спуститься.
— Гонза, можешь хоть на минуточку перестать орать? — подумала я и крепко взяла Натали за запястья: — Успокойся, дорогая, ничего страшного не произошло. Я сама так захотела, сама подписала контракт. Сядь, совет скоро продолжится.
— Я требую подробностей, Гаррель!
— Ты их получишь, после, да успокойся наконец.
Бордело фыркнула, плюхнулась на свой стул, наклонилась к Эмери, что-то зашептала. Купидон поднял на меня абсолютно несчастные глаза:
— Это сделка, Кати? Арман потребовал замены, когда… ?
— Ну, — пискнул фамильяр, — давай, расскажи пухлику, что ты влюбленная дура, а не самоотверженная подруга.
— Нет, он, абсолютно точно, ни о чем не подозревал, его мимика… уж я-то знаю… — бормотал мальчик.
Арман появился из боковой двери залы, Мадлен с ним не было, фальшивая Урсула, напротив была, во плоти, жалась к ногам маркиза, агрессивно изогнув спину, таращилась по сторонам, как будто ожидая нападения.
— Шанвер ни о чем не знал, — вздохнула я, — это мое и только мое решение. Я воспользовалась твоим договором, вписала туда свое имя и… Зачем?…
Смешавшись, я густо покраснела, замолчала. Из той же боковой двери появилась Мадлен де Бофреман, ее обступили клевретки, вся компания возбужденно переговаривалась, поглядывая в мою сторону.
Бледный как мел Купидон резко встал и пошел к выходу, он хромал, тяжело припадая на правую ногу.
Натали тоже поднялась:
— Нужно за ним присмотреть, он явно не в себе, его драгоценная Кати бегает за Арманом, Эмери чувствует себя преданным, сегодня к нему не лезь, пусть остынет… И да, Гаррель, это не отменяет нашего с тобой будущего откровенного разговора.
Девушка ушла, я осталась сидеть, не понимая, о чем именно спрашивает, обернувшийся ко мне филид Альдело, пожала плечами, Альдело отстал.
Кошмар, какой кошмар, Купидон обиделся, он думает, что я променяла его на старшего брата…
Мне стало грустно и одиноко.
— Гонза, — позвала я, — давай ночью устроим вылазку в…
— Без меня, — перебил фамильяр.
— Ну, можно не сегодня, а завтра?
— Нет, Катарина, ты единолично принимаешь решения, которые ставят под удар нас обоих, не посоветовавшись, не поставив меня в известность.
Покраснеть еще больше было трудно, но мне это удалось:
— Гонза, прости, просто к слову не пришлось, все происходило одновременно.
— Нет, Катарина, твое умолчание было вполне осознано, ты знала, что я буду против и все сделала сама.
— Прости…
— Нет! — рявкнул демон. — Мною сознательно пренебрегли, значит, я больше здесь не нужен. Все кончено, прощай!
И ментальная связь резко оборвалась, как будто выдернули булавку из игольной подушечки. Я осталась одна, совсем, окончательно одна.
Глава 6. Выход монсиньора
Хотелось плакать от стыда, тоски и бессилия, ничего уже не исправить, время не вернуть назад. Я обидела Гонзу, обидела Эмери, и, если перед последним у меня еще есть шансы оправдаться…
— Продолжим заседание, коллеги! — Мэтр Картан опять занял место ведущего. — Прошу вас поприветствовать сорбиров Заотара.
Двери главного входа распахнулись и под наши аплодисменты в залу вошла колонна безупречных, возглавлял ее мэтр Девидек. Величественное зрелище оставило меня равнодушной, я, вместе со всеми, хлопала, поднявшись с места, но мысли мои были далеко.
Ты ошиблась, Кати, чудовищно ошиблась, действительно пренебрегла интересами своих друзей. Не было времени? Какая чушь! Тебе даже в голову не пришло поставить кого-нибудь в известность о своем решении. Тайна? Тоже глупости, дело не в осторожности, а в твоем, дорогая, высокомерии. Легко обвинять в этом пороке Армана де Шанвера, труднее признать, что и сама ты не без греха. Умненькая Гаррель разработала великолепную стратегию защиты де Шанвера, которая, по факту, обернулась полным фиаско. Она ведь привыкла, что друзья без вопросов и возражений следуют за ней. Унизить Виктора де Брюссо? Великолепно. Передумать и не довести дела до конца? Еще лучше, Гаррель так благородна, так справедлива… И что теперь? Опустим пока обиду Эмери и даже Гонзы, случилось, то что случилось… Опустим? Ах ты, мелкая дрянь! Ступай к Купидону и объясняйся! Сейчас, немедленно!
Но мэтр Картан воздел руки, предлагая студентам садиться, и я села, зацепив подолом ненужную теперь золотую клетку. Сорбиры строем стояли у возвышения. Секретарь торжественно произнес:
— Пришло время, дамы и господа, коллеги, сообщить вам о том, что монсиньор Дюпере, ректор академии Заотар, вынужден на некоторое время оставить свой пост.
«Чего?» От удивления я даже перестала страдать.
— А я говорил, — сказал филид Альдело соседу, — с ректором что-то нечисто.
— Тишина! Соблюдайте спокойствие, дамы и господа, — Картан махал руками как дирижер, управляющий оркестром, — ничего страшного, или, упаси боги, неотвратимого не происходит, академия продолжит свою работу на благо Лавандера под временным руководством…
Секретарь отвлекся, мэтр Девидек, запрыгнувший на возвышение, игнорируя ступени, что-то негромко ему сообщил. Картан недоверчиво покачал головой, переспросил, получил ответ. Студенты наблюдали пантомиму, в зале стало тихо и тревожно. Что происходит?
Скользя взглядом по равнодушным лицам безупречных, я отметила, что равнодушие их, скорее, напускное. Двенадцать сорбиров, неполные три студенческие квадры и мэтр Девидек. Где его квадра? И почему с нами нет больше никого из сорбиров-преподавателей?
От тишины звук вновь распахнувшейся двери услышали все, и все повернули головы ко входу.
— Что ж, господа, — громко и без эмоций сказал секретарь Картан, — прошу вас поприветствовать нашего нового ректора монсиньора…
— Балор-еретик, — ахнул кто-то из юношей, — это же…
— Нового ректора монсиньора Оноре, — закончил секретарь.
Мэтр Оноре! Наш учитель по «общей магии», исключенный из состава преподавателей в начале года, теперь шел по проходу в сопровождении десятка автоматонов в одинаковых черных мундирах. Механические стражники, абсолютно точно, были не из воинства мадам Арамис, рассмотрев гербовые лилии на камзолах, я решила, что автоматоны принадлежат его величеству.
