Один момент меня заинтриговал. Первое тело было обнаружено в сентябре прошлого года. Потом документы датировались октябрем и ноябрем. А следующий труп нашли только в декабре. И вот еще документы, за январь. Последняя выписка касается мисс Симонс, которая умерла буквально два дня назад. Получается, в феврале никто не погиб. Или кого-то не нашли?
— Я возьму эти документы с собой? — поинтересовалась будто невзначай, закрывая папку. Даниэль поморщился, но кивнул.
— Да, это копии. Но на коленях прошу, никому их не показывай. Сама понимаешь, меня хвалить не станут. Могу и без погон остаться. А если этому твоему экспедитору понадобятся бумаги, пусть официальный запрос шлет.
— По-видимому, они у него уже есть. А если еще нет, то он и без запроса достанет, — задумчиво ответила я, завязывая тесемки на папке.
Даниэль пожал плечами. Проблемы неведомого экспедитора капрала мало волновали.
— Ты домой теперь? Тебя подвезти? — поинтересовался он, вытирая руки салфеткой.
Я посмотрела на пейджер. До встречи с мистером Трейси осталось меньше часа.
— Мне на кладбище нужно. Встреча с клиентом. Буду признательна, если подбросишь, — кивнула я, засовывая папку в набедренную сумку. Жакет при этом слегка распахнулся и Даниэль недовольно буркнул:
— У тебя что, с собой пистолет? В ресторане?
Я ответила тяжелым взглядом.
— Не начинай. Это оберег. Знаешь, как суеверные дамы носят с собой зонт, чтобы не попасть под дождь, так и я ношу оружие, чтобы не оказаться в ситуации, когда оно понадобится.
Глава 8. Эдвард
Дело ясное, что дело темное.
Мистер Сойер дожидался меня в паромобиле. Я пару секунд постоял на крыльце, вдыхая полной грудью воздух, неожиданно пахнущий снегом и ландышами. В голове слегка шумит, перед глазами мелькают мошки. Но ничего, это скоро пройдет. Магия всегда берет свою плату. Впрочем, а что в этой жизни достается нам даром?
Взгляд невольно скользнул вокруг. Красиво. С одной стороны горы в белоснежных шапках обступили доли?ну, словно великаны-защитники. С другой плещется безмятежная водная гладь, конца-края которой не видно. Впервые в голове мелькнула мысль о том, что возможно, когда-нибудь, мне захочется сменить вечную серость и суету столицы на местную безмятежность и неторопливость. Так и представил себя, убеленного сединами старца, сидящего в шезлонге под роскошным платаном, с бокалом в одной руке и с толстой книгой в другой…
И вдруг остро, до горького привкуса на губах, пришло осознание, что эту красоту и безмятежность оскверняет своим существованием чудовище, которое убивает ни в чем не повинных девушек. Ради чего?
Так и не найдя ответа на этот сакраментальный вопрос, я сбежал по ступеням, ежась от холодного ветра, и сел на пассажирское сидение. Мистер Сойер поднял на меня глаза.
— Что-то удалось выяснить? — тихо спросил он.
Я кивнул.
— Да. К сожалению, ваши подозрения подтвердились. Мисс Симонс была убита.
На виске мистера Сойерса запульсировала синяя жилка.
— Но как? — Прохрипел он, словно его горло превратилось в кусок наждачки.
— Я же сам осматривал и ничего... Ее отравили?
Я помедлил. Конечно, видно, что этот мужчина искренне переживает боль утраты, но… человек, который заметил отсутствие интимной родинки, входит в круг самых близких людей. А значит, исключать его из списка подозреваемых пока рано. Знаю, звучит цинично, но против фактов не попрешь. Спросите любого следователя, и он вам скажет, что большинство тяжких преступлений совершаются не какими-то там таинственными маньяками и убийцами, а теми людьми, с которыми жертва общалась каждый день.
Может ли безутешный коронер оказаться хладнокровным убийцей? Скорее нет, чем да. Но проверить и эту версию я просто обязан.
— Мистер Сойер, боюсь, я не готов ответить на ваши вопросы прямо сейчас. Слишком мало данных.
Его пальцы на руле побелели, на щеках заиграли желваки.
— Мистер Грейс, я все понимаю. Тайна следствия и все такое… Но… Если узнаете, кто виновен в смерти Карлоты.., — коронер бросил на меня быстрый взгляд и опять отвернулся, — …сообщите мне об этом первому.
— Сделаю все возможное, — сдержанно ответил я.
Коронер опустил голову, гримаса боли исказила черты его лица. Пару минут мы посидели в гнетущей тишине. Наконец мужчина взял себя в руки и спросил:
— Куда вас подвезти?
Я задумался. Прямо сейчас было бы неплохо заехать в гостиницу и принять душ. Скорее всего это банальная мнительность, но мне кажется, что запахи морга въелись под кожу. Хочется принять душ и переодеться. С другой стороны, дел еще выше крыши.
«Есть ли у вас, мистер Грейс, план на этот случай?» — привычно задал я вопрос самому себе. Приятно, знаете ли, пообщаться с умным человеком.
Есть ли у меня план? Есть ли у меня план… У меня есть план!
Берем в прокат паромобиль и получаем свободу передвижений без укоризненного взгляда коронера — это раз.
Осматриваем места преступлений — это два. Да, есть протоколы осмотров, но делали их люди, несведущие в магии, тем более черной. Они знать не знали, на что нужно обратить внимание и могли упустить очень важные нюансы.
В-третьих нужно выяснить, были ли одаренными остальные жертвы.
Разноцветные рисунки это конечно замечательно, но малоинформативно. Вот если бы Карлота Симонс сделала хотя бы какие-то приписки, тогда можно было бы с этим работать. А так... Не более, чем домыслы, да еще и основанные на информации из третьих рук. Придется осторожно расспросить родных и близких. Прямо, конечно, никто не ответит, но мне хватит и намека.
— Скажите, мистер Сойер, можно ли в вашем городе взять паромобиль напрокат?
Коронер почесал затылок и сказал:
— Сложно сказать. У нас ведь не столица. Разве что попробовать к мистеру Дарсу заглянуть. У него мастерская на улице Святой Валенсии. Насколько мне известно, он держит пару-тройку мобилей как раз для таких случаев.
— Подбросите меня туда?
— Конечно.
Паромобиль запыхтел, засопел и бодро покатился под гору. Вскоре за окном замелькали платаны, растущие вдоль проспекта.
***
Механик возился с ярко-красным, похожим на жука паромобилем, когда мы подъехали к воротам автомастерской. Мистер Дарс оказался колоритным стариком с механическим протезом вместо левой кисти. Вылитый пират, решивший бросить якорь в спокойной бухте. Застиранная тельняшка и грубые брезентовые штаны, подвязанные веревкой, болтаются на его жилистом теле, как паруса на яхте, угодившей в штиль. Гнутая трубка в углу рта клубами дыма соперничает с пароходной трубой. Для полноты образа не хватает только попугая на плече да повязки на глаз. Впрочем, повязку вполне заменяют черные гогглы.
Солнце оказалось у нас за спиной, поэтому мастер прищурился, вглядываясь в новых посетителей. В его глазах мелькнула искорка снисходительности и легкого интереса.
— Ясного дня, Корнелий, — поздоровался мистер Сойер, выходя из мобиля.
— Николас, старина, кракена тебе ниже ватерлинии, давненько не заглядывал, — добродушно прогудел старик, откладывая гаечный ключ и крепко пожимая руку мистера Сойера. — Как твоя рыбка? — кивнул он на мобиль. — Неужто на ремонт пригнал? Мы ж твою машинку по винтику перебрали совсем недавно. Когда это то бишь было? Месяц, два назад?
— Полгода, — улыбнулся мистер Сойер. — Полгода прошло с тех пор. И мобиль до сих пор в полном порядке, спасибо. Я к тебе по другому вопросу.
Познакомься, это мистер Эдвард Грейс. Он прибыл к нам из Сан-Пьера и хочет взять в аренду паромобиль. Есть у тебя что-нибудь приличное?
Старик окинул меня оценивающим взглядом.
— Из столицы, значица, прибыли, мил государь. И как вам у нас?
— Красиво, — искренне ответил я.
— Ха, красиво, — возмутился старик. — Красиво не то слово! Посмотрите, природа какая, горы, лес. Воздух какой! Его ж можно на хлеб мазать и кушать вместо джема. А море! Видали наше море? Оно же, краб хвостатый, прозрачное, что слеза ребенка. И рыба так и шныряет, так и шныряет, сама в руки просится, только подставляй. Кстати, — старик хитро ухмыльнулся, — мистер не желает порыбачить? Совершить экскурсию по морю? У моего брата Стива есть отличный катерок, быстрый, что твоя каракатица. Промчит вас по волнам с ветерком. А? И почти задаром. Что скажете?
Пока я соображал, как бы поделикатнее отказаться от столь заманчивого предложения, вмешался мистер Сойер.
— Корнелий, ты неисправим. Мистер Грейс не отдыхать к нам приехал. И он, чтоб ты знал, спешит. Так что хватит расхваливать своего пройдоху-братца и его корыто. Лучше покажи, что есть у тебя.
Старик осуждающе покачал головой.
— Да вижу я, зачем он приехал. Эх, молодежь. Не понимаете вы своего счастья. Все куда-то спешите, какие-то планы строите. А ведь то, что мешает нашим планам — это и есть она самая, наша жизнь, — старик тяжело вздохнул, глядя вдаль.
Я хмыкнул, в глубине души соглашаясь с незамысловатой философией бывшего моряка. Все так.
Правая рука старика скользнула по металлу протеза, будто растирая ноющий на непогоду сустав. Клубы дыма из трубки устремились к небесам, тщетно пытаясь догнать невесомые облака, спешащие на юг. Повисла неловкая тишина, которую нарушали только крики чаек. Наконец, старик махнул рукой.
— Двуликая с вами. Не хотите пройтись по морю, как хотите, — он заглянул в распахнутые ворота и крикнул, — Чижик! Чижик!
Ответило старому мастеру только гулкое эхо.
— Неужели еще не вернулась? — удивленно буркнул себе под нос старик. — Где носит эту несносную девчонку? Ладно, пойдемте. Сам покажу вам своих коньков-лошадок.
***
Выданный мне во вре?менное пользование паромобиль оказался не новым, но ухоженным аппаратом представительного черного цвета. Не торгуясь, отсчитал мистеру Дарсу запрошенную за аренду сумму плюс залог. Старик, не глядя, сунул купюры в карман штанов, достал из бардачка ключи и протянул их мне. Я с любопытством покрутил смешной брелок в виде злого осьминога. Нужно будет поискать похожий в сувенирных лавках. Лорду Аркнессу презентую.
— Номерок мой запишите себе, мистер. И если вдруг что, сразу маякните старику. Не ждите, пока машина под задницей развалится, — обстоятельно напутствовал меня старый мастер. — А как надобность в мобиле отпадет, так оставьте его у гостиницы и сбросьте сообщение на пейджер. Я Чижика отправлю. Да не гоняйте. У нас поди не столица, весь город можно за час объехать. Так что поспешайте не спеша и везде успеете.
Хорошо бы.
Заверив, что буду хранить мобиль, как зеницу ока, распрощался с владельцем автомастерской. Солнце перевалило через зенит, когда я вернулся в гостиницу. В номере успела побывать горничная. В воздухе после уборки остался приятный аромат лаванды. На всякий случай проверил охранку на саквояже. Не тронута. Отлично. Не придется снимать «Проклятие Варвары» с носа чрезмерно любопытной особы.
Полчаса спустя, освежившись и набросав план дальнейшего расследования, подъехал к старому парку. Достал монокль, поморщился, когда оправа привычно кольнула кожу холодом. Подождав, пока артефакт настроится, вышел из мобиля и не торопясь пошел по центральной аллее.
В парке, несмотря на хорошую погоду, отдыхающих немного. От качелей доносится заливистый детский смех. Мальчишки устроили соревнования, кто выше раскачается. Чуть дальше, в тени развесистого клена — пасторальная сценка: молодые люди устроили пикник на большом клетчатом покрывале. Девушка кокетливо прячется под кружевным зонтом, от смущенной улыбки на ее щеках появились очаровательные ямочки. Неудивительно, что юноша в форме кадета не сводит со спутницы влюбленного взгляда.
Пройдя вглубь парка, обнаружил детскую площадку в виде старого парусника. Надо же. Почти такой же стоял в сквере, в который когда-то гувернер водил меня на прогулки. Я невольно остановился, рассматривая потемневшую от времени корму. Аттракцион оккупировали сорванцы в матросских костюмчиках. Ни дать ни взять, юнги на пиратском шлюпе решили пойти на абордаж.
Обойдя детскую площадку, я все дальше углублялся в старый парк. Голоса постепенно стихли, вокруг ни души. Только из-за очередного поворота навстречу вышел невысокий кряжистый господин с бакенбардами, которые в народе прозвали «сенаторскими». Его костюм, безукоризненно сидящий на широкоплечей фигуре, в столице уже лет десять как вышел из моды, но все еще находится в отменном состоянии. Рыжая такса на длинном поводке деловито трусила впереди хозяина. Мы бы спокойно разминулись, но тут под самым носом собаки прошмыгнула нахальная ящерица. Пес ринулся вслед за юркой добычей, поводок натянулся поперек дорожки, и мне невольно пришлось остановиться.
— Гештальт, фу! — окрикнул таксу хозяин и виновато улыбнулся. — Прошу прощения. Этот озорник обычно послушен, но устоять перед обаянием хвостатых красавиц не может. Охотник, каких мало.
— Ничего страшного, — склонил я голову в ответ.
Проводив взглядом забавного пса, отправился дальше. Пройдя вглубь парка, обнаружил летнюю беседку. Что именно происходит за увитыми плющом стенами, почти не видно, но отчетливо слышны характе?рные фразы любителей настольной игры Таврели.
— Хелгой ходи, хелгой, — подсказывает кто-то азартно.
— Да куда я пойду? Не видишь, там ратник меня сразу в плен возьмет.
— А ты его волхвом.
— Умный такой? Играй сам.
— Ну что ты кипятишься. Говорю же тебе, хельгой ходи, а ратника в плен слоном возьмешь…
— Да что ты понимаешь…
Невольно позавидовав беззаботности отдыхающих, обошел беседку. Дорожка, покрытая красноватой плиткой, привела меня к фонтану. Звук падающей воды заглушил голоса спорщиков. Достав план парка, сориентировался на местности. Так, если сейчас пройти по левой аллее, а потом свернуть направо, то метров через сто как раз попаду на ту самую злосчастную поляну.
Чем дальше иду, тем больше парк походит на лес. Если в центре деревья и кусты щеголяют аккуратно подстриженными кронами, то тут секатор садовника уже давно не касался ветвей. То там, то сям на дорожке пробивается к свету трава. Кусты жимолости и кизильника вольготно разрослись, отчего прогулка превратилась в блуждание по зеленому лабиринту.
Карта не подвела. Дорожка вывела меня к тому месту, которое было подробно описано в протоколе. Осмотрелся. Полянку со всех сторон обступили деревья и кусты. В лучах, пробившихся сквозь густую крону, танцуют желто-черные бабочки. Птицы поют, где-то в высокой траве выводит незамысловатую трель кузнечик. В прошлогодней листве что-то зашуршало, навевая мысли о том, что тут могут водиться гады и посерьезнее, чем безобидные ящерицы.
Идиллия. И не скажешь, что каких-то полгода назад на этой поляне было совершено кровавое злодеяние. Но что характерно: не зная, куда именно нужно идти, я ни за что не заметил бы эту укромную прогалину. Это наводит на определенные размышления. Например, о том, что убийца, видимо, неплохо ориентировался в этой части парка. Значит, он, скорее всего, из местных. Или, по крайней мере, живет в этом городе достаточно давно и часто гуляет по этим тенистым аллеям.
На всякий случай активировал Сферу Отрицания. Место уединенное, но мало ли. Свидетели мне ни к чему. Достал медальон, по поверхности амулета пробежал синий отсвет активации.
