- Тоже мне, гадальщик нашелся! – фыркнула девушка. – Будто без тебя не знаю.
Дан выбрал сани, с которых в открытую дверь было видно небо, лег, завернувшись в толстый войлок и стал думать о жизни. От попоны крепко, но хорошо пахло лошадьми. Запах словно передавал Дану их силу. А мысли то плыли ровно, как облака, то носились, как ласточки, и ни за что не желали складываться во что-нибудь понятное. Перед глазами все стоял беспомощно машущий культями крыльев дракон. Дан заснул.
Проснулся он уже в сумерках, оттого, что Оль лихорадочно тряс его.
- Да проснись же, дурень! Бежать надо!
- А? Что?
- Хозяин тряпку на сосну повесил – знак, что пожива есть! Ладно, я от девки возвращался - увидал. Все ребятки, больше мне с вами не по пути, приятно было спознаться! – И Оль сиганул за дверь.
Тери уже стояла снаружи. Дождавшись Дана, она вцепилась ему в рукав и довольно бойко засеменила босиком, на внешних краях ступней. Оль как в воду канул. На лысой верхушке сосны действительно белело в лунном свете какое-то полотенце.
Тери ойкнула и зашипела – наступила неловко.
- Давай, я тебя понесу, что ли, - предложил Дан. Вчера, ложась, он думал, что не разогнется утром, но сегодняшний испуг быстро излечил его.
- Успеешь еще.
Они вошли под деревья, в темноте под ноги лезли сучья, ямки, Тери то и дело шипела и ругалась, и больше не противилась тому, чтоб Дан взял ее на закорки. Да и то сказать, сгоряча девушка показалась ему не тяжелее хорошего рюкзака. Только что-то острое больно давило на спину. Костяная дудочка! Дан хотел попросить сдвинуть ее вбок, и тут его осенило! Странно, что он не додумался до такой простой вещи раньше. Видимо, путешествие по разбойничьим краям в компании жуликоватого парня и ведьмы-недоучки научило его кое-чему. Надо украсть дудку у Тери - тогда он перестанет зависеть от прихотей этого сорванца в юбке! Скорее всего и дальше он пойдет с ней вместе, но уже по собственной воле.
Как украсть незаметно, Дан не представлял - прежде не занимался такими вещами, даже не мог представить себя вором.
Он увлекся обдумыванием плана и глядел под ноги, машинально перешагивая через сучья и ямки, Тери же могла глядеть только по сторонам, поскольку спереди обзор ей закрывала данова голова.
Они заметили чужаков, только когда те встали поперек пути.
Пять или шесть фигур рисовались среди пятнистых теней. Дан не мог рассмотреть преградивших путь, но тем страшнее они казались, а несло от них, как от людей, которые не просто давно не мылись, но даже и не раздевались. Возможно, Дан сперва почуял вонь, и лишь потому поднял голову и увидел ватагу.
С Тери за спиной он стоял в пятне лунного света. Отступил в тень, лихорадочно соображая, что же делать. Мысль, что можно сбросить девушку со спины и бежать, даже не пришла ему в голову. Тери, как всегда, уже действовала. Она быстро-быстро шептала, хлопая Дана по темечку.
- Гляди, сам пришел и девку принес, - прогнусавил кто-то. Все заржали. Дан почувствовал, что все плывет. Он вдруг понял, что видит почему-то не рожи бандитов, а их макушки. Тут его собственная голова закружилась еще сильнее, ветви понеслись мимо, хлеща по щекам и плечам. Жалкая горстка разбойников сжалась где-то внизу, под кронами деревьев.
- Топчи их, дави! - завизжала в ухо Тери. Дан понял, что стал великаном. Девчонка увеличила его. Он начал поворачиваться, чтобы гигантскими шагами уйти подальше, а с разбойниками пусть местные разбираются, но огромное тело двигалось медленно. Пока он поднимал ногу, старясь не наступить на кучку человеческих фигурок, некто, похожий на вздыбленную пиявку, вышел в лунное пятно и коротко приказал:
- Анемто!
Звук кувалдой ударил по ушам Дана, ему показалось, что он стремительно летит в пустоту, но потом понял, что просто возвращается к прежнему росту. От скоростного снижения Дан не удержался на ногах, сел на взвизгнувшую Тери.
В лунном пятне над ними возвышался тощий обросший человек, с лихорадочно горящими внимательными и умными глазами. Балахон странно висел на его узких плечах.
- Мужики, порядок. Спокойно. Это морок был. Девке руки связать, рот заткнуть, чтоб не колдовала. Пальцы берегите – они мне нужны. Я сам с ней разберусь. А этого – ободрать!
Дан ужаснулся. «Ободрать»! Крепкие руки схватили его. Сопротивляться было бесполезно, однако он задергался, пытаясь вырваться.
- Брыкается, гад!
- Ща взнуздаем!
- Поостынь, парень!
Дан увидел кулак, стремительно растущий – то ли Тери успела колдануть напоследок, стараясь вновь сделать его великаном, но промазала, то ли кулак просто приближался… Мир взорвался огнями.
- Девка, девка где! – заорал кто-то. – Ушла!
- Блин, Муха – дуйте за ней! Я прикрою, – приказал странный мужик, который разрушил чары Тери.
- Гля, обувка на ем немтырская! – разбойники принялись сдирать одежду с ошеломленного ударом Дана. Мужичонка с провалившимся носом, жутко выглядевший в полумраке, безрезультатно тянул его за штанины. Дан слабо взбрыкнул ногами – лучше не получилось.
- Раздягайся, недобитыш, - приказал разбойник гнусаво. – Аль, я к тебе в служанки нанялся?
И он задергался в шутовском реверансе, нелепо и дико, но компания снова принялась дружно ржать – видно, безносый был здесь за шута.
- Чего сидишь? Аль глухой? Хошь, вылечу?
Дан торопливо стал стаскивать нагретую теплом собственного тела куртку, и чуть не заорал, задев скулу. Левая сторона головы казалась огромным слитком боли. Дан с ужасом понял, что видит только одним глазом.
«Выбили, звери!» - Он чувствовал, что жизнь безнадежно сломана и продолжает лететь под откос.
Дан почти с нежностью вспомнил доморощенных разбойничков у родника. Нынешние были совсем другими.
- Куда его? – сильные руки поставили Дана на ноги и встряхнули. – Продавать?
- Не, больно строптивый! Отрезать нос с ушами, да пинка под зад. Пускай рассказывает по трактирам, какие мы страшные.
- Можно и руки заодно отсечь – лучше подавать будут, - предложил кто-то заботливо.
- А чо, круто придумал! Атаман у нас безручка, навроде как наш знак поставим. Кевар, слышь? Мы теперь всем отпущенным руки рубить будем – мстить за тебя.
Тот равнодушно пожал узкими плечами. Разбойник повернулся в Дану.
- Ну-ка парень, приложи грабли к стволу!
Дан почувствовал, что хватка ослабла и попытался вывернуться, но несколько человек тут же перехватили его пониже локтей и потащили к дереву.
Из темноты послышалась ругань, хруст – на поляну вывалился Оль со связанными руками, а за ним – компания, гнавшая его перед собой. Рубаха на пленнике висела лоскутьями, а так радовавшая его ветровка уже красовалась, на одном из разбойников, не сходясь на брюхе. Тесак Оля торчал за поясом у другого.
- Мужики! Мужики! – Оль завертел головой, ища главного, и бухнулся на колени перед разбойником в странно обвисшем балахоне. Похоже, у того и в самом деле не было рук.
Довольно ловко для связанного человека, Оль истово ткнулся лбом в мох и выпрямился.
- Мужики, вы что?! Я же к вам шел. В ватагу хочу. Я же вас искал!
- Кто же это по ночам да в лесу ищет?
- Так днем да в трактире – разве вас найдешь? - с деланным простодушием вытаращился Оль.
- Лиса! - одобрил безрукий атаман. – Ребята, развяжите его, да дайте ножик какой-никакой.
Один из разбойников вынул из-за голенища корявый самодельный нож, с рукоятью, обмотанной веревкой, распилил путы на Оле, и вручил ему оружие. Разбойники окружили пленников, предвкушая развлечение.
Оль таращил глаза и заметно дрожал.
- У нас закон простой. Зарежешь вот этого – будешь нашим, - кивнул на Дана безрукий.
Безумные глаза Оля встретились с единственным глазом Дана, еще более диким.
Оль подошел вплотную.
- Прости, друг! Вишь, что творится. Ты уж покойником бывал. Погулял немного – и назад. Тебе не привыкать. Чего нам вдвоем-то гибнуть?! А тебе не страшно…
Похоже, Оль уговаривал самого себя.
- Не пойму, он в мудрецы аль в разбойники ладится? – прогнусавил безносый. Банда привычно заржала.
- Мудрецы нам без надобности! Вали его, парень!
Оль глубоко вдохнул. Лицо его перекосилось от ужаса и решимости. Он оскалился, поднес лезвие к шее Дана, всхлипнул, зажмурился и надавил. Тупая железка не резала, но давила на шею все больнее и больнее.
Дан зажмурился. Кожа натянулась. В горле хрустнуло. Разбойники сопели совсем рядом. Они сгрудились вокруг. Двое, державших его, в предвкушении зрелища ослабили хватку, позабыв про бдительность.
Тело Дана, видимо, умело кое- что в прежней жизни и помнило это. Ноги сами поджались к животу и резким пинком отшвырнули Оля. Тот повалился на безрукого, оба рухнули, как костяшки домино. Дан перевернулся в руках не ожидавших такого финта разбойников, почуяв, что свободен, ломанулся в кусты, но тут же упал, подсеченный невесть откуда взявшейся веревкой.
Веревка вздохнула, шевельнулась по-змеиному, и лениво надулась. Дан скатился с неожиданного препятствия и замер, открывши рот. Поляна представляла собой странное зрелище – скопище черных и рыжих чешуйчатых гигантских змей вяло шевелилось, вздыхало и громоздилось друг на друга. Похоже, змеюки вовсе не имели голов.
Разбойники, ругаясь, кто злобно, кто - испуганно, пытались выбраться из их завитков.
Маленькая горячая ручка ухватила ладонь Дана. Тери!
- Бежим!
Они помчались сквозь чашу наугад. Сучья драли кожу и волосы. Как только Дан не впаялся в темноте с разгона в ствол или не выколол последний глаз - одному лешему известно. Может, лесные духи помогли. Где-то слева и сзади послышались звуки погони, но потом ушли вбок и утихли.
Дан и Тери продолжали бежать, вначале быстро, потом все медленнее и медленнее, из последних сил, а потом и вовсе перешли на шаг. Деревья поредели. Под ногами хлюпало. Дыхание беглецов, казалось, раздавалось на всю округу. В сереньком утреннем сумраке выяснилось, что они забрели в болото. Впрочем, не опасное – не топь и не трясину. Чахлые сосенки росли на моховом покрове.
- Ой, ноги мои, ноги! Я про них и забыла! – отдуваясь, смеясь и плача, заговорила Тери, хватаясь за локоть Дана. – Ну что, удрали, а?
Она наклонилась, принялась рвать горстями белый влажный мох, и складывать в складку подвернутой юбки. Дан прислушался. Пели птицы, да чавкала болотной жижей Тери. Сколько Дан не вслушивался, звуков погони не было. Неужели, им, взаправду, удалось уйти?
- Зачем тебе мох? – спросил Дан.
- Сделаю мягкие туфельки. – Она подоткнула подол за пояс. – Или ты собрался меня все время на спине таскать? Я не против! Куда это нас занесло?
- В болото.
- Сама вижу. Хайна, спрашиваю, в какой стороне?
Тери неукротимо стремилась к цели.
- Там восток, - Дан ткнул пальцем в сторону светлой части неба, весьма гордый своей находчивостью.
- Дураку ясно, что восток. А толку? Ты знаешь, в какой стороне Хайна от Рухина?
Дан покачал головой.
- Вот и я тоже. Давай я тебя увеличу, и взглянем, где край леса.
Дан вспомнил, как кружилась голова и не слушалось тело – он больше не хотел увеличиваться.
- Не надо… Я стану тяжелым и провалюсь в болото.
- А ты встань на твердое место.
Они побрели через кусты багульника, и, в конце концов, отыскали берег.
- Давай, сажай меня на спину – и погнали. Станешь выше сосен, и увидим дорогу.
- Тери, ты не боишься, что тогда разбойники нас сразу увидят?
- Да нужны мы им! Наверное, уже ловят добычу посмирнее, да пожирнее. Кроме того, кто ни рискует, тот не пьет алурийского!
«Где-то я подобное слышал», - удивился Дан, и сказал, просто, без обиняков:
- Не хочу я увеличиваться! Попробуй сама, вырасти – поймешь, как это противно!
- О! Я сама не могу! Вдруг, скажем, у меня только голова увеличится. Пока она уменьшится, я уже лопну от избытка крови! Нет, нет!
«Меня-то она, не задумываясь, увеличила», - неприязненно подумал Дан.
- Все остальное я увеличиваю соразмерно, - будто услышав его мысли, объяснила Тери. – Другого выхода не было.
- Слушай, может, ты помнишь еще какие-нибудь заклинания?
Тери выпятив губку, подумала, покачала головой.
- Нет. Все остальные я читала по книге. Вон у меня и пирог не получился – помнишь? Наизусть знаю только увеличительное и любовное заклинания.
«Минуй нас», - подумал Дан, а вслух сказал:
- Если я в тебя влюблюсь, дорогу нам это не покажет. Знаешь, что: давай-ка увеличь дерево!
- Ха! Дельно.
Они стали выбирать подходящее дерево: чтобы росло на твердой почве, чтоб было удобным для лазанья, чтобы листья не заслоняли обзор.
У подножья одной из сосен Дан нашел несколько земляничек, темных в утреннем свете.
- Дан, иди сюда! – позвала из-за деревьев Тери.
Он подошел и протянул ягоды. Тери немедленно хапнула их и закинула в рот.
«Хоть бы парочку из вежливости оставила, зверушка, или спасибо сказала», - поморщился Дан.
- Гляди, как по заказу!
Сосенка росла на пригорке, вцепившись корнями в каменистую почву. Питания ей не хватало, и сосенка осталась худосочной, низкорослой. Верхушка когда-то обломилось, и ветки разрослись в стороны. Подняться по ней не составило бы труда и ребенку.
- Годится, мне кажется.
- Тогда погнали!
Они долезли почти до верхушки и сели на ветки по разные стороны от стволика.
- Держись! – сказала Тери, и забубнила скороговорку, хлопая ладонью по коре.
Сосна вздрогнула, точно проснулась, и стала расти.
Королева сидела за письменным столом в заученной величественной позе. Однако глаза ее качались вправо-влево, как у игрушечного человечка на часах. Она следила взглядом за госпожой Дуррах, расхаживающей по кабинету.
- Вы требуете от меня невыполнимого, Ваше Величество! Эта долгая работа. Сразу ее не сделаешь. Нужно хотя бы полгода, а по-хорошему – несколько лет.
- У нас нет времени, - уже в который раз повторила королева голосом механического болванчика.
Госпожа Дуррах остановилась и повернулась так резко, что полы черного одеяния взметнулись. Королеве показалось, что у нее потемнело в глазах.
- Чего уж проще: сыграть свадьбу с подставным принцем, а после, на коронации заменить настоящим. Подготовлю идеально, надолго, так что комар носа не подточит!
- Нет, - бесстрастно сказала королева. – Таинство пройдет, как установлено предками.
В разъяренном взоре госпожи Дуррах ясно читалось: «Суеверная дура! Проще тебя заменить, чем принца». Колдунья в ярости бросилась в кресло по другую сторону королевского стола.
- Слушайте! – сказала она. – Давайте я найду вам дурачка в пару к дурочке, наречем его принцем – и покончим с возней! Это же в вашей власти!
Королева вскочила на короткие ножки, и шлепнула ладонью по столешнице, словно залепила невинной мебели оплеуху. Разноцветные зайчики от ее колец и убора понеслись по стенной резьбе.
- Династия не прервется!
«Она уже и так прервалась, дура. Раз тебе так дорога династия – отдай трон деверю», - подумала госпожа Дуррах и сжала губы, чтоб не сказать лишнего.
- Ладно, сделаю, что смогу – процедила она, наконец, прожигая королеву взглядом и напирая на «что». – Но пеняйте на себя. Я предупредила об опасности.
- У вас получится, как всегда! Я верю в вас - елейным голоском пропела королева. Напряжение спало. Схватка закончилась ее победой. Ручеек пота защекотал кожу между лопаток и стал прокладывать путь вниз по ложбинке на спине под тяжелым платьем. Королева торжествовала, но она так устала и ей не терпелось остаться в одиночестве. – Благодарю, госпожа Дуррах. Вы можете быть свободны.
Прода от 18.07.22
Дан выбрал сани, с которых в открытую дверь было видно небо, лег, завернувшись в толстый войлок и стал думать о жизни. От попоны крепко, но хорошо пахло лошадьми. Запах словно передавал Дану их силу. А мысли то плыли ровно, как облака, то носились, как ласточки, и ни за что не желали складываться во что-нибудь понятное. Перед глазами все стоял беспомощно машущий культями крыльев дракон. Дан заснул.
Проснулся он уже в сумерках, оттого, что Оль лихорадочно тряс его.
- Да проснись же, дурень! Бежать надо!
- А? Что?
- Хозяин тряпку на сосну повесил – знак, что пожива есть! Ладно, я от девки возвращался - увидал. Все ребятки, больше мне с вами не по пути, приятно было спознаться! – И Оль сиганул за дверь.
Тери уже стояла снаружи. Дождавшись Дана, она вцепилась ему в рукав и довольно бойко засеменила босиком, на внешних краях ступней. Оль как в воду канул. На лысой верхушке сосны действительно белело в лунном свете какое-то полотенце.
Тери ойкнула и зашипела – наступила неловко.
- Давай, я тебя понесу, что ли, - предложил Дан. Вчера, ложась, он думал, что не разогнется утром, но сегодняшний испуг быстро излечил его.
- Успеешь еще.
Они вошли под деревья, в темноте под ноги лезли сучья, ямки, Тери то и дело шипела и ругалась, и больше не противилась тому, чтоб Дан взял ее на закорки. Да и то сказать, сгоряча девушка показалась ему не тяжелее хорошего рюкзака. Только что-то острое больно давило на спину. Костяная дудочка! Дан хотел попросить сдвинуть ее вбок, и тут его осенило! Странно, что он не додумался до такой простой вещи раньше. Видимо, путешествие по разбойничьим краям в компании жуликоватого парня и ведьмы-недоучки научило его кое-чему. Надо украсть дудку у Тери - тогда он перестанет зависеть от прихотей этого сорванца в юбке! Скорее всего и дальше он пойдет с ней вместе, но уже по собственной воле.
Как украсть незаметно, Дан не представлял - прежде не занимался такими вещами, даже не мог представить себя вором.
Он увлекся обдумыванием плана и глядел под ноги, машинально перешагивая через сучья и ямки, Тери же могла глядеть только по сторонам, поскольку спереди обзор ей закрывала данова голова.
Они заметили чужаков, только когда те встали поперек пути.
Пять или шесть фигур рисовались среди пятнистых теней. Дан не мог рассмотреть преградивших путь, но тем страшнее они казались, а несло от них, как от людей, которые не просто давно не мылись, но даже и не раздевались. Возможно, Дан сперва почуял вонь, и лишь потому поднял голову и увидел ватагу.
С Тери за спиной он стоял в пятне лунного света. Отступил в тень, лихорадочно соображая, что же делать. Мысль, что можно сбросить девушку со спины и бежать, даже не пришла ему в голову. Тери, как всегда, уже действовала. Она быстро-быстро шептала, хлопая Дана по темечку.
- Гляди, сам пришел и девку принес, - прогнусавил кто-то. Все заржали. Дан почувствовал, что все плывет. Он вдруг понял, что видит почему-то не рожи бандитов, а их макушки. Тут его собственная голова закружилась еще сильнее, ветви понеслись мимо, хлеща по щекам и плечам. Жалкая горстка разбойников сжалась где-то внизу, под кронами деревьев.
- Топчи их, дави! - завизжала в ухо Тери. Дан понял, что стал великаном. Девчонка увеличила его. Он начал поворачиваться, чтобы гигантскими шагами уйти подальше, а с разбойниками пусть местные разбираются, но огромное тело двигалось медленно. Пока он поднимал ногу, старясь не наступить на кучку человеческих фигурок, некто, похожий на вздыбленную пиявку, вышел в лунное пятно и коротко приказал:
- Анемто!
Звук кувалдой ударил по ушам Дана, ему показалось, что он стремительно летит в пустоту, но потом понял, что просто возвращается к прежнему росту. От скоростного снижения Дан не удержался на ногах, сел на взвизгнувшую Тери.
В лунном пятне над ними возвышался тощий обросший человек, с лихорадочно горящими внимательными и умными глазами. Балахон странно висел на его узких плечах.
- Мужики, порядок. Спокойно. Это морок был. Девке руки связать, рот заткнуть, чтоб не колдовала. Пальцы берегите – они мне нужны. Я сам с ней разберусь. А этого – ободрать!
Дан ужаснулся. «Ободрать»! Крепкие руки схватили его. Сопротивляться было бесполезно, однако он задергался, пытаясь вырваться.
- Брыкается, гад!
- Ща взнуздаем!
- Поостынь, парень!
Дан увидел кулак, стремительно растущий – то ли Тери успела колдануть напоследок, стараясь вновь сделать его великаном, но промазала, то ли кулак просто приближался… Мир взорвался огнями.
- Девка, девка где! – заорал кто-то. – Ушла!
- Блин, Муха – дуйте за ней! Я прикрою, – приказал странный мужик, который разрушил чары Тери.
- Гля, обувка на ем немтырская! – разбойники принялись сдирать одежду с ошеломленного ударом Дана. Мужичонка с провалившимся носом, жутко выглядевший в полумраке, безрезультатно тянул его за штанины. Дан слабо взбрыкнул ногами – лучше не получилось.
- Раздягайся, недобитыш, - приказал разбойник гнусаво. – Аль, я к тебе в служанки нанялся?
И он задергался в шутовском реверансе, нелепо и дико, но компания снова принялась дружно ржать – видно, безносый был здесь за шута.
- Чего сидишь? Аль глухой? Хошь, вылечу?
Дан торопливо стал стаскивать нагретую теплом собственного тела куртку, и чуть не заорал, задев скулу. Левая сторона головы казалась огромным слитком боли. Дан с ужасом понял, что видит только одним глазом.
«Выбили, звери!» - Он чувствовал, что жизнь безнадежно сломана и продолжает лететь под откос.
Дан почти с нежностью вспомнил доморощенных разбойничков у родника. Нынешние были совсем другими.
- Куда его? – сильные руки поставили Дана на ноги и встряхнули. – Продавать?
- Не, больно строптивый! Отрезать нос с ушами, да пинка под зад. Пускай рассказывает по трактирам, какие мы страшные.
- Можно и руки заодно отсечь – лучше подавать будут, - предложил кто-то заботливо.
- А чо, круто придумал! Атаман у нас безручка, навроде как наш знак поставим. Кевар, слышь? Мы теперь всем отпущенным руки рубить будем – мстить за тебя.
Тот равнодушно пожал узкими плечами. Разбойник повернулся в Дану.
- Ну-ка парень, приложи грабли к стволу!
Дан почувствовал, что хватка ослабла и попытался вывернуться, но несколько человек тут же перехватили его пониже локтей и потащили к дереву.
Из темноты послышалась ругань, хруст – на поляну вывалился Оль со связанными руками, а за ним – компания, гнавшая его перед собой. Рубаха на пленнике висела лоскутьями, а так радовавшая его ветровка уже красовалась, на одном из разбойников, не сходясь на брюхе. Тесак Оля торчал за поясом у другого.
- Мужики! Мужики! – Оль завертел головой, ища главного, и бухнулся на колени перед разбойником в странно обвисшем балахоне. Похоже, у того и в самом деле не было рук.
Довольно ловко для связанного человека, Оль истово ткнулся лбом в мох и выпрямился.
- Мужики, вы что?! Я же к вам шел. В ватагу хочу. Я же вас искал!
- Кто же это по ночам да в лесу ищет?
- Так днем да в трактире – разве вас найдешь? - с деланным простодушием вытаращился Оль.
- Лиса! - одобрил безрукий атаман. – Ребята, развяжите его, да дайте ножик какой-никакой.
Один из разбойников вынул из-за голенища корявый самодельный нож, с рукоятью, обмотанной веревкой, распилил путы на Оле, и вручил ему оружие. Разбойники окружили пленников, предвкушая развлечение.
Оль таращил глаза и заметно дрожал.
- У нас закон простой. Зарежешь вот этого – будешь нашим, - кивнул на Дана безрукий.
Безумные глаза Оля встретились с единственным глазом Дана, еще более диким.
Оль подошел вплотную.
- Прости, друг! Вишь, что творится. Ты уж покойником бывал. Погулял немного – и назад. Тебе не привыкать. Чего нам вдвоем-то гибнуть?! А тебе не страшно…
Похоже, Оль уговаривал самого себя.
- Не пойму, он в мудрецы аль в разбойники ладится? – прогнусавил безносый. Банда привычно заржала.
- Мудрецы нам без надобности! Вали его, парень!
Оль глубоко вдохнул. Лицо его перекосилось от ужаса и решимости. Он оскалился, поднес лезвие к шее Дана, всхлипнул, зажмурился и надавил. Тупая железка не резала, но давила на шею все больнее и больнее.
Дан зажмурился. Кожа натянулась. В горле хрустнуло. Разбойники сопели совсем рядом. Они сгрудились вокруг. Двое, державших его, в предвкушении зрелища ослабили хватку, позабыв про бдительность.
Тело Дана, видимо, умело кое- что в прежней жизни и помнило это. Ноги сами поджались к животу и резким пинком отшвырнули Оля. Тот повалился на безрукого, оба рухнули, как костяшки домино. Дан перевернулся в руках не ожидавших такого финта разбойников, почуяв, что свободен, ломанулся в кусты, но тут же упал, подсеченный невесть откуда взявшейся веревкой.
Веревка вздохнула, шевельнулась по-змеиному, и лениво надулась. Дан скатился с неожиданного препятствия и замер, открывши рот. Поляна представляла собой странное зрелище – скопище черных и рыжих чешуйчатых гигантских змей вяло шевелилось, вздыхало и громоздилось друг на друга. Похоже, змеюки вовсе не имели голов.
Разбойники, ругаясь, кто злобно, кто - испуганно, пытались выбраться из их завитков.
Маленькая горячая ручка ухватила ладонь Дана. Тери!
- Бежим!
Они помчались сквозь чашу наугад. Сучья драли кожу и волосы. Как только Дан не впаялся в темноте с разгона в ствол или не выколол последний глаз - одному лешему известно. Может, лесные духи помогли. Где-то слева и сзади послышались звуки погони, но потом ушли вбок и утихли.
Дан и Тери продолжали бежать, вначале быстро, потом все медленнее и медленнее, из последних сил, а потом и вовсе перешли на шаг. Деревья поредели. Под ногами хлюпало. Дыхание беглецов, казалось, раздавалось на всю округу. В сереньком утреннем сумраке выяснилось, что они забрели в болото. Впрочем, не опасное – не топь и не трясину. Чахлые сосенки росли на моховом покрове.
- Ой, ноги мои, ноги! Я про них и забыла! – отдуваясь, смеясь и плача, заговорила Тери, хватаясь за локоть Дана. – Ну что, удрали, а?
Она наклонилась, принялась рвать горстями белый влажный мох, и складывать в складку подвернутой юбки. Дан прислушался. Пели птицы, да чавкала болотной жижей Тери. Сколько Дан не вслушивался, звуков погони не было. Неужели, им, взаправду, удалось уйти?
- Зачем тебе мох? – спросил Дан.
- Сделаю мягкие туфельки. – Она подоткнула подол за пояс. – Или ты собрался меня все время на спине таскать? Я не против! Куда это нас занесло?
- В болото.
- Сама вижу. Хайна, спрашиваю, в какой стороне?
Тери неукротимо стремилась к цели.
- Там восток, - Дан ткнул пальцем в сторону светлой части неба, весьма гордый своей находчивостью.
- Дураку ясно, что восток. А толку? Ты знаешь, в какой стороне Хайна от Рухина?
Дан покачал головой.
- Вот и я тоже. Давай я тебя увеличу, и взглянем, где край леса.
Дан вспомнил, как кружилась голова и не слушалось тело – он больше не хотел увеличиваться.
- Не надо… Я стану тяжелым и провалюсь в болото.
- А ты встань на твердое место.
Они побрели через кусты багульника, и, в конце концов, отыскали берег.
- Давай, сажай меня на спину – и погнали. Станешь выше сосен, и увидим дорогу.
- Тери, ты не боишься, что тогда разбойники нас сразу увидят?
- Да нужны мы им! Наверное, уже ловят добычу посмирнее, да пожирнее. Кроме того, кто ни рискует, тот не пьет алурийского!
«Где-то я подобное слышал», - удивился Дан, и сказал, просто, без обиняков:
- Не хочу я увеличиваться! Попробуй сама, вырасти – поймешь, как это противно!
- О! Я сама не могу! Вдруг, скажем, у меня только голова увеличится. Пока она уменьшится, я уже лопну от избытка крови! Нет, нет!
«Меня-то она, не задумываясь, увеличила», - неприязненно подумал Дан.
- Все остальное я увеличиваю соразмерно, - будто услышав его мысли, объяснила Тери. – Другого выхода не было.
- Слушай, может, ты помнишь еще какие-нибудь заклинания?
Тери выпятив губку, подумала, покачала головой.
- Нет. Все остальные я читала по книге. Вон у меня и пирог не получился – помнишь? Наизусть знаю только увеличительное и любовное заклинания.
«Минуй нас», - подумал Дан, а вслух сказал:
- Если я в тебя влюблюсь, дорогу нам это не покажет. Знаешь, что: давай-ка увеличь дерево!
- Ха! Дельно.
Они стали выбирать подходящее дерево: чтобы росло на твердой почве, чтоб было удобным для лазанья, чтобы листья не заслоняли обзор.
У подножья одной из сосен Дан нашел несколько земляничек, темных в утреннем свете.
- Дан, иди сюда! – позвала из-за деревьев Тери.
Он подошел и протянул ягоды. Тери немедленно хапнула их и закинула в рот.
«Хоть бы парочку из вежливости оставила, зверушка, или спасибо сказала», - поморщился Дан.
- Гляди, как по заказу!
Сосенка росла на пригорке, вцепившись корнями в каменистую почву. Питания ей не хватало, и сосенка осталась худосочной, низкорослой. Верхушка когда-то обломилось, и ветки разрослись в стороны. Подняться по ней не составило бы труда и ребенку.
- Годится, мне кажется.
- Тогда погнали!
Они долезли почти до верхушки и сели на ветки по разные стороны от стволика.
- Держись! – сказала Тери, и забубнила скороговорку, хлопая ладонью по коре.
Сосна вздрогнула, точно проснулась, и стала расти.
Прода от 21.07.22
Глава девятая
Королева сидела за письменным столом в заученной величественной позе. Однако глаза ее качались вправо-влево, как у игрушечного человечка на часах. Она следила взглядом за госпожой Дуррах, расхаживающей по кабинету.
- Вы требуете от меня невыполнимого, Ваше Величество! Эта долгая работа. Сразу ее не сделаешь. Нужно хотя бы полгода, а по-хорошему – несколько лет.
- У нас нет времени, - уже в который раз повторила королева голосом механического болванчика.
Госпожа Дуррах остановилась и повернулась так резко, что полы черного одеяния взметнулись. Королеве показалось, что у нее потемнело в глазах.
- Чего уж проще: сыграть свадьбу с подставным принцем, а после, на коронации заменить настоящим. Подготовлю идеально, надолго, так что комар носа не подточит!
- Нет, - бесстрастно сказала королева. – Таинство пройдет, как установлено предками.
В разъяренном взоре госпожи Дуррах ясно читалось: «Суеверная дура! Проще тебя заменить, чем принца». Колдунья в ярости бросилась в кресло по другую сторону королевского стола.
- Слушайте! – сказала она. – Давайте я найду вам дурачка в пару к дурочке, наречем его принцем – и покончим с возней! Это же в вашей власти!
Королева вскочила на короткие ножки, и шлепнула ладонью по столешнице, словно залепила невинной мебели оплеуху. Разноцветные зайчики от ее колец и убора понеслись по стенной резьбе.
- Династия не прервется!
«Она уже и так прервалась, дура. Раз тебе так дорога династия – отдай трон деверю», - подумала госпожа Дуррах и сжала губы, чтоб не сказать лишнего.
- Ладно, сделаю, что смогу – процедила она, наконец, прожигая королеву взглядом и напирая на «что». – Но пеняйте на себя. Я предупредила об опасности.
- У вас получится, как всегда! Я верю в вас - елейным голоском пропела королева. Напряжение спало. Схватка закончилась ее победой. Ручеек пота защекотал кожу между лопаток и стал прокладывать путь вниз по ложбинке на спине под тяжелым платьем. Королева торжествовала, но она так устала и ей не терпелось остаться в одиночестве. – Благодарю, госпожа Дуррах. Вы можете быть свободны.
