Статуя уже приняла подобающее положение. На мраморных кудрях сверкал золотой венец. Растопыренная пятерня, которая так нелепо торчала над телегой, теперь приказывала морю лечь у ног. Дан видел множество копий статуи на городских площадях, но эта - громадная и величественная - подавляла. Дан прикинул, каким предстанет исполин перед сошедшими на берег моряками. Они войдут в город исполненными трепета и уважения.
Раздалось громовое ворчание. Дан старательно не глядел в ту сторону – не хотел снова видеть искалеченного дракона.
Стражники сдерживали напирающую толпу. Рабочие возились у постамента, укрепляя статую. Ловкий, как обезьяна, человечек, забравшись на мраморное плечо, срезал веревки, не заботясь, куда они упадут. Когда последняя обвязка упала, толпа взревела. Вопль тут же перешел в скандирование: «Слава! Слава! Слава королю!»
«Так это король, - удивился Дан, - а я-то думал: здешнее божество! Неужели Тери удастся стать королевой?»
Он представил огромную статую оборванки над городом, и фыркнул, но перехватив гневный и недоуменный взгляд соседа, отошел в сторонку и принялся старательно кричать славу вместе со всеми.
Люди уже спускались со стены, Дан полез за ними и, зацепившись полой куртки, слегка замешкался.
-Давай, давай, братец, - поторопил его идущий следом мужик, - не опоздать бы, как король начнет деньги бросать.
Толпа подхватила Дана и понесла ко дворцу. Пару раз он прошел по чему-то мягкому – понадеялся, что это потерянная шаль или другое барахло.
Площадь была полна народу. Дана прижали к стене, но он сумел втиснуться плечом в узкую нишу под водостоком, и устроился вполне неплохо.
Затрубили трубы. Народ неистовствовал. Дан едва разглядел на балконе, выступающем из скалы, маленькую пеструю фигурку с золотой искоркой на голове. Трубы умолкли и при безмолвии толпы, фигурка подняла руку, а потом опустила ее медленно, жестом, запечатленным на всех статуях. Толпа взорвалась криками. Человечек на балконе взмахнул рукой, и воздух засверкал золотыми искрами.
Что тут началось! Дан отвернулся, не желая быть свидетелем смертоубийства. Деньги наполняли воздух неиссякающим золотым роем. Человечек на балконе махал рукой ритмично, как сеятель.
Дан стоял слишком далеко от золотого дождя. Ему даже думать было нечего, чтобы схватить монетку. Судя по блеску, это были полновесные золотые аны, а ему сейчас даже полполанка казалась недоступным богатством.
После очередного вопля труб человек повторил коронный жест благословления или призыва к повиновению и скрылся. Покричав, толпа начала расходиться, и Дан смог выбраться из своего убежища. К его удивлению, на площади перед балконом не осталось лежать тел задавленных. Видимо, горожане были привычны к празднествам подобного рода.
Дан побрел за людским потоком, миновал железную дверь, за которую так отважно скользнула Тери. Дверь по-прежнему оставалась закрытой.
Мужская часть толпы переместилась в кабаки – пропивать дармовые денежки. В городе царило веселье, но какое-то лихорадочное и остервенелое, словно народ веселился назло всему.
По завершению зрелища тоска и голод дали о себе знать, и Дан, понимая, что чувствуют бродячие псы, заглянул в трактир, полный гуляк: может, кто на радостях угостит брави с закуской. Но на него не обращали внимания. У всех была своя жизнь, свои дела. Он вспомнил Оля, как тот выторговал ночлег за работу. Работать тогда пришлось Дану, но неважно. Можно и сейчас попробовать. Еще Оль умел налаживать контакты с «цыпочками», но Дан даже не представлял, с какой стороны взяться за такое тонкое дело. Он машинально потер опухшую щеку, и стал проталкиваться к прилавку, старясь не смотреть на снедь на столах, которую жирные пальцы пихали в жадные рты.
Внезапно обзор ему заслонила живая стена в серой рубахе. Дан посмотрел выше – стена оказалась грудью одноглазого громилы, выше Дана головы на полторы и шире раза в два. Толстые губы расплылись в недоброй улыбке.
- Вали отседа, парень! Нечего здесь выглядывать. У нас с вашим братом разговор короток.
- Да я насчет работы узнать…
- Ага, знаем твою работу!
И Дан оказался на улице, потирая плечо, помятое вышибалой. Спасибо, что не подбили второй глаз.
Праздничная суета совершенно не годилась для поисков работы, и Дан, сунув руки в задние карманы штанов, с крайне независимым видом стал шататься по городу в поисках удачи, прикидывая, как поступили бы на его месте Оль или Тери.
Едва ли счастье могло улыбнуться ему на узких улицах меж глухих стен, поэтому он держался площадей.
И удача улыбнулась ему. Правда, находясь в другом положении, Дан вряд ли счел бы случившееся удачей. Решив наполнить желудок хотя бы бесплатной водой, Дан склонился над бассейном. Позади его раздался гогот. Дан быстро обернулся. Парень с нахальной плоской рожей, с головой, обмотанной тряпкой, заносил ногу, намереваясь пнуть его в зад. Прежде чем Дан успел что-либо сообразить, он схватил летящую ногу и дернул, продолжив движение ее обладателя. Парень плюхнулся в воду. Два его дружка аж присели от хохота.
Пока нападавший, по пояс в воде, ловил уплывшую тряпку, ругаясь и отплевываясь, один из хохотавших друзей хлопнул Дана по плечу.
- Ну, ты парень не промах! Бойца сразу видать! – он ткнул себя в щеку, намекая на данов синяк, и еще разок хлопнул Дана по спине. Другой оборванец подошел и хлопнул по другому плечу. Потом они в четыре руки принялись хлопать Дана повсюду, и до него дошло, наконец, что ребята просто ищут кошелек, или другую поживу. Они даже не думали о защите. Выждав момент, Дан вывернул руку воришки, и сам не успел понять, что сделал, но оба проходимца остались лежать друг на друге. Их приятель выбрался из воды, но держался поодаль. Мокрая одежда облепила его, обрисовав клинок на бедре. Оборванец схватился за оружие.
- А ну, шире грязь – дорога едет! – раздался бодрый голос. Понятно было, что говоривший привык приказывать и не сомневался, что приказы его тут же будут выполнены.
Еще толком не поднявшись на ноги и не расцепившись, наглецы бежали с поля боя. Мокрый с ножом тоже исчез, как по волшебству.
Дан повернулся. Перед ним, прочно расставив ноги, стоял мужчина с широкой шпагой или узким мечом наголо. Во всяком случае, лезвие было длинным и очень опасным даже на вид. Поскольку Дан не знал, как правильно назвать оружие, он сделал вывод, что в прошлой жизни учился рукопашной борьбе, но никак не фехтованию. Одет нежданный помощник был в некогда роскошный, а нынче изрядно потертый и потрепанный бархатный костюм. На загорелом обветренном лице сияла усмешка.
- Благодарю, - слегка поклонился Дан. – Не стоило беспокоиться. Я бы сам…
- Вижу! Где научился так драться?
- Я? – Дан замешкался. Действительно, где? Тело в нужный момент просто вспоминало заученные неизвестно когда и где приемы.
- Не хочешь – не говори. Вижу: твои дела нынче не огонь.
- Я пока на мели, - признался Дан.
- Посидим, потолкуем? – кивнул на ближайший кабак незнакомец. – Я угощаю.
- Еще раз благодарю, как нельзя кстати, - легко согласился Дан. Он чуял, что ветер удачи, наконец, шевельнул его паруса.
Полная миска горячего варева, гуще и вкусней, чем подавали в придорожном трактире, сама по себе была настоящим сокровищем.
-Я все гляжу и не пойму, кто ты, - сказал незнакомец, прищурившись, и наблюдая, как Дан ест. - По всем ухваткам - благородный, а одет как простолюдин. Прости, конечно, за любопытство, но мое положение хозяина, - (тут он обвел рукой стол с кувшином оля и закусками) – дает право задавать вопросы. Кстати, я - Дранх Полуухий.
Представившись так, он в доказательство приподнял прядь вьющихся волос, и Дан увидел обрубок уха, багровый и сморщенный, украшенный, тем не менее, сразу двумя драгоценными серьгами. Мужчина, видимо, ждал, что собеседник будет потрясен и восхищен. Дан, не желая проявить неучтивость, поскорее проглотил кусок непрожеванного мяса, проводив его глотком оля, и коротко назвался.
- Ты, что не здешний? – спросил Дранх, удивленно задрав брови. Видимо, в Хайне его имя знала каждая собака.
- Я из Рухина.
- А, слыхал, там на днях знатный пожар был. Полгорода выгорело, - и он прищурился проницательно, как бы спрашивая: «Не ты ли виноват в том, беглец?»
- Впрочем, на самом деле меня это мало интересует. Скажу начистоту: мне понравилось, как ты дерешься. Таких приемов я прежде не видел, а повидал я, уж поверь, многое. Понимаю: выучить за один показ их не удастся. Тут надо хоть пару недель покувыркаться. Иди ко мне в слуги! – Тут Дранх поднял ладонь пресекая возражение, хотя Дан возражать и не собирался. – Мое предложение не оскорбительно. Я нанимаю тебя учителем рукопашного боя, а слугой… Мне по статусу слуга полагается, а видишь – нету. Притворись слугой – чего тебе, трудно, что ли? Особо делать ничего не надо. Хозяйство мое все тут. – Он хлопнул ладонями себя по бокам. - Заплачу сполна. Спроси любого, он ответит: Дранх не обманщик и не скряга! Ну – лады?
- По рукам, - сказал Дан.
Тери скользнула за дверь. Она не успела подумать, что встретит внутри, но увиденное ошеломило. Узкий каменный коридорчик был полон зыбкого, как бы подводного, света. Светились кристаллы, закрепленные в ряд вдоль стены в специальных зажимах. В боковой комнатке, тоже выдолбленной в камне, тучный стражник при добавочном свете масляной лампы ковырял шилом старый башмак.
Заметив, что дверь приоткрылась и закрылась вновь, он поднял голову, прислушался. Тери замерла в темном углу.
- Келда? Это ты, малышка? – пропищал он, наконец, странным высоким голосом.
- Ммм, - согласно мурлыкнула Тери, надеясь, что неведомая Келда говорит именно так.
- Ступай домой. Все ребята на празднике, а со мной тебе делать нечего – сама знаешь, - он тоненько хихикнул. – И вечером не приходи, коль схлопотать не хочешь: злые и усталые парни вернутся. Еще бы – весь город гуляет, а им работать!
Стражник опять захихикал.
Тери нашарила ручку двери, чтоб хлопнув ею, изобразить уход этой неизвестной Келды, но стражник вновь склонился над работой, и Тери, пользуясь моментом, скользнула дальше по коридору. Свет сюда не проникал. Рука задела холодные прутья решетки. Наверное, там - арестантская.
- Келда? – встревоженно переспросил стражник. – Ты не ушла? Что ты там делаешь?
Тери присела и сжалась в комок, притворилась кучкой рухляди, сгустком тьмы.
«Ушла твоя Келда, ушла! Нет тут никого!» - мысленно внушала она.
Круглое бабье лицо стражника, подсвеченное снизу масляным светильником, выплыло в коридор, как полная луна. Тери опустила рестницы, чтоб не выдать себя блеском глаз.
«Луна» поплыла по коридору, приближаясь. Наконец, прыгающий оранжевый световой круг от лампы накрыл Тери.
- Ты кто? – спросил испуганно стражник. И не успела Тери захныкать, что она бедненькая, маленькая и так далее, он одной рукой поставил светильник на выступ стены, а другой поднял девушку за шиворот. Рука была большая, мягкая, и неодолимо сильная.
Ни слова ни говоря, стражник впихнул трепыхавшуюся девицу в арестантскую и запер дверь.
- Капитан придет – разберется. На то он и начальство, чтоб разбираться. Посиди, дура, - сказал толстяк на прощание и ушел, забрав светильник.
Тери услышала еще один щелчок замка. Входную дверь он тоже запер.
Тери схватилась руками за прутья и заорала что есть сил, тряся решетку:
- Ааа! Спасите! Оно в углу! Уйди, мерзость!
- Ну, что еще там? - стражник вернулся с лампой и коротким копьем.
Тери взлохматила волосы, и, изображая ужас, тыкала пальцем во тьму. Страж водил светильником, поднимал, опускал его - тени жутковато шевелились.
- Там, там зверь!
- Вот дура-то! Эк, напугала. Какой еще зверь? Разве, кошка вместе с тобой забежала, так она сама…
Тери взвыла не хуже пленного дракона.
- Крысья дочь! Ты оставишь меня в покое?
- Нет, нет! – вдохновенно орала Тери, карабкаясь по решетке. – Я боюсь!
- Ну, чего бояться-то, дуреха? Смотри! Никого нет! Разве клопы!
- Есть, есть! Вот там!
Охранник открыл замок, и со вздохом пролез в дверцу. Ему пришлось наклониться и прижать руки к бокам. Он старательно посветил в углы камеры, поворошил солому, похоже, сам себе доказывая отсутствие непонятной твари.
Тери схватилась за стражника и под видом бьющей ее дрожи, стала похлопывать жирную спину, бормоча свое единственное заклинание.
- Ой, что это? Что это со мной, - толстяк от неожиданности сел на пол. Тери едва успела выпрыгнуть из-под его слоновьего зада. Он неудержимо рос, раздувался как пузырь, заполняя собой клетку и теперь уже не мог бы выйти через узкую дверь.
Девушка проворно выскочила из клетки, пробежала по коридору ко входу, дернула дверную ручку: так и есть – заперто! Вернулась за ключами, но было уже поздно. Ключи висели на поясе увеличенного стражника, но этими здоровенными причудливыми железяками можно было землю пахать, а не двери открывать. Толку от них не было.
Стражник взвыл не хуже Тери и принялся трясти решетку.
«Сейчас выломает! Ой, он так всю гору разнесет, чего доброго», - испугалась Тери. Но стражник перестал бушевать, прижался огромной башкой к железу прутьев и вдруг заплакал. Он, кажется, перестал расти, но и без того занимал всю клетку, как кролик на базарном прилавке.
- Не расстраивайтесь, это скоро пройдет, - попыталась утешить его Тери. - У вас есть другой ключ от входа? – допытывалась она. – Я сразу уйду.
- Ведьма! – всхлипывал и подвывал стражник.
И тут Тери похолодела – она поняла, наконец, всю опасность своего положения. Злонамеренных ведьм сжигают! Она в ловушке, из которой не выбраться. Спрятаться негде. Может быть, коридор ведет дальше? Светильник погас, раздавленный брюхом стражника. Тери вынула из держателя светящийся кристалл. Он ободряюще мигнул, словно был с ней заодно. Перепрыгнув лужицу слез, наплаканную великаном-стражником, девушка побежала вглубь коридора и уткнулась в тупик. Это место – каменный мешок, вырубленный в скале – похоже, вообще никак не связано с дворцом. Просто караулка для городской стражи.
Что делать? Высвистеть Дана? А чем он поможет? Они окажутся запертыми вдвоем. Уменьшить стражника вместе с ключами, и пусть Дан держит его, пока она отпирает дверь? Ему не справиться с такой тушей! Пожертвовать Даном? Удрать, бросив его со стражником? Неужели именно на такой случай флейта и привела его? Тери закусила губу. Она вспомнила, как дразнила Дана ночью на сеновале, будто ведет его в жертву неведомым силам – как он тогда разъярился! Нет уж, на такую низость она не пойдет! Не даст повода парню презирать ее. А если вызвать Дана, удрать, пока он борется со стражником, а потом снова позвать его. Нет, стражник прицепится, как прицепился когда-то Оль, позовет на помощь людей, и тогда конец им обоим. Но что же делать?! Не может быть, что путь ее так бездарно окончился в этом каменном мешке, на пороге почти сбывшихся надежд.
Снаружи раздался шум. Кто-то хотел войти, но запертая дверь не пускала.
- Эй, Каплун, отвори! Чего заперся! Никак бабу привел!
Слова потонули в жизнерадостном гоготе нескольких здоровых глоток. В караулку пытались войти несколько человек. Наверное, стражники вернулись.
Пленник тоненько заскулил, потом прокашлялся и взвыл басом.
- Эй, что у тебя так?! - Последовала серия яростных ударов по металлу. – Не ломать же замок.
Раздалось громовое ворчание. Дан старательно не глядел в ту сторону – не хотел снова видеть искалеченного дракона.
Стражники сдерживали напирающую толпу. Рабочие возились у постамента, укрепляя статую. Ловкий, как обезьяна, человечек, забравшись на мраморное плечо, срезал веревки, не заботясь, куда они упадут. Когда последняя обвязка упала, толпа взревела. Вопль тут же перешел в скандирование: «Слава! Слава! Слава королю!»
«Так это король, - удивился Дан, - а я-то думал: здешнее божество! Неужели Тери удастся стать королевой?»
Он представил огромную статую оборванки над городом, и фыркнул, но перехватив гневный и недоуменный взгляд соседа, отошел в сторонку и принялся старательно кричать славу вместе со всеми.
Люди уже спускались со стены, Дан полез за ними и, зацепившись полой куртки, слегка замешкался.
-Давай, давай, братец, - поторопил его идущий следом мужик, - не опоздать бы, как король начнет деньги бросать.
Толпа подхватила Дана и понесла ко дворцу. Пару раз он прошел по чему-то мягкому – понадеялся, что это потерянная шаль или другое барахло.
Площадь была полна народу. Дана прижали к стене, но он сумел втиснуться плечом в узкую нишу под водостоком, и устроился вполне неплохо.
Затрубили трубы. Народ неистовствовал. Дан едва разглядел на балконе, выступающем из скалы, маленькую пеструю фигурку с золотой искоркой на голове. Трубы умолкли и при безмолвии толпы, фигурка подняла руку, а потом опустила ее медленно, жестом, запечатленным на всех статуях. Толпа взорвалась криками. Человечек на балконе взмахнул рукой, и воздух засверкал золотыми искрами.
Что тут началось! Дан отвернулся, не желая быть свидетелем смертоубийства. Деньги наполняли воздух неиссякающим золотым роем. Человечек на балконе махал рукой ритмично, как сеятель.
Дан стоял слишком далеко от золотого дождя. Ему даже думать было нечего, чтобы схватить монетку. Судя по блеску, это были полновесные золотые аны, а ему сейчас даже полполанка казалась недоступным богатством.
После очередного вопля труб человек повторил коронный жест благословления или призыва к повиновению и скрылся. Покричав, толпа начала расходиться, и Дан смог выбраться из своего убежища. К его удивлению, на площади перед балконом не осталось лежать тел задавленных. Видимо, горожане были привычны к празднествам подобного рода.
Дан побрел за людским потоком, миновал железную дверь, за которую так отважно скользнула Тери. Дверь по-прежнему оставалась закрытой.
Мужская часть толпы переместилась в кабаки – пропивать дармовые денежки. В городе царило веселье, но какое-то лихорадочное и остервенелое, словно народ веселился назло всему.
По завершению зрелища тоска и голод дали о себе знать, и Дан, понимая, что чувствуют бродячие псы, заглянул в трактир, полный гуляк: может, кто на радостях угостит брави с закуской. Но на него не обращали внимания. У всех была своя жизнь, свои дела. Он вспомнил Оля, как тот выторговал ночлег за работу. Работать тогда пришлось Дану, но неважно. Можно и сейчас попробовать. Еще Оль умел налаживать контакты с «цыпочками», но Дан даже не представлял, с какой стороны взяться за такое тонкое дело. Он машинально потер опухшую щеку, и стал проталкиваться к прилавку, старясь не смотреть на снедь на столах, которую жирные пальцы пихали в жадные рты.
Внезапно обзор ему заслонила живая стена в серой рубахе. Дан посмотрел выше – стена оказалась грудью одноглазого громилы, выше Дана головы на полторы и шире раза в два. Толстые губы расплылись в недоброй улыбке.
- Вали отседа, парень! Нечего здесь выглядывать. У нас с вашим братом разговор короток.
- Да я насчет работы узнать…
- Ага, знаем твою работу!
И Дан оказался на улице, потирая плечо, помятое вышибалой. Спасибо, что не подбили второй глаз.
Праздничная суета совершенно не годилась для поисков работы, и Дан, сунув руки в задние карманы штанов, с крайне независимым видом стал шататься по городу в поисках удачи, прикидывая, как поступили бы на его месте Оль или Тери.
Едва ли счастье могло улыбнуться ему на узких улицах меж глухих стен, поэтому он держался площадей.
И удача улыбнулась ему. Правда, находясь в другом положении, Дан вряд ли счел бы случившееся удачей. Решив наполнить желудок хотя бы бесплатной водой, Дан склонился над бассейном. Позади его раздался гогот. Дан быстро обернулся. Парень с нахальной плоской рожей, с головой, обмотанной тряпкой, заносил ногу, намереваясь пнуть его в зад. Прежде чем Дан успел что-либо сообразить, он схватил летящую ногу и дернул, продолжив движение ее обладателя. Парень плюхнулся в воду. Два его дружка аж присели от хохота.
Пока нападавший, по пояс в воде, ловил уплывшую тряпку, ругаясь и отплевываясь, один из хохотавших друзей хлопнул Дана по плечу.
- Ну, ты парень не промах! Бойца сразу видать! – он ткнул себя в щеку, намекая на данов синяк, и еще разок хлопнул Дана по спине. Другой оборванец подошел и хлопнул по другому плечу. Потом они в четыре руки принялись хлопать Дана повсюду, и до него дошло, наконец, что ребята просто ищут кошелек, или другую поживу. Они даже не думали о защите. Выждав момент, Дан вывернул руку воришки, и сам не успел понять, что сделал, но оба проходимца остались лежать друг на друге. Их приятель выбрался из воды, но держался поодаль. Мокрая одежда облепила его, обрисовав клинок на бедре. Оборванец схватился за оружие.
- А ну, шире грязь – дорога едет! – раздался бодрый голос. Понятно было, что говоривший привык приказывать и не сомневался, что приказы его тут же будут выполнены.
Еще толком не поднявшись на ноги и не расцепившись, наглецы бежали с поля боя. Мокрый с ножом тоже исчез, как по волшебству.
Дан повернулся. Перед ним, прочно расставив ноги, стоял мужчина с широкой шпагой или узким мечом наголо. Во всяком случае, лезвие было длинным и очень опасным даже на вид. Поскольку Дан не знал, как правильно назвать оружие, он сделал вывод, что в прошлой жизни учился рукопашной борьбе, но никак не фехтованию. Одет нежданный помощник был в некогда роскошный, а нынче изрядно потертый и потрепанный бархатный костюм. На загорелом обветренном лице сияла усмешка.
- Благодарю, - слегка поклонился Дан. – Не стоило беспокоиться. Я бы сам…
- Вижу! Где научился так драться?
- Я? – Дан замешкался. Действительно, где? Тело в нужный момент просто вспоминало заученные неизвестно когда и где приемы.
- Не хочешь – не говори. Вижу: твои дела нынче не огонь.
- Я пока на мели, - признался Дан.
- Посидим, потолкуем? – кивнул на ближайший кабак незнакомец. – Я угощаю.
- Еще раз благодарю, как нельзя кстати, - легко согласился Дан. Он чуял, что ветер удачи, наконец, шевельнул его паруса.
Полная миска горячего варева, гуще и вкусней, чем подавали в придорожном трактире, сама по себе была настоящим сокровищем.
-Я все гляжу и не пойму, кто ты, - сказал незнакомец, прищурившись, и наблюдая, как Дан ест. - По всем ухваткам - благородный, а одет как простолюдин. Прости, конечно, за любопытство, но мое положение хозяина, - (тут он обвел рукой стол с кувшином оля и закусками) – дает право задавать вопросы. Кстати, я - Дранх Полуухий.
Представившись так, он в доказательство приподнял прядь вьющихся волос, и Дан увидел обрубок уха, багровый и сморщенный, украшенный, тем не менее, сразу двумя драгоценными серьгами. Мужчина, видимо, ждал, что собеседник будет потрясен и восхищен. Дан, не желая проявить неучтивость, поскорее проглотил кусок непрожеванного мяса, проводив его глотком оля, и коротко назвался.
- Ты, что не здешний? – спросил Дранх, удивленно задрав брови. Видимо, в Хайне его имя знала каждая собака.
- Я из Рухина.
- А, слыхал, там на днях знатный пожар был. Полгорода выгорело, - и он прищурился проницательно, как бы спрашивая: «Не ты ли виноват в том, беглец?»
- Впрочем, на самом деле меня это мало интересует. Скажу начистоту: мне понравилось, как ты дерешься. Таких приемов я прежде не видел, а повидал я, уж поверь, многое. Понимаю: выучить за один показ их не удастся. Тут надо хоть пару недель покувыркаться. Иди ко мне в слуги! – Тут Дранх поднял ладонь пресекая возражение, хотя Дан возражать и не собирался. – Мое предложение не оскорбительно. Я нанимаю тебя учителем рукопашного боя, а слугой… Мне по статусу слуга полагается, а видишь – нету. Притворись слугой – чего тебе, трудно, что ли? Особо делать ничего не надо. Хозяйство мое все тут. – Он хлопнул ладонями себя по бокам. - Заплачу сполна. Спроси любого, он ответит: Дранх не обманщик и не скряга! Ну – лады?
- По рукам, - сказал Дан.
Прода от 1.08.22
Глава двенадцатая
Тери скользнула за дверь. Она не успела подумать, что встретит внутри, но увиденное ошеломило. Узкий каменный коридорчик был полон зыбкого, как бы подводного, света. Светились кристаллы, закрепленные в ряд вдоль стены в специальных зажимах. В боковой комнатке, тоже выдолбленной в камне, тучный стражник при добавочном свете масляной лампы ковырял шилом старый башмак.
Заметив, что дверь приоткрылась и закрылась вновь, он поднял голову, прислушался. Тери замерла в темном углу.
- Келда? Это ты, малышка? – пропищал он, наконец, странным высоким голосом.
- Ммм, - согласно мурлыкнула Тери, надеясь, что неведомая Келда говорит именно так.
- Ступай домой. Все ребята на празднике, а со мной тебе делать нечего – сама знаешь, - он тоненько хихикнул. – И вечером не приходи, коль схлопотать не хочешь: злые и усталые парни вернутся. Еще бы – весь город гуляет, а им работать!
Стражник опять захихикал.
Тери нашарила ручку двери, чтоб хлопнув ею, изобразить уход этой неизвестной Келды, но стражник вновь склонился над работой, и Тери, пользуясь моментом, скользнула дальше по коридору. Свет сюда не проникал. Рука задела холодные прутья решетки. Наверное, там - арестантская.
- Келда? – встревоженно переспросил стражник. – Ты не ушла? Что ты там делаешь?
Тери присела и сжалась в комок, притворилась кучкой рухляди, сгустком тьмы.
«Ушла твоя Келда, ушла! Нет тут никого!» - мысленно внушала она.
Круглое бабье лицо стражника, подсвеченное снизу масляным светильником, выплыло в коридор, как полная луна. Тери опустила рестницы, чтоб не выдать себя блеском глаз.
«Луна» поплыла по коридору, приближаясь. Наконец, прыгающий оранжевый световой круг от лампы накрыл Тери.
- Ты кто? – спросил испуганно стражник. И не успела Тери захныкать, что она бедненькая, маленькая и так далее, он одной рукой поставил светильник на выступ стены, а другой поднял девушку за шиворот. Рука была большая, мягкая, и неодолимо сильная.
Ни слова ни говоря, стражник впихнул трепыхавшуюся девицу в арестантскую и запер дверь.
- Капитан придет – разберется. На то он и начальство, чтоб разбираться. Посиди, дура, - сказал толстяк на прощание и ушел, забрав светильник.
Тери услышала еще один щелчок замка. Входную дверь он тоже запер.
Тери схватилась руками за прутья и заорала что есть сил, тряся решетку:
- Ааа! Спасите! Оно в углу! Уйди, мерзость!
- Ну, что еще там? - стражник вернулся с лампой и коротким копьем.
Тери взлохматила волосы, и, изображая ужас, тыкала пальцем во тьму. Страж водил светильником, поднимал, опускал его - тени жутковато шевелились.
- Там, там зверь!
- Вот дура-то! Эк, напугала. Какой еще зверь? Разве, кошка вместе с тобой забежала, так она сама…
Тери взвыла не хуже пленного дракона.
- Крысья дочь! Ты оставишь меня в покое?
- Нет, нет! – вдохновенно орала Тери, карабкаясь по решетке. – Я боюсь!
- Ну, чего бояться-то, дуреха? Смотри! Никого нет! Разве клопы!
- Есть, есть! Вот там!
Охранник открыл замок, и со вздохом пролез в дверцу. Ему пришлось наклониться и прижать руки к бокам. Он старательно посветил в углы камеры, поворошил солому, похоже, сам себе доказывая отсутствие непонятной твари.
Тери схватилась за стражника и под видом бьющей ее дрожи, стала похлопывать жирную спину, бормоча свое единственное заклинание.
- Ой, что это? Что это со мной, - толстяк от неожиданности сел на пол. Тери едва успела выпрыгнуть из-под его слоновьего зада. Он неудержимо рос, раздувался как пузырь, заполняя собой клетку и теперь уже не мог бы выйти через узкую дверь.
Девушка проворно выскочила из клетки, пробежала по коридору ко входу, дернула дверную ручку: так и есть – заперто! Вернулась за ключами, но было уже поздно. Ключи висели на поясе увеличенного стражника, но этими здоровенными причудливыми железяками можно было землю пахать, а не двери открывать. Толку от них не было.
Стражник взвыл не хуже Тери и принялся трясти решетку.
«Сейчас выломает! Ой, он так всю гору разнесет, чего доброго», - испугалась Тери. Но стражник перестал бушевать, прижался огромной башкой к железу прутьев и вдруг заплакал. Он, кажется, перестал расти, но и без того занимал всю клетку, как кролик на базарном прилавке.
- Не расстраивайтесь, это скоро пройдет, - попыталась утешить его Тери. - У вас есть другой ключ от входа? – допытывалась она. – Я сразу уйду.
- Ведьма! – всхлипывал и подвывал стражник.
И тут Тери похолодела – она поняла, наконец, всю опасность своего положения. Злонамеренных ведьм сжигают! Она в ловушке, из которой не выбраться. Спрятаться негде. Может быть, коридор ведет дальше? Светильник погас, раздавленный брюхом стражника. Тери вынула из держателя светящийся кристалл. Он ободряюще мигнул, словно был с ней заодно. Перепрыгнув лужицу слез, наплаканную великаном-стражником, девушка побежала вглубь коридора и уткнулась в тупик. Это место – каменный мешок, вырубленный в скале – похоже, вообще никак не связано с дворцом. Просто караулка для городской стражи.
Что делать? Высвистеть Дана? А чем он поможет? Они окажутся запертыми вдвоем. Уменьшить стражника вместе с ключами, и пусть Дан держит его, пока она отпирает дверь? Ему не справиться с такой тушей! Пожертвовать Даном? Удрать, бросив его со стражником? Неужели именно на такой случай флейта и привела его? Тери закусила губу. Она вспомнила, как дразнила Дана ночью на сеновале, будто ведет его в жертву неведомым силам – как он тогда разъярился! Нет уж, на такую низость она не пойдет! Не даст повода парню презирать ее. А если вызвать Дана, удрать, пока он борется со стражником, а потом снова позвать его. Нет, стражник прицепится, как прицепился когда-то Оль, позовет на помощь людей, и тогда конец им обоим. Но что же делать?! Не может быть, что путь ее так бездарно окончился в этом каменном мешке, на пороге почти сбывшихся надежд.
Снаружи раздался шум. Кто-то хотел войти, но запертая дверь не пускала.
- Эй, Каплун, отвори! Чего заперся! Никак бабу привел!
Слова потонули в жизнерадостном гоготе нескольких здоровых глоток. В караулку пытались войти несколько человек. Наверное, стражники вернулись.
Пленник тоненько заскулил, потом прокашлялся и взвыл басом.
- Эй, что у тебя так?! - Последовала серия яростных ударов по металлу. – Не ломать же замок.
