Женьку словно пружиной бросило навстречу незнакомцам – недаром он столько лет занимался каратэ. Не встретив сопротивления, парень пролетел вперед в облаке пыльных листьев, споткнувшись от неожиданности – как раз, чтобы в попытке опереться о землю схватить разорванную бумажную сумочку.
Стряхнув капли и прилипший осенний лист, он протянул спасенное имущество девчонке.
Та стояла, открывши рот.
Черноволосый синеглазый красавец – воплощенная мечта любой шестнадцатилетней девочки – возвращал ей пакет.
У нее вроде бы даже дрожь унялась. Или она перестала обращать на вибрацию внимание.
Парень смотрел на нее очень странно.
А Женька, наконец, увидел своего врага и добычу вблизи. У добычи были большие, доверчивые, как у олененка, глаза, короткие кудряшки. Совсем непуганая девочка. Прямо как Нитка.
Так они и стояли, глядя друг на друга, пока Эльвира в нетерпении закатывала очи, постукивала туфелькой и строила гримаски. Если бы она могла ускорить события! Но он должен уговорить ее сам. Таково условие. Дурацкое условие!
- Слушай, - сказал Женька, - я должен сказать важное. Очень важное. Не бойся. Есть тут рядом кафе, или другое место, где можно поговорить?
- Торговый центр, - ответила Аленка.
- Хорошо, веди.
Аленка пошла впереди, прикидывая что, может быть, гораздо разумнее отказаться: «Извини, но я с незнакомцами никуда не хожу», а не идти на поводу у невесть откуда выскочившего красавчика. Потом решила, что разговор в светлом людном месте ничем ей не грозит. Зато такое приключение! Маринка рухнет!
Они прошли сквозь вертящиеся двери, сели рядком на скамеечку между двумя шарообразными пластмассовыми деревцами.
Три манекена изящно изогнулись в витрине напротив. У среднего были кудри цвета темного янтаря.
Аленка, приподняв бровки, взглянула на парня. Тот молча вынул из кармана замок и показал ей. Она все поняла.
Ну почему, почему этот проклятый замок нашелся, когда она стала хранительницей ключа! Дрожь начала бить ее сильнее. От волнения или от вибрации – непонятно.
- Я думала, это все сказки, - пробормотала она.
- Я тоже. Но, похоже, что нет.
Аленка закусила губу, стреляя глазами по сторонам. Сейчас она рванет к эскалатору, а там - на втором этаже – женский туалет. Парню туда нет хода. Она позвонит сестре, чтобы выручала. Скажет, что пристал хулиган. Сестра придет с Максом. Правда, субтильному молодому человеку не справиться с парнем – вон какой тот здоровый, но Макс может позвать друзей, да и полицию, наконец… Нет, полицию не надо. Ведь парень ей не угрожает (На самом деле парень очень и очень интересовал Аленку– поэтому она не торопилась убегать). Лучше будет выхватить замок и бросить в какую-нибудь дыру, чтобы провалился подальше. Но подходящей дыры рядом не было – тогда, хоть в витрину! Конечно, будет страшный скандал, она так никогда не сделает, но в неразберихе замок может пропасть… Самое лучшее - это вырвать замок и убежать. Точно! Но все ее планы так планами и остались.
- Ты меня боишься. Не надо, - сказал парень. - Выслушай главное. Запереть замок можешь только ты и только по доброй воле.
- Я никогда этого не сделаю!!! – Аленка вскочила.
- Посмотри сюда, - он достал маленький старый смартфончик, быстро отыскал фотографию. – Вот. Это моя сестра.
Аленка гордо отвернулась. Но любопытство взяло верх. Она скосила глаз. Села обратно. На фото – тоненькая девочка с букетом гладиолусов с нее ростом. Один гольфик сполз. Первоклашка. Ну и что?
- А это она сейчас, - парень быстро провел пальцем, остановил новую картинку: лысая головка, огромные глазищи: видно, что человечек уже не жилец на свете. - Она умрет, если ты не согласишься закрыть замок.
- Ты врешь.
Парень отрицательно мотнул головой, откинув прядь с прямых бровей. Аленка невольно залюбовалась. Она чувствовала себя так, словно ее трясут в стиральной машине на отжиме. Эта проклятая дрожь перемешивала все мысли. Если бы не дрожь, Аленка прекрасно знала бы, что делать.
- Никакой такой девочки нет, - упрямо повторила она. – Ты обманщик!
- Хочешь, отвезу тебя завтра в хоспис? Ты увидишь ее.
Никуда ехать с подозрительным типом Аленка не собиралась. Она опять встала:
- Можешь себе придумывать, что угодно, а я пошла!
Какие у него синие глаза! Разве могут быть у людей такие синие глаза?
- У тебя контактные линзы! – с негодованием воскликнула она.
- Что? – растерялся тот. – Посмотри поближе.
Аленка наклонилась, и тут парень ее поцеловал. Неумело, но она и сама не знала, как надо целоваться. Она смотрела ему прямо в глаза: нет, никакие у него не линзы. Такие синие глазищи в обрамлении угольно-черных ресниц…
Теперь она не могла просто так уйти. Словно поцелуй связал их вместе.
- Зачем тебе надо, чтобы я закрыла замок? – она старалась говорить строго.
- Понимаешь, моя сестра умирает. Она – все, что у меня есть. Других родных нет. Мне сказали, что она может выздороветь, если ты сама и по доброй воле запрешь эту штуку.
- И ты веришь в такую чушь?
- Я хватаюсь за любую соломинку. Если мне скажут: прыгни с крыши, и она выздоровеет – я прыгну.
- Откуда ты узнал про замок?
Парень отвел в сторону умопомрачительно синие очи.
- Во сне увидел. – (А разве сейчас он не спит?) – Если это чушь, почему тогда ты не хочешь закрыть замок?
Аленка замялась. Так ужасно она себя еще никогда не чувствовала. Тут ее взболтанном мозгу всплыли две взаимоисключающие мысли, но она, находясь в растревоженных чувствах, противоречия не заметила. Первая мысль была такая: «Если я закрою замок, может, этот колотун наконец остановится?!» Вторая: «Он так умоляет закрыть замок, словно от этого действительно что-то зависит. Сделаю ему приятное – закрою. Это все равно ничего не значит».
- Ладно! – решительно сказала она. – Давай сделаем так: я закрываю замок, но ты отдаешь его мне, чтобы в случае чего, я могла снова его открыть. И мы меняемся телефонами. В смысле, номерами.
(Последнее нужно было, по мнению Аленки, для безопасности, но на самом деле, всем известно, зачем парень и девушка обмениваются номерами телефонов).
- Согласен! – быстро согласился парень и снова вынул на свет этот ужасный громоздкий замок.
- Нет, вначале номер!
Он продиктовал цифры, и когда Аленка внесла их в телефон, смущенно ухмыляясь, добавил:
- Женя.
- Я – Алена.
Когда номера были записаны, выяснилось, что ключ так надежно запечатан во всех оболочках, что Аленкиными розовыми ноготками их никогда их не разорвать. Женька достал из кармана ножик и в два счета добыл ключ.
Аленка впала в ступор.
«Ну, давай же!» - мысленно торопил ее Женька.
Шея у манекена с янтарными кудрями вытянулась вперед так, что нос расплющился о стекло.
- Для тебя это ничего не значит. Для меня – все!
«Молодец!» - впервые одобрила свою марионетку Эльвира.
Аленка трясущейся рукой вставила ключ в отверстие (Женька предусмотрительно вложил дужку на место) и с усилием повернула тугую пружину. Ничего не произошло.
Женька подергал дужку – закрыто прочно.
- Ну вот, теперь он твой.
Дрожь отпускала. Аленка медленно приходила в себя. Она чувствовала себя оглушенной и усталой, как после высокой температуры.
- Спасибо, - Женька церемонно пожал девочке руку.
Она неопределенно повела плечами.
- Хочешь, до дома провожу? А то к тебе липнут всякие!
На самом деле Женьке хотелось бежать как можно скорее и дальше от обездоленной им девчонки с доверчивыми глазами и никогда больше ее не видеть. Но он чувствовал бы себя последним подлецом, если бы в довершение всего бросил девочку одну на темной улице! А так хоть – предпоследним.
Эльвира медленно таяла в воздухе.
«Хорошо, старый хрыч придумал, что дрожь нападает на хранительницу ключа, едва замок попадет в заинтересованные руки. Похоже, девчонка ничего не знала про это. Да, тупая нынче пошла молодежь»
Ребята прошли мимо витрины, не заметив, что манекенов осталось два.
Эльвира неторопливо материализовалась на кушетке в комнате со скошенным потолком, и удовлетворенно осмотрела свою исцеленную вселенную. Конечно, энергия еще сочилась через оставшиеся многочисленные раны и обрубки, но эта – зажила.
Ночью Женька мертво заснул на рабочем месте прямо со штукатурной лопаткой в руке. Утром, получив разгон от Сереги, он отправился привычным путем в хоспис. Все случившееся вчера казалось мутным дурным сном.
Кровать Ниточки была ровно застелена и пуста. Внутри Женьки все оборвалось.
- Стой! Вот он где! – наперебой закричали ему в оба уха вбежавшие следом санитарки. – Мимо нас проскочил!
- В больницу ее отправили!
- Жива она, жива! Да очнись ты, парень!
- Кать, дай ему нашатыря!
Женька зажмурился от ударившей в нос аммиачной вони, и стал понимать еще меньше, а возбужденные румяные тетки хором выкрикивали все новые подробности:
- Вышла в коридор, где мой брат, спрашивает!
- Когда обед будет, спрашивает!
- Я ей свою котлету дала!
- Чудеса прямо!
- Который год работаю – такого еще не видала!
- К доктору иди, он тебе все скажет!
Новая прода от 13 ноября 2019
Несколько дней спустя после описанных событий, Аленка вернулась из школы. Едва открыв дверь, она почувствовала противный запах валокордина.
Поэтому, не раздеваясь, лишь сбросив туфли, она прошла в комнату.
Мама с белой примочкой на лбу лежала на диване, а Маша над ней отсчитывала в стакан вонючие капли. Услышав Аленку, обе уставились на нее заплаканными глазами. Мама даже приподнялась и стащила полотенце.
- Леночка, - начала мама, а Аленка уже поняла, что случилось страшное. - Тетя Дина погибла.
- Это я виновата, - прошептала она, опускаясь в подвернувшееся компьютерное кресло.
Глаза мамы и Маши совершенно округлились.
- Как это случилось? – спросила Алена.
- Она ехала в такси, и в них врезались... Водитель не пострадал, а тетя Дина… сразу, - мама стала сморкаться в мокрое полотенце, и все трое заплакали. Тетя Дина была их самая любимая родственница, мамина двоюродная сестра, любившая девчонок с рождения.
Аленка бросилась в свою комнату, к шкафу, и вырыла из-под свитеров замок со вставленным ключом. Она плохо видела его из-за слез, но ключ с большой головкой торчал нагло – нашла наощупь. Она попыталась повернуть его в скважине.
Ключ не поворачивался.
Аленка смахнула слезы, чтоб лучше видеть. Замок стал ржавым, будто век пролежал на дне пруда. Ключ застыл в ржавчине, слился в единое целое с замком. Сколько Аленка ни дергала, ключ застрял намертво.
Она побежала в кладовку, где хранились папины инструменты, нашла пассатижи. Повернувшись, обнаружила, что тихие и осторожные мама и Маша стоят в дверях.
- Это реактивный психоз, - прошептала медичка-первокурсница Маша.
- Сейчас она успокоится, - так же тихо отвечала мама. – Он очень любила тетю Дину.
«Любила. И погубила! – Аленка чуть не расхохоталась этой пошлой рифме. – Вы еще не знаете, что я натворила» - думала она, яростно крутя и дергая зажатый пассатижами ключ. Стержень обломился. Ржа изъела его до самой сердцевины.
- Надо ее уложить!
Алену уложили на диван, где только что лежала мама, и накапали ей противных капель, и дали запить водой какую-то таблетку, и задернули штору.
Когда родные уверились, что Аленка заснула, она встала, на цыпочках прокралась в комнату, взяла замок с торчащим из скважины ржавым жалом. Никаким снотворным таблеткам не под силу было справиться с ее горем, чувством вины и ужасом. «Погибла тетя Дина – та, что хранила ключ. Следующая – я! А потом – все! Я всех погубила!». Девочка накинула шубку и, держа туфли в руках, на цыпочках выбралась из квартиры.
Дяденька в «Металлоремонте» недоуменно вертел ржавую железяку в руках.
- Это только выбросить! Даже в лом не возьмут.
- Ну, пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста! – упрашивала Аленка. – Понимаете, я поспорила, что этот замок можно открыть.
Хорошо, что в помещении стоял полумрак, и притолока окошка загораживала ее заплаканное лицо с распухшим носом – азартные спорщицы выглядят по-другому. Но пожилой мастер и не глядел на клиентку со странным запросом.
- Я заплачу, сколько скажете!
Мастер хмыкнул.
- Может быть, маслом капнуть? – предложила Аленка.
- Масло здесь не поможет, - сказал мастер и покапал в скважину из специальной масленки. Масло, действительно, не помогло.
- А если высверлить? – цеплялась за призрачную надежду девочка.
- Инструмент только портить.
- Я хорошо заплачу. Вот, - она положила на прилавок пятитысячную банкноту.
- Экая вы упрямая, - сказал мастер даже с некоторым одобрением, и унес замок вглубь мастерской. Взвыла какая-то техника, и запахло металлом.
Мастер вернулся и положил перед ней на прилавок замок с дырой на месте скважины и огрызок ключа без бородки. Заодно он отпилил дужку.
- Ну как, устроит?
А что тут можно было сказать! Аленка собрала обломки ключа в пакет и убрала в рюкзачок.
- Деньги заберите, девушка! Я только за работу беру, а тут работы не было!
Но Аленка уже выскакивала в дверь, оставив банкноту в качестве жертвы судьбе.
Машины неслись, как капли при сильном ливне. Грязный рыже-белый кот уже забыл, в какую сторону он перебегал дорогу, и теперь просто бестолково метался, увертываясь от колес.
«Погибнет! - подумала Аленка. – Теперь все вокруг меня будут умирать, и кот этот погибнет. Прямо на моих глазах!»
Поток машин замедлился и остановился – видимо, где-то впереди зажегся красный свет. Но обалдевший кот не воспользовался случаем – просто уселся среди машин, переводя дыхание.
Скоро вся масса машин тронется, и тогда беднягу точно раздавят! Аленка не могла этого вынести.
Изгибаясь, чтоб не испачкать светлую шубку о капоты, она быстро пробралась между машинами и подхватила зверька под брюхо. Котяра оказался крупным, плотным, здорово грязным и сальным на ощупь. Он повис у нее в руках. Девочка бросилась бежать обратно.
Когда до тротуара оставалась пара шагов, Аленка перестала существовать.
Она не почувствовала, как мини купер, мчавшийся в объезд толпы машин по полосе для общественного транспорта, подбросил в воздух ее тело. Водитель остался сидеть за рулем, зажав рот рукой. Кто-то бросился к нелепо изогнутому телу в белой шубке. Несколько человек тыкали пальцами в телефоны, вызывая «скорую».
Кот проскользнул между ног кричащих людей и был таков.
Мокрый носик толкал в щеку.
- Ты долго собралась тут лежать?
- Что? – она открыла глаза и увидела светлый потолок. Часть потолка загораживало что-то расплывчатое, рыжее.
- Спрашиваю, долго валяться будешь? – рыжее отодвинулось, и оказалось недовольной кошачьей мордой. Ей мигом вспомнился уличный котяра среди машин и ее собственный рывок, так печально закончившийся.
Стряхнув капли и прилипший осенний лист, он протянул спасенное имущество девчонке.
Та стояла, открывши рот.
Черноволосый синеглазый красавец – воплощенная мечта любой шестнадцатилетней девочки – возвращал ей пакет.
У нее вроде бы даже дрожь унялась. Или она перестала обращать на вибрацию внимание.
Парень смотрел на нее очень странно.
А Женька, наконец, увидел своего врага и добычу вблизи. У добычи были большие, доверчивые, как у олененка, глаза, короткие кудряшки. Совсем непуганая девочка. Прямо как Нитка.
Так они и стояли, глядя друг на друга, пока Эльвира в нетерпении закатывала очи, постукивала туфелькой и строила гримаски. Если бы она могла ускорить события! Но он должен уговорить ее сам. Таково условие. Дурацкое условие!
- Слушай, - сказал Женька, - я должен сказать важное. Очень важное. Не бойся. Есть тут рядом кафе, или другое место, где можно поговорить?
- Торговый центр, - ответила Аленка.
- Хорошо, веди.
Аленка пошла впереди, прикидывая что, может быть, гораздо разумнее отказаться: «Извини, но я с незнакомцами никуда не хожу», а не идти на поводу у невесть откуда выскочившего красавчика. Потом решила, что разговор в светлом людном месте ничем ей не грозит. Зато такое приключение! Маринка рухнет!
Они прошли сквозь вертящиеся двери, сели рядком на скамеечку между двумя шарообразными пластмассовыми деревцами.
Три манекена изящно изогнулись в витрине напротив. У среднего были кудри цвета темного янтаря.
Аленка, приподняв бровки, взглянула на парня. Тот молча вынул из кармана замок и показал ей. Она все поняла.
Ну почему, почему этот проклятый замок нашелся, когда она стала хранительницей ключа! Дрожь начала бить ее сильнее. От волнения или от вибрации – непонятно.
- Я думала, это все сказки, - пробормотала она.
- Я тоже. Но, похоже, что нет.
Аленка закусила губу, стреляя глазами по сторонам. Сейчас она рванет к эскалатору, а там - на втором этаже – женский туалет. Парню туда нет хода. Она позвонит сестре, чтобы выручала. Скажет, что пристал хулиган. Сестра придет с Максом. Правда, субтильному молодому человеку не справиться с парнем – вон какой тот здоровый, но Макс может позвать друзей, да и полицию, наконец… Нет, полицию не надо. Ведь парень ей не угрожает (На самом деле парень очень и очень интересовал Аленку– поэтому она не торопилась убегать). Лучше будет выхватить замок и бросить в какую-нибудь дыру, чтобы провалился подальше. Но подходящей дыры рядом не было – тогда, хоть в витрину! Конечно, будет страшный скандал, она так никогда не сделает, но в неразберихе замок может пропасть… Самое лучшее - это вырвать замок и убежать. Точно! Но все ее планы так планами и остались.
- Ты меня боишься. Не надо, - сказал парень. - Выслушай главное. Запереть замок можешь только ты и только по доброй воле.
- Я никогда этого не сделаю!!! – Аленка вскочила.
- Посмотри сюда, - он достал маленький старый смартфончик, быстро отыскал фотографию. – Вот. Это моя сестра.
Аленка гордо отвернулась. Но любопытство взяло верх. Она скосила глаз. Села обратно. На фото – тоненькая девочка с букетом гладиолусов с нее ростом. Один гольфик сполз. Первоклашка. Ну и что?
- А это она сейчас, - парень быстро провел пальцем, остановил новую картинку: лысая головка, огромные глазищи: видно, что человечек уже не жилец на свете. - Она умрет, если ты не согласишься закрыть замок.
- Ты врешь.
Парень отрицательно мотнул головой, откинув прядь с прямых бровей. Аленка невольно залюбовалась. Она чувствовала себя так, словно ее трясут в стиральной машине на отжиме. Эта проклятая дрожь перемешивала все мысли. Если бы не дрожь, Аленка прекрасно знала бы, что делать.
- Никакой такой девочки нет, - упрямо повторила она. – Ты обманщик!
- Хочешь, отвезу тебя завтра в хоспис? Ты увидишь ее.
Никуда ехать с подозрительным типом Аленка не собиралась. Она опять встала:
- Можешь себе придумывать, что угодно, а я пошла!
Какие у него синие глаза! Разве могут быть у людей такие синие глаза?
- У тебя контактные линзы! – с негодованием воскликнула она.
- Что? – растерялся тот. – Посмотри поближе.
Аленка наклонилась, и тут парень ее поцеловал. Неумело, но она и сама не знала, как надо целоваться. Она смотрела ему прямо в глаза: нет, никакие у него не линзы. Такие синие глазищи в обрамлении угольно-черных ресниц…
Теперь она не могла просто так уйти. Словно поцелуй связал их вместе.
- Зачем тебе надо, чтобы я закрыла замок? – она старалась говорить строго.
- Понимаешь, моя сестра умирает. Она – все, что у меня есть. Других родных нет. Мне сказали, что она может выздороветь, если ты сама и по доброй воле запрешь эту штуку.
- И ты веришь в такую чушь?
- Я хватаюсь за любую соломинку. Если мне скажут: прыгни с крыши, и она выздоровеет – я прыгну.
- Откуда ты узнал про замок?
Парень отвел в сторону умопомрачительно синие очи.
- Во сне увидел. – (А разве сейчас он не спит?) – Если это чушь, почему тогда ты не хочешь закрыть замок?
Аленка замялась. Так ужасно она себя еще никогда не чувствовала. Тут ее взболтанном мозгу всплыли две взаимоисключающие мысли, но она, находясь в растревоженных чувствах, противоречия не заметила. Первая мысль была такая: «Если я закрою замок, может, этот колотун наконец остановится?!» Вторая: «Он так умоляет закрыть замок, словно от этого действительно что-то зависит. Сделаю ему приятное – закрою. Это все равно ничего не значит».
- Ладно! – решительно сказала она. – Давай сделаем так: я закрываю замок, но ты отдаешь его мне, чтобы в случае чего, я могла снова его открыть. И мы меняемся телефонами. В смысле, номерами.
(Последнее нужно было, по мнению Аленки, для безопасности, но на самом деле, всем известно, зачем парень и девушка обмениваются номерами телефонов).
- Согласен! – быстро согласился парень и снова вынул на свет этот ужасный громоздкий замок.
- Нет, вначале номер!
Он продиктовал цифры, и когда Аленка внесла их в телефон, смущенно ухмыляясь, добавил:
- Женя.
- Я – Алена.
Когда номера были записаны, выяснилось, что ключ так надежно запечатан во всех оболочках, что Аленкиными розовыми ноготками их никогда их не разорвать. Женька достал из кармана ножик и в два счета добыл ключ.
Аленка впала в ступор.
«Ну, давай же!» - мысленно торопил ее Женька.
Шея у манекена с янтарными кудрями вытянулась вперед так, что нос расплющился о стекло.
- Для тебя это ничего не значит. Для меня – все!
«Молодец!» - впервые одобрила свою марионетку Эльвира.
Аленка трясущейся рукой вставила ключ в отверстие (Женька предусмотрительно вложил дужку на место) и с усилием повернула тугую пружину. Ничего не произошло.
Женька подергал дужку – закрыто прочно.
- Ну вот, теперь он твой.
Дрожь отпускала. Аленка медленно приходила в себя. Она чувствовала себя оглушенной и усталой, как после высокой температуры.
- Спасибо, - Женька церемонно пожал девочке руку.
Она неопределенно повела плечами.
- Хочешь, до дома провожу? А то к тебе липнут всякие!
На самом деле Женьке хотелось бежать как можно скорее и дальше от обездоленной им девчонки с доверчивыми глазами и никогда больше ее не видеть. Но он чувствовал бы себя последним подлецом, если бы в довершение всего бросил девочку одну на темной улице! А так хоть – предпоследним.
Эльвира медленно таяла в воздухе.
«Хорошо, старый хрыч придумал, что дрожь нападает на хранительницу ключа, едва замок попадет в заинтересованные руки. Похоже, девчонка ничего не знала про это. Да, тупая нынче пошла молодежь»
Ребята прошли мимо витрины, не заметив, что манекенов осталось два.
Эльвира неторопливо материализовалась на кушетке в комнате со скошенным потолком, и удовлетворенно осмотрела свою исцеленную вселенную. Конечно, энергия еще сочилась через оставшиеся многочисленные раны и обрубки, но эта – зажила.
Ночью Женька мертво заснул на рабочем месте прямо со штукатурной лопаткой в руке. Утром, получив разгон от Сереги, он отправился привычным путем в хоспис. Все случившееся вчера казалось мутным дурным сном.
Кровать Ниточки была ровно застелена и пуста. Внутри Женьки все оборвалось.
- Стой! Вот он где! – наперебой закричали ему в оба уха вбежавшие следом санитарки. – Мимо нас проскочил!
- В больницу ее отправили!
- Жива она, жива! Да очнись ты, парень!
- Кать, дай ему нашатыря!
Женька зажмурился от ударившей в нос аммиачной вони, и стал понимать еще меньше, а возбужденные румяные тетки хором выкрикивали все новые подробности:
- Вышла в коридор, где мой брат, спрашивает!
- Когда обед будет, спрашивает!
- Я ей свою котлету дала!
- Чудеса прямо!
- Который год работаю – такого еще не видала!
- К доктору иди, он тебе все скажет!
Новая прода от 13 ноября 2019
Несколько дней спустя после описанных событий, Аленка вернулась из школы. Едва открыв дверь, она почувствовала противный запах валокордина.
Поэтому, не раздеваясь, лишь сбросив туфли, она прошла в комнату.
Мама с белой примочкой на лбу лежала на диване, а Маша над ней отсчитывала в стакан вонючие капли. Услышав Аленку, обе уставились на нее заплаканными глазами. Мама даже приподнялась и стащила полотенце.
- Леночка, - начала мама, а Аленка уже поняла, что случилось страшное. - Тетя Дина погибла.
- Это я виновата, - прошептала она, опускаясь в подвернувшееся компьютерное кресло.
Глаза мамы и Маши совершенно округлились.
- Как это случилось? – спросила Алена.
- Она ехала в такси, и в них врезались... Водитель не пострадал, а тетя Дина… сразу, - мама стала сморкаться в мокрое полотенце, и все трое заплакали. Тетя Дина была их самая любимая родственница, мамина двоюродная сестра, любившая девчонок с рождения.
Аленка бросилась в свою комнату, к шкафу, и вырыла из-под свитеров замок со вставленным ключом. Она плохо видела его из-за слез, но ключ с большой головкой торчал нагло – нашла наощупь. Она попыталась повернуть его в скважине.
Ключ не поворачивался.
Аленка смахнула слезы, чтоб лучше видеть. Замок стал ржавым, будто век пролежал на дне пруда. Ключ застыл в ржавчине, слился в единое целое с замком. Сколько Аленка ни дергала, ключ застрял намертво.
Она побежала в кладовку, где хранились папины инструменты, нашла пассатижи. Повернувшись, обнаружила, что тихие и осторожные мама и Маша стоят в дверях.
- Это реактивный психоз, - прошептала медичка-первокурсница Маша.
- Сейчас она успокоится, - так же тихо отвечала мама. – Он очень любила тетю Дину.
«Любила. И погубила! – Аленка чуть не расхохоталась этой пошлой рифме. – Вы еще не знаете, что я натворила» - думала она, яростно крутя и дергая зажатый пассатижами ключ. Стержень обломился. Ржа изъела его до самой сердцевины.
- Надо ее уложить!
Алену уложили на диван, где только что лежала мама, и накапали ей противных капель, и дали запить водой какую-то таблетку, и задернули штору.
Когда родные уверились, что Аленка заснула, она встала, на цыпочках прокралась в комнату, взяла замок с торчащим из скважины ржавым жалом. Никаким снотворным таблеткам не под силу было справиться с ее горем, чувством вины и ужасом. «Погибла тетя Дина – та, что хранила ключ. Следующая – я! А потом – все! Я всех погубила!». Девочка накинула шубку и, держа туфли в руках, на цыпочках выбралась из квартиры.
Дяденька в «Металлоремонте» недоуменно вертел ржавую железяку в руках.
- Это только выбросить! Даже в лом не возьмут.
- Ну, пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста! – упрашивала Аленка. – Понимаете, я поспорила, что этот замок можно открыть.
Хорошо, что в помещении стоял полумрак, и притолока окошка загораживала ее заплаканное лицо с распухшим носом – азартные спорщицы выглядят по-другому. Но пожилой мастер и не глядел на клиентку со странным запросом.
- Я заплачу, сколько скажете!
Мастер хмыкнул.
- Может быть, маслом капнуть? – предложила Аленка.
- Масло здесь не поможет, - сказал мастер и покапал в скважину из специальной масленки. Масло, действительно, не помогло.
- А если высверлить? – цеплялась за призрачную надежду девочка.
- Инструмент только портить.
- Я хорошо заплачу. Вот, - она положила на прилавок пятитысячную банкноту.
- Экая вы упрямая, - сказал мастер даже с некоторым одобрением, и унес замок вглубь мастерской. Взвыла какая-то техника, и запахло металлом.
Мастер вернулся и положил перед ней на прилавок замок с дырой на месте скважины и огрызок ключа без бородки. Заодно он отпилил дужку.
- Ну как, устроит?
А что тут можно было сказать! Аленка собрала обломки ключа в пакет и убрала в рюкзачок.
- Деньги заберите, девушка! Я только за работу беру, а тут работы не было!
Но Аленка уже выскакивала в дверь, оставив банкноту в качестве жертвы судьбе.
Машины неслись, как капли при сильном ливне. Грязный рыже-белый кот уже забыл, в какую сторону он перебегал дорогу, и теперь просто бестолково метался, увертываясь от колес.
«Погибнет! - подумала Аленка. – Теперь все вокруг меня будут умирать, и кот этот погибнет. Прямо на моих глазах!»
Поток машин замедлился и остановился – видимо, где-то впереди зажегся красный свет. Но обалдевший кот не воспользовался случаем – просто уселся среди машин, переводя дыхание.
Скоро вся масса машин тронется, и тогда беднягу точно раздавят! Аленка не могла этого вынести.
Изгибаясь, чтоб не испачкать светлую шубку о капоты, она быстро пробралась между машинами и подхватила зверька под брюхо. Котяра оказался крупным, плотным, здорово грязным и сальным на ощупь. Он повис у нее в руках. Девочка бросилась бежать обратно.
Когда до тротуара оставалась пара шагов, Аленка перестала существовать.
Она не почувствовала, как мини купер, мчавшийся в объезд толпы машин по полосе для общественного транспорта, подбросил в воздух ее тело. Водитель остался сидеть за рулем, зажав рот рукой. Кто-то бросился к нелепо изогнутому телу в белой шубке. Несколько человек тыкали пальцами в телефоны, вызывая «скорую».
Кот проскользнул между ног кричащих людей и был таков.
Мокрый носик толкал в щеку.
- Ты долго собралась тут лежать?
- Что? – она открыла глаза и увидела светлый потолок. Часть потолка загораживало что-то расплывчатое, рыжее.
- Спрашиваю, долго валяться будешь? – рыжее отодвинулось, и оказалось недовольной кошачьей мордой. Ей мигом вспомнился уличный котяра среди машин и ее собственный рывок, так печально закончившийся.
