Перед круглым зданием, игравшем в архитектурном ансамбле площади роль драгоценного камня в кольце, стояла громадная, выше лошади, бескрылая птица. Ужасающий клюв ее, видимо, для безопасности, был стянут сеткой из золотых цепей. С загнутого конца на отдельной цепочке свисал синий шар. Верхом на чудовище сидел юноша в белоснежных покрывалах.
Птица вертела головой, важно поглядывая на всех свысока, и так же гордо взирал сверху всадник. Лу успела разглядеть смуглый точеный профиль и бархатную бровь. « Серендибский принц, не иначе», - решила она.
К чудесному всаднику подошли два странных темных создания, больше похожих на обрубки стволов, чем на живых существ, но они двигались, словно разумные, имели спереди кое-как намеченные лица, длинные коряги вместо рук и короткие – вместо ног. Птица сложила лапы вдвое, коленками назад, всадник в белоснежных одеждах спрыгнул на землю, а странные существа сняли с птичьей спины багаж. Тут же подскочил паренек в бурой тужурке, взял птицу за цепочку над синим шаром и бегом повел куда-то, словно обыкновенного коня. Экзотический красавец в развевающихся одеждах проследовал за чурбанообразными носильщиками, обходя здание с левой стороны.
Место птицы занял открытый экипаж, запряженный мулом. В коляске сидела девушка в шляпке, подвязанной голубым шарфом. Тут и там из-под шляпки выбивались кудри морковного цвета. Выпрыгивая из повозки, рыжая девушка захватила лишь небольшой саквояж – другого багажа у нее не было. Чурбан-носильщик бестолково потоптался рядом в поисках ноши, а потом налегке отправился показывать девушке дорогу, на этот раз - направо.
Следующей оказалась небольшая черная лакированная карета, очень ладная и соразмерная. Она качнулась, когда из нее вышла девушка в такой же дорожной накидке, как у Лу, но с капюшоном, отброшенным на самый затылок, очевидно, зацепившимся за прическу из каштановых волос. Чурбаны сноровисто отвязали от наружной полки добротные и удобные сундучки, составляющие багаж прибывшей. Освобожденная даже от такой небольшой тяжести карета затанцевала.
«На этаких рессорах ехать одно удовольствие», - определила бывалая каретная путешественница Лу.
Девушка в накидке ушла следом за носильщиками – тоже направо.
Обзор закрыла очередная карета – громоздкое сооружение о шести колесах. Золоченых финтифлюшек на ней хватило бы на четыре кареты попроще. На дверцах сияли гербы, ничего не говорящие Лу. Тащили этот передвижной дом четыре славные совершенно одинаковые лошадки в яблоках, с подстриженными гривами и хвостами. Каретный бок загораживал от Лу приехавшего или приехавшую, но, судя по тому, что носильщики пошли направо, прибыла девушка. Если бы носильщики не были прямыми, как стволы, Лу сказала бы, что они гнулись под тяжестью громоздких сундуков, одни украшения на которых тянули на полпуда.
Не место кареты не спеша въехал долговязый светловолосый всадник. Его коняга, тоже немалого роста, скорее напоминал лошадиные мощи. Старость превратила когда-то могучее животное в обтянутый шкурой скелет. Передние ноги согнулись коленками внутрь, а задние вывернулись наружу. Спина прогнулась от тяжести многочисленных седоков, перевезенных им за долгую лошадиную жизнь. Опустив морду к копытам, коняга безропотно ждал. Всадник же сидел гордо и невозмутимо, словно на кровном скакуне, уперев руку в бок потертого кафтана.
- Гляди, некромант! На падали приехал! – фыркнул Кай и дернул Лу за накидку, что бы привлечь внимание. Но Лу не знала, кто такие некроманты, поэтому шутку не оценила.
Долговязый юноша не стал мучить несчастного одра, спешился, снял пару небольших сумок и лютню, бросил поводья подскочившему пареньку в тужурке. Тот, видимо, уже благополучно доставил чудовищную птицу в конюшню, или куда там полагалась ее вести. Конь затрухал следом, хрустя по гравию копытами размером с суповые миски.
Настала очередь кареты Рэдисов.
Лу, стянув под подбородком капюшон, высунулась в окно, чтоб взглянуть назад: много ли народу подъехало после них. Оказалось, что весьма. Вдоль дороги вытянулась изрядная очередь повозок и всадников. Сразу за каретой на крепком муле сидел коротко подстриженный серьезный паренек, скорее мальчик, чем юноша.
Кай вышел из кареты, и галантно предложил Лу руку. Та, закутанная плотнее серендибской невольницы, спустилась на землю. Сердце ее билось, словно пойманная птица.
К Лу подошел пень. Нет, не пень – странный черный живой обрубок. Он выглядел так, словно долго пролежал под водой – черный и скользкий. Поднимая сундук Каэллы на макушку, жутковатый носильщик откинул челку и бросил на Лу взгляд, исполненный такой ненависти, что девушке стало страшно. Вполовину меньший чурбачок с торчащей шевелюрой то ли из почерневшего лыка, то ли из сгнившей травы, приготовился показывать дорогу.
Лу метнулась к Каю - она оставалась одна в чуждом непонятном страшном месте, без помощи и поддержки, даже без подсказок, как следует себя вести.
- Все нормально, сестра! – громко сказал Кай, удержав девушку на расстоянии и не дав ей кинуться в объятия. – Не забывай: ты Каэлла Рэдис! Держи себя достойно! До завтра.
И ушел со своими чурбанами, не оглядываясь.
Легко сказать. Но назвался груздем – полезай в кузов. Лу, чуть дрожа, но стараясь держаться независимо и ступать легко, последовала за деревянными носильщиками, не поднимая капюшона, хотя Филидор уже отъехал, и некому было заметить подмену.
За парадными зданиями обнаружились корпуса попроще. «Пни» привели девушку в комнату в конце коридора, аккуратно поставили возле ее ног сундук и удалились. Лу выглянула из-под капюшона. Сперва ей показалось, что в комнате почему-то стоят кареты, но в следующий миг она поняла, что это кровати с балдахинами, увидела трех девушек и беспорядочно расставленный багаж. Двух из них она только что видела выходящими из экипажей, третью узнала по золоченым сундукам. Собственно, только ее багаж и загромождал комнату.
Ну, что ж! Начиналась совсем новая непонятная жизнь.
Лу храбро вынырнула из-под накидки и представилась:
- Здравствуйте! Меня зовут… Каэлла Рэдис.
Имя не произвело ожидаемого эффекта – видимо, слава Рэдисов не докатилась до здешних мест.
- Каэлла! – сладко улыбаясь, сказала хозяйка багажа, высокая девушка с безукоризненно уложенным черными волосами, - в вашей деревне, должно быть, еще не известно, что в нынешнем сезоне уже не носят красное с золотом.
Ее собственную стройную фигуру обтягивало узкое платье из удивительно расположенных черных и белых лоскутов, причем белые лоскуты перечеркивала черная тесьма, а белые – черная.
- Я не из деревни, - ответила Лу, невольно разглядывая контрастный узор, - я из Выгородца.
- О чем я и говорю, - торжествующе усмехнулась высокая, ловя взгляды двух других обитательниц комнаты и явно призывая их дружить против неправильно одетой новенькой.
Девушки ее не поддержали.
Рыжая безотчетно крутила и мяла голубой шарф, лицо ее выражало презрение, непонятно к чему относящееся. Веснушек у нее было больше, чем звезд на небе в погожую сентябрьскую ночь. Выпущенные на свободу измятые морковные локоны рассыпались по плечам.
- Блюм. Чармиан Блюм, - сказала она, как плюнула, без тени улыбки.
- Я Одилия Лепот, - девушка с волосами цвета каштанового меда, собранными в низкий пучок, напротив, улыбалась. Ее удивительные лиловые глаза приветливо и открыто смотрели на Лу.
Одилия, единственная из всех, непринужденно сидела на краю кровати.
- Вот то место свободно, Каэлла, - она показала на балдахин возле дверей. – Но если тебя не устраивает, мы можем кинуть жребий. Я думаю, никто не будет против?
Рыжая Чармиан презрительно передернула плечами – дескать, ей все равно, а модная брюнетка словно и не расслышала.
- Девушки, кто умеет разбирать багаж без горничной? – спросила она.
- Нет, спасибо, мне все нравится, - запоздало пробормотала Лу
- Это что – шкафы? – изумилась высокая брюнетка, ничуть не обескураженная отсутствием поддержки. – Да сюда мой домашний халат не влезет! Тоже мне, университет! Если и остальное у них такое же… Я скажу папе…
Она потянула узенькую резную створку одного из шкафов и обернулась с округлившимися глазами.
- Вау! Там целая гардеробная! Как это может быть?
Девушки столпились у шкафов, заглядывая внутрь. За каждой дверцей обнаружилась по просторной комнате с вешалками, полками, зеркалами и туалетным столиком. Комнаты заливал невесть откуда взявшийся мягкий свет. По всем законам природы за дверцей не могла поместиться и половина такого будуара. Более того, помещения неизбежно должны были пересечься в пространстве. Но нет – комнаты располагались перед ними со всей очевидностью. Можно было постучать по стенке, посмотреться в зеркало, налить воду из кувшина в таз.
- Вот, теперь и все у нас будет так… - очарованно проговорила Одилия.
- Как тебя, Каэлла, что ли? - щелкнула пальцами так и не представившаяся брюнетка, - подтащи-ка сюда вон тот сундук.
«Она сразу почувствовала во мне служанку. Как? Я вроде не приседала, и не называла никого госпожой», - растерялась Лу.
- Гарайя, - напомнила Одилия, - здесь нет слуг. И осторожнее: вдруг кто-нибудь из нас станет могущественной волшебницей и, обидевшись, превратит тебя в муху!
Гарайя уперла кулаки в бока, открыла было рот, но сказать ничего не успела, потому что входная дверь распахнулась, стукнувшись о стену. В комнату вбежала девушка в темно-синем платье, украшенным медальоном. Облако дымно-курчавых волос обрамляло узкое длинноносое лицо. Медальон раскачивался, и цветок, изображенный на нем, бросал во все стороны алые и оранжевые сполохи. Листья цветка подозрительно напоминали папоротниковые.
- Привет, девчонки! Меня зовут Карлотта, я учусь на третьем курсе. Я ваш куратор. Не трудитесь представляться, я и так о вас все знаю. Можете называть меня Карлой, но если кто-то назовет Лоттой или, не дай небеса, Карлушей – с ходу превращу в мышь или жабу!
Она развела большой и средний пальцы – между ними задрожала голубая молния. Запахло озоном.
- Понятно? Теперь задавайте вопросы.
- Почему нас поселили в общей комнате? Мы не прислуга! – возмущенно выпалила Гарайя. – Я хочу жить отдельно.
- Это давний обычай, и не нам его менять. Первокурсников селят вместе, чтобы они лучше узнали друг друга и, главное - самих себя; избавились от гордыни, свойственной очень многим будущим волшебникам, прочувствовали разнообразие характеров, прониклись студенческой жизнью, подружились, наконец. Как же вы подружитесь, если не будете жить рядом? Вас поселили в том порядке, в котором вы приезжали. На втором курсе вы будете жить в комнате на двоих и сможете сами выбрать соседку. Мы, третьекурсники, хотим того или нет, живем поодиночке. Потому что материал третьего курса очень сложен, и занятия требуют большой сосредоточенности. Да. Студентам старших курсов позволено жить там, где им нравится. Они используют для связи с преподавателями телепортацию или магические шары. Ну … и другие способы. Ясно?
- Я правильно поняла, что здесь живут только студенты младших курсов? – хрипло спросила Чармиан, и прокашлялась.
- В общем, да.
- А где живут преподаватели? Тоже, где им нравится?
- Разумеется. Но многим нравится жить при университете. Еще вопросы?
- Мы пока слишком мало видели. Завтра наверняка вопросов будет больше, - рассудительно ответила Одилия.
- Хорошо! По университетским правилам все первокурсники обязаны носить форму. Не волнуйтесь! – взмахом руки Карлотта предупредила возражение Гарайи. – Платья удобные, достаточно красивые, заговорены от порчи и грязи. На втором курсе вы сможете носить свою одежду, а на третьем – также и украшения. Особенно магические! – она нежно коснулась медальона. – Одинаковая одежда нужна, чтобы помочь новичкам проявить внутреннюю сущность. Теперь прошу, пройдите в гардеробные и наденьте приготовленные платья. Не смущайтесь, если они окажутся малы или велики – я подгоню по фигуре.
Карлотта растопырила пальцы – на каждом засверкал серебряный наперсток. В правой руке невесть откуда взялся крохотный, тоже серебряный, утюжок.
Девушки разошлись по гардеробным. Послышался приглушенный голос Гарайи. Она, как обычно, возмущалась.
- Здесь какая-то серая тряпка! Поломойка, что ли, ее забыла?
- Это ваше платье, Гарайя, - невозмутимо ответила Карлотта. - Она поможет проявиться вашей индивидуальности. У вас ведь есть индивидуальность, не так ли?
- С избытком! – хихикнули за стенкой.
Лу привстала на цыпочки и сняла платье с вешалки. Оно было из серого полотна, легкого и плотного. Спереди лиф украшал ряд серебряных филигранных пуговиц. Разумеется, Лу утонула в слишком широкой и длинной обновке. Она оделась быстро, но остановилась за дверью, ожидая, когда выйдут другие девочки.
Одилии и Чармиан платья пришлись почти впору. Карлотта пальцами в наперстках пробежалась по швам, там поддернула, тут пригладила, провела утюжком по особо проблемным местам, велела девочкам покружиться и осталась вполне довольна своей работой. Девочки тоже.
Лу показалось, что платья, вначале совершенно одинаковые, после подгонки изменились. Платье рыжей Чармиан потемнело и сделалось странно туманным, словно девушка старалась раствориться среди вещей и стушеваться, а у безмятежной Одилии ткань заблестела дорогим жемчужным отливом.
- Ай! Да ты прямо Маленький Мук из сказки! – всплеснула магическим серебром в руках Карлотта при виде Лу. – Не беда, все сделаем в лучшем виде!
И она завертела девушку, дергая, вытягивая, пробегая во всех направлениях твердыми наперстками, поправляя и защипывая. Прошло немало времени, прежде, чем Карлотта выпрямилась и театрально вздохнула с преувеличенным облегчением, а Одилия зааплодировала.
- Прямо как влитое, и под цвет глаз!
Лу наклонилась увидеть юбку. Серое полотно отливало голубизной. Если бы ее спросили, серый это цвет или голубой, она затруднилась бы ответить.
- Ха! Неожиданно. А ты, оказывается, девушка с секретом! – определила Карлотта, с интересом разглядывая Лу.
«Платье стало голубым, потому что что я самозванка и во мне нет ни капли магии, - в панике подумала та. – Вот тут-то меня и разоблачат!». Лицо ее тоже переменило цвет, сделалось красным, а щеки – горячими.
Но Карлотта уже отвернулась к шкафам.
- Гарайя, ты оделась? – позвала она.
- Без горничной – никак, - насмешливо пробормотали сзади. Лу оглянулась. Это была Одилия.
- Я не выйду отсюда! В этом! – в голосе Гарайи звучало отчаяние и самые настоящие слезы.
- Эк ее! – пробормотала под нос Карлотта. И добавила громко. - Тогда я иду к тебе. Не плачь, сейчас все устроим!
Через некоторое время из шкафа появилась Карлотта с красными пятнами на щеках и Гарайя в новом платье. Она сутулилась и выглядела несчастной. Платье ее казалось сшитым из дерюги.
Лу невольно прикрыла ладошкой рот.
Птица вертела головой, важно поглядывая на всех свысока, и так же гордо взирал сверху всадник. Лу успела разглядеть смуглый точеный профиль и бархатную бровь. « Серендибский принц, не иначе», - решила она.
К чудесному всаднику подошли два странных темных создания, больше похожих на обрубки стволов, чем на живых существ, но они двигались, словно разумные, имели спереди кое-как намеченные лица, длинные коряги вместо рук и короткие – вместо ног. Птица сложила лапы вдвое, коленками назад, всадник в белоснежных одеждах спрыгнул на землю, а странные существа сняли с птичьей спины багаж. Тут же подскочил паренек в бурой тужурке, взял птицу за цепочку над синим шаром и бегом повел куда-то, словно обыкновенного коня. Экзотический красавец в развевающихся одеждах проследовал за чурбанообразными носильщиками, обходя здание с левой стороны.
Место птицы занял открытый экипаж, запряженный мулом. В коляске сидела девушка в шляпке, подвязанной голубым шарфом. Тут и там из-под шляпки выбивались кудри морковного цвета. Выпрыгивая из повозки, рыжая девушка захватила лишь небольшой саквояж – другого багажа у нее не было. Чурбан-носильщик бестолково потоптался рядом в поисках ноши, а потом налегке отправился показывать девушке дорогу, на этот раз - направо.
Следующей оказалась небольшая черная лакированная карета, очень ладная и соразмерная. Она качнулась, когда из нее вышла девушка в такой же дорожной накидке, как у Лу, но с капюшоном, отброшенным на самый затылок, очевидно, зацепившимся за прическу из каштановых волос. Чурбаны сноровисто отвязали от наружной полки добротные и удобные сундучки, составляющие багаж прибывшей. Освобожденная даже от такой небольшой тяжести карета затанцевала.
«На этаких рессорах ехать одно удовольствие», - определила бывалая каретная путешественница Лу.
Девушка в накидке ушла следом за носильщиками – тоже направо.
Обзор закрыла очередная карета – громоздкое сооружение о шести колесах. Золоченых финтифлюшек на ней хватило бы на четыре кареты попроще. На дверцах сияли гербы, ничего не говорящие Лу. Тащили этот передвижной дом четыре славные совершенно одинаковые лошадки в яблоках, с подстриженными гривами и хвостами. Каретный бок загораживал от Лу приехавшего или приехавшую, но, судя по тому, что носильщики пошли направо, прибыла девушка. Если бы носильщики не были прямыми, как стволы, Лу сказала бы, что они гнулись под тяжестью громоздких сундуков, одни украшения на которых тянули на полпуда.
Не место кареты не спеша въехал долговязый светловолосый всадник. Его коняга, тоже немалого роста, скорее напоминал лошадиные мощи. Старость превратила когда-то могучее животное в обтянутый шкурой скелет. Передние ноги согнулись коленками внутрь, а задние вывернулись наружу. Спина прогнулась от тяжести многочисленных седоков, перевезенных им за долгую лошадиную жизнь. Опустив морду к копытам, коняга безропотно ждал. Всадник же сидел гордо и невозмутимо, словно на кровном скакуне, уперев руку в бок потертого кафтана.
- Гляди, некромант! На падали приехал! – фыркнул Кай и дернул Лу за накидку, что бы привлечь внимание. Но Лу не знала, кто такие некроманты, поэтому шутку не оценила.
Долговязый юноша не стал мучить несчастного одра, спешился, снял пару небольших сумок и лютню, бросил поводья подскочившему пареньку в тужурке. Тот, видимо, уже благополучно доставил чудовищную птицу в конюшню, или куда там полагалась ее вести. Конь затрухал следом, хрустя по гравию копытами размером с суповые миски.
Настала очередь кареты Рэдисов.
Лу, стянув под подбородком капюшон, высунулась в окно, чтоб взглянуть назад: много ли народу подъехало после них. Оказалось, что весьма. Вдоль дороги вытянулась изрядная очередь повозок и всадников. Сразу за каретой на крепком муле сидел коротко подстриженный серьезный паренек, скорее мальчик, чем юноша.
Кай вышел из кареты, и галантно предложил Лу руку. Та, закутанная плотнее серендибской невольницы, спустилась на землю. Сердце ее билось, словно пойманная птица.
К Лу подошел пень. Нет, не пень – странный черный живой обрубок. Он выглядел так, словно долго пролежал под водой – черный и скользкий. Поднимая сундук Каэллы на макушку, жутковатый носильщик откинул челку и бросил на Лу взгляд, исполненный такой ненависти, что девушке стало страшно. Вполовину меньший чурбачок с торчащей шевелюрой то ли из почерневшего лыка, то ли из сгнившей травы, приготовился показывать дорогу.
Лу метнулась к Каю - она оставалась одна в чуждом непонятном страшном месте, без помощи и поддержки, даже без подсказок, как следует себя вести.
- Все нормально, сестра! – громко сказал Кай, удержав девушку на расстоянии и не дав ей кинуться в объятия. – Не забывай: ты Каэлла Рэдис! Держи себя достойно! До завтра.
И ушел со своими чурбанами, не оглядываясь.
Легко сказать. Но назвался груздем – полезай в кузов. Лу, чуть дрожа, но стараясь держаться независимо и ступать легко, последовала за деревянными носильщиками, не поднимая капюшона, хотя Филидор уже отъехал, и некому было заметить подмену.
За парадными зданиями обнаружились корпуса попроще. «Пни» привели девушку в комнату в конце коридора, аккуратно поставили возле ее ног сундук и удалились. Лу выглянула из-под капюшона. Сперва ей показалось, что в комнате почему-то стоят кареты, но в следующий миг она поняла, что это кровати с балдахинами, увидела трех девушек и беспорядочно расставленный багаж. Двух из них она только что видела выходящими из экипажей, третью узнала по золоченым сундукам. Собственно, только ее багаж и загромождал комнату.
Ну, что ж! Начиналась совсем новая непонятная жизнь.
Прода от 28.03.2020
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, знакомящая с бытом учеников чародеев.
Лу храбро вынырнула из-под накидки и представилась:
- Здравствуйте! Меня зовут… Каэлла Рэдис.
Имя не произвело ожидаемого эффекта – видимо, слава Рэдисов не докатилась до здешних мест.
- Каэлла! – сладко улыбаясь, сказала хозяйка багажа, высокая девушка с безукоризненно уложенным черными волосами, - в вашей деревне, должно быть, еще не известно, что в нынешнем сезоне уже не носят красное с золотом.
Ее собственную стройную фигуру обтягивало узкое платье из удивительно расположенных черных и белых лоскутов, причем белые лоскуты перечеркивала черная тесьма, а белые – черная.
- Я не из деревни, - ответила Лу, невольно разглядывая контрастный узор, - я из Выгородца.
- О чем я и говорю, - торжествующе усмехнулась высокая, ловя взгляды двух других обитательниц комнаты и явно призывая их дружить против неправильно одетой новенькой.
Девушки ее не поддержали.
Рыжая безотчетно крутила и мяла голубой шарф, лицо ее выражало презрение, непонятно к чему относящееся. Веснушек у нее было больше, чем звезд на небе в погожую сентябрьскую ночь. Выпущенные на свободу измятые морковные локоны рассыпались по плечам.
- Блюм. Чармиан Блюм, - сказала она, как плюнула, без тени улыбки.
- Я Одилия Лепот, - девушка с волосами цвета каштанового меда, собранными в низкий пучок, напротив, улыбалась. Ее удивительные лиловые глаза приветливо и открыто смотрели на Лу.
Одилия, единственная из всех, непринужденно сидела на краю кровати.
- Вот то место свободно, Каэлла, - она показала на балдахин возле дверей. – Но если тебя не устраивает, мы можем кинуть жребий. Я думаю, никто не будет против?
Рыжая Чармиан презрительно передернула плечами – дескать, ей все равно, а модная брюнетка словно и не расслышала.
- Девушки, кто умеет разбирать багаж без горничной? – спросила она.
- Нет, спасибо, мне все нравится, - запоздало пробормотала Лу
- Это что – шкафы? – изумилась высокая брюнетка, ничуть не обескураженная отсутствием поддержки. – Да сюда мой домашний халат не влезет! Тоже мне, университет! Если и остальное у них такое же… Я скажу папе…
Она потянула узенькую резную створку одного из шкафов и обернулась с округлившимися глазами.
- Вау! Там целая гардеробная! Как это может быть?
Девушки столпились у шкафов, заглядывая внутрь. За каждой дверцей обнаружилась по просторной комнате с вешалками, полками, зеркалами и туалетным столиком. Комнаты заливал невесть откуда взявшийся мягкий свет. По всем законам природы за дверцей не могла поместиться и половина такого будуара. Более того, помещения неизбежно должны были пересечься в пространстве. Но нет – комнаты располагались перед ними со всей очевидностью. Можно было постучать по стенке, посмотреться в зеркало, налить воду из кувшина в таз.
- Вот, теперь и все у нас будет так… - очарованно проговорила Одилия.
- Как тебя, Каэлла, что ли? - щелкнула пальцами так и не представившаяся брюнетка, - подтащи-ка сюда вон тот сундук.
«Она сразу почувствовала во мне служанку. Как? Я вроде не приседала, и не называла никого госпожой», - растерялась Лу.
- Гарайя, - напомнила Одилия, - здесь нет слуг. И осторожнее: вдруг кто-нибудь из нас станет могущественной волшебницей и, обидевшись, превратит тебя в муху!
Гарайя уперла кулаки в бока, открыла было рот, но сказать ничего не успела, потому что входная дверь распахнулась, стукнувшись о стену. В комнату вбежала девушка в темно-синем платье, украшенным медальоном. Облако дымно-курчавых волос обрамляло узкое длинноносое лицо. Медальон раскачивался, и цветок, изображенный на нем, бросал во все стороны алые и оранжевые сполохи. Листья цветка подозрительно напоминали папоротниковые.
- Привет, девчонки! Меня зовут Карлотта, я учусь на третьем курсе. Я ваш куратор. Не трудитесь представляться, я и так о вас все знаю. Можете называть меня Карлой, но если кто-то назовет Лоттой или, не дай небеса, Карлушей – с ходу превращу в мышь или жабу!
Она развела большой и средний пальцы – между ними задрожала голубая молния. Запахло озоном.
- Понятно? Теперь задавайте вопросы.
- Почему нас поселили в общей комнате? Мы не прислуга! – возмущенно выпалила Гарайя. – Я хочу жить отдельно.
- Это давний обычай, и не нам его менять. Первокурсников селят вместе, чтобы они лучше узнали друг друга и, главное - самих себя; избавились от гордыни, свойственной очень многим будущим волшебникам, прочувствовали разнообразие характеров, прониклись студенческой жизнью, подружились, наконец. Как же вы подружитесь, если не будете жить рядом? Вас поселили в том порядке, в котором вы приезжали. На втором курсе вы будете жить в комнате на двоих и сможете сами выбрать соседку. Мы, третьекурсники, хотим того или нет, живем поодиночке. Потому что материал третьего курса очень сложен, и занятия требуют большой сосредоточенности. Да. Студентам старших курсов позволено жить там, где им нравится. Они используют для связи с преподавателями телепортацию или магические шары. Ну … и другие способы. Ясно?
- Я правильно поняла, что здесь живут только студенты младших курсов? – хрипло спросила Чармиан, и прокашлялась.
- В общем, да.
- А где живут преподаватели? Тоже, где им нравится?
- Разумеется. Но многим нравится жить при университете. Еще вопросы?
- Мы пока слишком мало видели. Завтра наверняка вопросов будет больше, - рассудительно ответила Одилия.
- Хорошо! По университетским правилам все первокурсники обязаны носить форму. Не волнуйтесь! – взмахом руки Карлотта предупредила возражение Гарайи. – Платья удобные, достаточно красивые, заговорены от порчи и грязи. На втором курсе вы сможете носить свою одежду, а на третьем – также и украшения. Особенно магические! – она нежно коснулась медальона. – Одинаковая одежда нужна, чтобы помочь новичкам проявить внутреннюю сущность. Теперь прошу, пройдите в гардеробные и наденьте приготовленные платья. Не смущайтесь, если они окажутся малы или велики – я подгоню по фигуре.
Карлотта растопырила пальцы – на каждом засверкал серебряный наперсток. В правой руке невесть откуда взялся крохотный, тоже серебряный, утюжок.
Девушки разошлись по гардеробным. Послышался приглушенный голос Гарайи. Она, как обычно, возмущалась.
- Здесь какая-то серая тряпка! Поломойка, что ли, ее забыла?
- Это ваше платье, Гарайя, - невозмутимо ответила Карлотта. - Она поможет проявиться вашей индивидуальности. У вас ведь есть индивидуальность, не так ли?
- С избытком! – хихикнули за стенкой.
Лу привстала на цыпочки и сняла платье с вешалки. Оно было из серого полотна, легкого и плотного. Спереди лиф украшал ряд серебряных филигранных пуговиц. Разумеется, Лу утонула в слишком широкой и длинной обновке. Она оделась быстро, но остановилась за дверью, ожидая, когда выйдут другие девочки.
Одилии и Чармиан платья пришлись почти впору. Карлотта пальцами в наперстках пробежалась по швам, там поддернула, тут пригладила, провела утюжком по особо проблемным местам, велела девочкам покружиться и осталась вполне довольна своей работой. Девочки тоже.
Лу показалось, что платья, вначале совершенно одинаковые, после подгонки изменились. Платье рыжей Чармиан потемнело и сделалось странно туманным, словно девушка старалась раствориться среди вещей и стушеваться, а у безмятежной Одилии ткань заблестела дорогим жемчужным отливом.
- Ай! Да ты прямо Маленький Мук из сказки! – всплеснула магическим серебром в руках Карлотта при виде Лу. – Не беда, все сделаем в лучшем виде!
И она завертела девушку, дергая, вытягивая, пробегая во всех направлениях твердыми наперстками, поправляя и защипывая. Прошло немало времени, прежде, чем Карлотта выпрямилась и театрально вздохнула с преувеличенным облегчением, а Одилия зааплодировала.
- Прямо как влитое, и под цвет глаз!
Лу наклонилась увидеть юбку. Серое полотно отливало голубизной. Если бы ее спросили, серый это цвет или голубой, она затруднилась бы ответить.
- Ха! Неожиданно. А ты, оказывается, девушка с секретом! – определила Карлотта, с интересом разглядывая Лу.
«Платье стало голубым, потому что что я самозванка и во мне нет ни капли магии, - в панике подумала та. – Вот тут-то меня и разоблачат!». Лицо ее тоже переменило цвет, сделалось красным, а щеки – горячими.
Но Карлотта уже отвернулась к шкафам.
- Гарайя, ты оделась? – позвала она.
- Без горничной – никак, - насмешливо пробормотали сзади. Лу оглянулась. Это была Одилия.
- Я не выйду отсюда! В этом! – в голосе Гарайи звучало отчаяние и самые настоящие слезы.
- Эк ее! – пробормотала под нос Карлотта. И добавила громко. - Тогда я иду к тебе. Не плачь, сейчас все устроим!
Через некоторое время из шкафа появилась Карлотта с красными пятнами на щеках и Гарайя в новом платье. Она сутулилась и выглядела несчастной. Платье ее казалось сшитым из дерюги.
Лу невольно прикрыла ладошкой рот.
