ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
ПРОБЛЕМА В ТРАКТИРЕ, ИЛИ ЕСТЬ ЧТО ВСПОМНИТЬ, А ОСТАЛЬНОЕ – КАК У ВСЕХ
Один красивый мужчина рядом – маленькая беда для девушки, два – угроза свободе и здоровью, а три – грядёт апокалипсис!
Утренний завтрак с семьёй после свадебного застолья – это продолжение торжества, но в непринуждённой обстановке. Все родные в домашних платьях, с помятыми лицами и сияющими счастьем глазами.
Больше всего нравилось то, что именно я и муж принимали на себя взоры и улыбки собравшихся.
Хм-да. Ещё несколько недель назад я и помыслить не могла, что судьба уготовила перегрузки на виражах, направляя лодку моей жизни в тихую гавань семейного уюта. Так всегда: самый красивый вид на море, и чистое небо над ним, бывают после сильнейшего шторма. Пожалуй, недавние злоключения можно назвать последним аккордом в холостяцкой жизни.
Невольно посмотрела на супруга, болтающего с одной из моих тётушек, и тут же отвела взгляд, сосредоточившись на тарелке с нетронутым завтраком.
Я всё ещё боялась больше меры продемонстрировать любимому истинность и глубину своих чувств к нему. Ну, конечно, глубину, а иже с ней ширину, высоту, я установила сама, и совершенно безосновательно. И через них – рамки я имею в виду! – пока не в состоянии перешагнуть. Повисла, понимаешь ли, в неопределённости – занесла ногу над чертой, и стою в ожидании, когда отпустит неоднозначность.
– Полагаю, господа, раз уж всё позади, то стоит услышать полную историю поимки преступников, – прогремел на весь обеденный зал голос одного из новых членов моей семьи. – Королевский обвинитель говорил гладко, как и адвокат злодея, но интересно услышать версию нашей легендарной невестушки. Как ей удалось вычислить злодея? Интересно. Очень. Кому ещё любопытно?
Мы с мужем переглянулись, и он кротко улыбнулся, будто просил у меня прощения за своего родственника.
– Я не думаю, что моя версия станет избыточной! Преступники понесли наказание, а большего и желать не следует, – ответила я за нас обоих. Увы, стало только хуже: к гостю присоединились и другие, включая ведьм нашего ковена.
Наконец, прабабушка Пелагея, как главная ведьма, не выдержала. Подняв руку и, призывая всех к тишине, невозмутимым тоном произнесла:
– Считаю , не стоит утомлять детей в такое замечательное утро. Когда-нибудь…
Свёкор возразил:
– Утро чудесное – вы правы, достопочтенная Пелагея, а его стоит сделать ещё и увлекательным. Мы заслуживаем увлекательного рассказа. К тому же он станет главой в книгах наших родов, и возможно, поможет будущим поколениям справляться с врагами. Мы пишем легенды потомкам. Расскажи, невестка. Просим!
«Книга рода» – аргумент. Придётся поведать произошедшее. Родственники не отвяжутся.
– Тогда, – улыбнулась мама, – я отошлю сообщение на кухню, чтобы подавали горячее. С удовольствием послушаю в третий раз то, что доченька поведает. Люблю всё необычное! Ещё вина, господа?
Пока напитки и фрукты материализовались с кухни на столы, я собиралась с мыслями, потому что не знала с чего начать.
Когда все взоры обратились ко мне, отступать оказалось некуда. Я начала с чувством:
– Всё дело в моём имени. Да, в нём! В имени каждого заложена тайна, которая раскрывается как бутон и становится символом души и вектором направления в жизни. Высокопарно получилось, но… Кхе-кхе. А ещё оно является судьбой.
В глазах гостей читалась мысль: «Переходи уже к делу». Она придала сил и развеселила:
– То была присказка, а сказка начинается… В Застенье наш род известен, как один из самых древних среди водных ведьм, потому любому ясно, что мы успели нажить себе не только славу, но и проклятье. Со слов моей двоюродной бабушки, Андрианы, пока оно не исполнится или нейтрализуется, будет обездоливать наши судьбы. Даже заключение в тюрьму – итог того, что мы не занимались решением. Ну, конечно, по её версии.
Я бросила взор на, сидящую по правую руку от свёкра, Андриану. Заметила, как в её огромных зелёных, точно молодая трава глазах, мелькнула ухмылка. Андриана бросила в ответ витиеватую фразу в собственном духе:
– Конечно, говоря о судьбах, я пыталась намекнуть, что пока тайны висели, точно пудовое ожерелье на шее, ровного существования нашему роду не заиметь.
А я подхватила:
– И как оказалось позже совершенно права. От матери я получила жизнь и семью, а от отца – имя. Вместо гордого и звучного имени Зоя Кубок я сто двадцать пять лет была Зая Колобок. И судьба моя сплошь покрыта опечатками…
Мама грустно улыбнулась и потупила взор, а я продолжала:
– Четыре года назад забросил жребий в Низогорье, а проводником выступил Верховный суд Королевства, вынесший постановление о запрете заниматься положенной мне природой и генами деятельностью, и обязавший в течение пяти лет отработать повинность в глубинке. Где именно – решит Канцелярия. Конечно, вердикт звучал гораздо острее, точнее и изящнее, но суть передана мной довольно точно. Хотя, наказание показалось чрезмерно лояльным. А почему?
Пелагея вздохнула довольно шумно, из чего я заключила, что данный вопрос, до сих пор, отдавался в её благоразумном сердце болезненной уязвимостью перед обществом Застенья.
Я улыбнулась:
– Полагаю, многие шушукались, припомнив, что Кубки в родстве с одной из семи Правящих фей. Ничего особенного нет: одна из нашего рода вдруг удостоилась такого титула, получила крылья и вошла в Круг семи королев. Ей была дарована длинная жизнь. Прабабушка Пелагея, горячо мною любимая, приходится фее двоюродной внучкой. Возможно, в глазах народа королевства так всё и выглядело – рука руку моет, – совсем не обязательно таковым являлось!
Свёкор вставил свои пять копеек оправданий:
– Могу лишь выразить общее мнение, что случилось совершенно мудрое стечение обстоятельств. Никто не вправе осуждать или что-либо иное говорить, хотя толки блуждали по королевству знатные!
Я улыбнулась:
– Пожалуй, решение суда показалось необычным для всех, включая меня. Адвокат после заседания поздравил с тем, что, цитирую: «легко отделалась», и попросил родственников отдалиться на срок исполнения приговора, и по возможности связываться с его бывшей подопечной с помощью зачарованных голубей с короткими эпистолами, а не морокосферы с рассказами о житие-бытие. Ради общего семейного блага. А особенно – моего.
В газах оборотней читался вопрос: «Почему?».
Пришлось объясняться:
– Ворожить нельзя, а морокосферы – ничто иное, как магическая субстанция, которая создаётся по типу призрачного зеркала, и доступна только ведьмам и ведьмакам. Так можно общаться с родными в режиме реального времени, находясь от них за тысячи вёрст. Вызывать на разговор следует только в ночи, но нас данное обстоятельство никогда не смущало. Впрочем, не так всё уныло в моём наказании – ограничения оказались весьма посредственными.
Я хихикнула, скрывая за смешком неуверенность в том, что последние две фразы важны для разворачивающегося сюжета, потому быстро поправила изложение:
– Позволено даже больше, чем могла бы предположить… В общем, каждая ведьма природы ею же и защищена. Если что-то будет угрожать моей жизни и здоровью, то сама сила воздействует через меня на агрессора. Мало того, не наложен запрет на дары силы – ими я могла пользоваться, сколько влезет. Я и пользовалась, стоило попросить магию воды, естественно, от чистого сердца.
– Провокационное решение судьи, – заметила Оливия, которая являлась женой моего дальнего родственника. – Открывает массу возможностей для сильной водной ведьмы.
– Лирическое отступление закончено, – коротко и нараспев отреагировала я на замечание женщины, стараясь посчитать в уме, те закавыки характера, из-за которых она так не нравилась, и когда счёт перевалил за цифру десять, наступило успокоение. – Другие пояснения опустим. Продолжаю…
Муж взял за руку. Мурашки побежали по коже от его тёплого прикосновения, а настроение стало игривым – то, что нужно для бойкого повествования.
– Увы, фортуна – затейница, и сплела для меня весьма экстравагантные кружева перипетий. Помню, когда, прочтя во вручённом посыльным Канцелярии распределении название местности для поселения, я расхохоталась. Ну, скажите, куда ещё может быть сослана ведьма с опечатками в имени и фамилии, как не в местность, название которой забраковано с точки зрения орфографии изначально? Поселение «Раужные урицы» адского района Низогорья – звучит? Ещё как – опечатки в каждом слове! Так мне и нужно!
– Ты не справедлива! – перебила мама, мягко улыбаясь, и строго глядя на меня карими огромными глазами и, одновременно, точно юная девушка, накручивая чёрный, как смоль локон на палец. – Эта сторона известна со времён основания нашей родины. И если бы дети в школах хорошо учили географию Застенья, то так не отзывались бы о дивном заповедном крае.
Пришлось мобилизоваться и шлифовать слова:
– Ты права, мама. Прибыв в Низогорье, я решила, что картографы из придворной географической школы специально исковеркали название, чтобы никто не посмел данное место сглазить. Улицы здесь выглядели невероятно радужно, а сады района делали поселение цветущим краем, в котором трижды в год можно собирать урожай. И горы здесь вполне себе высокие и ровные, низкогорьем такое великолепие назвать – язык не поворачивался. Ощущение, будто поселение находится на дне малахитовой чаши, треснувшей сбоку, а в месте разлома берёт начало золотистая дорога, выложенная из редкого жёлтого мрамора.
Взоры родных стали менее осуждающими. Ура!
– Так вот – проклятье. – улыбнулась я Андриане, которая была моей любимицей, а я у неё. – Семейная легенда в переработке двоюродной бабушки гласила, что раз в сотню лет у великой Тёмной силы мироздания случался выходной…
Андриана – единственная ведьма в ковене, которую опасались все, включая её мать, Пелагею. Она слыла невероятно злопамятной и жёстко мстила любому, даже своему, улучив подходящий момент и загнав жертву в капкан. И лишь мне, единственной из рода, всё сходило с рук. Андриана будто не замечала моей… Назовём это порывистостью.
Так вот, бабуля улыбалась, когда я что-то ей выговаривала, а другие в то же время холодели от ужаса. Потому я не сомневалась, что вольная трактовка нашей родовой тайны, которую принято называть проклятьем, в моём исполнении будет воспринята бабулей вполне сносно.
– В редкие дни отдыха от сотворения всеобщей справедливости на исходе века, – вещала я задушевно, – в средствах великая мощь ограничена, зато с фантазией и желанием поиграть у неё всё в полном порядке. Тёмная сила приметила водную ведьму из Кубков, расставила на неё, в переносном смысле, сети, и получила улов. Теперь все женщины нашего рода обречены соблюдать договор между той ведьмой и магией, пока не исполнится некое условие. Главным хранителем тайны назначена Пелагея. Но самое чудовищное то, что никто не знал ни тайны, ни условия, кроме хранителя. Вроде как, всё само собой образуется.
– Проклятье Тёмной мощи – невероятно сильно! – восхитился свёкор, и его поддержали родственники со стороны мужа.
Хотелось сказать, что объявить войну могуществу, такому, каким наделены Кубки, может только равноценное могущество, а не абсолютное, каким была Тёмная мощь, однако, я не стала встревать. Напротив, пока за столом стоял гул, я вспомнила, как на пятисотом дне рождения Пелагеи, которое я посетила прямо перед тем, как началось судебное разбирательство, Андриана, в который раз за свою жизнь демонстративно удалилась с торжества. Кто-то спросит: «Зачем приезжала?», да только не члены нашей семьи. Все, кто носил имя Кубок, знали, что Андриана невероятно коварна и дальновидна, и раз уж вытворяла такое – значит точно понимала для чего.
Что касаемо меня, то в тот день рождения прабабушки я просто ела вкуснейший пирог, с засахаренными мухоморами и ждала исход Андрианы. Каждый раз это несло в себе нечто новенькое и фееричное. В тот год Андриана не разочаровала, и вылилась за порог стаей птиц, сотворённых из воды, над которыми сияла радуга.
Пауза затянулась, настала пора прерывать обсуждение. Как всегда, на выручку пришла Андриана:
– Не стоит забывать, господа, что легенды выбиты кровавыми буквами в наших сердцах, и становятся историей поколений. Переходи сразу к главному, внученька!
Ухмылка Андрианы дорого стоит. Бабушка без возражений вернула повествование мне.
Мда. Никому и в голову не придёт назвать роскошную брюнеткой с огромными зелёными глазами бабулей! Ни Пелагею, ни Андриану. Ха! Кроме меня, конечно. Иерархия в моей семье чётко соблюдалась.
Я улыбнулась, а Андриана вдруг промолвила:
– Нет, главным в настоящем деле является всё. Я передумала – ты продолжай, как начала. Переходи к энергичному.
– Энергичного вам? – оживилась я. – Извольте. Итак, представьте…
ГЛАВА 1
Сидя у стены амбара и, дожидаясь сама не знаю, чего, я продумывала форму предстоящей беседы с полицией: ведь мы с коньком оказались свидетелями самого настоящего преступления.
В мыслях тирада звучала довольно сносно:
«Полночь. Мороз. Луна, укутанная шлейфом снежной тучи…»
В общем – та ещё обстановка, способствующая тяжёлым мыслям о жизни для натур подавленных и склонных к совершению преступления. Возможно, я неправа, связывая то и другое воедино, но, вот уже четверть часа, я и мой конёк – скакунок ростом в полвершка, старались всеми силами не стать частью данного тождества.
По статистике погодно – временная предрасположенность лишь в одиннадцати процентах способствует унылому состоянию, вызывающему дикое желание кого-нибудь убить. Сегодня процент явно подтвердился благодаря придорожному трактиру «Про100пир» и двум гостям заведения.
Так, что же дальше в показаниях для полиции?
«Мы едва не стали жертвами нападения – нам повезло».
Вот уж точно! Умение быстро бегать спасло жизнь не одной ведьме и коньку, впрочем, как и вовремя подвернувшийся амбар, за который мы забежали.
Ох, что-то я отвлеклась. Продолжаем:
«Впереди нас ждал неприятный сюрприз – купол над всей придомовой территорией трактира. У меня с собой часто водится зелье для создания ударной силы, чтобы устроить дыру в препятствии. Я разбила склянку и произнесла заклинание.
Да, да, я всегда ношу с собой несколько защитных средств. Работа у мирная, хотя, исключать риск не стоит.
Так вот: единственное, что произошло после заклинания, так ещё более неприятный сюрприз, – хотя куда уж неприятнее! – купол сжался и уплотнился, отогнав нас к стене амбара. Теперь, господин полицейский, нам с Лютиком оставалось, следили за магической борьбой сильных колдунов на заднем дворе».
А ещё: трястись за собственную шкуру! Хотя сие – лирика, и я снова отклонилась от наброска показаний. Итак:
«К тому же дальше амбара нам уйти не представилось возможности. Купол, что развернулся над владением – умело сотканная ловушка, обжигающая при любом касании. Я попыталась, и вовремя отдёрнула руку, распознав слабый треск. Нам посчастливилось, ниша между стеной купола и амбара глубокая, хоть и тесная. Удалось укрыться – нас не заметили. Мы тут же позвонили в полицию по сказизеркалу, отправив тревожное послание.
Нам стало страшно. Очень страшно. Мы…»
Хм. В общем не плохо. Тут нужно слезу выдавить из себя, и тогда нам не только поверят, но и отпустят. Ох, как же нам не ко времени такая задержка!
