Ты хочешь сказать, что рубин – аленький цветочек, трактир – обитель Чудовища, купол – граница «царства», слуги – умертвия, а мы – похитители. Так? И потому тот парень старается разорвать наш щит? Ладно. Звучит логично. Однако очарования для такой махины будет маловато. Не находишь?
– Есть ещё заклинание, усиливающее очарование. И его я вспомню даже если разбудить меня среди ночи и попросить произнести.
Лютик вытаращил на меня глаза:
– Это законно?
– Не-а. Потому и помню – так сказать, чтобы не вляпаться. Я всегда учила в первую очередь исключения из правил.
– Ну, теперь я спокоен. Начинаем?
– Перевоплотись и приготовься, я снимаю защиту, и – в седло. Твоя задача скакать по кругу, а моя – отбиваться «Любовью».
– Прокачу с ветерком!
– Скачи один, но, как и обещал, с ветерком!
– Я восхищён! – расплылся в улыбке старший полицейский чин. – Вы очень рисковали, и у вас был всего один шанс из тысячи выбраться живой из Кольца Чудовища – так называется совершённый обряд.
Мы с коньком переглянулись, но тут же отвели глаза, чтобы заняться насущными проблемами – согреться и не проболтаться.
– О, данный ритуал весьма сложный. Для его совершения требуется невероятная точность исполнения. Вы столкнулись невероятно с сильным магом. Я не прошу вас его описывать – скорее всего, он наложил на себя чужую личину, но я обязан опросить вас, и запечатлеть облик. Процедура едва заметная для носителя. Следует лишь максимально расслабиться. Но я вижу, что вы замёрзли, потому подождём немного.
– Простая удача, – просипела я, продолжая кутаться в толстенный плед, он обнаружился в машине «Скорой помощи», прибывшей на место происшествия. Меня в него закутали фельдшеры-травники, и в нём же я проследовала на допрос.
– Невиданная удача, – шире раздвинул губы в улыбке полицейский.
От каждого глотка горячего чая перехватывало горло, вызывая жуткое желание откашляться, но я продолжала тянуть его, наслаждаясь теплом, даримым напитком.
Допрос проходил в небольшой уютной комнатке, используемой хозяином трактира для отдыха. Лютик лежал на полу, напротив меня, а я с ногами забралась на диванчик, чтобы даже куска тела не осталось непокрытым спасительной тканью. Хорошо, что пальто снимать не стала – в нём ещё лучше, роднее, проще, хотя лекари настаивали на разоблачении.
Полицейский сидел в кресле, разложив магические амулеты на журнальном столике. Сбоку покоился лист крашитовой бумаги, а над ней замерло перо Жар-птицы с остриём, смоченным в особых, самовоспроизводящихся чернилах. Оно так и висело в воздухе до следующей активации заклинания «Секретаря», которое помогало составлять протокол, записав в него каждое слово допрашиваемого.
Мне показалось, или на самом деле пахнуло апельсинами?
Осторожно принюхалась. Так и есть. Но откуда? Хм. Вполне возможно, что тянуло из-под двери: ведь за ней находился обеденный зал трактира, украшенный по-новогоднему. Набор в такое время года обыкновенный: цитрусовые в вазах, сеть разноцветных гирлянд, огромная ель одетая яркие шары, и искусственная имитация снега, выполненная двумя тремя хионскими заклинаниями, которые известны каждому школьнику. В общем – очень атмосферно и стандартно.
Или…
С самого детства ненавидела цитрусовые. Они ассоциировались у меня с чем-то разъедающим и неприятным. Чуть позже, когда училась в университете, вкус и аромат броских плодов отождествлялся с чёрным искусством и ядоварением. К последней дисциплине, которая, кстати сказать, изучалась четыре семестра подряд, кожура цитрусовых имела непосредственное отношение. Добавление цукатов из корок апельсина, лимона или мандарина, придавало любой серии веномных зелий особый вкус, внушая жертве желание насладиться предложенным напитком.
Стоит ли говорить, насколько я обожала данный предмет университетской программы? Полагаю, что нет. Спасала только маска, закрывающая лицо от глаз до подбородка, которую я собственноручно соорудила на курсах по технологии изготовления защитных тканей. А вот этот предмет в университетские годы я обожала. Верна пристрастию по сей день.
Неужели лёгкое опьянение цитрусовым отваром? Это не запрещалось, и не преследовалось законом. Так – лёгкая шалость, чтобы взбодрить собеседника, спровоцировать его расслабление и доверие. Порой маги сами себе делали отвар, желая просто уснуть после тяжёлого дня. Именно в таких простеньких методах использования доступных продуктов заключалось знахарское искусство ведьм и колдунов, живущих среди людей.
Я глубоко вдохнула.
Ненавистный аромат усилился, что по сути своей являлось плохим признаком. Теперь дело было не в отваре – он лишь запустил механизм оценки моим сознанием происходящего, – а в интуиции. Так уж повелось, что в крайне опасные моменты она проявлялась физически, являясь мне как удушающий ненавистный аромат. Впрочем, желудок тоже не отставал, а порой опережал ощущения на шаг, изливая на свет то, что в него попало.
Помнится, особенно работала интуиция в университете. Я считывала чужие злые чувства в отношении меня по запаху, исходящему от абитуриентов. В некоторых компаниях наличие цитрусовых достигало апогея, и я сторонилась антипоклонников, что позволяло не попадаться на лживые сладкие улыбки и слова, источаемые в мой адрес с их стороны.
Эх, кто не обитал в молодой среде волшебников, тот прожил жизнь с пользой. Я же выкинула на свалку долгие годы, стараясь не попасть в просак и не оказаться на крючке у всё более умелых приспешников трёх лиг. Именно на три части к четвёртому курсу разделились студенты учебного заведения: Лига Розы, Лига Вьюна и Лига Странников. Остальные – я и ещё трое ребят – остались верны собственному пути.
Если других неопределившихся не особенно задевали, то меня пытались заполучить каждое из собраний. Отказ не принимался, причём невзирая на его форму – мягкую или жёсткую. К концу четвёртого года против меня восстали все кому не лень, искренне полагая, что во мне притаилось много спеси по праву рождения, и стану сговорчивее, если однажды проколюсь.
Какое самое лучшее лекарство против высокомерия? Верно – стать всеобщим посмешищем, а там я сама стану искать чьего-то одобрения.
На практике же, недоброжелатели, готовили зелье, чтобы подлить его мне и похохотать от души, после его активации. По факту – воняли оранжевыми плодами. Я безошибочно распознавала обман или готовящуюся злую шутку, и подсовывала собственное «студенческое пойло». В общем: дашь-на-дашь. Или: на брудершафт.
В общем, не лыком я шита оказалась, и держала марку до конца обучения. Противники напротив – становились злее, изворотливее, что заставляло меня максимально глубоко нырять в науку, совершенствуя навыки и познания.
Мда. Пошутить юные маги любили! И особенно ведьмы! Труднее всего пришлось на пятом специальном курсе. Пятых курсов было два: обычный и специальный. Проходили мы его параллельно, и времени разоблачать интриги почти не оставалось. Но желудок раз пять или шесть, может и больше, помог в прямом смысле избежать попадания в ловушку, расставленную лично для меня девчонками с курса. Что поделать – защитный рефлекс, и он где-то там, в мозгу. Зато над «подружками» хохотал не только весь факультет, но и университет, когда я им бросала ответ.
Увы, защита дала осечку лишь однажды, за что я и поплатилась судебным приговором и отбыванием повинности.
Ладно. Что это я? Точнее: к чему?
Вот и спрашивается: усиление благоухания цитрусовых – это традиционная работа подсознания, или полицейский замыслил нечто такое, с чем я не соглашусь?
Маг-полицейский отвлёк меня от размышлений ярко окрашенным возгласом:
– Удача? Нет – грамотность. Странно, что ведьма с такими знаниями и решительностью их применять работает обычным почтальоном.
– Накладная у вас на столе, – дёрнула я головой в направлении собственной крашитовой бумаги, заполненной изящным почерком неизвестной канцелярии. – Сегодня и ближайшую неделю до наступления Нового года, мы – посыльные её Величества Судьбы.
По ту сторону дверей что-то упало и напряжённость, растаявшая изначально, когда уселась на диван и глотнула чай, навалилась на меня с новой силой. Какую я чашку по счёту пью? Третью? Или… О Великий Магический дух, меня сильно опоили! Вспомнить бы…
Сделала вид, что вдохнула напиток, дабы насладиться его ароматом, но мужчина заметил это:
– Что-то не так?
– Мелисса? – нахмурилась я. – В народе её называют лимонной травой. Цитрусовых не добавлено? Какую по счёту чашку я пью?
– Конечно же нет цитрусовых! А чашка уже четвёртая. Вы сильно замёрзли…
Но я перебила его, мысленно отметив чересчур искренний взгляд, навивающий лёгкое беспокойство:
– Согревающий состав, противовоспалительный. Хм. Чтобы разогреть кровь. В чае три капли концентрата мелиссового зелья, и капля зелья усиленной валерианы. Так? Такое обычно прописывают лекари, чтобы уменьшить реакцию.
– Безошибочно, – едва заметно сощурил глаза мужчина, а затем мазнул взором по столу.
Цитрусовые мне только причудились. Факт! Но аромат жёлто-оранжевых плодов усиливался, и меня уже от него подташнивало. Подсознание диктовало доказательства обмана, а я не понимала намёков, не могла их прочитать.
Ладно проанализируем:
Полицейский не стал переступать черту и выполнил предписание травников. Ощущение такое, что ему даже выгодно соблюдать все правила.
Мелиса и валериана – вполне себе невинные растение в мире людей, но никак не в мире волшебников. Состав развязывал язык почище «заклинания правды», если правильно спросить опоенного человека, ну, и, до кучи, разложить специальную комбинацию из камней «Дрангориев».
Я окинула стол взором вполне открыто, а затем улыбнулась, видя на лице полицейского кривую, едва заметную усмешку, вперемешку с удивлением.
– Любопытная комбинация, – нашлась я. – Камни. Они на столе разложены в занимательной последовательности и составляют рисунок «Раскрепощения».
Хитро, господин полицейский чин! Очень хитро! Ловушка расставлена мастерски! Что ещё с деревенской дурёхи взять? Так деревенщин и учат уму разуму.
И я это глотала за милую душу! Совсем с ума сошла!
Впрочем, так хотелось согреться, что не мудрено, пусть и не простительно.
Что мне делать теперь? Изменить положение камней на столе, или продолжить улыбаться, отвечая на вопросы полицейского чина? Хм. Последнее будет интереснее, чем первое – так подсказывала интуиция, а она никогда не ошибалась.
– Комбинация выпала произвольно, – удивил меня маг. – Я высыпал камни из узелка. Я доверяю проведению. Вероятнее всего, оно хотело, чтобы вы были откровенны.
– Конечно, – настала моя очередь ухмыляться, но на собеседника я посмотрела совсем под иным ракурсом.
Что я о маге-полицейском подумала изначально, когда увидела среди тех, кто подбежал ко мне?
Помнится, я плюхнулась на землю, кидая в Зачарованного предпоследнюю склянку – а тот замер неподвижно – наконец-то! Лютик остановился возле меня, задрав морду вверх.
– Трансформируйся! – крикнула я ему.
Уже через секунду Лютик стал невелик ростом, и я подхватила его на руки, точно он маленькая болонка, а не прекрасный конь.
Что было дальше? О, Великий Магический Дух, всё как в тумане, уже не помню, что случилось час – другой назад.
Напряглась. Пораскинула мозгами, уловила нить некогда случившейся картины. В ней Лютик на моих руках смотрел с опаской.
– Не нравится мне это, – прошептал тогда скакунок, а я со страхом таращилась на купол и на тех, кто завис по ту сторону в воздухе, разглядывая происходящее.
Ровно в то мгновение, как напарник закончил фразу купол задрожал, загудел, точно многотысячный улей, а затем рухнул, разлетевшись на миллиарды прозрачных, преломляющих свет осколков, освобождая из плена души умертвий.
Как же быстро работает мысль в минуту опасности! Бриллиантовое облако огня, в которое превратился купол, грозило похоронить нас, и ровно потому я прошептала одними губами защитное слово семьи, к которому можно прибегать лишь в крайних случаях, и зажмурилась.
Грохот. Оглушительный вой, от которого заложило уши.
Затем – сторонний стон.
Я распахнула веки, огляделась.
Маги рванули к нам со всех сторон. Первым я увидела этого кареглазого красавчика с тремя огромными звёздами на погонах – жаль не разбираюсь в чинах. Он подбежал одним из первых и дёрнул меня за руку, поднимая.
Я вскочила, сделала шаг назад, а затем вырвала свою ладошку из его цепких жёстких пальцев, пробубнив: «Спасибо. Я нормально. Сама справлюсь». Поставила Лютика на землю. Зачем-то отряхнулась.
Мда. Кто бы мог подумать, но в тот момент руки меня совсем не слушались. Я едва чувствовала прикосновение к материи короткого пальто, когда коснулась его. Осознав, что они просто замёрзли и потому не подчинялись, постаралась согнуть пальцы. Увы, попытка не увенчалась успехом – тело сантиметр за сантиметром отказывало мне.
Полицейский среагировал первым: принялся растирать кожу фаланг, дышать на них, а я, как и Зачарованный, которого к тому моменту уже окружили специфической клеткой, стояла, и пошевелиться не могла.
Сейчас я осознаю, что у меня был шок, как эмоциональный, так и физический. Но в то мгновение, вместо того чтобы выразить свой испуг, напряжение, злость, или ещё что-то похожее на выплеск чувств после избежания неминуемой опасности, я рассматривала мужчину, пытающегося согреть мои окоченевшие руки, и болтающего какую-то успокаивающую чушь. Я не просто глядела на него, я формировала в голове набросок его качеств. Вот ведь диковинка какая!
Глаза – карие, жёсткие, умные. В них видна воля и неряшливая злость.
Лицо – красивое, волевое, с утончёнными чертами лица.
Рот – тонкий, точно маленький червяк.
Тело – тренированное.
Движения – резкие, но сдержанные.
Он представился, а я не запомнила – моё упущение.
Итого в сумме – тот ещё субъект! Честолюбив парень, и по головам не прочь пройтись для собственной надобности, но злость ему порой мешала. Рецепт в таком случае один – держать чувства под уздой. А он, похоже, и не прочь так поступать.
Вероятнее всего, чтобы я расслабилась и не чувствовала напряжения, и, потенциально, как идиотка всё выложила как на духу, парень в пагонах меня опоил. Вернее: предложил лекарям меня исцелить.
Вот ведь не думала, не гадала, а на крючок чуть не попала! Виртуоз называется – на элементарном споткнулась!
Главное – чтобы мужчина с пронзительным взором и желанием карьерного роста не изменил мои планы, и не стал копаться в прошлом. Впрочем, полагаю, он узнает кто я такая чуть позже, если пожелает установить личность выжившего свидетеля. Или если полицейский не сможет найти мотив преступления или подозреваемых не останется, тогда уже, обратит свой взор на участников драмы. А до той поры я могла спать спокойно. Вернее: ехать по делам спокойно.
Почему я так в этом уверенна?
Потому что он применил метод усыпления бдительности, прочитав в «Накладной» пункт отправления посылки. В его глазах я – деревенщина из захудалой губернии, и какие в провинции с опечатками в названии могут быть супер-ведьмы, замешанные в мошенничестве века? Вот именно – никакие, от слова «совсем»!
Ну, теперь следовало быть умнее. Взвешенность и такт, а ещё «коровий» взгляд – вот мои контраргументы «дружелюбию» с нотками мелисы и валерианы.
– Есть ещё заклинание, усиливающее очарование. И его я вспомню даже если разбудить меня среди ночи и попросить произнести.
Лютик вытаращил на меня глаза:
– Это законно?
– Не-а. Потому и помню – так сказать, чтобы не вляпаться. Я всегда учила в первую очередь исключения из правил.
– Ну, теперь я спокоен. Начинаем?
– Перевоплотись и приготовься, я снимаю защиту, и – в седло. Твоя задача скакать по кругу, а моя – отбиваться «Любовью».
– Прокачу с ветерком!
– Скачи один, но, как и обещал, с ветерком!
ГЛАВА 3
– Я восхищён! – расплылся в улыбке старший полицейский чин. – Вы очень рисковали, и у вас был всего один шанс из тысячи выбраться живой из Кольца Чудовища – так называется совершённый обряд.
Мы с коньком переглянулись, но тут же отвели глаза, чтобы заняться насущными проблемами – согреться и не проболтаться.
– О, данный ритуал весьма сложный. Для его совершения требуется невероятная точность исполнения. Вы столкнулись невероятно с сильным магом. Я не прошу вас его описывать – скорее всего, он наложил на себя чужую личину, но я обязан опросить вас, и запечатлеть облик. Процедура едва заметная для носителя. Следует лишь максимально расслабиться. Но я вижу, что вы замёрзли, потому подождём немного.
– Простая удача, – просипела я, продолжая кутаться в толстенный плед, он обнаружился в машине «Скорой помощи», прибывшей на место происшествия. Меня в него закутали фельдшеры-травники, и в нём же я проследовала на допрос.
– Невиданная удача, – шире раздвинул губы в улыбке полицейский.
От каждого глотка горячего чая перехватывало горло, вызывая жуткое желание откашляться, но я продолжала тянуть его, наслаждаясь теплом, даримым напитком.
Допрос проходил в небольшой уютной комнатке, используемой хозяином трактира для отдыха. Лютик лежал на полу, напротив меня, а я с ногами забралась на диванчик, чтобы даже куска тела не осталось непокрытым спасительной тканью. Хорошо, что пальто снимать не стала – в нём ещё лучше, роднее, проще, хотя лекари настаивали на разоблачении.
Полицейский сидел в кресле, разложив магические амулеты на журнальном столике. Сбоку покоился лист крашитовой бумаги, а над ней замерло перо Жар-птицы с остриём, смоченным в особых, самовоспроизводящихся чернилах. Оно так и висело в воздухе до следующей активации заклинания «Секретаря», которое помогало составлять протокол, записав в него каждое слово допрашиваемого.
Мне показалось, или на самом деле пахнуло апельсинами?
Осторожно принюхалась. Так и есть. Но откуда? Хм. Вполне возможно, что тянуло из-под двери: ведь за ней находился обеденный зал трактира, украшенный по-новогоднему. Набор в такое время года обыкновенный: цитрусовые в вазах, сеть разноцветных гирлянд, огромная ель одетая яркие шары, и искусственная имитация снега, выполненная двумя тремя хионскими заклинаниями, которые известны каждому школьнику. В общем – очень атмосферно и стандартно.
Или…
С самого детства ненавидела цитрусовые. Они ассоциировались у меня с чем-то разъедающим и неприятным. Чуть позже, когда училась в университете, вкус и аромат броских плодов отождествлялся с чёрным искусством и ядоварением. К последней дисциплине, которая, кстати сказать, изучалась четыре семестра подряд, кожура цитрусовых имела непосредственное отношение. Добавление цукатов из корок апельсина, лимона или мандарина, придавало любой серии веномных зелий особый вкус, внушая жертве желание насладиться предложенным напитком.
Стоит ли говорить, насколько я обожала данный предмет университетской программы? Полагаю, что нет. Спасала только маска, закрывающая лицо от глаз до подбородка, которую я собственноручно соорудила на курсах по технологии изготовления защитных тканей. А вот этот предмет в университетские годы я обожала. Верна пристрастию по сей день.
Неужели лёгкое опьянение цитрусовым отваром? Это не запрещалось, и не преследовалось законом. Так – лёгкая шалость, чтобы взбодрить собеседника, спровоцировать его расслабление и доверие. Порой маги сами себе делали отвар, желая просто уснуть после тяжёлого дня. Именно в таких простеньких методах использования доступных продуктов заключалось знахарское искусство ведьм и колдунов, живущих среди людей.
Я глубоко вдохнула.
Ненавистный аромат усилился, что по сути своей являлось плохим признаком. Теперь дело было не в отваре – он лишь запустил механизм оценки моим сознанием происходящего, – а в интуиции. Так уж повелось, что в крайне опасные моменты она проявлялась физически, являясь мне как удушающий ненавистный аромат. Впрочем, желудок тоже не отставал, а порой опережал ощущения на шаг, изливая на свет то, что в него попало.
Помнится, особенно работала интуиция в университете. Я считывала чужие злые чувства в отношении меня по запаху, исходящему от абитуриентов. В некоторых компаниях наличие цитрусовых достигало апогея, и я сторонилась антипоклонников, что позволяло не попадаться на лживые сладкие улыбки и слова, источаемые в мой адрес с их стороны.
Эх, кто не обитал в молодой среде волшебников, тот прожил жизнь с пользой. Я же выкинула на свалку долгие годы, стараясь не попасть в просак и не оказаться на крючке у всё более умелых приспешников трёх лиг. Именно на три части к четвёртому курсу разделились студенты учебного заведения: Лига Розы, Лига Вьюна и Лига Странников. Остальные – я и ещё трое ребят – остались верны собственному пути.
Если других неопределившихся не особенно задевали, то меня пытались заполучить каждое из собраний. Отказ не принимался, причём невзирая на его форму – мягкую или жёсткую. К концу четвёртого года против меня восстали все кому не лень, искренне полагая, что во мне притаилось много спеси по праву рождения, и стану сговорчивее, если однажды проколюсь.
Какое самое лучшее лекарство против высокомерия? Верно – стать всеобщим посмешищем, а там я сама стану искать чьего-то одобрения.
На практике же, недоброжелатели, готовили зелье, чтобы подлить его мне и похохотать от души, после его активации. По факту – воняли оранжевыми плодами. Я безошибочно распознавала обман или готовящуюся злую шутку, и подсовывала собственное «студенческое пойло». В общем: дашь-на-дашь. Или: на брудершафт.
В общем, не лыком я шита оказалась, и держала марку до конца обучения. Противники напротив – становились злее, изворотливее, что заставляло меня максимально глубоко нырять в науку, совершенствуя навыки и познания.
Мда. Пошутить юные маги любили! И особенно ведьмы! Труднее всего пришлось на пятом специальном курсе. Пятых курсов было два: обычный и специальный. Проходили мы его параллельно, и времени разоблачать интриги почти не оставалось. Но желудок раз пять или шесть, может и больше, помог в прямом смысле избежать попадания в ловушку, расставленную лично для меня девчонками с курса. Что поделать – защитный рефлекс, и он где-то там, в мозгу. Зато над «подружками» хохотал не только весь факультет, но и университет, когда я им бросала ответ.
Увы, защита дала осечку лишь однажды, за что я и поплатилась судебным приговором и отбыванием повинности.
Ладно. Что это я? Точнее: к чему?
Вот и спрашивается: усиление благоухания цитрусовых – это традиционная работа подсознания, или полицейский замыслил нечто такое, с чем я не соглашусь?
Маг-полицейский отвлёк меня от размышлений ярко окрашенным возгласом:
– Удача? Нет – грамотность. Странно, что ведьма с такими знаниями и решительностью их применять работает обычным почтальоном.
– Накладная у вас на столе, – дёрнула я головой в направлении собственной крашитовой бумаги, заполненной изящным почерком неизвестной канцелярии. – Сегодня и ближайшую неделю до наступления Нового года, мы – посыльные её Величества Судьбы.
По ту сторону дверей что-то упало и напряжённость, растаявшая изначально, когда уселась на диван и глотнула чай, навалилась на меня с новой силой. Какую я чашку по счёту пью? Третью? Или… О Великий Магический дух, меня сильно опоили! Вспомнить бы…
Сделала вид, что вдохнула напиток, дабы насладиться его ароматом, но мужчина заметил это:
– Что-то не так?
– Мелисса? – нахмурилась я. – В народе её называют лимонной травой. Цитрусовых не добавлено? Какую по счёту чашку я пью?
– Конечно же нет цитрусовых! А чашка уже четвёртая. Вы сильно замёрзли…
Но я перебила его, мысленно отметив чересчур искренний взгляд, навивающий лёгкое беспокойство:
– Согревающий состав, противовоспалительный. Хм. Чтобы разогреть кровь. В чае три капли концентрата мелиссового зелья, и капля зелья усиленной валерианы. Так? Такое обычно прописывают лекари, чтобы уменьшить реакцию.
– Безошибочно, – едва заметно сощурил глаза мужчина, а затем мазнул взором по столу.
Цитрусовые мне только причудились. Факт! Но аромат жёлто-оранжевых плодов усиливался, и меня уже от него подташнивало. Подсознание диктовало доказательства обмана, а я не понимала намёков, не могла их прочитать.
Ладно проанализируем:
Полицейский не стал переступать черту и выполнил предписание травников. Ощущение такое, что ему даже выгодно соблюдать все правила.
Мелиса и валериана – вполне себе невинные растение в мире людей, но никак не в мире волшебников. Состав развязывал язык почище «заклинания правды», если правильно спросить опоенного человека, ну, и, до кучи, разложить специальную комбинацию из камней «Дрангориев».
Я окинула стол взором вполне открыто, а затем улыбнулась, видя на лице полицейского кривую, едва заметную усмешку, вперемешку с удивлением.
– Любопытная комбинация, – нашлась я. – Камни. Они на столе разложены в занимательной последовательности и составляют рисунок «Раскрепощения».
Хитро, господин полицейский чин! Очень хитро! Ловушка расставлена мастерски! Что ещё с деревенской дурёхи взять? Так деревенщин и учат уму разуму.
И я это глотала за милую душу! Совсем с ума сошла!
Впрочем, так хотелось согреться, что не мудрено, пусть и не простительно.
Что мне делать теперь? Изменить положение камней на столе, или продолжить улыбаться, отвечая на вопросы полицейского чина? Хм. Последнее будет интереснее, чем первое – так подсказывала интуиция, а она никогда не ошибалась.
– Комбинация выпала произвольно, – удивил меня маг. – Я высыпал камни из узелка. Я доверяю проведению. Вероятнее всего, оно хотело, чтобы вы были откровенны.
– Конечно, – настала моя очередь ухмыляться, но на собеседника я посмотрела совсем под иным ракурсом.
Что я о маге-полицейском подумала изначально, когда увидела среди тех, кто подбежал ко мне?
Помнится, я плюхнулась на землю, кидая в Зачарованного предпоследнюю склянку – а тот замер неподвижно – наконец-то! Лютик остановился возле меня, задрав морду вверх.
– Трансформируйся! – крикнула я ему.
Уже через секунду Лютик стал невелик ростом, и я подхватила его на руки, точно он маленькая болонка, а не прекрасный конь.
Что было дальше? О, Великий Магический Дух, всё как в тумане, уже не помню, что случилось час – другой назад.
Напряглась. Пораскинула мозгами, уловила нить некогда случившейся картины. В ней Лютик на моих руках смотрел с опаской.
– Не нравится мне это, – прошептал тогда скакунок, а я со страхом таращилась на купол и на тех, кто завис по ту сторону в воздухе, разглядывая происходящее.
Ровно в то мгновение, как напарник закончил фразу купол задрожал, загудел, точно многотысячный улей, а затем рухнул, разлетевшись на миллиарды прозрачных, преломляющих свет осколков, освобождая из плена души умертвий.
Как же быстро работает мысль в минуту опасности! Бриллиантовое облако огня, в которое превратился купол, грозило похоронить нас, и ровно потому я прошептала одними губами защитное слово семьи, к которому можно прибегать лишь в крайних случаях, и зажмурилась.
Грохот. Оглушительный вой, от которого заложило уши.
Затем – сторонний стон.
Я распахнула веки, огляделась.
Маги рванули к нам со всех сторон. Первым я увидела этого кареглазого красавчика с тремя огромными звёздами на погонах – жаль не разбираюсь в чинах. Он подбежал одним из первых и дёрнул меня за руку, поднимая.
Я вскочила, сделала шаг назад, а затем вырвала свою ладошку из его цепких жёстких пальцев, пробубнив: «Спасибо. Я нормально. Сама справлюсь». Поставила Лютика на землю. Зачем-то отряхнулась.
Мда. Кто бы мог подумать, но в тот момент руки меня совсем не слушались. Я едва чувствовала прикосновение к материи короткого пальто, когда коснулась его. Осознав, что они просто замёрзли и потому не подчинялись, постаралась согнуть пальцы. Увы, попытка не увенчалась успехом – тело сантиметр за сантиметром отказывало мне.
Полицейский среагировал первым: принялся растирать кожу фаланг, дышать на них, а я, как и Зачарованный, которого к тому моменту уже окружили специфической клеткой, стояла, и пошевелиться не могла.
Сейчас я осознаю, что у меня был шок, как эмоциональный, так и физический. Но в то мгновение, вместо того чтобы выразить свой испуг, напряжение, злость, или ещё что-то похожее на выплеск чувств после избежания неминуемой опасности, я рассматривала мужчину, пытающегося согреть мои окоченевшие руки, и болтающего какую-то успокаивающую чушь. Я не просто глядела на него, я формировала в голове набросок его качеств. Вот ведь диковинка какая!
Глаза – карие, жёсткие, умные. В них видна воля и неряшливая злость.
Лицо – красивое, волевое, с утончёнными чертами лица.
Рот – тонкий, точно маленький червяк.
Тело – тренированное.
Движения – резкие, но сдержанные.
Он представился, а я не запомнила – моё упущение.
Итого в сумме – тот ещё субъект! Честолюбив парень, и по головам не прочь пройтись для собственной надобности, но злость ему порой мешала. Рецепт в таком случае один – держать чувства под уздой. А он, похоже, и не прочь так поступать.
Вероятнее всего, чтобы я расслабилась и не чувствовала напряжения, и, потенциально, как идиотка всё выложила как на духу, парень в пагонах меня опоил. Вернее: предложил лекарям меня исцелить.
Вот ведь не думала, не гадала, а на крючок чуть не попала! Виртуоз называется – на элементарном споткнулась!
Главное – чтобы мужчина с пронзительным взором и желанием карьерного роста не изменил мои планы, и не стал копаться в прошлом. Впрочем, полагаю, он узнает кто я такая чуть позже, если пожелает установить личность выжившего свидетеля. Или если полицейский не сможет найти мотив преступления или подозреваемых не останется, тогда уже, обратит свой взор на участников драмы. А до той поры я могла спать спокойно. Вернее: ехать по делам спокойно.
Почему я так в этом уверенна?
Потому что он применил метод усыпления бдительности, прочитав в «Накладной» пункт отправления посылки. В его глазах я – деревенщина из захудалой губернии, и какие в провинции с опечатками в названии могут быть супер-ведьмы, замешанные в мошенничестве века? Вот именно – никакие, от слова «совсем»!
Ну, теперь следовало быть умнее. Взвешенность и такт, а ещё «коровий» взгляд – вот мои контраргументы «дружелюбию» с нотками мелисы и валерианы.
