– Нет, не переживаю, – и Арвид протянул конверт дяде, и тот снова убрал его во внутренний карман.
Корвус развернулся и пошёл из комнаты так, что не оставалось вопросов, нужно ли следовать за ним. Арвид лишь успел крикнуть ему в спину:
– Мне брать тренировочное копьё?
Но в ответ он получил такой многозначительный взгляд, что молча стянул со стола сложенное в рукоятку оружие и сунул за пояс.
Конечно, что он ожидал от дяди, который постоянно носит два клинка на поясе? Казалось, он даже спит с ними.
Верная Бьянка прыгнула Арвиду на плечо, когда он проходил мимо, приободряюще лизнула его в ухо. Дальше они шли в молчании. Арвид чувствовал, как подступает тошнота, а пальцы холодеют – приезд дяди вряд ли означал что-то хорошее. Скорее всего это означало, что король наконец вспомнил о сыне, а вот этого Арвид боялся больше всего. Хоть он был здесь поневоле, но ему нравилось, что никто его не дёргает, не воспитывает, что он далеко от дворца, строгого отца и озабоченных женщин, желающих с ним понянчиться. Ему нравилось, что здесь он почти забыл, кем на самом деле являлся.
Они спустились на первый этаж, вышли во внутренний двор, и Арвида бросило в дрожь.
Двор был точно каменный мешок – глухой и бездушный. Гладкие стены без окон вздымались к небу, а серая брусчатка под ногами поглощала любой звук. В застывшем, пропахшем вековой плесенью воздухе посредине стояли Джонатан и красноволосая женщина в строгом сером костюме. Она взглянула на новоприбывшего ученика сквозь круглые очки жёлтыми глазами.
– Профессор Эрдман проверит, как ты владеешь огнём, – проговорил Корвус.
«Чтобы ты потом передал всё отцу», – с ужасом подумал Арвид.
Эрдман поздоровалась, кивнула на покачивающуюся на плече Бьянку и заговорила:
– Зверька лучше убрать подальше, если вы не хотите навредить ему.
Не успел Арвид нервно сглотнуть и испуганно покоситься на Бьянку, как та уже спрыгнула и побежала в сторону зданий, не требуя дополнительных пояснений, почему находиться здесь ей не стоит. Арвид проводил её взглядом, и лишь когда зверёк забрался на плечи немой Элле, заметил, что вдоль стены выстроились его сокурсники. Спокойнее не стало.
– Посмотрим, как вы владеете огнём, – повторила строгая профессор, поправляя рукава серого пиджака. – Попробуйте создать пламя и не навредить себе.
Арвид сглотнул, огляделся – дяди рядом уже не было, он присоединился к остальным зрителям. Эрдман, неправильно считав обеспокоенный взгляд Арвида, добавила:
– Не переживайте. Если что-то пойдёт не так, Джереми сообщит заранее.
Арвид перехватил уставший взгляд ясновидящего, поспешно отвернулся и переспросил:
– Создать пламя?..
– Да. – Профессор многозначительно изогнула бровь. – Или вы хотите, чтобы я сделала это вместо вас?
Почему-то именно в этот момент Арвид вспомнил россказни, как профессор Эрдман, она же Разящая Леди, как-то сожгла весь город дотла, а следы от ее огнеупорных металлических каблуков так и остались выплавленными в камне на одной из главных улиц. Не в этом ли городе это было?..
Арвид помотал головой.
Скорее чтобы спрятаться от любопытных взглядов, нежели для самозащиты, Арвид натянул капюшон и намотал на лицо шарф. Надел перчатки с открывающимися клапанами на ладонях – для выхода огня, взял копьё… Скорее полая палка с острыми концами, нежели серьёзное оружие – в первую очередь оно предназначалось для того, чтобы направлять огонь, а не колоть врагов. Впрочем, лучше бы ему дали обычное копьё – всё лучше, чем управляться с огнём.
Арвида охватил жар, по спине стекал пот, дышать под шарфом стало почти невозможно, а профессор Эрдман – безобидная на первый взгляд дама лет пятидесяти, – стояла в ожидании, спрятав руки за спину.
«Если я оплошаю, отец узнает. Если оплошаю, отец узнает», – крутилось в голове. Дядя же, точно ожидая ошибки Арвида, стоял и смотрел своими чёрными, вгоняющими в страх глазами.
– Вы готовы? – раздался голос профессора, и Арвид тут же вскинул копьё перед собой, лишь бы не думать.
Одно короткое движение – перед глазами сверкнула искра, руку обожгло пламя, вырвалось из клапанов на ладони, скользнуло сквозь полость в рукояти во внутрь полого копья и вырвалось с двух сторон короткими мощными огненными лезвиями.
Не прошло и пары секунд, а Арвид уже сжал ладонь, накладные клапаны на перчатках закрылись, пламя потухло. Профессор Эрдман глянула на языки пламени, которые ещё несколько секунд колыхались с обеих сторон, а потом медленно, точно тающие на ветру струйки дыма, исчезли.
– Можете удерживать пламя дольше?
По спине скатилась ледяная капля пота, хотя самому Арвиду в плотном костюме было невыносимо жарко. Взгляд его коротко метнулся к дяде, к его чёрным, буравящим глазам, и Арвид, стиснув зубы, выдавил:
– Могу.
Профессор кивнула. Арвиду оставалось лишь с безмолвным ужасом выполнять обещанное.
Всё повторилось снова, только на этот раз Арвид не стал сжимать руку, а позволил огню плясать на его ладони, медленно пожирая своего носителя. Так длилось секунду, две, три… На глазах от боли и сильного жара навернулись слезы, но что-то не позволяло Арвиду сдаться и разжать руку: то ли невозмутимый взгляд профессора, то ли ощущение черного взгляда дяди откуда-то со стороны.
Но вот рука предательски дрогнула, копьё упало, а огонь, не желая утихать так просто, сорвался с ладони и уже взметнулся освобожденным столбом вверх… Но кто-то перехватил руку Арвида, и огонь покорно растворился. Эрдман отняла резко погорячевшую руку, вокруг которой плясали искры огня, в её волосах, казалось, ещё остались несколько язычков пламени… Но Арвид мог думать только о том, что только что чуть не произошло.
– Почему не остановились вовремя? – всё также спокойно и точно не заинтересованно спросила Эрдман, поправив рукава пиджака. – Хотели доказать что-то? Или просто ищете способ покалечить себя?
– Я… Не думал, что рука дрогнет… – не своим голосом ответил Арвид.
– Покажите ладонь.
Арвид с трудом сглотнул – горло пересохло, в висках полыхал жар, мысли плавились. Он стянул перчатку и, сам избегая смотреть на руку, протянул ладонь вперёд. Профессор осмотрела несколько красноватых ожогов, еле заметно сощурилась и проговорила:
– Вам нужно научиться держать пламя на расстоянии. Ему не нужно постоянно пожирать вас, чтобы гореть.
– А так можно?
Профессор изогнула бровь, подняла два пальца вверх и тут же над головами сверкнул огонь, раздался взрыв. Арвид, как и большинство из собравшихся, испуганно вздрогнул, вжал голову в плечи и глянул вверх, на парящий в воздухе огонь, который, не найдя, за что уцепиться, быстро умирал.
– Я даже не коснулась его, – проговорила Эрдман, привлекая внимание Арвида к себе.
– Но я не умею так, – проворчал Арвид. – Мне нужно создать искру на ладони, иначе огня не получится.
– Да, создать искру и отпустить огонь на расстояние, – ответила Эрдман. Теперь уже в её голосе считывалось раздражение. – Впрочем, если вам нравится сжигать себя, то я не буду мешать. – Она кивнула на ладонь и, чуть смягчившись, добавила: – Сходите в лазарет, пусть вам обработают раны. Такие ожоги оставлять нельзя.
– Хорошо, – пробурчал Арвид, не особо собираясь следовать совету. – Что-то ещё от меня требуется?
Женщина в последний раз осмотрела Арвида с головы до ног, посмотрела на раненную руку, на брошенное копьё, на пару злых, недовольных золотистых глаз.
– Нет, – ответила она. – Пока у меня достаточно информации, чтобы составить предварительную программу обучения для вас. Спасибо.
Арвид кивнул, подобрал копьё и поспешил прочь.
Дядя явно больше был заинтересован в разговоре с профессором, чем с племянником, и Арвид воспользовался этим. Он хотел побежать, сбежать, и больше ни в чём не участвовать, ничего не делать, ничего… Но пока жизнь подкидывала ему лишь всё новые испытания. И, казалось, приезд дяди не сулил ничего хорошего…
Мир Джерома, 22.10.1114 г
В полуночном пабе царила осенняя тоска. Последние посетители допивали свои кружки, кутаясь в плащи против промозглой влаги, пробиравшейся сквозь щели. Хозяин бросал угрюмые взгляды на единственный столик, где двое засиделись допоздна. Его раздражение возросло, когда дверь распахнулась, впустив порцию ледяного воздуха и молодого человека в сером плаще. Тот смахнул с пшеничных волос первые снежинки и направился к столику неторопливых посетителей.
Женщина, лет сорока, в тёплом плаще и обмотанном вокруг шеи шарфе сложила руки на груди и впилась взглядом в вошедшего. А вот сидящий рядом с ней молодой светловолосый парень наоборот – засиял от счастья и радости, не скрывая своих эмоций. Вновь прибывший подошёл к столу, оглядел собравшихся и, широко улыбнувшись, заговорил:
– Ну и компашка у вас.
Светловолосый парень вскочил с места, протянул через стол руку и затараторил:
– Господин Отеро, какая честь!
– Отеро? – Юноша с отвращением глянул на протянутую руку, проигнорировал её и вальяжно опустился на стул. – Ещё раз так меня назовёшь, и я пожму руку так, что от тебя и ледышки не останется.
Даже женщина покосилась на своего взбудораженного знакомого и строго заметила:
– И не смей этой фамилией разбрасываться.
Парень совсем уж притих и сидящие напротив друг друга женщина и новоприбывший про него тут же забыли.
– Воспитываешь марионетку, Мэнэми? – начал словесную перепалку парень.
– Заскучал без своей обезьянки-ясновидящей, Эмери? – ответила женщина.
Эмери вздрогнул, нахмурился, от его улыбчивости не осталось и следа. Он подался вперёд к столу и медленно прошипел:
– Ещё раз назовешь Яну…
– И Тайлер не марионетка, – перебила его Мэнэми и кивнула на парня рядом. – Он мой напарник. И как раз он недавно разрубил мою последнюю марионетку на глазах у огромной толпы, так что я сейчас свободна, – и она механически, не меняясь в лице, приподняла бровь.
– О, интересно, – проигнорировав скрытую угрозу, протянул Эмери. – Это как раз то представление, о котором ты говорила? И как ты всё провернула?
Гнев в его глазах почти мгновенно сменился любопытством. Мэнэми почувствовала, как приободрился Тайлер, как мнётся на месте, собираясь выдать любую информацию, лишь бы обратить на себя внимание. И она пренебрежительно махнула в его сторону рукой, пресекая всякие попытки заговорить, подалась вперёд и, злобно усмехнувшись, заговорила сама:
– Тайлер может закреплять в пространстве приложенную ранее собой кинетическую энергию и запускать её повторно, когда потребуется. – она усмехнулась, увидев на лице собеседника непонимание. – Простыми словами, ещё до того, как ты пришёл, он мог перерезать воображаемому человеку на этом самом стуле горло. А сейчас, когда на этом месте оказался ты, запустить повторение. Ты остался бы с перерезанным горлом даже не поняв, кто сделал это. Так вот… – Она снова откинулась на спинку стула. – Что тебе надо? У нас разные задачи. А Ильнар вряд ли сказал тебе больше, чем мне. Так что?
– Занятно… – Эмери потянулся к недопитой кружке, стоящей напротив собеседницы, забрал её и отпил. – Что мне надо? Хм… Считай это жестом доброй воли.
– И давно ты обзавёлся доброй волей? – Не дождавшись ответа, она тут же повернулась к Тайлеру и сказала: – Принеси нам выпить.
– Конечно! – Парень снова приободрился и вскочил с места. – Что взять?
– Что-нибудь покрепче, – отмахнулась Мэнэми и смерила своего напарника так, что переспрашивать тот не стал.
Мэнэми и Эмери остались вдвоем, глядя друг другу в глаза. Можно было подумать, что встреча их случайна, что эти двое, так ненавидящие друг друга, не должны были увидеться, не должны были вот так сесть напротив друг друга и пытаться вести разговор.
Мэнэми, первой вышедшая из неприятного оцепенения, кивнула на стакан в руках Эмери.
– Не боишься пить из моего стакана?
– Если была бы хоть малейшая вероятность, что так я могу стать твоей марионеткой – ты бы остановила меня.
Мэнэми хмыкнула себе под нос, наблюдая, как молодой красивый юноша с тонкими чертами лица и прогнившей прогнившей натурой облизал нижнюю губу и пальцем смахнул с неё оставшиеся от крепкого напитка капли. После этого он, не дождавшись, когда собеседница заговорит, продолжил:
– И как тебе без марионетки? Сможешь продержаться и, случайно, не затащить своего юного напарника в постель? – Эмери усмехнулся, его палец медленно водил по краю кружки, извлекая еле слышное поскрипывание. – Случайно опутать его своими… чарами? – Очередной смешок.
Губы Мэнэми искривились в беззвучной гримасе. Она впилась ногтями в собственные локти, так что под толстой тканью плаща, наверняка, выступили красные полосы.
– Ничего, продержусь. – Она потянулась к своей кружке, вырвала её из рук Эмери и подвинула к себе, разлив несколько капель на потёртый почерневший стол. – И если я затащила кого-то в постель, это не значит, что он станет моей марионеткой. Хоть вероятность случайно привязать его ко мне всегда есть.
И она сделала большой глоток, с наслаждением наблюдая, как меняется в лице молодой парень. В его глазах загорелся любознательный огонь, и на мгновение Мэнэми показалось, что перед ней обычный любопытный мальчишка… Прекрасной внешности и с отвратительной сгнившей сущностью.
– Работают только поцелуи? – спросил Эмери, улыбнулся так, точно пытался заигрывать, и от этого Мэнэми стало лишь ещё неприятнее.
– Ты замораживаешь людей при касании, но это не значит, что каждое твоё касание – смертельно, – сухо проговорила Мэнэми, игнорируя все жесты и сладкие ноты в голосе собеседника. – И трахаешься, насколько я знаю, без особых проблем. Не считая случаев, когда после особо страстной ночи вместо твоих любовниц находили остывшие тела. И ты всё ещё не ответил на мой вопрос. Что за жест доброй воли?
– М-м-м, – Эмери откинулся на спинку стула и оглядел пустующий паб, каменные почерневшие от копоти стены, продавленные половицы, пожилого хозяина паба, который бросал недовольные взгляды в их сторону. – Знаю, как ты любишь ходить по безлюдным улицам и лазить по крышам… – Эмери отстранённо и без интереса глянул на Мэнэми. – Я тут прогуливался, услышал, как говорят, что Цепной Пес Его Величества вынюхивает следы тех, кто напал на юного принца.
– Это к тебе, – перебила его Мэнэми. – Ведь именно ты наследил во время той неудачной попытки взять ясновидящего.
Эмери с трудом проглотил ярость. На его лице не осталось ни капли притворства и наигранных чувств, только раздражение и злость.
– Теперь юный принц в городе, который ты окучиваешь. Ошивается около твоего любимчика. А твои следы так подозрительно и заманчиво обходят людные улицы стороной. Стоит только забраться в безлюдный уголок или на какую-нибудь крышу, и всё – можно брать твой след.
– Он не встает на след, если не уверен, кто его жертва.
Мэнэми сделала большой глоток, старательно делая вид, что услышанное никак не напугало её.
– Всё равно. Если он встанет на твой след, это опасность для всех нас. – Эмери поднялся, загладил лоснящиеся локоны за ухо и, снова натянув свою привычную отвратительную улыбку, протянул: – Тебе бы затеряться в толпе, а не на крышах. Путай следы среди толпы. Впрочем, не мне же учить тебя, как прятаться!
Он подмигнул, повернулся к Тайлеру, забрал у него один стакан, отпил, поморщился, громко поставил на стол и, не простившись, направился к выходу. У стойки он остановился, бросил пару тяжёлых монет и громко, так, чтобы Мэнэми услышала, сказал:
Корвус развернулся и пошёл из комнаты так, что не оставалось вопросов, нужно ли следовать за ним. Арвид лишь успел крикнуть ему в спину:
– Мне брать тренировочное копьё?
Но в ответ он получил такой многозначительный взгляд, что молча стянул со стола сложенное в рукоятку оружие и сунул за пояс.
Конечно, что он ожидал от дяди, который постоянно носит два клинка на поясе? Казалось, он даже спит с ними.
Верная Бьянка прыгнула Арвиду на плечо, когда он проходил мимо, приободряюще лизнула его в ухо. Дальше они шли в молчании. Арвид чувствовал, как подступает тошнота, а пальцы холодеют – приезд дяди вряд ли означал что-то хорошее. Скорее всего это означало, что король наконец вспомнил о сыне, а вот этого Арвид боялся больше всего. Хоть он был здесь поневоле, но ему нравилось, что никто его не дёргает, не воспитывает, что он далеко от дворца, строгого отца и озабоченных женщин, желающих с ним понянчиться. Ему нравилось, что здесь он почти забыл, кем на самом деле являлся.
Они спустились на первый этаж, вышли во внутренний двор, и Арвида бросило в дрожь.
Двор был точно каменный мешок – глухой и бездушный. Гладкие стены без окон вздымались к небу, а серая брусчатка под ногами поглощала любой звук. В застывшем, пропахшем вековой плесенью воздухе посредине стояли Джонатан и красноволосая женщина в строгом сером костюме. Она взглянула на новоприбывшего ученика сквозь круглые очки жёлтыми глазами.
– Профессор Эрдман проверит, как ты владеешь огнём, – проговорил Корвус.
«Чтобы ты потом передал всё отцу», – с ужасом подумал Арвид.
Эрдман поздоровалась, кивнула на покачивающуюся на плече Бьянку и заговорила:
– Зверька лучше убрать подальше, если вы не хотите навредить ему.
Не успел Арвид нервно сглотнуть и испуганно покоситься на Бьянку, как та уже спрыгнула и побежала в сторону зданий, не требуя дополнительных пояснений, почему находиться здесь ей не стоит. Арвид проводил её взглядом, и лишь когда зверёк забрался на плечи немой Элле, заметил, что вдоль стены выстроились его сокурсники. Спокойнее не стало.
– Посмотрим, как вы владеете огнём, – повторила строгая профессор, поправляя рукава серого пиджака. – Попробуйте создать пламя и не навредить себе.
Арвид сглотнул, огляделся – дяди рядом уже не было, он присоединился к остальным зрителям. Эрдман, неправильно считав обеспокоенный взгляд Арвида, добавила:
– Не переживайте. Если что-то пойдёт не так, Джереми сообщит заранее.
Арвид перехватил уставший взгляд ясновидящего, поспешно отвернулся и переспросил:
– Создать пламя?..
– Да. – Профессор многозначительно изогнула бровь. – Или вы хотите, чтобы я сделала это вместо вас?
Почему-то именно в этот момент Арвид вспомнил россказни, как профессор Эрдман, она же Разящая Леди, как-то сожгла весь город дотла, а следы от ее огнеупорных металлических каблуков так и остались выплавленными в камне на одной из главных улиц. Не в этом ли городе это было?..
Арвид помотал головой.
Скорее чтобы спрятаться от любопытных взглядов, нежели для самозащиты, Арвид натянул капюшон и намотал на лицо шарф. Надел перчатки с открывающимися клапанами на ладонях – для выхода огня, взял копьё… Скорее полая палка с острыми концами, нежели серьёзное оружие – в первую очередь оно предназначалось для того, чтобы направлять огонь, а не колоть врагов. Впрочем, лучше бы ему дали обычное копьё – всё лучше, чем управляться с огнём.
Арвида охватил жар, по спине стекал пот, дышать под шарфом стало почти невозможно, а профессор Эрдман – безобидная на первый взгляд дама лет пятидесяти, – стояла в ожидании, спрятав руки за спину.
«Если я оплошаю, отец узнает. Если оплошаю, отец узнает», – крутилось в голове. Дядя же, точно ожидая ошибки Арвида, стоял и смотрел своими чёрными, вгоняющими в страх глазами.
– Вы готовы? – раздался голос профессора, и Арвид тут же вскинул копьё перед собой, лишь бы не думать.
Одно короткое движение – перед глазами сверкнула искра, руку обожгло пламя, вырвалось из клапанов на ладони, скользнуло сквозь полость в рукояти во внутрь полого копья и вырвалось с двух сторон короткими мощными огненными лезвиями.
Не прошло и пары секунд, а Арвид уже сжал ладонь, накладные клапаны на перчатках закрылись, пламя потухло. Профессор Эрдман глянула на языки пламени, которые ещё несколько секунд колыхались с обеих сторон, а потом медленно, точно тающие на ветру струйки дыма, исчезли.
– Можете удерживать пламя дольше?
По спине скатилась ледяная капля пота, хотя самому Арвиду в плотном костюме было невыносимо жарко. Взгляд его коротко метнулся к дяде, к его чёрным, буравящим глазам, и Арвид, стиснув зубы, выдавил:
– Могу.
Профессор кивнула. Арвиду оставалось лишь с безмолвным ужасом выполнять обещанное.
Всё повторилось снова, только на этот раз Арвид не стал сжимать руку, а позволил огню плясать на его ладони, медленно пожирая своего носителя. Так длилось секунду, две, три… На глазах от боли и сильного жара навернулись слезы, но что-то не позволяло Арвиду сдаться и разжать руку: то ли невозмутимый взгляд профессора, то ли ощущение черного взгляда дяди откуда-то со стороны.
Но вот рука предательски дрогнула, копьё упало, а огонь, не желая утихать так просто, сорвался с ладони и уже взметнулся освобожденным столбом вверх… Но кто-то перехватил руку Арвида, и огонь покорно растворился. Эрдман отняла резко погорячевшую руку, вокруг которой плясали искры огня, в её волосах, казалось, ещё остались несколько язычков пламени… Но Арвид мог думать только о том, что только что чуть не произошло.
– Почему не остановились вовремя? – всё также спокойно и точно не заинтересованно спросила Эрдман, поправив рукава пиджака. – Хотели доказать что-то? Или просто ищете способ покалечить себя?
– Я… Не думал, что рука дрогнет… – не своим голосом ответил Арвид.
– Покажите ладонь.
Арвид с трудом сглотнул – горло пересохло, в висках полыхал жар, мысли плавились. Он стянул перчатку и, сам избегая смотреть на руку, протянул ладонь вперёд. Профессор осмотрела несколько красноватых ожогов, еле заметно сощурилась и проговорила:
– Вам нужно научиться держать пламя на расстоянии. Ему не нужно постоянно пожирать вас, чтобы гореть.
– А так можно?
Профессор изогнула бровь, подняла два пальца вверх и тут же над головами сверкнул огонь, раздался взрыв. Арвид, как и большинство из собравшихся, испуганно вздрогнул, вжал голову в плечи и глянул вверх, на парящий в воздухе огонь, который, не найдя, за что уцепиться, быстро умирал.
– Я даже не коснулась его, – проговорила Эрдман, привлекая внимание Арвида к себе.
– Но я не умею так, – проворчал Арвид. – Мне нужно создать искру на ладони, иначе огня не получится.
– Да, создать искру и отпустить огонь на расстояние, – ответила Эрдман. Теперь уже в её голосе считывалось раздражение. – Впрочем, если вам нравится сжигать себя, то я не буду мешать. – Она кивнула на ладонь и, чуть смягчившись, добавила: – Сходите в лазарет, пусть вам обработают раны. Такие ожоги оставлять нельзя.
– Хорошо, – пробурчал Арвид, не особо собираясь следовать совету. – Что-то ещё от меня требуется?
Женщина в последний раз осмотрела Арвида с головы до ног, посмотрела на раненную руку, на брошенное копьё, на пару злых, недовольных золотистых глаз.
– Нет, – ответила она. – Пока у меня достаточно информации, чтобы составить предварительную программу обучения для вас. Спасибо.
Арвид кивнул, подобрал копьё и поспешил прочь.
Дядя явно больше был заинтересован в разговоре с профессором, чем с племянником, и Арвид воспользовался этим. Он хотел побежать, сбежать, и больше ни в чём не участвовать, ничего не делать, ничего… Но пока жизнь подкидывала ему лишь всё новые испытания. И, казалось, приезд дяди не сулил ничего хорошего…
Глава 45. Обязательства
Мир Джерома, 22.10.1114 г
В полуночном пабе царила осенняя тоска. Последние посетители допивали свои кружки, кутаясь в плащи против промозглой влаги, пробиравшейся сквозь щели. Хозяин бросал угрюмые взгляды на единственный столик, где двое засиделись допоздна. Его раздражение возросло, когда дверь распахнулась, впустив порцию ледяного воздуха и молодого человека в сером плаще. Тот смахнул с пшеничных волос первые снежинки и направился к столику неторопливых посетителей.
Женщина, лет сорока, в тёплом плаще и обмотанном вокруг шеи шарфе сложила руки на груди и впилась взглядом в вошедшего. А вот сидящий рядом с ней молодой светловолосый парень наоборот – засиял от счастья и радости, не скрывая своих эмоций. Вновь прибывший подошёл к столу, оглядел собравшихся и, широко улыбнувшись, заговорил:
– Ну и компашка у вас.
Светловолосый парень вскочил с места, протянул через стол руку и затараторил:
– Господин Отеро, какая честь!
– Отеро? – Юноша с отвращением глянул на протянутую руку, проигнорировал её и вальяжно опустился на стул. – Ещё раз так меня назовёшь, и я пожму руку так, что от тебя и ледышки не останется.
Даже женщина покосилась на своего взбудораженного знакомого и строго заметила:
– И не смей этой фамилией разбрасываться.
Парень совсем уж притих и сидящие напротив друг друга женщина и новоприбывший про него тут же забыли.
– Воспитываешь марионетку, Мэнэми? – начал словесную перепалку парень.
– Заскучал без своей обезьянки-ясновидящей, Эмери? – ответила женщина.
Эмери вздрогнул, нахмурился, от его улыбчивости не осталось и следа. Он подался вперёд к столу и медленно прошипел:
– Ещё раз назовешь Яну…
– И Тайлер не марионетка, – перебила его Мэнэми и кивнула на парня рядом. – Он мой напарник. И как раз он недавно разрубил мою последнюю марионетку на глазах у огромной толпы, так что я сейчас свободна, – и она механически, не меняясь в лице, приподняла бровь.
– О, интересно, – проигнорировав скрытую угрозу, протянул Эмери. – Это как раз то представление, о котором ты говорила? И как ты всё провернула?
Гнев в его глазах почти мгновенно сменился любопытством. Мэнэми почувствовала, как приободрился Тайлер, как мнётся на месте, собираясь выдать любую информацию, лишь бы обратить на себя внимание. И она пренебрежительно махнула в его сторону рукой, пресекая всякие попытки заговорить, подалась вперёд и, злобно усмехнувшись, заговорила сама:
– Тайлер может закреплять в пространстве приложенную ранее собой кинетическую энергию и запускать её повторно, когда потребуется. – она усмехнулась, увидев на лице собеседника непонимание. – Простыми словами, ещё до того, как ты пришёл, он мог перерезать воображаемому человеку на этом самом стуле горло. А сейчас, когда на этом месте оказался ты, запустить повторение. Ты остался бы с перерезанным горлом даже не поняв, кто сделал это. Так вот… – Она снова откинулась на спинку стула. – Что тебе надо? У нас разные задачи. А Ильнар вряд ли сказал тебе больше, чем мне. Так что?
– Занятно… – Эмери потянулся к недопитой кружке, стоящей напротив собеседницы, забрал её и отпил. – Что мне надо? Хм… Считай это жестом доброй воли.
– И давно ты обзавёлся доброй волей? – Не дождавшись ответа, она тут же повернулась к Тайлеру и сказала: – Принеси нам выпить.
– Конечно! – Парень снова приободрился и вскочил с места. – Что взять?
– Что-нибудь покрепче, – отмахнулась Мэнэми и смерила своего напарника так, что переспрашивать тот не стал.
Мэнэми и Эмери остались вдвоем, глядя друг другу в глаза. Можно было подумать, что встреча их случайна, что эти двое, так ненавидящие друг друга, не должны были увидеться, не должны были вот так сесть напротив друг друга и пытаться вести разговор.
Мэнэми, первой вышедшая из неприятного оцепенения, кивнула на стакан в руках Эмери.
– Не боишься пить из моего стакана?
– Если была бы хоть малейшая вероятность, что так я могу стать твоей марионеткой – ты бы остановила меня.
Мэнэми хмыкнула себе под нос, наблюдая, как молодой красивый юноша с тонкими чертами лица и прогнившей прогнившей натурой облизал нижнюю губу и пальцем смахнул с неё оставшиеся от крепкого напитка капли. После этого он, не дождавшись, когда собеседница заговорит, продолжил:
– И как тебе без марионетки? Сможешь продержаться и, случайно, не затащить своего юного напарника в постель? – Эмери усмехнулся, его палец медленно водил по краю кружки, извлекая еле слышное поскрипывание. – Случайно опутать его своими… чарами? – Очередной смешок.
Губы Мэнэми искривились в беззвучной гримасе. Она впилась ногтями в собственные локти, так что под толстой тканью плаща, наверняка, выступили красные полосы.
– Ничего, продержусь. – Она потянулась к своей кружке, вырвала её из рук Эмери и подвинула к себе, разлив несколько капель на потёртый почерневший стол. – И если я затащила кого-то в постель, это не значит, что он станет моей марионеткой. Хоть вероятность случайно привязать его ко мне всегда есть.
И она сделала большой глоток, с наслаждением наблюдая, как меняется в лице молодой парень. В его глазах загорелся любознательный огонь, и на мгновение Мэнэми показалось, что перед ней обычный любопытный мальчишка… Прекрасной внешности и с отвратительной сгнившей сущностью.
– Работают только поцелуи? – спросил Эмери, улыбнулся так, точно пытался заигрывать, и от этого Мэнэми стало лишь ещё неприятнее.
– Ты замораживаешь людей при касании, но это не значит, что каждое твоё касание – смертельно, – сухо проговорила Мэнэми, игнорируя все жесты и сладкие ноты в голосе собеседника. – И трахаешься, насколько я знаю, без особых проблем. Не считая случаев, когда после особо страстной ночи вместо твоих любовниц находили остывшие тела. И ты всё ещё не ответил на мой вопрос. Что за жест доброй воли?
– М-м-м, – Эмери откинулся на спинку стула и оглядел пустующий паб, каменные почерневшие от копоти стены, продавленные половицы, пожилого хозяина паба, который бросал недовольные взгляды в их сторону. – Знаю, как ты любишь ходить по безлюдным улицам и лазить по крышам… – Эмери отстранённо и без интереса глянул на Мэнэми. – Я тут прогуливался, услышал, как говорят, что Цепной Пес Его Величества вынюхивает следы тех, кто напал на юного принца.
– Это к тебе, – перебила его Мэнэми. – Ведь именно ты наследил во время той неудачной попытки взять ясновидящего.
Эмери с трудом проглотил ярость. На его лице не осталось ни капли притворства и наигранных чувств, только раздражение и злость.
– Теперь юный принц в городе, который ты окучиваешь. Ошивается около твоего любимчика. А твои следы так подозрительно и заманчиво обходят людные улицы стороной. Стоит только забраться в безлюдный уголок или на какую-нибудь крышу, и всё – можно брать твой след.
– Он не встает на след, если не уверен, кто его жертва.
Мэнэми сделала большой глоток, старательно делая вид, что услышанное никак не напугало её.
– Всё равно. Если он встанет на твой след, это опасность для всех нас. – Эмери поднялся, загладил лоснящиеся локоны за ухо и, снова натянув свою привычную отвратительную улыбку, протянул: – Тебе бы затеряться в толпе, а не на крышах. Путай следы среди толпы. Впрочем, не мне же учить тебя, как прятаться!
Он подмигнул, повернулся к Тайлеру, забрал у него один стакан, отпил, поморщился, громко поставил на стол и, не простившись, направился к выходу. У стойки он остановился, бросил пару тяжёлых монет и громко, так, чтобы Мэнэми услышала, сказал:
