В зале повисла пугающая пауза. Ида стоял неподвижно, слегка наклонив голову вперёд. Казалось, его чёрные глаза были готовы прожечь в старейшине дырку.
– Нет, Ваше Святейшество, – ответил Ида медленнее, проговаривая каждое слово. – Всё, что я хотел вам сказать, я сказал. Ничего более я не имел в виду. Если мне в очередной раз требуется пояснить, насколько хорошо мой ученик справляется со своими задачами, я повторю.
Старик на центральном троне насупился, глянул на сидящую справа от него женщину, и та еле помотала головой, так медленно и слабо, точно потратила на это действие остатки своих сил. Ида воспринял этот жест за ответ, кивнул и продолжил:
– Тем не менее, мне нужно признать, что ситуация в Аклайне пока ещё не стабилизировалась. С вашего позволения, – он повернулся к красноволосой мейстеру и, снова приложив руку к груди, кивнул ей, – я попрошу Амори предоставить ещё водников, чтобы подстраховать города Аклайн на случай непредвиденных ситуаций при смене системы защиты.
Амори поджала губы, сдвинула брови, но вместо ответа кротко кивнула, и Ида, снова повернувшись к старейшинам продолжил:
– Также, Ваши Святейшества, я хотел бы предложить рассмотреть возможность обучения представителей водного и огненного народа Янь по новой программе в мире Джерома, чтобы те смогли получить возможность использовать способности во всех мирах Семёрки.
– Началось… – сквозь зубы процедила Каваками так, что услышали все.
Люжен поморщился, – слишком уж душно и жарко стало в помещении, а ему сейчас лучше было бы остаться в своей прохладной каморке, лечь, положить холодные тряпки на ноющий шрам и отдыхать, ожидая, когда боль утихнет и отпустит его.
Колкое замечание вечно ворчащей Каваками услышал, в том числе, и Ида, хоть тот не подал виду, лишь коротко повёл рукой и невозмутимо продолжил:
– Слишком часто ко мне приходят запросы о помощи моего ученика в других мирах, в то время как в моём собственном мире не помешала бы дополнительная помощь. Также я прошу рассмотреть возможность выдачи разрешения на использование способности с шестнадцати лет. Как мы все успели заметить, нынешние ученики, допущенные к практике, уже вполне неплохо владеют способностями…
Люжена точно окатили холодной водой, когда до него дошёл смысл сказанного. Он тут же вскочил со своего места и поспешно выкрикнул:
– Возражаю, Ваши Святейшества!
И снова в зале повисла тишина. Взгляды старейшин медленно обратились к Люжену, и тот окончательно потерял надежду провести этот совет хоть сколько-то спокойно. Ида рывком обернулся через плечо, встретился взглядом с Люженом и так и замер, пытаясь маской бесстрастия скрыть боль, и уже тише и спокойнее пояснил:
– Они ещё дети, Ваши Святейшества.
– Мой ученик вполне успешно справляется со своими обязанностями с шестнадцати, – ответил Ида. – Роркал, насколько я знаю, более чем доволен был работой своего семнадцатилетнего ученика. Не вижу причин тянуть эти два года.
– У подростков эти два года ощущаются совсем иначе, чем у тебя.
– А ты сам-то помнишь, как те года прошли у тебя?
Ида выдержал паузу, ожидая ответа. Люжен молчал. Среди всех мейстеров они с Идой были самыми долгожителями. Вопрос поставил в тупик, ведь Люжен действительно сразу не смог вспомнить настолько далёкие воспоминания. Ида же, воспользовавшись этой заминкой, повернулся к старейшинам и продолжил:
– К тому же сейчас на практике далеко не всем шестнадцать. Есть и те, которым уже за двадцать. Я не говорю, что данное условие нужно устанавливать как обязательный критерий на постоянной основе, но только в конкретно данном случае. Думаю, сложно возразить, что ученики в этом выпуске очень талантливы. Нет смысла растягивать программу практики на два года. Также я хотел бы добавить в программу обучение на площадках в других мирах и допустить к практике желающих из мира Янь.
Люжен понял, что всё это время так и стоял на месте. Слов не находилось, раскалывающаяся от боли голова отказывалась работать, и ему оставалось разве что опуститься на своё место и ждать окончания совета.
Ида ещё какое-то время рассказывал о делах в мире Аклайн, затем чуть не сцепился с Амори по поводу стажировки водников из Янь, после чего старейшины попросили Иду сесть, а Амори – выйти вперёд. Такой исход никому особо не понравился, и мейстеры поменялись местами. Ида громко опустился на стул рядом с Люженом, вслушиваясь в негромкую речь коллеги, пытающегося сгладить острые углы в отношениях двух народов её мира и смягчить ситуацию перед старейшинами.
Весь оставшийся разговор Люжен сидел, уперевшись взглядом в стол, и пытался не сойти с ума от кофейного аромата, витавшего вокруг Иды. Пришёл в себя Люжен только когда Фельсн едва коснулся его локтя. Он вздрогнул, огляделся – в дверях мелькнул чёрный ханьфу, и Люжен тут же вскочил с места и поспешил за ним. Он не стал дожидаться Фельсна и даже забыл проститься с остальными мейстерами. С трудом догнав вечно несущегося куда-то Иду, Люжен окликнул его.
Огромная фигура на мгновение замерла, Ида медленно повернулся и уставился на застывшего на несколько ступеней выше Люжена. Ещё до того, как тот успел спуститься ниже, Ида начал говорить:
– Прости, не было времени обсудить с тобой заранее. И я не думал, что ты будешь против.
– Не нужно было ссылаться на нападение на практике, – пытаясь дышать ровно и не выдать усталость ответил Люжен.
– А на что? – Ида развернулся, всё ещё держа в руке стакан с уже почти допитым кофе. – Или ты планировал скрывать детали произошедшего?
Люжен замер, так и не дойдя пару шагов до Иды. Сейчас ему пришлось приложить усилия, чтобы собраться и сдержанно ответить:
– Нет, ничего скрывать я не планировал, но и акцентировать внимание не хотел.
– М-м, – Ида облокотился о стену, глянул вверх, проверяя, не идёт ли кто, и заговорил: – Твоё ясновидение уже недостаточно хорошо работает, а воронья почта, как я посмотрю, справляется не так хорошо. Когда-нибудь и Совет заметит, даже если не акцентировать на этом внимание.
– И это... мне говоришь ты? – Люжен с трудом выжал из себя слова, еле сдерживаясь, чтобы не повысить голос, хотя боль в висках, казалось, заглушает все звуки. – Мейстер, у которого исчерпалась способность? Мейстер, у которого самый нестабильный мир в Семёрке и который первым стоит в очереди на вылет?
Ида, ни секунды не мешкая и так и не изменившись в лице продолжал торопливо, точно опаздывал куда-то, отвечать:
– Во-первых, я справляюсь только способностью перемещаться, и отсутствие второй способности не влияет на мою работу. Во-вторых, у меня есть ученик. Этого вполне достаточно, чтобы Совет успокоился и перестал донимать вопросом восстановления моих ресурсов. А вот твои перебои с ясновидением скоро станут слишком уж заметными. Просто предупреждаю. Да и ты, я смотрю, выглядишь неважно. Давно ты так не злился. – Он, не разжимая стакан, указал пальцем вверх. – Фельсн, полагаю, даже из зала почувствовал твой гнев. Ему ты тоже не будешь рассказывать детали?
Люжен с трудом проглотил подкатившие к горлу слова. Ему действительно следовало успокоиться, остудить голову, и до этого – не лезть в разговор. Ему вообще не стоило приходить сюда в таком состоянии, лишь показывать всем свою слабость…
– К слову, – снова заговорил Ида, понизив голос. – Ведь именно в вашем мире выползают падшие и разбредаются по всем мирам, уж это ты никак не скроешь. Именно поэтому я полагал, что ты в первую очередь будешь заинтересован в увеличении числа подготовленных и обученных людей. Тебе пора признать, что ты не справляешься. – Ида допил уже остывший кофе и, с тоской посмотрев на пустой стакан, заключил: – Я очень благодарен тебе за помощь. Хоть Джонатан не смог достигнуть договорённости с королём, но я не могу недооценивать его вклад в Аклайн. Поэтому, – он приложил руку к груди и коротко кивнул, – если тебе понадобится помощь, ты можешь обратиться ко мне.
И Ида развернулся и скользнул вниз по лестнице, оставляя после себя лишь запах чёрного кофе. Люжен задержался на каких-то несколько секунд, а чёрная ткань уже исчезла с глаз. Люжен и сам не стал медлить – он не хотел больше встречаться с мейстерами, ведь ещё один разговор мог закончиться не так легко, как этот.
Мир Джерома, город Даэрум, 24.10.1114 (на следующий день)
Уже которую ночь подряд Джерри не мог уснуть. Ему снился то Стужа с ледяной хваткой, то голубоглазая Бекки, невинно наблюдающая за тем, как Джерри из вечного холода бросает в жар. А дальше темнота… Джерри ничего не видит, хотя отчётливо помнит, что что-то в этой темноте происходило, что-то очень важное. Он словно чувствует на себе чьи-то прикосновения, чьи-то поцелуи, и после них становится так легко и спокойно… Пока он в ужасе не просыпался от ощущения чего-то присутствия, оглядывался, всматривался в темноту. Но каждый раз они были в комнате только вдвоём с Альфисом.
События с Джо, переезд, бесконечные расспросы, во время которых с Джерри снова и снова считывали одни и те же воспоминания, и после этого самому Джерри уже казалось, что он сходит с ума. Каждый раз, когда на него надевали считывающие очки и называли дату, он чувствовал, как сердце сжимается от страха. Он боялся ошибиться, вспомнить что-то, что не хотел бы показывать. Хотя он знал, что старался минимизировать в своей жизни воспоминания, которые он бы не хотел показывать. После таких процедур он и вовсе ощущал себя вещью, и мало на что был готов ещё в этот день. Он был очень уставшим, от этого он постоянно злился, злился на себя за то, что проявляет слабость, потом за то, что вместо того чтобы бороться со слабостью он просто корит себя за это… И эти карусели мыслей не заканчивались. Как и не заканчивался круговорот снов.
Сегодня Джерри опять вскочил посреди ночи, разбудив Альфиса. Не обращая внимания на его недовольные ворчания, он сходил в душ, но это не помогло ему согреться и успокоиться. Он даже не стал пытаться уснуть ещё раз, а оделся и, убедив Альфиса остаться в кровати, вышел из комнаты.
В коридорах было темно и тихо, Джерри слышал лишь как стучит в ушах пульс. Убегая от этого звука, Джерри прошёлся несколько раз по коридору, спустился вниз и почти выскочил на улицу, пока сторож в последний момент не прикрикнул на него. Пришлось вернуться и снова подняться наверх, бродить по коридорам.
Кошмары не отпускали, теплее не становилось. Собственное дыхание казалось неприлично громким, а тени, плясавшие на стенах от тусклого света уличных фонарей, на мгновение складывались в знакомые пугающие силуэты. В таком состоянии у Джерри бы точно не получилось заснуть, и он не долго думая зашёл в комнату и бесшумно подошёл к кровати Кенни.
– Кенни, – он наклонился над спящим братом и повторил: – Кенни!
Тот подскочил на месте и, только завидев брата, прошипел:
– Чёрт, Джерри… Какого хрена?
– Поспарингуешься со мной? – шёпотом попросил Джерри.
– Чего? – Кенни приподнялся на локтях, протёр глаза и, тоже понизив голос, ответил: – Ты с ума сошёл? Посреди ночи?
– Полчетвертого, – неуверенно протянул Джерри. – Фактически почти утро.
– И? – Кенни натянул одеяло до шеи и, отвернувшись к стене, проворчал: – Я всё равно не пойду спаринговаться сейчас.
Джерри, так и сидя на корточках у кровати Кенни, начал перебирать в голове варианты, как можно было бы уговорить брата пойти с ним. Будущее в темноте комнаты он почти не различал, а дальше все видения были туманны и размыты…
Раздалось шуршание с соседней кровати и тихий голос Отто:
– Я могу поспаринговаться с тобой.
Джерри повернулся к нему, пытаясь разглядеть силуэт в темноте, но смог увидеть разве что растрёпанные кудрявые волосы, тускло освещённые светом из окна.
– Тогда встретимся в зале на первом, – полушёпотом бросил Джерри и поспешил выйти, пока за его спиной раздавался поспешный шорох.
Не успел Джерри начать злиться от бездействия, как в просторный зал без окон спустился Отто в мешковатых штанах, незашнурованных ботинках и в футболке наизнанку. Впрочем, ничто из этого его не смущало. Разве что шнурки пришлось заправить внутрь ботинок по просьбе Джерри.
– Готов? – нетерпеливо бросил Джерри, уже выхватив два тренировочных шеста.
– Да, – только завязав шнурки, ответил Отто, выпрямился и тут же выставил руки вперёд, ловя брошенный ему шест.
Джерри, уже отвернувшись, даже не заметил, как Отто чуть не выронил оружие, в последний момент схватив его левой рукой. Когда Джерри снова обернулся, Отто уже стоял наготове, прижав шест к себе искалеченной рукой и старательно убирая отросшие кудри за уши.
– Может, убрать в хвостик? – предложил Джерри, не в силах выдерживать вида тщетных попыток.
– У меня пока не получается одной рукой, – тихо ответил Отто, уставившись себе под ноги. – Ничего страшного. Они не сильно мешают.
Джерри смог лишь кивнуть – предлагать помощь у него не было сил, да и Отто, скорей всего бы отказался. Он слегка ослабил галстук, кивнул, и они начали тренировку.
Отто оказался слабым противником. Он постоянно пропускал удары, не мог отразить сильные атаки и в конечном счёте оказывался на полу. Но он продолжал упорно подниматься каждый раз, отталкиваясь от пола дрожащей левой рукой и прикусывая губу от досады и молча сражаться.
Спустя порядка получаса постоянных падений и подъёмов Отто, Джерри всё же успокоился – видимо, ему удалось снять напряжение с тела и немного согреться. Отто снова поднялся, с неохотой и какой-то молчаливой обречённостью. Джерри, неожиданно выхватив взглядом обрубок вместо руки и трясущуюся от напряжения левую, примирительно проговорил:
– Левой у тебя получается уже лучше.
– М-м, – мотнул головой Отто. – Я же вижу, что всё ещё гораздо хуже, чем правой.
– Ты делаешь успехи. Скоро освоишь и это.
Они стояли посреди ставшего душным зала, облокотившись на шест, и тяжело дышали. Отто, размяв левую руку, снова взялся за древко, и, увидев, что Джерри уже не торопится драться, неуверенно спросил:
– Ещё раз?
– Не хочешь отдохнуть? – Джерри глянул на Отто и, предвидя ответ, поспешил добавить: – Я бы отдохнул. Что-то я переоценил силы.
Отто неуверенно покосился на Джерри, сомневаясь в искренности его слов, ведь тот даже толком не вспотел, но всё же кивнул, убрал влажные пряди за уши и опустился на пол у стены. Джерри отложил в сторону шест и подсел рядом, разглядывая стык белого потолка и пожелтевшей стены. В некоторых местах виднелись тёмные пятна от сырости, а в углу краска и вовсе облезла, оголяя шпаклёвку. Джерри размышлял, как бы ему сегодня уйти пораньше на дневной сон и наверстывать упущенное ночью. Может, он мог бы поспать часок сейчас, лишь бы ему удалось уснуть.
Отто выронил шест, откинул голову и прикрыл глаза. Джерри тут же переключил внимание на него и невольно упёрся взглядом в обрубок. Ещё ни разу он не видел его так близко и так отчётливо, не спрятанным под длинным рукавом водолазки и обмотанным бинтами. Кожа была тонкой, почти белой, шрамы расходились от обрубка вверх, точно шипы. Джерри подумал, что же должно было быть в голове оборотня Отто, что тот, почувствовав смертельную для себя опасность, так просто легко и чётко пожертвовал кистью. И что было бы, если бы оборотень Отто оказался чуть менее сообразительным…
Вслух Джерри озвучивать это не хотел.
– Нет, Ваше Святейшество, – ответил Ида медленнее, проговаривая каждое слово. – Всё, что я хотел вам сказать, я сказал. Ничего более я не имел в виду. Если мне в очередной раз требуется пояснить, насколько хорошо мой ученик справляется со своими задачами, я повторю.
Старик на центральном троне насупился, глянул на сидящую справа от него женщину, и та еле помотала головой, так медленно и слабо, точно потратила на это действие остатки своих сил. Ида воспринял этот жест за ответ, кивнул и продолжил:
– Тем не менее, мне нужно признать, что ситуация в Аклайне пока ещё не стабилизировалась. С вашего позволения, – он повернулся к красноволосой мейстеру и, снова приложив руку к груди, кивнул ей, – я попрошу Амори предоставить ещё водников, чтобы подстраховать города Аклайн на случай непредвиденных ситуаций при смене системы защиты.
Амори поджала губы, сдвинула брови, но вместо ответа кротко кивнула, и Ида, снова повернувшись к старейшинам продолжил:
– Также, Ваши Святейшества, я хотел бы предложить рассмотреть возможность обучения представителей водного и огненного народа Янь по новой программе в мире Джерома, чтобы те смогли получить возможность использовать способности во всех мирах Семёрки.
– Началось… – сквозь зубы процедила Каваками так, что услышали все.
Люжен поморщился, – слишком уж душно и жарко стало в помещении, а ему сейчас лучше было бы остаться в своей прохладной каморке, лечь, положить холодные тряпки на ноющий шрам и отдыхать, ожидая, когда боль утихнет и отпустит его.
Колкое замечание вечно ворчащей Каваками услышал, в том числе, и Ида, хоть тот не подал виду, лишь коротко повёл рукой и невозмутимо продолжил:
– Слишком часто ко мне приходят запросы о помощи моего ученика в других мирах, в то время как в моём собственном мире не помешала бы дополнительная помощь. Также я прошу рассмотреть возможность выдачи разрешения на использование способности с шестнадцати лет. Как мы все успели заметить, нынешние ученики, допущенные к практике, уже вполне неплохо владеют способностями…
Люжена точно окатили холодной водой, когда до него дошёл смысл сказанного. Он тут же вскочил со своего места и поспешно выкрикнул:
– Возражаю, Ваши Святейшества!
И снова в зале повисла тишина. Взгляды старейшин медленно обратились к Люжену, и тот окончательно потерял надежду провести этот совет хоть сколько-то спокойно. Ида рывком обернулся через плечо, встретился взглядом с Люженом и так и замер, пытаясь маской бесстрастия скрыть боль, и уже тише и спокойнее пояснил:
– Они ещё дети, Ваши Святейшества.
– Мой ученик вполне успешно справляется со своими обязанностями с шестнадцати, – ответил Ида. – Роркал, насколько я знаю, более чем доволен был работой своего семнадцатилетнего ученика. Не вижу причин тянуть эти два года.
– У подростков эти два года ощущаются совсем иначе, чем у тебя.
– А ты сам-то помнишь, как те года прошли у тебя?
Ида выдержал паузу, ожидая ответа. Люжен молчал. Среди всех мейстеров они с Идой были самыми долгожителями. Вопрос поставил в тупик, ведь Люжен действительно сразу не смог вспомнить настолько далёкие воспоминания. Ида же, воспользовавшись этой заминкой, повернулся к старейшинам и продолжил:
– К тому же сейчас на практике далеко не всем шестнадцать. Есть и те, которым уже за двадцать. Я не говорю, что данное условие нужно устанавливать как обязательный критерий на постоянной основе, но только в конкретно данном случае. Думаю, сложно возразить, что ученики в этом выпуске очень талантливы. Нет смысла растягивать программу практики на два года. Также я хотел бы добавить в программу обучение на площадках в других мирах и допустить к практике желающих из мира Янь.
Люжен понял, что всё это время так и стоял на месте. Слов не находилось, раскалывающаяся от боли голова отказывалась работать, и ему оставалось разве что опуститься на своё место и ждать окончания совета.
Ида ещё какое-то время рассказывал о делах в мире Аклайн, затем чуть не сцепился с Амори по поводу стажировки водников из Янь, после чего старейшины попросили Иду сесть, а Амори – выйти вперёд. Такой исход никому особо не понравился, и мейстеры поменялись местами. Ида громко опустился на стул рядом с Люженом, вслушиваясь в негромкую речь коллеги, пытающегося сгладить острые углы в отношениях двух народов её мира и смягчить ситуацию перед старейшинами.
Весь оставшийся разговор Люжен сидел, уперевшись взглядом в стол, и пытался не сойти с ума от кофейного аромата, витавшего вокруг Иды. Пришёл в себя Люжен только когда Фельсн едва коснулся его локтя. Он вздрогнул, огляделся – в дверях мелькнул чёрный ханьфу, и Люжен тут же вскочил с места и поспешил за ним. Он не стал дожидаться Фельсна и даже забыл проститься с остальными мейстерами. С трудом догнав вечно несущегося куда-то Иду, Люжен окликнул его.
Огромная фигура на мгновение замерла, Ида медленно повернулся и уставился на застывшего на несколько ступеней выше Люжена. Ещё до того, как тот успел спуститься ниже, Ида начал говорить:
– Прости, не было времени обсудить с тобой заранее. И я не думал, что ты будешь против.
– Не нужно было ссылаться на нападение на практике, – пытаясь дышать ровно и не выдать усталость ответил Люжен.
– А на что? – Ида развернулся, всё ещё держа в руке стакан с уже почти допитым кофе. – Или ты планировал скрывать детали произошедшего?
Люжен замер, так и не дойдя пару шагов до Иды. Сейчас ему пришлось приложить усилия, чтобы собраться и сдержанно ответить:
– Нет, ничего скрывать я не планировал, но и акцентировать внимание не хотел.
– М-м, – Ида облокотился о стену, глянул вверх, проверяя, не идёт ли кто, и заговорил: – Твоё ясновидение уже недостаточно хорошо работает, а воронья почта, как я посмотрю, справляется не так хорошо. Когда-нибудь и Совет заметит, даже если не акцентировать на этом внимание.
– И это... мне говоришь ты? – Люжен с трудом выжал из себя слова, еле сдерживаясь, чтобы не повысить голос, хотя боль в висках, казалось, заглушает все звуки. – Мейстер, у которого исчерпалась способность? Мейстер, у которого самый нестабильный мир в Семёрке и который первым стоит в очереди на вылет?
Ида, ни секунды не мешкая и так и не изменившись в лице продолжал торопливо, точно опаздывал куда-то, отвечать:
– Во-первых, я справляюсь только способностью перемещаться, и отсутствие второй способности не влияет на мою работу. Во-вторых, у меня есть ученик. Этого вполне достаточно, чтобы Совет успокоился и перестал донимать вопросом восстановления моих ресурсов. А вот твои перебои с ясновидением скоро станут слишком уж заметными. Просто предупреждаю. Да и ты, я смотрю, выглядишь неважно. Давно ты так не злился. – Он, не разжимая стакан, указал пальцем вверх. – Фельсн, полагаю, даже из зала почувствовал твой гнев. Ему ты тоже не будешь рассказывать детали?
Люжен с трудом проглотил подкатившие к горлу слова. Ему действительно следовало успокоиться, остудить голову, и до этого – не лезть в разговор. Ему вообще не стоило приходить сюда в таком состоянии, лишь показывать всем свою слабость…
– К слову, – снова заговорил Ида, понизив голос. – Ведь именно в вашем мире выползают падшие и разбредаются по всем мирам, уж это ты никак не скроешь. Именно поэтому я полагал, что ты в первую очередь будешь заинтересован в увеличении числа подготовленных и обученных людей. Тебе пора признать, что ты не справляешься. – Ида допил уже остывший кофе и, с тоской посмотрев на пустой стакан, заключил: – Я очень благодарен тебе за помощь. Хоть Джонатан не смог достигнуть договорённости с королём, но я не могу недооценивать его вклад в Аклайн. Поэтому, – он приложил руку к груди и коротко кивнул, – если тебе понадобится помощь, ты можешь обратиться ко мне.
И Ида развернулся и скользнул вниз по лестнице, оставляя после себя лишь запах чёрного кофе. Люжен задержался на каких-то несколько секунд, а чёрная ткань уже исчезла с глаз. Люжен и сам не стал медлить – он не хотел больше встречаться с мейстерами, ведь ещё один разговор мог закончиться не так легко, как этот.
***
Мир Джерома, город Даэрум, 24.10.1114 (на следующий день)
Уже которую ночь подряд Джерри не мог уснуть. Ему снился то Стужа с ледяной хваткой, то голубоглазая Бекки, невинно наблюдающая за тем, как Джерри из вечного холода бросает в жар. А дальше темнота… Джерри ничего не видит, хотя отчётливо помнит, что что-то в этой темноте происходило, что-то очень важное. Он словно чувствует на себе чьи-то прикосновения, чьи-то поцелуи, и после них становится так легко и спокойно… Пока он в ужасе не просыпался от ощущения чего-то присутствия, оглядывался, всматривался в темноту. Но каждый раз они были в комнате только вдвоём с Альфисом.
События с Джо, переезд, бесконечные расспросы, во время которых с Джерри снова и снова считывали одни и те же воспоминания, и после этого самому Джерри уже казалось, что он сходит с ума. Каждый раз, когда на него надевали считывающие очки и называли дату, он чувствовал, как сердце сжимается от страха. Он боялся ошибиться, вспомнить что-то, что не хотел бы показывать. Хотя он знал, что старался минимизировать в своей жизни воспоминания, которые он бы не хотел показывать. После таких процедур он и вовсе ощущал себя вещью, и мало на что был готов ещё в этот день. Он был очень уставшим, от этого он постоянно злился, злился на себя за то, что проявляет слабость, потом за то, что вместо того чтобы бороться со слабостью он просто корит себя за это… И эти карусели мыслей не заканчивались. Как и не заканчивался круговорот снов.
Сегодня Джерри опять вскочил посреди ночи, разбудив Альфиса. Не обращая внимания на его недовольные ворчания, он сходил в душ, но это не помогло ему согреться и успокоиться. Он даже не стал пытаться уснуть ещё раз, а оделся и, убедив Альфиса остаться в кровати, вышел из комнаты.
В коридорах было темно и тихо, Джерри слышал лишь как стучит в ушах пульс. Убегая от этого звука, Джерри прошёлся несколько раз по коридору, спустился вниз и почти выскочил на улицу, пока сторож в последний момент не прикрикнул на него. Пришлось вернуться и снова подняться наверх, бродить по коридорам.
Кошмары не отпускали, теплее не становилось. Собственное дыхание казалось неприлично громким, а тени, плясавшие на стенах от тусклого света уличных фонарей, на мгновение складывались в знакомые пугающие силуэты. В таком состоянии у Джерри бы точно не получилось заснуть, и он не долго думая зашёл в комнату и бесшумно подошёл к кровати Кенни.
– Кенни, – он наклонился над спящим братом и повторил: – Кенни!
Тот подскочил на месте и, только завидев брата, прошипел:
– Чёрт, Джерри… Какого хрена?
– Поспарингуешься со мной? – шёпотом попросил Джерри.
– Чего? – Кенни приподнялся на локтях, протёр глаза и, тоже понизив голос, ответил: – Ты с ума сошёл? Посреди ночи?
– Полчетвертого, – неуверенно протянул Джерри. – Фактически почти утро.
– И? – Кенни натянул одеяло до шеи и, отвернувшись к стене, проворчал: – Я всё равно не пойду спаринговаться сейчас.
Джерри, так и сидя на корточках у кровати Кенни, начал перебирать в голове варианты, как можно было бы уговорить брата пойти с ним. Будущее в темноте комнаты он почти не различал, а дальше все видения были туманны и размыты…
Раздалось шуршание с соседней кровати и тихий голос Отто:
– Я могу поспаринговаться с тобой.
Джерри повернулся к нему, пытаясь разглядеть силуэт в темноте, но смог увидеть разве что растрёпанные кудрявые волосы, тускло освещённые светом из окна.
– Тогда встретимся в зале на первом, – полушёпотом бросил Джерри и поспешил выйти, пока за его спиной раздавался поспешный шорох.
Не успел Джерри начать злиться от бездействия, как в просторный зал без окон спустился Отто в мешковатых штанах, незашнурованных ботинках и в футболке наизнанку. Впрочем, ничто из этого его не смущало. Разве что шнурки пришлось заправить внутрь ботинок по просьбе Джерри.
– Готов? – нетерпеливо бросил Джерри, уже выхватив два тренировочных шеста.
– Да, – только завязав шнурки, ответил Отто, выпрямился и тут же выставил руки вперёд, ловя брошенный ему шест.
Джерри, уже отвернувшись, даже не заметил, как Отто чуть не выронил оружие, в последний момент схватив его левой рукой. Когда Джерри снова обернулся, Отто уже стоял наготове, прижав шест к себе искалеченной рукой и старательно убирая отросшие кудри за уши.
– Может, убрать в хвостик? – предложил Джерри, не в силах выдерживать вида тщетных попыток.
– У меня пока не получается одной рукой, – тихо ответил Отто, уставившись себе под ноги. – Ничего страшного. Они не сильно мешают.
Джерри смог лишь кивнуть – предлагать помощь у него не было сил, да и Отто, скорей всего бы отказался. Он слегка ослабил галстук, кивнул, и они начали тренировку.
Отто оказался слабым противником. Он постоянно пропускал удары, не мог отразить сильные атаки и в конечном счёте оказывался на полу. Но он продолжал упорно подниматься каждый раз, отталкиваясь от пола дрожащей левой рукой и прикусывая губу от досады и молча сражаться.
Спустя порядка получаса постоянных падений и подъёмов Отто, Джерри всё же успокоился – видимо, ему удалось снять напряжение с тела и немного согреться. Отто снова поднялся, с неохотой и какой-то молчаливой обречённостью. Джерри, неожиданно выхватив взглядом обрубок вместо руки и трясущуюся от напряжения левую, примирительно проговорил:
– Левой у тебя получается уже лучше.
– М-м, – мотнул головой Отто. – Я же вижу, что всё ещё гораздо хуже, чем правой.
– Ты делаешь успехи. Скоро освоишь и это.
Они стояли посреди ставшего душным зала, облокотившись на шест, и тяжело дышали. Отто, размяв левую руку, снова взялся за древко, и, увидев, что Джерри уже не торопится драться, неуверенно спросил:
– Ещё раз?
– Не хочешь отдохнуть? – Джерри глянул на Отто и, предвидя ответ, поспешил добавить: – Я бы отдохнул. Что-то я переоценил силы.
Отто неуверенно покосился на Джерри, сомневаясь в искренности его слов, ведь тот даже толком не вспотел, но всё же кивнул, убрал влажные пряди за уши и опустился на пол у стены. Джерри отложил в сторону шест и подсел рядом, разглядывая стык белого потолка и пожелтевшей стены. В некоторых местах виднелись тёмные пятна от сырости, а в углу краска и вовсе облезла, оголяя шпаклёвку. Джерри размышлял, как бы ему сегодня уйти пораньше на дневной сон и наверстывать упущенное ночью. Может, он мог бы поспать часок сейчас, лишь бы ему удалось уснуть.
Отто выронил шест, откинул голову и прикрыл глаза. Джерри тут же переключил внимание на него и невольно упёрся взглядом в обрубок. Ещё ни разу он не видел его так близко и так отчётливо, не спрятанным под длинным рукавом водолазки и обмотанным бинтами. Кожа была тонкой, почти белой, шрамы расходились от обрубка вверх, точно шипы. Джерри подумал, что же должно было быть в голове оборотня Отто, что тот, почувствовав смертельную для себя опасность, так просто легко и чётко пожертвовал кистью. И что было бы, если бы оборотень Отто оказался чуть менее сообразительным…
Вслух Джерри озвучивать это не хотел.
