- На самом деле у этого Кирилла возникли какие-то семейные проблемы и он срочно собрал вещи и улетел.
- Ну, так может, попросить его приехать, а то неизвестно, сколько девочка в беспамятстве еще будет.
- Некого просить. Мальчик, похоже, был не из бедных. За ним частный вертолёт прислали.
- И что?
- Гроза. Не справился с управлением. Только несколько обломков и нашли.
- Что, и он, и пилот…?
- Да нет. Сам за штурвалом был. Пилот решил местную стряпню попробовать, ну и всё. На какую-то травку аллергия оказалась. До сильного приступа дело не дошло, но в таком состоянии за штурвал не сядешь. А вышло, что травка ему жизнь спасла.
- Жалко парня. Такой молодой…
- Да. Не зря говорят, от судьбы не уйдешь. Видать, так на роду ему было написано, рабу божию Кириллу.
Странно, но после этого я резко пошла на поправку. На все осторожные расспросы психологов отвечала, что мне показалось. Вероятно, перекупалась и приняла тени за нечто чудовищное. А к озеру побежала, потому что жарко было, вероятно организм так на повышение температуры среагировал.
С Кириллом не ругались, нет. И ничего друг другу не обещали, просто хорошо провели время вместе.
Расплакаться я себе позволила только дома. Я рыдала и выла в подушку, захлёбывалась от слёз, понимая, что больше никогда не увижу Кира, не посмеюсь над его шутками и не смогу ощутить на губах чуть горьковатый вкус поцелуя.
Успокоилась я только, когда во сне ко мне пришёл маленький водяной дракон. Он слизывал мои слезинки и щекотно шептал:
- Верь, вы еще увидитесь. Вот проснёшься однажды, а у кровати сидит твой Кир и держит тебя за руку.
Странно. Почему я вспомнила эту историю только теперь? Тогда она не то, чтобы забылась, но превратилась в какое-то приятное, но далёкое событие.
На четвертом курсе гонять нас стали еще больше. Нужно было выбирать тему диплома, получать разрешения в секцию редких книг. В общем, я с головой ушла в учёбу и не заметила, как пролетел и пятый курс. Потом защита, распределение.
И, здравствуй, новый мир!
Что ж мне так с озерами-то не везёт! Вот бы сейчас открыть глаза, увидеть Кира и услышать его коронное:
- Ну, здравствуй, Федула-Федька!
Будешь на завтрак редьку?
Руки, ноги поднимай
И Кирилла догоняй!
Ох, и злилась я по первости на такую побудку!
Зато вскакивала быстро. Даже очень быстро. И пыталась персональный «будильник» догнать. Правда, мне это удалось только один раз, тогда у озера.
Эх, вот сейчас бы услышать…
И не поверила своим ушам. Кто-то нежно взял меня за руку и тихи-тихо произнёс:
- Ну, здравствуй, Федула-Федька!
Будешь на завтрак редьку?
Руки, ноги поднимай
И Кирилла догоняй!
Я резко распахнула глаза. На кровати рядом со мной сидел Кирилл.
Надо же, а он совсем не изменился. Хотя, что здесь странного? Я же вижу его во сне. А во сне старые знакомые приходят такими, какими мы их помним.
То, что я сплю с открытыми глазами, отчего-то не изумляло. Подумаешь, сон во сне. Я просто любовалась потерянным другом.
Всё так же небрежно зачёсанные и собранные в хвостик белые, словно выгоревшие на солнце волосы. И губы также сжаты в прямую упрямую линию. А нижняя слегка прихвачена зубами. Кир всегда так делал, когда хотел сообщить мне что-то важное, но не слишком приятное.
Вот сейчас он возьмёт мою руку, положит, словно в домик между своими ладонями, и скажет.
- Федь, это не сон. Выслушай меня, пожалуйста.
Нет, сон, во сне, который не сон, это уже слишком! Так и с ума сойти можно!
- Нет, так нельзя. Ты не сходишь с ума, я не читаю мысли, ты просто вслух всё проговариваешь. Ладно, извини, придётся пойти другим путём.
Моё сновидение отошло от кровати, а потом мне на голову вылили кувшин ледяной воды. Точно не сон! Я завизжала и кинула в обретённого друга подушку. Он ожидаемо увернулся и протянул мне большое махровое полотенце. Я завернулась в него, обернулась, чтобы посмотреть, осталось ли на кровати хоть немного сухого места и обнаружила абсолютно сухую постель.
СТРАНИЦА ИЗ НЕНАПИСАННЫХ ДНЕВНИКОВ
Разговор с Кириллом настолько сильно врезался мне в память, что я могу воспроизвести его дословно. Голос друга, которого я несколько лет считала погибшим, звучал мягко и успокаивающе… А вот смысл… Я слушала и не верила. И в тоже время понимала, что выдумки такими не бывают…
ОКОНЧАНИЕ ЗАПИСИ
Федька-Феодора-Фемидия давно спала, а Конрад всё продолжал сидеть рядом и держать её за руку. Теперь, рассказав всё о своём прошлом девушке, он опасался, что проснувшись, Фем просто не захочет с ним общаться. Ведь по сути тогда, у озера, он лгал ей. А что было делать? Заявить:
- Понимаешь, милая, мне нужно уйти в другой мир. Правда, родился я в этом, но потом меня забрал дракон, мне пришлось стать Карающим, а потом отдать свой дар ради спасения друга. И получить взамен возможность исцелять тела. Хотя, и души тоже. Только не магией, а разговорами. А еще я знаю, что ты тоже однажды окажешься в другом мире, потому что я вижу, как в твоей ауре проявляется след богини.
И что? В лучшем случая девушка бы обиделась, а в худшем – вызвала Скорую с психиатром.
Конрад прикрыл глаза. Тогда, двадцать лет назад, он был студентом. Изучал сначала геологию, потом резко сменил специальность, точнее говоря, расширил её. И получил диплом по "технологической безопасности и горноспасательному делу». Успел даже съездить в пару экспедиций. В первой всё прошло спокойно, обошлось вывихом у одного слишком ретивого практиканта. А вот во второй…
На самом деле Кирилл понимал, что нарушает всю технику безопасности, отправляясь искать приятеля, решившего устроить романтическое свидание на склоне. И с чего его понесло туда в сумерках, да еще с бутылкой вина? Вроде всегда был здравомыслящим человеком, а тут…
В общем, склон сдвинулся. Во всяком случае, именно так утверждала истерично вопящая барышня. И как в темноте дошла, ничего не повредив себе! Наверное, от её воплей у меня и возникло это умопомрачение. Крикнув ей, чтобы бежала к начальнику лагеря, я прихватил ксс (комплект спасательного снаряжения) и отправился выручать друга.
Склон, правда, никуда не сдвинулся. В отличие от небольшого валуна, придавившего «романтику» ногу. Я успел освободить пострадавшего и обезболить. И тут меня чем-то хорошенько приложило в спину. Я не удержал равновесия и покатился вниз.
«Обрыв, там же обрыв!»- успел подумать я. Внезапно я обнаружил себя висящим в воздухе. Именно висящим, а не падающим вниз. Я понимал, что никакие спасатели не могли так быстро подоспеть. Тогда кто же удерживал меня от падения в пропасть?
Я посмотрел наверх. Огромные лапы, длинная шея, прозрачные крылья. Нет, драконов не существует!
Кто-то гулко засмеялся в моей голове:
- Правда? Надо же, а я уже несколько тысяч лет уверен в обратном.
Тут мы влетели в плотное облако. Стало трудно дышать, и я первый раз в жизни потерял сознание. Очнулся я на достаточно узкой пыльной дороге. Увидел скачущего навстречу мне всадника. Тут кто-то громко рыкнул, лошадь встала на дыбы и сбросила наездника. Инстинкты спасателя сработали раньше, чем я успел начать оценивать странность ситуации.
Я подбежал к упавшему, посчитал пульс, проверил реакцию зрачков, убедился, что ничего не разбито и не сломано. И протянул руку, чтобы помочь встать.
- Как ты? Болит что-то?
Такой странной реакции на простую фразу я не встречал никогда. На меня посмотрели широко распахнутыми изумленными глазами и уточнили:
- Это ты мне говоришь?
Франц (так звали спасенного) оказался достаточно знатным вельможей того мира. К нему никогда не обращались на «ты». На моё счастье, Франц уже тогда мог видеть знак богини и понял, как я тут оказался.
Возможно, нашему сближению поспособствовала неожиданность встречи или схожий возраст, а может, Францу, зажатому рамками обязанностей, хотелось видеть рядом человека, который не станет лебезить и угодничать. Мы сдружились. А покровительство иномирянам, отмеченным знаком богини, поощрялось и в высшем обществе.
Так что ни родственники, ни знакомые особых препятствий нашему общению не чинили. Правда, и радости тоже сильной не высказывали. А уж когда выяснилось, что я могу стать Карающим, меня просто стали избегать, опасаясь резкого всплеска дара.
Честно говоря, я особо не стремился торопить пробуждение моих способностей. Мне гораздо более было интересно лечение травами, и я большим удовольствием общался не только с городскими лекарями (придворные меня на дух не переносили, опасаясь конкуренции), но и знакомился с деревенскими знахарями, которые и научили делать многие настойки и отвары, мною до сих пор успешно применяемые.
Но не зря говорят – от судьбы не уйдёшь. Вот и мне не удалось.
В тот день Францу нездоровилось. Но в день справедливости нельзя отказывать в просьбах. И Франц принимал просителей, разбирая споры и вынося приговоры. Я же.. даже не знаю, в качестве кого я присутствовал. Да меня это и не волновало. Главное, было вовремя подать другу под видом воды лекарство. И всё шло спокойно, пока не пришла последняя просительница. Красивая белокурая девушка, едва не рыдая, жаловалась на парня, её соблазнившего и отказывавшегося жениться. Парень же с моей точки зрения вёл себя достаточно странно. Он и не соглашался, и не отрицал случившееся. Мне даже стало казаться, что вокруг него завёрнута коконом какая-то серая пелена. Переведя взгляд на девушку, я вдруг увидел, как её сердце превращается в чёрную змею, затем эта змея начинает удлиняться и тянуться к сердцу парня. Этого я уже выдержать не мог!
Протянул руку, схватил змею у основания головы и резко дернул на себя. И неожиданно сам для себя воскликнул: «Во имя справедливости!». Змея тут же исчезла. Краем глаза я заметил, как вокруг парня исчезла туманная пелена, а девушка страшно закричала и закрыла лицо руками. Когда она отняла ладони, на щеках, лбу и даже губах проступил рисунок змеи. В зале все замерли. И только лёгкий шепот: «Карающий…». Так я первый раз неосознанно использовал свой дар.
В тот же миг в зале появились служительницы богини. Сёстры Справедливости и Молчания.
Как выяснилось, девица, действительно, пыталась приворожить парня, который не обращал на неё внимание. Вероятно, её лживость и коварство у меня ассоциировалось со змеёй, оттого и появилась на лице обманщицы такая странная татуировка. Кстати, у девушки оказались довольно неплохие зачатки ментального дара (иначе она не смогла бы «убедить» парня, что он любит именно её, а не свою невесту), поэтому сестры Молчания забрали провинившуюся с собой. Сперва я удивился, отчего все так спокойно отнеслись к такому «мягкому» наказанию, и лишь очутившись у сестёр Справедливости, понял, что чем-чем, а мягким обучение назвать было нельзя.
Но сетовать было поздно. Дар пробудился, и сёстры справедливости забрали меня на год к себе. Для послушников, обладающих хотя бы зачатками дара, было отстроено отдельное здание рядом с обителью. Уж не знаю как, но сёстры заходили к нам спокойно, а мы пройти на их территорию не могли. Впрочем, и свободного времени для попыток разгадать эту аномалию, у нас особо не было.
Нас учили определять на слух, врёт человек или говорит правду. Не только по словам, но и по дыханию.
А еще знакомили с пыточных дел мастерами. Близко знакомили. Вот эти уроки я ненавидел больше всего. Нас заставляли на собственной шкуре прочувствовать, что испытывает подозреваемый. Конечно, никто не мучил нас в полную силу, но и этого было более, чем достаточно. Правда, вторая сторона была еще хуже – нас превращали в палачей. И это, к сожалению, не было метафорой. Счастье еще, что девочек к таким урокам не допускали. Правда, говорят, им тоже приходилось не сладко. Откуда я знал, что есть и Карающие девы? Несколько раз на занятиях по медитации для призыва силы богини я видел несколько девушек. Однажды чисто случайно, после физической тренировки (да-да, без этого тоже не обходилось!) услышал рыдания за стенкой. Постепенно всхлипывания прекратились, и до моего слуха стали доносится отдельные фразы:
- …Я так больше не выдержу.. смотреть, как мучают людей и чувствовать, что они ощущают…
- …. А мне пришлось вчера присутствовать на казни… виселица.. это ужасно…мне казалось, я задохнусь… Правда, верёвку в последний момент верёвку обрезали и объявили о смягчении приговора.. И такое счастье…
Для меня счастьем стало окончание обучения. Вышел я из обители с новыми знаниями, возможностями и новым именем. Теперь меня звали Конрадом – смелым советником, если вспомнить старогерманский. А на плече расцвела шипами ветка чёрного шиповника. А на пальце сидело, как влитое, массивное кольцо с матово мерцающим сапфиром.
Франц мне обрадовался. Искренне. К сожалению, остальные прикрывали за напускной почтительностью страх, да не слишком приятные для меня пожелания. Самым приятным из них было: «Да чтоб ты провалился обратно в свой мир!». А я, я даже не знал теперь, хочу ли этого. Друзьями и любимой обзавестись не успел. С потерей родных, точнее говоря, с потерей меня для них, я уже смирился. Вероятно, не обошлось без магии, но сильной тоски не было, просто лёгкая грусть о несбыточном.
А тут, тут было интересно! И Франца я воспринимал и как друга, как брата. Мы действительно прекрасно понимали друг друга с полуслова.
Незаметно пролетело несколько лет. Создание кокона спокойствия я освоил в совершенстве еще в обители и мог иногда «впускать» в него Франца, если чувствовал, что друг находится на грани бешенства. Но мысли его всегда оставались за закрытой стеной. Не потому, что я не мог проникнуть в них, нет, я просто старался сам отгородить свой дар. Ибо если не доверять другу, что же это за жизнь?
К «работе» Карающего я не то, чтобы привык, но стал относиться, как к нелюбимой, но нужной работе. Что-то вроде пропалывания сорняков. А для души продолжал изучать местное лекарское дело, по мелочи совершенствуя его. К тому же я знал, что не ошибусь. Никогда.
Дар, действительно, никогда не давал совершить ошибку. А сердце.. сердце меня подвело.
Не пойму отчего, но в тот день мне безумно хотелось сорваться с места, взлететь, казалось, я могу бежать по мирам. Впрочем, в каком-то смысле оно так и было. Мой прежний мир и нынешний подходили к очередной точке соприкосновения, и дом манил меня.
Мое присутствия требовало лишь одно разбирательство. Обвиняемая девушка не лгала, но и не говорила правды. Я видел её образ, как круг, разделенный пополам на черную и белую части. Отчего я не обратил внимание на то, что контур всего круга был чёрным? Девушка была мила, раскаивалась, обещала отправиться в обучение, чтобы стабилизировать дар. Да и сережка была мутной, а не чёрной.
К тому же, ничего сверхстрашного она не совершила. Ну, несколько экзотических рыб не выжили в домашнем пруду. Вероятно, если бы даритель этой экзотики не заехал в тот день в гости, всё списали на случайность. Но приехавший был магом и потребовал, чтобы Карающий выяснил, не нарочно ли были уничтожены рыбы.
А я, я просто отмахнулся от проблемы. Потому что в это же время увидел тропинку, ведущую домой. И, не задумавшись ни на минуту, вступил не неё.
Когда я вернулся, выяснилось, что «милая девочка» очень быстро разобралась со своими возможностями безо всякой помощи и попыталась выпить жизнь у обидевших её подружек какой-то глупой шуткой.
- Ну, так может, попросить его приехать, а то неизвестно, сколько девочка в беспамятстве еще будет.
- Некого просить. Мальчик, похоже, был не из бедных. За ним частный вертолёт прислали.
- И что?
- Гроза. Не справился с управлением. Только несколько обломков и нашли.
- Что, и он, и пилот…?
- Да нет. Сам за штурвалом был. Пилот решил местную стряпню попробовать, ну и всё. На какую-то травку аллергия оказалась. До сильного приступа дело не дошло, но в таком состоянии за штурвал не сядешь. А вышло, что травка ему жизнь спасла.
- Жалко парня. Такой молодой…
- Да. Не зря говорят, от судьбы не уйдешь. Видать, так на роду ему было написано, рабу божию Кириллу.
Странно, но после этого я резко пошла на поправку. На все осторожные расспросы психологов отвечала, что мне показалось. Вероятно, перекупалась и приняла тени за нечто чудовищное. А к озеру побежала, потому что жарко было, вероятно организм так на повышение температуры среагировал.
С Кириллом не ругались, нет. И ничего друг другу не обещали, просто хорошо провели время вместе.
Расплакаться я себе позволила только дома. Я рыдала и выла в подушку, захлёбывалась от слёз, понимая, что больше никогда не увижу Кира, не посмеюсь над его шутками и не смогу ощутить на губах чуть горьковатый вкус поцелуя.
Успокоилась я только, когда во сне ко мне пришёл маленький водяной дракон. Он слизывал мои слезинки и щекотно шептал:
- Верь, вы еще увидитесь. Вот проснёшься однажды, а у кровати сидит твой Кир и держит тебя за руку.
Странно. Почему я вспомнила эту историю только теперь? Тогда она не то, чтобы забылась, но превратилась в какое-то приятное, но далёкое событие.
На четвертом курсе гонять нас стали еще больше. Нужно было выбирать тему диплома, получать разрешения в секцию редких книг. В общем, я с головой ушла в учёбу и не заметила, как пролетел и пятый курс. Потом защита, распределение.
И, здравствуй, новый мир!
Что ж мне так с озерами-то не везёт! Вот бы сейчас открыть глаза, увидеть Кира и услышать его коронное:
- Ну, здравствуй, Федула-Федька!
Будешь на завтрак редьку?
Руки, ноги поднимай
И Кирилла догоняй!
Ох, и злилась я по первости на такую побудку!
Зато вскакивала быстро. Даже очень быстро. И пыталась персональный «будильник» догнать. Правда, мне это удалось только один раз, тогда у озера.
Эх, вот сейчас бы услышать…
И не поверила своим ушам. Кто-то нежно взял меня за руку и тихи-тихо произнёс:
- Ну, здравствуй, Федула-Федька!
Будешь на завтрак редьку?
Руки, ноги поднимай
И Кирилла догоняй!
Я резко распахнула глаза. На кровати рядом со мной сидел Кирилл.
Надо же, а он совсем не изменился. Хотя, что здесь странного? Я же вижу его во сне. А во сне старые знакомые приходят такими, какими мы их помним.
То, что я сплю с открытыми глазами, отчего-то не изумляло. Подумаешь, сон во сне. Я просто любовалась потерянным другом.
Всё так же небрежно зачёсанные и собранные в хвостик белые, словно выгоревшие на солнце волосы. И губы также сжаты в прямую упрямую линию. А нижняя слегка прихвачена зубами. Кир всегда так делал, когда хотел сообщить мне что-то важное, но не слишком приятное.
Вот сейчас он возьмёт мою руку, положит, словно в домик между своими ладонями, и скажет.
- Федь, это не сон. Выслушай меня, пожалуйста.
Нет, сон, во сне, который не сон, это уже слишком! Так и с ума сойти можно!
- Нет, так нельзя. Ты не сходишь с ума, я не читаю мысли, ты просто вслух всё проговариваешь. Ладно, извини, придётся пойти другим путём.
Моё сновидение отошло от кровати, а потом мне на голову вылили кувшин ледяной воды. Точно не сон! Я завизжала и кинула в обретённого друга подушку. Он ожидаемо увернулся и протянул мне большое махровое полотенце. Я завернулась в него, обернулась, чтобы посмотреть, осталось ли на кровати хоть немного сухого места и обнаружила абсолютно сухую постель.
СТРАНИЦА ИЗ НЕНАПИСАННЫХ ДНЕВНИКОВ
Разговор с Кириллом настолько сильно врезался мне в память, что я могу воспроизвести его дословно. Голос друга, которого я несколько лет считала погибшим, звучал мягко и успокаивающе… А вот смысл… Я слушала и не верила. И в тоже время понимала, что выдумки такими не бывают…
ОКОНЧАНИЕ ЗАПИСИ
Федька-Феодора-Фемидия давно спала, а Конрад всё продолжал сидеть рядом и держать её за руку. Теперь, рассказав всё о своём прошлом девушке, он опасался, что проснувшись, Фем просто не захочет с ним общаться. Ведь по сути тогда, у озера, он лгал ей. А что было делать? Заявить:
- Понимаешь, милая, мне нужно уйти в другой мир. Правда, родился я в этом, но потом меня забрал дракон, мне пришлось стать Карающим, а потом отдать свой дар ради спасения друга. И получить взамен возможность исцелять тела. Хотя, и души тоже. Только не магией, а разговорами. А еще я знаю, что ты тоже однажды окажешься в другом мире, потому что я вижу, как в твоей ауре проявляется след богини.
И что? В лучшем случая девушка бы обиделась, а в худшем – вызвала Скорую с психиатром.
Конрад прикрыл глаза. Тогда, двадцать лет назад, он был студентом. Изучал сначала геологию, потом резко сменил специальность, точнее говоря, расширил её. И получил диплом по "технологической безопасности и горноспасательному делу». Успел даже съездить в пару экспедиций. В первой всё прошло спокойно, обошлось вывихом у одного слишком ретивого практиканта. А вот во второй…
На самом деле Кирилл понимал, что нарушает всю технику безопасности, отправляясь искать приятеля, решившего устроить романтическое свидание на склоне. И с чего его понесло туда в сумерках, да еще с бутылкой вина? Вроде всегда был здравомыслящим человеком, а тут…
В общем, склон сдвинулся. Во всяком случае, именно так утверждала истерично вопящая барышня. И как в темноте дошла, ничего не повредив себе! Наверное, от её воплей у меня и возникло это умопомрачение. Крикнув ей, чтобы бежала к начальнику лагеря, я прихватил ксс (комплект спасательного снаряжения) и отправился выручать друга.
Склон, правда, никуда не сдвинулся. В отличие от небольшого валуна, придавившего «романтику» ногу. Я успел освободить пострадавшего и обезболить. И тут меня чем-то хорошенько приложило в спину. Я не удержал равновесия и покатился вниз.
«Обрыв, там же обрыв!»- успел подумать я. Внезапно я обнаружил себя висящим в воздухе. Именно висящим, а не падающим вниз. Я понимал, что никакие спасатели не могли так быстро подоспеть. Тогда кто же удерживал меня от падения в пропасть?
Я посмотрел наверх. Огромные лапы, длинная шея, прозрачные крылья. Нет, драконов не существует!
Кто-то гулко засмеялся в моей голове:
- Правда? Надо же, а я уже несколько тысяч лет уверен в обратном.
Тут мы влетели в плотное облако. Стало трудно дышать, и я первый раз в жизни потерял сознание. Очнулся я на достаточно узкой пыльной дороге. Увидел скачущего навстречу мне всадника. Тут кто-то громко рыкнул, лошадь встала на дыбы и сбросила наездника. Инстинкты спасателя сработали раньше, чем я успел начать оценивать странность ситуации.
Я подбежал к упавшему, посчитал пульс, проверил реакцию зрачков, убедился, что ничего не разбито и не сломано. И протянул руку, чтобы помочь встать.
- Как ты? Болит что-то?
Такой странной реакции на простую фразу я не встречал никогда. На меня посмотрели широко распахнутыми изумленными глазами и уточнили:
- Это ты мне говоришь?
Франц (так звали спасенного) оказался достаточно знатным вельможей того мира. К нему никогда не обращались на «ты». На моё счастье, Франц уже тогда мог видеть знак богини и понял, как я тут оказался.
Возможно, нашему сближению поспособствовала неожиданность встречи или схожий возраст, а может, Францу, зажатому рамками обязанностей, хотелось видеть рядом человека, который не станет лебезить и угодничать. Мы сдружились. А покровительство иномирянам, отмеченным знаком богини, поощрялось и в высшем обществе.
Так что ни родственники, ни знакомые особых препятствий нашему общению не чинили. Правда, и радости тоже сильной не высказывали. А уж когда выяснилось, что я могу стать Карающим, меня просто стали избегать, опасаясь резкого всплеска дара.
Честно говоря, я особо не стремился торопить пробуждение моих способностей. Мне гораздо более было интересно лечение травами, и я большим удовольствием общался не только с городскими лекарями (придворные меня на дух не переносили, опасаясь конкуренции), но и знакомился с деревенскими знахарями, которые и научили делать многие настойки и отвары, мною до сих пор успешно применяемые.
Но не зря говорят – от судьбы не уйдёшь. Вот и мне не удалось.
В тот день Францу нездоровилось. Но в день справедливости нельзя отказывать в просьбах. И Франц принимал просителей, разбирая споры и вынося приговоры. Я же.. даже не знаю, в качестве кого я присутствовал. Да меня это и не волновало. Главное, было вовремя подать другу под видом воды лекарство. И всё шло спокойно, пока не пришла последняя просительница. Красивая белокурая девушка, едва не рыдая, жаловалась на парня, её соблазнившего и отказывавшегося жениться. Парень же с моей точки зрения вёл себя достаточно странно. Он и не соглашался, и не отрицал случившееся. Мне даже стало казаться, что вокруг него завёрнута коконом какая-то серая пелена. Переведя взгляд на девушку, я вдруг увидел, как её сердце превращается в чёрную змею, затем эта змея начинает удлиняться и тянуться к сердцу парня. Этого я уже выдержать не мог!
Протянул руку, схватил змею у основания головы и резко дернул на себя. И неожиданно сам для себя воскликнул: «Во имя справедливости!». Змея тут же исчезла. Краем глаза я заметил, как вокруг парня исчезла туманная пелена, а девушка страшно закричала и закрыла лицо руками. Когда она отняла ладони, на щеках, лбу и даже губах проступил рисунок змеи. В зале все замерли. И только лёгкий шепот: «Карающий…». Так я первый раз неосознанно использовал свой дар.
В тот же миг в зале появились служительницы богини. Сёстры Справедливости и Молчания.
Как выяснилось, девица, действительно, пыталась приворожить парня, который не обращал на неё внимание. Вероятно, её лживость и коварство у меня ассоциировалось со змеёй, оттого и появилась на лице обманщицы такая странная татуировка. Кстати, у девушки оказались довольно неплохие зачатки ментального дара (иначе она не смогла бы «убедить» парня, что он любит именно её, а не свою невесту), поэтому сестры Молчания забрали провинившуюся с собой. Сперва я удивился, отчего все так спокойно отнеслись к такому «мягкому» наказанию, и лишь очутившись у сестёр Справедливости, понял, что чем-чем, а мягким обучение назвать было нельзя.
Но сетовать было поздно. Дар пробудился, и сёстры справедливости забрали меня на год к себе. Для послушников, обладающих хотя бы зачатками дара, было отстроено отдельное здание рядом с обителью. Уж не знаю как, но сёстры заходили к нам спокойно, а мы пройти на их территорию не могли. Впрочем, и свободного времени для попыток разгадать эту аномалию, у нас особо не было.
Нас учили определять на слух, врёт человек или говорит правду. Не только по словам, но и по дыханию.
А еще знакомили с пыточных дел мастерами. Близко знакомили. Вот эти уроки я ненавидел больше всего. Нас заставляли на собственной шкуре прочувствовать, что испытывает подозреваемый. Конечно, никто не мучил нас в полную силу, но и этого было более, чем достаточно. Правда, вторая сторона была еще хуже – нас превращали в палачей. И это, к сожалению, не было метафорой. Счастье еще, что девочек к таким урокам не допускали. Правда, говорят, им тоже приходилось не сладко. Откуда я знал, что есть и Карающие девы? Несколько раз на занятиях по медитации для призыва силы богини я видел несколько девушек. Однажды чисто случайно, после физической тренировки (да-да, без этого тоже не обходилось!) услышал рыдания за стенкой. Постепенно всхлипывания прекратились, и до моего слуха стали доносится отдельные фразы:
- …Я так больше не выдержу.. смотреть, как мучают людей и чувствовать, что они ощущают…
- …. А мне пришлось вчера присутствовать на казни… виселица.. это ужасно…мне казалось, я задохнусь… Правда, верёвку в последний момент верёвку обрезали и объявили о смягчении приговора.. И такое счастье…
Для меня счастьем стало окончание обучения. Вышел я из обители с новыми знаниями, возможностями и новым именем. Теперь меня звали Конрадом – смелым советником, если вспомнить старогерманский. А на плече расцвела шипами ветка чёрного шиповника. А на пальце сидело, как влитое, массивное кольцо с матово мерцающим сапфиром.
Франц мне обрадовался. Искренне. К сожалению, остальные прикрывали за напускной почтительностью страх, да не слишком приятные для меня пожелания. Самым приятным из них было: «Да чтоб ты провалился обратно в свой мир!». А я, я даже не знал теперь, хочу ли этого. Друзьями и любимой обзавестись не успел. С потерей родных, точнее говоря, с потерей меня для них, я уже смирился. Вероятно, не обошлось без магии, но сильной тоски не было, просто лёгкая грусть о несбыточном.
А тут, тут было интересно! И Франца я воспринимал и как друга, как брата. Мы действительно прекрасно понимали друг друга с полуслова.
Незаметно пролетело несколько лет. Создание кокона спокойствия я освоил в совершенстве еще в обители и мог иногда «впускать» в него Франца, если чувствовал, что друг находится на грани бешенства. Но мысли его всегда оставались за закрытой стеной. Не потому, что я не мог проникнуть в них, нет, я просто старался сам отгородить свой дар. Ибо если не доверять другу, что же это за жизнь?
К «работе» Карающего я не то, чтобы привык, но стал относиться, как к нелюбимой, но нужной работе. Что-то вроде пропалывания сорняков. А для души продолжал изучать местное лекарское дело, по мелочи совершенствуя его. К тому же я знал, что не ошибусь. Никогда.
Дар, действительно, никогда не давал совершить ошибку. А сердце.. сердце меня подвело.
Не пойму отчего, но в тот день мне безумно хотелось сорваться с места, взлететь, казалось, я могу бежать по мирам. Впрочем, в каком-то смысле оно так и было. Мой прежний мир и нынешний подходили к очередной точке соприкосновения, и дом манил меня.
Мое присутствия требовало лишь одно разбирательство. Обвиняемая девушка не лгала, но и не говорила правды. Я видел её образ, как круг, разделенный пополам на черную и белую части. Отчего я не обратил внимание на то, что контур всего круга был чёрным? Девушка была мила, раскаивалась, обещала отправиться в обучение, чтобы стабилизировать дар. Да и сережка была мутной, а не чёрной.
К тому же, ничего сверхстрашного она не совершила. Ну, несколько экзотических рыб не выжили в домашнем пруду. Вероятно, если бы даритель этой экзотики не заехал в тот день в гости, всё списали на случайность. Но приехавший был магом и потребовал, чтобы Карающий выяснил, не нарочно ли были уничтожены рыбы.
А я, я просто отмахнулся от проблемы. Потому что в это же время увидел тропинку, ведущую домой. И, не задумавшись ни на минуту, вступил не неё.
Когда я вернулся, выяснилось, что «милая девочка» очень быстро разобралась со своими возможностями безо всякой помощи и попыталась выпить жизнь у обидевших её подружек какой-то глупой шуткой.
