А пока я не придумала, как это сделать, придется держать Скрябина на расстоянии.
После двухнедельного правильного отдыха Иван Скрябин чувствовал себя замечательно. На физическом плане. А вот на душевном… Маша постоянно держала между ними дистанцию. А стоило попытаться завести серьезный разговор, как он резко меняла тему или вовсе уходила, выдумывая на ходу какие-то несуществующие процедуры.
На обратном пути она же просто заснула (или притворилась спящей) и открыла глаза только перед объявлением посадки. «Сейчас отвезу её домой и заставлю объясниться», - думал Иван Андреевич. Но и этим планам было не суждено сбыться. Машу встречал Анхель. Он любезно раскланялся со Скрябиным, затем подхватил Ларину под ручку и увел, не дожидаясь получения багажа. А на вполне разумный вопрос о вещах лишь небрежно махнул рукой, мол, заберут. И, действительно, какой-то молодой паренек (стажер, что ли?) забрал багаж, внимательно сверив бирочки, и покатил его на тележке к выходу.
Какого же было изумление Скрябина, когда поздно вечером к нему домой заявился Анхель и абсолютно серьезно произнес: «Надо поговорить.»
Вот так нахал! Увел в аэропорту практически из-под носа мою девушку, да еще и позлорадствовать заявился. (Осторожное бормотание внутреннего голоса, что Маша как бы не совсем еще моя, я проигнорировал). Разумеется, первым порывом было просто захлопнуть дверь. Но дверь категорически не желала захлопываться. Причина подобной сопротивляемости оказалась проста. Дверной проем перегораживала большая спортивная сумка. Я раздраженно пнул её, намереваясь выкинуть помеху на крыльцо, но сумка осталась на месте, а нога, столкнувшись ч чем-то достаточно твердым, обиженно заныла.
- Да перестань ты вести себя, как маленький мальчик, у которого отобрали конфету, - легко подняв сумку и проходя в дом, - сказал Анхель, ты хочешь на Маше жениться или нет?
От такого поворота я несколько опешил. Мне не послышалось? Конкурент хочет помочь мне?
Вероятно, удивление было столь явно написано на моем лице, что Анхель рассмеялся.
- Я не конкурент тебе. Просто смотреть надоело, как вы оба топчетесь на одном месте, и никто не решается на большее.
- Неправда! – обиженно возразил я, - я пытался! И не один раз!
- Да-да, конечно. Вот только все время что-то мешало, правда?
Вот только в противовес сказанному голос телевизионщика сочился ехидством, а вовсе не сочувствием.
Я начал злиться. Будут мне еще посторонние нотации читать! И буркнул, резко перейдя на «ты»:
- Знаешь, шел бы домой. Сами разберемся.
- О! Характер показываешь? Да брось, Вань. Если бы я хотел, чтобы Машка за меня замуж вышла, я бы её не к здоровому питанию принуждал, а кофе с блинчиками в постель приносил. Все равно при её бешеном ритме работы все лишние калории сгорают, не успев появиться.
- И отчего же не приносил?
- Почему же не приносил? В совместных командировках это был обязательный ритуал. И сразу предупреждаю, таким и останется. Потому как замуж по любви подругу выдать, это одно, а терять коллегу по проектам – совершенно другое. Так что привыкай, что Мари со мной будет проводить достаточно много времени. Но в медовый месяц обещаю вас не тормошить.
Честно, я даже не знал, как на это реагировать. То ли рассмеяться, то тли кулаками поработать. Пока я раздумывал, Анхель, безошибочно определив, где находится кухня, зашел туда и начал доставать из сумки бутылки и пакеты.
Посмотрев пару минут на это самоуправство, я сухо заметил:
- И что это?
- А это, Ванечка, лекарство от робости и глупости.
И Анхель невозмутимо продолжал выставлять на стол свои емкости и свертки.
Опознав виски, ром и бейлис, Скрябин возмутился.
- Я не пью!
- А кто собирается пить? – демонстративно удивился Анхель, - мы будем совмещать химию и психологию.
Пожалуй, такого сеанса психотерапии в жизни Ивана еще не было. Каждое свое действие Анхель сопровождал небольшой историей.
В маленькую розеточку он сначала накапал семь капель белого молочного ликера (количество очень важно, магия чисел может изменять действительность).
- Вот смотри, все в нашей жизни начинается с чистого листа. А теперь добавим немного розовой нежности, - и Анхель осторожно отмерил три розовые капли.
По законам химии, они должны были смешаться с белыми, но нет, каким-то невероятным образом на белой основе сверкали три розовых точки.
- Вот видишь, нежность не нарушает гармонии природы, - продолжал Анхель. – А теперь добавим золото любви.
«И где он только нашел столько оттенков цвета в напитках?» – удивлялся про себя Скрябин, глядя, как к послушно застывшим золотым каплям добавляются новые. Густые зеленые (уверенность), оранжевые (радость), голубые (доверие). Странно, но капли по-прежнему не растекались.
- Красиво? – спросил Анхель?
- Красиво, - согласился Иван.
- А теперь смотри внимательно. Нет, подожди, сначала просто закрой глаза и вдохни аромат.
Умом Скрябин понимал, что такого запаха не может быть. Ну не смешиваются в природе ароматы свежевыпеченной сдобы, цветущей сливы, спелой дыни, да еще и дуновения легкого морского бриза!
- Так для тебя пахнет счастье, абсолютно серьезно сказал Анхель. – Запомни. А теперь вдохни еще раз.
От неизвестно откуда взявшейся вони у Скрябина даже глаза заслезились. Он резко, едва не упав, отодвинулся со стулом от стола и открыл глаза. Вместо сияющих разноцветных капель по розетке расползлось грязное серо-черное пятно.
- А я всего лишь добавил по капле твоих страхов, злости и недоверия.
- И что? – недовольно буркнул Иван, беря со стола розетку и отправляя её в раковину. Его отчего-то стало безмерно раздражать и Анхель, и его рассуждения.
- Вот, ты и посерел.
- В каком смысле?
- В глубинно-душевном, Вань. Я понял, ты не любишь, когда на тебя давят и дают советы. Ну так я и не даю.
Скрябин хотел возмутиться, возразить, а потом вдруг понял, что, да, действительно, никто ему сейчас советов не дает.
- Попробуй сам, - предложил Анхель, пододвигая к Ивану чистые розетки. Нарисуй свою картину жизни.
- Да что тут пробовать?- и Скрябин решительно приступил в смешиванию цветов и напитков. Но вот странность: у Анхеля на белой поверхности разноцветные капли застывали, а у Скрябина одно пятно расплывалось поверх другого. Иван даже заподозрил, что Анхель подменял бутылки, но как, если они всё время были вместе?
- Не получается? – понаблюдав, как в сторону отодвигается уже пятая розетка, - сочувственно спросил Анхель. – Может, на вкус?
Иван решил, что терять уже нечего и решительно продегустировал «цвет». Вдохновения это не добавило.
- Вань, понимаешь, это же не бизнес-план и не совещание. Не думай, как правильно, просто попробуй выразить свои чувства. Закрой глаза, подумай о чем-то хорошем или о ком-то замечательном.
Когда Анхель встретил меня в аэропорту, я абсолютно не удивилась. Уж не знаю, как, но друг всегда чувствовал, когда мне требуется его помощь и поддержка. Вот и на этот раз он приехал, взял мой багаж, донес до своей машины и доставил меня домой. Я опасалась, что сейчас начнутся расспросы и советы. Но Анхель, поставив мои чемоданы в прихожей, поцеловал в щеку, сказал: «Всё будет хорошо, Мари», - и уехал. Я даже несколько опешила.
Развесив и разложив вещи по полочкам и вешалкам, я набрала ванну, кинув туда пенный шарик, и позволила себе немного побезобразничать. Взяла одну из любимых книжек, достала из морозилки большой рожок пломбира. Вместе с цитрусовой пеной вышло замечательное сочетание для релаксации.
Казалось бы, после этого организм должен успокоиться и заснуть. Куда там! Я уже перепробовала все известные мне способы: от подсчета овец до успокоительных капель. Нет, надо при встрече у Марфы взять рецепт её травяного настоя. Мои размышления прервал резкий звонок в дверь.
Я мельком посмотрела на телефон. Два часа ночи. В дверь продолжали звонить. «Да кого же это принесло?»- думала я, выходя в прихожую. Посмотрела в глазок. Там было что-то бело-розовое. Ничего не понимаю! Достав на всякий случай из сумки шокер, я приоткрыла дверь.
Какой-то незнакомый мужчина в темном плаще, маске и надвинутой на глаза шляпе, хрипло произнес: «Мария, судьба моя!» Затем крепко прижал к себе и попытался поцеловать в губы. Несколько секунд шокового воздействия выбили моего незнакомца из равновесия. А, может, он пошатнулся и упал от проведенного мною силового приема (да здравствуют регулярные спортивные занятия и терпеливый тренер!). Некто в маске лежал и не шевелился. Я осторожно подошла и сняла маску. Боги мои, Скрябин!
Первой мыслью было позвонить Дымову. Потом я представила, как буду объяснять ситуацию, и решила повременить.
В дверь позвонили. К счастью, на этот раз никаких сюрпризов меня не ожидало. На пороге стоял Анхель.
- Ты вовремя. Надо его перетащить. И без вопросов, пожалуйста!
Анхель изумленно выгнул бровь, но ничего спрашивать не стал. Мы перенесли Скрябина на диван.
- Посмотри на его левую руку, точнее на то, что он в ней держит, - негромко произнес Анхель.
Я осторожно разжала пальцы Ивана. На дне прозрачной розетки (и как не разбилась!) на белой кристальной подушке сияла розовая жемчужина.
Буквально пару строчек перед отъездом.
А пока выкладываю небольшой кусочек нового рассказа или повести.
https://prodaman.ru/Terentia-Terenteva/books/Ya-pokrashu-volosy-v-rozovyj
Буду рада вашим откликам!
Всем радостного лета!
- Что это? - тихонько спросила я
- Его чувства. Его любовь и нежность.
- Так что теперь осталось дождаться, когда прекрасный принц очнется и принять его предложение руки и сердца.
- Ладно, пойдем пока чаем напою.
- Нет, знаешь, я сегодня тут буду явно третьим лишним. И сцена ревности перед сценой признания тоже.
Когда за Анхелем захлопнулась дверь, моим первым порывом было разбудить Ивана, но потом я решила, что выслушивать предложение руки и сердца приятнее выспавшейся и красивой. Так что пару часов сна, душ и легкий макияж.
Пара часов неожиданно превратились шесть. А потом еще в три.
Плюс – я выспалась. Минус - Скрябин на диване не обнаружился. Там была лишь розетка с бело-розовым содержимым. Когда я взяла её в руки, на минуту показалось, что в ней появилось два сердечка.
И что же теперь делать? Устроить генеральную уборку? Пойти в фитнес? Купить торт- мороженое и большую пачку шоколада?
Шоколад я купила. И каждый раз баловала себя маленьким кусочком, доведя до идеальной чистоты часть квартиры. Когда всё, кроме балкона, было отмыто и отчищено, я поняла, что сил на готовку уже не осталась и заказала мои любимые роллы. Курьера обещали прислать в течение получаса. И, действительно, через двадцать минут раздался звонок в дверь. Только это была не доставка.
На пороге квартиры, в белой рубашке и смокинге, с букетом белым и розово-кремовых роз стоял Скрябин. И я, в домашних лосинах и футболке, с волосами, собранными в небрежный пучок. И ладно, без макияжа, но резиновые перчатки, фартук, косынка и не снятая освежающая маска придавали мне столь «романтический» вид, что ни один человек в здравом уме и твердой памяти вряд ли счел подобный момент подходящим для изъяснения в чувствах.
Конечно, перчатки, косынку и маску я сдернула практически мгновенно (хорошо еще, что маска была тканевая и требовала долгого и тщательного смывания), но выглядели мы по-прежнему слишком контрастно.
Я понимала, что, как человек воспитанный, Скрябин не позволит себе обсуждения моего внешнего вида, но вот удержать улыбку в такой ситуации будет трудновато.
Не знаю, стала бы я огрызаться или оправдываться, но Иван повел себя абсолютно не ожидаемо.
Да, он улыбнулся. Но это была не ехидная ухмылка или сдерживаемый смешок. Нет, это была улыбка счастья.
- Какая же замечательно домашняя сегодня, Маша.
Не дав мне и слова сказать в ответ, мужчина моей мечты зашел, положил букет на банкетку, бережно развязал тесемки фартука и снял его с меня. А потом просто прижал меня к себе и коснулся губ поцелуем. Сначала его было легкое нежное прикосновение, но затем меня просто опалило жаром страсти. Поцелуй? Нет, это был не просто поцелуй. Это был взрыв вулкана, тайфун, сотрясение чувств. Все разумные мысли куда-то улетучились, и я даже сама не поняла, как мы оба оказались в спальне. И я снова оказалась в своем сне. И пусть там не было ни пальм, ни острова, но мое тело также осыпали поцелуями, шепча разные приятные глупости. Объятья невероятным образом совмещали крепость и нежность. И, конечно, было бы странно, если бы мы остановились на поцелуях. Взрослый мужчина и взрослая женщина. Две галактики, которые соединились, перемешались, взорвались и образовали новую вселенную.
А потом мы просто лежали вдвоем и рассказывали друг другу какие-то смешные истории из жизни. В объятьях Ивана было так спокойно и надежно, что незаметно для себя я задремала.
Проснувшись, я потянулась за поцелуем и обнаружила рядом с собой пустоту. Скрябина рядом не было. Зато на прикроватной тумбочке обнаружилась ваза с принесенными им розами. А через несколько минут в комнате появился и сам даритель цветов.
Откровенно говоря, в боксерах и фартуке с обезьянками господин предприниматель смотрелся весьма забавно. Но тут мой нос уловил запах кофе, и я невольно подалась вперед. Скрябин улыбнулся и вкатил столик на колесиках. Там стоял кофейник, две чашки, тарелка с горкой оладий, розетки с вареньем и сметаны. Словно фокусник, Иван взмахнул рукой, достал небольшой поднос и полотенце с красными петухами. Постелил его на кровать, затем налил в чашку кофе, переложил на маленькую тарелочку несколько оладьев и выставил рядом розетки с вареньем и сметаной. Затем стал отрезать по маленькому кусочку от пышной выпечки и кормить меня.
Честно, приятно! Конечно, мне и прежде приносили завтрак в постель, но этот был самый вкусный.
Проглотив очередной сдобный кусочек с клубничным вареньем, я потянулась за кофе. Взяв отчего-то чашку двумя руками, я сделала глоток ароматного напитка и тут заметила на безымянном пальце кольцо. Странно, я была абсолютно уверена, что перед уборкой сняла все украшения.
Присмотревшись повнимательнее, я поняла, что такого перстня у меня не было. В центре золотого ободка, в чашечке цветка сверкал рубин, который обрамляли аккуратные изумрудные листики и брильянтовые лепестки.
Допив кофе, я выставила руку с кольцом вперед, ожидая объяснений.
Иван полюбовался игрой солнца на камнях, поцеловал кончики пальцев и спросил:
- В размер?
- В размер, - эхом отозвалась я, и тут же выпустила иголки, - при чем тут размер?
- Было бы жаль, если бы во время венчания кольцо слетело.
- Венчания?
- Разве ты против венчания?
- Нет, я не против…
- Или ты против венчания со мной?
Нет, я сегодня совершенно не узнавала Скрябина. Решительный, напористый, абсолютно уверенный в своей правоте. Подозреваю, что если бы я даже сказала «нет» меня бы все равно упаковали в свадебное платье и утащили под венец.
Кстати, свадебным платьем мне озадачиваться не пришлось. Моя квартира на полня превратилась в свадебный салон. Белоснежные, кремовые, серебристые туфли и платья разных фасонов заполнили мою гостиную. Я поняла, что со Скрябина станется притащить сюда все свадебные костюмы и аксессуары города и постаралась выбрать побыстрее.
***
После двухнедельного правильного отдыха Иван Скрябин чувствовал себя замечательно. На физическом плане. А вот на душевном… Маша постоянно держала между ними дистанцию. А стоило попытаться завести серьезный разговор, как он резко меняла тему или вовсе уходила, выдумывая на ходу какие-то несуществующие процедуры.
На обратном пути она же просто заснула (или притворилась спящей) и открыла глаза только перед объявлением посадки. «Сейчас отвезу её домой и заставлю объясниться», - думал Иван Андреевич. Но и этим планам было не суждено сбыться. Машу встречал Анхель. Он любезно раскланялся со Скрябиным, затем подхватил Ларину под ручку и увел, не дожидаясь получения багажа. А на вполне разумный вопрос о вещах лишь небрежно махнул рукой, мол, заберут. И, действительно, какой-то молодой паренек (стажер, что ли?) забрал багаж, внимательно сверив бирочки, и покатил его на тележке к выходу.
Какого же было изумление Скрябина, когда поздно вечером к нему домой заявился Анхель и абсолютно серьезно произнес: «Надо поговорить.»
Вот так нахал! Увел в аэропорту практически из-под носа мою девушку, да еще и позлорадствовать заявился. (Осторожное бормотание внутреннего голоса, что Маша как бы не совсем еще моя, я проигнорировал). Разумеется, первым порывом было просто захлопнуть дверь. Но дверь категорически не желала захлопываться. Причина подобной сопротивляемости оказалась проста. Дверной проем перегораживала большая спортивная сумка. Я раздраженно пнул её, намереваясь выкинуть помеху на крыльцо, но сумка осталась на месте, а нога, столкнувшись ч чем-то достаточно твердым, обиженно заныла.
- Да перестань ты вести себя, как маленький мальчик, у которого отобрали конфету, - легко подняв сумку и проходя в дом, - сказал Анхель, ты хочешь на Маше жениться или нет?
От такого поворота я несколько опешил. Мне не послышалось? Конкурент хочет помочь мне?
Вероятно, удивление было столь явно написано на моем лице, что Анхель рассмеялся.
- Я не конкурент тебе. Просто смотреть надоело, как вы оба топчетесь на одном месте, и никто не решается на большее.
- Неправда! – обиженно возразил я, - я пытался! И не один раз!
- Да-да, конечно. Вот только все время что-то мешало, правда?
Вот только в противовес сказанному голос телевизионщика сочился ехидством, а вовсе не сочувствием.
Я начал злиться. Будут мне еще посторонние нотации читать! И буркнул, резко перейдя на «ты»:
- Знаешь, шел бы домой. Сами разберемся.
- О! Характер показываешь? Да брось, Вань. Если бы я хотел, чтобы Машка за меня замуж вышла, я бы её не к здоровому питанию принуждал, а кофе с блинчиками в постель приносил. Все равно при её бешеном ритме работы все лишние калории сгорают, не успев появиться.
- И отчего же не приносил?
- Почему же не приносил? В совместных командировках это был обязательный ритуал. И сразу предупреждаю, таким и останется. Потому как замуж по любви подругу выдать, это одно, а терять коллегу по проектам – совершенно другое. Так что привыкай, что Мари со мной будет проводить достаточно много времени. Но в медовый месяц обещаю вас не тормошить.
Честно, я даже не знал, как на это реагировать. То ли рассмеяться, то тли кулаками поработать. Пока я раздумывал, Анхель, безошибочно определив, где находится кухня, зашел туда и начал доставать из сумки бутылки и пакеты.
Посмотрев пару минут на это самоуправство, я сухо заметил:
- И что это?
- А это, Ванечка, лекарство от робости и глупости.
И Анхель невозмутимо продолжал выставлять на стол свои емкости и свертки.
Опознав виски, ром и бейлис, Скрябин возмутился.
- Я не пью!
- А кто собирается пить? – демонстративно удивился Анхель, - мы будем совмещать химию и психологию.
Пожалуй, такого сеанса психотерапии в жизни Ивана еще не было. Каждое свое действие Анхель сопровождал небольшой историей.
В маленькую розеточку он сначала накапал семь капель белого молочного ликера (количество очень важно, магия чисел может изменять действительность).
- Вот смотри, все в нашей жизни начинается с чистого листа. А теперь добавим немного розовой нежности, - и Анхель осторожно отмерил три розовые капли.
По законам химии, они должны были смешаться с белыми, но нет, каким-то невероятным образом на белой основе сверкали три розовых точки.
- Вот видишь, нежность не нарушает гармонии природы, - продолжал Анхель. – А теперь добавим золото любви.
«И где он только нашел столько оттенков цвета в напитках?» – удивлялся про себя Скрябин, глядя, как к послушно застывшим золотым каплям добавляются новые. Густые зеленые (уверенность), оранжевые (радость), голубые (доверие). Странно, но капли по-прежнему не растекались.
- Красиво? – спросил Анхель?
- Красиво, - согласился Иван.
- А теперь смотри внимательно. Нет, подожди, сначала просто закрой глаза и вдохни аромат.
Умом Скрябин понимал, что такого запаха не может быть. Ну не смешиваются в природе ароматы свежевыпеченной сдобы, цветущей сливы, спелой дыни, да еще и дуновения легкого морского бриза!
- Так для тебя пахнет счастье, абсолютно серьезно сказал Анхель. – Запомни. А теперь вдохни еще раз.
От неизвестно откуда взявшейся вони у Скрябина даже глаза заслезились. Он резко, едва не упав, отодвинулся со стулом от стола и открыл глаза. Вместо сияющих разноцветных капель по розетке расползлось грязное серо-черное пятно.
- А я всего лишь добавил по капле твоих страхов, злости и недоверия.
- И что? – недовольно буркнул Иван, беря со стола розетку и отправляя её в раковину. Его отчего-то стало безмерно раздражать и Анхель, и его рассуждения.
- Вот, ты и посерел.
- В каком смысле?
- В глубинно-душевном, Вань. Я понял, ты не любишь, когда на тебя давят и дают советы. Ну так я и не даю.
Скрябин хотел возмутиться, возразить, а потом вдруг понял, что, да, действительно, никто ему сейчас советов не дает.
- Попробуй сам, - предложил Анхель, пододвигая к Ивану чистые розетки. Нарисуй свою картину жизни.
- Да что тут пробовать?- и Скрябин решительно приступил в смешиванию цветов и напитков. Но вот странность: у Анхеля на белой поверхности разноцветные капли застывали, а у Скрябина одно пятно расплывалось поверх другого. Иван даже заподозрил, что Анхель подменял бутылки, но как, если они всё время были вместе?
- Не получается? – понаблюдав, как в сторону отодвигается уже пятая розетка, - сочувственно спросил Анхель. – Может, на вкус?
Иван решил, что терять уже нечего и решительно продегустировал «цвет». Вдохновения это не добавило.
- Вань, понимаешь, это же не бизнес-план и не совещание. Не думай, как правильно, просто попробуй выразить свои чувства. Закрой глаза, подумай о чем-то хорошем или о ком-то замечательном.
***
Когда Анхель встретил меня в аэропорту, я абсолютно не удивилась. Уж не знаю, как, но друг всегда чувствовал, когда мне требуется его помощь и поддержка. Вот и на этот раз он приехал, взял мой багаж, донес до своей машины и доставил меня домой. Я опасалась, что сейчас начнутся расспросы и советы. Но Анхель, поставив мои чемоданы в прихожей, поцеловал в щеку, сказал: «Всё будет хорошо, Мари», - и уехал. Я даже несколько опешила.
Развесив и разложив вещи по полочкам и вешалкам, я набрала ванну, кинув туда пенный шарик, и позволила себе немного побезобразничать. Взяла одну из любимых книжек, достала из морозилки большой рожок пломбира. Вместе с цитрусовой пеной вышло замечательное сочетание для релаксации.
Казалось бы, после этого организм должен успокоиться и заснуть. Куда там! Я уже перепробовала все известные мне способы: от подсчета овец до успокоительных капель. Нет, надо при встрече у Марфы взять рецепт её травяного настоя. Мои размышления прервал резкий звонок в дверь.
Я мельком посмотрела на телефон. Два часа ночи. В дверь продолжали звонить. «Да кого же это принесло?»- думала я, выходя в прихожую. Посмотрела в глазок. Там было что-то бело-розовое. Ничего не понимаю! Достав на всякий случай из сумки шокер, я приоткрыла дверь.
Какой-то незнакомый мужчина в темном плаще, маске и надвинутой на глаза шляпе, хрипло произнес: «Мария, судьба моя!» Затем крепко прижал к себе и попытался поцеловать в губы. Несколько секунд шокового воздействия выбили моего незнакомца из равновесия. А, может, он пошатнулся и упал от проведенного мною силового приема (да здравствуют регулярные спортивные занятия и терпеливый тренер!). Некто в маске лежал и не шевелился. Я осторожно подошла и сняла маску. Боги мои, Скрябин!
Первой мыслью было позвонить Дымову. Потом я представила, как буду объяснять ситуацию, и решила повременить.
В дверь позвонили. К счастью, на этот раз никаких сюрпризов меня не ожидало. На пороге стоял Анхель.
- Ты вовремя. Надо его перетащить. И без вопросов, пожалуйста!
Анхель изумленно выгнул бровь, но ничего спрашивать не стал. Мы перенесли Скрябина на диван.
- Посмотри на его левую руку, точнее на то, что он в ней держит, - негромко произнес Анхель.
Я осторожно разжала пальцы Ивана. На дне прозрачной розетки (и как не разбилась!) на белой кристальной подушке сияла розовая жемчужина.
Буквально пару строчек перед отъездом.
А пока выкладываю небольшой кусочек нового рассказа или повести.
https://prodaman.ru/Terentia-Terenteva/books/Ya-pokrashu-volosy-v-rozovyj
Буду рада вашим откликам!
Всем радостного лета!
- Что это? - тихонько спросила я
- Его чувства. Его любовь и нежность.
- Так что теперь осталось дождаться, когда прекрасный принц очнется и принять его предложение руки и сердца.
- Ладно, пойдем пока чаем напою.
- Нет, знаешь, я сегодня тут буду явно третьим лишним. И сцена ревности перед сценой признания тоже.
Когда за Анхелем захлопнулась дверь, моим первым порывом было разбудить Ивана, но потом я решила, что выслушивать предложение руки и сердца приятнее выспавшейся и красивой. Так что пару часов сна, душ и легкий макияж.
Пара часов неожиданно превратились шесть. А потом еще в три.
Плюс – я выспалась. Минус - Скрябин на диване не обнаружился. Там была лишь розетка с бело-розовым содержимым. Когда я взяла её в руки, на минуту показалось, что в ней появилось два сердечка.
И что же теперь делать? Устроить генеральную уборку? Пойти в фитнес? Купить торт- мороженое и большую пачку шоколада?
Шоколад я купила. И каждый раз баловала себя маленьким кусочком, доведя до идеальной чистоты часть квартиры. Когда всё, кроме балкона, было отмыто и отчищено, я поняла, что сил на готовку уже не осталась и заказала мои любимые роллы. Курьера обещали прислать в течение получаса. И, действительно, через двадцать минут раздался звонок в дверь. Только это была не доставка.
На пороге квартиры, в белой рубашке и смокинге, с букетом белым и розово-кремовых роз стоял Скрябин. И я, в домашних лосинах и футболке, с волосами, собранными в небрежный пучок. И ладно, без макияжа, но резиновые перчатки, фартук, косынка и не снятая освежающая маска придавали мне столь «романтический» вид, что ни один человек в здравом уме и твердой памяти вряд ли счел подобный момент подходящим для изъяснения в чувствах.
Конечно, перчатки, косынку и маску я сдернула практически мгновенно (хорошо еще, что маска была тканевая и требовала долгого и тщательного смывания), но выглядели мы по-прежнему слишком контрастно.
Я понимала, что, как человек воспитанный, Скрябин не позволит себе обсуждения моего внешнего вида, но вот удержать улыбку в такой ситуации будет трудновато.
Не знаю, стала бы я огрызаться или оправдываться, но Иван повел себя абсолютно не ожидаемо.
Да, он улыбнулся. Но это была не ехидная ухмылка или сдерживаемый смешок. Нет, это была улыбка счастья.
- Какая же замечательно домашняя сегодня, Маша.
Не дав мне и слова сказать в ответ, мужчина моей мечты зашел, положил букет на банкетку, бережно развязал тесемки фартука и снял его с меня. А потом просто прижал меня к себе и коснулся губ поцелуем. Сначала его было легкое нежное прикосновение, но затем меня просто опалило жаром страсти. Поцелуй? Нет, это был не просто поцелуй. Это был взрыв вулкана, тайфун, сотрясение чувств. Все разумные мысли куда-то улетучились, и я даже сама не поняла, как мы оба оказались в спальне. И я снова оказалась в своем сне. И пусть там не было ни пальм, ни острова, но мое тело также осыпали поцелуями, шепча разные приятные глупости. Объятья невероятным образом совмещали крепость и нежность. И, конечно, было бы странно, если бы мы остановились на поцелуях. Взрослый мужчина и взрослая женщина. Две галактики, которые соединились, перемешались, взорвались и образовали новую вселенную.
А потом мы просто лежали вдвоем и рассказывали друг другу какие-то смешные истории из жизни. В объятьях Ивана было так спокойно и надежно, что незаметно для себя я задремала.
Проснувшись, я потянулась за поцелуем и обнаружила рядом с собой пустоту. Скрябина рядом не было. Зато на прикроватной тумбочке обнаружилась ваза с принесенными им розами. А через несколько минут в комнате появился и сам даритель цветов.
Откровенно говоря, в боксерах и фартуке с обезьянками господин предприниматель смотрелся весьма забавно. Но тут мой нос уловил запах кофе, и я невольно подалась вперед. Скрябин улыбнулся и вкатил столик на колесиках. Там стоял кофейник, две чашки, тарелка с горкой оладий, розетки с вареньем и сметаны. Словно фокусник, Иван взмахнул рукой, достал небольшой поднос и полотенце с красными петухами. Постелил его на кровать, затем налил в чашку кофе, переложил на маленькую тарелочку несколько оладьев и выставил рядом розетки с вареньем и сметаной. Затем стал отрезать по маленькому кусочку от пышной выпечки и кормить меня.
Честно, приятно! Конечно, мне и прежде приносили завтрак в постель, но этот был самый вкусный.
Проглотив очередной сдобный кусочек с клубничным вареньем, я потянулась за кофе. Взяв отчего-то чашку двумя руками, я сделала глоток ароматного напитка и тут заметила на безымянном пальце кольцо. Странно, я была абсолютно уверена, что перед уборкой сняла все украшения.
Присмотревшись повнимательнее, я поняла, что такого перстня у меня не было. В центре золотого ободка, в чашечке цветка сверкал рубин, который обрамляли аккуратные изумрудные листики и брильянтовые лепестки.
Допив кофе, я выставила руку с кольцом вперед, ожидая объяснений.
Иван полюбовался игрой солнца на камнях, поцеловал кончики пальцев и спросил:
- В размер?
- В размер, - эхом отозвалась я, и тут же выпустила иголки, - при чем тут размер?
- Было бы жаль, если бы во время венчания кольцо слетело.
- Венчания?
- Разве ты против венчания?
- Нет, я не против…
- Или ты против венчания со мной?
Нет, я сегодня совершенно не узнавала Скрябина. Решительный, напористый, абсолютно уверенный в своей правоте. Подозреваю, что если бы я даже сказала «нет» меня бы все равно упаковали в свадебное платье и утащили под венец.
Кстати, свадебным платьем мне озадачиваться не пришлось. Моя квартира на полня превратилась в свадебный салон. Белоснежные, кремовые, серебристые туфли и платья разных фасонов заполнили мою гостиную. Я поняла, что со Скрябина станется притащить сюда все свадебные костюмы и аксессуары города и постаралась выбрать побыстрее.
