Одного удара такой плетью достаточно, чтобы полностью лишить взрослого эльфа способности сопротивляться, а с каждым последующим живые змеи впивались в тело и впрыскивали всё новые и новые порции парализующего и очень болезненного яда.
На памяти Вэрса ещё ни один наказываемый не смог выдержать в сознании больше десяти ударов, а пятнадцать запросто могли отправить на тот свет. Ему самому раза четыре выпадало это наказание (правда, в ранней юности и всего по пять ударов), и этого хватило, чтобы быстро смирить свой нрав и научиться показной покорности. После каждой экзекуции приходилось отлёживаться по несколько дней, что весьма способствовало размышлениям и правильным выводам. Сейчас же у него появился ощутимый шанс вновь испытать на себе воздействие ужасного инструмента.
Тем временем оба принца вошли в ритуальный зал. Просторное помещение располагалось на самом нижнем уровне дворца. Возле стены, противоположной входу, на платформе возвышался трон Верховной Матери, сделанный из чёрного полупрозрачного камня, ареллита, — наверняка сидеть на нём весьма неудобно, но символ власти же. Перед троном, на площадке, занимающей почти весь центр зала и чуть приподнятой над общим уровнем, лежал большой жертвенный камень, один вид которого заставлял молодого дроу передёргиваться от отвращения. Остальное пространство заполнили воины Дома, уступив место в первом ряду Жрицам Ллосс и молодым прислужницам.
Мужчины постарались незаметно пробраться к своим местам за троном. Судя по злобному взгляду Наследницы Дома, Дорны, который Вэрс заметил, на секунду приподняв ресницы, им это не удалось. Молодой мужчина еле удержался от тяжёлого вздоха — наказания не миновать. В этот момент Мать Сифан, носящая одновременно и звание Высшей Жрицы, потребовала тишины.
— Иллитири Дома Са’Тэрвад! Все вы знаете, что Ллосс не приняла Большой Ежегодной Жертвы. И сегодня она наконец-то ответила на наши молитвы и объяснила причину своей немилости. Я открою её на жертвоприношении, которое состоится через три дня. На этот раз Богиня сама назвала необходимые имена! Скоро мы вновь вернём её расположение. До ритуала никто не должен покидать территорию Дома без моего личного разрешения. Думаю, все понимают, что нарушителей ждёт жестокая кара. В полночь третьего дня вы все вновь должны собраться в этом зале. Повторять и напоминать я не буду. Теперь, убирайтесь все вон! Где ты был, Младший Принц?
Мать Сифан резко обернулась к Вэрсу. Большие, кроваво отсвечивающие глаза смотрели на сына холодно, с каким-то непонятным выражением. От этого взгляда стало очень неуютно и ощущение надвигающейся беды усилилось.
— Ты сама послала меня с поручением, Мать Сифан. Я лишь недавно всё закончил и сразу поспешил сюда.
Вэрс старался, чтобы его голос звучал ровно, а поза выражала полную покорность. Он не смел больше оторвать взгляд от пола, чтобы узнать реакцию матери на свои слова. Та явно взволнована, и любое нарушение правил могло повлечь за собой жестокую расправу. О том, что освободился уже давно, просто занимался своими делами, лучше даже не думать — иногда Высшие Жрицы могли читать мысли, а у него слишком много личных тайн, за каждую из которых можно получить смертный приговор.
— Не слишком ли много времени у тебя на это ушло? Впрочем, это уже неважно, теперь наша главная задача — выполнить волю Ллосс. От неё ещё никогда не исходили такие волны ярости и угрозы! В этот раз любому Дому грозит полное уничтожение, если приказ будет нарушен. Вэрс, ты и двое лучших воинов поступаете в распоряжение Дорны, она знает список необходимых имён.
— Я не ослышался, Мать Сифан, ты сказала имён? И как их много?
— Это не твоё дело, мальчишка! Делай, что тебе прикажут, и не задавай вопросов — целее будешь! — Верховная Мать замахнулась, и в воздухе раздался свист и шипение змей.
И когда я научусь держать язык за зубами? — мелькнуло в голове эльфа, пока тело оседало на пол, словно разом лишившись всех костей. Вновь просвистела плеть, и в следующий миг его накрыла волна такой боли, что даже дышать получалось с трудом. Он внутренне сжался, ожидая следующего удара, но его не последовало. Странно, всего два, значит, уже через час приду в норму. Видимо, я необходим для выполнения этого задания, вот и пощадили. Пока… Вэрс ни минуты не сомневался, что это лишь отсрочка — слишком часто он испытывал терпение матери, пусть и по мелочам.
— Дорна, проследи, чтобы через час он был готов выполнять свои обязанности.
— Я прослежу, Мать Сифан, — Дорна дождалась, когда Верховная Мать покинет ритуальный зал, и с мрачной усмешкой несколько раз сильно пнула неподвижного мужчину в бок. — Ты слишком легко отделался, на мой взгляд. Но ничего, время для наказания ещё придёт.
Эльф мысленно выругался — конечно, сестрица никак не могла упустить такой момент, хотя, на фоне всепоглощающей боли от яда, пара ударов уже ничего не значила.
Вэрс боялся до дурноты. За прошедшие три дня он тайно отловил и посадил в специальные камеры пятнадцать дроу. И это с одного только их Дома, не самого крупного по численности! Что же такое замыслила Кровавая Богиня?
Нужно бежать, пока ещё возможно. Или уже поздно? Ведь я точно знаю — некоторые из арестованных тайком осуждали поклонение Ллосс, сам слышал. Неужели она действительно знает все наши тайные мысли и чувства?! Тогда я пропал! Надо бежать.
Мысли лихорадочно метались в голове молодого дроу, в то время как лицо оставалось холодно-бесстрастным — Дорна как раз хвалила его за быструю и безупречную работу по захвату обречённых. И, надо сказать, было за что, хотя похвала из уст Старшей Жрицы в адрес мужчины, пусть и родного брата, казалась чем-то невероятным. Но аресты они действительно провели безупречно: никто ни о чём не догадался, отмеченные эльфы бесследно исчезли, а их близкие и знакомые стараниями Дорны на время забыли, что когда-то знали пропавших. Всё производилось тайком, без ненужных свидетелей. Если бы не страх за свою жизнь и знание причин, Вэрс мог заслуженно гордиться успехом. В списке оказались даже две жрицы! Понятно, что не Старшие, а низших ступеней, но тем не менее.
А полночь неумолимо приближалась. Младший Принц ещё думал о побеге, но в то же время в голове бродили и другие мысли: его имени ведь не оказалось в том списке, он на свободе, а не в камере, скованный заклятием неподвижности и безразличия, да и куда бежать-то? Подземный мир опасен для одиночек, даже если это самые жестокие и сильные его жители, а перебираться в другой город не имело смысла — от Верховной Матери нигде невозможно укрыться. Даже если его не будут искать, в незнакомом месте, без поддержки семьи он сможет рассчитывать лишь на роль обычного воина, если не раба. Лучше смерть на алтаре, чем такое унижение!
Приняв для себя решение, Вэрс немного успокоился. Знай он о грядущих событиях, бежал бы из города без оглядки, предпочтя им призрачный шанс на выживание в суровом Подземье. Но почти никому не дано знать своё будущее.
Все члены Дома Са’Тэрвад вновь собрались в ритуальном зале. Вэрс стоял на своём месте, чуть позади трона Верховной Матери. Пятнадцать пленников сгрудились перед алтарём, на коленях. Их никто не сковывал, да этого и не требовалось — заклятье Старших Жриц исключало любую возможность пошевелиться, а в безучастных взглядах не отражалось и тени эмоций. Сердце молодого дроу сжалось от сочувствия и ощущения собственной беспомощности.
В этот момент в зале появилась Мать Сифан, и все мужчины поспешили опуститься на колени, склонив головы, а женщины согнулись в поклоне. Как она была прекрасна в чёрном церемониальном платье, расшитом серебряным паутинным узором! Невысокая, обманчиво хрупкая тёмная эльфийка в свои триста пятьдесят лет выглядела молоденькой девушкой и ещё ни один мужчина не смог устоять перед ней. Впрочем, как и перед любой Жрицей Ллосс, тем более — Высшей. Даже при отсутствии нежных чувств воин не имел права отказать избравшей его Жрице, если только не принадлежал другой, высшей по рангу. Таковы жестокие законы их мира. Мать Сифан тем временем неспешно подошла к трону и начала торжественную речь:
— Дети Ллосс! Мы с вами собрались здесь исполнить волю нашей богини. Сегодня во всём Подземье произойдёт самое масштабное жертвоприношение за всю историю существования тёмных эльфов. Мы провинились перед Ллосс, и эта вина могла стоить жизни всему нашему народу! — по рядам послышался тихий испуганный вздох. — Но Паучья Королева дала нам шанс спастись и вернуть её милость. Последний шанс. Веками она наставляла нас, учила бороться за свою жизнь, учила истинным ценностям и раскрывала сладость обладания властью. Но нашлись те, кто предал заветы нашей Богини, посмел осуждать её ритуалы и оскорблять Ллосс своими мыслями и чувствами. Она долго не предпринимала никаких действий, надеясь, что её дети сами разберутся и покарают отступников. Мы были слепы, а они хорошо скрывались. Вот они, предатели нашей Богини, она сама назвала мне их имена! Это из-за них наш народ едва не лишился покровительства Создательницы.
По залу пронёсся возмущённый гул, а Мать Сифан наслаждалась произведённым эффектом — она всегда умела произносить речи. Но Вэрс чувствовал, что это ещё не все, а бежать уже поздно — его дурные предчувствия наконец обрели форму. Ллосс не могла пропустить его, вычислив всех остальных, недовольных её властью. Ему лишь оставалось попытаться как можно дороже продать свою жизнь. Но он не успел.
Как будто читая его мысли, Верховная Мать неожиданно оказалась рядом и положила невесомую ручку на плечо. Боковым зрением Вэрс заметил чёрный блеск когтя-напальчника, а в следующее мгновение тот уже пропорол и зачарованные доспехи-одежду и кожу — плечо пронзила жгучая боль, а руки, ещё секунду назад сжимавшие рукояти верных клинков, разжались и повисли вдоль тела.
— И ты всерьёз надеялся противостоять мне и желанию Ллосс, сын? — прошипела эльфийка ему в ухо. — Как же ты наивен! Ты упустил свой шанс на достойную воина смерть, — затем она повысила голос. — Но самым большим разочарованием для меня стал Младший Принц — Оружейник нашего Дома! Его преступление тяжело вдвойне, поскольку он предал и меня лично, притворяясь истинным иллитири, а в душе богохульствуя и презирая свой народ! Именно ему суждено открыть врата в мир Богини, его кровь поможет нам свершить правосудие и дать Ллосс новых слуг.
Под конец своей пламенной речи Мать Сифан уже кричала, исказив лицо в торжествующей злобной гримасе. Вэрсу же было плохо, как никогда — его участь оказалась хуже смерти, ведь предстояло стать безвольным слугой кровожадной Богини на бесконечно долгий срок. Ну почему он не прислушался к дурным предчувствиям и не бежал?! А теперь выбора не существовало — коготь, вонзившийся в плечо, нёс на себе заговорённый яд глубинных пауков. Эта гадость замедляла движение крови по телу, а также полностью лишала способности управлять им, передавая эту власть тому, кто нанёс рану. Раненый же полностью осознавал себя и происходящее вокруг, но ничего не мог сделать.
Мать Сифан подошла к алтарю и приказала сыну сделать то же самое, а затем и лечь на камень. Тело Вэрса легко выполняло команды своей хозяйки, а разум вопил от ужаса. Он не хотел так умирать, и ладно, если бы это оказалась окончательная смерть. Но…
Молодой дроу улёгся на алтарь, имеющий небольшой уклон. Исполнил приказ закатать рукава рубашки и вытянуть руки над головой. Верховная Мать выразила надежду, что его крови хватит на весь ритуал. Так вот зачем она использовала паучий яд — медленно вытекающая кровь продлит агонию на нужное время! Затем Мать Сифан со старшей дочерью встали у изголовья, а младшая, совсем недавно получившая высокое звание Старшей Жрицы, в ногах алтаря. Три Жрицы Дома Са’Тэрвад затянули молитвенные песнопения призыва Ллосс, покачиваясь в такт и держа в руках зажжённые чёрные свечи.
Благодаря своему наклонному положению, Вэрс мог видеть, как прямо перед Жрицами начинает клубиться чёрный туман, постепенно очерчивающий в пространстве большой овал портала. В это мгновение мать с сестрой повернулись к нему и одновременно вонзили в вены на запястьях тонкие полые иглы, через которые медленными тягучими каплями потекла его кровь. Магия вытягивала её даже против тока движения.
Он не видел, но знал, что красная жидкость капает в специальные борозды, начинающиеся от алтаря и идущие прямо к тому месту, где завис портал. Там она скапливалась в небольшом углублении, а переполнив его, начала подниматься к туманному кольцу, питая то и окрашивая в насыщенный багровый цвет. К тому времени Жрицы поставили свои свечи по бокам портала, и как только всё кольцо засветилось багровым светом, они упали на колени и пропели окончание призыва: «Приди, Ллосс!».
Несколько секунд ничего не происходило, а потом пространство внутри кровавого кольца уплотнилось, и Вэрс увидел уродливую богиню тёмных эльфов и свою будущую хозяйку. Он не замечал её прекрасного лица, не хотел замечать: перед ним стоял паукообразный монстр, жаждущий крови. В глазах Ллосс промелькнуло торжество, которое вряд ли кто ещё заметил. Нежный голос звучал тихо, но его услышали все.
— Я вижу, мои дети наконец-то решили порадовать свою Создательницу и избавиться от позорной слабости и отступников. А тебе, Принц Крови, я приготовила особую участь, — от улыбки чудовища Вэрсу стало совсем не по себе, — но об этом узнаешь чуть позже. Начинайте Жрицы, я жду своих новых слуг!
Всё, что происходило потом, было совершенно омерзительно: Жрицы по одному подводили к кольцу безучастных дроу, Мать Сифан тянула короткую песнь и вонзала очередной жертве изогнутый ритуальный кинжал прямо в сердце, с удовольствием наблюдая за предсмертными конвульсиями, а за миг до полной смерти из портала вырывались туманные щупальца и, опутав тело, утаскивали его за собой.
Вэрс не помнил, сколько это продолжалось — крови из него вытекло уже достаточно и перед глазами всё плыло от слабости. Сквозь шум в ушах он еле расслышал приказ Верховной Матери подняться и подойти к ней. Ну вот, сейчас всё и закончится, больше не будет сомнений и размышлений, отныне он перестанет существовать и станет преданным рабом чудовища. Мужчина, шатаясь, подошёл к порталу, ожидая последнего удара, который оборвёт его земное существование и ввергнет в кошмар.
— Нет, Сифан, он уже почти мёртв, нет нужды пробивать сердце. Я сама заберу его.
Вэрс уже ничего не видел, но почувствовал, как холодные и неожиданно твёрдые щупальца обвиваются вокруг него и поднимают над полом. Нет, я не хочу, не так! — метались мысли, потому что кричать воин не получалось. Когда он проходил сквозь портал, что-то вырвало из запястий иглы, кровь оросила туманное кольцо в последний раз и то схлопнулось.
— Кровавая Богиня приняла нашу жертву! Она благоволит Дому, раз лично забрала последнего отступника. Наша сила отныне возрастёт, — громко заговорила Мать Сифан, и она в самом деле чувствовала прилив магических сил, да и остальные Жрицы тоже, — и больше никогда мы не забудем заповедей Ллосс!
— Никогда! — благоговейным эхом разнеслось под сводами зала.
После перехода в мир Ллосс, щупальца отпустили Вэрса, и он свалился на холодный пол. Я жив, или уже умер? — мысли текли вяло. — Неужели мёртвые тоже ощущают боль? Недалеко раздался лёгкий шорох. Незнакомый мелодичный голос заставил тело дроу напрячься.
На памяти Вэрса ещё ни один наказываемый не смог выдержать в сознании больше десяти ударов, а пятнадцать запросто могли отправить на тот свет. Ему самому раза четыре выпадало это наказание (правда, в ранней юности и всего по пять ударов), и этого хватило, чтобы быстро смирить свой нрав и научиться показной покорности. После каждой экзекуции приходилось отлёживаться по несколько дней, что весьма способствовало размышлениям и правильным выводам. Сейчас же у него появился ощутимый шанс вновь испытать на себе воздействие ужасного инструмента.
Тем временем оба принца вошли в ритуальный зал. Просторное помещение располагалось на самом нижнем уровне дворца. Возле стены, противоположной входу, на платформе возвышался трон Верховной Матери, сделанный из чёрного полупрозрачного камня, ареллита, — наверняка сидеть на нём весьма неудобно, но символ власти же. Перед троном, на площадке, занимающей почти весь центр зала и чуть приподнятой над общим уровнем, лежал большой жертвенный камень, один вид которого заставлял молодого дроу передёргиваться от отвращения. Остальное пространство заполнили воины Дома, уступив место в первом ряду Жрицам Ллосс и молодым прислужницам.
Мужчины постарались незаметно пробраться к своим местам за троном. Судя по злобному взгляду Наследницы Дома, Дорны, который Вэрс заметил, на секунду приподняв ресницы, им это не удалось. Молодой мужчина еле удержался от тяжёлого вздоха — наказания не миновать. В этот момент Мать Сифан, носящая одновременно и звание Высшей Жрицы, потребовала тишины.
— Иллитири Дома Са’Тэрвад! Все вы знаете, что Ллосс не приняла Большой Ежегодной Жертвы. И сегодня она наконец-то ответила на наши молитвы и объяснила причину своей немилости. Я открою её на жертвоприношении, которое состоится через три дня. На этот раз Богиня сама назвала необходимые имена! Скоро мы вновь вернём её расположение. До ритуала никто не должен покидать территорию Дома без моего личного разрешения. Думаю, все понимают, что нарушителей ждёт жестокая кара. В полночь третьего дня вы все вновь должны собраться в этом зале. Повторять и напоминать я не буду. Теперь, убирайтесь все вон! Где ты был, Младший Принц?
Мать Сифан резко обернулась к Вэрсу. Большие, кроваво отсвечивающие глаза смотрели на сына холодно, с каким-то непонятным выражением. От этого взгляда стало очень неуютно и ощущение надвигающейся беды усилилось.
— Ты сама послала меня с поручением, Мать Сифан. Я лишь недавно всё закончил и сразу поспешил сюда.
Вэрс старался, чтобы его голос звучал ровно, а поза выражала полную покорность. Он не смел больше оторвать взгляд от пола, чтобы узнать реакцию матери на свои слова. Та явно взволнована, и любое нарушение правил могло повлечь за собой жестокую расправу. О том, что освободился уже давно, просто занимался своими делами, лучше даже не думать — иногда Высшие Жрицы могли читать мысли, а у него слишком много личных тайн, за каждую из которых можно получить смертный приговор.
— Не слишком ли много времени у тебя на это ушло? Впрочем, это уже неважно, теперь наша главная задача — выполнить волю Ллосс. От неё ещё никогда не исходили такие волны ярости и угрозы! В этот раз любому Дому грозит полное уничтожение, если приказ будет нарушен. Вэрс, ты и двое лучших воинов поступаете в распоряжение Дорны, она знает список необходимых имён.
— Я не ослышался, Мать Сифан, ты сказала имён? И как их много?
— Это не твоё дело, мальчишка! Делай, что тебе прикажут, и не задавай вопросов — целее будешь! — Верховная Мать замахнулась, и в воздухе раздался свист и шипение змей.
И когда я научусь держать язык за зубами? — мелькнуло в голове эльфа, пока тело оседало на пол, словно разом лишившись всех костей. Вновь просвистела плеть, и в следующий миг его накрыла волна такой боли, что даже дышать получалось с трудом. Он внутренне сжался, ожидая следующего удара, но его не последовало. Странно, всего два, значит, уже через час приду в норму. Видимо, я необходим для выполнения этого задания, вот и пощадили. Пока… Вэрс ни минуты не сомневался, что это лишь отсрочка — слишком часто он испытывал терпение матери, пусть и по мелочам.
— Дорна, проследи, чтобы через час он был готов выполнять свои обязанности.
— Я прослежу, Мать Сифан, — Дорна дождалась, когда Верховная Мать покинет ритуальный зал, и с мрачной усмешкой несколько раз сильно пнула неподвижного мужчину в бок. — Ты слишком легко отделался, на мой взгляд. Но ничего, время для наказания ещё придёт.
Эльф мысленно выругался — конечно, сестрица никак не могла упустить такой момент, хотя, на фоне всепоглощающей боли от яда, пара ударов уже ничего не значила.
***
Вэрс боялся до дурноты. За прошедшие три дня он тайно отловил и посадил в специальные камеры пятнадцать дроу. И это с одного только их Дома, не самого крупного по численности! Что же такое замыслила Кровавая Богиня?
Нужно бежать, пока ещё возможно. Или уже поздно? Ведь я точно знаю — некоторые из арестованных тайком осуждали поклонение Ллосс, сам слышал. Неужели она действительно знает все наши тайные мысли и чувства?! Тогда я пропал! Надо бежать.
Мысли лихорадочно метались в голове молодого дроу, в то время как лицо оставалось холодно-бесстрастным — Дорна как раз хвалила его за быструю и безупречную работу по захвату обречённых. И, надо сказать, было за что, хотя похвала из уст Старшей Жрицы в адрес мужчины, пусть и родного брата, казалась чем-то невероятным. Но аресты они действительно провели безупречно: никто ни о чём не догадался, отмеченные эльфы бесследно исчезли, а их близкие и знакомые стараниями Дорны на время забыли, что когда-то знали пропавших. Всё производилось тайком, без ненужных свидетелей. Если бы не страх за свою жизнь и знание причин, Вэрс мог заслуженно гордиться успехом. В списке оказались даже две жрицы! Понятно, что не Старшие, а низших ступеней, но тем не менее.
А полночь неумолимо приближалась. Младший Принц ещё думал о побеге, но в то же время в голове бродили и другие мысли: его имени ведь не оказалось в том списке, он на свободе, а не в камере, скованный заклятием неподвижности и безразличия, да и куда бежать-то? Подземный мир опасен для одиночек, даже если это самые жестокие и сильные его жители, а перебираться в другой город не имело смысла — от Верховной Матери нигде невозможно укрыться. Даже если его не будут искать, в незнакомом месте, без поддержки семьи он сможет рассчитывать лишь на роль обычного воина, если не раба. Лучше смерть на алтаре, чем такое унижение!
Приняв для себя решение, Вэрс немного успокоился. Знай он о грядущих событиях, бежал бы из города без оглядки, предпочтя им призрачный шанс на выживание в суровом Подземье. Но почти никому не дано знать своё будущее.
***
Все члены Дома Са’Тэрвад вновь собрались в ритуальном зале. Вэрс стоял на своём месте, чуть позади трона Верховной Матери. Пятнадцать пленников сгрудились перед алтарём, на коленях. Их никто не сковывал, да этого и не требовалось — заклятье Старших Жриц исключало любую возможность пошевелиться, а в безучастных взглядах не отражалось и тени эмоций. Сердце молодого дроу сжалось от сочувствия и ощущения собственной беспомощности.
В этот момент в зале появилась Мать Сифан, и все мужчины поспешили опуститься на колени, склонив головы, а женщины согнулись в поклоне. Как она была прекрасна в чёрном церемониальном платье, расшитом серебряным паутинным узором! Невысокая, обманчиво хрупкая тёмная эльфийка в свои триста пятьдесят лет выглядела молоденькой девушкой и ещё ни один мужчина не смог устоять перед ней. Впрочем, как и перед любой Жрицей Ллосс, тем более — Высшей. Даже при отсутствии нежных чувств воин не имел права отказать избравшей его Жрице, если только не принадлежал другой, высшей по рангу. Таковы жестокие законы их мира. Мать Сифан тем временем неспешно подошла к трону и начала торжественную речь:
— Дети Ллосс! Мы с вами собрались здесь исполнить волю нашей богини. Сегодня во всём Подземье произойдёт самое масштабное жертвоприношение за всю историю существования тёмных эльфов. Мы провинились перед Ллосс, и эта вина могла стоить жизни всему нашему народу! — по рядам послышался тихий испуганный вздох. — Но Паучья Королева дала нам шанс спастись и вернуть её милость. Последний шанс. Веками она наставляла нас, учила бороться за свою жизнь, учила истинным ценностям и раскрывала сладость обладания властью. Но нашлись те, кто предал заветы нашей Богини, посмел осуждать её ритуалы и оскорблять Ллосс своими мыслями и чувствами. Она долго не предпринимала никаких действий, надеясь, что её дети сами разберутся и покарают отступников. Мы были слепы, а они хорошо скрывались. Вот они, предатели нашей Богини, она сама назвала мне их имена! Это из-за них наш народ едва не лишился покровительства Создательницы.
По залу пронёсся возмущённый гул, а Мать Сифан наслаждалась произведённым эффектом — она всегда умела произносить речи. Но Вэрс чувствовал, что это ещё не все, а бежать уже поздно — его дурные предчувствия наконец обрели форму. Ллосс не могла пропустить его, вычислив всех остальных, недовольных её властью. Ему лишь оставалось попытаться как можно дороже продать свою жизнь. Но он не успел.
Как будто читая его мысли, Верховная Мать неожиданно оказалась рядом и положила невесомую ручку на плечо. Боковым зрением Вэрс заметил чёрный блеск когтя-напальчника, а в следующее мгновение тот уже пропорол и зачарованные доспехи-одежду и кожу — плечо пронзила жгучая боль, а руки, ещё секунду назад сжимавшие рукояти верных клинков, разжались и повисли вдоль тела.
— И ты всерьёз надеялся противостоять мне и желанию Ллосс, сын? — прошипела эльфийка ему в ухо. — Как же ты наивен! Ты упустил свой шанс на достойную воина смерть, — затем она повысила голос. — Но самым большим разочарованием для меня стал Младший Принц — Оружейник нашего Дома! Его преступление тяжело вдвойне, поскольку он предал и меня лично, притворяясь истинным иллитири, а в душе богохульствуя и презирая свой народ! Именно ему суждено открыть врата в мир Богини, его кровь поможет нам свершить правосудие и дать Ллосс новых слуг.
Под конец своей пламенной речи Мать Сифан уже кричала, исказив лицо в торжествующей злобной гримасе. Вэрсу же было плохо, как никогда — его участь оказалась хуже смерти, ведь предстояло стать безвольным слугой кровожадной Богини на бесконечно долгий срок. Ну почему он не прислушался к дурным предчувствиям и не бежал?! А теперь выбора не существовало — коготь, вонзившийся в плечо, нёс на себе заговорённый яд глубинных пауков. Эта гадость замедляла движение крови по телу, а также полностью лишала способности управлять им, передавая эту власть тому, кто нанёс рану. Раненый же полностью осознавал себя и происходящее вокруг, но ничего не мог сделать.
Мать Сифан подошла к алтарю и приказала сыну сделать то же самое, а затем и лечь на камень. Тело Вэрса легко выполняло команды своей хозяйки, а разум вопил от ужаса. Он не хотел так умирать, и ладно, если бы это оказалась окончательная смерть. Но…
Молодой дроу улёгся на алтарь, имеющий небольшой уклон. Исполнил приказ закатать рукава рубашки и вытянуть руки над головой. Верховная Мать выразила надежду, что его крови хватит на весь ритуал. Так вот зачем она использовала паучий яд — медленно вытекающая кровь продлит агонию на нужное время! Затем Мать Сифан со старшей дочерью встали у изголовья, а младшая, совсем недавно получившая высокое звание Старшей Жрицы, в ногах алтаря. Три Жрицы Дома Са’Тэрвад затянули молитвенные песнопения призыва Ллосс, покачиваясь в такт и держа в руках зажжённые чёрные свечи.
Благодаря своему наклонному положению, Вэрс мог видеть, как прямо перед Жрицами начинает клубиться чёрный туман, постепенно очерчивающий в пространстве большой овал портала. В это мгновение мать с сестрой повернулись к нему и одновременно вонзили в вены на запястьях тонкие полые иглы, через которые медленными тягучими каплями потекла его кровь. Магия вытягивала её даже против тока движения.
Он не видел, но знал, что красная жидкость капает в специальные борозды, начинающиеся от алтаря и идущие прямо к тому месту, где завис портал. Там она скапливалась в небольшом углублении, а переполнив его, начала подниматься к туманному кольцу, питая то и окрашивая в насыщенный багровый цвет. К тому времени Жрицы поставили свои свечи по бокам портала, и как только всё кольцо засветилось багровым светом, они упали на колени и пропели окончание призыва: «Приди, Ллосс!».
Несколько секунд ничего не происходило, а потом пространство внутри кровавого кольца уплотнилось, и Вэрс увидел уродливую богиню тёмных эльфов и свою будущую хозяйку. Он не замечал её прекрасного лица, не хотел замечать: перед ним стоял паукообразный монстр, жаждущий крови. В глазах Ллосс промелькнуло торжество, которое вряд ли кто ещё заметил. Нежный голос звучал тихо, но его услышали все.
— Я вижу, мои дети наконец-то решили порадовать свою Создательницу и избавиться от позорной слабости и отступников. А тебе, Принц Крови, я приготовила особую участь, — от улыбки чудовища Вэрсу стало совсем не по себе, — но об этом узнаешь чуть позже. Начинайте Жрицы, я жду своих новых слуг!
Всё, что происходило потом, было совершенно омерзительно: Жрицы по одному подводили к кольцу безучастных дроу, Мать Сифан тянула короткую песнь и вонзала очередной жертве изогнутый ритуальный кинжал прямо в сердце, с удовольствием наблюдая за предсмертными конвульсиями, а за миг до полной смерти из портала вырывались туманные щупальца и, опутав тело, утаскивали его за собой.
Вэрс не помнил, сколько это продолжалось — крови из него вытекло уже достаточно и перед глазами всё плыло от слабости. Сквозь шум в ушах он еле расслышал приказ Верховной Матери подняться и подойти к ней. Ну вот, сейчас всё и закончится, больше не будет сомнений и размышлений, отныне он перестанет существовать и станет преданным рабом чудовища. Мужчина, шатаясь, подошёл к порталу, ожидая последнего удара, который оборвёт его земное существование и ввергнет в кошмар.
— Нет, Сифан, он уже почти мёртв, нет нужды пробивать сердце. Я сама заберу его.
Вэрс уже ничего не видел, но почувствовал, как холодные и неожиданно твёрдые щупальца обвиваются вокруг него и поднимают над полом. Нет, я не хочу, не так! — метались мысли, потому что кричать воин не получалось. Когда он проходил сквозь портал, что-то вырвало из запястий иглы, кровь оросила туманное кольцо в последний раз и то схлопнулось.
— Кровавая Богиня приняла нашу жертву! Она благоволит Дому, раз лично забрала последнего отступника. Наша сила отныне возрастёт, — громко заговорила Мать Сифан, и она в самом деле чувствовала прилив магических сил, да и остальные Жрицы тоже, — и больше никогда мы не забудем заповедей Ллосс!
— Никогда! — благоговейным эхом разнеслось под сводами зала.
***
После перехода в мир Ллосс, щупальца отпустили Вэрса, и он свалился на холодный пол. Я жив, или уже умер? — мысли текли вяло. — Неужели мёртвые тоже ощущают боль? Недалеко раздался лёгкий шорох. Незнакомый мелодичный голос заставил тело дроу напрячься.
