Без боя дело не обошлось бы. Впрочем, захоти я изменить дроу без её участия, и Ллосс, даже если бы была против, не смогла с этим ничего сделать.
Но мне нужна её благодарность, да и зачем идти на конфликт, когда дело можно решить мирно? То, что я могла предложить тёмной богине, слишком ценно для неё. Ради исполнения несбыточной, по его мнению, мечты, любое существо готово пойти на многое. А предложение исправить созданий к тому же отвечало интересам богини. Руки делали монотонную работу, не мешая разуму вспоминать.
Я отдыхала в незаселённом мире после очередного путешествия. Нашла его, не задавая особых параметров, а просто пожелав оказаться там, где красиво и удобно жить, и разумных созданий мало. Приятно, когда твои желания исполняются незамедлительно и точно. Ведь за прошедшее время довелось побывать во многих местах, понаблюдать за магами, магическими существами, богами... И большинству из них (не считая богов, конечно) требовались всякие заклинания, утомительные пассы руками и всегда — концентрация и время. Как же хорошо быть Повелительницей Вселенной!
После многих столетий странствий пришло понимание, что всё же нужен свой дом. А чтобы он был полностью безопасным, требуется собственный мир. И, если бы не оказалось подходящего, я вполне могла создать новый, но… он нашёлся.
Вот тогда, в состоянии расслабленности и неги, и пришла в голову мысль о дроу и их паучьей богине. Решив не откладывать воплощение задуманного, я преобразовала зелёное ложе, на котором отдыхала, в трон, придирчиво осмотрела свой тогдашний наряд и осталась довольна.
Черно-зелёные тона нежной ткани контрастировали с белизной кожи и солнечными локонами. Строгость длинного, до самых щиколоток платья портили глубокие вырезы на лифе и спине, а также длинный разрез по левому боку юбки, доходящий до верхней части бедра — я прекрасно осознавала свою привлекательность и умела этим пользоваться. Да и просто люблю красивые вещи! Но для большей торжественности не хватало ещё одной детали. Сосредоточив взгляд на руках, в тот же миг я уже держала изящную корону из чёрного хрусталя, заострённые и толстые иглы которой постепенно уменьшались от середины лба к вискам. Других украшений в этот раз не хотелось. Закончив образ и внимательно оглядев результат в созданном тут же зеркале, устроилась на троне и негромко позвала: «Ллосс!»
У появившейся Паучьей Королевы вид был настолько ошарашенный и испуганный, что я не выдержала и рассмеялась. Слишком легко читались мысли и чувства тёмной богини.
Осознав, кто её так бесцеремонно выдернул прямо посреди ритуала жертвоприношения, Ллосс чуть не умерла со страху, хотя такое и было невозможно. «Чем я разгневала Великую? Что сделала не так? Чем мне грозит всё это? А жить очень хочется, даже и в этом уродливом теле…» Мысли вихрем проносились в голове, паучье тело между тем пригибалось к земле, а человеческая часть склонялась в низком поклоне. Если б тело было обычным, она бы просто рухнула на колени.
— Расслабься, девочка, я не собираюсь тебя наказывать. И ты меня ничем не разгневала, — когда Ллосс подняла недоумевающий взгляд, я мягко усмехнулась. — Не удивляйся, в моей Вселенной от меня нет тайн, это касается и мыслей, даже богов. И цель этого вызова — награда. Ты заинтересовала меня и порадовала искренностью. Но не это главное. Я предлагаю обмен — то, чего жаждешь ты, на то, что хочу я.
— Моя Повелительница, я сделаю для тебя всё что захочешь, и не попрошу награду, — голос чудовища был печален. — Но то, что я жажду, мне дать никто и никогда не в силах!
— Я ведь могу и обидеться на твоё неверие в мою власть, девочка, — вот не могу отказать себе в удовольствии так называть паучиху. Хоть та и гораздо старше, но воспринималась именно как дитя, маленькое и несмышлёное.
— О, прошу тебя, не принимай слова как оскорбление, Великая! Просто мои мечты настолько несбыточны, что вряд ли решусь их когда-нибудь озвучить.
— А этого и не нужно, я их и так знаю, — я откровенно веселилась, наблюдая, как краска стыда заливает красивое лицо. — Ты ведь мечтаешь о теле, соответствующем твоему лицу и душе. Я права?
— Прошу тебя, не мучь!
У Ллосс имелись все основания считать свою мечту несбыточной. Богов создавали Первоосновы в той форме, в какой им захотелось. И она была неизменна. Конечно, в других мирах, являясь своим почитателям, они могли принимать любую желаемую личину, однако это было не настоящим телом, а сильной и почти осязаемой, но всё же — иллюзией. Которая не могла дать полного удовлетворения. То же ограничение касалось и их созданий — раса создавалась раз и навсегда. Её можно уничтожить, можно создать нечто похожее, внеся необходимые изменения, но улучшить уже существующий вид невозможно.
Демоны разве что только имели две, а то и три ипостаси, но использованный при их создании принцип мама больше ни на ком не применяла. Зато те были лишены способности создавать. Настоящим чудом стало появление расы метаморфов (гораздо позже, и не Изначальными), способных на самом деле изменять своё тело, подражая любому другому существ. Но гений, создавший их, вложил слишком много своей энергии (опять же, решил творить сразу в нескольких мирах) и развоплотился — окончательно. Так что никто не спешил повторять его эксперимент.
Боги на самом деле оказались не столь уж и всесильны, как считали смертные, с горечью думала Ллосс. Именно правило неизменности заставило её прекратить Творить. Она поняла, что, кого бы ни создала, её всегда будут считать кровавым монстром. Понимание оказалось слишком болезненным. Многие другие тёмные боги смеялись над ней, не понимая, как можно не радоваться страху и раболепию подданных, испытывать отвращение к кровавым жертвам. Её частенько называли «добрым чудовищем».
Я резко окликнула богиню, возвращая в реальность:
— Немедленно прекрати себя жалеть! Неужели ты забыла, что я никогда не бросаюсь словами попусту?
В душе начала подниматься злость и я чувствовала, что в глазах закрутились водовороты тьмы. Создавая моё тело, мать что-то намудрила, и теперь при малейшем раздражении для всех окружающих срабатывал такой вот сигнал.
Ллосс помнила такой взгляд — в прошлый раз он предшествовал уничтожению одного из тёмных богов, весьма отвратительного даже по их меркам, надо сказать. Но сейчас страха не было, потому что надежда — невероятная и безумная — уже пустила корни в душе. Она смотрела во все глаза, думая, что вряд ли когда сможет постичь мощь сидящего перед ней существа.
Мысли и эмоции паучихи читались так чётко, словно мои собственные.
— Моя Повелительница, я и так сделаю всё, что ты пожелаешь. Но если исполнишь мою мечту, буду вечной твоей рабой!
— Мне не нужны боги-рабы, для этого вполне годятся смертные. А вот верность и повиновение, несомненно, оценю. Но сначала выслушай моё предложение. Мне интересны твои тёмные эльфы, и я могла бы их взять себе и без твоего согласия, изменив так, как захочу. Однако мне выгодно, чтобы ты оставалась их богиней и развивала дальше. За содействие же подарю возможность являться перед твоими изменёнными детьми в той форме, о которой мечтаешь. Изначальное тело по-прежнему будет богиней первых тёмных эльфов, но вся твоя мягкость и человечность перейдёт в новую форму, оставив в старой звериную сущность.
— Я всегда завидовала демонам, с их способностью менять ипостась.
— Твоя будет несколько иного свойства, хотя, не скрою, идея вдохновлена именно ими. Демоны имеют в своем мире обычное тело и боевую ипостась, а прорываясь в другие — выпускают туда сущность и, при желании, могут овладеть телом местного жителя. У тебя же будет два разных тела и сущности тоже разделятся, фактически вас станет двое.
Ллосс смотрела на меня и не могла поверить во всё сказанное. Плевать, что она потеряет частицу себя и станет другим существом, что отдаст власть над злобными подземными созданиями своей не менее злобной части. Она была готова на всё, лишь бы осуществить несбыточную мечту.
— Что я должна сделать?
Мне пришлось провести огромную подготовительную работу, проверив душу и стремления каждого эльфа во всех подземных городах. Это не так сложно, как чтение разума или личности. От какофонии мыслей даже приходилось специально закрываться, а смертные и не подозревали, что их внутренние монологи не являются больше тайной.
С разумом сложнее — такое вмешательство существо не может не ощутить, поскольку процесс весьма болезненный, а если ему ещё и сопротивляться, то велик шанс остаться овощем. Зато даёт полное представление о жизни общества, традициях и законах. Но самое сложное — считка личности. Для короткоживущих или ментально слабых рас это вообще смертельно, для остальных — ужасно болезненный процесс, заставляющий балансировать на грани сумасшествия. Обычно такое используют демоны, чтобы суметь принять на себя чью-то личину и не вызвать при этом подозрений.
Пока я проверяла дроу, Ллосс тянула время, изображая божий гнев. Кроме того, пришествие большого количества мёртвых тел ставило перед нами вопрос их размещения. Впрочем, тут не требовалось особых раздумий — на примете был один почти пустой мир, гористый и малопригодный для жизни. Он подходил только наличием множества довольно светлых пещер, которые я и заняла на время эксперимента, временно выгнав полуразумных обитателей и отгородив необходимое пространство барьером. А поскольку нам предстояло провести здесь немало времени, создала для себя и Ллосс достойные апартаменты — всё же в роскоши и комфорте творить гораздо приятнее.
Это заставило меня задуматься и о подходящем жилье на своей личной планете — природа там, конечно, изумительная и холодов как таковых не бывает, но пришла пора обзаводиться домом, куда захочется возвращаться для отдыха после путешествий по мирам, а соответственно — слугами-рабами и воинами, небольшой такой, безраздельно преданной только мне армией. За время своих путешествий по мирам я видела многие замки и дворцы знати, и кое-что уже вырисовывалось перед мысленным взором. Но всё это позже, а пока есть дело, занимающее всё свободное время.
Паучья Королева с восхищением соглашалась с любыми изменениями, планируемыми обожаемой Великой. Забавное прозвище придумали мне тёмные боги. Наконец всё было готово, детали ритуала оговорены, Ллосс донесла свою волю до Жриц, сопроводив её списком «неугодных и отступников», не забыв припугнуть наказанием за невыполнение. К сожалению, без убийства обойтись не получится — изменять живых против воли не столько сложно (для меня естественно), сколько опасно для их рассудка. Тем не менее, смерть должна быть по возможности безболезненной и быстрой.
И вот час жертвоприношения настал. В каждом списке присутствовал хотя бы один кровный член правящей семьи Дома — его кровь служила активатором для портала. Среди них оказалось много детей и подростков, и, как ни странно, даже несколько Старших Жриц. Они тоже должны были умереть, но самыми последними, закрыв при этом портал. Всё в основном шло по плану — Жрицы с удовольствием вонзали ритуальные кинжалы в сердца жертв, Ллосс перехватывала тела, а я окружала каждое коконом безвременья, оставлявшим тело в неизменном состоянии сколь угодно долго, сохраняя при этом мозг неповреждённым. Пещеры постепенно заполнялись — каждая соответствовала определённому подземному городу, а там тела размещались в соответствии с их принадлежностью к какому-либо Дому.
Маленькая заминка, связанная с подарком романтичного чудовища, прошла незамеченной для Жриц из-за тех же временных потоков. Мы продолжили своё занятие, но теперь я постоянно чувствовала осторожный изучающий взгляд и не выпускала молодого дроу из-под наблюдения. Мысли мужчины забавляли, но надо будет проучить его немного, чтобы понял: роскошь осуждения для него непозволительна. Тут моё внимание отвлекли — из портала выпало тело с чудовищно развороченной грудной клеткой. Видимо, кто-то решил выделиться чрезмерным усердием. По другую сторону туманного овала увидела озверевшую жрицу, кромсающую грудь очередной жертвы. Пришлось срочно останавливать время в том городе.
— Ллосс! Эта проклятая фанатичка испортит мне отличный материал. Ты ведь предупреждала их о каре за непослушание? — паучиха мрачно кивнула, но она не могла просто остановить ритуал, потребовав прекратить лишнюю резню, это принесло бы гораздо больше вреда. — Уничтожь этот Дом.
— Это послужит им уроком.
Я взглянула на тихого мужчину и на несколько минут отключила его из реальности — лишние свидетели в некоторые моменты не нужны, так что следующего приказа он уже не слышал, хотя, видимо, и предыдущих слов хватило с лихвой, судя по волнам возмущения.
— И уничтожь ещё по одному-два не слишком сильных малочисленных Дома в каждом городе — для острастки. Из тех, что отличаются особой жестокостью. Необходимо сделать это сейчас, я помогу вытащить оттуда нужных эльфов. Но оставь везде по одному свидетелю, лучше из молодых Старших Жриц, и внуши знание о каком-либо нарушении твоей воли, пусть и мелком. Кто-то должен рассказать о наказании и его причине. А сейчас сообщи оставшимся Домам об участи, постигшей нарушителей. Только не говори кто это — сами позже обнаружат. Страх — лучшее средство для поддержания повиновения.
Мы закончили всё за несколько минут, и продолжили принимать тела. Надоевшая монотонная работа завершилась через несколько часов. Перенастроив портал на одну из пещер, кивнула Паучьей Королеве и мы тихо исчезли. Стоящий на коленях молодой мужчина казался глубоко погружённым в собственные мысли и не заметил ухода своих пленительниц. Интересно, что он предпримет, когда обнаружит себя в одиночестве? Хотя и так всё понятно — любопытство слишком сильная штука. Но это потом. Я повернулась к Ллосс, которая замерла в ожидании.
— Ну что ж, ты очень хорошо потрудилась. Именно поэтому предупреждаю тебя об изменении своих планов и даже объясню причины этого. Раньше я хотела кардинально изменить твоих созданий, но передумала — часть из них почти не буду трогать, просто поселю на поверхности. Остальную часть изменю внешне и несколько смягчу внутренне. Ты тоже будешь изменена не столь резко, как я планировала вначале.
Тут я почувствовала отдачу охранного контура. Всё же дроу нарушил приказ. Поймав взгляд ближайшего паучка, которых всегда в избытке крутится возле своей Королевы, мысленно велела ему найти и проследить за мужчиной.
— Я не понимаю, Повелительница, — голос Ллосс еле заметно дрожал.
— Я планирую расселить тёмных эльфов по разным мирам, но уже во многих из них слава о твоих детях — благодаря путешественникам между мирами — идёт весьма дурная. К тому же они придут туда, где остальные расы существуют уже многие тысячелетия. Вначале их будет слишком мало, чтобы выжить, если начнётся травля. А воинственный характер, закалка и боевые навыки для этого необходимы. И, надеюсь, ты понимаешь, что сильные и беспощадные воины и маги не захотят чтить мягкую добрую богиню? Я разделю тебя с паучьей сущностью, но оставлю малую часть её жестокости, так же как ты отдашь ей часть своей мягкости. И пауки в других мирах, где появятся дроу, по-прежнему останутся в твоём подчинении — не стоит отказываться от столь верных и полезных слуг. Ну и сможешь обращаться в свою изначальную форму, уже по осознанному желанию.
Но мне нужна её благодарность, да и зачем идти на конфликт, когда дело можно решить мирно? То, что я могла предложить тёмной богине, слишком ценно для неё. Ради исполнения несбыточной, по его мнению, мечты, любое существо готово пойти на многое. А предложение исправить созданий к тому же отвечало интересам богини. Руки делали монотонную работу, не мешая разуму вспоминать.
Я отдыхала в незаселённом мире после очередного путешествия. Нашла его, не задавая особых параметров, а просто пожелав оказаться там, где красиво и удобно жить, и разумных созданий мало. Приятно, когда твои желания исполняются незамедлительно и точно. Ведь за прошедшее время довелось побывать во многих местах, понаблюдать за магами, магическими существами, богами... И большинству из них (не считая богов, конечно) требовались всякие заклинания, утомительные пассы руками и всегда — концентрация и время. Как же хорошо быть Повелительницей Вселенной!
После многих столетий странствий пришло понимание, что всё же нужен свой дом. А чтобы он был полностью безопасным, требуется собственный мир. И, если бы не оказалось подходящего, я вполне могла создать новый, но… он нашёлся.
Вот тогда, в состоянии расслабленности и неги, и пришла в голову мысль о дроу и их паучьей богине. Решив не откладывать воплощение задуманного, я преобразовала зелёное ложе, на котором отдыхала, в трон, придирчиво осмотрела свой тогдашний наряд и осталась довольна.
Черно-зелёные тона нежной ткани контрастировали с белизной кожи и солнечными локонами. Строгость длинного, до самых щиколоток платья портили глубокие вырезы на лифе и спине, а также длинный разрез по левому боку юбки, доходящий до верхней части бедра — я прекрасно осознавала свою привлекательность и умела этим пользоваться. Да и просто люблю красивые вещи! Но для большей торжественности не хватало ещё одной детали. Сосредоточив взгляд на руках, в тот же миг я уже держала изящную корону из чёрного хрусталя, заострённые и толстые иглы которой постепенно уменьшались от середины лба к вискам. Других украшений в этот раз не хотелось. Закончив образ и внимательно оглядев результат в созданном тут же зеркале, устроилась на троне и негромко позвала: «Ллосс!»
У появившейся Паучьей Королевы вид был настолько ошарашенный и испуганный, что я не выдержала и рассмеялась. Слишком легко читались мысли и чувства тёмной богини.
Осознав, кто её так бесцеремонно выдернул прямо посреди ритуала жертвоприношения, Ллосс чуть не умерла со страху, хотя такое и было невозможно. «Чем я разгневала Великую? Что сделала не так? Чем мне грозит всё это? А жить очень хочется, даже и в этом уродливом теле…» Мысли вихрем проносились в голове, паучье тело между тем пригибалось к земле, а человеческая часть склонялась в низком поклоне. Если б тело было обычным, она бы просто рухнула на колени.
— Расслабься, девочка, я не собираюсь тебя наказывать. И ты меня ничем не разгневала, — когда Ллосс подняла недоумевающий взгляд, я мягко усмехнулась. — Не удивляйся, в моей Вселенной от меня нет тайн, это касается и мыслей, даже богов. И цель этого вызова — награда. Ты заинтересовала меня и порадовала искренностью. Но не это главное. Я предлагаю обмен — то, чего жаждешь ты, на то, что хочу я.
— Моя Повелительница, я сделаю для тебя всё что захочешь, и не попрошу награду, — голос чудовища был печален. — Но то, что я жажду, мне дать никто и никогда не в силах!
— Я ведь могу и обидеться на твоё неверие в мою власть, девочка, — вот не могу отказать себе в удовольствии так называть паучиху. Хоть та и гораздо старше, но воспринималась именно как дитя, маленькое и несмышлёное.
— О, прошу тебя, не принимай слова как оскорбление, Великая! Просто мои мечты настолько несбыточны, что вряд ли решусь их когда-нибудь озвучить.
— А этого и не нужно, я их и так знаю, — я откровенно веселилась, наблюдая, как краска стыда заливает красивое лицо. — Ты ведь мечтаешь о теле, соответствующем твоему лицу и душе. Я права?
— Прошу тебя, не мучь!
У Ллосс имелись все основания считать свою мечту несбыточной. Богов создавали Первоосновы в той форме, в какой им захотелось. И она была неизменна. Конечно, в других мирах, являясь своим почитателям, они могли принимать любую желаемую личину, однако это было не настоящим телом, а сильной и почти осязаемой, но всё же — иллюзией. Которая не могла дать полного удовлетворения. То же ограничение касалось и их созданий — раса создавалась раз и навсегда. Её можно уничтожить, можно создать нечто похожее, внеся необходимые изменения, но улучшить уже существующий вид невозможно.
Демоны разве что только имели две, а то и три ипостаси, но использованный при их создании принцип мама больше ни на ком не применяла. Зато те были лишены способности создавать. Настоящим чудом стало появление расы метаморфов (гораздо позже, и не Изначальными), способных на самом деле изменять своё тело, подражая любому другому существ. Но гений, создавший их, вложил слишком много своей энергии (опять же, решил творить сразу в нескольких мирах) и развоплотился — окончательно. Так что никто не спешил повторять его эксперимент.
Боги на самом деле оказались не столь уж и всесильны, как считали смертные, с горечью думала Ллосс. Именно правило неизменности заставило её прекратить Творить. Она поняла, что, кого бы ни создала, её всегда будут считать кровавым монстром. Понимание оказалось слишком болезненным. Многие другие тёмные боги смеялись над ней, не понимая, как можно не радоваться страху и раболепию подданных, испытывать отвращение к кровавым жертвам. Её частенько называли «добрым чудовищем».
Я резко окликнула богиню, возвращая в реальность:
— Немедленно прекрати себя жалеть! Неужели ты забыла, что я никогда не бросаюсь словами попусту?
В душе начала подниматься злость и я чувствовала, что в глазах закрутились водовороты тьмы. Создавая моё тело, мать что-то намудрила, и теперь при малейшем раздражении для всех окружающих срабатывал такой вот сигнал.
Ллосс помнила такой взгляд — в прошлый раз он предшествовал уничтожению одного из тёмных богов, весьма отвратительного даже по их меркам, надо сказать. Но сейчас страха не было, потому что надежда — невероятная и безумная — уже пустила корни в душе. Она смотрела во все глаза, думая, что вряд ли когда сможет постичь мощь сидящего перед ней существа.
Мысли и эмоции паучихи читались так чётко, словно мои собственные.
— Моя Повелительница, я и так сделаю всё, что ты пожелаешь. Но если исполнишь мою мечту, буду вечной твоей рабой!
— Мне не нужны боги-рабы, для этого вполне годятся смертные. А вот верность и повиновение, несомненно, оценю. Но сначала выслушай моё предложение. Мне интересны твои тёмные эльфы, и я могла бы их взять себе и без твоего согласия, изменив так, как захочу. Однако мне выгодно, чтобы ты оставалась их богиней и развивала дальше. За содействие же подарю возможность являться перед твоими изменёнными детьми в той форме, о которой мечтаешь. Изначальное тело по-прежнему будет богиней первых тёмных эльфов, но вся твоя мягкость и человечность перейдёт в новую форму, оставив в старой звериную сущность.
— Я всегда завидовала демонам, с их способностью менять ипостась.
— Твоя будет несколько иного свойства, хотя, не скрою, идея вдохновлена именно ими. Демоны имеют в своем мире обычное тело и боевую ипостась, а прорываясь в другие — выпускают туда сущность и, при желании, могут овладеть телом местного жителя. У тебя же будет два разных тела и сущности тоже разделятся, фактически вас станет двое.
Ллосс смотрела на меня и не могла поверить во всё сказанное. Плевать, что она потеряет частицу себя и станет другим существом, что отдаст власть над злобными подземными созданиями своей не менее злобной части. Она была готова на всё, лишь бы осуществить несбыточную мечту.
— Что я должна сделать?
Мне пришлось провести огромную подготовительную работу, проверив душу и стремления каждого эльфа во всех подземных городах. Это не так сложно, как чтение разума или личности. От какофонии мыслей даже приходилось специально закрываться, а смертные и не подозревали, что их внутренние монологи не являются больше тайной.
С разумом сложнее — такое вмешательство существо не может не ощутить, поскольку процесс весьма болезненный, а если ему ещё и сопротивляться, то велик шанс остаться овощем. Зато даёт полное представление о жизни общества, традициях и законах. Но самое сложное — считка личности. Для короткоживущих или ментально слабых рас это вообще смертельно, для остальных — ужасно болезненный процесс, заставляющий балансировать на грани сумасшествия. Обычно такое используют демоны, чтобы суметь принять на себя чью-то личину и не вызвать при этом подозрений.
Пока я проверяла дроу, Ллосс тянула время, изображая божий гнев. Кроме того, пришествие большого количества мёртвых тел ставило перед нами вопрос их размещения. Впрочем, тут не требовалось особых раздумий — на примете был один почти пустой мир, гористый и малопригодный для жизни. Он подходил только наличием множества довольно светлых пещер, которые я и заняла на время эксперимента, временно выгнав полуразумных обитателей и отгородив необходимое пространство барьером. А поскольку нам предстояло провести здесь немало времени, создала для себя и Ллосс достойные апартаменты — всё же в роскоши и комфорте творить гораздо приятнее.
Это заставило меня задуматься и о подходящем жилье на своей личной планете — природа там, конечно, изумительная и холодов как таковых не бывает, но пришла пора обзаводиться домом, куда захочется возвращаться для отдыха после путешествий по мирам, а соответственно — слугами-рабами и воинами, небольшой такой, безраздельно преданной только мне армией. За время своих путешествий по мирам я видела многие замки и дворцы знати, и кое-что уже вырисовывалось перед мысленным взором. Но всё это позже, а пока есть дело, занимающее всё свободное время.
Паучья Королева с восхищением соглашалась с любыми изменениями, планируемыми обожаемой Великой. Забавное прозвище придумали мне тёмные боги. Наконец всё было готово, детали ритуала оговорены, Ллосс донесла свою волю до Жриц, сопроводив её списком «неугодных и отступников», не забыв припугнуть наказанием за невыполнение. К сожалению, без убийства обойтись не получится — изменять живых против воли не столько сложно (для меня естественно), сколько опасно для их рассудка. Тем не менее, смерть должна быть по возможности безболезненной и быстрой.
И вот час жертвоприношения настал. В каждом списке присутствовал хотя бы один кровный член правящей семьи Дома — его кровь служила активатором для портала. Среди них оказалось много детей и подростков, и, как ни странно, даже несколько Старших Жриц. Они тоже должны были умереть, но самыми последними, закрыв при этом портал. Всё в основном шло по плану — Жрицы с удовольствием вонзали ритуальные кинжалы в сердца жертв, Ллосс перехватывала тела, а я окружала каждое коконом безвременья, оставлявшим тело в неизменном состоянии сколь угодно долго, сохраняя при этом мозг неповреждённым. Пещеры постепенно заполнялись — каждая соответствовала определённому подземному городу, а там тела размещались в соответствии с их принадлежностью к какому-либо Дому.
Маленькая заминка, связанная с подарком романтичного чудовища, прошла незамеченной для Жриц из-за тех же временных потоков. Мы продолжили своё занятие, но теперь я постоянно чувствовала осторожный изучающий взгляд и не выпускала молодого дроу из-под наблюдения. Мысли мужчины забавляли, но надо будет проучить его немного, чтобы понял: роскошь осуждения для него непозволительна. Тут моё внимание отвлекли — из портала выпало тело с чудовищно развороченной грудной клеткой. Видимо, кто-то решил выделиться чрезмерным усердием. По другую сторону туманного овала увидела озверевшую жрицу, кромсающую грудь очередной жертвы. Пришлось срочно останавливать время в том городе.
— Ллосс! Эта проклятая фанатичка испортит мне отличный материал. Ты ведь предупреждала их о каре за непослушание? — паучиха мрачно кивнула, но она не могла просто остановить ритуал, потребовав прекратить лишнюю резню, это принесло бы гораздо больше вреда. — Уничтожь этот Дом.
— Это послужит им уроком.
Я взглянула на тихого мужчину и на несколько минут отключила его из реальности — лишние свидетели в некоторые моменты не нужны, так что следующего приказа он уже не слышал, хотя, видимо, и предыдущих слов хватило с лихвой, судя по волнам возмущения.
— И уничтожь ещё по одному-два не слишком сильных малочисленных Дома в каждом городе — для острастки. Из тех, что отличаются особой жестокостью. Необходимо сделать это сейчас, я помогу вытащить оттуда нужных эльфов. Но оставь везде по одному свидетелю, лучше из молодых Старших Жриц, и внуши знание о каком-либо нарушении твоей воли, пусть и мелком. Кто-то должен рассказать о наказании и его причине. А сейчас сообщи оставшимся Домам об участи, постигшей нарушителей. Только не говори кто это — сами позже обнаружат. Страх — лучшее средство для поддержания повиновения.
Мы закончили всё за несколько минут, и продолжили принимать тела. Надоевшая монотонная работа завершилась через несколько часов. Перенастроив портал на одну из пещер, кивнула Паучьей Королеве и мы тихо исчезли. Стоящий на коленях молодой мужчина казался глубоко погружённым в собственные мысли и не заметил ухода своих пленительниц. Интересно, что он предпримет, когда обнаружит себя в одиночестве? Хотя и так всё понятно — любопытство слишком сильная штука. Но это потом. Я повернулась к Ллосс, которая замерла в ожидании.
— Ну что ж, ты очень хорошо потрудилась. Именно поэтому предупреждаю тебя об изменении своих планов и даже объясню причины этого. Раньше я хотела кардинально изменить твоих созданий, но передумала — часть из них почти не буду трогать, просто поселю на поверхности. Остальную часть изменю внешне и несколько смягчу внутренне. Ты тоже будешь изменена не столь резко, как я планировала вначале.
Тут я почувствовала отдачу охранного контура. Всё же дроу нарушил приказ. Поймав взгляд ближайшего паучка, которых всегда в избытке крутится возле своей Королевы, мысленно велела ему найти и проследить за мужчиной.
— Я не понимаю, Повелительница, — голос Ллосс еле заметно дрожал.
— Я планирую расселить тёмных эльфов по разным мирам, но уже во многих из них слава о твоих детях — благодаря путешественникам между мирами — идёт весьма дурная. К тому же они придут туда, где остальные расы существуют уже многие тысячелетия. Вначале их будет слишком мало, чтобы выжить, если начнётся травля. А воинственный характер, закалка и боевые навыки для этого необходимы. И, надеюсь, ты понимаешь, что сильные и беспощадные воины и маги не захотят чтить мягкую добрую богиню? Я разделю тебя с паучьей сущностью, но оставлю малую часть её жестокости, так же как ты отдашь ей часть своей мягкости. И пауки в других мирах, где появятся дроу, по-прежнему останутся в твоём подчинении — не стоит отказываться от столь верных и полезных слуг. Ну и сможешь обращаться в свою изначальную форму, уже по осознанному желанию.
