Глядя на них, Дальсан вдруг осознал: даже если бы он и не был сейчас в столь плачевном состоянии, ещё не факт, что смог справиться даже с одним — столь мощная аура звериной силы и смертельной опасности витала над ними. Особенно его смущал и даже пугал странный желтоглазый демон.
Меж тем незнакомцы рассматривали его и негромко переговаривались.
— Интересный экземпляр, Коршез. Так спокоен, несмотря на моё воздействие.
— Да, Мессир. Хорошее самообладание.
— Думаю, пора просветить нашего гостя о его судьбе, пока это самое самообладание его не покинуло. Не так ли, Коршез?
— Как вам будет угодно, Мессир.
Этот странный разговор казался Дальсану какой-то извращённой насмешкой, причём насмехались именно над ним. Всё же не выдержав, демон несколько нервно спросил:
— Кто вы, и что вам от меня нужно? Я недостаточно знатен, чтобы требовать за меня выкуп, а вы мне совсем незнакомы, так что вариант мести отпадает.
— Правильные мысли. Хотя с выводами о мести можно было и поспорить. Но ладно. Нам не нужен выкуп, и дорогу ты мне не переходил, — желтоглазый явно был главным в этом дуэте. — Просто оказался в нужное время в нужном месте и замечательно подошёл для моих планов.
— Что вы себе позволяете? Я свободный демон и…
Громкий издевательский смех прервал его возмущённое восклицание. Отсмеявшись, тот, к кому обращались «мессир», уже серьёзно посмотрел на Дальсана, а внезапно полыхнувшие алым вертикальные зрачки заставили сглотнуть.
— Свободный? На мой взгляд, свободы достоин лишь тот, кто в силах её удержать. Разве у тебя эти силы есть? Да и вообще, ты уверен, что ты это ты?
Внезапно облик желтоглазого потёк, зарябил, и через несколько ударов сердца перед Дальсаном стоял… он сам и холодно улыбался. И он чувствовал, что это была отнюдь не иллюзия. Демон не мог понять, что происходит, и это пугало.
— Кто вы?
Дальсан-копия сделал вид, что раздумывает.
— Кто? Вообще-то, у тебя нет права спрашивать, но я скажу. Мы — новый вид, более сильный, жизнеспособный и воспринимающий остальные расы в качестве… еды.
Знакомые льдистые глаза медленно приближались к лицу Дальсана, принуждая, подчиняя своей воле, не отпуская из плена. В них разгорались алые блики, клыки заметно заострились и выдвинулись. В какой-то момент демон почти потерял себя, а потом почувствовал лёгкий укол в шею и утонул в водовороте ощущений.
Ноги подкашивались. Ослабевшее тело аккуратно опустили на пол, затем, сквозь шум в ушах, он услышал голос своего двойника, так похожий на его собственный:
— А он очень сильный, сильнее остальных. Надолго хватит. Может даже найду ему другое применение. Кормись от него каждый день, но понемногу, а от остальных — как обычно. Я вернусь через несколько дней. И подготовь ещё комнаты для будущих соплеменников.
Затем раздался скрип решётки, и обессиленный демон остался наедине с невесёлыми мыслями о своей судьбе.
И вот Дальсан зус'Таршш проклинал злодейку-судьбу невесть в какой раз. Ну почему, почему он пошёл в тот день на ненужную, в общем-то, встречу, а не на очередной бал?! Наверняка ведь удалось бы избежать рокового столкновения в тёмном переулке. Со временем он всё же вспомнил последние часы до пробуждения в темнице.
Демон находился здесь уже несколько дней, однако где это «здесь» — не имел ни малейшего понятия. Дни же считал, ориентируясь на посещения вампира. Да, теперь он знал, к каким существам ему не посчастливилось попасть — некоторыми сведениями поделился пленник из соседней камеры. Они не могли видеть друг друга, но это не мешало редким разговорам днём, когда их похитители отсыпались. Кредаш су'Ташшат рассказал свою короткую историю. Этих крох информации было достаточно, чтобы понять — живым отсюда не вырваться.
Как же Дальсан ненавидел эти ежедневные визиты вампира! Коршез тщательно выполнял распоряжение своего Мессира. Только делал это в своеобразной манере — очень уж ему нравилось издеваться над пленником. Нет, физически ему не причиняли вреда, но вот морально и ментально… Этот изверг отрабатывал на нём свои весьма специфические способности. И сопротивляться было абсолютно невозможно.
Дальсан понимал, что то возбуждение и наслаждение, которые волнами обрушивались на него во время укуса, навеяны искусственно, но не переставал ненавидеть себя за эту реакцию. К тому же заметил, что с каждым разом со всё большим нетерпением ожидает прихода вампира и подставляет шею с большей готовностью — ещё один повод для ненависти к себе и собственной слабости. Да, он не имел возможности сопротивляться, и всё сильнее подпадал под влияние мучителя, но это не значит, что смирился и покорился судьбе.
Пока живёшь, всегда есть надежда на лучшее. Вот Дальсан и надеялся. А ещё он молился всем известным богам — впервые, но с исступлённостью обречённого. Его не устраивало существование в качестве раба и бесплатной закуски, но и освобождаться ценой жизни тоже не хотелось.
Боги услышали и послали ему спасение. Оно пришло в облике прекрасной черноволосой демоницы, вернее, вампирши. Но о том, что это не только спасение, но и судьба, Дальсан понял далеко не сразу и чуть не упустил свой шанс.
Вериасса очнулась рывком и прислушалась к своим ощущениям. Они были… странными. Кромешная тьма вокруг больше не препятствовала зрению даже в малейшей степени, уши чутко улавливали любой шум, а высохшее горло немилосердно саднило. Как только девушка сосредоточилась на этом чувстве, в голове сразу возникла цепь ассоциаций: горло надо смочить, значит, хочется пить, пить — то же самое, что есть. При мысли о еде захотелось немедленно вонзить клыки в чью-нибудь податливую плоть и ощутить на языке восхитительный вкус крови. Она вздрогнула, но поняла, что мысль о крови не вызывает отвращения, скорее нетерпение. Альдавар так и предупреждал.
Словно в ответ на её воспоминания вампир появился на пороге спальни. Вериасса будто впервые открывала его для себя. В нём притягивало абсолютно всё: и красота, и хищная грация, и ощущение опасности, и чувственность. Абсолютно чётко девушка поняла, что Альдавар оказывает на неё чарующее воздействие, противиться которому не находила в себе сил. Только один мужчина мог перебить это притяжение, но он, скорее всего, был уже мёртв. Так что, почему бы и нет?
Тем временем вампир одним стремительным движением оказался у кровати и подал девушке руку, помогая подняться.
— Как ты себя чувствуешь, малышка?
— Не знаю… Странно. Непривычные чувства. И я не знаю, как мне теперь себя вести.
Девушка робко подняла взгляд на своего… кого?
— Ну, основные правила я тебе объясню. А многого мы о себе и сами ещё не знаем. Ты теперь являешься моим птенцом, а я для тебя Мессир. Позже ты тоже сможешь обращать себе птенцов, над которыми будешь полностью властвовать.
Альдавар многое рассказал и о возможностях, и об обращении других, но самые первые слова крепко запали Вериассе в душу, не дав удержаться от вопроса.
— Значит, я сейчас полностью в твоей власти?!
— Тебя это смущает? Ведь я предупреждал, что ты будешь подчинена мне.
— Я думала, это будет что-то вроде клятвы вассала.
— Это гораздо лучше — вассал может предать, а птенец не сможет этого сделать физически. Но тебе это ничем не грозит, если будешь верна и послушна.
— Я должна быть послушна во всём? — голос девушки невольно задрожал.
Альдавар заставил её смотреть себе в глаза.
— Вериасса, ты очень красива. И нравишься мне как женщина. Я буду рад, если решишь разделить со мной постель. Но я не стану ни к чему принуждать тебя. Как и обещал, ты свободна в том, что касается личной жизни. В остальном же обязана выполнять мои приказы, да и просто не сможешь им сопротивляться.
Новообращённая вампирша облегчённо перевела дух, но Мессир продолжил.
— У тебя впереди достаточно времени, чтобы понять свои желания. Ну а чтобы сделать это было легче…
Девушка тотчас же оказалась в стальном кольце рук без возможности вырваться, а горячие твёрдые губы накрыли её рот, заставляя подчиняться животной страсти вампира. От урагана ощущений ноги подкосились, и, чтобы не упасть, она инстинктивно обвила руками крепкую шею, оказавшись столь тесно прижатой к сильному мужскому телу, что почувствовала малейший его изгиб. Когда Альдавар наконец отпустил её, возникло ощущение, что лёгким не хватает воздуха, а тело сотрясала мелкая дрожь. Вериасса с трудом нашла в себе силы выдохнуть:
— Почему? Ты же обещал…
— Я не обещал не предпринимать попыток тебя соблазнить!
Шальная улыбка свела на нет её возмущение. Топнув ножкой, девушка надулась — жест, конечно, детский, но на серьёзную обиду не было ни сил, ни повода. Такими темпами она долго не продержится. Да и не собиралась Вериасса быть гордо-неприступной и одинокой — сердце и тело желали любви, и Альдавар мог ей это дать. А целуется он так вообще просто потрясающе! От размышлений о будущих отношениях отвлекло внезапно ожившее сосущее чувство голода. Смущённо взглянув на вампира, она спросила:
— Мессир, а я обязательно убью свою первую жертву? Ты… вы говорили, что в первый раз невозможно сдержаться.
— Не знаю, Вериасса. Сложно сказать. У тебя хорошая выдержка, ведь вспомнила о своей жажде только сейчас. Скоро узнаем. И я разрешаю наедине обращаться ко мне по имени и на «ты».
Девушка молча кивнула и выжидающе посмотрела на Альдавара — чувство жажды нарастало стремительно. Тот всё понял и за руку повёл своего птенца кормиться.
Вериасса могла гордиться — она вполне держала себя в руках, и первая жертва осталась живой. Правда, тот демон весьма ослаб, но всё же. Мессир познакомил её с первым своим птенцом, с которым предстояло дожидаться в подземном убежище окончательного возвращения Альдавара. Сначала удивило, что он велел вампиру не причинять ей вред вне тренировочных поединков, но позже, замечая оценивающие взгляды, мысленно поблагодарила Мессира за предусмотрительность. Коршез явно сильнее её, и нетрудно предугадать развитие событий, пожелай тот взять девушку силой. Сейчас же их отношения оставались нейтральными.
Вампир учил её управлять своими ментальными возможностями, основам магии крови, тем правилам новой расы, о которых не успел рассказать Альдавар, а также стал великолепным партнёром в учебном бою.
В первые же дни Вериасса заметила, что Коршез каждый день посещает разных пленников, но после всегда идёт в последнюю камеру. Полюбопытствовав о причине, получила ответ — таково распоряжение Мессира, поскольку там находится довольно сильный демон, которого надо постоянно держать ослабленным. Заходить туда ей не рекомендовалось, так как, несмотря на опасность, пленник не был прикован к стене, хотя на нём и были блокирующие браслеты.
Вот ещё одна вещь, которая приводила Вериассу в восторг и усиливала уважение к Мессиру — каким же мастерством и силой надо обладать, чтоб суметь сделать из простых тюремных оков мощный артефакт, не только ослабляющий силы, но и лишающий магии?!
Несколько дней молодая вампирша сдерживала своё любопытство, но однажды, после того как Коршез в очередной раз навестил пленника и насытился, всё же пробралась тайком к решётке. Сильно обострившееся зрение позволило ей без труда рассмотреть лежащего демона, а вслед за этим она с трудом удержалась от крика, издав лишь порывистый вздох. По ту сторону решётки находился тот, о ком она грезила последнее время, и кого уже мысленно похоронила.
Казавшийся бессознательным, мужчина, видимо, услышал её, так как повернул голову и попытался замутнённым взглядом разглядеть источник звука. Вериасса поспешно отступила глубже во тьму. Почти успокоившиеся чувства разом взвыли — она никому не позволит лишить её такого шанса получить желаемое! Надо лишь убедить Мессира, что ей нужен именно этот мужчина.
Дальсан в очередной раз находился на границе сознания. В этот раз Коршез забрал у него крови больше, чем обычно, и противная слабость и головокружение никак не хотели отступать. Внезапно от решётки раздался то ли полувсхлип, то ли отрывистый вздох. Он понял, что там, в темноте коридора кто-то есть, и даже попытался что-нибудь рассмотреть, повернув для удобства голову — встать сил так и не было. Куда там — перед глазами всё плыло, да и не настолько хорошо зрение демонов, чтоб видеть в абсолютной тьме.
С этого дня он периодически чувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Дальсан находился постоянно в напряжении и даже начал подозревать, что это вампир придумал для него очередную изощрённую пытку. Но скоро всё прояснилось.
В тот день он не выдержал и попытался выяснить у Коршеза правду.
— Какую очередную пытку вы измыслили для меня? — обращаться к себе на «ты» вампир отучил его быстро и весьма болезненно. — Зачем каждый день наблюдаете из темноты?
— Наблюдаю? Интересно, интересно...
Тот выглядел вполне искренне недоумевающим. И даже не стал по своему обыкновению развлекаться ментальными атаками — просто утолил жажду и ушёл. Дальсан же удивлённо размышлял — кто же тогда этот таинственный наблюдатель? Но недолго: слабость смежила веки, и демон погрузился в полудрёму. Однако поспать ему не дали.
Раздался тихий скрип решётки, а следом в круг света вступила совсем молоденькая и очень красивая демоница. Как она здесь оказалась? Её улыбка ответила на незаданный вопрос — полные алые губы, заострённые клыки, кровавые всполохи в ярко-синих глазах… Одна из них, вампир. Но, даже понимая это, Дальсан отчаянно желал прикосновения к этим губам, безупречному телу. Словно наваждение. Тогда он убедил себя, что такая реакция лишь следствие долгого воздержания.
Девушка подошла к нему вплотную и присела на корточки, внимательно наблюдая за пленником. Тот же настороженно следил за посетительницей, гадая, как отразится появление ещё одного вампира на его участи. Странно, но ему показалось, что в глазах девушки мелькнула затаённая нежность. Тонкий пальчик прочертил дорожку по его лицу, обведя контуры губ. Демон даже вздрогнул от чувственности такого, казалось бы, простого движения. Вампирша улыбнулась.
— Ну, здравствуй, Дальсан зус'Таршш, наконец-то я познакомилась с тобой настоящим.
— Ты… Вы меня знаете? — наученный горьким опытом и вспышками агрессии у Коршеза, демон быстро исправился на всякий случай.
— Можешь смеяться, но ты довольно долго был предметом моих девичьих мечтаний, хотя мы и не были знакомы лично. А когда всё же познакомились, я до последнего не подозревала, что общаюсь лишь с маской. Честно говоря, я думала, что тебя уже и нет в живых.
Мысли Дальсана стремительно проносились в голове. Девушка кажется такой наивной и чистой, да к тому же, видимо, влюблена в него, так что просто грех не воспользоваться её расположением для спасения, которое вдруг замаячило на горизонте! Ну а то, что его так сильно возбуждает её тело, будет лишь приятным дополнением — строгостью нравов Дальсан не отличался с тех самых пор, как познал, какие приятные вещи могут происходить между мужчиной и женщиной. Он подпустил в голос обречённости.
— Ничего, до этого осталось не так уж и долго. Позволит ли столь прекрасная девушка обречённому пленнику узнать её имя?
Вампирша чуть покраснела — любой женщине приятны комплименты, особенно если они вполне соответствуют истине.
— Вериасса. И почему же сразу обречённому? Ты сильный воин, и вполне возможно, что тебе сохранят жизнь.
Меж тем незнакомцы рассматривали его и негромко переговаривались.
— Интересный экземпляр, Коршез. Так спокоен, несмотря на моё воздействие.
— Да, Мессир. Хорошее самообладание.
— Думаю, пора просветить нашего гостя о его судьбе, пока это самое самообладание его не покинуло. Не так ли, Коршез?
— Как вам будет угодно, Мессир.
Этот странный разговор казался Дальсану какой-то извращённой насмешкой, причём насмехались именно над ним. Всё же не выдержав, демон несколько нервно спросил:
— Кто вы, и что вам от меня нужно? Я недостаточно знатен, чтобы требовать за меня выкуп, а вы мне совсем незнакомы, так что вариант мести отпадает.
— Правильные мысли. Хотя с выводами о мести можно было и поспорить. Но ладно. Нам не нужен выкуп, и дорогу ты мне не переходил, — желтоглазый явно был главным в этом дуэте. — Просто оказался в нужное время в нужном месте и замечательно подошёл для моих планов.
— Что вы себе позволяете? Я свободный демон и…
Громкий издевательский смех прервал его возмущённое восклицание. Отсмеявшись, тот, к кому обращались «мессир», уже серьёзно посмотрел на Дальсана, а внезапно полыхнувшие алым вертикальные зрачки заставили сглотнуть.
— Свободный? На мой взгляд, свободы достоин лишь тот, кто в силах её удержать. Разве у тебя эти силы есть? Да и вообще, ты уверен, что ты это ты?
Внезапно облик желтоглазого потёк, зарябил, и через несколько ударов сердца перед Дальсаном стоял… он сам и холодно улыбался. И он чувствовал, что это была отнюдь не иллюзия. Демон не мог понять, что происходит, и это пугало.
— Кто вы?
Дальсан-копия сделал вид, что раздумывает.
— Кто? Вообще-то, у тебя нет права спрашивать, но я скажу. Мы — новый вид, более сильный, жизнеспособный и воспринимающий остальные расы в качестве… еды.
Знакомые льдистые глаза медленно приближались к лицу Дальсана, принуждая, подчиняя своей воле, не отпуская из плена. В них разгорались алые блики, клыки заметно заострились и выдвинулись. В какой-то момент демон почти потерял себя, а потом почувствовал лёгкий укол в шею и утонул в водовороте ощущений.
Ноги подкашивались. Ослабевшее тело аккуратно опустили на пол, затем, сквозь шум в ушах, он услышал голос своего двойника, так похожий на его собственный:
— А он очень сильный, сильнее остальных. Надолго хватит. Может даже найду ему другое применение. Кормись от него каждый день, но понемногу, а от остальных — как обычно. Я вернусь через несколько дней. И подготовь ещё комнаты для будущих соплеменников.
Затем раздался скрип решётки, и обессиленный демон остался наедине с невесёлыми мыслями о своей судьбе.
***
И вот Дальсан зус'Таршш проклинал злодейку-судьбу невесть в какой раз. Ну почему, почему он пошёл в тот день на ненужную, в общем-то, встречу, а не на очередной бал?! Наверняка ведь удалось бы избежать рокового столкновения в тёмном переулке. Со временем он всё же вспомнил последние часы до пробуждения в темнице.
Демон находился здесь уже несколько дней, однако где это «здесь» — не имел ни малейшего понятия. Дни же считал, ориентируясь на посещения вампира. Да, теперь он знал, к каким существам ему не посчастливилось попасть — некоторыми сведениями поделился пленник из соседней камеры. Они не могли видеть друг друга, но это не мешало редким разговорам днём, когда их похитители отсыпались. Кредаш су'Ташшат рассказал свою короткую историю. Этих крох информации было достаточно, чтобы понять — живым отсюда не вырваться.
Как же Дальсан ненавидел эти ежедневные визиты вампира! Коршез тщательно выполнял распоряжение своего Мессира. Только делал это в своеобразной манере — очень уж ему нравилось издеваться над пленником. Нет, физически ему не причиняли вреда, но вот морально и ментально… Этот изверг отрабатывал на нём свои весьма специфические способности. И сопротивляться было абсолютно невозможно.
Дальсан понимал, что то возбуждение и наслаждение, которые волнами обрушивались на него во время укуса, навеяны искусственно, но не переставал ненавидеть себя за эту реакцию. К тому же заметил, что с каждым разом со всё большим нетерпением ожидает прихода вампира и подставляет шею с большей готовностью — ещё один повод для ненависти к себе и собственной слабости. Да, он не имел возможности сопротивляться, и всё сильнее подпадал под влияние мучителя, но это не значит, что смирился и покорился судьбе.
Пока живёшь, всегда есть надежда на лучшее. Вот Дальсан и надеялся. А ещё он молился всем известным богам — впервые, но с исступлённостью обречённого. Его не устраивало существование в качестве раба и бесплатной закуски, но и освобождаться ценой жизни тоже не хотелось.
Боги услышали и послали ему спасение. Оно пришло в облике прекрасной черноволосой демоницы, вернее, вампирши. Но о том, что это не только спасение, но и судьба, Дальсан понял далеко не сразу и чуть не упустил свой шанс.
***
Вериасса очнулась рывком и прислушалась к своим ощущениям. Они были… странными. Кромешная тьма вокруг больше не препятствовала зрению даже в малейшей степени, уши чутко улавливали любой шум, а высохшее горло немилосердно саднило. Как только девушка сосредоточилась на этом чувстве, в голове сразу возникла цепь ассоциаций: горло надо смочить, значит, хочется пить, пить — то же самое, что есть. При мысли о еде захотелось немедленно вонзить клыки в чью-нибудь податливую плоть и ощутить на языке восхитительный вкус крови. Она вздрогнула, но поняла, что мысль о крови не вызывает отвращения, скорее нетерпение. Альдавар так и предупреждал.
Словно в ответ на её воспоминания вампир появился на пороге спальни. Вериасса будто впервые открывала его для себя. В нём притягивало абсолютно всё: и красота, и хищная грация, и ощущение опасности, и чувственность. Абсолютно чётко девушка поняла, что Альдавар оказывает на неё чарующее воздействие, противиться которому не находила в себе сил. Только один мужчина мог перебить это притяжение, но он, скорее всего, был уже мёртв. Так что, почему бы и нет?
Тем временем вампир одним стремительным движением оказался у кровати и подал девушке руку, помогая подняться.
— Как ты себя чувствуешь, малышка?
— Не знаю… Странно. Непривычные чувства. И я не знаю, как мне теперь себя вести.
Девушка робко подняла взгляд на своего… кого?
— Ну, основные правила я тебе объясню. А многого мы о себе и сами ещё не знаем. Ты теперь являешься моим птенцом, а я для тебя Мессир. Позже ты тоже сможешь обращать себе птенцов, над которыми будешь полностью властвовать.
Альдавар многое рассказал и о возможностях, и об обращении других, но самые первые слова крепко запали Вериассе в душу, не дав удержаться от вопроса.
— Значит, я сейчас полностью в твоей власти?!
— Тебя это смущает? Ведь я предупреждал, что ты будешь подчинена мне.
— Я думала, это будет что-то вроде клятвы вассала.
— Это гораздо лучше — вассал может предать, а птенец не сможет этого сделать физически. Но тебе это ничем не грозит, если будешь верна и послушна.
— Я должна быть послушна во всём? — голос девушки невольно задрожал.
Альдавар заставил её смотреть себе в глаза.
— Вериасса, ты очень красива. И нравишься мне как женщина. Я буду рад, если решишь разделить со мной постель. Но я не стану ни к чему принуждать тебя. Как и обещал, ты свободна в том, что касается личной жизни. В остальном же обязана выполнять мои приказы, да и просто не сможешь им сопротивляться.
Новообращённая вампирша облегчённо перевела дух, но Мессир продолжил.
— У тебя впереди достаточно времени, чтобы понять свои желания. Ну а чтобы сделать это было легче…
Девушка тотчас же оказалась в стальном кольце рук без возможности вырваться, а горячие твёрдые губы накрыли её рот, заставляя подчиняться животной страсти вампира. От урагана ощущений ноги подкосились, и, чтобы не упасть, она инстинктивно обвила руками крепкую шею, оказавшись столь тесно прижатой к сильному мужскому телу, что почувствовала малейший его изгиб. Когда Альдавар наконец отпустил её, возникло ощущение, что лёгким не хватает воздуха, а тело сотрясала мелкая дрожь. Вериасса с трудом нашла в себе силы выдохнуть:
— Почему? Ты же обещал…
— Я не обещал не предпринимать попыток тебя соблазнить!
Шальная улыбка свела на нет её возмущение. Топнув ножкой, девушка надулась — жест, конечно, детский, но на серьёзную обиду не было ни сил, ни повода. Такими темпами она долго не продержится. Да и не собиралась Вериасса быть гордо-неприступной и одинокой — сердце и тело желали любви, и Альдавар мог ей это дать. А целуется он так вообще просто потрясающе! От размышлений о будущих отношениях отвлекло внезапно ожившее сосущее чувство голода. Смущённо взглянув на вампира, она спросила:
— Мессир, а я обязательно убью свою первую жертву? Ты… вы говорили, что в первый раз невозможно сдержаться.
— Не знаю, Вериасса. Сложно сказать. У тебя хорошая выдержка, ведь вспомнила о своей жажде только сейчас. Скоро узнаем. И я разрешаю наедине обращаться ко мне по имени и на «ты».
Девушка молча кивнула и выжидающе посмотрела на Альдавара — чувство жажды нарастало стремительно. Тот всё понял и за руку повёл своего птенца кормиться.
***
Вериасса могла гордиться — она вполне держала себя в руках, и первая жертва осталась живой. Правда, тот демон весьма ослаб, но всё же. Мессир познакомил её с первым своим птенцом, с которым предстояло дожидаться в подземном убежище окончательного возвращения Альдавара. Сначала удивило, что он велел вампиру не причинять ей вред вне тренировочных поединков, но позже, замечая оценивающие взгляды, мысленно поблагодарила Мессира за предусмотрительность. Коршез явно сильнее её, и нетрудно предугадать развитие событий, пожелай тот взять девушку силой. Сейчас же их отношения оставались нейтральными.
Вампир учил её управлять своими ментальными возможностями, основам магии крови, тем правилам новой расы, о которых не успел рассказать Альдавар, а также стал великолепным партнёром в учебном бою.
В первые же дни Вериасса заметила, что Коршез каждый день посещает разных пленников, но после всегда идёт в последнюю камеру. Полюбопытствовав о причине, получила ответ — таково распоряжение Мессира, поскольку там находится довольно сильный демон, которого надо постоянно держать ослабленным. Заходить туда ей не рекомендовалось, так как, несмотря на опасность, пленник не был прикован к стене, хотя на нём и были блокирующие браслеты.
Вот ещё одна вещь, которая приводила Вериассу в восторг и усиливала уважение к Мессиру — каким же мастерством и силой надо обладать, чтоб суметь сделать из простых тюремных оков мощный артефакт, не только ослабляющий силы, но и лишающий магии?!
Несколько дней молодая вампирша сдерживала своё любопытство, но однажды, после того как Коршез в очередной раз навестил пленника и насытился, всё же пробралась тайком к решётке. Сильно обострившееся зрение позволило ей без труда рассмотреть лежащего демона, а вслед за этим она с трудом удержалась от крика, издав лишь порывистый вздох. По ту сторону решётки находился тот, о ком она грезила последнее время, и кого уже мысленно похоронила.
Казавшийся бессознательным, мужчина, видимо, услышал её, так как повернул голову и попытался замутнённым взглядом разглядеть источник звука. Вериасса поспешно отступила глубже во тьму. Почти успокоившиеся чувства разом взвыли — она никому не позволит лишить её такого шанса получить желаемое! Надо лишь убедить Мессира, что ей нужен именно этот мужчина.
***
Дальсан в очередной раз находился на границе сознания. В этот раз Коршез забрал у него крови больше, чем обычно, и противная слабость и головокружение никак не хотели отступать. Внезапно от решётки раздался то ли полувсхлип, то ли отрывистый вздох. Он понял, что там, в темноте коридора кто-то есть, и даже попытался что-нибудь рассмотреть, повернув для удобства голову — встать сил так и не было. Куда там — перед глазами всё плыло, да и не настолько хорошо зрение демонов, чтоб видеть в абсолютной тьме.
С этого дня он периодически чувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Дальсан находился постоянно в напряжении и даже начал подозревать, что это вампир придумал для него очередную изощрённую пытку. Но скоро всё прояснилось.
В тот день он не выдержал и попытался выяснить у Коршеза правду.
— Какую очередную пытку вы измыслили для меня? — обращаться к себе на «ты» вампир отучил его быстро и весьма болезненно. — Зачем каждый день наблюдаете из темноты?
— Наблюдаю? Интересно, интересно...
Тот выглядел вполне искренне недоумевающим. И даже не стал по своему обыкновению развлекаться ментальными атаками — просто утолил жажду и ушёл. Дальсан же удивлённо размышлял — кто же тогда этот таинственный наблюдатель? Но недолго: слабость смежила веки, и демон погрузился в полудрёму. Однако поспать ему не дали.
Раздался тихий скрип решётки, а следом в круг света вступила совсем молоденькая и очень красивая демоница. Как она здесь оказалась? Её улыбка ответила на незаданный вопрос — полные алые губы, заострённые клыки, кровавые всполохи в ярко-синих глазах… Одна из них, вампир. Но, даже понимая это, Дальсан отчаянно желал прикосновения к этим губам, безупречному телу. Словно наваждение. Тогда он убедил себя, что такая реакция лишь следствие долгого воздержания.
Девушка подошла к нему вплотную и присела на корточки, внимательно наблюдая за пленником. Тот же настороженно следил за посетительницей, гадая, как отразится появление ещё одного вампира на его участи. Странно, но ему показалось, что в глазах девушки мелькнула затаённая нежность. Тонкий пальчик прочертил дорожку по его лицу, обведя контуры губ. Демон даже вздрогнул от чувственности такого, казалось бы, простого движения. Вампирша улыбнулась.
— Ну, здравствуй, Дальсан зус'Таршш, наконец-то я познакомилась с тобой настоящим.
— Ты… Вы меня знаете? — наученный горьким опытом и вспышками агрессии у Коршеза, демон быстро исправился на всякий случай.
— Можешь смеяться, но ты довольно долго был предметом моих девичьих мечтаний, хотя мы и не были знакомы лично. А когда всё же познакомились, я до последнего не подозревала, что общаюсь лишь с маской. Честно говоря, я думала, что тебя уже и нет в живых.
Мысли Дальсана стремительно проносились в голове. Девушка кажется такой наивной и чистой, да к тому же, видимо, влюблена в него, так что просто грех не воспользоваться её расположением для спасения, которое вдруг замаячило на горизонте! Ну а то, что его так сильно возбуждает её тело, будет лишь приятным дополнением — строгостью нравов Дальсан не отличался с тех самых пор, как познал, какие приятные вещи могут происходить между мужчиной и женщиной. Он подпустил в голос обречённости.
— Ничего, до этого осталось не так уж и долго. Позволит ли столь прекрасная девушка обречённому пленнику узнать её имя?
Вампирша чуть покраснела — любой женщине приятны комплименты, особенно если они вполне соответствуют истине.
— Вериасса. И почему же сразу обречённому? Ты сильный воин, и вполне возможно, что тебе сохранят жизнь.
