Среди баронов узнала Зигмунда и брата Катаржины. Остальные все незнакомые. Много... слишком много лет прошло. Зигги что-то спросил у Тита и Алана. Братья посмотрели на него, как на психа. Барон сверкнул зубами в придурковатой улыбке. Он что? Ожидал от моих сыновей поединка? Они братья всё же! И Алан, – страж.
Все разошлись в стороны, освободив круг поединка. Вителлий Север и Алонсо по обычаям баронств обнажились до пояса и взяли в руки боевые ножи. Вителлий Север подпоясан боевым хлыстом. Об этом знает Тит. И молчит. Оба моих мужа высокие и худощавые. Вителлий Север кажется более крепким, но субтильность Алонсо только кажущаяся. Воины танцуют по площадке... Приёмы, контрприёмы, удары проваливаются в пустоту... ножи оказываются в другой руке, неожиданный удар... мимо... мимо. Отслеживаю мужей и Зигги. Краем глаза наблюдаю за присутствующими в зале поединщиками и Титом. Люцилла смотрит во все глаза. Задумалась... Девчонку седьмой год учат на диверсанта. Она понимает в этом поединке больше меня и, вероятно, больше имперцев. Отец пригласил её для разбора полётов?
Вот оно... Потанцевав четыре минуты, Алонсо превращается в змею. Нет! В тень змеи! Намёк на движение и Вителлий Север падает. Но в падении делает лёгкий жест, и боевой хлыст, разворачиваясь, жалит Алонсо, успевшего отбить его рукой. Алонсо, не удержавшись, припадает на колено. Руки по локоть у него нет, лицо залито кровью. Вителлий Север улыбается. Лицо в испарине, ему больно. Чёрная кровь пропитывает брюки и камни двора. Впрочем, кровь выглядит так на всём, кроме белого и человеческого тела. Я вижу цвет крови на руке, которой муж зажимает рану в боку. Сравнительно с алой кровью, которой истекает Алонсо, кровь Вителлия Севера – тёмная. Потом вспомнила, что мой муж говорил о пробитой печени. Зигги произносит какую-то, судя по всему, ритуальную фразу, и улыбается. Издевательски... Я ничего не заметила... Я не такой мастер ножевого боя, как Зигги. Катер опустился, и забрал Тита и Вителлия Севера. Алан, перетянувший руку отца, обхватил его за пояс, и шагнул с ним во тьму. Ребёнок в ярости. Обычно дорога стражей туманна. Лопе благодарит баронов, и уходит порталом. Бароны дружно отправились в зaмок. Вероятно, промочить горло и обсудить зрелище.
– Что скажете?
Тишина... Папуля обращается ко всем. Отвечать должен каждый. Оййй... зря я это затеяла. Хотела посмотреть, заметил ли Вителлий Север, что его не стали убивать, а вместо этого разозлила папулю, да живёт он вечно! Смотрит на меня... И что говорить?
– Условия поединка ограничивали оружие?
Вителлий Север зло улыбается, но молчит. Тит молчит, глядя под ноги. Отвечает Алонсо.
– Условия можно было трактовать по-разному, Миранда. Боевой нож и то, что под рукой. Нас не обыскивали...
Хотела сказать, что сам-то Алонсо не воспользовался лазерным лезвием, хотя это оружие уголовников у него всегда при себе. Тем более, что эту штучку никто и за оружие не посчитает. Разве что, за древний винтовочный патрон. Но решила не афишировать. Вместо этого сказала:
– Какая странная формулировка...
– Нормальная. Подразумевает возможность воспользоваться ножом противника, если он его выронит. Или намотать на руку ремень... Тоже оружие.
– Или оторвать пуговицу, и выбить ею глаз противника.
Добрая у меня девочка. Ласковая такая... Вителлий Север улыбается дочери крокодильей улыбкой. Девчонка подошла к отцу и сказала.
– Вы больше не будете драться. Вы поняли, отцы?
– Алонсо улыбнулся, сверкнув сахарными зубами. Люцилла упрямо насупилась, не отводя взгляда от Вителлия Севера.
– Ты не нарушил правил, иначе бы тебя убили. Тот... который объявил окончание поединка. Он убил бы тебя с радостью. Больше вы драться не будете.
– И как ты собираешься нам помешать, дочь моя?
– Довольно!
Отец прихлопнул рукой по столу. Все вскочили, вытянувшись во фрунт. Я тоже тянусь вместе с семьёй. Едим глазами начальство.
– Я запрещаю поединки внутри семьи. Нарушивший приказание, будет казнён. Всем всё ясно? Герцог, ты не гражданин Империи, я надеюсь на твоё слово.
– Если меня вынудят защищать жену...
– Если тебя вынудят, у твоей жены останется только один муж. Я сказал.
Сказать-то папенька сказал... Но что он хотел этим сказать? Он же не пояснил, кто будет этим мужем!
– Ты оставишь маму с Алонсо, деда? Или... кому?
Люцилла любопытна, слава Богу! Избавила меня от вопросов. Отец холодно улыбнулся, и пояснил дочери:
– У твоей матери четверо мужей, Люцилла. Барон Алек отсутствует. Если двое мужей не могут поделить одну жену, её следует отдать третьему. Как думаешь?
– Думаю... а кто третий?
– А тот, на которого ты обратила внимание, внучка.
Холод стали в руке... Алонсо, сдвинувшись, сжал мои пальцы, заставляя убрать нож. Ну, папуля! Что он ещё выдумал?! Или... Алонсо сообщил ему о происхождении Зигги? Перед глазами всё завертелось... Темнота...
Очнулась от возмущённого возгласа Люциллы
– Деда, он старый! Зачем он маме? Ты нарочно!!!
Голос Алонсо надо мной:
– Люцилла... ты меня удивляешь.
И снова дочь, но уже намного тише
– А что сразу я?
Вителлий Север обратился к своему ребёнку:
– Отправляйся на занятия, дочь.
Упрямое молчание. Потом холодный голос Кассия Агриппы:
– Можешь навестить Лилию, если у твоего опекуна нет возражений.
Открыла глаза как раз, чтобы увидеть, как Люцилла выходит из кабинета, показав язык родному отцу. Устыдилась... Это мой дурной пример. Причём все женщины почему-то избрали жертвой Вителлия Севера. И я, и Лили, и вот теперь, – Люцилла.
Алонсо заглянул мне в глаза с тревогой. Тихо спросил:
– Удивительная, ты сможешь идти?
Высвободилась из мужниных рук, и закатила скандал. Всем четверым. Папуле, двоим мужьям, и сыну, отказавшемуся покинуть помещение. Стульями кидаться Алонсо мне не позволил, зато ногами топала, и кричала, пока не охрипла. Папуля меланхолично кивал, закалившись общением с Лили. Надо обзавестись секирой... Вителлий Север внимательно слушал. Алонсо старательно отодвигал от меня тяжёлые предметы. Тит сидел с индифферентным видом "в одно ухо влетело, в другое вылетело". Устала орать, закончила фразой:
– Я у вас, как рабыня!
Вителлий Север сказал с упрёком:
– Кариссима... я целу?ю твои ноги...
Посмотрела на наглую консульскую морду. Скалится ехидно... И ещё нахально заявляет:
– Ты не можешь отрицать это, кариссима.
Озверела вконец, и выпалила:
– Да! Целуешь! Когда они у тебя на плечах!
И тишина... Да что там! ТИШИНА!
Папуля пошевелил пальцами:
– Избавьте меня от подробностей. Все свободны. Разрешаю идти.
И мы вышли из кабинета. И только за Титом начала закрываться дверь, послышался папулин хохот. Ну... папулю развеселила. Уже хорошо...
Алонсо прислонился к стене, закрыв лицо ладонями. Всхлипывает тихонько. Тит уселся на пол, обнял руками колени, плечи трясутся. Вителлий Север смотрит на меня котовьими глазами... На всякий случай напомнила ему:
– Император запретил тебе приближаться ко мне!
– Я помню, кариссима. Вот почему я слышу от тебя только: "убью", и "не приближайся"?
Алонсо, наконец-то, отнял руки от лица... Абсолютно счастливый...
– Миранда, я думал, что уже привык к тебе... Какое счастье, что ты есть!
О том, как праздновали свадьбу дочери барона Зигмунда.
Вейгара и Веронику в Академию провожали втроём. Алонсо, я и Вителлий Север. Консул прибыл вместе с нами на Модену, и от меня не отходил. Объявил, что "во избежание". Близнецы довольны. Дядя Люк их обучал строевой подготовке. Вместе с домиками. И они вчетвером гордо промаршировали в строй первокурсников, демонстрируя безупречную имперскую выправку. Вителлий Север хмурится, потому что домики всё же умудряются подпрыгивать. Они маленькие и любопытные. Хотят разглядеть побольше. В Академии обалдели. Командующий армией исторического противника в парадной форме провожает детей своего врага на учёбу. Смешно... Пригласили консула на трибуну. Хорошо, хоть речь не попросили сказать. Напутственную, ага!
На яхте Алонсо вернулись на Модену. Пообедали, погуляли по УРу. Алонсо, по-видимому, собрался обновить систему безопасности. Иначе для чего показывать консулу все "сюрпризы", ожидающие нападающих? Подарил Вителлию Северу копию записи обороны Модены. Той, где мы с Милочкой командовали. А вечером Вителлий Север меня забрал порталом. Доложились о прибытии ехидно улыбающемуся папуле, да живёт он вечно! и отправились на Альмейн. В казарму. В Делоне будем жить по два месяца. Пока не придёт время близнецов.
Дома нас уже ждали. Тит, Секунд, Терций, Бадвард с Бальдой, и страж Хальзе. И огромный транспарант: "Добро пожаловать домой, мамочка!"
Издеваются! Не дети, а змеи какие-то!
– Что за...
– Тебе не нравится, кариссима? Дети старались...
– Детям не пять лет, Вителлий Север! И почему ты... Что ты устроил с прoводами?!
– Кариссима, мы с синеглазым решили не оставлять тебя одну. Дети с этим согласны. Император наш, да живёт он вечно! мудр, и его предупреждения следует учитывать.
Хлопаю глазами на мужа, пытаясь понять, что он мне наговорил. Общий язык с Алонсо они всё-таки нашли. Объединили усилия в охране меня от Зигги. Папуля шутить не любит. Точнее, любит, но его шутки веселят только его самого.
Поговорить с детьми мне не дали, утащили в спальню. Исполнять супружеский долг. Перерывы нужны! Я это точно знаю! Я пари?ла в небесах, слушая рычащие стоны: "кариссима". Папуля, да живёт он вечно! абсолютно прав. А наутро, после построения, к нам прибыл посланник барона Акселя. Барона Луция приглашают на свадьбу. Это Вителлий Север так замаскировался. Теперь при виде мужа тоже ехидно улыбаюсь, как папуля. Ну, чему улыбается папуля, да живёт он вечно! я знаю. Но "барон Луций"...
Вителлий Север приказал Титу и Бадварду с Бальдой сопровождать нас. Свадьба, – дело семейное. Вот мы и отправимся семьёй. А где Бальда, там и страж Хальзе. Интересно, когда этот викинг исполняет свои обязанности стража? Всё время ошивается в Империи!
– Для чего ты берёшь близнецов, Вителлий Север? Хватило бы одного Тита.
– Барона Алека сейчас нет, кариссима. И не мешает напомнить баронской вольнице, что в Альмейне есть кому проследить за выполнением законов.
– Бароны соблюдают законы.
– И будут соблюдать, кариссима.
Вздохнула, решив не лезть в мужские дела. Вителлию Северу виднее.
– Пойду делать платье.
– Займись, кариссима. И Бальду одень. Девчонке уже девятнадцать, а она ни разу не надевала платье.
Устыдилась. Платье, конечно, я на Бальду надевала. Но каких нервов мне это стоило! Пока не сказала девчонке, что её не возьмут в разведку. Потому что она не умеет маскироваться. Тогда только Бальда начала осваивать женские штучки. Я думала, лопну от смеха, глядя, как дочь пытается идти строевым шагом на каблуках. Обидела ребёнка! Но Бальда таки научилась! С помощью Ады. Диверсантов-то учат всему. Даже, при необходимости, женщину изображать. В имперский курс эти дисциплины не входят. Папуля делал, скорее, курс контрдиверсионной подготовки.
Отправились на ройхах. Точнее, мы втроём с Титом на ройхах, а Бадвард, Бальда и Хальзе – дорoгой стражей.
Двор баронского замка полон народа. Посадочная площадка для ройхов напоминает аэродром. Птицы садятся, высаживают "пилотов" и пассажиров нежно воркуют, и взлетают. На их место тут же садятся новые ройхи. Ох, как бы барон для развлечения дорогих гостей охоту не устроил! Все бароны в наличии, кроме Алека. Но вместо Алека аж три стража присутствуют. Хитрые дети рассчитали время и вышли из портала одновременно с нами. Мы с Вителлием Севером и Титом спустились с площадки во двор замка, и тут же в его центре из расколовшейся Вселенной вышли трое: громадный страж Хальзе, – в доспехах, и при двуручном мече. Всё как полагается. Рыжие волосы спускаются на плечи львиной гривой, аура ледяными волнами накатывается на присутствующих, испытывая их на прочность. Но здесь – бароны. Алек был куда более впечатляющ! От Хальзе не исходит ужас. А вот наши близнецы – достойные последователи барона.
Ледяные змеи, подняв головы, отслеживают малейшее движение. Ужас кольцами охватывает двор. Детишки не мелочатся. Но к этому бароны привычны. Поёжились, и наблюдают. А вот домики стражей вогнали общество в ступор. Такого они никогда не видели. А любопытные будущие казармы знакомятся с зaмком: шастают по двору, забираются на стены и спрыгивают вниз, помогая себе мембраной. Бароны наблюдают за этими хулиганскими выходками, а баронские жёны перешёптываются, глядя на детей, и лаская взглядами Хальзе. Викинг мужчина видный. Аура Бальды хлестнула по обнаглевшим баронессам. Раздались испуганные всхлипы. Кричать боятся. Алек не терпел, когда в его присутствии повышали голос. Близнецы, конечно, менее требовательны, но об этом никто не знает.
Барон Аксель подошёл к нам с радушной улыбкой. Посмотрел, на кого похожи юные стражи и быстро сориентировался, кого следует приветствовать первым.
– Приветствую, барон Луций. Рад видеть тебя и твоих близких.
Вителлий Север тоже ответил, что он очень рад. Далее последовали взаимные представления. Барона Акселя я не знаю. Он из новых. Выразил восхищение нашей с Бальдой красотой, получил предупреждающие взгляды от Вителлия Севера и от Хальзе. Заулыбался, разобравшись в ситуации. Хитрый. Тит отделился от нас, пошёл очаровывать баронов и их жён, а мы направились в комнаты, предоставленные нам гостеприимным хозяином. Приложила ладонь к стене. Так легче связаться с Делоном. Все зaмки Альмейна являются частью Делона. Его детьми. Если что, – уйдём в Делон. Прямо отсюда.
– Осторожничаешь, кариссима?
Муж подкрался сзади, взял за плечи...
– Это баронства, Вителлий. Здесь не бывает лишних предосторожностей. Ты ознакомился со здешними законами?
– У меня даже книга есть. Делон для каждого замка выращивает книгу.
– И ты её прочёл? Я спрашиваю потому, что Зигги законы знает назубок. Он был сенешалем. Алека нет. Я законов не знаю. Точнее, знаю далеко не все. Я не могла остаться в замке, потому что, не прибыть на свадьбу, – оскорбление. Но... будь очень осторожен, Вителлий.
– Кариссима... тебе бояться совершенно нечего.
– За себя я не боюсь. Хальзе не даст меня в обиду. Я, – "мать стражей".
– Я ожидал, что ты назовёшь имя Зигмунд, кариссима.
– Я ещё не виделась с Зигги, муж мой. И не могу судить о его решениях.
– Держись от него подальше, и всё будет хорошо. Ты поняла меня, кариссима?
Пальцы сжимаются, оставляя синяки.
– Не ломай мне кости, Вителлий Север!
С силой наступаю каблуком на ногу мужа, через пару секунд оказываемся на кровати. Одежду придётся делать заново. Счастье, что этот фасон у меня уже отработан до мельчайших подробностей. Десять минут на снятие мерок, создание голографической модели, изготовление белья и одежды и одевание всего этого... А волосы?! Надо было сразу идти с Бальдой! Наскоро причёсываюсь и сворачиваю мягкий узел, который упрятываю под берет. Надо всё-таки уши проколоть. Из украшений на мне только подвеска, купленная Вителлием Севером для его чистокровной матери. Капля звёздного света на витой цепочке.
– Это ведь не бриллиант? Вителлий?
– Нет, кариссима. Этот камень называется "слеза дракона".
В обалдении смотрю на осколок легенды, сияющий на моей груди. Это... оно ведь не продаётся!
Все разошлись в стороны, освободив круг поединка. Вителлий Север и Алонсо по обычаям баронств обнажились до пояса и взяли в руки боевые ножи. Вителлий Север подпоясан боевым хлыстом. Об этом знает Тит. И молчит. Оба моих мужа высокие и худощавые. Вителлий Север кажется более крепким, но субтильность Алонсо только кажущаяся. Воины танцуют по площадке... Приёмы, контрприёмы, удары проваливаются в пустоту... ножи оказываются в другой руке, неожиданный удар... мимо... мимо. Отслеживаю мужей и Зигги. Краем глаза наблюдаю за присутствующими в зале поединщиками и Титом. Люцилла смотрит во все глаза. Задумалась... Девчонку седьмой год учат на диверсанта. Она понимает в этом поединке больше меня и, вероятно, больше имперцев. Отец пригласил её для разбора полётов?
Вот оно... Потанцевав четыре минуты, Алонсо превращается в змею. Нет! В тень змеи! Намёк на движение и Вителлий Север падает. Но в падении делает лёгкий жест, и боевой хлыст, разворачиваясь, жалит Алонсо, успевшего отбить его рукой. Алонсо, не удержавшись, припадает на колено. Руки по локоть у него нет, лицо залито кровью. Вителлий Север улыбается. Лицо в испарине, ему больно. Чёрная кровь пропитывает брюки и камни двора. Впрочем, кровь выглядит так на всём, кроме белого и человеческого тела. Я вижу цвет крови на руке, которой муж зажимает рану в боку. Сравнительно с алой кровью, которой истекает Алонсо, кровь Вителлия Севера – тёмная. Потом вспомнила, что мой муж говорил о пробитой печени. Зигги произносит какую-то, судя по всему, ритуальную фразу, и улыбается. Издевательски... Я ничего не заметила... Я не такой мастер ножевого боя, как Зигги. Катер опустился, и забрал Тита и Вителлия Севера. Алан, перетянувший руку отца, обхватил его за пояс, и шагнул с ним во тьму. Ребёнок в ярости. Обычно дорога стражей туманна. Лопе благодарит баронов, и уходит порталом. Бароны дружно отправились в зaмок. Вероятно, промочить горло и обсудить зрелище.
– Что скажете?
Тишина... Папуля обращается ко всем. Отвечать должен каждый. Оййй... зря я это затеяла. Хотела посмотреть, заметил ли Вителлий Север, что его не стали убивать, а вместо этого разозлила папулю, да живёт он вечно! Смотрит на меня... И что говорить?
– Условия поединка ограничивали оружие?
Вителлий Север зло улыбается, но молчит. Тит молчит, глядя под ноги. Отвечает Алонсо.
– Условия можно было трактовать по-разному, Миранда. Боевой нож и то, что под рукой. Нас не обыскивали...
Хотела сказать, что сам-то Алонсо не воспользовался лазерным лезвием, хотя это оружие уголовников у него всегда при себе. Тем более, что эту штучку никто и за оружие не посчитает. Разве что, за древний винтовочный патрон. Но решила не афишировать. Вместо этого сказала:
– Какая странная формулировка...
– Нормальная. Подразумевает возможность воспользоваться ножом противника, если он его выронит. Или намотать на руку ремень... Тоже оружие.
– Или оторвать пуговицу, и выбить ею глаз противника.
Добрая у меня девочка. Ласковая такая... Вителлий Север улыбается дочери крокодильей улыбкой. Девчонка подошла к отцу и сказала.
– Вы больше не будете драться. Вы поняли, отцы?
– Алонсо улыбнулся, сверкнув сахарными зубами. Люцилла упрямо насупилась, не отводя взгляда от Вителлия Севера.
– Ты не нарушил правил, иначе бы тебя убили. Тот... который объявил окончание поединка. Он убил бы тебя с радостью. Больше вы драться не будете.
– И как ты собираешься нам помешать, дочь моя?
– Довольно!
Отец прихлопнул рукой по столу. Все вскочили, вытянувшись во фрунт. Я тоже тянусь вместе с семьёй. Едим глазами начальство.
– Я запрещаю поединки внутри семьи. Нарушивший приказание, будет казнён. Всем всё ясно? Герцог, ты не гражданин Империи, я надеюсь на твоё слово.
– Если меня вынудят защищать жену...
– Если тебя вынудят, у твоей жены останется только один муж. Я сказал.
Сказать-то папенька сказал... Но что он хотел этим сказать? Он же не пояснил, кто будет этим мужем!
– Ты оставишь маму с Алонсо, деда? Или... кому?
Люцилла любопытна, слава Богу! Избавила меня от вопросов. Отец холодно улыбнулся, и пояснил дочери:
– У твоей матери четверо мужей, Люцилла. Барон Алек отсутствует. Если двое мужей не могут поделить одну жену, её следует отдать третьему. Как думаешь?
– Думаю... а кто третий?
– А тот, на которого ты обратила внимание, внучка.
Холод стали в руке... Алонсо, сдвинувшись, сжал мои пальцы, заставляя убрать нож. Ну, папуля! Что он ещё выдумал?! Или... Алонсо сообщил ему о происхождении Зигги? Перед глазами всё завертелось... Темнота...
Очнулась от возмущённого возгласа Люциллы
– Деда, он старый! Зачем он маме? Ты нарочно!!!
Голос Алонсо надо мной:
– Люцилла... ты меня удивляешь.
И снова дочь, но уже намного тише
– А что сразу я?
Вителлий Север обратился к своему ребёнку:
– Отправляйся на занятия, дочь.
Упрямое молчание. Потом холодный голос Кассия Агриппы:
– Можешь навестить Лилию, если у твоего опекуна нет возражений.
Открыла глаза как раз, чтобы увидеть, как Люцилла выходит из кабинета, показав язык родному отцу. Устыдилась... Это мой дурной пример. Причём все женщины почему-то избрали жертвой Вителлия Севера. И я, и Лили, и вот теперь, – Люцилла.
Алонсо заглянул мне в глаза с тревогой. Тихо спросил:
– Удивительная, ты сможешь идти?
Высвободилась из мужниных рук, и закатила скандал. Всем четверым. Папуле, двоим мужьям, и сыну, отказавшемуся покинуть помещение. Стульями кидаться Алонсо мне не позволил, зато ногами топала, и кричала, пока не охрипла. Папуля меланхолично кивал, закалившись общением с Лили. Надо обзавестись секирой... Вителлий Север внимательно слушал. Алонсо старательно отодвигал от меня тяжёлые предметы. Тит сидел с индифферентным видом "в одно ухо влетело, в другое вылетело". Устала орать, закончила фразой:
– Я у вас, как рабыня!
Вителлий Север сказал с упрёком:
– Кариссима... я целу?ю твои ноги...
Посмотрела на наглую консульскую морду. Скалится ехидно... И ещё нахально заявляет:
– Ты не можешь отрицать это, кариссима.
Озверела вконец, и выпалила:
– Да! Целуешь! Когда они у тебя на плечах!
И тишина... Да что там! ТИШИНА!
Папуля пошевелил пальцами:
– Избавьте меня от подробностей. Все свободны. Разрешаю идти.
И мы вышли из кабинета. И только за Титом начала закрываться дверь, послышался папулин хохот. Ну... папулю развеселила. Уже хорошо...
Алонсо прислонился к стене, закрыв лицо ладонями. Всхлипывает тихонько. Тит уселся на пол, обнял руками колени, плечи трясутся. Вителлий Север смотрит на меня котовьими глазами... На всякий случай напомнила ему:
– Император запретил тебе приближаться ко мне!
– Я помню, кариссима. Вот почему я слышу от тебя только: "убью", и "не приближайся"?
Алонсо, наконец-то, отнял руки от лица... Абсолютно счастливый...
– Миранда, я думал, что уже привык к тебе... Какое счастье, что ты есть!
Глава восьмая
О том, как праздновали свадьбу дочери барона Зигмунда.
Вейгара и Веронику в Академию провожали втроём. Алонсо, я и Вителлий Север. Консул прибыл вместе с нами на Модену, и от меня не отходил. Объявил, что "во избежание". Близнецы довольны. Дядя Люк их обучал строевой подготовке. Вместе с домиками. И они вчетвером гордо промаршировали в строй первокурсников, демонстрируя безупречную имперскую выправку. Вителлий Север хмурится, потому что домики всё же умудряются подпрыгивать. Они маленькие и любопытные. Хотят разглядеть побольше. В Академии обалдели. Командующий армией исторического противника в парадной форме провожает детей своего врага на учёбу. Смешно... Пригласили консула на трибуну. Хорошо, хоть речь не попросили сказать. Напутственную, ага!
На яхте Алонсо вернулись на Модену. Пообедали, погуляли по УРу. Алонсо, по-видимому, собрался обновить систему безопасности. Иначе для чего показывать консулу все "сюрпризы", ожидающие нападающих? Подарил Вителлию Северу копию записи обороны Модены. Той, где мы с Милочкой командовали. А вечером Вителлий Север меня забрал порталом. Доложились о прибытии ехидно улыбающемуся папуле, да живёт он вечно! и отправились на Альмейн. В казарму. В Делоне будем жить по два месяца. Пока не придёт время близнецов.
Дома нас уже ждали. Тит, Секунд, Терций, Бадвард с Бальдой, и страж Хальзе. И огромный транспарант: "Добро пожаловать домой, мамочка!"
Издеваются! Не дети, а змеи какие-то!
– Что за...
– Тебе не нравится, кариссима? Дети старались...
– Детям не пять лет, Вителлий Север! И почему ты... Что ты устроил с прoводами?!
– Кариссима, мы с синеглазым решили не оставлять тебя одну. Дети с этим согласны. Император наш, да живёт он вечно! мудр, и его предупреждения следует учитывать.
Хлопаю глазами на мужа, пытаясь понять, что он мне наговорил. Общий язык с Алонсо они всё-таки нашли. Объединили усилия в охране меня от Зигги. Папуля шутить не любит. Точнее, любит, но его шутки веселят только его самого.
Поговорить с детьми мне не дали, утащили в спальню. Исполнять супружеский долг. Перерывы нужны! Я это точно знаю! Я пари?ла в небесах, слушая рычащие стоны: "кариссима". Папуля, да живёт он вечно! абсолютно прав. А наутро, после построения, к нам прибыл посланник барона Акселя. Барона Луция приглашают на свадьбу. Это Вителлий Север так замаскировался. Теперь при виде мужа тоже ехидно улыбаюсь, как папуля. Ну, чему улыбается папуля, да живёт он вечно! я знаю. Но "барон Луций"...
Вителлий Север приказал Титу и Бадварду с Бальдой сопровождать нас. Свадьба, – дело семейное. Вот мы и отправимся семьёй. А где Бальда, там и страж Хальзе. Интересно, когда этот викинг исполняет свои обязанности стража? Всё время ошивается в Империи!
– Для чего ты берёшь близнецов, Вителлий Север? Хватило бы одного Тита.
– Барона Алека сейчас нет, кариссима. И не мешает напомнить баронской вольнице, что в Альмейне есть кому проследить за выполнением законов.
– Бароны соблюдают законы.
– И будут соблюдать, кариссима.
Вздохнула, решив не лезть в мужские дела. Вителлию Северу виднее.
– Пойду делать платье.
– Займись, кариссима. И Бальду одень. Девчонке уже девятнадцать, а она ни разу не надевала платье.
Устыдилась. Платье, конечно, я на Бальду надевала. Но каких нервов мне это стоило! Пока не сказала девчонке, что её не возьмут в разведку. Потому что она не умеет маскироваться. Тогда только Бальда начала осваивать женские штучки. Я думала, лопну от смеха, глядя, как дочь пытается идти строевым шагом на каблуках. Обидела ребёнка! Но Бальда таки научилась! С помощью Ады. Диверсантов-то учат всему. Даже, при необходимости, женщину изображать. В имперский курс эти дисциплины не входят. Папуля делал, скорее, курс контрдиверсионной подготовки.
Отправились на ройхах. Точнее, мы втроём с Титом на ройхах, а Бадвард, Бальда и Хальзе – дорoгой стражей.
Двор баронского замка полон народа. Посадочная площадка для ройхов напоминает аэродром. Птицы садятся, высаживают "пилотов" и пассажиров нежно воркуют, и взлетают. На их место тут же садятся новые ройхи. Ох, как бы барон для развлечения дорогих гостей охоту не устроил! Все бароны в наличии, кроме Алека. Но вместо Алека аж три стража присутствуют. Хитрые дети рассчитали время и вышли из портала одновременно с нами. Мы с Вителлием Севером и Титом спустились с площадки во двор замка, и тут же в его центре из расколовшейся Вселенной вышли трое: громадный страж Хальзе, – в доспехах, и при двуручном мече. Всё как полагается. Рыжие волосы спускаются на плечи львиной гривой, аура ледяными волнами накатывается на присутствующих, испытывая их на прочность. Но здесь – бароны. Алек был куда более впечатляющ! От Хальзе не исходит ужас. А вот наши близнецы – достойные последователи барона.
Ледяные змеи, подняв головы, отслеживают малейшее движение. Ужас кольцами охватывает двор. Детишки не мелочатся. Но к этому бароны привычны. Поёжились, и наблюдают. А вот домики стражей вогнали общество в ступор. Такого они никогда не видели. А любопытные будущие казармы знакомятся с зaмком: шастают по двору, забираются на стены и спрыгивают вниз, помогая себе мембраной. Бароны наблюдают за этими хулиганскими выходками, а баронские жёны перешёптываются, глядя на детей, и лаская взглядами Хальзе. Викинг мужчина видный. Аура Бальды хлестнула по обнаглевшим баронессам. Раздались испуганные всхлипы. Кричать боятся. Алек не терпел, когда в его присутствии повышали голос. Близнецы, конечно, менее требовательны, но об этом никто не знает.
Барон Аксель подошёл к нам с радушной улыбкой. Посмотрел, на кого похожи юные стражи и быстро сориентировался, кого следует приветствовать первым.
– Приветствую, барон Луций. Рад видеть тебя и твоих близких.
Вителлий Север тоже ответил, что он очень рад. Далее последовали взаимные представления. Барона Акселя я не знаю. Он из новых. Выразил восхищение нашей с Бальдой красотой, получил предупреждающие взгляды от Вителлия Севера и от Хальзе. Заулыбался, разобравшись в ситуации. Хитрый. Тит отделился от нас, пошёл очаровывать баронов и их жён, а мы направились в комнаты, предоставленные нам гостеприимным хозяином. Приложила ладонь к стене. Так легче связаться с Делоном. Все зaмки Альмейна являются частью Делона. Его детьми. Если что, – уйдём в Делон. Прямо отсюда.
– Осторожничаешь, кариссима?
Муж подкрался сзади, взял за плечи...
– Это баронства, Вителлий. Здесь не бывает лишних предосторожностей. Ты ознакомился со здешними законами?
– У меня даже книга есть. Делон для каждого замка выращивает книгу.
– И ты её прочёл? Я спрашиваю потому, что Зигги законы знает назубок. Он был сенешалем. Алека нет. Я законов не знаю. Точнее, знаю далеко не все. Я не могла остаться в замке, потому что, не прибыть на свадьбу, – оскорбление. Но... будь очень осторожен, Вителлий.
– Кариссима... тебе бояться совершенно нечего.
– За себя я не боюсь. Хальзе не даст меня в обиду. Я, – "мать стражей".
– Я ожидал, что ты назовёшь имя Зигмунд, кариссима.
– Я ещё не виделась с Зигги, муж мой. И не могу судить о его решениях.
– Держись от него подальше, и всё будет хорошо. Ты поняла меня, кариссима?
Пальцы сжимаются, оставляя синяки.
– Не ломай мне кости, Вителлий Север!
С силой наступаю каблуком на ногу мужа, через пару секунд оказываемся на кровати. Одежду придётся делать заново. Счастье, что этот фасон у меня уже отработан до мельчайших подробностей. Десять минут на снятие мерок, создание голографической модели, изготовление белья и одежды и одевание всего этого... А волосы?! Надо было сразу идти с Бальдой! Наскоро причёсываюсь и сворачиваю мягкий узел, который упрятываю под берет. Надо всё-таки уши проколоть. Из украшений на мне только подвеска, купленная Вителлием Севером для его чистокровной матери. Капля звёздного света на витой цепочке.
– Это ведь не бриллиант? Вителлий?
– Нет, кариссима. Этот камень называется "слеза дракона".
В обалдении смотрю на осколок легенды, сияющий на моей груди. Это... оно ведь не продаётся!
