– Как они смогут защищать своих хозяек, если шастают по нижним уровням Бездны?
– Контроль эмпатического поля вокруг своей хозяйки маул осуществляет откуда угодно. Маулы связаны со своими хозяйками. А перемещаются они по кромке Бездны быстрее, чем спутники. Быстрее, чем кто-либо из известных тварей.
Шедиль переступила лапами на моём плече, ощутимо покалывая когтями, и возмущённо выкрикнула армейскую команду. Причисление к "тварям" ей не понравилось. Моя спутница, проникшись важностью момента, посетила резиденцию Мая и тоже навела красоту, воспользовавшись своей радужной пудрой и позволив рабыням отполировать когти.
Не обошлось без небольшого скандала. Тётушка Дагмар явилась на праздник в сопровождении незнакомого стража. Мне незнакомого. Прадед, дед Зигмунд, барон Алек, дядюшка Дитер и прочие старшие родственники явно собрались лишить тётушку кавалера, причём, радикально. Спас праздник, как обычно, лорд Балли Саэльмо. Цветисто приветствовав свояченницу, поздравил стража Ральфа с возвращением из Бездны, а за это время все успокоились и даже прабабенька убрала свои ножи обратно в рукав.
– Это страж Ральф, папа. Я возьму его в мужья.
Дед рыкнул что-то непонятное. Я в немецких ругательствах не сильна, а переводчик с абстрактными понятиями не справляется. Скорее всего, ругательство старое и смысл утерян. Но прабабенька всё равно запоминает, чтобы знать, когда следует отправить детей мыть рот с мылом. Прабабенька, заморозив стража взглядом, поинтересовалась у дочери о причинах такого её решения. Ну, Дагмар и выдала.
– Сменить замок нельзя, другого хозяина он не примет, а разлом нуждается в контроле. И хозяин замка тоже.
– Во попал! – Кнут фон Фальке шёпотом "пожалел" нового родственника.
Шёпот его не спас, тётушка Дагмар, мгновенно переместившись, дала племяннику любящий подзатыльник, чуть не отправивший подростка носом в тарелку. Если бы Кнут не был урождённым фон Фальке, точно бы уткнулся. В общем, понятно, почему архаровцы не стали испытывать заклинание на старших родственницах. Они и вправду дерутся больно.
– Ай-ай! Тётя! За что?!
– За языком следи, оболтус!
Прапрадед, леденящим взглядом изучающий нового зятя, молча кивнул Дагмар. Страж-таки точно попал – у него будет две тёщиньки – прабабенька и бабуля Арнора. Мало не покажется.
– Это стимулирует добросовестное отношение стража к своим обязанностям. – Май, весело улыбаясь, шепчет мне на ушко свои выводы.
– Супружеским?
– И супружеским тоже.
Служим на задворках Миров Союза. Практически, в погранвойсках. Шучу – во флоте. Гоняем пиратов. Ребята разрисовывают свои корабли драконами, хищными котами и развратными блондинками, я же для своего заказала изображение Шедиль. Правда, художник, увидев голограмму, сказал, что такого существа быть не может, но после команды "упал-отжался" от самой Шедиль мнение своё изменил.
В первое увольнение отправились в ближайший фригольдерский мир. Осмотреться, послушать местные сплетни, да мало ли, попадётся кто из списка… Обстановка напоминает беспредел наших девяностых. Впрочем, дед Зигмунд пояснил позже, что обстановка во фригольдерском мире зависит от того, кто там держит власть. Этому миру не повезло попасть под власть беспредельщиков.
Подвесили рейдеры на орбите, перебрались в катера, спустились на столичную планету и разбрелись кто куда. Основная часть команд знакомится с местными достопримечательностями. С кабаками, то есть. Механики дружной троицей отправились на барахолку, медики тоже скорешились и исчезли – наверное, за запрещёнными препаратами пошли. Или какие-нибудь целительские агрегаты посмотреть. На местных базарах чего только нет. Иногда попадаются вещи иных, и даже пригодные к использованию. Хотя есть у меня подозрение, что мы микроскопами забиваем гвозди. Но логика иных нечеловеческая, так что понять для чего изначально предназначалась та или иная вещь нам не дано. Хорошо, если удаётся приспособить под наши нужды. Но даже если нет – всё равно интересно.
Передвигаются здесь на автомобилях, очень похожих на наши земные. Только вместо бензина или дизельного топлива ездят на аккумуляторах, подзаряжаемых раз в несколько лет – пробег неважен и включённые фары тоже. Многие и не заряжают – меняют авто на новое. Скорость, конечно, не сравнить – даже самый старый и дешёвый рыдван спокойно держит 500 километров в час. Мощность дикая. Говорят, что при их проектировании были использованы результаты исследования агрегатов иных.
Вот в одну из таких машин и пытались втолкнуть визжащую девчонку. Лет пятнадцать-семнадцать, одета прилично, не намазюкана, туфли на низком каблуке, чулки… рваные на коленях, потому что она постаралась упасть и упереться, в надежде выиграть время. Прохожие… отворачиваются и ускоряют шаг. Как всё знакомо!
– Лёля, не вмешивайся! Здесь свои законы. Мы уйдём, а она останется и будет ещё хуже.
Не слушаю предостерегающий оклик – они что? Совсем крышей поехали?
– Эй, парни! Отпустили девочку, быстро!
Ко мне повернулись, осмотрели с ног до головы. Я в штатской одежде, как и все мы – незачем демонстрировать форму.
– У-ти какая… Люблю крупных тупых блондинок!
– Я сказала – отпустили девочку!
– Она ещё и разговаривает. Иди сюда, детка, я для твоего язычка найду занятие получше…
Продолжение было слишком грязным, чтобы я его слушала.
Отвлекающий взмах сумочкой и мой кулак впечатывается в солнечное сплетение придурка. Минус один. Одновременно мыском туфли, утяжелённым фигурной стальной накладкой бью по голени второго. Минус два. Не давая опомнится, выдёргиваю водителя и прикладываю его мордой о капот. Минус три. Капот придётся рихтовать… нндаа… машину жалко – она-то ни при чём.
Ребята пока занимаются девочкой. Аптечка и носовой платок. Однако пора рвать когти, пока не началось.
– Загружаемся и сваливаем.
Троих амбалов ребята забросили в багажник, подхватили девочку и уселись… на заднее сиденье. Эххх… вот я и за рулём – сбылась мечта идиота. Авто реально для младенца – сплошная автоматика. Интуитивно включила движок и… кто не спрятался – я не виновата.
Проехав на скорости по прямой, свернула с проспекта и покружив по улицам, загнала машину в тихий дворик. Вытряхнули терпил из багажника и начали беседу. От девочки толку мало – она еле-еле удерживается от истерики.
– Ну, рассказывайте. Как докатились до жизни такой.
– Вы трупы. Все. Хозяин вас и на базе достанет.
– На кого работаете?
– Не помню. – А улыбка кулака просит – такая наглая. Но мы пойдём другим путём. Вспомним девяностые. Посмотрела с жалостью.
– Не помнишь? А сколько у тебя пальцев помнишь?
На морде лица видна работа мысли. Ребята тоже недоумевают. Не стала томить ожиданием.
– Правильно, много.
Схватила ручонку, приложила к проёму пассажирской двери, оттопырив мизинец, и хлопнула по нему дверью. Чтобы приглушить вой, легонько двинула по почкам.
– Отдохни, пока я с твоими друзьями побеседую. Готовы к беседе?
Парни дружно закивали, демонстрируя готовность. Правильно преподаватели учили – с каждым надо говорить на его языке. Одна минута и полное взаимопонимание.
– Нанесение телесных повреждений моему клиенту…
– Моя клиентка согласна уплатить штраф.
– Меру наказания определяет суд. Штрафом ваша клиентка вряд ли отделается.
– Моей клиентке было нанесено оскорбление, господа присяжные. Естественно, она вспылила.
– Ваша клиентка отреагировала неадекватно ситуации, мэтр.
– То есть вы считаете, что баронесса Ольга фон Фальке должна была оставить оскорбление без внимания?
– Мля! Я не знал, что она баронесса.
Адвокат бандита требовательно зашептал ему что-то на ухо. Пристав ударил молоточком.
– Предупреждение! Штраф за неуважение к суду!
– Простите, ваша честь, мой клиент в шоке.
Начальник нашего гарнизона, получив судебный иск, решил действовать по закону. Родственники прислали адвоката – пусть работает. А если закон повернут куда нам не надо, тогда мы решим вопрос иначе. Пока что, адвокат запретил упоминать, что я решила помочь местной девочке. Сказал, что для оправдания моих действий будет достаточно нанесённого мне оскорбления. К девочке мы приставили охрану из частного агентства – во избежание. Наверное, надо было просто съесть этих быков – нет тела, нет дела.
Вспомнился другой суд. Точнее, пародия на него. Потому что, когда за умышленное убийство, совершённое по сговору с другими лицами, всем причастным дают по три года условно – это не суд.
Началось с похорон. Меня вызвали к директору нашего детского дома. Пока шла, перебирала все свои прегрешения, не понимая – за что? В кабинете, помимо директора, присутствовал какой-то дядечка.
– Вот она. Мороз Ольга Александровна. Лёля, это к тебе.
На миг ворохнулась надежда, что за мной приехали. Напрасно. И приехали, и за мной, но не по тому поводу.
– С вами поедет один из воспитателей.
Дядечка молча кивнул головой. Дождались дядь Мишу и поехали. В морг при больнице.
– Мы с ребятами скинулись, чтобы всё, как надо было. Чтобы проводить его по человечески…
Смотрела на задрожавшие руки и стиснутые зубы и ничего не понимала.
– Тебе не говорили, как ты в дом ребёнка попала?
Молча помотала головой. Случилось что-то очень плохое. Кто-то умер. Кто-то из моих близких, которых я не знаю. И, наверное, не в срок – слишком сильно реагирует этот мужчина. Не горе, но ярость.
– Я отнёс тебя в дом ребёнка после дежурства. А принёс тебя в отделение бомж, дядь Санькя. Нашёл в мусорном контейнере, закутал в свою телогрейку, и голый до пояса бежал по морозу в отделение, чтобы о тебе позаботились.
Молчала, пытаясь осознать услышанное. Значит, всё намного хуже – не в роддоме меня оставили, а просто выбросили, как мусор.
– Два дня назад трое успешных молодых людей увидели спящего бомжа. Решили, что такие, как он, недостойны того, чтобы жить. Облили его бензином, подожгли и наблюдали, как он горит. Там рынок неподалёку небольшой, люди на крик прибежали, потушили и скорую вызвали. Он в больнице умер – слишком сильно обгорел. Сегодня похороны. Я подумал – ты ему не чужая – проводишь.
Моя голова словно ватой набита и меня трясёт, как от холода. Дядь Миша мою руку сжал – дрожь прошла, и спросил:
– А с этими что? Узнали их?
– Узнали, конечно. Суд будет. Только сомневаюсь, что… сам знаешь, как у нас теперь. Они и сейчас под подпиской о невыезде дома сидят, а не в КПЗ.
– А родни у него точно нет? Вы узнавали?
– Родители умерли, жена… Он контрактником был, сам знаешь, командировки по нескольку месяцев. А жена умудрилась сначала его в розыск подать – ушёл и не вернулся, а потом и опознала в морге. Вернулся парень из командировки, а у него ни любимой жены, ни квартиры уже нет. И документы аннулированы. Вот и сорвался – правду искать не стал, отправился сначала в запой, а потом бродяжничать в провинцию. В нашем городе осел.
– Твою мать…
– Мы его подкармливали иногда после того случая с младенцем. Предлагали заявление написать на восстановление, но он отказался. Сказал – привык уже.
Похороны прошли не хуже, чем у благонадёжных граждан. Отпели в храме при кладбище, святой отец посыпал освящённую землю в гроб. Могила не общая – гроб опустили, мы по горстке земли кинули на крышку, закопали и крест поставили. Потом менты поехали в отделение, а мы с дядь Мишей в детский дом вернулись.
Наш самый гуманный в мире суд приговорил этих мажоров к трём годам условно. Конечно – один сын мэра, второй – депутата, а у третьего маменька директор местного ЦУМа. Но порадоваться свободе им не довелось – через неделю после суда автомобиль, на котором они катались по городу, взорвался и слетел с моста в реку. Расследование оказалось безрезультатным – глухарь, как он есть. Как родители их ни прыгали – виновных в гибели кровиночек не нашли. Не бомжа покойного обвинять же? А о том, что дядь Миша и менты нашли его сослуживцев, чтобы те могли навестить могилу при случае, никто объявлений не делал.
На этот раз в роли мажора выступила я. Меня ласково пожурили, и попросили не посещать эту планету в ближайшие три месяца. Вот что титул животворящий с правосудием местным делает! Впрочем, адвокат сказал:
– Это не потому, что вы баронесса, леди Ольга. Это потому, что вы фон Фальке. С вашим кланом все предпочитают жить в мире.
Вспомнила фирменную улыбку дедули, и не удивилась.
Командование не было столь снисходительно. Отправили нас на старых лоханках в задницу региона – мусор вылавливать. Всех троих. Ребята, правда, на меня не в обиде – если бы были сильно против моих действий – попытались бы остановить.
– Мэм капитан, это не мусор. Это… смотрите спектрограмму.
Спектрограмма огромного кома, выловленного гравитационными сетями, почти совпадает со спектрограммой корабля. Такие совпадения, наверное, возможны. Но вероятность этого, как встретить живого динозавра – "или встречу, или не встречу – пятьдесят на пятьдесят". Это кусок корабля, или станции. Придётся осматривать – сразу тащить на свалку базы такую находку нельзя – вдруг там сработает сохранившийся боезапас. Может, он и не сохранился – не посмотришь, не узнаешь. Придётся смотреть. Но сначала – суточную норму выполнить. Стрельнула в сомнительную добычу пассивным маячком, и продолжила предварительный осмотр отлавливаемого ребятами мусора. Мы меняемся. Сегодня я собираю и удерживаю, а ребята отлавливают.
Огромный ком окутался радугой и начал расправляться. Не стала рисковать – даже если потрошить находку будет автоматика, гарантировать безопасность никто не сможет. Никто из людей. А древний лорд Бездны может и без автоматики "расправить" найденный нами спёкшийся ком. Вот и притащила, подлежащий уничтожению "мусор", который запретили исследовать, к деду. Не я притащила, конечно – я ещё ничего подобного не умею. Пришлось вызвать Мая. Покладистый жених переправил предложенный груз и заодно создал временную петлю, чтобы я могла присутствовать при исследовании. Дед нахмурился, но возражать не стал. Потому, наверное, что Май предложил "законсервировать" находку до времени, когда я получу увольнительную и смогу навестить семью. А всем интересно – прадед с дедом Аттой тоже заявились "в гости". А за ними команданте с лордом Алонсо, лорд Войцех Радзивилл и даже (чур меня!) прапрадед, да живёт он вечно!
– Всё-таки, корабль. И не наш.
Это БЫЛ корабль. Пока его не расстреляли, превратив в месиво. В расправившихся останках зияют пустоты, видимо часть корабля отлетела при попадании снарядов, или чем там по нему долбили. Интересно, был ли на нём "чёрный ящик"?
– Май, а ты можешь…
– Тебе стоит пожелать, Лёля.
Смотрю с ожиданием. Или надо вслух попросить? Нет, Май уже колдует. Не так-то это и просто, оказывается. Даже для самого сильного на сегодняшний день лорда-протектора. На висках Мая появилась испарина. Сдерживаю рвущуюся наружу дракониху – такие силы задействованы, что драконья ипостась реагирует.
– Двадцать четыре. Всего двенадцать на каждого.
– Очень смешно, стажёр.
Перед панорамным экраном за пультами управления сидят трое – двое взрослых офицеров и юноша в форме.
– Контроль эмпатического поля вокруг своей хозяйки маул осуществляет откуда угодно. Маулы связаны со своими хозяйками. А перемещаются они по кромке Бездны быстрее, чем спутники. Быстрее, чем кто-либо из известных тварей.
Шедиль переступила лапами на моём плече, ощутимо покалывая когтями, и возмущённо выкрикнула армейскую команду. Причисление к "тварям" ей не понравилось. Моя спутница, проникшись важностью момента, посетила резиденцию Мая и тоже навела красоту, воспользовавшись своей радужной пудрой и позволив рабыням отполировать когти.
Не обошлось без небольшого скандала. Тётушка Дагмар явилась на праздник в сопровождении незнакомого стража. Мне незнакомого. Прадед, дед Зигмунд, барон Алек, дядюшка Дитер и прочие старшие родственники явно собрались лишить тётушку кавалера, причём, радикально. Спас праздник, как обычно, лорд Балли Саэльмо. Цветисто приветствовав свояченницу, поздравил стража Ральфа с возвращением из Бездны, а за это время все успокоились и даже прабабенька убрала свои ножи обратно в рукав.
– Это страж Ральф, папа. Я возьму его в мужья.
Дед рыкнул что-то непонятное. Я в немецких ругательствах не сильна, а переводчик с абстрактными понятиями не справляется. Скорее всего, ругательство старое и смысл утерян. Но прабабенька всё равно запоминает, чтобы знать, когда следует отправить детей мыть рот с мылом. Прабабенька, заморозив стража взглядом, поинтересовалась у дочери о причинах такого её решения. Ну, Дагмар и выдала.
– Сменить замок нельзя, другого хозяина он не примет, а разлом нуждается в контроле. И хозяин замка тоже.
– Во попал! – Кнут фон Фальке шёпотом "пожалел" нового родственника.
Шёпот его не спас, тётушка Дагмар, мгновенно переместившись, дала племяннику любящий подзатыльник, чуть не отправивший подростка носом в тарелку. Если бы Кнут не был урождённым фон Фальке, точно бы уткнулся. В общем, понятно, почему архаровцы не стали испытывать заклинание на старших родственницах. Они и вправду дерутся больно.
– Ай-ай! Тётя! За что?!
– За языком следи, оболтус!
Прапрадед, леденящим взглядом изучающий нового зятя, молча кивнул Дагмар. Страж-таки точно попал – у него будет две тёщиньки – прабабенька и бабуля Арнора. Мало не покажется.
– Это стимулирует добросовестное отношение стража к своим обязанностям. – Май, весело улыбаясь, шепчет мне на ушко свои выводы.
– Супружеским?
– И супружеским тоже.
***
Служим на задворках Миров Союза. Практически, в погранвойсках. Шучу – во флоте. Гоняем пиратов. Ребята разрисовывают свои корабли драконами, хищными котами и развратными блондинками, я же для своего заказала изображение Шедиль. Правда, художник, увидев голограмму, сказал, что такого существа быть не может, но после команды "упал-отжался" от самой Шедиль мнение своё изменил.
В первое увольнение отправились в ближайший фригольдерский мир. Осмотреться, послушать местные сплетни, да мало ли, попадётся кто из списка… Обстановка напоминает беспредел наших девяностых. Впрочем, дед Зигмунд пояснил позже, что обстановка во фригольдерском мире зависит от того, кто там держит власть. Этому миру не повезло попасть под власть беспредельщиков.
Подвесили рейдеры на орбите, перебрались в катера, спустились на столичную планету и разбрелись кто куда. Основная часть команд знакомится с местными достопримечательностями. С кабаками, то есть. Механики дружной троицей отправились на барахолку, медики тоже скорешились и исчезли – наверное, за запрещёнными препаратами пошли. Или какие-нибудь целительские агрегаты посмотреть. На местных базарах чего только нет. Иногда попадаются вещи иных, и даже пригодные к использованию. Хотя есть у меня подозрение, что мы микроскопами забиваем гвозди. Но логика иных нечеловеческая, так что понять для чего изначально предназначалась та или иная вещь нам не дано. Хорошо, если удаётся приспособить под наши нужды. Но даже если нет – всё равно интересно.
Передвигаются здесь на автомобилях, очень похожих на наши земные. Только вместо бензина или дизельного топлива ездят на аккумуляторах, подзаряжаемых раз в несколько лет – пробег неважен и включённые фары тоже. Многие и не заряжают – меняют авто на новое. Скорость, конечно, не сравнить – даже самый старый и дешёвый рыдван спокойно держит 500 километров в час. Мощность дикая. Говорят, что при их проектировании были использованы результаты исследования агрегатов иных.
Вот в одну из таких машин и пытались втолкнуть визжащую девчонку. Лет пятнадцать-семнадцать, одета прилично, не намазюкана, туфли на низком каблуке, чулки… рваные на коленях, потому что она постаралась упасть и упереться, в надежде выиграть время. Прохожие… отворачиваются и ускоряют шаг. Как всё знакомо!
– Лёля, не вмешивайся! Здесь свои законы. Мы уйдём, а она останется и будет ещё хуже.
Не слушаю предостерегающий оклик – они что? Совсем крышей поехали?
– Эй, парни! Отпустили девочку, быстро!
Ко мне повернулись, осмотрели с ног до головы. Я в штатской одежде, как и все мы – незачем демонстрировать форму.
– У-ти какая… Люблю крупных тупых блондинок!
– Я сказала – отпустили девочку!
– Она ещё и разговаривает. Иди сюда, детка, я для твоего язычка найду занятие получше…
Продолжение было слишком грязным, чтобы я его слушала.
Отвлекающий взмах сумочкой и мой кулак впечатывается в солнечное сплетение придурка. Минус один. Одновременно мыском туфли, утяжелённым фигурной стальной накладкой бью по голени второго. Минус два. Не давая опомнится, выдёргиваю водителя и прикладываю его мордой о капот. Минус три. Капот придётся рихтовать… нндаа… машину жалко – она-то ни при чём.
Ребята пока занимаются девочкой. Аптечка и носовой платок. Однако пора рвать когти, пока не началось.
– Загружаемся и сваливаем.
Троих амбалов ребята забросили в багажник, подхватили девочку и уселись… на заднее сиденье. Эххх… вот я и за рулём – сбылась мечта идиота. Авто реально для младенца – сплошная автоматика. Интуитивно включила движок и… кто не спрятался – я не виновата.
Проехав на скорости по прямой, свернула с проспекта и покружив по улицам, загнала машину в тихий дворик. Вытряхнули терпил из багажника и начали беседу. От девочки толку мало – она еле-еле удерживается от истерики.
– Ну, рассказывайте. Как докатились до жизни такой.
– Вы трупы. Все. Хозяин вас и на базе достанет.
– На кого работаете?
– Не помню. – А улыбка кулака просит – такая наглая. Но мы пойдём другим путём. Вспомним девяностые. Посмотрела с жалостью.
– Не помнишь? А сколько у тебя пальцев помнишь?
На морде лица видна работа мысли. Ребята тоже недоумевают. Не стала томить ожиданием.
– Правильно, много.
Схватила ручонку, приложила к проёму пассажирской двери, оттопырив мизинец, и хлопнула по нему дверью. Чтобы приглушить вой, легонько двинула по почкам.
– Отдохни, пока я с твоими друзьями побеседую. Готовы к беседе?
Парни дружно закивали, демонстрируя готовность. Правильно преподаватели учили – с каждым надо говорить на его языке. Одна минута и полное взаимопонимание.
***
– Нанесение телесных повреждений моему клиенту…
– Моя клиентка согласна уплатить штраф.
– Меру наказания определяет суд. Штрафом ваша клиентка вряд ли отделается.
– Моей клиентке было нанесено оскорбление, господа присяжные. Естественно, она вспылила.
– Ваша клиентка отреагировала неадекватно ситуации, мэтр.
– То есть вы считаете, что баронесса Ольга фон Фальке должна была оставить оскорбление без внимания?
– Мля! Я не знал, что она баронесса.
Адвокат бандита требовательно зашептал ему что-то на ухо. Пристав ударил молоточком.
– Предупреждение! Штраф за неуважение к суду!
– Простите, ваша честь, мой клиент в шоке.
Начальник нашего гарнизона, получив судебный иск, решил действовать по закону. Родственники прислали адвоката – пусть работает. А если закон повернут куда нам не надо, тогда мы решим вопрос иначе. Пока что, адвокат запретил упоминать, что я решила помочь местной девочке. Сказал, что для оправдания моих действий будет достаточно нанесённого мне оскорбления. К девочке мы приставили охрану из частного агентства – во избежание. Наверное, надо было просто съесть этих быков – нет тела, нет дела.
***
Вспомнился другой суд. Точнее, пародия на него. Потому что, когда за умышленное убийство, совершённое по сговору с другими лицами, всем причастным дают по три года условно – это не суд.
Началось с похорон. Меня вызвали к директору нашего детского дома. Пока шла, перебирала все свои прегрешения, не понимая – за что? В кабинете, помимо директора, присутствовал какой-то дядечка.
– Вот она. Мороз Ольга Александровна. Лёля, это к тебе.
На миг ворохнулась надежда, что за мной приехали. Напрасно. И приехали, и за мной, но не по тому поводу.
– С вами поедет один из воспитателей.
Дядечка молча кивнул головой. Дождались дядь Мишу и поехали. В морг при больнице.
– Мы с ребятами скинулись, чтобы всё, как надо было. Чтобы проводить его по человечески…
Смотрела на задрожавшие руки и стиснутые зубы и ничего не понимала.
– Тебе не говорили, как ты в дом ребёнка попала?
Молча помотала головой. Случилось что-то очень плохое. Кто-то умер. Кто-то из моих близких, которых я не знаю. И, наверное, не в срок – слишком сильно реагирует этот мужчина. Не горе, но ярость.
– Я отнёс тебя в дом ребёнка после дежурства. А принёс тебя в отделение бомж, дядь Санькя. Нашёл в мусорном контейнере, закутал в свою телогрейку, и голый до пояса бежал по морозу в отделение, чтобы о тебе позаботились.
Молчала, пытаясь осознать услышанное. Значит, всё намного хуже – не в роддоме меня оставили, а просто выбросили, как мусор.
– Два дня назад трое успешных молодых людей увидели спящего бомжа. Решили, что такие, как он, недостойны того, чтобы жить. Облили его бензином, подожгли и наблюдали, как он горит. Там рынок неподалёку небольшой, люди на крик прибежали, потушили и скорую вызвали. Он в больнице умер – слишком сильно обгорел. Сегодня похороны. Я подумал – ты ему не чужая – проводишь.
Моя голова словно ватой набита и меня трясёт, как от холода. Дядь Миша мою руку сжал – дрожь прошла, и спросил:
– А с этими что? Узнали их?
– Узнали, конечно. Суд будет. Только сомневаюсь, что… сам знаешь, как у нас теперь. Они и сейчас под подпиской о невыезде дома сидят, а не в КПЗ.
– А родни у него точно нет? Вы узнавали?
– Родители умерли, жена… Он контрактником был, сам знаешь, командировки по нескольку месяцев. А жена умудрилась сначала его в розыск подать – ушёл и не вернулся, а потом и опознала в морге. Вернулся парень из командировки, а у него ни любимой жены, ни квартиры уже нет. И документы аннулированы. Вот и сорвался – правду искать не стал, отправился сначала в запой, а потом бродяжничать в провинцию. В нашем городе осел.
– Твою мать…
– Мы его подкармливали иногда после того случая с младенцем. Предлагали заявление написать на восстановление, но он отказался. Сказал – привык уже.
Похороны прошли не хуже, чем у благонадёжных граждан. Отпели в храме при кладбище, святой отец посыпал освящённую землю в гроб. Могила не общая – гроб опустили, мы по горстке земли кинули на крышку, закопали и крест поставили. Потом менты поехали в отделение, а мы с дядь Мишей в детский дом вернулись.
Наш самый гуманный в мире суд приговорил этих мажоров к трём годам условно. Конечно – один сын мэра, второй – депутата, а у третьего маменька директор местного ЦУМа. Но порадоваться свободе им не довелось – через неделю после суда автомобиль, на котором они катались по городу, взорвался и слетел с моста в реку. Расследование оказалось безрезультатным – глухарь, как он есть. Как родители их ни прыгали – виновных в гибели кровиночек не нашли. Не бомжа покойного обвинять же? А о том, что дядь Миша и менты нашли его сослуживцев, чтобы те могли навестить могилу при случае, никто объявлений не делал.
***
На этот раз в роли мажора выступила я. Меня ласково пожурили, и попросили не посещать эту планету в ближайшие три месяца. Вот что титул животворящий с правосудием местным делает! Впрочем, адвокат сказал:
– Это не потому, что вы баронесса, леди Ольга. Это потому, что вы фон Фальке. С вашим кланом все предпочитают жить в мире.
Вспомнила фирменную улыбку дедули, и не удивилась.
Командование не было столь снисходительно. Отправили нас на старых лоханках в задницу региона – мусор вылавливать. Всех троих. Ребята, правда, на меня не в обиде – если бы были сильно против моих действий – попытались бы остановить.
***
– Мэм капитан, это не мусор. Это… смотрите спектрограмму.
Спектрограмма огромного кома, выловленного гравитационными сетями, почти совпадает со спектрограммой корабля. Такие совпадения, наверное, возможны. Но вероятность этого, как встретить живого динозавра – "или встречу, или не встречу – пятьдесят на пятьдесят". Это кусок корабля, или станции. Придётся осматривать – сразу тащить на свалку базы такую находку нельзя – вдруг там сработает сохранившийся боезапас. Может, он и не сохранился – не посмотришь, не узнаешь. Придётся смотреть. Но сначала – суточную норму выполнить. Стрельнула в сомнительную добычу пассивным маячком, и продолжила предварительный осмотр отлавливаемого ребятами мусора. Мы меняемся. Сегодня я собираю и удерживаю, а ребята отлавливают.
***
Огромный ком окутался радугой и начал расправляться. Не стала рисковать – даже если потрошить находку будет автоматика, гарантировать безопасность никто не сможет. Никто из людей. А древний лорд Бездны может и без автоматики "расправить" найденный нами спёкшийся ком. Вот и притащила, подлежащий уничтожению "мусор", который запретили исследовать, к деду. Не я притащила, конечно – я ещё ничего подобного не умею. Пришлось вызвать Мая. Покладистый жених переправил предложенный груз и заодно создал временную петлю, чтобы я могла присутствовать при исследовании. Дед нахмурился, но возражать не стал. Потому, наверное, что Май предложил "законсервировать" находку до времени, когда я получу увольнительную и смогу навестить семью. А всем интересно – прадед с дедом Аттой тоже заявились "в гости". А за ними команданте с лордом Алонсо, лорд Войцех Радзивилл и даже (чур меня!) прапрадед, да живёт он вечно!
– Всё-таки, корабль. И не наш.
Это БЫЛ корабль. Пока его не расстреляли, превратив в месиво. В расправившихся останках зияют пустоты, видимо часть корабля отлетела при попадании снарядов, или чем там по нему долбили. Интересно, был ли на нём "чёрный ящик"?
– Май, а ты можешь…
– Тебе стоит пожелать, Лёля.
Смотрю с ожиданием. Или надо вслух попросить? Нет, Май уже колдует. Не так-то это и просто, оказывается. Даже для самого сильного на сегодняшний день лорда-протектора. На висках Мая появилась испарина. Сдерживаю рвущуюся наружу дракониху – такие силы задействованы, что драконья ипостась реагирует.
Часть корабля становится прозрачной и мы видим, вероятно, рубку. Они очень похожи на людей, но всё равно, не люди – чувствуется непонятная чуждость. Май нарисовал ярко-синюю руну универсального переводчика, и мы услышали и увидели последние минуты существования корабля.
***
– Двадцать четыре. Всего двенадцать на каждого.
– Очень смешно, стажёр.
Перед панорамным экраном за пультами управления сидят трое – двое взрослых офицеров и юноша в форме.
