С ним было еще двое-трое смельчаков, которые старались отвлекать хотя бы ближайших стонберов на себя. Я заметила, как большая фигура оборотня знатно долбанула несколько раз одного из них, после чего принялась защищаться. Это было похвально.
Какая-никакая, но помощь, вселила в меня еще больший кураж, и я абсолютно оголтело двигалась дальше. До Гордакса было метров двадцать, а то и все тридцать. Приблизившись к другу, я скакнула к стенке и тут же шустро двинулась вперед — еще один стонбер позади. Не успев толком снова разогнаться, увильнула от следующего, кувыркнулась и поскакала дальше. Сразу на пути оказались двое стонберов, которые приготовились меня ловить, встав в специальную позу. Я юркнула к одному, отпрыгнула к другому, увернулась от замаха и играючи перевалила через лапу третьего, который тут как тут подоспел на подмогу своим. Я бежала дальше.
Уже абсолютно все стонберы заметили приближение врага в моей морде. Многие из них, что стояли ближе, бросились мне наперерез. Я проскочила еще одного, ловко увильнула от другого, прыгнула буквально на плечо к третьему, совсем рядом с которым был и четвертый. Пока третий растерялся, четвертый замахнулся по мне и я, предвкушая удачное попадание, прыгнула дальше. Стонбер знатно долбанул своего же, что тот чуть не упал. Это было понятно и без оглядки по громкому стуку удара и гневному реву в ответ.
На пути возникли сразу трое стонберов, выстроившись в ряд. Подбегая, я снова прыгнула к стене, но на миг задержалась на ней. Моей задачей было расшатать преграду, и трюк сработал. Не став дожидаться остальных, двое ближних медведей двинулись на меня, и только они это сделали, я, оторвавшись от стены, шмыгнула между ними и достаточно вольготно побежала дальше.
Вдалеке оказался еще один стонбер. Он стоял обособленно от остальных, но меня привлекло в нем другое. Он несколько странно на меня поглядывал, и когда я разглядела его выражение морды, я пришла в некоторое смятение. Вид его морды выражал хорошо отличимую надменность, и что самое главное — яркое презрение. Этот медведь смотрел на меня, будто на какую букашку, которая маячит перед носом, отвлекая от своих дел. Меня попросту говоря разозлила своенравность этого мишки. Хоть я и спокойно отношусь к подобным насмешкам практически от кого угодно, ведь хороший боец не должен реагировать ни на провокации, ни на вызов эмоций со стороны противника, я все-таки не сдержалась. Правда, до конца я и сама так и не поняла, почему я поступила так, как поступила дальше. То ли и вправду всему виной была его ехидная усмешка в мой адрес, то ли на меня повлияло то, что он находился вдалеке от остальных, то ли длинное расстояние до него, достаточное для хорошего разбега… а, быть может, и то, и другое, и третье вместе взятое.
Так или иначе, я не стала терпеть подобное и просто бросилась на него. Во всей этой ситуации я была на грани, и меня мог вывести любой подобный случай, что и произошло. Я бы могла без проблем обойти его другим способом, но я выбрала именно этот.
Снова злобно оскалившись, я стремительно стала разгоняться. Я бежала прямо на медведя, который прекрасно это видел и даже не думал делать то же самое или хотя бы защищаться. Его вольготность злила меня еще больше, действуя, как красная тряпка на быка. Он стоял на месте так спокойно, как будто был совершенно уверен, что я не способна нанести ему даже минимальный вред. Отчасти так и было. А тем временем, я все ускорялась и ускорялась, перейдя просто на сумасшедший галоп, достигнув, пожалуй, пика возможной скорости на земле. Подбегая к нему, я резко прыгнула вперед, мощно оттолкнувшись от земли, и чтобы придать себе еще большей скорости в полете подключила и крылья.
И вот я уже сумасшедше летела навстречу медведю, выставив вперед все четыре копыта, но вытянув задние два особо впереди. Прошло считанное мгновение, и я врезалась прямо в грудь стонбера на полном ходу! И, дабы придать дополнительную мощь удару, пока еще чувствовался импульс инерции движения, только влетев в него, я вдобавок вдарила еще и передними копытами, вдавив их также куда-то в грудь!
Стонбер порядком отшатнулся назад и попятился, чуть не упав несколько раз по дороге. Он попытался издать что-то наподобие вопля, но, видимо, его отвлекли его же собственные действия, чтобы не упасть от удара, удара простого маленького существа, размерами с пони, и не быть посрамленным перед собратьями. В итоге у него получилось что-то на подобия краткого «Хы-ы», после чего он замолчал, а спустя метра три, наконец, остановился.
Мою дерзость заметили все ближайшие стонберы, и это явно им не понравилось. Пока мой мишка, в которого я врезалась, приходил в себя, все остальные, что были поблизости, немедля кинулись в мою сторону. Великолепно! То, что мне и нужно. То ли все из-за ярости позабыли про лежавшего оборотня, то ли и вовсе не сообразили, зачем вообще я к ним снова сунулась в пещеру… так или иначе, я заметила, что Гордакса уже никто не охраняет, и все сплошь мчатся прямиком на меня.
Еще одно небольшое мгновение — я непоколебимо ждала, но как только ближайшие из медведей приблизились ко мне на расстояние двух своих вытянутых лап, молниеносный прыжок заставил всех вокруг сбиться со своего ровного маршрута. А дальше начались настолько невообразимые для медведей движения, разнообразные петли, дуги, сальто и каскады, что те из мишек, которые воочию все это наблюдали, а чаще и сами участвовали, приходили в самое неистовое бешенство, смысл которого заключался лишь в одном — любой ценой достать до меня хотя бы одним каменным ноготком своей когтистой лапы. Медведи не сводили ни на миг с меня своих яростных взглядов, стараясь следить, даже когда полностью упускали меня из вида. Из-за чего очень часто сбивались в кучи, бились о своих, наступали им на лапы, хвосты, и чуть ли не затаптывали в землю.
Вой стоял невыносимый. Пару раз я, перепрыгивая от одного к другому, прямо физически попрыгала по головам медведей, и один из них меня в этот момент чуть не куснул. Несколько раз я уже наверняка была уверена, что моя затея провалилась, и меня схватили, ибо мне в тот момент совершенно некуда было деваться, но каждый раз каким-то чудесным образом мне удавалось увильнуть, отскочить и выбраться.
В итоге я все же выпрыгнула из кучи разъяренных врагов прямо к оборотню. Пока мишек еще рядом не было, можно было перевести дух, но медлить было никак нельзя. Гордакс лежал без сознания.
— Вставай! — инстинктивно наклонившись, крикнула я на него, что есть мочи. — Гордакс!!! Очнись!!!
Оборотень лежал без реакций. Мельком посмотрев по сторонам и убедившись, что медведи и не думали останавливаться, я решила действовать жестко. До этого времени я не думала о том, каким образом мне придется спасать оборотня из пещеры, напичканной каменными медведями до отказа. Задача стояла только добраться до него, а дальше, мол, будет видно. На себе нести точно не вариант. Тут самой бы выбраться, а с грузом — нереально! Каким бы мастеровитым ты не был.
— Подъем, солдат!!! — я пнула оборотня ногой так, что он, лежа на животе, перекувыльнулся через себя и завалился на бок.
Сначала я решила, что это не помогло и оборотень все еще без сознания. Мне показалось, что он дернулся, но это вполне могли быть остаточные движения от моего пинка.
— Гордакс!!! — я нагнулась ближе и собралась уже снова долбануть по нему, как он вдруг и вправду зашевелился.
Я, сама не поверив в то, что мне удалось его оживить таким изощренным методом, несколько отпрянула от него от удивления. Гордакс сначала едва заморгав, чуть шевельнулся, приходя в себя, но, как только услышал мой крик, моментально вскочил на ноги:
— Что случилось?! Где мы?! — судорожно водя головой, попытался он спросить.
— Быстро на выход!!! — крикнула я на него гневным тоном.
Он, не успев толком испугаться моего крика, чуть нагнулся к земле, едва не присев, но вдруг тут же сообразил, что надо делать, и мигом помчался прочь из пещеры, только копыта и сверкали. Я, зная о его медлительности и до конца не веря, что он может выбраться из пещеры, лишний раз вслед его подогнала:
— Живо! Живо! Живо!!! Дава-ай!!! — и тут же сама последовала за ним.
Но я не успела. Только Гордакс проскользнул перед стонбером, как он полностью закрыл проход. Я еще по инерции попыталась было прыгнуть по верху над медведем, но он смог отбить мой прыжок, отбросив меня назад. Гордакс же сумел проскочить и бежал уже на выход. Прошли считанные секунды, и этого хватило, чтобы нас окончательно разделили. Но на пути у него стояло целая полчища медведей, а я помочь уже не могла. Ему предстояло справиться в одиночку, и, зная Гордакса, я очень сомневалась, что он может осилить такую задачу.
— Вперед! Давай!!! — лишь еще раз поторопила я его напоследок, а у самой скользнула мысль, раз уж нас разделили и догонять Гордакса лишь бы как, чтобы помочь ему вместе выбраться занятие малоперспективное, было бы неплохо хоть немного поотвлекать на себя мишек, чтобы хоть ближайшие из них не стали его сразу догонять.
Поотвлекать их означало хотя бы на пару секунд просто задержаться на месте. Часть мишек уже рванула к нему наперерез. Гордакс все еще бежал. Другая же часть, слегка замешкав, кинулась в мою сторону.
— Ну, ладно, — про себя подумала я. — Будем выбираться поодиночке.
Тот же самый медведь, что только что преградил мне путь, был совсем близко, и дабы еще больше привлечь его внимание на себя я стала в низкую позу, как бы готовясь к стремительному прыжку. Несколько отдаленных медведей, что располагались между мной и убегающим Гордаксом заметили это и не спеша, видимо все-таки ожидая моего прыжка, побрели также ко мне. Мой обличающий и невыносимо злой взгляд целиком был направлен на ближайшего медведя, что не дал мне быстро проследовать на выход.
Честно говоря, поведение этого стонбера поставило с самого начала меня в некоторое замешательство. Если дальние стонберы не спешили, то это было понятно. Как я себя поведу, никто из них не мог предположить. Но почему медлил этот стонбер, мне было не ясно. Он явно понимал, что я вот-вот прыгну или сделаю что-то подобное, причем буквально перед ним. А в таких случаях самая естественная реакция любого хищника — опередить врага и попытаться сбить с ног, подловить на начале прыжка, отвлечь другими методами, словом, не дать ему этого сделать. Но мой странный стонбер лишь серьезно осматривая просто медленно обходил меня стороной. Я на инстинктах делала то же самое, медленно пятясь в другую сторону. Я сострила злой оскал, придав ему такой безумной ярости, на какую только был способен мой облик без перевоплощений. Стонбер также оскалился.
В итоге мы прочертили полукруг и почти одновременно остановились, не сводя пронзительных взглядов друг с друга. За каждым из нас вблизи оказалась стена. По левую сторону от меня был выход из пещеры и добрых пару десятков стонберов, отделяющих его от меня. По правую же сторону была вся остальная пещера со всеми остальными бесчисленными стонберами, казалось, прямо сейчас уходящая бесконечно куда-то вниз, вглубь земли, в самый ад и пекло…
Я вдруг зарычала на него самым настоящим звериным образом. Я решила его так разозлить и попросту раззадорить на какие-либо первые действия с его стороны. Показалось даже, мой звериный рык привлек других медведей, особенно тех, что находились между мной и Гордаксом. Во всяком случае, вокруг все негодовали, судя по звуку… все, кроме этого самого стонбера, что, как мне казалось сначала, просто тупо смотрит на меня безо всяких эмоций.
Да, что подхватились другие, это хорошо, но то, что мой ближайший, откровенно говоря, тупой стонбер, стоит как вкопанный и в ус не дует, мне все больше и больше не нравилось. Шли секунды, длинные и невыносимо волнительные, будто та же вечность в ужасе провала перед Ее Величеством, но все равно как назло ничего не менялось. Этот тупой медведь стоял и абсолютно нелепо на меня пялился, будто на какую непонятную для его скудного умишка картинку…
И тут я внезапно для самой себя случайно уловила в его глазах очень подозрительные нотки. Они были слабо, крайне слабо различимы, но легкий оттенок чего-то лукавого, скрытого в его взгляде все же еле-еле да проскользнул. Я на миг прекратила рычать, но по-прежнему замерев в добротном оскале. Прошла считанная секунда некой особо странной безмятежности… и тут уже мой оскал сам по себе стал спадать на нет. Нерешительно медленно я постепенно вернула себе естественный вид, и от внезапного озарения он тот час же и изменился… на ровно противоположный. Мой рот невольно слегка приоткрылся, а глаза чуть округлились в явном и, к сожалению, уничижительном понимании происходящего.
Я поняла это, но слишком поздно. Он оказался совсем не тупым, да не просто не тупым, а очень даже хитрым медведем! Он специально медлил и нарочно ничего не делал, чтобы я ждала его реакций, которых все равно не последовало бы! Он просто меня развел! Развел, как маленького пони. Он делал вид, что готовиться вот-вот вступить со мной в схватку, но все никак не начинал лишь с одной единственной целью — как можно дольше задержать меня же на одном месте!!! Я поняла это, я все-таки смогла уловить этот ход в его простых, но одновременно с этим необычайно хитрых глазах, которые всем своим естеством старались смотреть на меня совершенно безмятежно и непринужденно.
На миг время замерло, и вокруг как будто все остановилось. Казалось, даже затихли вопли и рев, и в этом ужасающе жутком порыве отчаяния стал вдруг слышен лишь стук моего сердца, барабанным биением давая понять мою нелепейшую ошибку. А, быть может, мне это только почудилось, не знаю. Но какой-то безудержно быстрый стук ударов внутри я точно чувствовала, значит, это не могло быть ничем иным, как мое сердце. Но время для меня и вправду остановилось в чудовищно неприятном созерцании своего провала, а это был поистине провал! Независимо от того, что бы произошло далее — это стратегический провал, и я это уже полностью осознала… Я все поняла, но было уже поздно, слишком поздно…
Лишь краем взора, буквально боковым зрением, я заметила что-то справа от меня. Что-то большое и серое, по-видимому, неминуемо приближалось ко мне. Конечно, это могло быть только одним и ничем иным. Но избежать этого мне было уже не под силу. Я успела лишь повернуть голову и… от ужаса последнего мгновения лишь больше расширить глаза в предвкушении ужасающей неизбежности…
Пока мой хитрый стонбер отвлекал мое внимание, ко мне оказывается на полном ходу несся другой. Я успела увидеть его лишь только тогда, когда он уже подбегал вплотную и даже и не думал тормозить, к тому же уже занес высоко свою огромную лапищу и в большом замахе быстро приближал ее ко мне… Все было предрешено. Это был конец…
Он зарядил мне прямо по голове, врезав с такой охрененной силой, что мне на миг почудилось, будто в меня влетел настоящий метеорит. Я с огромной скоростью резко отлетела назад, врезавшись спиной об стенку так, что мне показалось, что все вокруг заходило ходуном. Мой удар вызвал такой силы грохот по всей пещере, что вокруг задрожали стены, а с потолка посыпались камни с песком. Все задергалось, запрыгало, а дрожь вокруг появилась, словно через настоящее землетрясение.
Какая-никакая, но помощь, вселила в меня еще больший кураж, и я абсолютно оголтело двигалась дальше. До Гордакса было метров двадцать, а то и все тридцать. Приблизившись к другу, я скакнула к стенке и тут же шустро двинулась вперед — еще один стонбер позади. Не успев толком снова разогнаться, увильнула от следующего, кувыркнулась и поскакала дальше. Сразу на пути оказались двое стонберов, которые приготовились меня ловить, встав в специальную позу. Я юркнула к одному, отпрыгнула к другому, увернулась от замаха и играючи перевалила через лапу третьего, который тут как тут подоспел на подмогу своим. Я бежала дальше.
Уже абсолютно все стонберы заметили приближение врага в моей морде. Многие из них, что стояли ближе, бросились мне наперерез. Я проскочила еще одного, ловко увильнула от другого, прыгнула буквально на плечо к третьему, совсем рядом с которым был и четвертый. Пока третий растерялся, четвертый замахнулся по мне и я, предвкушая удачное попадание, прыгнула дальше. Стонбер знатно долбанул своего же, что тот чуть не упал. Это было понятно и без оглядки по громкому стуку удара и гневному реву в ответ.
На пути возникли сразу трое стонберов, выстроившись в ряд. Подбегая, я снова прыгнула к стене, но на миг задержалась на ней. Моей задачей было расшатать преграду, и трюк сработал. Не став дожидаться остальных, двое ближних медведей двинулись на меня, и только они это сделали, я, оторвавшись от стены, шмыгнула между ними и достаточно вольготно побежала дальше.
Вдалеке оказался еще один стонбер. Он стоял обособленно от остальных, но меня привлекло в нем другое. Он несколько странно на меня поглядывал, и когда я разглядела его выражение морды, я пришла в некоторое смятение. Вид его морды выражал хорошо отличимую надменность, и что самое главное — яркое презрение. Этот медведь смотрел на меня, будто на какую букашку, которая маячит перед носом, отвлекая от своих дел. Меня попросту говоря разозлила своенравность этого мишки. Хоть я и спокойно отношусь к подобным насмешкам практически от кого угодно, ведь хороший боец не должен реагировать ни на провокации, ни на вызов эмоций со стороны противника, я все-таки не сдержалась. Правда, до конца я и сама так и не поняла, почему я поступила так, как поступила дальше. То ли и вправду всему виной была его ехидная усмешка в мой адрес, то ли на меня повлияло то, что он находился вдалеке от остальных, то ли длинное расстояние до него, достаточное для хорошего разбега… а, быть может, и то, и другое, и третье вместе взятое.
Так или иначе, я не стала терпеть подобное и просто бросилась на него. Во всей этой ситуации я была на грани, и меня мог вывести любой подобный случай, что и произошло. Я бы могла без проблем обойти его другим способом, но я выбрала именно этот.
Снова злобно оскалившись, я стремительно стала разгоняться. Я бежала прямо на медведя, который прекрасно это видел и даже не думал делать то же самое или хотя бы защищаться. Его вольготность злила меня еще больше, действуя, как красная тряпка на быка. Он стоял на месте так спокойно, как будто был совершенно уверен, что я не способна нанести ему даже минимальный вред. Отчасти так и было. А тем временем, я все ускорялась и ускорялась, перейдя просто на сумасшедший галоп, достигнув, пожалуй, пика возможной скорости на земле. Подбегая к нему, я резко прыгнула вперед, мощно оттолкнувшись от земли, и чтобы придать себе еще большей скорости в полете подключила и крылья.
И вот я уже сумасшедше летела навстречу медведю, выставив вперед все четыре копыта, но вытянув задние два особо впереди. Прошло считанное мгновение, и я врезалась прямо в грудь стонбера на полном ходу! И, дабы придать дополнительную мощь удару, пока еще чувствовался импульс инерции движения, только влетев в него, я вдобавок вдарила еще и передними копытами, вдавив их также куда-то в грудь!
Стонбер порядком отшатнулся назад и попятился, чуть не упав несколько раз по дороге. Он попытался издать что-то наподобие вопля, но, видимо, его отвлекли его же собственные действия, чтобы не упасть от удара, удара простого маленького существа, размерами с пони, и не быть посрамленным перед собратьями. В итоге у него получилось что-то на подобия краткого «Хы-ы», после чего он замолчал, а спустя метра три, наконец, остановился.
Мою дерзость заметили все ближайшие стонберы, и это явно им не понравилось. Пока мой мишка, в которого я врезалась, приходил в себя, все остальные, что были поблизости, немедля кинулись в мою сторону. Великолепно! То, что мне и нужно. То ли все из-за ярости позабыли про лежавшего оборотня, то ли и вовсе не сообразили, зачем вообще я к ним снова сунулась в пещеру… так или иначе, я заметила, что Гордакса уже никто не охраняет, и все сплошь мчатся прямиком на меня.
Еще одно небольшое мгновение — я непоколебимо ждала, но как только ближайшие из медведей приблизились ко мне на расстояние двух своих вытянутых лап, молниеносный прыжок заставил всех вокруг сбиться со своего ровного маршрута. А дальше начались настолько невообразимые для медведей движения, разнообразные петли, дуги, сальто и каскады, что те из мишек, которые воочию все это наблюдали, а чаще и сами участвовали, приходили в самое неистовое бешенство, смысл которого заключался лишь в одном — любой ценой достать до меня хотя бы одним каменным ноготком своей когтистой лапы. Медведи не сводили ни на миг с меня своих яростных взглядов, стараясь следить, даже когда полностью упускали меня из вида. Из-за чего очень часто сбивались в кучи, бились о своих, наступали им на лапы, хвосты, и чуть ли не затаптывали в землю.
Вой стоял невыносимый. Пару раз я, перепрыгивая от одного к другому, прямо физически попрыгала по головам медведей, и один из них меня в этот момент чуть не куснул. Несколько раз я уже наверняка была уверена, что моя затея провалилась, и меня схватили, ибо мне в тот момент совершенно некуда было деваться, но каждый раз каким-то чудесным образом мне удавалось увильнуть, отскочить и выбраться.
В итоге я все же выпрыгнула из кучи разъяренных врагов прямо к оборотню. Пока мишек еще рядом не было, можно было перевести дух, но медлить было никак нельзя. Гордакс лежал без сознания.
— Вставай! — инстинктивно наклонившись, крикнула я на него, что есть мочи. — Гордакс!!! Очнись!!!
Оборотень лежал без реакций. Мельком посмотрев по сторонам и убедившись, что медведи и не думали останавливаться, я решила действовать жестко. До этого времени я не думала о том, каким образом мне придется спасать оборотня из пещеры, напичканной каменными медведями до отказа. Задача стояла только добраться до него, а дальше, мол, будет видно. На себе нести точно не вариант. Тут самой бы выбраться, а с грузом — нереально! Каким бы мастеровитым ты не был.
— Подъем, солдат!!! — я пнула оборотня ногой так, что он, лежа на животе, перекувыльнулся через себя и завалился на бок.
Сначала я решила, что это не помогло и оборотень все еще без сознания. Мне показалось, что он дернулся, но это вполне могли быть остаточные движения от моего пинка.
— Гордакс!!! — я нагнулась ближе и собралась уже снова долбануть по нему, как он вдруг и вправду зашевелился.
Я, сама не поверив в то, что мне удалось его оживить таким изощренным методом, несколько отпрянула от него от удивления. Гордакс сначала едва заморгав, чуть шевельнулся, приходя в себя, но, как только услышал мой крик, моментально вскочил на ноги:
— Что случилось?! Где мы?! — судорожно водя головой, попытался он спросить.
— Быстро на выход!!! — крикнула я на него гневным тоном.
Он, не успев толком испугаться моего крика, чуть нагнулся к земле, едва не присев, но вдруг тут же сообразил, что надо делать, и мигом помчался прочь из пещеры, только копыта и сверкали. Я, зная о его медлительности и до конца не веря, что он может выбраться из пещеры, лишний раз вслед его подогнала:
— Живо! Живо! Живо!!! Дава-ай!!! — и тут же сама последовала за ним.
Но я не успела. Только Гордакс проскользнул перед стонбером, как он полностью закрыл проход. Я еще по инерции попыталась было прыгнуть по верху над медведем, но он смог отбить мой прыжок, отбросив меня назад. Гордакс же сумел проскочить и бежал уже на выход. Прошли считанные секунды, и этого хватило, чтобы нас окончательно разделили. Но на пути у него стояло целая полчища медведей, а я помочь уже не могла. Ему предстояло справиться в одиночку, и, зная Гордакса, я очень сомневалась, что он может осилить такую задачу.
— Вперед! Давай!!! — лишь еще раз поторопила я его напоследок, а у самой скользнула мысль, раз уж нас разделили и догонять Гордакса лишь бы как, чтобы помочь ему вместе выбраться занятие малоперспективное, было бы неплохо хоть немного поотвлекать на себя мишек, чтобы хоть ближайшие из них не стали его сразу догонять.
Поотвлекать их означало хотя бы на пару секунд просто задержаться на месте. Часть мишек уже рванула к нему наперерез. Гордакс все еще бежал. Другая же часть, слегка замешкав, кинулась в мою сторону.
— Ну, ладно, — про себя подумала я. — Будем выбираться поодиночке.
Тот же самый медведь, что только что преградил мне путь, был совсем близко, и дабы еще больше привлечь его внимание на себя я стала в низкую позу, как бы готовясь к стремительному прыжку. Несколько отдаленных медведей, что располагались между мной и убегающим Гордаксом заметили это и не спеша, видимо все-таки ожидая моего прыжка, побрели также ко мне. Мой обличающий и невыносимо злой взгляд целиком был направлен на ближайшего медведя, что не дал мне быстро проследовать на выход.
Честно говоря, поведение этого стонбера поставило с самого начала меня в некоторое замешательство. Если дальние стонберы не спешили, то это было понятно. Как я себя поведу, никто из них не мог предположить. Но почему медлил этот стонбер, мне было не ясно. Он явно понимал, что я вот-вот прыгну или сделаю что-то подобное, причем буквально перед ним. А в таких случаях самая естественная реакция любого хищника — опередить врага и попытаться сбить с ног, подловить на начале прыжка, отвлечь другими методами, словом, не дать ему этого сделать. Но мой странный стонбер лишь серьезно осматривая просто медленно обходил меня стороной. Я на инстинктах делала то же самое, медленно пятясь в другую сторону. Я сострила злой оскал, придав ему такой безумной ярости, на какую только был способен мой облик без перевоплощений. Стонбер также оскалился.
В итоге мы прочертили полукруг и почти одновременно остановились, не сводя пронзительных взглядов друг с друга. За каждым из нас вблизи оказалась стена. По левую сторону от меня был выход из пещеры и добрых пару десятков стонберов, отделяющих его от меня. По правую же сторону была вся остальная пещера со всеми остальными бесчисленными стонберами, казалось, прямо сейчас уходящая бесконечно куда-то вниз, вглубь земли, в самый ад и пекло…
Я вдруг зарычала на него самым настоящим звериным образом. Я решила его так разозлить и попросту раззадорить на какие-либо первые действия с его стороны. Показалось даже, мой звериный рык привлек других медведей, особенно тех, что находились между мной и Гордаксом. Во всяком случае, вокруг все негодовали, судя по звуку… все, кроме этого самого стонбера, что, как мне казалось сначала, просто тупо смотрит на меня безо всяких эмоций.
Да, что подхватились другие, это хорошо, но то, что мой ближайший, откровенно говоря, тупой стонбер, стоит как вкопанный и в ус не дует, мне все больше и больше не нравилось. Шли секунды, длинные и невыносимо волнительные, будто та же вечность в ужасе провала перед Ее Величеством, но все равно как назло ничего не менялось. Этот тупой медведь стоял и абсолютно нелепо на меня пялился, будто на какую непонятную для его скудного умишка картинку…
И тут я внезапно для самой себя случайно уловила в его глазах очень подозрительные нотки. Они были слабо, крайне слабо различимы, но легкий оттенок чего-то лукавого, скрытого в его взгляде все же еле-еле да проскользнул. Я на миг прекратила рычать, но по-прежнему замерев в добротном оскале. Прошла считанная секунда некой особо странной безмятежности… и тут уже мой оскал сам по себе стал спадать на нет. Нерешительно медленно я постепенно вернула себе естественный вид, и от внезапного озарения он тот час же и изменился… на ровно противоположный. Мой рот невольно слегка приоткрылся, а глаза чуть округлились в явном и, к сожалению, уничижительном понимании происходящего.
Я поняла это, но слишком поздно. Он оказался совсем не тупым, да не просто не тупым, а очень даже хитрым медведем! Он специально медлил и нарочно ничего не делал, чтобы я ждала его реакций, которых все равно не последовало бы! Он просто меня развел! Развел, как маленького пони. Он делал вид, что готовиться вот-вот вступить со мной в схватку, но все никак не начинал лишь с одной единственной целью — как можно дольше задержать меня же на одном месте!!! Я поняла это, я все-таки смогла уловить этот ход в его простых, но одновременно с этим необычайно хитрых глазах, которые всем своим естеством старались смотреть на меня совершенно безмятежно и непринужденно.
На миг время замерло, и вокруг как будто все остановилось. Казалось, даже затихли вопли и рев, и в этом ужасающе жутком порыве отчаяния стал вдруг слышен лишь стук моего сердца, барабанным биением давая понять мою нелепейшую ошибку. А, быть может, мне это только почудилось, не знаю. Но какой-то безудержно быстрый стук ударов внутри я точно чувствовала, значит, это не могло быть ничем иным, как мое сердце. Но время для меня и вправду остановилось в чудовищно неприятном созерцании своего провала, а это был поистине провал! Независимо от того, что бы произошло далее — это стратегический провал, и я это уже полностью осознала… Я все поняла, но было уже поздно, слишком поздно…
Лишь краем взора, буквально боковым зрением, я заметила что-то справа от меня. Что-то большое и серое, по-видимому, неминуемо приближалось ко мне. Конечно, это могло быть только одним и ничем иным. Но избежать этого мне было уже не под силу. Я успела лишь повернуть голову и… от ужаса последнего мгновения лишь больше расширить глаза в предвкушении ужасающей неизбежности…
Пока мой хитрый стонбер отвлекал мое внимание, ко мне оказывается на полном ходу несся другой. Я успела увидеть его лишь только тогда, когда он уже подбегал вплотную и даже и не думал тормозить, к тому же уже занес высоко свою огромную лапищу и в большом замахе быстро приближал ее ко мне… Все было предрешено. Это был конец…
Он зарядил мне прямо по голове, врезав с такой охрененной силой, что мне на миг почудилось, будто в меня влетел настоящий метеорит. Я с огромной скоростью резко отлетела назад, врезавшись спиной об стенку так, что мне показалось, что все вокруг заходило ходуном. Мой удар вызвал такой силы грохот по всей пещере, что вокруг задрожали стены, а с потолка посыпались камни с песком. Все задергалось, запрыгало, а дрожь вокруг появилась, словно через настоящее землетрясение.
